Текст книги "Дом ведьмы в наследство"

– Не только. Но давай лучше о твоем празднике поговорим, а не о моих проблемах на работе.

Настя согласилась:

– Давай. Знаешь, что мне еще подарили?

– Не представляю.

– Вот! – На стол был немедля водружен аквариум для «морских обезьян». – Как тебе?

Настя думала, что демон удивится или посмеется, но он неожиданно заявил:

– Классный подарок, кстати. Ты знаешь, что эта штука отлично подойдет для тренировки твоих магических способностей?

Настя с недоумением оглядела пластиковую емкость с выпирающими по бокам круглыми линзами.

– Каким же образом?

– Сейчас покажу. – Глаза Сергея азартно блеснули. – Один знакомый колдун как-то попросил меня присмотреть за его племянниками. Он очень просил, чтобы в его отсутствие я подтянул с ними магию…

– Ты преподавал магию? – Настя вопросительно приподняла брови. – Мы что же, коллеги?

– Не понял?

– В том смысле, что я раньше тоже учила детей. В университете. Общественным наукам.

– А-а-а, – Демон наконец понял, к чему она клонит. – Да, был у меня опыт работы репетитором у детей-волшебников, представь себе. Можно? – Он протянул руку к коробочке, прилепленной к аквариуму прозрачным скотчем.

– Конечно.

Настя предпочла пока что лишь наблюдать.

В картонной упаковке, приложенной к набору, обнаружилась инструкция на длинном узком листке, сложенном в несколько раз. Также там нашлись два пакетика с крупными, чтобы даже самому непонятливому и невнимательному стало ясно, номерами на боках.

Сергей продолжил вспоминать:

– Так вот, племянники колдуна оказались просто… – Он нахмурился и сосредоточился, подбирая подходящее слово. – Ужасными.

Было забавно наблюдать, с каким трепетом этот древний демон – да что там, целый демонический принц! – рассказывает о каких-то там непослушных детях. Хотя… Чисто по-преподавательски Настя Сергея понимала.

Поэтому поинтересовалась участливо:

– Сколько им было?

– Шесть и восемь… кажется.

– У-у-у-у. Лично я приклоняюсь перед школьными учителями. Мои студенты хоть совершеннолетние были… Но однажды знакомая попросила меня подменить ее в школе. Всего на один денек. У второклассников. Я думала, что самое страшное – это классы седьмые-восьмые, поэтому наивно согласилась. Как же я заблуждалась.

– Что же там было?

– Жуть была! Один описался. Двое подрались. Третьего стошнило – и это все только на первом уроке. А четверо, из домов напротив школы, которых родители не встречают, к себе после занятий не вернулись…

– Совсем? – с искренним волнением уточнил демон.

– Нет. Они просто на соседнюю стойку ушли в котлован с песком прыгать. Но пока мы их разыскивали, в школе половина учительского состава поседела.

– Ох… – покачал головой Сергей. – Каждый раз, слыша подобное, я всегда задумываюсь, как люди вообще детей завести решаются? – Он глубоко вздохнул, после  чего немного разрядил обстановку. – Хорошо, что все закончилось хорошо. И в моем случае тоже, хоть мой бедный Экво и не досчитался части перьев… В общем, чтобы развлечь детишек и как-то привлечь их к магической практике, я отыскал в их игрушках похожий наборчик и… Налей, пожалуйста, воды.

– Ага. – Вода из-под крана омыла прозрачный пластик и с пеной забурлила на дне аквариума. Настя поделилась мыслью, пока емкость набиралась: – По-моему, это неплохой лайфхак, призывать демона, если не можешь нанять няню. Жаль, не знала о таком раньше, обязательно провернула бы в девятнадцатой группе. Только… – Она отправила в сторону Сергея задумчивый взгляд с прищуром. – Можно, честно скажу?

– Давай.

– Я бы не стала вызывать тебя.

– Почему? – удивился собеседник и, кажется, немного расстроился.

– Потому что я – не какая-нибудь злыдня. Ты – милый доброжелательный и вежливый принц на белом пегасе. У меня бы сердце разорвалось, останься ты наедине с  лоботрясами из девятнадцатой. Да от них даже Марья Ивановна вешалась, а у нее опыт знаешь какой был? Ого-го! Я бы к этим, из девятнадцатой, самого жуткого демона отправила. Кто там из ваших пострашнее?

Сергей задумался:

– Вот Амон разве что. Он огонь изрыгает. Или Агреас, он землетрясения вызывает, но только в крайних случаях… Я думаю, со студиозусами мы бы все язык нашли. Давать людям знания – обязательная часть обязанностей каждого из нас, так что…

– О, поверь мне, хулиганам из девятнадцатой точно не нужны были знания.

Воспоминания захватили, захлестнули с головой. Насте стало немного грустно. Пусть университетская жизнь не была легкой и гладкой, но все же в ней имелся смысл. А девятнадцатая группа была лишь злосчастным исключением, тогда как другие студенты и студентки, напротив, с удовольствием тянулись к науке.

Работы очень не хватало!

Здорово, если Роза что-то подкинет – Настя поняла, как соскучилась по этому…

– Если вернешься в свой университет – зови на помощь, – оторвал от размышлений Сергей. – Приму это как вызов. Или… челлендж… Как там сейчас по-современному говорят?

– Как-то так, – отозвалась Настя, закрывая кран.

 Полный аквариум встал на стол.

– Ну что же, приступим. – Первый пакет с неясным содержимым был вскрыт и высыпан в пластиковую емкость. Демон сделал пасс рукой, заставляя воду закружиться водоворотом. Пояснил: – Придется ускорить процесс очищения. Согласно инструкции, нужно ждать почти сутки. Но мы же не хотим ждать?

Настя подтвердила:

– Не хотим.

– Тогда, как хозяйка всего этого великолепия, вскрывай второй пакет, – попросил Сергей.

Настя надорвала край и высыпала в воду что-то почти невидимое. Тут же припала к выступающей из боковой части аквариума встроенной лупе. Из крошечных шариков-капсул прямо на глазах выбирались на свет какие-то микроскопические существа.

– Кто они такие? Креветки? Рачки?

– Что-то типа того, – ответил Сергей. – Но мы сейчас немного поколдуем и… Смотри!

Новый пасс, и Настя с изумлением увидела, как одна из крохотных личинок вдруг преобразилась прямо на глазах. Немного выросла. После чего у  нее появились вполне себе обезьяньи головка, ручки и тельце. И красивый русалочий хвостик.

– Вот это да! И правда – морская обезьянка, – восхитилась именинница, переглядываясь с демоном. – Ты настоящий волшебник!

Сергей чуть заметно смутился. Затем вынул из кармана светлых джинсов маленький зеленый кристалл.

– А сейчас добавим еще один ингредиент и тогда…

Кристалл плавно опустился на дно аквариума и, окутанный сонмом пузырьков, замер там. Обезьянка-русалка подплыла к нему вплотную, застыла рядом, а потом повернула головку и посмотрела прямо на наблюдателей.

И ручкой требовательно махнула.

– На что она намекает? – шепотом поинтересовалась Настя.

– На то, что не хочет работать одна, – донеслось в ответ.

– Работать? В каком смысле? – В голосе Насти сквозило недоумение.

– Строить свое подводное царство, – загадочно ответил демон, предлагая: – Я пока преобразую остальных, а ты найди, пожалуйста, что-нибудь деревянное и железное.

– Зачем?

– Сделаем им инструменты.

Настя принесла спички и пару металлических крышечек. Уточнила:

– Это подойдет?

Сергей кивнул:

– Вполне. Начинай.

Настя задумалась. Ничего себе! Просто сказать: «Начинай!» и совсем непросто начать. Она собралась с мыслями. Так. Как там у нас царства строятся? А, главное, чем…

Уточнила у Гугла. Поисковик выдал несколько видов ручных инструментов для работы с камнем  и деревом. Настя разложила перед собой крышечки и спички, у которых предусмотрительно отломила серные головки.

Ну, давай, магия!

Искры, по большей части золотые, хлынули из ладоней, расцветили стол яркими всполохами и исчезли. Вместо кучки нехитрых материалов на столе лежали крохотулечные инструментики: кирочки, тапорчики, молоточки… Часть неиспользованного дерева и металла разлетелась к краям столешницы.

– Такое подойдет? – Настя с гордостью указала на результаты своего колдовства.

– Отлично! – похвалил ее демон. – А теперь смотри.

С помощью едва заметного волшебного свечения он примагнитил инструментики к пальцам, собрал на ладони в шарообразном световом коконе и бережно отправил в аквариум.

Спустя несколько мгновений обезьянки сгрудились вокруг кристалла. Инструментики, накрепко зажатые в их цепких лапках, застучали по граням, высекая под водой мутные искорки-вспышки.

– Дай им время, и они удивят тебя, – пообещал Сергей перед тем как уйти.

А Насте в тот миг отчего-то припомнились вкладыши из популярной в начале столетия жвачки «Love is…», на которых были сценки из жизни мультяшных влюбленных, подписанные всегда на один манер: «Любовь это…» – а дальше шло описание какого-то совместного действия глазастой парочки, порой совершенно неожиданного.

«Любовь это – в ее день рожденья вместе зачаровывать морских обезьян», – живо представилась подпись на их собственном с демоном вкладыше…

Настя смутилась от нелепой мысли и поспешно выкинула ее из головы.

Глупости какие!

До вечера она про обезьянок-русалок не вспоминала. Почитала немного «Магию для чайников» – изучение волшебных азов  решено было взять в ежедневную привычку.

Потом все по дому хлопотала. Разобрала еду после праздника. Сходила в магазин за мисочкой и поводком для Мони. Подмела крыльцо. Поцарапала ногтем стену – старая краска шелушилась и облетала. Нужно как можно скорее решать с покраской. А сначала хорошенько отчистить эти струпья.

Умельцы на видео проделывали это с помощью болгарки и корщетки. После очистки шел целый перечень средств, от противопожарных до противогрибковых, которые полагалось наносить перед покраской.

В общем, работа впереди ждала грандиозная.

Настя посмотрела еще одно видео о том, как управляться с болгаркой, и тут как назло в поисковике всплыл еще один ролик. Настя не стала смотреть его, но кровавая заставка и страшная подпись – «Шок! С УШМ слетел пильный диск и воткнулся рабочему прямо в ногу» – боевой настрой быстро убавили.

– Все равно не напугаете! – Настя подбодрила себя вслух. – Вот прямо сейчас пойду в кладовку и зачарую эту вашу страшную болгарку так, что она станет безобиднее пушистого котенка. Со всеми ее зубастыми пильными дисками вместе взятыми…

Бросив осторожный взгляд на дверь, ведущую к сфинксам и волшебному фонарю, Настя полезла за большой картонной коробкой с заводским оформлением и наклеенным сбоку гарантийным талоном. Внутри хранилась углошлифовальная машина, «болгарка» в простонародье. Ее, по всей видимости, использовали довольно редко. Настя открыла коробку – инструмент на пенопластовой подложке выглядел как новенький.

К этой коробке, похоже, вообще не притрагивались. На стене даже прямоугольное светлое пятно осталось…

А посреди пятна – дверная ручка из серебристой нержавейки.

Настя глазам своим не поверила. Там что же, еще одна дверь? Она оглядела стену: щели, набитые слоями фанерки, обрывки обоев… С первого взгляда и не обнаружишь. Да и со второго, пожалуй, тоже.

Чтобы пробраться к очередному тайному проходу, пришлось отодвинуть кресло и разобрать завал из вещей. После выноса пластинок, посуды и граммофона, в кладовке стало немного просторнее… Нет. Не так. Тут стало возможно развернуться. Ни о каком особом просторе речи по-прежнему не шло.

Настя втиснулась между креслом и стеной. Дернула ручку на себя. Никакого эффекта.

Сбегала за ключами и налобным фонарем. Светить телефоном – только руки зря занимать.

Скважина…

Раз не открывается – значит, где-то должна быть скважина!

Настя принялась обшаривать стену сантиметр за сантиметром. И вот, под обрывком желтых обоев искомое нашлось.

Неприметная скважина…

Один из ключей, самый маленький в связке, подошел к ней идеально.

И легко провернулся.

Настя налегла плечом. Ошметки обоев с треском порвались, отлетела пара фанерок. Тайная дверь наконец отворилась. Не до конца – все еще мешалось кресло.

Пришлось протискиваться в образовавшийся проем. Настя больно ободрала локоть о торчащий гвоздик…

Но оно того стоило!

Взгляду открылась та самая терраса, которую она видела из круглых окон в котельной. Все верно, котельная находилась тут же рядом, за стеной кладовки.

Вот так везение! Еще один подарок на день рождения.

Подарок судьбы.

Не успела Настя выбраться на золотистый лакированный пол террасы, как туда, обгоняя друг друга, влетели на полном скаку кошка и чихуахуа. Задрав хвосты, они принялись весело бегать кругами. Моня истошно лаяла, пытаясь догнать шуструю Кисточку. Ей здорово досаждало известное кошачье преимущество – всегда быть на высоте.

В прямом смысле на высоте: Кисточка запрыгнула на подоконник и, забыв подругу по игре, приникла к стеклу, привлеченная чем-то в саду. Настя пожалела собачку, взяла ее на руки и подняла повыше, чтобы та тоже в окно посмотрела.

Так они и стояли втроем, любуясь зарослями зеленеющего сада по ту сторону надтреснутого стекла.

В сиренях и жасмине возились по-весеннему задорные воробьи. Солнце, просвечивающее алыми всполохами сквозь растительное буйство, неумолимо переползало к западной линии горизонта. В разбитые оконные секции, что дырами зияли наверху, под крышей, легкий ветерок затягивал тонкие ветви с шапками изумрудных листочков.

Моня полаяла на воробьев, после чего попросилась на пол. Там тоже оказалось интересно. Под деревянным столом нашелся старый знакомый – уж, любитель понежиться в ванной. Он свернулся тугим кольцом и предупреждающе зашипел, когда собачка сунулась к нему.

Чтобы избежать лишних конфликтов, пришлось снова взять питомицу на руки.

– А вот и долгожданное кресло! – радостно объявила Настя, поднимая свободной рукой тканевый плед с ротанговой качалки. – Заберем постирать.

Она все же не удержалась и опустилась в кресло. Оно плавно качнулось и мелодично скрипнуло. Зашуршали под ним сухие листья.

Кисточка спрыгнула на пол и принялась возиться с ними, то подпрыгивая, то зарываясь в объемную кучу, что находилась возле ближайшей деревянной скамьи.

Настя покачала головой. Поднялась.

Надо подмести.

Посадив Моню на скамейку, она направилась к лежащей поодаль метле. Давно пора рассмотреть ее поближе – уж больно необычная. Протянула руку, но не тут-то было! Метла задрожала и отъехала в сторону, взлохматив прутья, будто ощетинившись.

Настя отреагировала спокойно. Сколько можно удивляться каждому новому волшебству? А зачарованная метла в доме ведьмы – это ж самое разобычное дело, если подумать.

– Тц-тц, иди сюда, – шепотом позвала Настя, не особо представляя, как полагается общаться с волшебными метлами (и стоит ли общаться вообще).

Метла застыла, не подавала больше признаков жизни. Вырезанная на метловище лошадиная голова свирепо таращила глаза и скалила зубы. Вид у нее был крайне недружелюбный.

Настя попыталась сделать шаг к метле, но та снова отползла и еще сильнее распушилась, став почти шарообразной. На темных ветках расплывались рыжие пятна солнца, пробившегося сквозь дыру в крыше.

Решив не донимать сердитую метлу, Настя еще раз окинула взглядом террасу. Она тянулась вдоль всей западной стороны дома и даже заворачивала за угол.

Что-то неправильное было в этом…

Настя спустила Моню со скамейки, позвала Кисточку и пошла вдоль террасы, решив выяснить, где она завершается, а главное, чем. Быстро закончились круглые окошки котельной. После них до угла дома тянулась глухая стена.

Вот это и было неправильно! Тут не должно было быть террасы. Сюда ведь, если прикинуть хвост к носу, выходили окна кухни, а под ними заросли сирени и сад. Настя сама удостоверилась, когда лазила…

И все же ее терзали сомнения: «Быть может, я ошиблась, и кухня смотрит не на эту сторону. Что маловероятно…».

Завернула за угол.

Застекленная часть кончилась. Дальше шел лишь навес и деревянная резная балюстрада, под которой клубились аккуратные, стриженные шариками кустики. Красные и зеленые. За кустиками блестела гладь вытянутого пруда с водой столь прозрачной, что можно было разглядеть каждый камень на дне. Вся эта красота никак не вязалась с запустением остального сада.

С этой, южной, стороны с домом Яны Маровны граничил участок Карика и Вали. Неужели это их дом так сбоку выглядит? Настя с удивлением рассматривала длинную стену, облицованную светлыми панелями из глянцевого камня, внутри которых проглядывались перламутровые очертания раковин.

Нет. Совсем не похоже на дом сладкой парочки. У них фасад совсем другой, простой и практично-скромный, а тут какая-то невиданная архитектура…

Кисточка пролезла между балясинами и невозмутимо пошагала к пруду.

– Эй! Вернись! – окликнула ее Настя, понимая, что все это бесполезно.

Следом за кошкой к воде устремилась чихуахуа.

Этих двоих уже не остановишь…

Насте ничего не оставалось, кроме как перелезть через бордюр следом  за животными. По ее расчетам, эта сторона пруда находилась на ее участке, так что…

В красивом доме напротив шумно отворили дверь. Было слышно, но не видно. Потом, из-под каскадистого виноградника, скрывающего от глаз часть стены, вышла женщина в рабочем фартуке, ярких садовых перчатках и широкополой шляпе. Незнакомка спустилась со своей стороны к воде. Заметив чужое присутствие, подняла голову и улыбнулась, узнав Настю.

– Анастасия? Вот уж не ожидала встретить! Так вы, выходит, моя новая соседка?

– Выходит… – согласилась Настя, судорожно соображая, что дальше делать и говорить. Спохватившись, поздоровалась: – Здравствуйте… Людмила.

– И давно вы переехали? – Эретрейская ведущая выдвинула из тени виноградника ящичек с рассадой и принялась переставлять в нем горшочки с ростками. – Яну Маровну я еще на той неделе видела. Обещала дать ей помидорную рассаду. И перчик. Домашний. Знаете, такой, что на окне в горшочке расти может?

– Ага, – Настя не стала ничего отрицать.

Чувствовала она себя довольно-таки по-дурацки. Выбравшись на вожделенную террасу, она каким-то образом снова переместилась в параллельный мир. Каким именно образом? Все выглядело так, будто вся эта, южная, часть дома открывалась в Эретрейю…

А если с участка Карика и Вали подойти? Что будет?

Невозмутимая Людмила продолжила разговор, и любопытство сразу сменилось волнением.

– Как там у Яны Маровны дела? Вы перезваниваетесь?

Что тут ответишь…

…кроме правды?

– Нет.

Настя спустилась к самой воде, желая отловить резвящихся там питомцев и немедля откланяться под предлогом водворения расшалившейся живности в дом. Она бы с удовольствием пообщалась с экстравагантной соседкой, но не так вот сразу. Людмила вообще в курсе, что они находятся в разных мирах?

Что, если нет?

И ведь напрямую такое не спросишь…

– Ну, если созвонитесь, передавайте от меня привет и про рассаду не забудьте спросить. Ей нужно? – Соседка откинула со лба наползшую шляпу, потерла тыльной стороной перчатки лоб. – Это ваши? – указала на кошку и чихуахуа.

– Мои. Не слушаются…

Настя попыталась изловить Кисточку. Совершив стремительный рывок, промахнулась и растянулась на камнях.

– Осторожнее! – вскрикнула Людмила. – О, господи! С вами все в порядке?

Настя потерла разбитую скулу, села и только тут заметила, что почти все камни вокруг нее, вовсе не камни, а огромные окаменевшие раковины.

Аммониты.

– Все нормально, – Настя, все еще лежа на животе в нелепой позе, вскинула руку и улыбнулась. – Небольшая ссадина. – Она показала играющей рядом Кисточке кулак. – Ерунда.

– Я принесу вам перекись. – Людмила с хлопком стащила перчатки, бросила их на край ящика и исчезла под виноградниковыми зарослями. Чуть не споткнулось о кого-то под ногами, весело заметила: – Ты уже тут? Какая симпатяга…

Оказалось, Моня за время их недолгой беседы успела обогнуть аммонитовый пруд и пробраться на Людмилину территорию, а, значит, уйти по-английски уже не получится.

Ну и ладно.

Настя мысленно махнула рукой. Надоели эти волнения. Людмила ничему не удивляется. Ну, спросила про бывшую хозяйку – чего такого?

Ведущей не было минут пять. Моня, воспользовавшись ситуацией, просочилась в дом за ней. Теперь из-под виноградника раздавался ее звонкий лай. Потом она выбежала на улицу, радостная. За ней шла Людмила.

– Вот. – Соседка помахала пластиковой бутылочкой и пакетиком ватных дисков, зажатыми в руке. – Я перейду на ваш участок?

– Конечно.

Людмила обогнула длинный пруд, продралась через кусты черемухи, и вскоре оказалась рядом. Она и Моню принесла – поставила на большой камень с лихим улиточным завитком в слезах белых кристаллов.

– Какая бойкая малютка. Так храбро облаивала моих спайдингов. Обычно от них вся живность разбегается.

– Просто она никогда прежде не встречала… спайдингов, – честно ответила Настя, всей душой надеясь, что произнесла загадочное название верно.

– Что это, кстати, за порода? – Людмила присела рядом, смочила перекисью ватный диск и протянула собеседнице. – Никогда прежде таких не видела.

– Чихуахуа.

– Поразительно. Не знала раньше… – пробормотала ведущая,  потом просияла. – А, знаете что?  У меня к вам предложение. Приходите ко мне на передачу, расскажете про свою собачку.

– Спасибо, – поблагодарила за приглашение Настя. – Я подумаю.

– Приходите-приходите, – улыбалась Людмила. – Это будет одно из моих утренних шоу о питомцах. Поведаете населению о породе, потом кофе в кафе попьете. И небольшой гонорар, конечно, будет .

– Поняла, – Настя кинула и поднялась, ойкнув. Кроме скулы она еще коленку повредила и оба локтя. – Думаю, в ближайшие дни не получится. – Красноречиво указала на ссаженную скулу. – К сожалению.

– Я все понимаю, – успокоила Людмила. – Найдете меня, когда поправитесь. В субботу я обычно целый день дома. По будням – либо с раннего утра, либо вечером. А теперь мне нужно продолжить пересадку.

Она попрощалась и ушла к себе.

Настя строгим голосом окликнула питомцев. Втроем они вернулась на террасу. В голову пришла одна внезапная мысль: достать телефон и попробовать зайти в сеть. Тут. В другом мире.

Что будет?

Смартфон мигнул алым, сообщив о разрядке. Зарядить?

Настя оглянулась на поворот, ведущий назад, на Болотную улицу, в гостиную, где на столе осталась зарядка…

Потом.

Сейчас нужно дойти до конца.

Она посмотрела в противоположную сторону. Там терраса упиралась в резную дверь темного дерева, украшенную орнаментом из множества разноразмерных квадратов и ромбов. Под ручкой-кольцом заманчиво поблескивала большая скважина.

Настя вынула из кармана связку. Не было сомнений, какой именно ключ подойдет.

Вот этот. Большой. С головкой в виде бабочки.

Ключ повернулся. Медленно, с хрустом. Три раза.

Настя положила ладонь на кольцо и застыла на пару секунд. Ее охватило странное чувство, и она никак не могла расшифровать его себе, объяснить…

Вдох-выдох, как перед погружением в воду.

Собралась духом и открыла.

Дверь отворилась вовнутрь с протяжным скрипом, от которого по зеркалу аммонитового пруда пробежала легкая рябь. Кисточка громко фыркнула, выгнула спину дугой. Так, изогнувшись ходячим мостиком, бочком приблизилась к открывшемуся проходу. Понюхала тянущийся из темноты сквозняк.

Моня прижалась к ноге хозяйки и опасливо заглянула  в глаза. «Мы, что же, пойдем туда?» – говорил весь ее вид.

– Пойдем! – уверенно сказала Настя, зажгла фонарь и первая шагнула в темноту.

В нос ударил до боли знакомый запах. Краски. Грунтовка для холстов. Лак…

Так пахло в маминой мастерской.

Луч фонарика скользнул по ближайшей стене – там, к счастью, обнаружился выключатель. Щелчок, и тусклый свет озарил просторное помещение.

Это действительно оказалась мастерская.

Настя восторженно крутила головой, разглядывая мольберты, коробки с красками, россыпи пастели, кисти в объемистых банках. На стеллажах мертвенно белели жутковатые анатомические пособия из гипса: головы, руки, стопы. И геометрические фигуры: кубы, пирамиды, шары. По углам ютилось несколько недоделанных фигур. Две заготовки деревянных медведей, что-то еще непонятное. Большой гипсовый дракон сворачивался красивыми кольцами. На его полураскрытых крыльях читалась каждая жилка.

Настя приблизилась к дракону, потрогала белые бугорки чешуек. Какая детализация…

Питомцы перестали бояться и теперь с интересом обследовали мастерскую. Совали нос во все банки и склянки. Во все углы. Заметив висящую на стене кабанью голову, чихуахуа залилась истошным лаем.

– Тише, – приструнила ее Настя. – Это ненастоящий кабан.

Она приблизилась к голове, которую сперва приняла за чучело, и с удивлением обнаружила, что клыкастая морда тоже вырезана из дерева. Да так искусно! С точностью до шерстинки.

Вот это да!

Взгляд притянули тяжелые занавески, скрывающие окно. Настя прикинула в мыслях план дома: это окно должно быть тем самым, пятым на фасаде…

Решив проверить догадку, она смело шагнула вперед.

За спиной посыпались какие-то вещи. Настя обернулась. Кисточка, привычно раздурившись, скакнула на верхнюю полку одного из стеллажей и уронила папку с рисунками.

– Поаккуратнее можно? – отчитала ее Настя, подбирая с пола рассыпанные листы.

На них были наброски. На одних – карандашные, на других – угольные. Какие-то замки, чудовища, люди. Герои сказок. Или легенд.

Или чьей-то иной реальности…

Рисунки, бережно собранные в картонную папку, были немедленно возвращены обратно на полку. Кисточка получила еще один выговор, после которого оказалась за пазухой. Тут, ведь, как в музее – руками лучше ничего не трогать. Лапами – тем более!

И все же потрогать хотелось неимоверно!

Взять эти краски. Эти кисти…

Взгляд зацепился за картины на стенах. Она были странные. Какие-то слишком живые. Густая зелень, белесые тени паутины, почти осязаемая фактура…

При ближайшем рассмотрении оказалось, что вся эта «фактура» – мох и плесень.

Уже не разобрать, что написано на самом полотне. Каждое покрыто толстым слоем паутинистой сопливой плесени. Под ее серебряными узорами – пушистый мох. Кое-где выходит за края багета, где-то – нет.

– Что это за гадость?

Не выдержав, Настя подошла к одной из картин и сковырнула ногтем кусочек мха. Из-под него плеснуло разливистой морской лазурью. Там море! Какое-то прекрасное море…

На пальцах осталась слизь. Воздух заполнился тяжелым запахом растревоженной грибницы. Настя сдалась.

Потом.

Вытерла руку куском лежащей рядом обтирочной ткани. Для войны с плесневелым противником понадобятся перчатки и какое-нибудь спецсредство. А еще надо подумать над безопасностью картины – в процессе очистки полото не должно пострадать.

Настя вновь посмотрела на окно. Надо до него добраться, в конце концов. И проверить!

Гардины, полностью черные с этой стороны, были невероятно тяжелы. Еле-еле, неохотно, они переползали кольцами по карнизу. Окно приоткрылось на четверть.

Настя отпрянула, хмурясь.

По ту сторону стояла непроглядная темнота.

Ничего не удалось разглядеть в ней, даже плотно приложившись лицом к стеклу.

Темнотища.

Глубокая вечная ночь.

Настя задернула гардину, отгородившись плотным пологом от неприветливого мрака.

Понятно, что ничего не понятно.

Это не Болотная улица, где сейчас вечер. Это не солнечная  Эретрейя.

Кисточка завозилась под толстовкой. Пришлось выпустить ее наружу.

– Не вздумай ничего ронять, поняла?

Кошка мяукнула в ответ и в мгновение ока забилась под бархатную драпировку, скрывающую под собой нечто прямоугольное.

Еще картины!

Настя стянула старый бархат. Под ним, прислоненные к стене, стояли холсты в золоченых барочных рамах. Лицевыми сторонами они были развернуты к стене.

Любопытство заставило вытащить верхнюю из стопки и развернуть к себе. Холст был не дописан примерно наполовину. У краев, вопреки всем правилам рисования, проступали очертания гор, набросанные в несколько линий черной краской. В центре пейзаж был первоначально прокрашен: широкие мазки отделяли перепады света и тени. Только в самой середине были прорисованы мелкие детали и сглажены резкие полосы цветовых переходов.

Странно.

Настя отставила картину в сторону, прислонив к небольшой, залапанной красками тумбе. Взялась за остальные. Их оказалось четыре. На трех похожие недописанные пейзажи. А на четвертой…

Настя медленно отступила, не веря собственным глазам.

Там была она.

Она сама на темном фоне. Не прорисованная, но узнаваемая, словно на мутном фото. В платье – не разобрать, какой эпохи. Густые мазки наложены быстро и размашисто. Похожи на разволновавшееся море…

Как это может быть?

Настя внимательно оглядела картину, вытащив на середину комнаты. Что за шуточки! Она развернула холст, пытаясь обнаружить подвох. Ценник из художественного салона, например…

Недавний.

Вся задняя часть картины была затянута паутиной, густющей и плотной. Настя подобрала с пола валяющийся рядом шпатель, зацепила у края тенеты, оборвала часть. Открылся серый холст и небрежный росчерк подписи на нем. Следом дата – 1899 год.

Настя отложила шпатель и задумалась. К магии пора бы уже привыкнуть – чего тут такого? Ну, портрет. Ну, из прошлого. Тут дыры в пространстве открываются. А Сергей вон и во времени перемещался. Не он один так, наверное, может.

Главное не как или когда нарисована эта картина, а зачем! Это послание? Предупреждение? Пророчество?

Первым делом, как только падут сумерки, нужно будет привести сюда медведицу. Может, она сможет объяснить хоть что-то.

А пока Настя решила скоротать время за уборкой. Пора навести порядок в этом хаосе.

И она принялась собирать рассыпанные по полу тюбики с красками, сортировать их, расставлять на стеллажи. Сложила наброски в аккуратные стопочки.

Сбегала в дом за ведром, водой и помывочными средствами. Притащила щетку, совок и пакет для мусора.

Недорисованные картины прислонила обратно к стене, накрыла. Те, замшелые, что висели – сняла. Было невероятно жалко ту, что с морем.

Настя развернула ее к свету – для чего специально оставила дверь на террасу открытой. Тусклая лампа не справлялась. Медленно и осторожно принялась отделать мох жесткой квадратной кистью.

Зеленая шкура постепенно сползала с холста. Под ней оставалась липкая слизь. Бледные нити плесени растягивались и рвались под напором.

А моря становилось все больше и больше.

В какой-то миг Насте показалось, что сквозь гнетущее грибное амбре пробивается знакомый аромат йода.

Показалось, наверное.

В мастерской художника всегда множество запахов сплетается в сложный коктейль.

Наконец, мох был побежден и лежал теперь сиротливой зеленой горкой на лакированной половице. На отчищенном холсте отыскался морской пейзаж: линия золотого пляжа, частокол пальм на заднем плане, над ними солнце в ясной лазури небес. На переднем плане – море. Прорисовка в сотни оттенков зеленого, синего, серого, голубого…

Каждая волна выписана до деталей. Каждый барашек, кажется, сейчас побежит, понесется гонимый резвым ветром.

Картина казалась живой…

Настя не удержалась и прикоснулась к ближайшей волне, но на пальцы снова налипла коварная слизь. Пришлось идти на риск: разводить в воде мыльное моющее средство и осторожно смывать склизкую пакость. Она поддавалась на удивление легко.