Текст книги "Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого"

Несомненная вина Ангеррана лежала, скорее, в моральной, чем материальной плоскости. Обвинения в нечестности не имели к нему отношения.

Два дня, 28 и 29 апреля 1315 г., Мариньи оставался в Шатле. Тридцатого числа, в среду, накануне праздника Вознесения, его повезли на виселицу. В нашем распоряжении есть два свидетельства очевидцев казни, но, в отличие от автора «Романа об уродливом Лисе»,[1511]1511
  Ibid., t. I, p. 31, vers 2915–2916.


[Закрыть] Жоффруа Парижский описал нам Мариньи, каким он был в тот день: закованного в кандалы и с цепями на ногах, в белой шапочке, плиссированной рубахе, в цветной тунике и штанах, его везли к месту казни в телеге.[1512]1512
  G. de Paris, loc. cit., p. 227; repris par Jean de Saint-Victor, dans Baluze, Vitae… éd. Mollat, t. I, p. 112.


[Закрыть]

Его доставили на виселицу в Монфокон, а не на Гревскую площадь, как предположил Пьер Дюпюи,[1513]1513
  Histoire de l'ordre militaire des Templiers, p. 45, en note.


[Закрыть] в этом нас убеждают свидетельства многих хронистов.[1514]1514
  G. de Paris, loc. cit., p. 227–228; Jacques Muévin, éd. de Smet. Recueil… t II P– 457, et G. Le Muisit, éd. H. Lemaitre, p. 85.


[Закрыть] На протяжении многих веков бытовало мнение, что эту виселицу возвели по приказу Мариньи, _Но она, и в этом нет никаких сомнений, существовала еще при Людовике Святом. Впрочем, то же самое говорили о Пьере Реми, судьба которого сходна с участью Мариньи: очевидно, что в данном случае творил правосудие Всевышний…

По пути, под свист и улюлюканье толпы, приговоренный кричал о своей невиновности и просил молиться за него.[1515]1515
  Grandes Chroniques, éd. J. Viard, t. VIII, p. 315.


[Закрыть] Его повесили на углу самой высокой перекладины гигантской виселицы.[1516]1516
  G. de Paris, loc. cit., p. 228. – Куски фундамента этой виселицы сохранились на улице Гранж-о-Бель (Pris, Xe arr.).


[Закрыть] Мальчик по имени Пайо, вовлеченный в дело о колдовстве, был повешен на нижнем уровне.[1517]1517
  Grandes Chroniques, loc. cit.


[Закрыть] Кстати, труп Мариньи долгое время оставался на виселице в Монфоконе. Примерно в середине июня поутру его обнаружили лежащим на земле безо всякой одежды. Его сняли воры! Тело вновь одели, если можно так выразиться, в так называемый «колокол» – кусок ткани с дыркой посередине – и вновь подняли на виселицу 23 июня 1315 г. по приказу Карла Валуа, ненависть которого, по мнению Жоффруа Парижского, переходила всякие границы:

 
Карл бы сдох,
Если бы его вновь не вздернули.[1518]1518
  G-.de Paris, loc. cit., p. 229; J. de Saint-Victor, te cit., p. 112.


[Закрыть]
 

Труп Ангеррана два года провисел на вершине виселицы в Монфоконе. Даже привычные к подобным зрелищам современники заметили, что это зловещее представление несколько затянулось. В 1317 г., уступив настойчивым просьбам друзей Ангеррана – несомненно, его брата Жана и сына Луи, – король Филипп Длинный приказал, чтобы тело увезли с Монфокона и предали земле в освященном месте.[1519]1519
  Grandes Chroniques, loc. cit., p. 337; continuation de G. de Frachet, dans Hist. Fr., t. XXI, p. 48.


[Закрыть] Это произошло ночью: его погребли пол хорами церкви Шартре де Вовер в Париже.[1520]1520
  J. de Saint-Victor, loa. cit., p. 120 (отрывок, выпущенный у Балюза).


[Закрыть] Составитель «Больших Французских Хроник» подразумевает, что Филипп и Ангерран де Мариньи обрели вечный покой под одним камнем.[1521]1521
  «Оба под одним камнем»; Grandes Chroniques, loc. cit., p.338.


[Закрыть] Это неточная информация. Миллен, который видел надгробия до 1791 г., описал их: центр хоров занимала эпитафия кардиналу Дорману; Ангерран лежал справа от нее, а Филипп слева. Надгробие бывшего советника Филиппа Красивого было очень простым. Мозаика из черного и белого мрамора, белые кусочки которой исчезли в XVIII в., изображала рыцаря со сложенными руками, с лежащей на подушке головой, опоясанного ремнем под мышками и по ногам. С двух сторон от него находились длинная шпага и короткий кинжал, прозванный «кинжалом милосердия», которые были соединены ремнем, украшенным цветочками, крестиками и зернами.[1522]1522
  A.-L. Millan, Antiquités nationales…, t. V, chap. LU, p. 17 et pi. 5; A. Berty et L.-M. Tisserand, Topographie historique du Vieux-Paris, Région du Faubourg Saint-Germain, p. 84 et pi. p. 82.


[Закрыть]

В 1475 г. Людовик XI позволил каноникам Экуи возвести надгробие создателю их церкви,[1523]1523
  1475 г… 15 июля. – Экуи; éd. P. Clément, Trois drames…, p. 341–342; indique; dans Ordonnances…, t. XVIII, p. 126, n. 1.


[Закрыть] останки которого перевезли в Экуи, несомненно, в XIV в., точная дата нам неизвестна. Могилу вскрыли во время Революции, а останки Мариньи, по всей видимости, выбросили в ров.[1524]1524
  Aug. Le Pre.vost, Mémoires et notes…, t. II, p. 31.


[Закрыть]

Жена и сестра Ангеррана с апреля 1315 г. находились в заключении. Жиля Ле Мюизи, утверждавшего, что обеих женщин сожгли на стрелке острова Сите 21 июня 1315 г.,[1525]1525
  Le Muisit, éd. Lemaitre, p. 85–86.


[Закрыть] ввела в заблуждение состоявшаяся в тот же день казнь хромоножки Эрене:[1526]1526
  Grandet Chroniques, loc. cit., p. 315; Continuation de G. de Frachet, dans Hist. Fr., t. XXI. p. 43.


[Закрыть] Жоффруа, произведение которого относится, самое позднее, к 1317 г., ничего не знал о судьбе этих женщин.[1527]1527
  G. de Paris, éd. A. Diverrès, p. 230.


[Закрыть] По крайней мере, нет сомнений в том, что Алис де Монс и Алис де Кантелу оставались в тюрьме вплоть до 1325 г Пьера Уаселе, сводного брата Ангеррана, арестовали в апреле 1315 г.,[1528]1528
  P. Anselme, Histoire généalogique…, t. VI, p. 313; J. Vtard, Journaux is Trésor de Charles IV, № 190, 191, 519, 520, 1978, 1979, 5824. 7176 et 9402.


[Закрыть] а также его супругу и Берто де Монтегю, капеллана Мариньи.[1529]1529
  1315 г., 21 апреля; приказ бальи Жизора немедленно отправить их в Париж под надежной охраной; Bibl. nat„fr. 10430, p. 84, № 496.


[Закрыть] По всей видимости, дальнейшего отклика для его родственников гонения на опального камергера не имели. Для его друзей и преданных ему людей дело обстояло иным образом Мишеля де Бурдене и Жоффруа де Бриансона отстранили от должности и арестовали. Так же поступили и с Раулем де Прелем. чтобы лишить его возможности помочь Мариньи защищаться;[1530]1530
  Arch, nat., U 956, p. 8, левое поле.


[Закрыть] ведь именно он в конце 1311 г. предъявил обвинение Людовику Неверскому, и благодаря Жану Аньеру мы знаем, какую роль сыграли фламандцы в деле Ангеррана де Мариньи!

Двадцать шестого апреля 1315 г. приговор был исполнен также и в отношении имущества, не только доменов и недвижимости, но и мебели, которую в 1319 г. мы обнаруживаем в Лувре.[1531]1531
  Soultrait, Inventaire…, col. 623.


[Закрыть] За неделю до вынесения приговора, то есть 19 апреля, Людовик X приказал бальи Руана, Котентена, Ко, Жизора и Санлиса арестовать имущество Мариньи и составить его опись.[1532]1532
  J. Petit, Essai de restitution…, p. 101, № 563.


[Закрыть] Нам прекрасно известно, как происходила оценка Лонгвилля, поскольку сохранились две копии составленной описи имущества. Пятнадцатого июня 1315 г. король приказал Жилю де Реми оценить имущество Ангеррана в Лонгвилле, Соквиле, Лонгейле, Белленкомбре, Васкейе и Гренвиле. Двадцать шестого июня Жилю де Реми, Клеру Бридую и Жансьену Тристану было предписано передать все это имущество Людовику д'Эвре, а 25 сентября бальи K° получил указание помочь королевским уполномоченным. Полностью оценку завершили Жиль де Реми, Жансьен Тристан и бальи K°, Жан де Ла Порт, причем только в 1316 г.[1533]1533
  Arch. nat., Ql 1373*, et Ql 1373 (по всей вероятности, согласно первому).


[Закрыть]

Дети Ангеррана потеряли практически все. Луи, рыцарь, женатый и юридически дееспособный человек, сохранил некоторые владения, которые принадлежали ему на правах частной собственности: земли в Менневиле и в Мариньи, подарок отца на его свадьбу с Робертой Де Бомец, и в бальяже Ко, подарок короля своему крестнику.[1534]1534
  Bibl. nat., fr. 32510, f. 107; Борелли де Серр на основании этого документа утверждает, что баронию Мариньи передали Луи, но мы не можем с ним согласиться; Recherches, t. III. p. 66.


[Закрыть] В 1316 г. король даровал ему дом и угодья в сеньории Мариньи,[1535]1535
  Bibi. nat, h. 20691, p. 57; указана дата: J300 г., декабрь. – Me Марешаль; впрочем, Людовик X находился там 23 марта 1316 г.; см. Hist. Fr., t. XXI, p. 506.


[Закрыть]но, до всей видимости, этот жест не относился к прежнему фьефу, а тем более к баронии. Что касается младшего сына Ангеррана Тома, в июле 1332 г. он получил земли от Филиппа VI, по просьбу своего дяди Жана, королевского советника,[1536]1536
  Он являлся высокопоставленным чином вплоть до самой смерти в 1351 г.


[Закрыть] поскольку вышеупомянутый племянник волею судьбы остался безо всякого наследства и имущества во временном пользовании, по причине смерти своего отца, и ему не на что было жить соответственно своему положению…[1537]1537
  Arch, nat., JJ 68. № 13, f. 9 v.


[Закрыть]

Людовик X и его братья выказали особенную щедрость, раздаривая земли, дом и ренты, которые «вновь оказались в их владениях примерно на Пасху 1315 г.»[1538]1538
  R. Fawtier. Comptes du Trésor, p. 29, № 503, например.


[Закрыть] Кому же предназначались эти дары? В основном родственникам короля, но нужно заметить что управление имуществом, переданным в дар членам королевской семьи, осуществляли агенты короля, а сами владельцы имущества довольствовались тем, что получали выплаты из казны королевства.[1539]1539
  Ibid. et Ch.-V. Langlois, Inventaire d'anciens comptes…, p. 39, № 137. – Эта система объясняется, количеством случаев предоставления ренты.


[Закрыть]

Два манора были переданы в дар слугам короля: Лоншан получил Анрие де Медон,[1540]1540
  1315 г., октябрь. – Монфор; Arch, nat., Л 66, № 712, f. 287 v., et Bibl. nat., Clairambault 306, p. 321.


[Закрыть] а Менси – ранее принадлежавший Алис де Монс – Жан д'Эйи.[1541]1541
  1316 г., январь. – Орлеан; vidimus от 1331 г.: Arch, nat., JJ 66, № 595, f. 253 r.


[Закрыть] Парижские владения поделили между разными людьми: дом на улице Отриш достался Вильгельму, графу д'Эно,[1542]1542
  1315 г., июль; Arch, du Nord, В 1170, Godefroy 5030, pièce 54, et В 1584, № 202, f 161 v.


[Закрыть] а мезонины на улицах Пули и Фоссе-Сен-Жермен – Филиппу де Валуа.[1543]1543
  1315 г. май. – Париж; Arch, nat., J J 52. № 93, f. 49 r. ° 1315 г. июль; Arch, nat., JJ 52. № 219, f. 113 bis.


[Закрыть] Замок в Шильи вместе с относящимися к нему угодьями передали во владения Людовику Клермонскому.

Значительную часть имущества Людовик X подарил своей новой супруге, Клеменции Венгерской: ленные владения, земли и права в Менневиле, Эбекуре, Сен-Дени-ле-Ферман, Варде, Экуи и Веркливе,[1544]1544
  1315 г. ноябрь; Arch, nat., J 423. № 34.


[Закрыть] которые образовывали «кольчужные» фьефы Менневиля и Плесси, за исключением дома в Лоншане, доставшегося Анрие дё Медону. и разрешения на пользование замком в Плесси. предоставленного графу Савойскому на время жизни короля, которое, впрочем, Филипп Длинный продлил в августе 1316 г.[1545]1545
  1316 г., август; Arch, nat., JJ 54 b, № 15, f. 8 г.


[Закрыть] Это последнее пожалование привело к суду между графом Савойским, жаловавшимся на то, что люди королевы нарушали его права на замок, я королевой Клеменцией, которая защищала своих людей ив итоге добилась права на обладание этим замком от регента Филиппа в августе 1316 г.[1546]1546
  1316 г., август. – Венсенн; vidimus дарственной на замок (1315 г., декабрь. – Венсенн), Arch, nat., JJ 54 *, № 10, f. 4 v.-5 v.


[Закрыть] Наконец, 15 декабря 1317 г. в парламенте было заключено соглашение между владельцем и пользователем Плесси.[1547]1547
  Arch, nat., XI a 3, f. 159 v.; E. Boutade, Actes…, t. II. p, 209. № 5107, ошибочно указано: I. 159 г.


[Закрыть]

Карл Маршский, брат короля, получил земли и фьеф Фальюэля и Кондрена, а также грюэри Шони.[1548]1548
  1315 г., май. – Венсенн; Arch, nat., JJ 52, № 74, f. 37 v.


[Закрыть] Казалось, Филиппу Длинному ничего не досталось из оставшихся после смерти Мариньи трофеев, но это, возможно, объяснялось несколько запоздавшей регистрацией имущества, а также тем, что подарок короля графу де Пуатье, ставшему, в свою очередь, королем, не имел бы никакого смысла.

Людовик д'Эвре, в свою очередь, получил ленные владения в Мариньи, Васкейле, Лонгвилле, Белленкомбре, Соквиле, Денестанвиле и Лонгее, владения в Шильи – за исключением замка, отданного Людовику, – поля в Арке и ярмарку в Гренвиль-ла-Тентюрьер.[1549]1549
  1315 г., 1 июля. – Париж; Arch, nat., JJ 52, № 152. f. 79 г.; Ch.-V. Langlois. Registres perdus…, Livre fouge, № 888.


[Закрыть] Он получил это имущество не в дар, а в обмен на 8000 турских ливров ренты из казны.

Карл Валуа наконец вернул себе владения в Гайфонтене,[1550]1550
  1315 г., июнь. – Париж; Arch, nat., JJ 52, № 103. f. 54 v.; vidimus документа 1326 г., J 225, № 11; vidimus документа 1327 г., J 225. № 24.


[Закрыть] которые совсем недавно уступил Мариньи. Сделка была очень выгодной, поскольку он сохранил и второй элемент обмена 1310 г., Шампрон! Гайфонтен принес ему 2000 турских ливров дохода, которые ранее Филипп Красивый хотел ему даровать.[1551]1551
  Карл Валуа получил из казны 1000 турских ливров в срок выплаты, которая пришлась на праздник Св. Иоанна в 1316 г.; R, Fawtier. Comtes du Trésor, p 29. № 503.


[Закрыть] Владения, предоставленные Людовику д'Эвре лишь в качестве источника ренты, вернулись в королевский домен после смерти графа. В 1323 г., чтобы положить конец спорам с Карлом Валуа по поводу фьефов и ренты, которые относились к Мариньи, по мнению короля, удерживавшего Мариньи в своих владениях после смерти Людовика д'Эвре, или к Гайфонтену, по словам графа Валуа, Карл IV отдал эти фьефы и ренту своему дяде.[1552]1552
  1323 г., февраль. – Париж; Arch, nat., J 225, № 16 et JJ 61, № 264, f. 120 v.


[Закрыть] Карл Валуа, которому в то время принадлежала значительная часть баронии Мариньи,[1553]1553
  Inventaire de la Chambre des Comptes de Valois; Bibl. nat., fr. 5284, f. 48–55.


[Закрыть] попытался воссоздать его уже для себя; об этом свидетельствует целая серия копий дарственных и грамот о возведении поместья в ранг баронского Филиппом Красивым, копий, которые он получил в марте 1323 г. в превотстве Парижа.[1554]1554
  Arch, nat., J 225, № 17 à 21.


[Закрыть]

Одержав победу над своим врагом, Карл Валуа собирал добычу и готовился взять оглушительный реванш, потешив свое самолюбие: он намеревался добавить к своему имени титул барона Мариньи. Ему не хватило времени. Два года спустя он умер, предварительно заплатив парижским беднякам, чтобы они молились за упокой души Мариньи и его самого…[1555]1555
  Continuation de G. de Frachet, dans Hist. Fr., t. XXI, p. 65.


[Закрыть]

Заключение

Память об Ангерране де Мариньи

Тело Ангеррана еще оставалось на виселице в Монфоконе, когда страсти начали утихать. Никто не знал, как относиться к этому происшествию, и официальный историограф Ив из Сен-Дени, завершая в конце 1317 г. свой труд об истории Сен-Дени и о французской монархии, умолчал как о роли советника Филиппа Красивого, так и о судебном процессе, состоявшемся при Людовике X, короле, царствованию которого автор посвятил очень небольшую главу в своей работе.[1556]1556
  Bibl. nat., latin 5286.


[Закрыть] Современник Ангеррана, к тому же монах Сен-Дени, прекрасно осведомленный о случившемся, не мог просто не заметить такого упущения.

Более того, в завещании Людовика X также не упоминается об Ангерране, но, по всей видимости, король испытывал угрызения совести по этому поводу, поскольку приказал основать две пребенды в коллегиальной церкви Экуи. Сделал он это не случайно. Он также выделил 5000 ливров Луи де Мариньи и столько же остальным детям Ангеррана,

«учитывая, какие неоценимые услуги оказала нашей дорогой матери Жанна,[1557]1557
  Жанна де Сен-Мартен, первая жена Ангеррана.


[Закрыть] мать Луи де Мариньи, и то, с какой любовью относилась к ней наша мать, поскольку она выдала ее замуж за Ангеррана де Мариньи, и от этого законного брака родился Луи де Мариньи, наш крестник, а также учитывая огромное несчастье, которое приключилось с Луи и с остальными детьми, из сожаления…[1558]1558
  Завещание Людовика X (1316 г., 5 июня); Arch, nat., J 404 А, № 22.


[Закрыть]»

Из этого следует, что этот поступок со стороны короля был не признанием ошибки, а жестом жалости: «огромное несчастье» приключилось с его крестником Луи, а не с Ангерраном де Мариньи! Король не подвергал сомнению справедливость приговора, а просто хотел помочь своему верному камергеру, которого искренне уважал. Снисходительность короля распространилась и на других детей Ангеррана, которые были еще молоды и жили в бедности. Но лишь неправильное истолкование документа позволило Миллену написать[1559]1559
  A.-L. Miliin, Antiquités nationales…, II III, chap. XXVIII, p. 20.


[Закрыть] о том, что Алис де Монс вышла на свободу в 1316 г.: в королевском завещании речь шла о Жанне де Сен-Мартен, и имя «Жанна» относится не к королеве, а к матери Луи де Мариньи. Действия потомков Людовика X не затронули интересов детей Ангеррана, и в 1328 г. родная сестра Луи де Мариньи, Мари, которая была монахиней в Мобюиссоне, все так же получала из казны выплаты, назначенные ей отцом.[1560]1560
  Bibl. nat., fr. 20691, p. 839.


[Закрыть]

Двадцать четвертого июня 1317 г. Филипп Длинный вручил детям Ангеррана грамоту о восстановлении их в правах.[1561]1561
  Arch. nat„JJ 53, № 226, f. 95 r.


[Закрыть] Клеман посчитал это реабилитацией камергера.[1562]1562
  P. Clément. Trois drames historiques…, p. 370.


[Закрыть] Лишенный даже призвука торжественности, этот документ был призван подтвердить полную юридическую дееспособность детей приговоренного и восстановить их репутацию. Однако заметим, что, в отличие от 1316 г., речь шла только о кончине Ангеррана, а не о его преступлении.

Карл Валуа ни словом не обмолвился о своей жертве в завещании от 17 сентября 1325 г.,[1563]1563
  Arch, na t., J 164 В. № 54.


[Закрыть] но общеизвестным фактом является то, что, чувствуя приближение смерти, он приказал дать денег всем беднякам Парижа с тем, чтобы они молились за Мариньи и за него самого, причем современники отмечали, что Мариньи он назвал первым.[1564]1564
  Contin. de G. de Frachet. dans Hist, Fr., t. XXI, p. 65.


[Закрыть] Эти предсмертные угрызения совести, в принципе, ни о чем не говорят, граф, конечно же, не верил в невиновность Ангеррана; он единственно мог сожалеть о своей непримиримости. Впрочем, д-р Браше утверждает, что это «изменение характера… обычный клинический признак фокусного смещения позвоночника», стало следствием недуга, вызвавшего предсмертный частичный паралич.[1565]1565
  Aug. Brächet, Pathologie mentale des rois de France, p. 433. – Шартр, Arch


[Закрыть] В любом случае, такая реакция доказывает, что именно Карл Валуа был виновником случившегося в 1315 г. и сам считал себя таковым.

Сын Карла Валуа, став королем Филиппом VI, выделил Тома де Мариньи землю ренту в 600 ливров с земли, «принимая во внимание случай», лишивший его наследства, и желая предоставить ему возможность содержать семью. Но и этот жест, которого добился епископ Бове, был сделан «при том, что мы не имеем к этому никакого отношения, нашей особой милостью из жалости и абсолютно бескорыстно».[1566]1566
  1332 г., июль. – Мелея; заверено королем: 1335 г., 7 октября. – Шартр, Arch. nat., JJ 69, № 224, f. 98 v.; id.: 1337 г… ноябрь. – Венсенн. JJ 68. № 13. 1. 9 V.-10 1.


[Закрыть] В этом случае речь вновь идет лишь о помощи сыну казненного опального отца, который лишился средств к существованию, а не о возмещении несправедливо нанесенного ущерба. По всей видимости, всплеск королевской щедрости был вызван настойчивостью Жана де Мариньи, который в то время был советником, а вскоре стал канцлером Франции. Именно он ходатайствовал перед папой Иоанном XXII о предоставлении бенефиция своему племяннику Раулю, канонику Бове и Mo, которого он в повторном прошении к понтифику описал как бедного юношу, изучавшего право в Орлеане и не имевшего и ста ливров дохода.[1567]1567
  Bibl. vaticane, Vat. lat., 14400, f… 1, № 1; éd. M.-H. Laurent, Trois nouveaux rôles…, dans Ecole française de Rome, Mélanges… t. LXVI, 1954. p. 226.


[Закрыть]

Члены церковного капитула Экуи хотели воздвигнуть основателю церкви памятник, достойный его и коллегии. Пятнадцатого июля 1475 г. в Экуи Людовик XI дал разрешение на строительство[1568]1568
  P. Clément, Trois drames historiques, p. 341–342.


[Закрыть] при условии, что в эпитафии не будет ни слова о приговоре, вынесенном в 1315 г. Эта оговорка свидетельствует об официальной позиции властей в XV в. в отношении истории с Мариньи: король отнюдь не гордился тем, что основатель ветви Валуа добился вынесения несправедливого приговора. Если бы Людовик XI и его окружение считали принятое в прошлом веке решение справедливым, что бы они могли иметь против надписи, напоминающей о нем? Когда Людовик XI дал согласие на установление памятника и одновременно запретил любые намеки на ход судебного процесса, он тем самым, сам того не зная, оправдал камергера Филиппа Красивого.

Надгробие располагалось в нише напротив южной стены хоров в коллегиальной церкви Экуи. Памятник в виде лежащей фигуры представлял собой изображение вооруженного рыцаря с непокрытой головой. Он представляет очень малый интерес.[1569]1569
  A.-L. Millin. Antiquités nationales…, t. III, chap. XXVIII, pl. 3.


[Закрыть] Что же касается эпитафии, выгравированной на плите справа, над ногами статуи, мы приведем ее вариант, предложенный Луи Ренье[1570]1570
  L. Régnier, L'église Notre-Dame d'Ecouis, p. 200–201.


[Закрыть] на основе списка, который еще при Людовике XI сделал Жан Панье,[1571]1571
  Bibl. vaticane, fonds de la reine de Sue'de 1323.


[Закрыть] поскольку список, сделанный Милленом,[1572]1572
  Loc. cit., p. 22–23.


[Закрыть] неверен. Вот эта эпитафия:

 
Здесь лежит гордость этой страны,
Владелец Мариньи и этих мест,
По имени Ангерран, очень мудрый рыцарь.
Короля Филиппа Красивого советник,
И знатный сеньор Франции, очень много сделавший
Для страны, граф Лонгвилль.
Эта церковь была некогда
Возведена в году тысяча III десятом,
В честь святой небесной девы.
Пять лет спустя его душа перенеслась к Богу,
В последний день апреля, и затем он упокоился здесь.
Молитесь, чтобы Бог смилостивился над ним,
Аминь.
 

Несмотря на это, Ангерран де Мариньи так и остался для одних злодеем, для других жертвой. Хронисты Средневековья – мы более не говорим о современниках Мариньи – порой были снисходительны к камергеру, как, например, автор «Хронографии королей франков», по мнению которого такой приговор Мариньи вынесли не из-за совершенных им злодеяний, а из-за зависти и ненависти обвинителей.[1573]1573
  «Скорее из-за зависти и ненависти, чем из-за злых дел, совершенных им» («Magis ex invidia et odio quam pro re quam delinquisset»); Chronographia… éd. Moranvillé, t. I, p. 221.


[Закрыть] Историки нового времени, то есть периода Старого порядка, считали амбициозность Мариньи преступлением против королевской власти. Кроме того, они, во многом греша против системы, обвиняли Мариньи в том, что он узурпировал власть, а также поработил самого короля. «Он был, – писал Жермен де Сен-Фуа,[1574]1574
  G. de Saint-Foix, Essais historiques…, t. II, p. 28–29.


[Закрыть] -

одним из тех людей, которые считают себя министрами в государстве, но представляют собой обычных тиранов и, прикрываясь авторитетом своего господина, извращают понятие естественного равенства, удовлетворяя все свои желания…»

Только критическая мысль историков XIX в., Ж. Мишле, Е. Ренана и П. Клемана, наряду с другими, помогла персонажу Мариньи обрести свои истинные очертания. Но вместе с произведением последнего из названных авторов появился и новый взгляд на этот исторический сюжет, суть которого прекрасно передает название его работы: «Три драмы в истории». Мариньи отныне представал только лишь в качестве жертвы судебной ошибки. Суд становился основным эпизодом в его жизни, а на первый план вместо рассказа о его политической, дипломатической и финансовой деятельности выходила история его соперничества с Карлом Валуа, истоки которого находили чуть ли не в 1300 г. Фигура Мариньи едва виднелась за грандиозным силуэтом виселицы в Монфоконе. Лишь занимавшиеся различными историческими вопросами, к которым так или иначе имели отношение Ангерран де Мариньи и те, с кем он общался, современные исследователи – Ришар, Пти, Фанк-Брентано, Борелли де Серр, Лизеран и Артонн – выявили всю важность деятельности Мариньи. Оставалось лишь проанализировать, каким образом он подходил к решению личных проблем и общественных задач, проводя необходимые сопоставления, что можно было сделать только путем подобного исследования; именно это мы и хотели сделать.

Подведем краткий итог. В конце глав, посвященных рассмотрению внутренней и внешней политики государства, мы уже говорили о значимости фигуры Мариньи, а также упомянули о том, какими, на наш взгляд, были причины его падения и обоснованность его обвинения. Поэтому мы уже не будем возвращаться к подведению итогов и к оценке роли Ангеррана де Мариньи в сфере управления и дипломатии.

В заключение мы еще раз обратимся к вехам эволюции его власти, к хронологии, которую необходимо учитывать, чтобы вынести справедливое суждение. Начиная с 1307–1308 гг. его влияние распространилось на все ведомства королевского отеля, а затем и на некоторые вопросы внешней политики, а именно о пожаловании доменов и различных милостей. Лишь в 1311 г. он приобрел авторитет в сфере дипломатии и господствовал в ней в 1313–1314 гг. Взяв в свои руки руководство королевскими финансами, что стало возможным, в некоторой степени, благодаря его дипломатической сноровке, Мариньи добился еще более обширных полномочий в государстве в последние годы правления Филиппа Красивого.

В конечном счете, кем же был Ангерран де Мариньи? На вопрос, поставленный нами в самом начале книги, мы можем теперь ответить с достаточной долей уверенности. Прежде всего Мариньи был скромным рыцарем, который действительно быстро возвысился как в феодальной иерархии, так и в политической реальности, но не чрезмерно, как можно было бы подумать. Подобное вознесение свидетельствует о гибкости социальной системы того времени, которую часто считали абсолютно закостеневшей.

Простой королевский советник, он сумел распространить свое влияние на большинство областей государственных дел и стать главным советником Филиппа Красивого. Так, в сфере политики Мариньи располагал гораздо большими полномочиями, чем принцы королевской крови и великие коронные чины, причем находился вне существовавших правительственных учреждений и не обладал никаким официальным званием. Как это часто случалось в истории Франции, королю служил и давал советы человек, обязанный своей властью и своим положением только одному монарху. Образование лиги феодалов стало естественным следствием такого положения вещей, и советник потерпел поражение сразу вслед за исчезновением того, кому он был всецело обязан своим возвышением.

Мариньи основывал свою деятельность исключительно на личном опыте. Мы уже говорили об отсутствий у него политических взглядов. и предвзятого мнения. Важно отметить, что в правительственной деятельности финансовые реалии всегда стояли для него на первом плане, финансовые возможности были наиглавнейшим условием.

Мариньи можно упрекнуть в том, что он проводил собственный политический курс, и принцы увидели в этом лишь то, что болезненно отражалось на их тщеславии. Это стало серьезной проблемой, когда возникла необходимость если не поставить королевские интересы на второй план, то, по крайней мере, постараться сочетать их с целями и задачами личной политики камергера. Можно даже задаться вопросом, не был бы Филипп Красивый вынужден самостоятельно положить конец блистательной карьере своего советника.

Сказать, что Мариньи заменил собой Флота или Ногаре, было бы неверно. Их значение несравнимо. Но можно с уверенностью утверждать, что последние годы правления Филиппа Красивого прошли под знаком неординарной личности Ангеррана де Мариньи.