Текст книги "Дом ведьмы в наследство"

Глава 11. Перерисовать все

Demons are a girl's best friend 

(С) Powerwolf

Всю дорогу до дома Настя ругала себя за непростительное легкомыслие.

Как хорошо, что огонь лишь немного вышел за границы кабинета с картиной, и никто не пострадал. Шумиха, правда, случилась знатная. Даже репортеры с местного телевидения приехали на пожар. Их опередили пять пожарных машин разного назначения.

Сергей нагнал Настю на подходе к Болотной, у супермаркета.

– Ты цел! – обрадовалась она. – Я переживала.

И села тяжело и устало на небольшую скамеечку под сенью раскидистого вяза. Солнце проглядывало сквозь листву, бросая узорные тени на клочок потрескавшегося асфальта под ногами.

Демон опустился рядом. Он выглядел почти так же безупречно, как и всегда, лишь едва заметные следы гари на одежде выдавали, что совсем недавно он боролся с необузданным огнем.

– В офисе никто не пострадал. Все живы и здоровы. Так что… – Сергей взглянул на Настю. – Ты выглядишь совершенно измотанной. Проводить тебя до дома?

Настя отрицательно мотнула головой.

– Нет. Я просто расстроилась из-за провала с картиной. А ведь это же было очевидно! Такая ценная вещь не могла существовать без надежной магической защиты. Почему я об этом не подумала сразу?

В носу щипало от досады. Не хватало еще расплакаться. Настя прикусила язык до боли. Этот метод помогал в детстве, когда не хотелось показывать слезы другим. Боль отрезвляла и заставляла собраться с мыслями.

Сергей успокоил, заявив честно:

– Я тоже не подумал. – И добавил: – В любом случае должен быть иной способ разобраться с этой проклятой картиной.

Настя откинулась на спинку скамейки, запуталась взглядом в листве.

– Думаешь, нужно что-то, кроме огня? И что? Вода? Утопить ее? Или земля? Закопать… Способ с огнем выглядит убедительнее. Порезать? Возможно, но порезанное можно склеить – тоже не слишком-то и надежно…

– Есть что-то еще, – убеждал демон. – Еще какой-то способ.

Настя предположила:

– Сварить? – Пустой желудок на затронутую тему варки тут же отозвался характерным звуком. Настя обхватила себя руками. – Ой! Я такая голодная. Всегда просто дико хочу есть, когда сильно нервничаю. – Вдруг ее осенило. – Давай сходим куда-нибудь? Посидим в тишине и покое. Вдвоем. Мы это, в конце концов, сегодня заслужили! Хоть ничего у меня и не вышло…

– Конечно, заслужили, – подбодрил демон. – Поехали. Я знаю одно уютное местечко в историческом центре Тверечинска. Там варят лучший кофе.

Настя согласилась:

– Поехали.

Спустя двадцать минут Сергей становил машину перед старинным двухэтажным домиком, в котором располагалось небольшое кафе с летней верандой в крошечном дворике.

Белый автомобиль, на марку которого Настя не обратила внимания, встал между черной «волгой» и пожилой красной «маздой» спортивной серии.

Настя удовлетворила свое любопытство:

– Кстати, я не спросила, откуда взялась эта машина?

– Шеринговая, – буднично отозвался демон. – Я просто переместил ее к нам поближе, чтобы пешком долго не топать.

Настя улыбнулась.

– Выходит, это еще одно преступление за сегодня в нашу копилку?

– Я заплатил за нее, если ты об этом, – рассмеялся демон. – Хватит нам на сегодня и незаконного проникновения с поджогом.

Они поднялись на второй этаж. Там оказалась выходящая на соседнюю улицу широкая терраска со столиками, оформленная в восточной стилистике. Бирюзовая резьба на деревянных панельках перегородок. Яркие блюда. Восхитительный кофейный аромат.

Настя вспомнила:

– Я ведь здесь была. Давно. Еще до замужества. Ничего не поменялось.

Она обвела взглядом силуэт необычного домика-замка, что стоял напротив. Бывшая богадельня, построенная еще в девятнадцатом веке дворянкой-меценаткой, своей эклектикой выгодно выделялась из общей строгости остальной панорамы. В высокой декоративной башенке с четырьмя коническими надстройками и тонкими шпилями гнездились городские голуби. Их натужное воркование сплеталось в единую мелодию с тихой музыкой, льющейся из невидимых колонок.

– Здесь хорошо, – согласился Сергей. – Позволишь угостить тебя?

– Только с условием, что потом угощу я, – прищурилась Настя, ощущая, что плохое настроение отступает, освобождая место простым радостям буднего дня.

Кофе, солнце, отдых, приятная компания. Официант с блокнотом ждет…

– Что будешь? – выжидающе обратился к спутнице Сергей.

– Солянку, кофе и какое-нибудь мороженое, – выдала Настя. – Хочется чего-нибудь несочетаемого.

– Прекрасный выбор, – заученно выдал официант, стремительными росчерками фиксируя в блокнотике заказ.

Демон мазнул взглядом по меню.

– И мне все то же самое.

– Ты тоже любишь солянку, мороженое и кофе? – вопросительно взглянула на собеседника Настя.

– Я люблю позитивные эмоции. Раз эта пища нравится тебе, питательной радости для меня в ней будет немного больше, чем в чем-то другом.

Настя уточнила:

– Значит, дело в моих эмоциях?

– Да. В них вся суть нашего общения, – туманно объяснил демон. – Они в основе всего.

– То есть? – не поняла Настя.

– Я бы не смог с тобой общаться ели бы наше общение доставляло тебе какой-то дискомфорт. Если бы я тебе не нравился, или раздражал, или пугал – не смог бы даже приблизиться без вызова. Мы, демоны, давшие клятву, не можем по своей воле общаться с людьми, когда и как нам вздумается. Нас либо призывают для работы, либо нам просто рады. Другого вариантов долгого общения нет.

Настя удивленно приподняла брови:

– Всегда думала, что демоном быть легче, а вы, оказывается, скованы кучей правил.

– Правила необходимы для соблюдения баланса. Иначе нельзя.

Принесли первую часть заказа. Настя помешала ложкой аппетитный наваристый суп, подцепила и съела сочную дольку лимона. Зажмурилась от наслаждения.

– Как же я, оказывается, проголодалась…

Ветер колыхнул легкую занавеску, швырнул на стол гроздь сорванных с каштана цветов. Порхнула из башенки напротив в небо голубиная стая.

Погода менялась на глазах.

Когда принесли кофе и мороженое, небосвод стремительно затягивало сизыми тучами. Пейзаж за окном изменил свои краски. Теплый румянец сменился льдистым розовым, лазурь – холодной сталью, салатовая зелень – строгой изумрудностью…

Голуби вернулись и спрятались в башенки «замка». Им на смену примчались с реки тревожные шумные чайки и рассыпались белыми галочками по густеющей синеве.

– Будет гроза, – произнес Сергей, припадая губами к горячей кофейной чашке.

– Как быстро изменился мир, – задумчиво сказала Настя, после чего резко отставила свою чашку и сосредоточенно обхватила ладонями виски. Важная мысль крутилась в голове. Наконец ее получилось сформулировать. –  Я, кажется, поняла, в чем была моя ошибка!

Теплый воздух моментально сменился прохладой. Администраторы кафе предложили посетителям перебраться с террасы в зал. Тем, кто отказался, раздали мягкие цветные пледы из бархатистого флиса.

Демон уточнил:

– Ты про картину?

– Да. Именно. Ее ведь невозможно уничтожить.

– Возможно, – не согласился Сергей, – но сложно, долго и не слишком практично. Понадобится куча времени и сил. Еще и побочные разрушения, от которых никуда не деться…

– Вот именно, – сказала Настя. – Как бы там ни было, уничтожение – не тот вариант, который мне нужен. И я, кажется, знаю, что нужно делать.

Демон уточнил:

– Ты придумала другой способ?

– Да. – Настя вдохновенно сверкнула глазами, указала на окно. – Посмотри на эту грозу. Мир в один миг словно перерисовали заново. Изменились цвета, настроение, детали. Будто художник, рисующий картину, в один прекрасный момент передумал и изменил всю концепцию полотна… Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Ты хочешь все-таки использовать перерисовку?

– Я кое-что поняла! Ведьмы были правы. Волшебство нужно побеждать не ножом и не огнем, а другим волшебством. Более сильным. Более умелым. И умом. Это как логическая задачка. Дело не в том, что надо сделать, а в том – как именно! Мне кажется, я придумала способ. Сюжет картины останется тот же и все же радикально изменится. Думаю, это сработает.

Теплая улыбка скользнула по губам Сергея. Он не мог не поддержать Настин бодрый запал:

– Уверен, у тебя получится, что бы ты там ни задумала, но…

– Знаю, – подхватила начатую им мысль Настя. – Знаю, что Парамонского мы уже «вспугнули», и теперь он будет вдесятеро внимательнее следить за своим имуществом. Наверняка усилит охрану и камер понатыкает еще целую кучу. Плюс к этому, я сильно переживаю за Анну Михайловну – вдруг он свяжет пожар с ее приходом? Не хотелось бы. Да и я на камерах, похоже, успела засветиться…

– В комнате с картиной ты была еще под мороком. Там тебя засечь не могли, – успокоил демон.

– Он полностью спал, когда я встретилась с Анной Михайловной возле кабинета. Парамонский наверняка проверит видеозаписи с ее приходом и уходом. Он не дурак, – поделилась Настя с тревогой. – А тут – бах! – никого не было, и я…

– Не переживай из-за этого, – ободрил Сергей. – Обычно магический морок рассеивается особым способом так, чтобы казалось, будто человек не просто материализовался из ниоткуда, а вышел из-за угла, или из тени, или из-за чьей-то спины. Это особенно хорошо срабатывает в небольших, наполненных людьми помещениях. Так что все будет в порядке. Когда ты появилась, в офисе царила паника, люди хаотично передвигались по этажам, шумели и все такое. Парамонскому ни в жизнь не отследить, откуда ты взялась. Он решит, что ты пробралась следом за соседкой, но это уже другая проблема.

– И тоже проблема, – подтвердила Настя. Она достала смартфон и показала демону запись. – Перед тем, как морок спал, я успела снять видео, на котором Парамонский угрожает Анне Михайлове и пытается подкупить ее. Вот смотри. Я надеялась продержаться невидимкой до ухода, тогда бы было легче. Теперь же Парамонский свяжет видео со мной – тут без вариантов. А Белов меня узнает.

Звук пришлось уменьшить почти до минимума, чтобы окружающих не смущать. Видео закончилось.

– Твой бывший муж? – Сергей указал на Белова, застывшего на последнем смазанном кадре.

Настя кивнула.

– Да. К сожалению.

Демон на секунду замолк, подбирая слова, а потом произнес:

– Этот человек реально опасен, но ты его не бойся. Если он попытается причинить тебе вред, я уничтожу его.

– Что, прости? – Настя опешила от такого признания.

– Это человек убивал людей в прошлом. Он может попытаться напасть на тебя, но я предотвращу это. Так что не беспокойся о безопасности.

Настя растерялась:

– Но я ведь могу и сама постоять за себя, с ведьмовской-то силой. Я не боюсь.

– Я знаю, – согласился демон. – И говорю про крайний случай, который может возникнуть, если что-то пойдет не так. Просто имей это в виду.

– Ты же не можешь нападать на людей? – недоумевала Настя.

– Не могу. Так и есть, – донеслось в ответ. – За нарушение этого правила следует суровое наказание. Но я готов понести его, если так будет угодно судьбе.

– Почему?

– Потому что… – договорить он не успел.

– Привет, ребята! – громко окликнули из-за арки, ведущей на террасу.

К столу приближались Карик и Валя. Они придвинули стулья и начали рассказывать наперебой:

– Тут такое произошло! Анна Михайловна сегодня ходила к Парамонскому на переговоры.

– Я в курсе, – невозмутимо кивнула Настя.

– Так вот, – Валя сделала страшные глаза. – В это же самое время в офисе случился пожар. По всем местным каналам новостей уже показали. И, представляешь, что заявил Парамонский?

Настя насторожилась:

– Нет.

– Он сказал, что его офис подожгли активисты, не дающие ему построить элитный жилой комплекс вместо «этих стремных развалюх».

– Он именно так и сказал! – Карик возмущенно сжал кулаки. – И назвал наши дома «стремными развалюхами», которые надо снести. Он сказал, что хочет построить «как в цивилизованной Европе» – ха-ха! – Сосед быстро нашел что-то в интернете и показал Насте с Сергеем фото улицы с аккуратными маленькими домами. – Парамонский искренне уверен, что его человейники, которые через десяток лет превратят район в гетто, это «цивилизованно». Вот. – Он ткнул пальцев в домик. – Это Стокгольм. Там за снос деревянного дома, которому сто лет, Парамонского бы помидорами тухлыми забросали. Видите? Они сохраняют и ценят свою историю, а мы чем хуже?

– Погоди… – Настя притормозила гневный поток Кариковой речи. – То есть, Парамонский обвинил в поджоге нас?

– Именно так, – подтвердила Валя. – Теперь он пытается подкупить кого-нибудь из журналистов или блогеров, чтобы раздули эту тему. Пока никто не согласился. По крайней мере из тех, кого мы знаем. Это сознательные люди, они не станут писать всякие сплетни…

– Но кто-то может прельститься деньгами, – не согласился с женой Карик. – Люди разные бывают. К тому же у Парамонского тоже, наверняка, есть свои знакомые в кругах СМИ.

– Да уж… – Валя понурилась. Потом вспомнила нечто важное. – Кстати! Мы ведь не случайно сюда пришли. – Она указала на домик-замок, перечеркнутый косыми дождевыми линиями. – Эту старую богадельню тоже хотят отсюда убрать.

– Что? – Настя ушам своим не поверила.

– Угадай, кто получил грант на ее реставрацию? Реставрацию, конечно, в кавычках? – задал риторический вопрос Карик, а Валя озвучила очевидное:

– Наш общий «друг».

– Но реставрация – не снос? – усомнилась Настя.

– По факту – да. Но ты вспомни про старую рыбную лавку на пешеходной улице в центре? Ее снесли под ноль, а на месте возвели уродливое здание в псевдояпонском стиле, добавив еще два этажа и цоколь, убив тем самым единую историческую стилистику всей улицы.

Настя догадалась:

– Так вы сюда по поводу богадельни пришли?

– Мы знаем владелицу кафе. Она тоже против сноса домика-замка. Многие посетители приходят сюда в том числе ради красивого вида за окном. В общем, хотим поговорить и привлечь новых сторонников в наши ряды…

Вскоре Карик и Валя ушли беседовать с владелицей.

Дождь кончился. Небо прояснилось, раскинув над городом полог лилового нежного вечера, окаймленный парой бледных радуг.

Настя с Сергеем вышли на улицу и сели в машину.

– На Болотную? – осведомился демон, заводя мотор.

– Да, – Настя откинулась на спинку сиденья. Призналась честно: – Я запуталась. И устала. Хотела как лучше, в итоге всем навредила…

– А еще ты придумала, как избавиться от проклятья, – напомнил Сергей.

– И все еще сомневаюсь… Вдруг опять не получится?

– Что-то обязательно получится.

– Что-то? – Настя нервно хихикнула. – Сегодня утром этим «что-то» стал пожар, который только добавил новых проблем. Не хотелось бы еще сюрпризов подобного плана.

Машина неторопливо ползла вдоль набережной. Плелась над берегом чугунная, еще пушкинских времен, кованая ограда. Стройные фонари прятали в черном ажуре гаснущие комочки желтого света, перепутав грозу с ночью.

У пристани стоял синий круизный лайнер. Настя насчитала четыре палубы. Два белых лебедя на носу корабля  изгибали шеи дугами и будто любовались собой, глядя в темную воду…

– От неприятных сюрпризов никуда не деться. У всех случаются, – произнес Сергей. – Такова жизнь.

– Да. – Настя снова взглянула на корабль. – Я передумала. Давай, доедем до причала.

– Давай.

Сергей свернул на мост, пересек его, обогнул большой прибрежный парк и припарковался на стоянке одного из корпусов технического университета, что находился рядом с городским речным вокзалом.

Белая лестница стекала по склону меж раскидистых лип и кленов. Парк умиротворял своей монументальностью. Настя вспомнила, что таким это место было всегда. И в ее детстве. И в детстве ее мамы. Она видела на старых фотографиях эту лестницу и эти липы. И маму в смешном сарафане, растоптанных босоножках и с мороженым в руках…

И было страшно даже думать о том, что однажды этот парк тоже приглянется какому-нибудь Парамонскому, жаждущему заработать денег на своих уродливых домах без дворов и парковок…

Без этого прекрасного парка…

Настя сказала:

– Как же давно я не гуляла по городу. Просто так. Без цели, без оглядок на часы, не прячась под мороком.

– Хорошо, что теперь у тебя нашлось время для просто прогулки, – отозвался Сергей. – Ты, кажется, хотела взглянуть на лайнер?

– Да. – Настя вгляделась в просветы между деревьями. – Ой! Он уже отплывает. Ну вот…

– Побежали, догоним. Давай руку!

Настина рука оказалось в ладони Сергея, и они будто полетели над выложенными плиткой дорожками. Быстро. Демон явно применил магию, ведь скорость была невероятная. И еще что-то, для отвлечения лишних взглядов, ведь на их стремительный полубег-полуполет никто упорно не обращал внимания.

– Эх! Не успели…

Настя застыла у края бетонного пирса.

Лайнер синим лебедем величаво разворачивался по току реки – носом к далекому Каспию. Много городов предстоит ему проплыть, прежде чем выйдет он на необъятный простор моря-озера…

Почти тысяча миль.

Демон остановился рядом.

– Почему не успели? Вот же он. Любуйся. Или ты хотела…

– Туда? Да, – призналась Настя. – Прямо на палубу. Смотри! У них там снова кокой-то концерт. Всегда концерты, когда в Тверечинске остановка. – Она присела на черную тумбу швартового кнехта. Вытянула ноги. Свежий ветер приятно обдул лицо и растрепал волосы. – Знаешь, я каждый год смотрю на эти лайнеры и мечтаю прокатиться на одном из них. Обещаю себе: «Вот настанет следующее лето – и обязательно».

– И как, настало нужное лето? – хитро поинтересовался Сергей.

– Не-а, – озвучила Настя очевидный ответ. – Знаешь, бывают такие вещи, которые никогда не случаются.

– Пусть случатся сейчас, – улыбнулся Сергей. – Пока лайнер не очень далеко отплыл.

– Каким образом? – удивилась Настя.

– Нарушив правила. – Демон снова протянул ей руку. – Вообще-то людей нам телепортировать нельзя. Это приравнивается к похищению. Но если ты не против, то можно по-быстрому.

– Мог бы и не спрашивать. – В олосе Насти прозвучало предвкушение восторга.

– Я должен был спросить.

Демон шагнул к Насте и обхватил ее за талию. Спустя секунду мир вокруг моргнул, и картинка изменилась.

Отследить передвижение не получилось. Миг – и они уже на палубе. Из больших колонок льется приятная музыка, бархатный голос певицы выводит знакомую мелодию. Лайнер режет реку вдоль, раскидывая на стороны седые пенистые гребни. В них купаются чайки, белыми стрелами ныряют вниз, а потом взлетают ввысь, зажимая в клюве добычу из искрящегося серебра.

Вокруг танцуют.

Кто поодиночке, кто парой. Кому как удобнее. Кому как сподручнее.

Ладони Сергея так и остались на Настиной талии. Она подумала и положила свои демону на плечи. Огляделась на пассажиров лайнера. Сообщила веселым голосом:

– У нас есть два варианта: танцевать со всеми или уйти и сесть на диван, чтобы не мешать им.

– Есть еще третий вариант, – улыбнулся Сергей. – Танцевать не со всеми, а друг с другом. Тем более что остальные нас не замечают.

– Тогда я выбираю третий вариант, – приняла решение Настя, и они закружились в вальсе.

Вернее, Сергей попытался изобразить что-то похожее на вальс, а Настя, которая последний раз танцевала нечто подобное на школьном выпускном, сбивалась через шаг.

Получалось смешно, но они все же домучились до конца песни, после чего, смеясь, отошли к краю палубы и встали, облокотившись на перекладины хромированного леера. Город все сильнее отставал от уносящегося в вечернее марево лайнера.

– Долго нам тут не пробыть, – предупредил демон. – Перемещаться вместе безопасно у нас получится только на небольшие расстояния. До берега. Не дальше.

– Но до берега ведь получится? – уточнила Настя.

– До ближайшего. – Демон указал на тенистую отмель, укрытую балдахином плакучих ив.

– Тогда давай еще пару минут тут побудем, а потом вернемся.

Они молча полюбовались рекой и праздным умиротворением круизной публики, после чего переместились на берег. Их внезапного исчезновения – так же как и появления или присутствия – никто не заметил.

Берег встретил запахом листвы и вечерней прибрежной прохладой. Над водой танцевали комары. В осоке возились утки – устраивались на ночлег. Качалась у ног белая пена, оставалась на песке замысловатыми письменами, когда очередная волна уходила, чтобы несколько мгновений спустя вернуться и слизать эту тайную вязь, будто желая уничтожить сроки секретного послания…

Настя ощутила, как щеки и шею обдало жаром.

Руки Сергея по-прежнему были на ее талии. Ее собственные – на его плечах. Она неосознанно обняла демона во время перемещения с палубы сюда. На этот маленький дикий пляж, скрытый ветками ив.

В это маленький уютный мир, спрятанный от чужих глаз и, кажется, от всей иной реальности вообще…

Настя сама, первая, потянулась за поцелуем и сама же, зажмурившись, замерла. Томное волнение сменилось тревогой. Поцелуи. Отношения… Ни разу в жизни это не приносило ей счастья и радости. И всегда робкие надежды на светлое будущее оборачивались болью. Наверное поэтому боль стала ожидаемой…

– Прости, – Настя отстранилась и виновато потупила взгляд. – Я не могу так… Быстро…

Сергей смотрел на нее совершенно спокойно, и ничто, кажется, не изменилось в выражении его лица.

– Не извиняйся. Все в порядке.

– Но… – Ситуация казалась Насте неловкой, поэтому она попыталась оправдаться. – Я просто…

– Послушай, ты не обязана передо мной оправдываться,  еще раз повторил демон. – Я вижу, что тебя что-то тревожит. Я знаю, что так бывает…

– Но ты мне правда нравишься, – выдохнула Настя, совершенно запутавшись в происходящем. – И…

– И ты мне, – прозвучал обескураживающий ответ. – И это значит, что я должен бережно относиться к тебе и твоим эмоциям, только и всего. Я никуда тебя не тороплю. У меня в распоряжении уйма времени, чтобы ждать столько, сколько нужно. Для меня гораздо проблематичнее другое. Помнишь, я рассказывал, что могу общаться с тобой, только пока ты этого хочешь? Во-о-от. Если мое присутствие рядом доставит тебе дискомфорт, даже неосознанный, я не смогу быть с тобой рядом…

Настя ощутила, как от этих слов сердце в груди словно плавится, и воздух в легких становится горячим.

Она молча обняла демона, положила голову ему на плечо, закрыла глаза. Хотелось просто стоять в этом полнящемся вечерними звуками полумраке, наслаждаясь друг другом.

И пусть весь мир, с его проблемами, насущными делами, тревогами и суетой подождет.

***

– И что же ты там такое придумала? – поинтересовалась Роза, когда они все вместе расселись вокруг стола в гостиной, чтобы обсудить насущные планы.

Роза, Сергей, Настасья Петровна.

Та еще волшебная компашка!

Настя торжественно оглядела присутствующих и объявила:

– Я планирую ее  зациклить.

– Чего? – Медведица, решив, что не расслышала, приставила лапу к деревянному уху. – Повтори. Не поняла я…

– Ну-у-у, – Настя беспомощно развела руки в стороны, потом свела так, будто между ними появился невидимый шар, потом пальцами пошевелила… Окружающим яснее не стало. – Ну, в общем… зациклить… Закольцевать, – подобрала она, наконец, более подходящее слово.

– Закольцевать? – Теперь переспросил Сергей, а Роза изобразила на лице такую муку мыслей, что Настя только и смогла, что выдохнуть.

– Уф… Не получается у меня объяснить нормально… – Она еще раз представила перед мысленным взором свой план, после чего просто описала его. – Я возьму картину и изменю ракурс. Сейчас на полотне изображено мое окно снаружи, с улицы. Портал ведет внутрь мастерской. Проклятая тьма изливается из картины прямо в окно. Василиса как-то замкнула оконные створы своей магией, но это, как я полагаю, лишь временная мера. Тьма продолжает копиться под стеной дома, ранит и разрушает его… Так вот, я перерисую картину так, чтобы взгляд с улицы сменился взглядом из самой мастерской. Я нарисую стену комнаты, открытое окно и тьму за ним. И проклятая тьма начнет изливаться в себя саму.

Сергей и Роза молчали – думали над услышанным. Настасья Петровна, решив не ломать голову, встала и вышла на кухню, сообщив:

– Пойду, чайник поставлю. А то остыл совсем чегой-то…

Настя с надеждой посмотрела на демона и починку:

– Ну? Как вам-то моя идея?

– Звучит интересно, – произнес Сергей после недолгой паузы.

– Пожалуй, – согласилась с ним Роза. – Чисто теоретически, проклятье в таком случае должно уничтожить само себя.

– Теоретически – идея хорошая, – поддержал починку демон, – но как ее на практике осуществить?

– Пока не знаю, – поубавила пыл Настя. – Второй раз пробраться в офис будет сложнее. И следить за картиной Парамонский, наверняка, теперь станет особо тщательно.

– Знаешь что, – предложил Сергей. – Давай я схожу на разведку и посмотрю, что там изменилось, где и как.

На том и порешили. Роза ушла к себе, а Настя скоротала ожидание за ремонтом сумки-футляра для красок и кистей.

Демон отлучился на пару часов, а когда вернулся, принес неутешительное известие:

– Картины в офисе больше нет.

– Как это нет?

У Насти сердце ушло в пятки. И почему они решили, что Парамонский продолжит хранить такую важную для него вещь в ставшем опасным кабинете? Конечно, нет! Он, наверняка, запер картинку в сейф или еще куда-то надежно спрятал…

– Он перевез полотно в свой особняк, – поделился Сергей. – Повесил в спальне.

Будто камень упал с души. Спальня в жилом доме – это вам не сейф, даже если хорошо охраняется. Уж туда-то можно просочиться!

– Хоть какая-то хорошая новость, – сказала Настя с облегчением. – Особняк – не офис.

– Там полно охраны и камер.

– Спрячусь под мороком и перелечу с помощью магии через забор. Дом за высоким забором не запирают, так что войти внутрь будет не так уж проблематично. Раз картина в спальне – днем там вряд ли кто-то будет находиться. Буду работать под мороком прямо на месте. За несколько часов справлюсь.

Демон поддержал:

– В спальне камер нет. Проверено. Так что сможешь экономить магические силы и рисовать без морока. А я буду наблюдать в это время за Парамонским.

– Вот и отлично. Пойду, соберу в сумку краски, кисти и все необходимое.

– Ты планируешь начать прямо сейчас? – удивился Сергей.

– Нет. – Настя взглянула на часы. – Завтра с утра. Просто хочу быть готовой и лечь пораньше спать.

Сказано-сделано. Отправиться  в постель еще засветло получилось легко, а вот заснуть – нет.  Волнения последних дней мешали расслабиться.

Плохие и хорошие волнения.

Плохие – тревожили. Картина. Проклятье. Проникновение. Пожар. Риски.

Снова риск! А получится ли? Попадется Настя Парамонскому – не попадется? Что, если попадется? Или если ее гипотеза окажется неверна? Р-р-раз – и не перерисуется ничего?

Хорошие – будоражили. Немного смущали. Настя думала про Сергея… После того неслучившегося поцелуя ей показалось, что он вообще больше никогда не придет. А он пришел. И снова будет помогать.

Он не предаст…

Моня прыгнула на ноги, скрутилась в одеяле. Кисточка уютно улеглась под бок.

И сон сразу пришел.

Всю ночь Настя спала крепко, как младенец. Утром встала бодрая, неподобающе свежая и с хорошим настроем. Вечерние тревоги улеглись, став бледными тенями самих себя. А на завтрак был омлет с зеленью – просто пальчики оближешь! Настасья Петровна затворила тесто, и теперь по дому расплывался кисловатый запах дрожжей.

За окном благоухал сад. По лазурному солнечному небу плыли белые пятна прозрачных облаков. Воробьи свили гнездо где-то под крышей гаража и орали теперь, как полоумные. С высоты им эхом вторили стрижи.

Настя заглянула в чашку с кофе. Черно. Сладко. Глянуло из кофейных глубин ее собственное отражение – немного безумное, немного смешное. Нелепый ракурс, из-за которого нос становится похожим на пятачок, а глаза неестественно выгибаются…

– Пусть все пройдет удачно, – сказала сама себе Настя.

– Пусть, – согласилась Настасья Петровна. – И быстро. Чтобы вернуться как раз к подоспевшим пирожкам. Вот славно-то будет!

***

Дом Парамонского находился в самом центре Тверечинска.

Он был нагло впялен в один из старых двориков, прячущихся за арками, ведущими в тень с брусчатки главной  пешеходной улицы. И это был только городской дом, рабочий, так сказать, из которого удобно добраться до административных кабинетов городского управления. Имелись еще и другие особняки – один в загородном коттеджном поселке, один – на озере, что на другом конце области находится. И еще один Парамонский планировал прикупить где-нибудь под Сочи в ближайшее время.

Именно дом. Квартиры Александр Павлович на дух не переносил.

Никакие.

Даже самые комфортабельные. В них его бесило все: подъезды, лифты, площадки, стоянки, а главное, соседи. В многолюдных домах, даже самых закрытых и изолированных, с частными лифтами и индивидуальными парковочными местами всегда находились пространства, где с соседями приходилось пересекаться.

А Парамонский был просто неописуемым индивидуалистом.

В отличие от его жены…

Вернее сказать, Юлия Андреевна Парамонская, в девичестве Чарская, была несколько наивна и искренне доверяла мужу. Ей казалось, что супруг ей безоговорочно предан с того самого момента, как красногубая кудрявая женщина в загсе торжественно объявила их семьей…

… Настя выглянула из-за арки. Дом Парамонского окружал высокий каменный забор с натянутой по верху колючей проволокой. На соседних деревьях и столбах висели камеры – это только те, что Настя заметила. В арке, наверняка, они тоже были, но от их пристального стеклянного взгляда спасал надежный морок.

Настя приблизилась к воротам. За железными створами, украшенными коваными узорами, переговаривалась охрана.

Ладно, не через главный же вход проникать – обойдем!

Переместившись вдоль стены к двух высоким липам, Настя поправила сумку – подтянула ремешок, чтобы точно не слетел, – выпрямилась и растопырила ладони, направив резкий выброс силы в землю под ногами. Взлет получился реактивный – она чуть не врезалась головой в толстую ветку. Повезло – успела проконтролировать полет и, плавно преодолев забор, опустилась на стриженую травку газона между круглой туей и кустом белых роз.

Охранники, сидящие под навесом возле ворот, ничего не заметили. Они обсуждали что-то, показывали друг другу телефоны, смотрели на экраны, спорили и курили.

Двор вокруг дома оказался не таким уж и большим, но ухоженным. Тут явно потрудились недешевые ландшафтные дизайнеры. Садовая дорожка разделялась натрое. Одно ответвление вело к главному входу в дом, второе – к гаражу, третье – к открытой задней террасе.

Решив, что у главного входа слишком людно, Настя на цыпочках прокралась к террасе и поднялась по белым крашеным ступеням к открытой задней двери. За дверью начиналась столовая – шикарная мебель блестела начищенной полировкой. Такую роскошь, помниться, не позволял себе даже Белов, а уж он-то шикануть перед гостями всегда любил…

Настя обошла обеденный стол итальянской работы, глянула под ноги и на секунду испугалась: ступни, тонущие при каждом шаге в глубоком ворсе пушистого ковра, оставляли на его бело-облачной глади заметные вмятины-следы.