Текст книги "Преследуя мечту"

Глава 16

Рольф все-таки остался и целый час еще провел в Банкетном зале Уайтхолла, находясь средь веселой и яркой публики и вместе с тем чувствуя невыразимое одиночество. Нет, он не смотрел поминутно на высокие напольные часы, которых в ярко освещенном зале было несколько и которые стояли вдоль стен на равном расстоянии друг от друга. Он был занят тем, что снимал рюмки с бренди с подносов, проносимых мимо него ливрейными лакеями, и одним духом выпивал их.

Осушив четвертую – или уже пятую? – он решил, что с него хватит. Воистину хватит! Рольф уже больше не имел сил представлять то, чем в эти минуты занималась. Кассия на королевском ложе. Он, собственно, и пил только для того, чтобы изгнать из сознания картину, которая преследовала его.

Ему надоело стоять тут и выглядеть последним дураком. Надоело ждать возвращения Кассии после ее свидания со своим любовником, который к тому же был его другом.

Всю свою сознательную жизнь, с того самого рокового дня, когда он получил известие о том, что семья его погибла от рук сторонников Парламента, Рольф был связан чувством долга. Перед родиной и перед королем. А с недавних пор еще и перед своим титулом. Отец учил его отличать добро от зла, учил, что долг и честь превыше всего, превыше личных желаний и денег, что нет ничего священнее и благороднее долга и чести. И Рольф искренне считал, что поступает правильно и благородно, пытаясь помочь Кассии доказать ее невиновность в убийстве отца.

Но у каждого человека есть свой предел следования долгу. И теперь, стоя в шумном переполненном зале и ожидая, пока Кассия соизволит покинуть королевское ложе и вернуться к нему, Рольф понимал, что его предел уже преодолен. Стоять и ждать дольше – выше его сил.

Рольф поставил последнюю пустую рюмку на стол с такой силой, что стоявшие поблизости от него удивились тому, что она не разбилась. Он решительно повернулся, чтобы покинуть этот залитый ярким светом зал, покинуть Лондон и вернуться в Рэйвенвуд – и к черту долг! Проталкиваясь к выходу, он думал о том, что хуже того, что только что произошло с ним, уже ничего быть не может. Однако почти тут же ему пришлось признаться, что он ошибся.

– Добрый вечер, Рольф.

Она загородила ему выход из зала. Он едва не налетел на нее. Между ними было такое малое расстояние, что до него доносился тонкий аромат ее лавандовых духов.

«Она всегда предпочитала лаванду», – промелькнуло у него в голове.

Рольф не мог сделать вид, что не слышал ее медоточивого приветствия, ибо как только эти слова сорвались с ее алых губ, он словно прирос ногами к полу. В ту минуту он ненавидел себя за то, что этот голос, несмотря на то, что он не слышал его уже много месяцев, по-прежнему действовал на него так сильно.

Меньше всего на свете он ожидал услышать сегодня звук этого голоса. В сущности, он предпочел бы вообще больше никогда в жизни не слышать его.

Рольф посмотрел на стоявшую перед ним женщину, изобразив на лице легкий интерес, и произнес:

– Добрый вечер, леди Уэсткотт.

На ней был костюм средневековой девушки и конический чепец, с которого на лицо падала голубая вуаль. На цепочке-поясе вокруг ее узкой талии болталось много маленьких серебряных колокольчиков, которые тихонько зазвенели, когда она еще больше приблизилась к нему. Она откинула вуаль, но, даже если бы ее лицо было полностью закрыто черной непрозрачной маской, Рольф узнал бы ее.

Большинство считали ее образчиком английской красавицы; хрупкая, миниатюрная, белокурые волосы и кошачьи глаза оттенка полевых цветов, которые покрывали собой луга Сассекса.

За те месяцы, что прошли после его поспешного отъезда из Лондона около года тому назад, Рольф успел возненавидеть полевые цветы.

И вот она снова перед ним, женщина, которой, как ему раньше казалось, было отдано его сердце. Та самая, которая ответила отказом на его публичное и коленопреклоненное предложение руки и сердца. Та самая, которая выставила его на посмешище перед всем королевским двором.

Дафни Гудзон, урожденная Смитфилд, жена состоятельного графа Уэсткотта.

– Вот уж меньше всего ожидала тебя сегодня тут встретить, – проговорила она, прервав неловкую паузу. – Я и не знала, что ты вернулся в Лондон.

– Да, вернулся. Слишком засиделся в деревне, – саркастически усмехнувшись, ответил Рольф. Он оглядел ее с ног до головы. – Ты хорошо выглядишь.

Он солгал. Замужество явно не пошло Дафни на пользу. У нее было осунувшееся лицо, а под глазами пролегли темные круги. Даже ее глаза, в которых, как ему когда-то казалось, он безнадежно тонул, были теперь тусклыми и бесцветными.

Наступила пауза. Рольф понял, что Дафни не польщена его прохладным комплиментом. И осознание этого прошлось ему очень по душе.

– Спасибо, Рольф, – наконец проговорила она. – Ты тоже отлично выглядишь. Этот год, что ты провел вдали от королевского двора, явно пошел тебе на пользу. Сельский воздух чище городского.

– Говорят, кропотливый труд и праведный образ жизни помогают человеку раскрыться с лучшей стороны, Дафни. Может, тебе тоже следует попробовать. Впрочем, как мне помнится, честность не относится к числу твоих слабостей.

Ее больно задела эта реплика, что немедленно отразилось на ее лице. Рольф с удивлением обнаружил, что не испытал при этом ни тени раскаяния. Еще год назад, если бы он вдруг посмел сказать ей что-либо подобное, он тут же упал бы на колени и стал горячо молить о прощении, объясняя свое поведение секундным помутнением рассудка. Сейчас же он остался стоять и, более того, продолжил:

– Давно хотел поздравить твоего избранника с женитьбой. Извини, если немного опоздал с официальными поздравлениями. Сегодня я еще не видел Эдвина. Он здесь?

В ту же минуту, словно услышав его вопрос, к ним подошел Эдвин Гудзон. Он уже несколько неуверенно держался на ногах и едва не пролил бургундское на голубую камчатную юбку Дафни. Обняв жену за талию, он для равновесия вцепился рукой в ее поясок с колокольчиками. На его шее чуть выше галстука виднелся след поцелуя отнюдь не жены.

– Надеюсь, Рэйвенскрофт, вы не держите на меня обиды за то, что Дафни досталась мне?

Даже толстый слой пудры не смог скрыть румянца смущения, который разлился по лицу Дафни после этой совершенно неуместной реплики мужа. И если бы Эдвин не держался за ее пояс, чтобы не упасть, она просто убежала бы сейчас куда-нибудь подальше.

– Нет, Уэсткотт, никаких обид. Даже рад, что все так обернулось. Теперь-то я наконец вижу, что Дафни нашла того, кого искала. Желаю вам обоим самого наилучшего и долгих лет супружеского блаженства.

С этими словами Рольф снял с проносимого мимо подноса бокал шампанского, поднял его и поднес ко рту… И в тот момент через стекло бокала увидел Кассию, вернувшуюся в зал.

Может, это все бренди, которого он выпил за последний час немало, но Рольф готов был поклясться, что платье ее не было помято.

Не отрывая от нее глаз, он передал свое шампанское Дафни и пробормотал:

– Надеюсь, вы меня простите… Мое присутствие неожиданно потребовалось в другом конце зала.

И не дожидаясь их ответа, стал проталкиваться сквозь толпу, держа курс прямо на Кассию. Когда он уже был совсем близко, она заметила его и улыбнулась:

– Лорд Рэйвенскрофт, а я только…

Грубо схватив ее за руку выше локтя, он потянул ее к выходу.

– На выход, мадам, – процедил Рольф сквозь зубы.

Кассия была настолько потрясена той яростью, с которой он потащил ее из зала, что даже ничего не смогла сказать в ответ. Она просто подчинилась ему, стараясь не обращать внимания на сильную боль в руке.

Когда они вышли из зала, оставив далеко за спиной шумную и веселую публику и остановились в одной из тенистых ниш Королевского сада, Кассия думала, что Рольф наконец отпустит ее. Каково же было ее потрясение, когда он вдруг обхватил ее за шею и весьма грубо притянул к себе. Его рот впился ей в губы с такой яростью, что это скорее походило на оскорбление, чем на поцелуй.

Кассия оттолкнула его и отвесила звонкую пощечину.

Глаза его сверкнули в темноте адским огнем.

– Ну как вам визит в опочивальню ее величества королевы, миледи? Понравился? – С этими словами он снова приблизился к ней вплотную. Вид у него был настолько устрашающий, что Кассия попятилась, но тут же почувствовала, что уперлась спиной в увитую плющом стену сада.

– Да, понравился, – осторожно ответила она. – Я бы попросила вас отойти на шаг назад, лорд Рэйвенскрофт.

– Чего ради, миледи? Или расстояние между нами вам кажется меньшим, чем того требуют правила приличия? Может быть, мы пригласим сюда Уинифред? Чего вы боитесь? Ведь это останется между нами, не так ли? Мы ведь с вами не будем рассказывать об этом на каждом углу.

Вместо того чтобы отойти, Рольф сделал еще шаг ей навстречу. Кассии уже некуда было отступать. Он больно схватил ее за плечи. У нее появилось такое ощущение, что, если он еще хоть немного сожмет пальцы, у нее хрустнут кости. Страх зародился в ее душе, но внешне она еще пыталась оставаться спокойной.

– Вы странно себя ведете. Что-нибудь случилось? Рольф усмехнулся:

– Случилось? Что же могло случиться? Мне просто было бы интересно узнать, в той же ли степени вам понравился визит в опочивальню его величества короля, как визит в опочивальню королевы?

Кассия уперлась кулаками в грудь Рольфу, стараясь изо всех сил оттолкнуть его, и с некоторым удивлением заметила, что он несколько подался назад,

– Я повторяю свою просьбу, милорд. Отойдите на шаг назад.

– О, понимаю. Меня, значит, вы просите отойти. А королю вы, наоборот, позволили приблизиться к вам. И это еще далеко не все из того, что вы ему позволили. Скажите, леди Кассия, отчего вы вдруг давеча превратились в лед, когда я посмел украсть у вас один поцелуй? Или я недостаточно знатного происхождения, чтобы позволять себе такие вольности? Или у меня, по вашим меркам, не такой высокий титул?

– О чем вы?!

Возможно, виноват был все тот же бренди, но Рольфу вдруг показалось, что перед ним стоит отнюдь не смущенная и растерянная Кассия, которая не понимала, что с ним произошло, а Дафни… Перед ним стояла Дафни и смотрела на него так высокомерно, как будто он был какой-нибудь жалкой портовой крысой. Уже почти ничего не соображая, Рольф заговорил:

– Да, происхождения я, конечно, не такого высокого. Я заработал себе титул на поле чести, где в схватке между добром и злом выступал на стороне первого. Или это, по-вашему, не считается? Неужели этого мало даже для того, чтобы хотя бы одну ночь провести в вашей постели? Если, конечно, мне повезет когда-нибудь найти рядом с вами вакантное местечко!

Кассия задыхалась от этих оскорблений, которые Рольф бросал ей в лицо. Задыхалась, несмотря на то, что знала о том, что все считают ее любовницей короля. В сущности говоря, она сама всячески поддерживала эти слухи. Да, она много часов подряд проводила с королем наедине, но не спала с ним, как думал Рольф и многие другие, а всего лишь играла в шахматы. Карл однажды увидел в ней достойного противника, и с тех пор они нередко проводили время за шахматной доской. Партия шла за партией, и порой они действительно засиживались допоздна.

Кассия не расстраивалась из-за того, что про нее ходили слухи и сплетни, она даже ни разу не попыталась опровергнуть их. Не опровергал их и король, кстати, по ее личной просьбе.

Просто ей было выгодно считаться одной из его любовниц. Это давало ей известную свободу действий при дворе и возможность избегать нежелательных знаков внимания со стороны разных придворных негодяев. Не много мужчин нашлось бы при дворе, которые не побоялись бы иметь в соперниках самого короля.

Одного Кассия не могла понять: почему ее вдруг так обеспокоило, что Рольф – именно он – поверил этим слухам?..

– Я все объясню вам, лорд Рэйвенскрофт, но объясню один раз и повторять не буду. Так что слушайте внимательно, Я никогда…

Кассии не удалось договорить фразу до конца. Она вдруг покачнулась, глаза ее закатились, и в следующее мгновение она стала падать. Рольф едва успел ее подхватить.

– Проклятие! – Рольф треснул кулаком по поверхности бюро. От удара хрустальная чернильница подскочила и упала на пол. Чернила быстро растеклись темной лужицей по ковру. Рольф этого даже не заметил: – Как это могло произойти, Дант?! Как им, кто бы они ни были, удалось так быстро добраться до нее?!

– Точно не знаю, но тебе могу лишь посоветовать сесть и постараться более или менее успокоиться, пока ты тут все не разнес. Я тебя понимаю, но зачем же мебель ломать? Кассии это не поможет, зато если шум услышит красавица Мара, она ворвется сюда и свернет тебе шею. Я знаю, что она очень дорожит ковром, который ты только что безнадежно испортил. Представляю, что она сделает, когда увидит, что с ним стало из-за того, что ты на минуту выпустил себя из рук. Тебе, прямо скажем, не позавидуешь.

– Насчет Кассии Дант прав, дружище, – вмешался Адриан, в доме которого они сейчас находились. – Врач сказал, что по крайней мере до завтрашнего утра ничего все равно не прояснится. Пока еще нельзя сказать, что за яд и в каком количестве приняла Кассия. Если это вообще был яд, а не приступ какой-нибудь болезни. Пока нам остается только терпеливо ждать и молиться.

Рольф упал в кресло, стоящее перед ярко горевшим камином. Он уронил голову на руки и в отчаянии запустил пальцы в свои густые волосы.

– Но что, если Кассия умрет? – глухо пробормотал он и сам испугался своих слов.

– Не казни себя Рольф. Ты сделал все, чтобы защитить ее. Разве что только не привязывал к себе веревкой, – произнес Дант. – Ты, конечно, можешь думать все что угодно, но кто из нас непогрешим? И Адриан правильно сказал: теперь все в руках Божьих.

Данту и Адриану не нужно было объяснять, что переживал сейчас их друг.

– Все точно так же, как было с моей семьей, – словно разгадав их мысли, пробормотал Рольф. – Я должен был тогда быть с ними и защитить их… Но меня не оказалось рядом. Они погибли, все до одного, из-за меня. Потому что, видите ли, я был слишком занят тем, что мотался по миру, упиваясь сознанием собственной значительности. И теперь то же самое случилось с Кассией.

– Тебе уже пора перестать винить себя в гибели твоей семьи, Рольф, – сказал Адриан. – Если бы ты был вместе с ними в тот момент, когда туда заявились сторонники Кромвеля, ты просто не сидел бы сейчас с нами. Только и всего. Подумай лучше о том, скольким людям ты спас жизнь во время тех войн. И столько раз рисковал собственной жизнью, что легко сбиться со счета. И так почти на протяжении десяти лет. За этот срок ты несколько раз искупил свой долг, если вообще он был. Сколько же можно казнить себя?

Рольф поднял глаза на друзей. На его лице было странное, почти испуганное выражение.

– Я и сам уже начинал думать, что заплатил свой долг… Казалось, жизнь моя начинается заново… Мне пожаловали титул и поместье, которым я горжусь. Я получил все, что хотел. Думал даже подыскать себе жену, чтобы продолжить род, но на этом пути меня ждала постыдная неудача. Все последние месяцы я прожил в Рэйвенвуде взаперти, пытаясь возродить себя в своих собственных глазах. И вроде бы мне удалось, но тут… Кассия. От меня требовалось только одно – защищать эту женщину. Я не справился…

Рольф весь подался вперед, уперев локти в колени и неподвижно уставившись на играющий в камине огонь. Адриан положил руку ему на плечо.

– С ней сейчас Мара. И еще эта ее чудаковатая служанка Сайма, которая разбирается в травах. Они смогут помочь Кассии как никто другой.

– Остается только уповать на то, чтобы ты оказался прав. – Рольф тяжело вздохнул.

– Не знаю, может, сейчас не время об этом говорить, но сегодня вечером мои люди снабдили меня кое-какой информацией… – перебил их Дант.

Рольф мгновенно обернулся к нему:

– Что ты узнал, говори!

– Ты просил меня разобраться с финансами Сигрейва. Так вот, картина получается весьма любопытная. Похоже, что во время войн Сигрейв щедро субсидировал обе противостоящие стороны, сохраняя при этом видимость нейтрала. Вскоре после Реставрации он начал сколачивать свое состояние, которое теперь по завещанию оставил Кассии. Он приобрел поместье в Ланкашире, принадлежавшее до этого графу Свиндейлу, и кое-какую другую недвижимость. Но самое странное заключается в том, что никаких документов о том, как и чем он расплачивался, найти не удалось.

– Возможно, это были карточные долги? – предположил Адриан.

– Маловероятно, – возразил Рольф. – Учитывая то, как он клеймил азартность кузена Кассии Джеффри.

– Но зато он сам получал деньги, – продолжал Дант. – Кругленькие суммы, которые, между прочим, время от времени приходили на его имя из неустановленных источников.

Рольф на минуту задумался:

– Шантаж?

– Возможно. Во всяком случае, вполне подходящий повод для убийства.

– Но это уводит нас в сторону от нашего основного подозреваемого, Джеффри, и наталкивает на глухую стену, – проговорил Рольф, яростно сцепив кулаки. – Порой у меня возникает ощущение, что я хожу кругами на одном месте. Все считают меня великим мастером расследований, но я не знаю даже, как подступиться к этому делу.

– Просто кто-то очень тщательно замел свои следы, – сказал Дант.

– Не торопись, Рольф, – добавил Адриан. – Со временем все выйдет наружу.

– Да, но успею ли я в очередной раз спасти Кассию, если, конечно, ей удастся выжить сейчас? Ответом ему было молчание.

– Нет, – проговорил Рольф, продолжая разговаривать как бы сам с собой. – Это Джеффри. На нем же креста негде ставить! Я уверен, что он каким-то образом замешан во все это. Возможно, пронюхал про то, что Сигрейв сколотил себе состояние за счет шантажа, и решил, что пришло время открыть его карты и запустить руки в денежный сундук своего дядюшки.

– Знать бы, сам он додумался или кто-то его надоумил, – заметил Дант.

– Ах, если бы я был уверен! – со вздохом произнес Рольф, откинувшись на спинку кресла. – Тогда по крайней мере знал бы, что мне делать.

– Я попробую навести справки, чем Сигрейв мог шантажировать Свиндейла, – сказал Дант, ставя перед Рольфом на столик новую рюмку бренди. – А пока что выпей. Это не помешает.

Рольф резко отодвинул рюмку, расплескав бренди по столу:

– Как раз это мне сейчас не нужно. Именно из-за этого все мои беды сегодня и начались.

– Ты хоть расскажи наконец, что случилось? Рольф выпрямился в кресле. В ту минуту он ненавидел самого себя и жалел о том, что нельзя вернуть весь вечер обратно.

– Кассия сказала мне, что хочет повидать королеву. Ее величество неважно себя чувствует, и Кассию это очень беспокоит. Пока мы выходили из Банкетного зала, чтобы отправиться в покои королевы, я случайно потерял ее из виду. Стал искать и через некоторое время увидел, что она танцует с королем. После того как музыка перестала играть, я быстро направился к ним, но не успел подойти, как они скрылись за боковой дверкой и… Короче, к тому времени, когда Кассия вернулась, я уже влил в себя несколько рюмок бренди и, хуже того, нарвался на Дафни. Сами понимаете, что у меня перед глазами плыли одни красные круги. Ну, и я налетел на Кассию, накричал на нее за то, что она спит с королем.

– Ты обвинил ее в том, что она является его любовницей? – Дант потрясенно покачал головой. – Ну и болван же ты, Рольф! Я же говорил тебе, что это всего лишь слухи! Да, она действительно ушла из Банкетного зала под руку с королем. Но что, если они направились не в его спальню, а к королеве! Как она тебе и говорила. И больше нигде не были?

– Откуда ты знаешь?

– Я тоже видел Кассию танцующей с королем, и когда они ушли, я послал вслед за ними своего человека. Карл проводил ее к королеве, посидел там с ними, потом проводил ее обратно в Банкетный зал, а сам помчался, насколько я могу судить, в личные покои леди Каслмейн.

Рольф сидел и только качал головой:

– Да, болван, болван… Уж что-что, а это я теперь знаю абсолютно точно.

– Влюбленный болван к тому же.

Эта реплика Данта заставила Рольфа резко обернуться на друга.

– Ты не ведаешь, что несешь. Как я могу что-то чувствовать по отношению к женщине, которая решительно не способна ни на какие переживания?

Адриан встал рядом с Дантом:

– Боюсь, Дант как раз ведает, что несет, дружище. Влюбленность написана у тебя на лбу. Я знаю, что тебе трудно признаться в этом даже самому себе. Я сам поначалу отказывался верить в любовь к Маре. Кстати, о болванах. Она меня выставила на посмешище перед всем честным народом. Я, король шпионов, сумевший втереться в доверие к Кромвелю и занять пост его ближайшего советника, был обманут Марой, переодевшейся девушкой, на которой я должен был жениться. Она даже убедила меня в том, что я лишил ее девственности против ее воли, как ты помнишь. А всего-то и потребовалось, что покрасить волосы и надеть те смешные очки. И я был одурачен.

– И не забывай еще про ее маленький белый чепчик. Без него маскарад был бы неполным.

– Не пытайся увести разговор в сторону, Рольф. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты отказываешься поверить в то, что слова Данта – святая правда. Словно признавшись в чувствах к этой женщине, ты тем самым как-то покажешь свою слабость. Мне известно, что после истории с Дафни ты поклялся больше никогда не поддаваться женским чарам. Но теперь ты влюбился, и мне это совершенно ясно. Ты попался на крючок, дружище.

– По-моему, тебе начал изменять твой здравый смысл, Адриан. Мне было поручено охранять ее и выяснить, убивала она своего отца или нет. Только и всего. – Рольф, конечно, кривил душой, и наивно было думать, что друзья не понимают этого.

– Как скажешь, – с улыбкой произнес Адриан. – Но что ты теперь собираешься делать?

Рольф поднялся, подошел к окну и взглянул на черное ночное небо.

Что ему остается? При выполнении других миссий, даже когда все шло не по плану, ему всегда удавалось сохранять ясную голову и доводить дело до конца, невзирая ни на какие помехи. Наткнувшись на препятствие, он начинал искать иной путь достижения цели, а если при этом появлялось новое препятствие, еще серьезнее и сложнее первого, он все равно его преодолевал, пусть даже с риском для жизни.

Но на этот раз все было по-другому. Такого поручения ему еще не приходилось выполнять. И чем закончится эта его миссия? Кто поручится, что Кассии после этого случая уже ничто не будет угрожать? У нее нет семьи и родственников, которые могли бы защитить ее, прийти ей на помощь. Что будет, если они так никогда и не узнают, кто убил ее отца? До конца своих дней Кассия вынуждена будет жить в страхе, чураться каждого незнакомца, каждого темного переулка. Кто будет рядом с ней по ночам, кто станет отгонять от нее демонов, являющихся к ней во сне?

Размышляя над этим, Рольф чувствовал, что решение само собой начинает оформляться в его голове. Он понимал, что иного выхода у него нет.

Он обернулся к друзьям:

– Ты спрашиваешь, Адриан, что я собираюсь делать? Что ж, я отвечу на твой вопрос. Если Господь смилостивится в этот раз над Кассией и подарит ей жизнь, я могу заверить вас: впредь ей больше ничто не будет угрожать. Для этого я женюсь на ней. Сегодня же. В этом доме. И вы с Дантом будете моими свидетелями.

Кассия слышала неясно доносившиеся до нее голоса. Кто-то негромко переговаривался где-то совсем рядом. Голосов было несколько, одни густые и низкие, другие высокие. Но слова разобрать никак не удавалось. Сознание Кассии было затуманено, и голова ее будто была набита гусиными перьями, как подушка. Лишь время от времени в ней пробуждалась более или менее ясная мысль. К тому же она почему-то не могла говорить, словно забыла, как это делается.

Вдруг один из голосов – очень знакомый – возвысился над остальными. Все другие тут же притихли, и остался один, густой и низкий. Этот голос действовал на Кассию успокаивающе.

– Кассия, вы меня слышите?

Почему она никого не видит? О чем они говорят? Почему ей не удается разобрать слова?

Она вновь услышала знакомый низкий голос:

– Кассия, послушайте меня. Не сдавайтесь! Вы должны бороться за свою жизнь. Вам нельзя сейчас расслабляться. Если вы меня слышите, подайте какой-нибудь знак. Крикните! Сожмите мою руку, если можете.

«Я хочу! Хочу! Хочу жить!!!»

Кассия изо всех сил попыталась выдавить из себя эти слова, но язык ей не повиновался. Она хотела приоткрыть глаза, чтобы увидеть лицо человека, голос которого взывал к ней, умолял ее не сдаваться. Но даже это оказалось выше ее сил.

– Вы меня слышите, Кассия?

«Слышу! Я вас слышу, слышу!»

Откуда-то издалека донеслись другие голоса. Кассия вновь вся сосредоточилась, пытаясь вникнуть в смысл, но до ее сознания долетали лишь обрывки фраз:

– …заключить союз между этим мужчиной и этой женщиной…

Она почувствовала, как кто-то взял ее за руку. Это была большая и теплая рука.

– …согласны ли вы взять эту женщину себе в жены… Густой и низкий голос четко произнес:

– Согласен.

– …согласны ли вы взять этого мужчину себе в мужья… После этого в комнате наступило молчание.

Рольф взглянул на Кассию, лежавшую на постели. Глаза ее были все еще закрыты, и она не шевелилась.

– Она должна как-то ответить, милорд, – пробормотал священник, которого подняли с постели и притащили сюда среди ночи. – Я и так венчаю вас без соблюдения многих принятых формальностей. Но если она сейчас никак не выразит своего согласия, я не смогу объявить вас мужем и женой.

Рольф опустился на колени в изголовье кровати Кассии и склонился к самому ее уху:

– Кассия, вы меня слышите? Это Рольф. Вы должны собраться с силами и послушать меня. В этой комнате находится священник. Он сейчас нас обвенчает. Вы должны сказать ему, что согласны стать моей женой. Это нужно для вашей же безопасности. Другого выхода из создавшейся ситуации я не вижу. Став вашим мужем, я никому и никогда не позволю причинить вам какой-нибудь вред и сумею защитить вас. Вы ведь хотите этого, Кассия, правда? Скажите, что вы хотите этого. Скажите, что вы меня слышите.

В комнате вновь стало тихо. Рольф почувствовал, как Кассия вложила свою маленькую ладонь в его руку. Он тут же дал знак священнику, чтобы тот подошел ближе и наклонился над Кассией;

– Скажите ему, Кассия. Прошу вас, скажите ему. Он наклонился прямо к самым ее губам. Священник сделал то же самое. – Д-да…