Текст книги "Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники"

Находящиеся в нашем распоряжении сведения о британских намерениях в отношении Греции заставили имперское правительство немедленно предпринять дальнейшие шаги по обеспечению безопасности, прежде всего – переброску германских войск на болгарскую землю. Указав на заявление, сделанное советскому правительству 23 января, прошу вас добавить, что наши предупредительные меры направлены на предотвращение получения Британией прочного плацдарма в Греции.

В случае если господин Молотов захочет более подробных объяснений, вы должны руководствоваться следующим: эти меры безопасности предпринимаются исключительно для предотвращения укрепления Британии на греческой территории; во-вторых, эти мероприятия не направлены против Турции, и мы будем уважать турецкий суверенитет, разве что Турция совершит против нас какой-нибудь враждебный акт; в-третьих, эта концентрация германских войск является военным мероприятием, и устранение британской опасности в Греции автоматически приведет к выводу германских войск».

1 марта 1941 года

Вашингтон. Сообщение полпреда СССР в США Уманского Молотову.

«Госсекретарь США Уэллес сделал мне следующее заявление, что по конфиденциальным сведениям, имеющимся в распоряжении американского правительства и в аутентичности которых у американского правительства нет ни малейшего сомнения, германские военные планы заключаются в том, что после достижения победы над Англией, несмотря на поддержку последней Соединенными Штатами, напасть на СССР, причем планы этого нападения уже разработаны германским командованием во всех деталях.

Американское правительство учитывает, что советское правительство, возможно, отнесется к этой информации с недоверием и будет рассматривать ее как пропаганду, интригу или неправду. Однако американское правительство подчеркивает, что располагает не подлежащими сомнению доказательствами правдивости этой информации, которую оно передает советскому правительству лишь потому, что считает, что те страны, которые отстаивают свою целостность и независимость перед лицом германских планов неограниченной агрессии, имеют моральное право на получение подобной информации и дружественное предупреждение. Для того чтобы уменьшить возможные сомнения советского правительства, он, Уэллес, добавляет, что информация не исходит из английских источников».

Комментарий автора. Это заявление Госсекретаря США полностью опровергает версию, согласно которой Сталин якобы не объявлял мобилизацию Красной армии, поскольку боялся, что США и Англия могут воспринять это мероприятие как доказательство агрессии СССР по отношению к фашистской Германии. Однако это было исключено, поскольку и США, и Великобритания заблаговременно предупреждали советское руководство, что Гитлер готовится к нападению на СССР. Поэтому объявление мобилизации в СССР на Западе было бы воспринято как вынужденная превентивная мера.

Тем не менее в информации, переданной Уманскому, содержались ошибочные утверждения о том, что нападение немцев на СССР будет осуществлено только после победы Германии над Англией.

1 марта 1941 года

Москва, НКИД, кабинет Молотова. Беседа Молотова и Шуленбурга.

Ш у л е н б у р г. Мне поручено информировать советское правительство, что германское правительство располагает сведениями о намерении англичан высадиться в Греции. В связи с этим оно решило в ближайшее время ввести свои войска в Болгарию. При этом германское правительство считает, что Турция останется в стороне, так как мероприятия Германии не направлены против Турции. Кроме того, эта акция носит исключительно военный характер и является временным мероприятием.

М о л о т о в. Вступили ли уже германские войска на территорию Болгарии?

Ш у л е н б у р г. По всей видимости, это может произойти в ближайшее время.

М о л о т о в. Очень жаль, что, несмотря на предупреждение со стороны советского правительства о его демарше от 25 ноября 1940 года, германское правительство сочло возможным стать на путь нарушения интересов безопасности СССР и решило занять войсками Болгарию.

Ввиду того что советское правительство остается на базе его демарша от 25 ноября, германское правительство должно понять, что оно не может рассчитывать на поддержку его действий в Болгарии со стороны СССР.

2 марта 1941 года

Бухарест. Сообщение агента советской разведки Ещенко.

«Наш агент АБЦ в своем докладе о поездке в Берлин сообщает, что в кругах министерства иностранных дел и главной квартире немецкого командования, где он имел возможность говорить с некоторыми, царит неуверенность в политическом и военном положении Германии, равно как и неизвестность в будущих намерениях Германии в политической и военной областях.

Каждый, с кем он беседовал, выражает различное мнение о планах и перспективах дальнейшего хода настоящей войны. Однако из этих различных суждений удалось установить следующую линию: военная операция большого масштаба против английского острова, которая должна была бы закончиться вторжением на него немецких войск, считается маловероятной потому, что это мероприятие слишком рискованно и связано со слишком тяжелыми жертвами.

В отношении блокады английского острова Берлин возлагает очень большие надежды на предстоящую активизацию подводной войны и на атаки авиацией. Проводившиеся до сих пор действия против Англии не имели того решающего успеха, который ожидался немцами. Констатируют, что силы английского сопротивления были недооценены, особенно немцы отдают должное способности английских военных летчиков.

Много в Берлине говорили о предстоящем выступлении Германии против СССР. В русском отделе немецкого Верховного командования интенсивно работают. Однако на ближайшее время немецкое продвижение на Восток якобы исключается, и слухи о немецких планах войны против СССР распространяются сознательно с целью создать неуверенность в Москве и заставить политику СССР и впредь служить для реализации немецких военных целей. Возможность выступления немецких войск, сконцентрированных в Румынии, против СССР в Берлине решительно исключают».

3 марта 1941 года

Берлин. Запись в дневнике штаба оперативного руководства ОКВ.

«Предстоящая война явится не только вооруженной борьбой, но и одновременно борьбой двух мировоззрений. Чтобы выиграть эту войну в условиях, когда противник располагает огромной территорией, недостаточно разбить его вооруженные силы, эту территорию следует разделить на несколько государств, возглавляемых своими собственными правительствами, с которыми мы могли бы заключить мирные договоры.

Всякая революция крупного масштаба вызывает к жизни такие явления, которые нельзя просто отбросить в сторону. Социалистические идеи в нынешней России уже невозможно искоренить. Эти идеи могут послужить внутриполитической основой при создании новых государств и правительств. Еврейско-большевистская интеллигенция, представляющая собой угнетателя народа, должна быть удалена со сцены.

Бывшая буржуазно-аристократическая интеллигенция, если она еще и есть, в первую очередь среди эмигрантов, также не должна допускаться к власти. Она не воспримется русским народом, и, кроме того, она враждебна по отношению к немецкой нации. Это особенно заметно в бывших Прибалтийских государствах. Кроме того, мы ни в коем случае не должны допустить замены большевистского государства националистической Россией, которая в конечном счете будет вновь противостоять Германии».

Информация к размышлению

5 марта 1941 года Гитлер распорядился держать в секрете от Японии план «Барбаросса».

7 марта 1941 года

Греция.

Началась высадка британских войск в материковой Греции.

8 марта 1941 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

Г е н е р а л Ж у к о в. Товарищ Сталин, в соответствии с вашими указаниями Генштаб подготовил новый вариант плана стратегического развертывания вооруженных сил на Западе и на Востоке. Данный вариант развертывания РККА на западных границах исходит из предположения, что немцы нападут на СССР уже после победы или заключения мира с Англией. Это позволит Германии к началу нападения на СССР выставить против нас до 200 дивизий, включая 20 танковых и 15 моторизованных дивизий. Всего Германия вместе со своими союзниками сможет выставить до 268 дивизий, 10 810 танков и 11 600 самолетов.

При этом Генштаб исходит из того, что, вероятнее всего, Германия будет готова к войне с СССР не ранее весны—лета 1942 года. В этой связи просим вас разрешить начать формирование еще 20 мехкорпусов.

С т а л и н. Для полного укомплектования танками всех мехкорпусов потребуется обеспечить выпуск 16 тысяч танков, что возможно не ранее начала 1943 года. Однако, как вы сами утверждаете, вероятная дата нападения немцев – весна 1942 года. Но к этому сроку мехкорпуса еще готовы не будут.

Г е н е р а л Ж у к о в. К весне 1942 года мы сформируем не менее 10 новых мехкорпусов. Этого будет достаточно, чтобы гарантированно остановить немецкое наступление. Тогда к началу 1943 года Красная армия сможет перейти в решительное наступление. Тут нам и понадобятся еще 10 мехкорпусов.

С т а л и н. Думаю, Политбюро утвердит ваше предложение.

Г е н е р а л Ж у к о в. Есть еще один вопрос. Генштаб считает, что весной этого года необходимо провести очередные военные сборы.

С т а л и н. Какие задачи Генштаб ставит перед военными сборами?

Г е н е р а л Ж у к о в. Основными задачами учебных сборов будут:

а) усовершенствование боевой выучки приписного состава по должностям и специальностям согласно предназначению на военное время;

б) сколачивание боевых расчетов (пулемет, миномет, орудие и т. д.);

в) сколачивание отделения, взвода, роты, батальона и полка в штатах приближенных к военному времени;

г) привитие начальствующему и младшему начальствующему составу практических навыков в командовании подразделениями.

Всего предполагается призвать на учебные сборы в 1941 году военнообязанных запаса в количестве 975 870 человек, а также привлечь из народного хозяйства сроком на 45 дней 57 500 лошадей и 1680 автомашин.

9 марта 1941 года

Москва. Беседа заместителя наркома иностранных дел Вышинского с послом Турции в СССР Актаем.

В ы ш и н с к и й. Если Турция действительно подвергнется нападению со стороны какой-либо иностранной державы и будет вынуждена с оружием в руках защищать неприкосновенность своей территории, то Турция, опираясь на существующий между нею и СССР Пакт о ненападении, может рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Советского Союза.

А к т а й. Мы считаем сегодняшнее советское заявление началом новой эры в отношениях между СССР и Турцией.

11 марта 1941 года

Вашингтон. Конгресс США принял закона о ленд-лизе.

Р у з в е л ь т. Принятие конгрессом законопроекта о передаче вооружения в аренду или взаймы кладет конец всяким попыткам побудить США примириться с державами оси. Весь мир уже не может сомневаться в нашей решимости.

Информация к размышлению

При этом в течение 1941 года Великобритания произвела сама или получила из колоний и доминионов 92 процента средств, необходимых для ведения войны, и только 8 процентов их поступило из США.

11 марта 1941 года

Москва. Записка Микояна о выполнении хозяйственного соглашения между СССР и Германией.

«Фактически германские поставки к настоящему моменту составили 218 миллионов германских марок. Отставание же германских поставок от фактических советских поставок сверх договоренной пропорции составляет 30 миллионов германских марок».

11 марта 1941 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

Б е р и я. 6 марта в здании английского посольства в Москве была созвана весьма странная пресс-конференция для западных журналистов, на которой английский посол заявил, что до сего времени Гитлер пытается избежать войны на два фронта, но если он убедится, что не сможет совершить успешного вторжения в Англию, то он нападет на СССР, так как в этом случае он будет иметь только один фронт.

С другой стороны, если Гитлер убедится, что он не сумеет победить Англию до того, как Америка сможет оказать ей помощь, он попытается заключить мир с Англией на следующих условиях: восстановление Франции, Бельгии и Голландии и захват СССР.

Эти условия мира имеют хорошие шансы на то, чтобы они были приняты Англией, потому что как в Англии, так и в Америке имеются влиятельные группы, которые хотят видеть СССР уничтоженным, и, если положение Англии ухудшится, они сумеют принудить правительство принять гитлеровские условия мира. В этом случае Гитлер очень быстро совершит нападение на СССР.

С т а л и н. Я всегда с недоверием относился к политике, проводимой правительством Великобритании, поэтому не удивлюсь, если Лондон заключит мир с Гитлером, поощряя тем самым Германию к нападению на СССР.

Комментарий автора. Эта пресс-конференция была явной провокацией английского посла, имеющей своей целью убедить советское руководство в необходимости изменения своего внешнеполитического курса в сторону коренного сближения с Великобританией. В реальности же в 1941 году в Англии не было достаточно влиятельных сил, которые были бы готовы подписать мир на гитлеровских условиях.

Тем не менее заявления Криппса заставили Сталина более серьезно отнестись к тому, что Лондон может в любой момент подписать мир с Берлином, а следовательно, немцы могут напасть на СССР уже в 1941 году.

15 марта 1941 года

Москва. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) о производстве танков KB на 1941 год.

«Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют утвердить на 1941 год план производства танков KB в количестве 1200 штук».

Информация к размышлению

18—19 марта Англия вновь пыталась добиться участия Турции в антигерманском блоке на Балканах, но позиция Анкары осталась неизменной.

25 марта 1941 года

Белград.

Правительство Югославии под сильнейшим дипломатическим давлением Берлина и Рима подписало акт о присоединении к Тройственному пакту, заручившись обещанием Германии гарантировать ее территориальную целостность и не вводить германские войска на югославскую территорию.

26 марта 1941 года

Бухарест. Сообщение агента советской разведки Ещенко.

«Мои приятели, бывшие офицеры, имеющие связи в румынском Генеральном штабе, мне сообщили: румынский Генеральный штаб имеет точные сведения о том, что готовится в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши 80 дивизий для наступления на Украину через 2—3 месяца. Немцы одновременно вступят и в Балтийские страны, где они надеются на восстания против СССР.

Румыны примут участие в этой войне вместе с немцами и получат Бессарабию».

Информация к размышлению

Из протокола допроса сотрудника министерства иностранных дел Вильгельма Биссе. Берлин, 17 августа 1945 года.

«Вопрос. Вам как сотруднику министерства иностранных дел известно о тайных договорах, заключенных Германией с другими странами?

Ответ. Да, мне об этом известно. Германия имела тайные договоры с государствами, объявившими себя нейтральными во время войны Германии с Советским Союзом…

У Швеции имелся тайный договор с Германией, по которому Швеция обязывалась пропускать по своей территории германские войска, следовавшие в Норвегию и Финляндию, что и проводилось во время войны. За это Германия выплачивала Швеции зенитными орудиями и поставками угля, которого было вывезено в Швецию в количестве 6 миллионов тонн в год.

Должен пояснить, что Германия по тайным договорам выплачивала Швейцарии, Швеции и Португалии зенитными орудиями, которые в основном являлись французскими, захваченными германскими войсками при оккупации Франции».

Глава 6
Если завтра война, если завтра в поход
(28.03.41 – 31.05.41)

28 марта 1941 года

Москва. Спецсообщение разведуправления Генштаба РККА.

«По донесениям наших военных атташе в Болгарии и Германии, регент Павел, получив согласие Гитлера на югославскую корону, в ночь на 27 марта отправил Петра в Румынию, но последний был перехвачен людьми генерала Симовича и возвращен в Белград. Под утро Павел, узнав об опасности, сам бежал, но был схвачен на 6-й станции от Белграда в направлении Загреба. К утру 27 марта Цветкович и другие министры были арестованы. Гвардия и части гарнизона заняли все учреждения города.

Петр Второй провозгласил себя королем; прежнее правительство ушло в отставку. Новое правительство поручено сформировать армейскому генералу Симовичу.

По всей стране происходят демонстрации.

В столице с 7 часов 27 марта мимо полпредства начали проходить колонны демонстрантов с лозунгами: «За союз с СССР», «Да здравствуют Сталин и Молотов», «Долой Гитлера». Среди этих лозунгов появились новые: «Власть Советам», «Требуем народную власть», «Армия с народом» и другие.

Армия находится на стороне нового правительства и поддерживает порядок. Правительство занято разработкой декларации. В проекте обсуждается вопрос по внешнеполитической линии на базе сохранения строгого нейтралитета. Полагают, что новое правительство откажется от обязательств по пакту трех.

В германских кругах царит некоторая растерянность. В министерстве иностранных дел заявляют, что официальных сообщений из Белграда нет. Предполагают, что, если новое правительство откажется от своих обязательств, германские войска выступят из Австрии, Румынии и Болгарии».

28 марта 1941 года

Берлин. Гитлер утвердил директиву № 25.

«Я намерен осуществить вторжение в Югославию путем мощных ударов из района Фиуме и Софии в общем направлении на Белград и дальше на юг с целью нанести югославской армии решительное поражение, а также отрезать южную часть Югославии от остальных районов страны и превратить ее в базу для дальнейших операций германо-итальянских войск против Греции.

Я приказываю: а) как только будет закончено сосредоточение достаточных сил и позволят метеорологические условия, все важные наземные сооружения Югославии и Белград должны быть уничтожены в результате непрерывных круглосуточных воздушных налетов; б) если это будет возможно, одновременно – но ни в коем случае не раньше – должна быть начата операция «Марита».

30 марта 1941 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

М о л о т о в. К нам обратилось новое правительство Югославии с просьбой о продаже военной техники, а также о своем желании заключить военно-политический союз с СССР на любых условиях, которые предложит советское правительство, вплоть до некоторых социальных изменений, осуществляемых в СССР.

С т а л и н. Это прекрасный повод дать достойный ответ вводу немецких войск в Болгарию и Румынию.

М о л о т о в. Не слишком ли это опасно? В настоящее время существуют данные о том, что Гитлер намерен расправиться с непокорной Югославией и оккупировать ее территорию. Причем уже началось сосредоточение немецких дивизий у границ Югославии.

С т а л и н. Именно поэтому мы должны срочно сообщить Берлину, что СССР намерен заключить советско-югославский договор о дружбе и взаимопомощи. В этих условиях Гитлер не посмеет напасть на Югославию, так как Берлин должен будет учитывать возможность того, что СССР может объявить мобилизацию и прийти на помощь Югославии. А для Германии это будет означать опасность возникновения войны на два фронта.

М о л о т о в. А разве мы собираемся объявлять войну Германии, в случае если она нападет на Югославию?

С т а л и н. Конечно нет. Но ведь Гитлер-то этого не знает, поэтому исключить такую перспективу он не сможет.

Информация к размышлению

Из мемуаров адмирала Н. Кузнецова. Март—апрель 1941 года.

«Я предложил Главному морскому штабу дать указание флотам открывать по нарушителям огонь без всякого предупреждения. Такая директива была передана 3 марта 1941 года. 17 и 18 марта немецкие самолеты были несколько раз обстреляны над Либавой. Что же делать, если агрессор наглеет? Уговорами его не приведешь в чувство.

В последние предвоенные недели, когда немецкие самолеты стали особенно нагло появляться не только над отдельными объектами, но и над главными базами – в частности над Полярным, – я снова распорядился открывать по ним огонь, приказав такие случаи особо выделять в оперсводках для Генерального штаба.

Кстати говоря, Сталин, узнав о моем распоряжении, ничего не возразил, так что фактически в эти дни на флотах уже шла война в воздухе: зенитчики отгоняли огнем немецкие самолеты, а наши летчики вступали с ними в схватки на своих устаревших «Чайках». Формулу «Не позволять чужим самолетам летать над нашими базами и вместе с тем не поддаваться провокациям» они понимали правильно: глупо заниматься уговорами бандита, когда он лезет в твой дом.

После одного из таких случаев меня вызвали к Сталину. В кабинете кроме него сидел Берия, и я сразу понял, откуда дует ветер. Меня спросили, на каком основании я отдал распоряжение открывать огонь по самолетам-нарушителям.

Я пробовал объяснить, но Сталин оборвал меня. Мне был сделан строгий выговор и приказано немедля отменить распоряжение.

Главный морской штаб дал 1 апреля новую директиву: «Огня не открывать, а высылать свои истребители для посадки противника на аэродромы».

31 марта 1941 года

Берлин. Выступление Гитлера перед немецкими генералами.

Г и т л е р. Наши задачи в отношении России – разгромить ее вооруженные силы, разрушить ее государство. Вопрос о русском отходе маловероятен, так как русские связаны Прибалтикой и Украиной. Если русские задумают отступать, то они должны будут сделать это весьма заблаговременно, иначе они не смогут отойти, сохраняя боевые порядки. После решения задач на Востоке нам будет достаточно держать там 50—60 дивизий.

Борьба двух мировоззрений. Коммунизм – чудовищная угроза будущему. Мы должны отказаться от точки зрения солдатского товарищества с ним. Коммунист не был нашим камрадом раньше, не будет он им и впредь. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем считать ее таковой, то, хотя и победим коммунистического врага, через тридцать лет он снова будет стоять перед нами. Мы ведем войну не для того, чтобы консервировать врага.

Будущая картина государств: Северная Россия отойдет Финляндии, немецкими протекторатами станут Прибалтийские страны, Украина и Белоруссия.

2 апреля 1941 года

Берлин. Меморандум Розенберга «Об основных направлениях деятельности немецких оккупационных властей в Прибалтике».

«Необходимо будет обеспечить отток значительных слоев интеллигенции, особенно латышской, в центральные русские области, затем приступить к заселению Прибалтики крупными массами немецких крестьян.

Можно было бы, вероятно, использовать для этой цели большой контингент колонистов из числа немцев Поволжья, отсеяв предварительно нежелательные элементы. Но не исключено переселение в эти районы также датчан, норвежцев, голландцев, а после победоносного окончания войны и англичан, чтобы через одно или два поколения присоединить этот край, уже полностью онемеченный, к коренным землям Германии.

В этом случае, видимо, нельзя было бы обойтись и без перемещения значительных по численности неполноценных групп населения Литвы за пределы Прибалтики».

Информация к размышлению

3 апреля 1941 года в Югославии началась мобилизация. На следующий день правительство Югославии приняло решение, что, в случае если Югославия окажется в состоянии войны, Белград, Загреб, Любляны будут объявлены открытыми, незащищенными городами.

4 апреля 1941 года

Москва, НКИД. Беседа Молотова с Шуленбургом.

М о л о т о в. Я пригласил вас для того, чтобы информировать германское правительство по одному вопросу, касающемуся взаимоотношений СССР с Югославией. Речь идет о подписании договора о ненападении и дружбе между СССР и Югославией.

Мы заблаговременно информируем германское правительство о предстоящем подписании советско-югославского договора, так как считаем, что наши страны должны консультироваться по затрагивающим их вопросам. А также о том, что при заключении договора с Югославией СССР руководился интересами мира на Балканах.

Ш у л е н б у р г. Подписание советско-югославского Пакта о ненападении и дружбе вызовет большое удивление в Берлине и возбуждение во всем мире. Германское правительство полагает, что этот шаг советского правительства едва ли улучшит международную ситуацию. Напротив, мы опасаемся, что заключение советско-югославского договора может иметь обратное действие. Поэтому мы просим советское правительство еще раз обдумать этот свой шаг.

М о л о т о в. Советское правительство хорошо обдумало свой шаг и приняло окончательное решение. Предложение о заключении договора о ненападении и дружбе исходило от Югославии, представилось советскому правительству приемлемым и было им принято.

5 апреля 1941 года

Сообщение агента советской разведки «Х».

«Советник правительства Тоде из немецкого министерства хозяйства заявил, что в Берлине самые ответственные круги убеждены в предстоящей войне против СССР. Называются сроки 15 мая 1941 года, но в связи с событиями на Балканах срок выступления перенесен на 15 июня 1941 года».

Ночь с 5 на 6 апреля 1941 года

Москва, Кремль.

Подписан советско-югославский договор о дружбе и взаимопомощи.

Информация к размышлению

Из мемуаров советского дипломата Н.В. Новикова.

«– Да, вы правы, – после короткой паузы ответил ему Сталин. – Гитлер сам не остановится. У него далеко идущие планы. Могу вам сказать, что нас немцы тоже запугивают, только мы их не боимся.

– А известно ли вам, господин Сталин, – спросил Гаврилович, – о слухах, будто Германия собирается напасть в мае на Советский Союз?

– Пусть попробует, – ответил Сталин. – Нервы у нас крепкие. Мы не хотим войны. Поэтому мы и заключили с Гитлером Пакт о ненападении. Но как он его выполняет? Знаете ли вы, какие силы немцы придвинули к нашим границам?

За этим риторическим вопросом последовал обстоятельный обзор – иначе это трудно назвать, – обзор германских вооруженных сил, сосредоточенных поблизости от западных границ СССР. Закончив свою речь, Сталин в ответ на вопросы Гавриловича и Савича заговорил о штатах и боевой мощи современных пехотных и танковых дивизий, о новых типах танков и самолетов, о прочности танковой брони и дальности полета бомбардировщиков и т. д.».

6 апреля 1941 года

Москва, ближняя дача Сталина. По телефону звонит Молотов.

М о л о т о в. Товарищ Сталин, сегодня утром фашисты начали бомбить Белград и другие югославские города, а вермахт вторгся на территорию Югославии.

С т а л и н. Нападение Германии на Югославию после подписания советско-югославского договора – это прямой вызов, брошенный нам Гитлером.

М о л о т о в. На сегодняшний вечер у нас уже объявлен дипломатический прием в честь югославской делегации.

С т а л и н. Надо его срочно отменить.

М о л о т о в. Но это же беспрецедентный шаг в истории дипломатии.

С т а л и н. Мы допустили большую ошибку, подписав вчера договор с Белградом, явно переоценив свое влияние на Гитлера. Поэтому сейчас нам просто не до дипломатических приемов.

Информация к размышлению

Из мемуаров советского дипломата Н.В. Новикова.

«Выслушав указания наркома, я собрался уже было уйти, чтобы отправиться в наркомат, как вдруг зазвонил один из телефонов, стоявших на тумбочке возле письменного стола. Молотов неторопливо подошел, взял трубку и, отвечая на чьето приветствие, сказал: «Здравствуй». Из первых же его фраз мне стало ясно, что звонил Сталин. Я сделал жест, означавший, что ухожу из кабинета, но нарком – тоже жестом – предложил мне остаться.

Так я нечаянно сделался слушателем довольно острого спора. Поначалу я слышал только слова Молотова, но и их было достаточно, чтобы уловить суть диалога.

– Да, готовимся, – говорил нарком. – Отменить? Почему отменить? Подожди, подожди, ведь мы же официально заявили югославам, что сегодня будем чествовать их. Об этом наверняка знает уже весь дипкорпус. Как, то есть, не важно? Очень даже важно. А престиж Советского Союза? Да, положение, разумеется, изменилось, но настолько ли, чтобы менять нашу позицию? Нет, не вижу никакой необходимости. А я утверждаю, что нет никакой необходимости.

От возбуждения лицо Молотова покрылось румянцем, он повысил голос. Горячность чувствовалась и на другом конце провода – до меня явственно начал доноситься голос Сталина. Обоюдное раздражение собеседников непрерывно нарастало. Мне было и неловко, и неприятно слышать эту горячую перепалку, но меня связывало распоряжение Молотова остаться, и мне пришлось дослушать ее до конца.

Как уже видно из сказанного, первоначально речь зашла о торжественном приеме. Но вопрос о нем стал поводом для постановки гораздо более крупного вопроса.

Сталин считал, что факт нападения Германии на Югославию и Грецию заставляет советское правительство по-новому взглянуть на балканскую ситуацию вообще и на советско-югославские отношения в частности, требует всемерной осмотрительности, чтобы еще более не осложнить и без того напряженные отношения между Советским Союзом и Германией. С этой точки зрения, полагал Сталин, надо отказаться и от демонстративного приема, который в новых условиях будет носить, по его мнению, заведомо вызывающий характер.

Молотов утверждал, что если уж остерегаться обострения отношений с Германией, то заключение договора с Югославией – это такой факт, который гораздо скорее способен вызвать у Гитлера недовольство, чем банкет. Нам незачем отказываться от взятой линии на морально-политическую поддержку Югославии, а потому незачем отменять и прием.

Спор был оборван прямым указанием Сталина: «Надо оставить эту затею, ставшую неуместной».

Молотов опустил трубку, вынул из кармана носовой платок и вытер со лба пот. Затем, повернувшись ко мне, он с хмурым видом промолвил:

– Вы можете идти домой, товарищ Новиков!

Ушел я из его кабинета сильно озадаченный и расстроенный происшедшим. Помимо резкой формы дискуссии между двумя самыми высокопоставленными руководителями Советского Союза, меня будоражило еще и ее содержание. Я должен был решить для себя самого, какая из двух высказанных точек зрения правильнее отражает требование новой ситуации, конечно не только в вопросе о злополучном приеме. Принципиально они расходились, а в практической плоскости их различие сводилось к тому, что Сталин настаивал на сугубой осторожности по отношению к Германии, тогда как Молотов придерживался в первую очередь курса последних дней на демонстративную поддержку Югославии».

6 апреля 1941 года

Москва, ближняя дача Сталина.

Завершив телефонный разговор с Молотовым, Сталин долго еще не мог прийти в себя. Сразу же после известия о нападении немцев на Югославию он осознал, что допустил большую ошибку в своих оценках относительно ближайших планов Гитлера. До этого момента ему казалось, что немцам, завязшим в войне с Англией, по крайней мере, в этом году будет не до нападения на СССР. Однако тот факт, что Гитлер явно пренебрег опасностью возникновения советско-германской войны до окончания войны с Великобританией и демонстративно проигнорировал факт заключения советско-югославского договора о дружбе, говорил о многом.