Текст книги "Преследуя мечту"

– Значит, он был одним из тех Ночных Сторожей? Мара посмотрела на нее:

– Это тайна, которую он поклялся никогда не разглашать. И в этом видит свой долг. Кассия кивнула:

– Мне хорошо известно, как Рольф относится к своему долгу.

Мара улыбнулась:

– Боюсь, он до конца своих дней будет стремиться к самоутверждению. Отсюда и его такая верность долгу. Трагедия его семьи некой тенью будет следовать за ним, и, полагаю, он никогда не найдет покой в своей душе из-за этого.

Слова Мары многое проясняли. Но не все. Ведь что-то однажды все-таки заставило Рольфа забыть о долге.

– Почему он покинул Лондон? Он говорил, что получил поместье, которое сильно пострадало во время войны, и ему необходимо было лично проследить за восстановительными работами, но я чувствовала, что это все отговорки.

– У тебя острая интуиция. Кассия. Рольф был виконтом к тому времени, когда в Англии была восстановлена монархия. Отец его всю жизнь гордился этим титулом и требовал от сына, чтобы тот продолжил их род. Рольф понимал, что должен уважить отца и исполнить его желание. И тогда он решил жениться. К несчастью, он остановил свой выбор на девушке с очень большим самомнением. Она вовсю кокетничала с ним и быстро убедила в том, что любит его, когда же Рольф сделал ей предложение, она ему отказала. Оказывается, ее интересовал не Рольф, а титул. Она искала себе в мужья по меньшей мере графа. И она отвергла его. Прилюдно. Не скрывая причин. А Рольф очень любил ее… И переживал исключительно тяжело. Кассия подавленно молчала.

– Судя по твоим вопросам, он наконец решил все-таки открыться тебе? – вдруг спросила Мара. – Ты уже знаешь, что являешься его женой?

Кассия кивнула.

– И как ты отреагировала на эту новость?

– Разумеется, я была вне себя от гнева. А какова была бы твоя реакция, если бы ты вдруг узнала, что стала супругой совершенно чужого тебе человека?

Мара улыбнулась:

– По-моему, тебе стоит задать этот вопрос не мне, а моему мужу.

Кассия смущенно посмотрела на нее:

– То есть?

– Я сама обманом привела Адриана к алтарю. Беря меня в жены, он принимал меня за совершенно другую девушку. Боже, никогда не думала, что мне снова когда-нибудь придется рассказывать всю эту историю. Дело в том, что во время войны имение моих родителей в Ирландии было конфисковано Протекторатом. Подобная печальная участь постигла многих ирландских землевладельцев. И Калхейвен был передан одному англичанину, стороннику Кромвеля. Этого человека звали Джеймс Росс, и он был дядей Адриана. Поскольку у Росса не было собственных детей, в своем завещании он оставил поместье племяннику. А я узнала, что Адриан обещал жениться на некоей Арабелле Вентуорс, некрасивой девушке, которая была крестной дочерью Кромвеля. Адриан никогда не видел свою нареченную. И тогда я загримировалась под Арабеллу и приехала в Калхейвен. Это была своего рода месть с моей стороны. Я стремилась вновь заполучить родовое имение.

Кассия смотрела на нее так, словно не верила своим ушам.

– Трудно в это поверить, верно? Но это все правда. Так что, ты сама видишь, что уж если с кем и стоит обсуждать поступок Рольфа, так не со мной, ибо я точно так же поступила с Адрианом, как Рольф с тобой.

– Но как же так? Ведь вы так любите друг друга!

– Да, теперь. Но тогда Адриан, как и ты сейчас, был взбешен, узнав об обмане. Но со временем он нашел в себе силы простить меня, и мы зажили счастливо. У меня были веские причины для совершения обмана, и мне пришлось долго втолковывать их ему, заперев на несколько дней в комнате. Людям пришлось сказать, что у него оспа…

Кассия была потрясена.

– …но это уже совсем другая история. Хорошенько поразмыслив над всем, что я ему рассказала, Адриан меня понял и даже выразил свое восхищение. – Мара взяла Кассию за руку. – Не отказывай Рольфу, по крайней мере в том, чтобы выслушать его объяснения. Пусть он расскажет, почему пошел на это. Со своей стороны скажу, что намерения его были исключительно честные и благородные. А выслушав и хорошенько подумав над этим, ты сможешь определить для себя, по-прежнему ли стоит повесить его на ближайшем дереве или нет.

Она улыбнулась, ей хотелось, чтобы Кассия смягчилась к Рольфу.

– Я подумаю, – проговорила Кассия. – Это все, что я могу пока ему обещать.

– И это все, что ему от вас нужно, – вдруг раздался голос у нее за спиной.

Кассия обернулась и увидела Рольфа, стоявшего в дверях. Они не слышали, как он вошел. Оставалось только догадываться, сколько времени он стоял на пороге незамеченным и слушал их разговор.

Кассия не могла не признаться себе в том, что очень рада снова видеть его. На нем были рейтузы цвета буйволовой кожи, черные начищенные до блеска ботфорты, шляпу он держал под мышкой. Рольф действительно был очень красив, и она успела соскучиться по нему за те дни, что провела в покоях Екатерины. Они виделись там время от времени, но она была настолько занята королевой, что эти встречи почти не отложились в ее памяти.

– Как самочувствие ее величества? – спросил Рольф, входя в комнату.

– Она все еще на постельном режиме, но опасность, слава Богу, кажется, миновала.

– Благодаря вам, конечно.

Приглядевшись, Рольф нашел Кассию очень утомленной. Впрочем, это еще мягко сказано. Она была совершенно обессилена. Вокруг глаз обозначились тени, похоже, она за эти дни похудела и напоминала тростинку, качающуюся на ветру. Перед ней стояла тарелка с сыром и хлебом, но Рольф заметил, что Кассия не притронулась к еде. Он уже открыл было рот, чтобы съязвить по этому поводу, но сдержался. Сейчас не время для шуток. Пришла наконец пора объясниться.

Он надеялся каким-нибудь образом продраться сквозь частокол недоверия между ними. Ему хотелось открыть перед Кассией свои чувства, сказать, что любит ее и будет счастлив прожить с ней всю жизнь до последнего дня. Между прочим, ему самому до сих пор еще становилось не по себе при мысли, что он женат. Ведь после Дафни он твердо решил никогда не связываться с женщинами, а если и появилось бы чувство, то ни в коем случае не признаваться, ибо это дает женщине власть над мужчиной. Но мысль о том, что он может потерять Кассию навсегда, была страшнее.

Вчера ночью, лежа без сна, он решил обо всем рассказать Кассии, раскрыть перед ней свое сердце, а там будь что будет. Возможно, она тут же отвергнет его… Ни одна из прежних его миссий не была сопряжена с таким риском, но выбора не было.

– Похоже, вам нужно кое-что обсудить наедине, – словно прочитав его мысли, сказала Мара, поднимаясь со своего места. – А мне пора идти будить Дану. Так что пойду. Кассия, ты знаешь, что если тебе что-нибудь понадобится, только скажи.

Кассия с улыбкой кивнула.

Она продолжала сидеть неподвижно и даже не повернулась в сторону Рольфа.

– Леди Кассия, я…

– Ведь мы с вами теперь муж и жена, не так ли? Вам не кажется, что уместнее отныне называть меня по имени?

– Хорошо, Кассия, – помолчав, проговорил Рольф. – Полагаю, это хороший шаг в верном направлении.

Кассия закрыла глаза и глубоко вздохнула:

– Извините. Я не хотела быть с вами резкой, просто устала.

Рольф сел напротив нее:

– Может быть, нам отложить разговор до лучших времен? Может, вам сначала отдохнуть?

– Нет, и так уже откладывали. Давайте покончим с этим. – Она впервые посмотрела на него. – Во-первых, должна сразу сообщить вам, что сегодня утром я виделась с мистером Финчли и выясняла вопрос о возможности оформления развода.

Рольф внутренне напрягся:

– Понимаю.

– И я узнала, что, принимая во внимание странные обстоятельства, при которых от меня было получено согласие на брак, больших проблем с разводом не будет. Нужно всего лишь подписать кое-какие бумаги, и на этом все.

Рольф сам удивился спокойствию своего ответа:

– Должен ли я понимать это так, что вы продолжаете упорно двигаться по пути самоуничтожения?

– Прошу прощения?

– Убей Бог, никак не пойму, что побуждает вас постоянно выбирать для себя дорогу с наибольшими препятствиями? Я много думал над этим. Не час и не два, а несколько суток. Без конца себя спрашивал: что заставляет ее поступать подобным образом? И пришел к единственно возможному выводу. Мысль о том, чтобы быть повешенной по обвинению в убийстве собственного отца, судя по всему, кажется ей предпочтительнее, чем мысль о том, чтобы, воспользовавшись помощью друзей, доказать свою невиновность.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи и найду способ доказать свою невиновность самостоятельно. Рольф поднялся:

– Откуда в вас это невозможное упрямство? Почему вам так трудно принять мою помощь?

– Потому что цена за эту помощь для меня слишком высока.

– О чем вы?

– Я теряю свою свободу. Точнее, уже потеряла, став вашей женой. – Она подняла на него глаза и добавила: – Не по своей воле.

– Потеряли? Скажите, я вам в чем-нибудь отказываю? Может быть, я запер вас в вашей комнате и держу там только на хлебе и воде? Вы меня простите, мадам, но уточните, пожалуйста, каких именно прав и свобод я вас лишил?

– Пока не лишили, но скоро все изменится. Это неизбежно. Просто так никто ничего не делает, милорд. Всегда за все приходится чем-то расплачиваться, соглашаться на какие-то условия. Я расплатилась тем, что стала вашей женой.

– Я женился на вас, Кассия, вовсе не для того, чтобы причинить вам боль. Мне от вас ничего не нужно. Я как-то уже сказал вам, что вы неглупая женщина, так не заставляйте меня брать свои слова обратно. И не смотрите на меня такими глазами. Я женился на вас только для того, чтобы защитить вас, оградить от тех, кто пытается вас убить. Или вы уже забыли, как погиб ваш отец? Забыли, что на вашу жизнь уже трижды покушались? И, вполне возможно, это был Джеффри, ваш кузен и соискатель титула. Положение ваше было весьма опасным. Вы кажется забыли про отцовское завещание, в котором четко сказано о том, что ваш муж станет маркизом Сигрейвом. Женившись на вас, я таким образом снял с вас угрозу и перенес ее на себя. Теперь, чтобы заполучить восемьдесят тысяч фунтов, Джеффри придется сначала убрать меня. Даже такой болван, как он, сможет это понять. И даже такой болван, как он, увидит, что со мной справиться будет несколько проблематичнее.

Кассии хотелось ему верить, но что-то удерживало ее.

– И вы рассчитываете на то, что я поверю в то, что вы пошли на это исключительно из искреннего участия ко мне?

Рольф опустился перед ней на одно колено и взял ее руку.

– А вам так трудно в это поверить? Кассия недоверчиво посмотрела на него.

– Практически невозможно.

Рольф выпустил ее руку. Кассии захотелось запустить ее в его волосы и она даже подняла руку, но тут же опустила ее, ибо Рольф вновь поднял на нее глаза. В его взгляде сквозила горечь.

– Ответьте мне, пожалуйста, на один-единственный вопрос, Кассия.

– Да?

– После того как докажут вашу невиновность, – а я вам это обещаю, – каковы будут ваши дальнейшие планы? Как вы собираетесь жить дальше?

Кассия вздохнула, прежде чем ответить:

– Я об этом еще не думала. Меня сейчас настолько занимают мысли о том, как доказать свою невиновность, что я еще не составляла никаких планов на будущее. Но, наверно, покину город на какое-то время, возможно, уеду в Кембриджшир.

– Можете мне поверить: от этого ваши проблемы не исчезнут. Я говорю это, исходя из личного опыта. Они последуют за вами, куда бы вы ни отправились. Так как же быть с будущим, Кассия? Я видел вас с Даной и Робертом. В вас очень развито материнское начало. Вам хочется когда-нибудь иметь собственных детей?

Кассия уже думала об этом. Глядя на Роберта, перебиравшего в тот день своими пухлыми пальчиками струны лютни под руководством своей матери, она с легкостью представила себя на месте Мары. А когда она держала на руках Дану и пела ей колыбельную, ей захотелось взять на руки собственного ребенка и баюкать его… И она знала, что даст своим детям ту любовь, которой сама была обделена; Она сама будет растить, воспитывать их и учить жизни.

И всякий раз, когда она представляла себе какую-нибудь картинку из будущей жизни, почему-то всегда рядом был Рольф…

Но как же можно ему довериться после того, что он совершил? Да, он объяснил причины своего поступка, но ни словом не обмолвился о своих чувствах. Она понятия не имела о том, как он к ней относится. Знала только, что он до сих пор не сомневается в том, что она любовница короля. Это было написано на его лице в тот день, когда он, войдя в опочивальню ее величества королевы, застал ее обнимающейся с Карлом.

Если она решит остаться его женой, рано или поздно он узнает правду. Узнает о том, что она никогда не спала с королем. Узнает, что она вообще еще не была близка с мужчиной. А любовница… Это своего рода маска, за которой можно было спрятаться от многих неприятностей. Что тогда?

– Да, я думала о детях. Но я рожу их только от любимого человека.

Рольф почувствовал, как внутри него будто что-то оборвалось. «Только от любимого человека». Не от него, конечно…

Неужели он всерьез мог надеяться, что Кассия полюбит его? Она только что узнала о том, что он обманом сделал ее своей женой. Ах, если бы она дала ему время доказать, что он пошел на это не для того, чтобы унизить ее, сделать ей больно, что таким образом он хотел лишь защитить ее и помочь ей. Но Рольф чувствовал, что он не сможет заставить Кассию полюбить себя. У него ничего не вышло с Дафни, не выйдет и теперь.

Рольф поднялся. Мара была права. История повторяется. И он не в состоянии что-либо изменить.

– Если вы действительно хотите развода, я не стану вам в этом препятствовать.

Кассия сидела у себя в спальне, поджав ноги и подперев коленями подбородок. Почему все так сложно? Объяснения Рольфом причин того, что заставило его жениться на ней, выглядели правдоподобно. Она почти готова была поверить, но тогда выходит, что с его стороны это бескорыстная жертва?.. А Кассия к этому не привыкла. Всю жизнь ее окружали только те люди, которые использовали ее для достижения собственных целей. Мать делала из нее орудие борьбы против отца, отец, желая добиться большей власти, пытался выгодно выдать ее замуж. Никто и никогда не думал, собственно, о ней самой.

Кроме Рольфа.

Он был ее защитником, спасителем, а теперь еще стал и мужем. А она продолжает отталкивать его, отказываться от его помощи при каждой возможности.

Сможет ли она поверить ему? Рискнет ли?

Кассия закрыла глаза и попыталась найти в своем сердце ответ. Что бы она ни заявляла ему вслух, в глубине души она понимала, что без помощи Рольфа ей не обойтись. Без него ей никогда не узнать, кто убил отца и кто пытается убить ее и почему. Загадочное посмертное письмо маркиза ничего не проясняло. Необходимо было найти тот документ. И одной ей это сделать не удастся.

Кассия поднялась, подошла к кровати, легла и накрылась толстым покрывалом. Откинувшись на подушки, она вспомнила голос Рольфа, который поддерживал в ней жизнь, когда она болела. Вспомнила, как она цеплялась за этот голос, черпала в нем силы для борьбы.

Наконец на память пришла недавняя верховая прогулка в Гайд-парк. Когда он поцеловал ее на берегу пруда, внутри нее вспыхнуло желание, затмившее разум. Она жаждала, чтобы Рольф взял ее там, прямо на земле. Прикосновения его рук и поцелуи отзывались в ней бешеным возбуждением и радостью…

Мысли ее снова и снова возвращались к Рольфу, пока, их не перебил сон.

Глава 25

Рольф сидел в своей погруженной во мрак спальне. Лишь лунный свет пробивался в окно, полузадернутое толстыми камчатными портьерами. Сгорбившись на стуле и вытянув перед собой свои длинные ноги, он неподвижно смотрел на луну и размышлял о своем несчастье. И как это его вновь угораздило влюбиться в женщину, которая никогда не ответит ему взаимностью?

Он уже успел в сотый раз назвать себя дураком, когда вдруг до него донесся крик Кассии. Рольф пулей вылетел из комнаты и бросился по коридору, заранее зная, что ее вновь преследует очередной кошмар.

На этот раз она кричала громче обычного.

Он распахнул дверь в ее спальню и при свете свечей увидел Кассию сидящей на постели с вытянутыми перед собой руками, которыми она явно пыталась от кого-то защититься.

– Нет… прошу вас…

Рольф бросился к ней, обнял за плечи и хорошенько встряхнул:

– Кассия, проснитесь! Это всего лишь сон! Все в порядке, теперь вы в безопасности.

На столике перед кроватью лежало несколько листков бумаги для рисования и карандаши. У Рольфа в голове мелькнула невероятная мысль. Видя, что Кассия просыпается, он схватил бумагу и карандаш.

– Он был здесь, – проговорила она сонным голосом. – Это он убил моего отца.

– Ничего не говори, – сказал Рольф, сунув ей в руки бумагу и карандаш. – Не надо ничего говорить. Нарисуй то, что ты видела во сне.

Кассия растерянно посмотрела на него, все еще окончательно не проснувшись. Затем взяла карандаш и стала медленно водить им по листку бумаги. Вскоре ее рука приобрела уверенность, и она стала рисовать быстрее, стремясь успеть запечатлеть как можно больше деталей из того, Что только что видела во сне.

Рольф сидел молча и ждал.

Наконец Кассия закончила и, протянув ему рисунок, тяжело дыша, откинулась на подушки.

Рольф поднес рисунок к свету.

– Что там? – спросила она, убирая со лба выбившийся локон. – Вы что-нибудь разобрали?

Некоторое время Рольф молча и сосредоточенно разглядывал рисунок. Потом поднял на нее глаза, и она увидела в них какой-то странный блеск.

– Кассия, вам известно что-нибудь о том, чем занимался ваш отец во время войны?

– Нет, откуда? Я вместе с матерью жила во Франции. И была слишком молода, чтобы понимать, что происходило здесь. Даже если мои родители и переписывались, в чем я сильно сомневаюсь, меня никогда и ни во что не посвящали. А почему вы спрашиваете?

Рольф вновь перевел глаза на рисунок:

– Ваш рисунок можно условно разбить на несколько разных сюжетов. Вот, судя по всему, трость вашего отца. Рука, обтянутая перчаткой, с ножом. Должно быть, этим ножом его и убили. И… – добавил он, показывая ей рисунок, – изображение побега болиголова.

Кассия при свете свечи взглянула на свой рисунок.

– Ну и что? Что такого необычного в этом побеге? Я даже не знала, что это растение так называется. Он выгравирован на крышке карманных часов моего отца.

Рольф внимательно посмотрел на нее:

– И где эти часы, Кассия?

– Дома. Вместе с другими его личными вещами. Джеффри просил подарить их ему, и я решила так и поступить. Он был так расстроен после того, как мистер Финчли зачитал перед нами отцовское завещание и прошение на высочайшее имя, что я подумала, что эти часы будут чем-то вроде компенсации Джеффри… Но это было еще до того, как вы высказали мне свои подозрения на его счет.

Рольф всем телом подался вперед:

– Вы сказали, что Джеффри сам просил у вас эти часы? Конкретно часы или вместе с чем-нибудь другим? Кассия покачала головой:

– Нет, больше ничего. Именно часы, я хорошо помню. Это было в тот день, когда он угрожал мне. Он был очень возбужден. А потом вы вошли в кабинет.

– Да уж. – Рольф оглянулся на высокие напольные часы, стоявшие у противоположной стены. – Сейчас уже поздно, чтобы идти за ними. Придется подождать утра. С этими словами он поднялся с ее постели.

– А что такого важного в этих часах?

– Часы тут ни при чем. Интересна гравировка на их крышке. – Он обернулся к ней. – Скажите, Кассия, вы что-нибудь слышали о цареубийцах?

Она на минуту задумалась:

– Ну… это те люди, которые несут ответственность за судилище над королем Карлом I. Они поставили свои подписи под приговором и привели его в исполнение.

– Верно, но к настоящему времени уже удалось установить, что некоторых из тех, кто поставил тогда свои подписи под приговором, на самом деле нельзя считать цареубийцами. Этих людей Кромвель заставил расписаться. Кого уговорами, кого угрозами. Заставил, чтобы выгородить настоящих преступников. Кромвель отлично знал, что если когда-нибудь наследник вернет себе отцовский трон, участников того судилища постигнет смерть. Королю Карлу II стало известно, что под приговором отцу стоит много подписей невинных людей. Но к тому времени девять из них уже сложили свои головы, как цареубийцы. Поплатились за преступление, которого не совершали. Истинные же злодеи, которым не хватило смелости подписаться под тем гнусным приговором, ушли в тень. Так вот они объединились в некое тайное общество. – Рольф сделал паузу и внимательно посмотрел на Кассию. – И символом этого тайного общества истинных цареубийц является побег болиголова.

Кассия потрясение уставилась на собственный рисунок:

– Отец никогда не расставался со своими часами. Он даже привязывал их красной ленточкой к кармашку, чтобы их не стянули на улице.

– А красная лента символизировала у них обезглавливание короля.

Кассия ушам своим не верила:

– Вы хотите сказать, что мой отец был одним из них? Одним из этих страшных цареубийц?

– Мне сначала нужно своими глазами увидеть крышку его часов, но… судя по всему, да. Как все это связано с его убийством, мне еще неизвестно. Но любопытно, с чего это вдруг Джеффри так заинтересовался часами?

– Сам кузен слишком молод, чтобы принадлежать к этому тайному обществу. Рольф согласно кивнул:

– Но он мог каким-то образом прознать про то, чем занимался твой отец во время войны, и попытаться извлечь из этого для себя какую-то пользу. – Он поднялся. – Впрочем, нет смысла строить предположения, когда нам наверняка еще ничего не известно. Будем надеяться, что завтра утром кое-что прояснится. А пока лучше поспать. Вы сильно утомлены. Утром мы с вами отправимся в Сигрейв-Хаус и заберем часы.

Он направился к дверям.

– Рольф.

Он обернулся и встретился с умоляющим взглядом Кассии.

– Пожалуйста, не уходите… Останьтесь со мной. Рольф увидел страх в ее глазах. Он знал, что, если сейчас уйдет, она до утра будет ходить по комнате, боясь заснуть и вновь погрузиться в черное облако кошмара. Он медленно вернулся к ее постели и сел на краешек.

Помедлив с минуту, он крепко обнял Кассию, и уже через несколько минут, прижавшись щекой к его груди, она заснула. Рольф откинулся на подушки и уставился в темноту, ожидая наступления утра.

Когда на следующий день они приехали в Сигрейв-Хаус, то обнаружили входную дверь открытой. На полу в отцовском кабинете, в котором все было перевернуто вверх дном, ползали на коленях Клайдсуорс и Линетт, пытаясь навести хоть какой-то порядок.

– Что здесь произошло? Клайдсуорс тут же вскочил с пола:

– Милорд, леди Кассия. Когда мы проснулись утром и заглянули сюда, кабинет уже был в таком состоянии. Похоже, ночью кто-то влез сюда и устроил этот погром. Я спал у себя в комнате, как и Линетт. Никто ничего не слышал.

Кабинет выглядел так, как будто по нему пронесся ураган, оставив после себя совершеннейший хаос. На полу валялись книги, из которых кое-где были вырваны страницы. Ящики стола и шкафов были выдвинуты, а их содержимое перемешано. Даже ковер завернули, обнажив доски пола, словно кто-то хотел отодрать их, но потом передумал.

– Что-нибудь пропало? – спросил Рольф, взяв Кассию за руку и отводя ее подальше от разбитой на мелкие осколки фарфоровой вазы.

– Мы еще не проверяли, милорд, – ответил Клайдсуорс. – Решили сначала навести тут кое-какой порядок.

– Неплохая мысль. – Рольф глянул на Кассию. – Часы. Они были в этой комнате? Она кивнула:

– Я положила их сюда, думая позже подарить Джеффри, а когда вы высказали мне свои подозрения насчет него, я про них просто забыла.

Она подошла к камину, нагнулась и вытащила из углей маленькую позолоченную шкатулку.

Ни Рольф, ни Кассия не удивились, когда обнаружили, что она пуста.

– Что мы теперь будем делать? – спросила Кассия, растерянно оглядываясь вокруг.

– Все просто, дорогая. Нас пригласили на вечеринку, которая будет проходить в узком кругу в личных апартаментах леди Каслмейн завтра вечером. Учитывая их отношения, полагаю, Джеффри там будет. Мы просто подойдем и спросим кузена, не знает ли он случайно, куда подавались часы вашего отца.

– Боже мой! – воскликнула Мара, оторвавшись от своей тарелки и подняв глаза на Кассию и Рольфа, появившихся на пороге комнаты. На них была верхняя одежда, и она поняла, что они уже побывали на улице. – Вы что сегодня с рассветом поднялись? Где вас носило в такой ранний час?

Рольф снял перчатки и шлепнул ими о поверхность стола.

– Мы были в Сигрейв-Хаус. Кто-то воспользовался нашим отсутствием и в эту ночь пробрался в дом.

– Господи? Что-то украли?

– Мы не нашли, кажется, только отцовских часов, – сказала Кассия, усаживаясь за стол рядом с Марой. Она благодарно улыбнулась лакею, который тут же налил ей чаю.

– Сегодня мы с Кассией переезжаем, – вдруг сказал Рольф.

– Переезжаете? – удивился Адриан. – Куда это?

– Возвращаемся в Сигрейв-Хаус.

– Но ты же только что сказал, что ночью кто-то вломился туда. Тебе не кажется, что в свете происшедшего находиться там для вас сейчас небезопасно?

Рольф надкусил сухое печенье:

– Гораздо опаснее оставлять дом и дальше без присмотра. Мы ведь так и не нашли пока тот документ, о котором Сигрейв упоминает в своем последнем письме. Кто поручится за то, что вор не искал именно его?

– Почему ты не хочешь, чтобы Кассия пока осталась у нас? – спросила Мара. – Никто не знает, что она здесь. С нами она будет в безопасности.

– Если она захочет…

– Кассия, между прочим, тоже соскучилась по дому, – проговорила Кассия. Она нарочно сказала о себе в третьем лице, чтобы напомнить Калхейвенам и Рольфу о своем присутствии. И, повернувшись к Маре, добавила: – Я очень признательна вам за гостеприимство. Я чувствовала себя здесь, как дома. Только, пожалуйста, Мара, не думай, что я неблагодарная.

Мара с улыбкой коснулась ее руки:

– Все правильно. Можешь ничего не объяснять. Тебе действительно пришла пора вернуться домой. Порой у меня самой возникала такая ностальгия. Просто знай, что есть на земле место, где ты всегда желанная гостья.

– Спасибо.

– Значит, договорились, – подытожил Рольф. – Мы переезжаем сегодня. Я распоряжусь насчет вещей, чтобы к вечеру все было готово к нашему возвращению в Сигрейв-Хаус.

Переезд состоялся поздно вечером. Через час после ужина Кассия поднялась к себе в спальню. Благодаря стараниям Клайдсуорса отцовский кабинет был вновь приведен в идеальный порядок. Во время обыска, который учинил там похититель часов, разбились кое-какие хрупкие вещицы, но о них никто не жалел.

Рольф уже не проводил ночи на своем тюфяке при входе в спальню Кассии, а занял просторную и элегантную комнату с обитыми дубом стенами и украшенным лепниной потолком. Комната явно не использовалась, лишь регулярно проветривалась и убиралась.

Кассия сказала ему, что эта спальня была предназначена для гостей, добавив, что за последние три года, которые она прожила в Англии, таковых в доме ни разу не было. Спальня располагалась всего через две двери от комнаты Кассии в одном коридоре и находилась ближе к лестнице, ведущей на первый этаж. Так что, если ночью кому-нибудь вздумалось бы добраться до Кассии, ему сначала пришлось бы пройти мимо комнаты Рольфа.

Он лежал на не разостланной постели, накрытой синим бархатным покрывалом, раздевшись до пояса. В доме в столь поздний час установилась тишина. Слуги уже ушли к себе спать. Огонь, игравший в камине, отбрасывал на потолок и стены причудливые тени. Рольф думал о том, что можно будет сделать следующим вечером на вечеринке у Барбары Палмер.

Часы, конечно же, выкрал Джеффри. Больше никто, наверно, не знал о том, где они спрятаны и вообще об их существовании. Тогда возникает вопрос: зачем они ему понадобились? Да еще после смерти Сигрейва?

Вдруг он услышал, как в коридоре негромко скрипнула половица. Чувство опасности, привычное с военных времен, мгновенно охватило его. Он сел на постели. Отсюда ему хорошо была видна дверь. Через минуту в коридоре скрипнула другая половица. Уже у самой его комнаты.

Он вскочил с постели, схватил пистолет, который почти насильно всучил ему Адриан еще днём, и бесшумно подошел к самой двери. Она была приоткрыта, но не настолько, чтобы человек мог проскользнуть через эту щель в комнату. Рольф встал за дверь, готовясь отразить вторжение.

При тусклом свете камина он увидел, как дверь стала медленно открываться. Сердце его сильно забилось. Рольф различил силуэт ночного гостя в проеме дверей и ждал, когда тот войдет в комнату.

– Ни с места, мерзавец, или я продырявлю тебя насквозь! – проговорил Рольф, наставив на него дуло пистолета.

– Рольф, это я…

Рольф торопливо отвел руку с пистолетом в сторону.

– Кассия? Черт возьми! Что это вас вдруг понесло в мою комнату в такое время? Я ведь вас едва не застрелил! Что-то случилось? – чуть успокоившись, спросил он.

Рольф пересек комнату, подошел к окнам и раздвинул шторы. От лунного света стало чуть светлее, поэтому он направился к камину и зажег еще несколько свечей. После этого он обернулся к Кассии и увидел, что она стоит посередине спальни в одной ночной рубашке. Распущенные волосы волнами струились по спине. Опустив голову, она смотрела на свои босые ноги:

– Я не могла заснуть и…

И вдруг до него дошло, зачем она пришла. «Какой идиот! Может быть, ей нужно было предупредить меня о своем приходе громом фанфар?..»

Осознав это, Рольф в два прыжка оказался рядом. Кассия смущенно смотрела, не зная, что ей делать и что сказать. Он видел, что она находится в крайней растерянности и, похоже, уже спрашивала себя: правильно ли поступила, придя к нему?

– Все будет хорошо. Кассия. Вы правильно сделали, что пришли.

Он поднял ее на руки и понес на постель. Опустившись рядом с ней, Рольф нежно поцеловал ее. Через какое-то время он почувствовал, что скованность, владевшая Кассией, начинает проходить.

– Я не сделаю вам больно. Кассия, – прошептал он, коснувшись легким поцелуем ее лба. – Я никогда не причиню вам боли.

Кассия обвила руками шею Рольфа и притянула к себе. Их губы слились в поцелуе. Кончик ее языка осторожно встретился с языком Рольфа, и он не смог сдержать приглушенного стона, свидетельствующего о его сильном возбуждении.

Кассия откинула голову на подушки, наслаждаясь его поцелуями, которыми он начал осыпать ее шею и плечи.

Накрыв рукой ее грудь, Рольф провел большим пальцем по соску, и от этого прикосновения он мгновенно отвердел. Волна наслаждения захлестнула Кассию. Она инстинктивно выгнула спину, подавшись вперед. Легкий стон сорвался с ее губ, когда Рольф взял сосок в рот. Трепет пробегал по всему ее телу всякий раз, когда его язык касался ее нежной чувствительной плоти. У Кассии возникло ощущение, будто она воспарила в небо. Она судорожно вцепилась руками в края бархатного покрывала.

Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

Рольф развязал тесемки ее ночной рубашки, и теперь Кассия лежала перед ним совершенно обнаженная, освещенная светом луны.