Текст книги "#Перо Адалин"

– Ты мог говорить? – Вопрос, адресованный немому стрелку, вырвал рыцаря из красочных воспоминаний, и он невольно дернул поводья, заставив коня остановиться.

Винсент, озвучив мучивший не его одного вопрос, подозрительно вглядывался в Альваха. Ада тоже не сводила с него обеспокоенного взгляда, замечая, что Аль вмиг посуровел – на его лице ярко горела ненависть к чему-то неведомому, которую лучник безуспешно пытался скрыть.

Один кивок, и Винсент удивился еще больше, в его голове проносились один за другим вопросы: «Как? Когда? Почему? Кто виноват?..»

– Прости. – Леверн, поздно сообразив, что глупо проговорился, попытался сгладить ситуацию. Его немой друг на мгновение зажмурился – перед глазами поплыли цветные круги – и выдохнул полной грудью.

Альвах направил лошадь вперед, не глядя на спутников и оставляя их наедине с любопытством. Леверн, погрузившись в раздумья, замолчал. Ни Винсент, ни Адалин не осмелились больше спрашивать что-либо. Дружеская беседа, оборвавшаяся на полуслове, так и не продолжилась.

* * *

Клер прислушивалась к каплям дождя, лениво падающим с потолка зловонной камеры. Маленькое, низкое помещение, в котором она едва могла выпрямиться в полный рост, походило на склеп. Здесь не было ни единого окна, ни слабого отблеска света – маленький огонек тонкой свечи, забытой стражем, давно потух. Иногда откуда-то издалека слышались крики заключенных, да лязг цепей, в которые были закованы ее руки, вторил им. Каждая секунда казалась часом…

В голове все еще звучали слова, сказанные на прощание стражем Хэдесом. Пожилой блюститель порядка, не скрывая досады, сожалел, что повесить воровку они смогут только послезавтра – их смена заканчивалась, и в тюрьме оставалась только дежурная охрана. Выходной в большой праздник положен даже стражам закона, а проводить публичные казни в эти дни запрещали монахи. Им вообще давалось слишком много власти, но поспорить с теми, кто доносил волю образов Санкти, не осмеливался даже король, что уж говорить о простых подданных.

Клер отрывисто выдохнула, пытаясь успокоить беснующееся сердце. «Виновна» – приговор до сих пор звучал в голове. Винсент предупреждал ее о ювелирах, но девушке не хватило опыта распознать трусливого продавца среди корыстных, за что теперь и расплачивалась. Было страшно, и она всем сердцем надеялась на помощь, но если Леверн в ближайшее время не узнает о ее беде, через день она будет болтаться в петле.

* * *

Город встретил путников шумом вечерних улиц – праздник разрастался, и люди, спеша увидеть подготовленные для них чудеса, толпами собирались на главной площади, медленно прогуливались по многочисленным узким улочкам, значительно затрудняя движение. Огромные лужи были единственным напоминанием о вчерашнем ливне – у жителей и гостей городка настроение восстановилось с потрясающей скоростью, всего-то и понадобилось, что утеплиться к вечеру.

Каретам, повозкам и лошадям на время проведения праздника запретили подъезжать к центру города, поэтому Винсент, под недовольное ворчание Леверна, оставил лошадей в ближайшей к городским воротам конюшне. Адалин, поспешно следуя за рыцарем, разделяла его недовольство – большие расстояния им сейчас были не под силу. Все лекарские лавки на окраине города давно закрыты, а до светящейся сотнями огней центральной площади Альвах не дойдет. Несколько часов назад ему стало совсем плохо: он еле шел, цепляясь за своего друга как за единственное спасение. С него градом катился пот, а лицо, еще вчера бледное, сейчас походило на горящие угли. Адалин видела, что Альвах испытывает сильнейшую боль, но с его губ не слетало ни звука. Она ранее никогда не встречала немых, поэтому размышляла, недоумевая: разве люди с подобным недугом абсолютно беззвучны? Но, увидев очередную гримасу на лице Альваха, она вновь начала лихорадочно оглядываться в поисках спасительной вывески.

Адалин не сдержала слез, когда Альвах едва не потерял сознание, оступившись, а она ничем не могла ему помочь. Леверн, молчаливый и угрюмый с момента, как его другу стало хуже, не выдержал и, наплевав на протесты стрелка, закинул его на спину и прибавил шагу, а потом и вовсе перешел на бег. Ада со всех ног бросилась за ними, надеясь не потерять в толпе. Вдалеке Винсент, не дожидаясь Леверна, бил кулаками в чью-то закрытую дверь.

Когда принцесса добежала до маленького кирпичного дома на первой линии улицы, в его окнах уже горел свет. Забежав внутрь, Адалин увидела, как высокая статная дама, едва взглянув на потерявшего сознание юношу, ринулась к прилавку и достала с полки бутылочку. Вполуха слушая Винсента, кратко докладывающего об изменениях состояния раненого вплоть до потери сознания, женщина с усилием открыла рот Альваха и влила лекарство. Хлопая по щекам пациента, она пыталась привести его в чувство. Леверн, вцепившись руками в прилавок, не отрывал обеспокоенного взгляда от друга, коря себя за то, что не получилось посетить лекаря раньше. Он беспечно недооценил состояние Аля и теперь был вынужден наблюдать, как другу худо.

Несколько минут, показавшихся вечностью, компания провела в тишине, прислушиваясь к сердцебиению Альваха. Наконец его ресницы дрогнули, и он открыл глаза: взгляд был мутным, а это – один из признаков лихорадки. Несмотря на это, лекарка порадовалась тому, что лекарство подействовало и он пришел в себя. Облегченно вздохнув, она отстранилась и завязала волосы в тугой пучок на затылке – ей предстояло полностью осмотреть пациента, промыть и зашить рану, а после наблюдать за его состоянием.

– Вы двое, положите его на кушетку в другой комнате, за прилавком, – повелела женщина, кивнув Винсенту и Леверну. – Я сейчас подготовлю все необходимое, и начнем. А где девчонка? – Лекарка, окинув присутствующих внимательным взглядом, нахмурила брови. Заметив удивление в глазах Адалин, она уточнила: – Круглое лицо, светлая коса, взволнованная да рассеянная. Или она не с вами?

Адалин не успела отреагировать, как вмешался Леверн:

– В темном плаще и с медальоном на шее?

Последовал утвердительный кивок, и рыцарь холодно проговорил:

– Когда она к вам приходила?

Женщина на секунду опешила – ее удивила интонация молодого человека. Но, вспомнив, как волновалась посетительница за раненого юношу, которым определенно был ее пациент, она ответила:

– Вчера ближе к вечеру заходила. Описала пациента – точь-в-точь ваш друг. Я предложила ей лекарство и свои услуги, да только у нее денег не было – а я, знаете ли, без полной оплаты к пациентам не выезжаю. Девица пообещала вернуться и убежала. Я ее до самой ночи ждала, – добавила лекарка себе под нос.

Леверн, не дослушав женщину, кинулся к выходу.

– Постой! – Остановив посетителя у самой двери, лекарка отдала блокнот Клер. – Она, услышав про деньги, что-то в нем глянула и убежала. А блокнот на пороге обронила.

Леверн, благодарно кивнув, всматривался в имя на бумаге – рыцарь был уверен, что найдет Клер у этого человека. Вторую попытку выйти прервал голос Адалин. Принцесса, пряча руки под плащом, направилась вслед за ним. Спорить у мужчины не было ни сил, ни времени – буркнув скомканное «не отставай», Леверн наконец покинул лечебницу. Не стоило ему отпускать Клер.

Винсент ринулся было за принцессой, но лекарка крепко вцепилась худощавыми пальцами в его плечо.

– Мне нужна помощь, – не терпящим возражений тоном сказала она. – А друзья твои справятся сами. Тебе же лучше позаботиться о товарище, который в худшем, чем любой из вас, положении.

С этими словами лекарка поманила командира в комнату к пациенту и на ходу дала указания переодеться и протереть руки спиртом. Благо сменная одежда была – ей при разных обстоятельствах, время от времени, помогали коллеги. Лекарка подумала, что ее пациенту повезло – сегодня все, кроме торговцев, отдыхали, и она тоже не сидела бы здесь, если бы светловолосая девчонка так не запомнилась ей своим визитом.

Мысленно приказав себе собраться, она начала приготовления. Дело предстояло кропотливое.

* * *

В душе Леверна засело нехорошее предчувствие, едва он ворвался в лавку ювелира. Опасение усилилось, стоило ювелиру предстать перед гостями – низенький, круглый старичок с пышными усами и забавной тростью в руках бодро поинтересовался, какой товар интересует его посетителей. Леверн не мог не заметить, как начали бегать глаза мастера, едва он услышал о Клер.

– Девушка… с колье и серьгами на продажу? Что вы, такой я не видел! – Мужчина рассмеялся, и смех его показался наигранным даже принцессе. – У меня что вчера, что сегодня столько покупателей было. Чего только ни брали, чего только ни пытались продать! Были даже серьги с алмазами – знатная дама решила избавиться от украшений, подаренных ей любовником, чтобы муж не прознал об их связи. Но серьги с рубинами – нет, что вы! Не видел. – Ювелир вновь рассмеялся, но его смех оборвался, когда Леверн, не обращая внимания на испуганный вздох Ады, схватил старичка за ворот камзола, приподнимая его над землей.

– Я разве упоминал, что серьги были с рубинами? – Тихий шепот разозленного рыцаря жег, словно шипящее масло, и лицо ювелира стремительно приобретало пурпурный оттенок.

Леверн был в ярости – лицемерный старикан отнимал его время, не желая признаваться, что сделал с Клер. Рыцарь с юности опекал ее, и весьма успешно – кажется, Клер совсем забыла, что не всем людям можно доверять. «Беспечная, наивная, глупая…» – Леверн про себя наградил подругу десятком нелестных характеристик. Но более красочные эпитеты разозленный рыцарь адресовал себе – это он отпустил ее одну.

Адалин старалась не мешать Леверну, который допытывал ювелира. Старик перепугался и выдал все разом: и про драгоценные украшения, которые Клер прятала в сумке, и про стража, которому детально описал девушку, и про место, где можно его найти. Неосторожно назвав Клер воровкой, мастер чуть было не лишился глаза – Леверн в последний момент увел кулак в сторону, ударив дверцу шкафа. Звон разбитого стекла не волновал рыцаря, как и пораненные костяшки пальцев, на которые с тревогой смотрела Ада.

Ювелир, провожая взглядом непрошеных гостей, радовался, что удалось умолчать о простеньком золотом медальоне, принятом вместо драгоценностей.

На пороге Ада, тщательно копируя бескомпромиссную интонацию Винсента, обратилась к ювелиру:

– Хозяйка украшений – я, а девушка – моя служанка. Это я велела ей продать драгоценности. О случившемся я сообщу стражам, и, будьте уверены, они не оставят вас в покое. Вы навлекли тень позора на мое имя.

Развернувшись, гордая принцесса вышла за порог, провожаемая восхищенным взглядом рыцаря. Адалин легко решила нависшую над ними проблему: они выручат Клер из передряги, доказав, что произошедшее было не кражей, а исполнением приказа госпожи.

* * *

Винсент облегченно вздохнул – жизнь Альваха теперь вне опасности. Командир наконец вышел из душной комнаты навстречу вечерней прохладе приемного зала, где хозяйка маленькой лечебницы распахнула огромное окно. Вглядываясь в счастливые лица прохожих, Винсент поймал себя на том, что мысли неуклонно возвращаются к принцессе. Отпускать ее с Леверном было не лучшим решением. В умениях Леверна он не сомневался – за их краткое, но насыщенное путешествие командир удостоверился, что избалованный внук начальника стражи достоин быть сопровождающим ее высочества. Вот только его маниакальная одержимость братом и сестрой, которых, кажется, сама судьба свела вместе в этом путешествии, Винсента настораживала – ему нужен человек, который, не задумываясь, в первую очередь бросится защищать принцессу. Он все больше боялся, что, если возникнет критическая ситуация, Леверн оценит сохранность родных выше жизни Адалин.

Винсент раздосадованно поморщился, огорченный ходом своих мыслей, в которых недоверие и беспокойство только росли. Командир глубоко вздохнул.

– Нервничаешь? – Лекарка подошла незаметно.

– Я могу оставить Альваха на вас?

Лекарка, немного подумав, согласилась. Девушка, ради которой он собирается оставить раненого друга, видимо, очень ему дорога. Пусть это только догадки, но лекарка чувствовала, что близка к истине.

– А я ведь даже не знаю имени нашей спасительницы, – неожиданно добавил Винсент.

– Доротея. – Добрая улыбка украсила лицо женщины, и она словно помолодела на десяток лет. Простая благодарность в искренних устах звучит слаще звона золотых монет, а она не слышала ее уже долгое время.

– Спасибо, что спасли жизнь моего… друга, Доротея. – Непроизвольно запнувшись, Винсент понял, что немой стрелок вполне может стать его другом. Командир очень ценил преданность, которой обладал Альвах. Мысли о дружбе навеяли воспоминания о Евандере, и глухая боль проснулась в недрах души, словно огромное чудище сонно подняло голову. – Я вернусь, как только найду своих спутников.

Винсент направился навстречу праздным улицам и шумящей толпе, уповая на удачу, – в такой толкучке он не заметил бы и своих родителей, если бы знал, как они выглядят.

#5. Театр огня

Леверн от негодования был похож на кипящий чайник. В городской тюрьме их не пустили дальше ворот из-за этого проклятого праздника. Никаких сведений без начальства выдавать не собирались, а страж, который знал о сегодняшних происшествиях, уже сдал смену. Сочувствующий тюремный охранник поделился своими наблюдениями, вызвавшими в рыцаре волну гнева: вчера вечером в камеру посадили воровку, по беглому описанию похожую на Клер. Леверну не хватало слов, чтобы выразить его отношение к законам. Рыцарь метался, чувствуя, что Клер совсем рядом, но помочь он ей не может. Желание наплевать на закон и прорваться, раскидывая всех на своем пути, едва обуздывалось здравым смыслом.

Упоминание рыцарского звания могло бы помочь открыть двери тюрьмы, но выдавать себя было рискованно – Леверна точно запомнят, и тогда преследователи смогут выйти на след Ады. Его терпение было на исходе, и, вызнав, что страж, задержавший Клер, любит проводить вечера в многочисленных пабах на площади, Леверн уже хотел было наплевать на секретность, но тут появился незнакомец, усмиривший его пыл. Мужчина, настойчиво предлагая рыцарю проследовать за ним, шепотом заверял его, что обладает необходимыми сведениями о страже, который посадил Клер. Ада едва догнала Леверна, который вслед за благодетелем стрелой помчался на улицу.

Большую часть лица незнакомца закрывала повязка, его примерный возраст невозможно было определить; на голове красовалась широкополая шляпа, цвет которой было не различить из-за пыли и грязи. Мужчина, старательно избегая взгляда рыцаря, странным, хриплым голосом сообщил, что страж, которого искали Леверн и Адалин, сейчас в пабе «У Симона» в компании своих друзей. Наскоро описав внешность этого человека, незнакомец стремительно скрылся, игнорируя вопросы и благодарности. Леверн, вглядевшись на мгновение в удаляющуюся спину благодетеля, почувствовал странное волнение – что-то было знакомое в исчезающем силуэте, что заставляло его нутро сжаться. Но отдаваться во власть беспочвенных подозрений он не мог.

Адалин не понимала, почему лицо ее напарника с каждой минутой мрачнеет. Они смогут найти стража, а значит, найдут и Клер – чему тут огорчаться? Но Леверн чувствовал подвох. Теперь рыцарь сомневался в правильности решения взять Адалин с собой: если бы он был один, он немедля ринулся бы в паб, чтобы объяснить стражу всю серьезность его ошибки. Но вести туда принцессу он не мог, ее безопасность была важнее. Леверн никак не мог решить эту дилемму, как вдруг перед ним возник Винсент, непонятным образом отыскавший спутников.

– Голова гудит, потому что ты наконец решил ею воспользоваться? – поинтересовался Винсент и тут же ужаснулся – сарказм был для него чем-то новым. «Словно заразился от белобрысого», – мысленно отметил командир.

– Какой-то прохожий с повязкой на лице остановил меня неподалеку и буквально ткнул пальцем в вашу сторону.

– Не нравится мне все это. – Леверн вкратце рассказал о том, куда привели их поиски.

Винсент, слушая рыцаря, исподтишка разглядывал принцессу. Девушка выглядела не напуганной, а скорее заинтересованной – словно все происходящее напоминало ей забавное приключение из детской книги. Разубеждать Аду Винсент не спешил.

– Не высовывайтесь, взгляд долго ни на ком не задерживайте, руки из-под плаща не вытаскивайте. В случае драки держитесь как можно ближе к выходу. Мы позаботимся о вашей безопасности, – инструктировал Винсент принцессу. – И, Адалин, – командир нарочно выдержал паузу, привлекая ее внимание, – не мешайте мне на этот раз, пожалуйста.

Принцесса, выслушивая наставления Винсента, в смущении потупила взгляд.

* * *

Паб «У Симона» был одним из самых любимых заведений местных тружеников – знать никогда не посещала подобные места. Но изредка в паб заглядывали и важные, по местным меркам, люди, например, компания городских стражей, чей отдых сейчас был в самом разгаре. Маленькое, полутемное заведение насквозь пропахло табачным дымом: курение – одна из тех привычек, что за кратчайший срок входит в жизнь простых людей, и без трубки они уже не представляют себе полноценного отдыха. Адалин, в который раз закашлявшись, следовала за Винсентом, который осматривал помещение в поисках стража. Он заметил его за столом шумной компании: невысокий рыжеволосый паренек с щедрой россыпью веснушек на худом лице – и не скажешь, что такой способен без лишних сомнений бросить в темницу невинную девушку. Командир оценил силы – численность и в этот раз была не на их стороне. Надеясь на благоразумие Леверна, Винсент начал разговор первым, не дав рыцарю испортить все с самого начала:

– Хорошего вечера, сослуживцы!

Внимание шумной компании мгновенно переключилось на незваного гостя. Стражи, раззадоренные алкоголем, не спешили любезно откликнуться на приветствие. Разглядывая незнакомца, вояки довольно улыбались, предвкушая развлечение.

– И вам того же, – сказал седой мужчина, на первый взгляд самый спокойный и трезвый за столом, и после этих слов залпом осушил свой стакан.

– В каком же месте мы вам сослуживцы? – вмешался тучный мужчина напротив седого стража, и коллеги поддержали его одобрительным смехом. Алкоголь подогревал их бойкость, топя здравомыслие.

– В близком. – Винсенту не улыбалось пререкаться с разгульным воякой, ведь за плечом у него стоял Леверн, чья сдержанность таяла на глазах. Нужный им страж не спешил вступать в разговор и, не отрываясь, следил за Леверном.

«Чует, от кого ему перепадет», – решил про себя Винсент, присаживаясь на последнее свободное место за столом. Седой страж, улыбнувшись от такой наглости, рукой остановил буйного товарища, готового начать драку.

– Не спеши, друг мой, сначала поговорим. – И кивнул напарнику, переводя свое внимание на Винсента. – Что же понадобилось наемнику от честных стражей?

Командир подобную характеристику счел в какой-то мере лестной, в отличие от Леверна, который взорвался, но по другому поводу:

– Честных? Будь все стражи столь «честными», в городе царил бы хаос, взяточничество и беззаконие. Но, учитывая вашу потрясающую работу, до этого осталось немного, – выплюнул рыцарь.

– Прежде чем я заставлю тебя, уткнувшись мордой в мои сапоги, просить прощения за эти слова, расскажи, что ты имеешь против нас?

Леверн, вопреки первоначальному впечатлению Винсента о купленном для него дедом месте в страже, имел ряд полезных навыков – и сейчас, опережая любое вмешательство, он молниеносно вытащил из сапога тонкий нож и приставил его к горлу седого стража.

Следом поднялся со стула Винсент – двое за столом обнажили мечи, остальные же внимательно следили за Леверном, готовясь вступить в бой. Адалин чувствовала, как все больше накаляется атмосфера. Рыжеволосый страж, храня молчание, тоже встал, но к оружию не потянулся – он все рассматривал Леверна, и лицо его выражало не испуг или ненависть, а нечто иное, что принцесса охарактеризовала как удивление.

– Я против ваших устоев. Тех, которые позволяют одному человеку оклеветать и казнить невинного с помощью таких «честных» стражей порядка. Вам редко перечат, не так ли? Славные псы на службе закона – кто же полезет отстаивать свое право в споре с вами? У заключенных нет шанса доказать свою невиновность, сидя за решеткой. Но я в силах попортить вам кровь. – Леверн чуть сильнее надавил на нож, и небольшая капля окрасила тонкий клинок.

– Успокойся, – предупредил Леверна Винсент, пока тот со злости никого не зарезал. – Мы никому не желаем зла. Нам нужен он. – Командир указал на веснушчатого стража, удивленного таким поворотом дел. – Вчера днем вам донесли на служанку, назвав ее воровкой. Слова ювелира – клевета. Мы готовы доказать ее невиновность и настоятельно просим выслушать нас, – продолжил Винсент. – Леверн, опусти нож, – приказал командир, и рыцарь с большой неохотой послушался. В тот же миг противник, пользуясь преимуществом, повалил Леверна на пол, заламывая ему руку. Нож со стуком ударился о деревянные доски, Адалин закричала.

Всеобщей потасовке не дал начаться арестовавший Клер страж.

– Прекратите немедля! – крикнул он.

На удивление, уже ринувшиеся в бой товарищи тут же остановились. Только седой страж не собирался следовать приказам низшего по званию.

– Господин Хэдес, прекратите, прошу вас. Вы ведь были со мной на задержании. Давайте дадим гостям возможность высказать свое недовольство. – Страж, которого, по словам незнакомца, звали Лео, продолжил: – Всяко лучше, чем разнести ваш любимый паб, не находите? Хозяин уже зло смотрит в нашу сторону. Боюсь, не видать нам больше от него бесплатного эля.

Если бы Винсент продолжал наблюдать за Лео, он бы заметил то, что не укрылось от Адалин: минутами ранее страж, услышав имя рыцаря, на миг испугался, но быстро взял себя в руки.

– Лео, в последний раз ты останавливаешь меня. В следующий раз моим противником станешь ты, – прохрипел седой Хэдес, утирая кровь тыльной стороной руки.

– Давайте выйдем на улицу. – Тон Лео не оставлял сомнений – это было не предложение.

В разгар праздника на улице никому не было дела до компании отнюдь не миролюбивых мужчин. Они остановились неподалеку от паба, поодаль от прохожей улицы, и Винсент первым начал разговор, вновь не давая Леверну ляпнуть чего-нибудь лишнего.

– Позвольте представить вам нашу хозяйку. Дочь милорда Кальяса, которой вы, вместе с неразумным ювелиром, доставили немало хлопот. Госпожа, прошу вас.

Адалин медленно стянула капюшон с головы, надеясь, что не зря открывает руки. Об истинном назначении когтей знают только причастные к ритуалу, и вряд ли обычные стражи из маленького городка входят в число посвященных. Они примут необычное украшение за причуду богатой наследницы – ей это только на руку. Вспоминая все, что рассказывал Винсент про милорда, Адалин, окрепнув духом, начала свое выступление:

– Мое имя Кассия, я старшая дочь лорда Кальяса – крупного землевладельца, одного из членов большого совета Его Величества короля. Думаю, вам знакомо его имя? – Увидев осторожные кивки, Адалин внутренне возликовала. – Я послала свою служанку продать украшения, к которым потеряла интерес. Простая огранка камней, мутный блеск – я хотела избавиться от них как можно скорее. – Принцесса провела длинным серебряным когтем вдоль линии волос, и реакция не заставила себя ждать. Лео как завороженный следил за ее рукой. – И что же я узнаю? – как можно правдоподобнее изображая гнев, продолжила Ада. – Мою верную помощницу, которая беспрекословно исполняет приказы, принимают за воришку и упекают в темницу, конфискуя мои драгоценности! – Адалин повысила голос и сама удивилась тональности, которую удалось выдать. – Я вынуждена была заняться поисками вместо того, чтобы наслаждаться праздником, шататься по улицам, разыскивая пропавшие украшения и служанку, словно дворовая собака в поисках еды! Мой дорожный костюм испорчен грязью этих улиц, а гневу не хватает места в груди – знайте, я немедля доложу отцу о случившемся, и тогда стоимость драгоценностей вам покажется одинокой монетой в реке долгов, которые он обрушит на ваши головы! – Адалин, вздернув подбородок, замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом.

Страж Хэдес беззвучно открывал и закрывал рот – воображение и опыт служения капризным вельможам живо нарисовали ему грядущие проблемы, Лео же был более сдержан. Казалось, он всерьез размышлял над решением проблемы.

– Мы с господином Хэдесом приносим вам свои глубочайшие извинения, леди Кассия. Девушка, которую мы поймали вчера вечером, ни словом не обмолвилась о данном вами приказе, и мы сделали поспешные выводы. Если вы проследуете за нами, мы тут же вернем конфискованные украшения и освободим служанку. А ювелир, который оклеветал вашу помощницу, понесет наказание, – выдал на одном дыхании молодой страж, склонившись в полупоклоне.

– Быстрее! – Адалин едва сдерживала ликование в голосе. – Вы и так испортили мне праздник, и более находиться в вашем обществе я не желаю.

Лео повел их обратно к городской тюрьме, находившейся недалеко от главной площади, – когда-то это здание было не местом заключения преступников, а домом богатого господина. Но времена меняются, люди умирают, а на совесть построенные стены стоят дальше, равнодушно взирая на муки находящихся в их заключении жертв. Страж Хэдес молчал всю дорогу – он все еще переваривал произошедшее. Многое не складывалось в единую картину, но успокоить благородную выскочку было необходимо – пусть вместо него этим займется Лео, который так быстро сдал позиции.

Сам Лео, приближаясь к тюрьме, все больше радовался. Ему, в отличие от других, тюремные своды придавали уверенности – там он чувствовал себя в большей безопасности. Наблюдая, как выводят замарашку-служанку, Лео равнодушно отметил, с какой радостью встретил девушку надменный охранник госпожи. Страж сначала не узнал Леверна, но воспоминание все же пришло, когда в трактире он услышал необычное имя из уст хмурого наемника. Сейчас, наблюдая, как Леверн подхватил обессиленную служанку на руки и направился на улицу, не удостоив взглядом ни стражей, ни госпожу, Лео еще раз убедился в том, что не обознался. Он не верил, что рыцарь, потомок богатого рода, которому одно время он сам служил, посвятил свою жизнь личной охране – слишком мелкая работенка для самовлюбленного наследника. Его разбирало любопытство, но страж старался не подавать виду – с Леверна станется спровоцировать еще одну драку, а проблем ему не хотелось.

Лео вручил хмурому охраннику драгоценности госпожи – сама она не приняла их, махнув в сторону тут же подошедшего Винсента, – и попрощался с гостями.

Вопросы один за другим рождались в его голове, и он поспешил к другому господину, который сегодня также интересовался пойманной воровкой. Он нашел его на конюшне ловко седлавшим лошадь под восхищенные взгляды конюха. Лео, поприветствовав собеседника, детально изложил ему все подробности сегодняшнего вечера. Высокого мужчину в пыльной шляпе заинтересовало только одно:

– Леверн умолчал о своем положении?

– Именно, господин. Это весьма странно, ведь благородное имя Флоресов столь почитаемо и имеет влияние… – Под строгим взглядом мужчины Лео замолчал, а потом, аккуратно подбирая слова, продолжил: – Господин Леверн очень опекал служанку.

– Меня это не интересует.

– Прикажете задержать его?

– Не стоит. – Протянув мешочек со звонкими монетами, мужчина в шляпе добавил: – За твое молчание. Ты никого не арестовывал, никого не видел. Передай это своему напарнику и всем, кто был с вами в пабе. С хозяином заведения я поговорю сам.

– Но Хэдес очень упрям… – Лео вновь осекся. – Как вам будет угодно. – Поклонившись, веснушчатый страж направился прочь из конюшни.

– Он слишком молод, – конюх поцокал языком, провожая неодобрительным взглядом доносчика.

– Проследи. – Уточнять, за кем именно, не пришлось – конюх прекрасно понял приказ.

– Разумеется. Куда вы сейчас направитесь?

– Доложить милорду Маркусу, – бросил мужчина, и в глазах его собеседника отразилось понимание.

* * *

Всю дорогу до лечебницы Леверн громко поучал Клер, словно набедокурившую девчонку, прерываясь только на попытки догнать подругу, которая очень спешила увидеть брата. Винсент не желал бежать вслед за ними, справедливо рассудив, что возиться с братом и сестрой – обязанность Леверна, а его работа на данный момент уже выполнена. Адалин тоже не спешила терять обувь в погоне за спутниками – принцесса понимала, что с того момента, как рыцарь упомянул состояние Альваха, служанку волновало только здоровье брата.

Вокруг уже царил глубокий вечер, но празднование только начиналось, и веселье грозило растянуться до самого утра.

Командир порядком устал, но беспокойство отступило: Альвах вне опасности, Клер найдена, принцесса рядом. Винсент поймал себя на том, что размышляет о празднике – у него возникло желание пройтись по украшенным к случаю улицам, полным веселья. На задворках сознания вечно осторожный и рассудительный голос заметил, что их разыскивают десятки наемников и самым верным будет спрятаться в лечебнице и не высовывать носа. Леверн и так наделал много шума, затеяв драку в пабе. Но командир исподтишка наблюдал за принцессой и видел, как неосознанно она цепляется взглядом за прохожих, торопящихся к площади. Винсент решил проигнорировать голос разума и уступить беспечности. Всего раз.

– Адалин, – поддавшись секундному порыву, позвал мужчина. Принцесса отвлеклась от разглядывания очередного прохожего, и Винсент продолжил: – Вы бывали на празднике вне столицы?

Она не нашлась, что ответить. Винсент, всегда суровый и собранный, сейчас расслабился, и Ада наконец заметила, как молод на самом деле ее сопровождающий. Замешкавшись, принцесса, наконец, поделилась:

– Я никогда ранее не покидала дворцовых стен.

Винсент ожидал примерно такого ответа, но все же удивился. Его жизнь в основном проходила в дороге, и понять, каково это – с рождения ходить в строго ограниченных пределах, он не мог.

– Вам будет интересно узнать, как ваши подданные отмечают осенний праздник. После того как узнаем о состоянии Альваха, давайте прогуляемся.

Принцесса молча кивнула. Любопытство будоражило, ведь у нее появилась возможность посмотреть на жизнь простых людей, ради которых ей предстояло умереть.

– Надеюсь, на празднике нам не придется кого-то спасать, – без злости заметила Адалин.

Командир, удивленный замечанием своей спутницы, хмыкнул под нос:

– Я тоже на это надеюсь.

* * *

– Клер, постой! Клер!

Леверн обреченно вглядывался в спину сестры, мчавшейся в сторону лечебницы. Всего несколько минут назад она, напуганная, была у него на руках. Клер шептала его имя, уткнувшись в его шею, пока он нес ее на улицу, – дыхание девушки согревало, мурашками разбегаясь по коже. Хотелось задать Клер взбучку или же выпустить пар и избить охранников, которые оставили синяки на ее запястьях. Не определившись, какому желанию стоит дать выход, Леверн отчитался подруге о состоянии Альваха, не скрывая подробностей, и тут же пожалел, увидев, как в ее глазах разрастается испуг.