Текст книги "От города ГУЛАГа к моногороду. Принудительный труд и его наследие в Воркуте"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: БЫВШИЕ УЗНИКИ И МОНОГОРОД

В 1957 году Юрий П. уехал со своей родной Украины в Воркуту. Как и многие другие люди, поселившиеся в ней, он недавно освободился из ГУЛАГа. Но его история была особенной: хотя Юрий отсидел шесть лет в советских тюрьмах и лагерях, он никогда не был поблизости от Воркутлага. После освобождения из лагеря в Куйбышеве в 1956 году он вернулся в свой родной городок на Западной Украине. Юрий П. нашел работу на сахарном заводе, но жить в родных местах оказалось тяжело из‑за КГБ. Комитетчики потребовали, чтобы он регулярно информировал их об одном местном жителе, эмигрировавшем из США, и, когда Юрий отказался, стали его притеснять. В 1957 году школьный друг Юрия, бывший заключенный, живший тогда в Воркуте, приехал к нему летом в отпуск и предложил решение: «Он говорит, знаешь что, приезжай ко мне в Воркуту, там все такие, как ты и как я, и никто за тобой следить не будет»837837
  Юрий П., интервью с автором, 1 июня 2003 года.


[Закрыть]. Юрий П. приехал в Воркуту, а вскоре к нему приехали жена и дочь. С 1957 по 1959 год он работал на шахте № 2, а с 1959 до выхода на пенсию в 1983 году – на шахте № 40 (ныне Воркутинская). Его родной город на Украине отверг его, а Воркута приняла как гражданина.

История этого человека, как и многих других бывших узников, перекликается с официально утвержденной легендой о Воркуте как месте, где бывшие заключенные могут успешно реинтегрироваться в советское общество. Возможно, самый красноречивый пример этой истории рассказала газета «Заполярье» от 7 декабря 1960 года в статье под заголовком «Дорога в большую жизнь». Эта статья на три газетных полосы из четырех была посвящена биографии Виктора Бабкина, бывшего заключенного, жившего в Воркуте. Подростком его арестовали в Московской области за кражу и приговорили в конце сороковых годов к пятнадцати годам лишения свободы, но комиссия освободила его досрочно. После освобождения он так описал свою новую жизнь шахтера: «На шахте Виктора приняли просто. Никто не спрашивал о прошлом, в бригаде считали равным и уважали за старательность». К 1959 году Виктора выбрали бригадиром, он вступил в комсомол и был выдвинут кандидатом в члены КПСС. Его бригада получила почетную награду – звание «бригады коммунистического труда». Он рассуждал о своей новой жизни так: «Виктор долго думал об этом, о своих товарищах, настоящих друзьях, с которыми решил жить по принципу „один за всех и все за одного“. Какие широкие горизонты открывала перед ним эта жизнь – большая жизнь, устремленная в будущее!»838838
  Заполярье. 1960. 7 декабря.


[Закрыть]

Как я показал, большинству бывших заключенных в Воркуте было сложнее начать жизнь «снаружи», чем может показаться по биографиям Юрия П. и Виктора Бабкина. Бывшие заключенные, пытаясь обустроить новую жизнь после освобождения, сталкивались с серьезными препонами: предубеждением, слежкой и дискриминацией на работе. Бывшим заключенным приходилось преодолевать эти преграды во всем Советском Союзе. Но все-таки даже в легенде о Бабкине есть немалая доля правды, потому что Воркута, превращаясь из гулаговского города в моногород, создавала для бывших заключенных возможности, вряд ли существовавшие там, откуда они прибыли. Посреди социальных, экономических и политических перипетий производственники активно держались за бывших заключенных как за надежную опору, гарантирующую выполнение производственных планов. Бывших заключенных нанимали на многие должности, не задавая вопросов об их прошлом. Подобная кадровая политика была важным фактором, влиявшим на индивидуальное решение каждого бывшего заключенного, остаться ли ему в городе. Не менее важным было знакомство с городом и его жителями. Во время лишения свободы заключенные устанавливали личные связи, которые оказывались полезными и «за пределами зоны».

В Воркуте все напоминало бывшим заключенным о лагерях. Многие жили или работали в сохранившихся постройках инфраструктуры Воркутлага и Речлага либо регулярно видели их. Общение с бывшими лагерными служащими, даже через десять лет после освобождения, могло вызвать болезненные воспоминания о лишении свободы, как у Галины С., когда ее муж пригласил в гости бывшего начальника лагеря распить бутылку водки839839
  Галина С., интервью с автором, 14 мая 2003 года.


[Закрыть]. Павел Негретов, озлобленный постоянной дискриминацией в его отношении, написал две работы, опубликованные за границей в семидесятых и восьмидесятых годах: статью о гулаговских корнях Воркуты и мемуары о своей жизни в лагере и городе840840
  Negretov P. How Vorkuta Began // Soviet Studies. 1977. Vol. 29. № 4. P. 565–575; Негретов П. Все дороги ведут на Воркуту.


[Закрыть]. Нэнси Адлер в работе о выживших в ГУЛАГе городских интеллигентах пришла к выводу: «Последствия их пребывания в лагере, а затем в статусе бывших заключенных мешали всем попыткам реадаптации и реассимиляции»841841
  Adler N. Gulag Survivor. P. 42, 109. С другой стороны, Мириам Добсон заключает: «Из миллионов людей, вернувшихся из лагерей, многие, несомненно, вернулись домой и нашли работу, но истории успешной реинтеграции оставляют мало архивных следов» (Dobson M. Khrushchev’s Cold Summer. P. 112).


[Закрыть]. Но в Воркуте эти препятствия не уничтожали возможность реадаптации и реассимиляции. Многие бывшие заключенные стали гордиться своим городом и своим вкладом в его строительство. В личных рассказах таких заключенных, как Леонид Маркизов и Юрий П., именно эта гордость служит главной темой их постгулаговских биографий, а не препоны, с которыми они сталкивались как бывшие заключенные. Даже Негретов с гордостью писал о некоторых городских учреждениях, особенно о местной газете, где он часто публиковался в течение десятилетий после освобождения842842
  Негретов П. Все дороги ведут на Воркуту. С. 13–14. Образец одной из опубликованных заметок Негретова: Пора навести мост // Заполярье. 1956. 1 июля.


[Закрыть]. Такая тематика свидетельствует о том, что бывшие заключенные вполне могли реинтегрироваться в советское общество, по крайней мере в бывших гулаговских городах типа Воркуты.

Бывшие заключенные вместе с завербованными работниками, приезжавшими в город со всего Советского Союза, становились гражданами нового моногорода. Некоторые воссоединялись со своими семьями из других частей Советского Союза, другие обзаводились новыми. Они жили в общежитиях, многие из которых представляли собой наскоро переоборудованные лагерные бараки, или снимали угол в частной комнате или квартире. Они ходили на работу в шахты и зачастую исполняли те же обязанности, что и в бытность заключенными. Они растили детей, ездили в отпуска и откладывали деньги на будущее. Подобно завербованным работникам, они тоже придерживались «традиционной воркутинской стратегии», как назвал ее социолог Владимир Ильин843843
  Ильин В. И. Власть и уголь. С. 269.


[Закрыть]. Словом, они интегрировались в городское сообщество. Существовали ограничения на их профессиональную мобильность, и на них по-прежнему с подозрением смотрели многие высокопоставленные местные чиновники. Но все же десятки тысяч бывших заключенных стали воркутянами и посвятили себя жизни в тени бывшего лагерного комплекса. В следующие десятилетия Воркута продолжала трансформироваться, но роль бывших заключенных в экономической и социальной жизни города оставалась важной и не уменьшалась.

ЭПИЛОГ

4 ноября 1975 года журналисты, шахтеры, инженеры, производственники и высшие партийные руководители Воркуты и Коми АССР собрались в недостроенном конференц-зале. Они праздновали эпохальное событие – прибытие первой вагонетки угля с новой шахты. Это собрание сначала хотели провести снаружи, во дворе шахты, но из‑за внезапно налетевшей вьюги пришлось перебраться внутрь. Высшие городские и республиканские партийные функционеры и руководители строительства произносили речи. Председательствовал Александр Александрович Попов, второй секретарь Коми обкома, назначенный на эту должность после того, как он руководил Воркутинским горкомом, а годами ранее – политотделом Воркутлага. Разбив бутылку шампанского о первую вагонетку угля, собравшиеся отметили неофициальное открытие шахты «Воргашорская». Ее строили чуть больше десяти лет, и это была не только самая большая и современная шахта в истории Печорского угольного бассейна, но и самая производительная шахта во всей Европейской России844844
  Гринер В. Последние дни бабьего лета. С. 150–151.


[Закрыть].

Открытие шахты «Воргашорская» было кульминацией длившегося больше пятнадцати лет проекта по перестройке, расширению и повышению эффективности шахт Воркуты в правление Хрущева и Брежнева. Реконструкция, начавшаяся в 1959 году, иногда казалась очередным дорогостоящим и бессмысленным прожектом Хрущева. Люди, занимавшиеся реконструкцией Воркуты, воплощали в жизнь плохо продуманные планы, которые часто менялись по ходу дела. Работа сильно отставала от плановых сроков из‑за дефицита строительного оборудования и рабочей силы, которую обеспечивали в основном заключенные из оставшихся «исправительно-трудовых колоний»845845
  ГУРК НАРК 2. Ф. 2216. Оп. 15. Д. 44. Л. 35–56.


[Закрыть]. К моменту отставки Хрущева в конце 1964 года проект реконструкции превысил свой бюджет и вышел за временные рамки. Хотя члены команды Брежнева, пришедшего на смену Хрущеву, крайне критически относились к методам реконструкции, в июне 1965 года они все-таки подтвердили, что не бросают этот проект, и пообещали новые инвестиции846846
  ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 1. Д. 789. Л. 119–131.


[Закрыть]. Наконец в 1970 году открылась первая из реконструированных шахт. Последняя заработала на полную мощность в 1976 году, через семнадцать лет после начала реконструкции847847
  Гринер В. Последние дни бабьего лета. С. 8.


[Закрыть]. Несмотря на значительный перерасход средств и затянувшиеся сроки реконструкции, к середине семидесятых годов КВУ мог похвастаться большими, современными и продуктивными угольными шахтами, в том числе новым Воргашорским комплексом. К концу семидесятых шахты КВУ добывали свыше 20 миллионов тонн угля в год, примерно вдвое больше, чем в 1953 году848848
  См. Приложение С, таблицу С.1.


[Закрыть].

Продолжение инвестиций в строительство шахт способствовало установлению нового социального и экономического равновесия при позднем социализме. После болезненных потрясений пятидесятых и начала шестидесятых годов Воркута выросла в течение семидесятых. Население в шестидесятых почти не увеличивалось, но с 1970 по 1989 год население Воркуты и окрестных поселков выросло с 185 383 до 216 176 человек849849
  Приложение В, таблица В.1; 1989 USSR Population Census. Minneapolis, MN: East View Publications, 1996.


[Закрыть]. Новых жителей привлекали в город постоянно улучшавшиеся бытовые условия. Продолжали строить более высокие и энергетически экономные крупнопанельные здания, и уже не только в городе, но и в шахтерских поселках за его окраиной. В 1976 году в городе началась застройка района «Тиман» – это был один из самых масштабных проектов жилищного строительства. Район занимал площадь 47 гектаров и был рассчитан на 16 тысяч жителей; дома достигали в высоту девяти этажей – впечатляющее инженерное достижение с учетом преимущественно плохого состояния грунта850850
  Микрорайон Тиман // Заполярье. 1980. 23 февраля.


[Закрыть]. Высокие зарплаты и щедрые льготы для шахтеров продолжали действовать. Они гарантировали новым мигрантам, бывшим заключенным и приезжим, поселившимся в городе в пятидесятых и шестидесятых годах, выгодное пользование тем, что уже стало «традиционной воркутинской стратегией»: хорошо заработать на шахтах, рано выйти на пенсию, купить квартиру в городе на юге и переехать туда. Как оказалось, семидесятые и восьмидесятые годы были золотым веком Воркуты как моногорода.

Но это состояние относительного равновесия зависело от политической экономии позднего социализма, который обещал медленное, но стабильное улучшение жизненных стандартов в обмен на политическую и социальную пассивность. Когда Михаил Горбачев в 1986 году начал ряд политических и экономических реформ, равновесие в Воркуте быстро нарушилось, что вылилось в серию громких забастовок, начиная с 1988 года. Первоначально забастовки выглядели как авангард движения за реформы: шахтеры требовали более энергичных политических и экономических перемен, думая, что те улучшат их благосостояние. Но после крушения Советского Союза в 1991 году, с началом экономических реформ Бориса Ельцина и его команды, экономическое положение жителей Воркуты стало быстро ухудшаться. Забастовки и остановки работы продолжались все девяностые годы и в начале XXI века, но теперь их участники требовали восстановить равновесие позднего социализма. Однако никакой политический активизм шахтеров не мог ни повернуть вспять, ни даже замедлить стремительный упадок города. Закрытие шахт и поселков, рост безработицы и повсеместные невыплаты зарплат привели к радикальному снижению численности населения города. На рубеже веков город рассматривал возможность массового переселения жителей, а иностранные эксперты предсказывали, что вскоре Воркута совершенно перестанет существовать. В 2003 году КВУ был куплен металлургической корпорацией «Северсталь», контролируемой одним из самых богатых олигархов России, и это сняло с повестки дня наиболее мрачные прогнозы. Но долгосрочное будущее города остается под большим вопросом.

ВОРКУТА В КРИЗИСЕ

Программа радикальных экономических и политических реформ Михаила Горбачева стремительно нарушила равновесие, установившееся в Воркуте при позднем социализме. Горбачев под знаменем перестройки стремился демократизировать Советский Союз, провести рыночные реформы экономической системы, изменить структуру советской империи и уменьшить масштаб всеобщей милитаризации. Результатом стала, по словам политолога Арчи Брауна, «реформа, породившая кризис» с разнообразными последствиями для всех граждан Советского Союза851851
  Brown A. Seven Years That Changed the World: Perestroika in Perspective. New York: Oxford University Press, 2007. P. 5, 11–17. Цитата – p. 5.


[Закрыть]. В Воркуте этот кризис впервые проявился летом 1989 года, когда шахтеры начали бастовать в ответ на попытки повысить экономическую эффективность, связав размер зарплаты с производительностью каждого рабочего. Шахтеры поняли, что эти реформы приведут к снижению зарплат, и вскоре сформировали Межшахтный забастовочный комитет, который послал в Москву список из сорока трех разнообразных экономических и политических требований. Примечательно, что среди экономических требований в списке были и реформистские, и консервативные. С одной стороны, требовали усилить государственную поддержку и повысить субсидии шахтерам, с другой – увеличить автономию шахт, в частности дать им больше контроля над ценообразованием на рынке угля и нарастить их долю в прибыли852852
  Ильин В. И. Власть и уголь. С. 15–30. Ильин характеризует это как «шахтерский либерализм», желание одновременно усилить автономию шахт и увеличить государственные субсидии шахтерам (C. 153).


[Закрыть]. Сосуществование этих двух наборов требований выглядело явно парадоксально, но из них видно, как представляли себе рыночные реформы многие простые россияне в конце восьмидесятых годов. Они верили, что введение элементов рынка приведет к повышению зарплат и улучшению снабжения товарами, но в то же время хотели, чтобы советское правительство сохраняло или даже наращивало свои инвестиции в структуру социального обеспечения.

Вначале забастовка 1989 года увенчалась явным успехом. На переговоры с забастовщиками послали комиссию, и сам Горбачев прислал шахтерам телеграмму с обещанием уступок. Хотя правительство не дало всего обещанного в ходе переговоров, шахтеры и их стачечные организации были убеждены, что одержали большую победу853853
  Там же. С. 29, 33. Шахтеры и их лидеры явно решили, что забастовка – эффективное средство достижения экономических и политических целей. Поэтому впоследствии забастовки регулярно происходили в 1990‑х годах и в начале XXI века.


[Закрыть]. Но экономический и политический кризис, порожденный реформами Горбачева, только углублялся, и его кульминацией стало крушение самого Советского Союза в декабре 1991 года. Воркута обрела статус одного из городов Российской Федерации, нового государства во главе с Борисом Ельциным. Тот был избран летом 1991 года президентом РСФСР (формально союзной республики, обладавшей государственным суверенитетом, продекларированным Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года. – Прим. научн. ред.), политический капитал которого возрос до героических масштабов во время провального путча, ускорившего крах империи. Воркутинские шахтеры поддерживали Ельцина и оптимистически верили, что с концом Советского Союза придут и многие желанные для них реформы. В частности, им нравилось обещание нового режима провести быстрый переход к рыночной экономике – многие верили, что этот процесс пойдет им на пользу. Многие жители Воркуты полагали, что раз уголь будут продавать по рыночной цене, а шахты и шахтеры станут получать солидную долю прибыли, то их жизненные стандарты улучшатся.

Но когда проявились реальные последствия экономических реформ, начатых Ельциным и его правительством, быстро выяснилось, что «рынок» вовсе не та панацея, которую воображали многие. Продажа угля за рубеж приносила немалую краткосрочную выгоду, но из‑за коррупции и расцвета преступных организаций в Воркуте шахтеры не особенно выигрывали от этих изменений854854
  Там же. С. 112–124.


[Закрыть]. Системной частью российской экономики в середине девяностых годов стали задержки зарплат, позволявшие предприятиям фактически брать беспроцентные займы у своих работников. В Воркуте шахты нередко бывали должны своим работникам зарплаты за целый год. Хотя шахтерам платили «прожиточный минимум» и позволяли покупать товары в «лавках компании» в кредит за счет невыплаченных зарплат, их положение было гораздо хуже, чем у рабочих в остальной России. Пока бóльшая часть страны существовала за счет урожая с маленьких частных сельскохозяйственных участков, жители Воркуты и других северных городов не имели иного выбора, кроме как покупать продукты в частных магазинах, где царили дефицит и дороговизна. Вместо того чтобы выиграть от перехода к рыночной экономике, большинство шахтеров оказались на грани выживания. Они не могли сделать сбережения, которые рассчитывали скопить на работе в Воркуте, и у них не было денег на переезд в другой город855855
  Ильин В. И. Власть и уголь. Глава 6.


[Закрыть].

Убыточные предприятия, не связанные непосредственно с добычей угля, стали закрываться. Росла безработица. Закрылись теплицы, построенные, чтобы выращивать свежие фрукты и овощи для снабжения города. Закрылись птицефабрика и фабрика одежды. Ликеро-водочный завод, снабжавший город и всю Коми водкой, пивом и безалкогольными напитками, сократился в размерах, и большую часть его производств перенесли в Сыктывкар. Закрылась местная молочная ферма, и производство молочных продуктов рухнуло с 18 тысяч тонн в год (в среднем за 1986–1990 годы, что ставило город на третье место в Коми) до 1200 тонн в год (в среднем за 1996–2000 годы, последнее место в Коми)856856
  Статистический ежегодник Республики Коми. Сыктывкар: Госкомстат Республики Коми, 2011. С. 290.


[Закрыть]. На таких фабриках и предприятиях работали в основном женщины, и их строили в шестидесятых и семидесятых годах специально, чтобы создать больше рабочих мест для женщин. Их закрытие обострило долгосрочную структурную безработицу и недозанятость среди женщин города: по данным опроса 1995 года, 70% безработных в городе составляли женщины857857
  Ильин В. И. Власть и уголь. С. 189–190.


[Закрыть]. Многие семьи, зависевшие от двух зарплат, были вынуждены теперь выживать на одну, и даже та не была гарантирована, поскольку просрочки зарплат копились.

Вскоре за закрытием неприбыльных местных производств начали закрываться и шахты. В 1993 году принадлежавший государству российский угольный монополист «Росуголь» обратился к Всемирному банку за планом приватизации и реструктуризации858858
  Artemiev I., Haney M. The Privatization of the Russian Coal Industry: Policies and Processes in the Transformation of a Major Industry (2002). https://elibrary.worldbank.org/doi/abs/10.1596/1813-9450-2820 (дата обращения 30 марта 2023 года).


[Закрыть]. Учитывая неудовлетворительное состояние постсоветской угольной отрасли и долгосрочное глобальное снижение добычи угля, Всемирный банк порекомендовал приватизировать всю угольную отрасль и значительно сократить добычу859859
  Британский экономист Пол Хэр, командированный в Воркуту Всемирным банком в 1993 году, спрогнозировал, что к концу 1990‑х занятость в горной промышленности Воркуты снизится наполовину, а может быть, даже на три четверти: Hare P. G. Coal in Vorkuta: Subsidies and the Social Safety Net // Privatization, Enterprise Development, and Economic Reform: Experiences of Developing and Transitional Economies / Ed. by P. Cook, C. H. Kirkpatrick, F. I. Nixson. Northampton, MA: Edward Elgar Publishers, 1998. P. 291–293.


[Закрыть]. Предполагалось, что в долгосрочной перспективе производительность повысится благодаря модернизации, но в краткосрочной следовало закрыть множество неприбыльных шахт. Первой по этому плану закрыли в 1994 году «Хальмер-Ю», шахту примерно в 30 километрах от собственно Воркуты. Затем последовало закрытие соседнего поселка Хальмер-Ю. В 1998 году закрыли еще три шахты в Воркуте, считавшиеся неприбыльными, и четвертую – после трагического взрыва газа, убившего двадцать семь шахтеров и причинившего серьезные повреждения860860
  Ильин В. И. Власть и уголь. С. 184, 212.


[Закрыть]. В 2003 и 2009 годах закрыли еще две шахты, так что общее количество функционирующих шахт снизилось с тринадцати в 1991 году до всего пяти. В ходе этого процесса тысячи мужчин и женщин потеряли работу. Даже в 1997 году, еще до закрытия нескольких шахт, в КВУ работали лишь 55% от численности его работников в 1988 году861861
  Там же. С. 148.


[Закрыть]. Сама приватизация тянулась почти десять лет, и только в 1998 году «Воркутауголь» стал частной компанией. Но больше 85% новосозданной частной компании оставалось в руках российского государства, так что приватизация стала чисто номинальной862862
  Там же. С. 144–147.


[Закрыть]. Вопреки первоначальным надеждам на то, что приход капитализма облагодетельствует угольную отрасль, к концу девяностых Воркута пребывала в нижней точке глубокого экономического спада, которому не было видно конца.

Ил. 12. Заброшенные здания в поселке Руднике. Фотография автора, 29 июля 2004 года

ДЕПОПУЛЯЦИЯ И СОЦИАЛЬНЫЙ РАСПАД

Кризис, развязанный горбачевскими реформами второй половины восьмидесятых годов и все еще усугублявшийся в девяностых, привел к беспрецедентным демографическим и социальным переменам в Воркуте. Цены на товары были выпущены из-под контроля, субсидии жителям Крайнего Севера прекратились, закрытие шахт и других предприятий привело к массовой безработице, и все это производило опустошительное действие в течение всех девяностых годов. В результате этих процессов схемы миграции изменились, что оказало значительное влияние на демографическую структуру населения. К концу девяностых воркутинское общество выглядело совсем иначе, нежели десятью годами ранее.

Крах Советского Союза быстро обратил вспять процесс медленного, но стабильного роста населения, характерный для семидесятых и восьмидесятых годов. Экономические и политические потрясения, задержки зарплат и маячащая на горизонте приватизация – все это привело к резкому росту миграции из города в начале девяностых годов. Например, в 1994 году в город приехали 9800 человек, а уехали 18 тысяч – итоговая убыль 8200 человек. Но эта цифра была бы еще выше, если бы все, кто хотел уехать из города, были в состоянии это сделать. По данным опросов в 1994 и 1995 годах, множество людей хотели бы немедленно покинуть город, но не могли из‑за крайне ограниченных семейных бюджетов. КВУ больше не строил кооперативных домов для пенсионеров, как в конце восьмидесятых годов. Цены на квартиры в других городах астрономически выросли, а недвижимость в самой Воркуте резко подешевела из‑за неопределенного будущего города. Стоимость выезда с семьей и вещами по железной дороге тоже значительно выросла. Важнее всего, вероятно, было то, что сбережения, заботливо копившиеся годами и десятилетиями на покупку квартиры в другом городе, поглотила гиперинфляция начала девяностых годов. Жалкое состояние экономики привело к значительному падению численности населения, но оно же препятствовало массовому исходу из города863863
  Ильин В. И. Власть и уголь. С. 197–201.


[Закрыть].

Воркута, как и многие другие постсоветские города, в девяностых годах пережила резкий всплеск преступности. Многочисленные преступления были следствием не только экономических и социальных перемен, но и новых возможностей для сказочного обогащения, появившихся в девяностых годах. В Воркуте резко выросла организованная преступность как результат мощного притока наличных денег и потребительских товаров за счет продажи угля иностранным и российским покупателям. С развитием новых экономических практик росли возможности частных предпринимателей поучаствовать посредниками в прибыльных трансакциях и неплохо на этом нажиться. Прибыль можно было, в свой черед, пустить на вербовку новых бойцов, чтобы продолжать «крышевание» (взимание дани в обмен на защиту) предприятий и фирм864864
  Об эволюции российской мафии см.: Varese F. The Russian Mafia: Private Protection in a New Market Economy New York: Oxford University Press, 2001; Volkov V. Violent Entrepreneurs: The Use of Force in the Making of Russian Capitalism. Ithaca: Cornell University Press, 2002 (на рус.: Волков В. В. Силовое предпринимательство: экономико-социологический анализ. М.: Издательский дом ВШЭ, 2005. – Прим. перев.).


[Закрыть]. Согласно социологу Владимиру Ильину, к 1996 году сформировались две «теневые силовые структуры» с двумя парами братьев во главе. Они сражались за контроль над экспортом угля и импортом потребительских товаров. Это соперничество привело к росту насилия и волне убийств865865
  Ильин В. И. Власть и уголь. С. 118, 124.


[Закрыть]. По официальной статистике, которая, несомненно, недоучитывала преступную деятельность, количество преступлений на 10 тысяч жителей подскочило со 160 в 1990 до 230 в 2000 году, то есть выросло за десять лет почти на 50%866866
  Статистический ежегодник Республики Коми. С. 205.


[Закрыть].

От распада традиционных социальных и экономических связей и отсутствия перспектив особенно жестоко пострадала городская молодежь. Молодежная культура в городе при позднем социализме была далеко не миролюбивой, и некоторые горожане рассказывали мне, что организованные драки между группами юношей из разных поселков были в конце восьмидесятых обычным развлечением. Но подобное насилие относительно безобидно в сравнении с тем, что началось потом. К концу девяностых и в начале XXI века в Воркуте получили широкое распространение группы скинхедов и неонацистов867867
  Pilkington H. No Longer «On Parade»: Style and the Performance of Skinhead in the Russian Far North // Russian Review. 2010. Vol. 69. № 2. P. 187–209.


[Закрыть]. Наркомания тоже свирепствовала. Социолог Хилари Пилкингтон, входившая в международную научную группу по изучению наркомании в нескольких российских городах в разных регионах, обнаружила, что в Воркуте употребляют значительно больше наркотиков, чем в других регионах, похожих на нее868868
  Pilkington H. Beyond «Peer Pressure»: Rethinking Drug Use and «Youth Culture» // International Journal of Drug Policy. 2007. Vol. 18. № 3. P. 213–224.


[Закрыть]. Хотя Воркута расположена далеко от ареалов наркотических растений и изолирована от главных маршрутов наркоторговли, многие люди стали увлекаться наркотиками из‑за удаленности города и отсутствия экономических перспектив для молодежи.

К концу девяностых годов Воркута значительно уменьшилась. Закрытие шахт и поселков, возросшая безработица, экономическая нестабильность, преступность и наркомания взяли свое. К началу января 1998 года численность населения сократилась всего до 175 тысяч человек869869
  Ильин В. И. Власть и уголь. С. 213.


[Закрыть]. В 2002 году в Воркуте и ее окрестностях осталось лишь 134 200 человек870870
  Статистический ежегодник Республики Коми. С. 45.


[Закрыть]. В прошлом крупный, преуспевавший и разраставшийся советский моногород стал жертвой худших проявлений капитализма по-российски: массовая безработица, сокращение населения, коррупция, насилие, рост наркомании и других социальных болезней. Воркута выглядела как город, умиравший быстрой и мучительной смертью, без каких-либо перспектив.