Текст книги "Персия: эра войны и революции. 1900—1925"

Помощь Российской и Британской империй Персии

20 сентября 1916 года в Особом журнале Совета министров Российской империи (Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М.: РОССПЭН, 2008) зафиксирован следующий документ, определяющий размер и виды (военной и финансовой) помощи России (и Англии) персидскому правительству из-за действий держав – противников Антанты.

«По представлению Министерства Иностранных Дел от 16 июля 1916 г.

(по Трет[ьему] Политическому] Отделению]) о заключенном между Императорским и Персидским Правительствами соглашении (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета Министров).

С возникновением военных действий между Россией и Турцией враждебные нам державы проявили в Персии усиленную деятельность, направленную к восстановлению против нас и нашей союзницы Великобритании – не только самой Персии, но и Афганистана, а затем и Индии и наших Средне-Азиатских владений. В сложившейся в то время военной обстановке Россия и Великобритания могли противопоставить этой агитации лишь дипломатическое воздействие, которое, при стоявших тогда во главе Персидского правительства деятелях, не могло производить должного впечатления. Лишь в конце минувшего 1915 г., благодаря появлению в Персии нашего отряда, положение дел приняло лучший для нас оборот, а именно: Шах изъявил готовность придерживаться впредь дружественной России и Англии политики, и прежний состав Тегеранского кабинета был уволен и заменен новым, в который вошли убежденные сторонники союзных держав. Для поддержания вновь сформированного кабинета оказалось необходимым предоставить Шахскому правительству отсрочку уплаты процентов России и Англии по прежним персидским займам. Этим путем Тегеранскому кабинету дана была возможность распоряжаться таможенными доходами, обеспечивавшими ранее исправную уплату аннуитетов по означенным займам и поступавшими почти полностью в Российский и Английский банки. Однако зачисляемые таким порядком в доход Персидской казны суммы оказываются совершенно недостаточными для покрытия крупных расходов по водворению и поддержанию порядка в стране. Поэтому Шахское правительство обратилось к нам и Великобритании с ходатайством о дальнейшем финансовой поддержке в размере 500 000 туманов ежемесячно и об оказании содействия к созданию регулярной персидской армии в 50 000 человек.

По рассмотрении сего вопроса совместно с Лондонским кабинетом и после соответствующих переговоров удалось достигнуть следующего соглашения: взамен сформирования национальной Персидской армии, на севере Персии, в сфере нашего влияния, решено увеличить до 11 000 человек состав Шахской казачьей бригады, руководимой русскими офицерами; такую же приблизительно вооруженную силу сформируют англичане на юге страны; ежемесячная субсидия Персидскому правительству, вместо 500 000 туманов, определена в 200 000 туманов, которые будут уплачиваться в равных долях, то есть по 100 000 туманов в месяц, Россией и Англией; за эту поддержку Шахское правительство обязалось учредить особую финансовую контрольную комиссию, в состав которой входят по одному представителю от России и Англии и председателем коей является финансовый советник Персидского правительства – бельгиец.

При таком положении дел мы и наши союзники-англичане приобретаем фактический контроль как над военными силами Персии, так и над ее финансами.

Военная и финансовая стороны вопроса были в свое время согласованы Министерством Иностранных Дел с военным и финансовым ведомствами, по принадлежности, и на осуществление приведенных мероприятий последовало по всеподданнейшему докладу бывшего Министра Иностранных Дел ВЫСОЧАЙШЕЕ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА соизволение».

Союзники и финансирование русских войск в Персии

25 января (7 февраля) 1917 года, за несколько дней до отречения Николая II от престола, в столице Российской империи состоялись русско-английские переговоры, посвященные финансовой стороне сотрудничества (которую должна оказать Англия России).

В принятом «Меморандуме» об англо-русских финансовых переговорах на Петроградской конференции» (Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Ч. 2. М.—Л.: 1957) один из разделов VI (следом за «V. Поддержание курса рубля за границей») был полностью посвящен Персии.

«Императорское русское правительство обращает внимание на потребность в серебре, необходимом для содержания военного отряда в Персии. Русские военные власти в политической комиссии конференции отметили, что эта потребность носит весьма срочный характер. Русский министр финансов пояснил, что для этой цели необходимо серебро на сумму 4 млн ф. ст. до конца текущего года.

Британские делегаты признали важность, которую русские военные власти придают этому вопросу, и они признают, что этот вопрос был и является в настоящее время предметом обсуждения между британским посольством в Петрограде и Министерством иностранных дел в Лондоне.

В этом деле вопрос о выдаче чеков Учетно-ссудным банком Персии затрагивает дипломатическую область, и поэтому они полагают, что они могут только обратить внимание на пожелание русского правительства по возвращении в Лондон…»

Документ был подписан российским министром финансов П. Барком и английскими делегатами лордом Мильнером и лордом Ревельстоком.

На единственном состоявшемся заседании сделавший доклад Барк обратился к представителям союзников с предложением оказать России финансовую поддержку, пропорционально поделив между союзниками финансовое бремя войны.

Комиссия не приняла никаких решений, а делегаты союзников обещали доложить о предложении российского министра свои правительствам.

В Персии российские войска, из-за отсутствия валюты и обесценения рубля, терпели лишения. Хотя британские представители и обещали выделить валюту для обеспечения русского экспедиционного корпуса, они этого не сделали…

О том, как пришедшее к власти Временное правительство пыталось организовать финансирование русским войскам в Персии, указывается в тексте «Отчета о деятельности Иностранного отделения Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов с 27 февраля по 25 октября 1917 г. (Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Ч. 2. М.—Л., 1957).

«…3а время от 27 февраля по 25 октября 1917 г. работа Иностранного отделения протекала под влиянием двух главнейших факторов.

Этот период времени прежде всего характеризуется значительным сокращением наших валютных ресурсов, последнее было результатом невозобновления английским правительством финансового соглашения с Россией, невозможности использовать японский денежный рынок в необходимых размерах, полного исчерпания имевшейся наличности американской валюты и, наконец, общей конъюнктуры международного денежного рынка, где стало затруднительным, а подчас и невозможным приобретение валюты некоторых нейтральных стран…

Вторым решающим моментом было начавшееся вскоре стремительное падение курса рубля на иностранных биржах, завершившее постепенное понижение расценки нашей валюты за предшествовавшее время…

В связи с недостатком валюты обострились и отмеченные выше затруднения в снабжении валютой наших войск, оперировавших в Персии, Румынии и расквартированных в Финляндии, а также затруднения по финансированию заготовительных операций продовольственного характера на Дальнем Востоке и в Персии. За отсутствием местной валюты войска расплачивались рублями, и курс последних настолько упал, что местное население совершенно отказалось от приема их в платежи…

Отмеченные явления потребовали принятия ряда мер, несколько разнообразившихся в зависимости от характера отношений к разным правительствам. Меры эти в общем сводились к обеспечению войскам иностранной валюты по возможности на сумму их потребности в фактических расходах в данной стране. В Румынии это было достигнуто путем двух финансовых соглашений, по которым мы получили 200 млн лей, в Персии – путем усиленного доставления в страну серебра, продажи за краны сахара, мануфактуры и некоторых других товаров и, наконец, соглашением с английским правительством об открытии нам единовременного кредита на покрытие главнейшей задолженности и ежемесячной финансовой поддержки в кранах на содержание войск».

«Успехи русских войск на протяжении 1915 года – Алашкертская операция, прошедшая в июле – августе, и Хамаданская – в октябре-декабре, – существенно повлияли на ход войны. Облегчив положение английских войск в Месопотамии, Россия получила возможность взять под контроль территории Северной Персии и предотвратить вступление империи Каджаров в войну на стороне Центральных держав. На фоне побед легко отыскивались сюжеты для иронии по поводу германской “помощи” турецкому режиму. Типичный пример сатирического рисунка того времени – предательский жест “германца”, который сбрасывает с минарета мечети полуживого от страха турка и приговаривает: “Падай, падай Махмуд! Пользуйся случаем: враги так близко подошли, что тебе, наверное, удастся задавить одного-другого из проклятых гяуров”.

Баратов П., Филиппова Т. Великая война и Великая революция в русской журнальной сатире. 1914–1918

Персия и Германская империя

Германия, как Российская и Британская империи, проявляла свой колониальный интерес не только к Африке, но и к Востоку, в том числе – к Персии, и с начала XX века германская деятельность усилилась. Согласно принятому в 1900 году германским рейхстагом закону правительство брало на себя обязательство финансировать постройку гражданских судов, пригодных для использования в качестве вспомогательных боевых кораблей. С 1906 года одна из крупнейших в то время пароходных компаний, германская «Гамбург – Америка» (Hamburg-Amerikanische Packetfahrt-Actien-Gesellschaft, сокр. HAPAG, основанная в 1847 году в Гамбурге для совершения рейсов через Атлантический океан), организовав регулярное пассажирское и грузовое сообщение между портами Персидского залива и Германии, смогла благодаря своим низким тарифам перевозить на своих кораблях даже английские товары, успешно конкурируя с британцами.

Германские промышленники и торговцы приобретали и открывали в Персии торговые фирмы, мастерские и промышленные предприятия. Так в 1912 году в Тебризе принадлежащее германским гражданам общество «Петаг» открыло самую большую (на тот момент) в Персии ковроткацкую фабрику, были германские инвестиции в другие сферы персидской экономики. Это привело к увеличению торгового оборота Германии с Ираном, который вышел на третье место, уступив только Российской и Британской империям. В денежном выражении товарооборот Германской империи и Персии с начала XX века (1901/1902 года) до Первой мировой войны (1913/1914 года) возрос более чем в десять раз, с 2,5 млн кран до 33 млн кран. Это не могло не настораживать как английское, так и российское правительство, которые в 1907 году подписали соглашение о разграничении сфер влияния в Персии и других азиатских державах, препятствуя германскому проникновению на Восток.

Питер Хопкирк, исследователь Центральной Азии, в своем фундаментальном труде (Хопкирк П. Большая игра против России: Азиатский синдром. М.: Рипол Классик, 2004) так оценивает предысторию подписания и итоги этого документа: «Старые страхи перед Россией стали угасать перед лицом нового призрака – агрессивно-экспансионистской Германии. Амбиции Германии в Азии стали принимать настолько угрожающий характер, что некоторые политики уже начали рассматривать Россию как потенциального союзника против этой новой силы. Любой ценой нужно было избегать всего, что могло подтолкнуть Санкт-Петербург в сторону Германии… Большая игра покатилась к своему концу. Соглашение было направлено не только на то, чтобы решить постоянные региональные противоречия между двумя странами, но и на то, чтобы сдерживать экспансию Германии в восточном направлении (хотя про это в нем не было ни малейшего упоминания). В то же самое время Санкт-Петербург предупреждал, чтобы в будущем Британия больше не препятствовала его желанию установить контроль над турецкими проливами. Имелось в виду опять-таки противостояние немецкому присутствию в проливах, которого Британия теперь боялась больше всего».

Но есть и другое мнение по англо-германским интересам в Персии, которое в 1903 году высказал генерал-лейтенант У. Николсон, генеральный директор военной разведки, учитывавший возможный конфликт интересов союзных империй: «Поддержание интересов Британии в Персии кажется невозможным без достижения взаимопонимания с Германией или Россией. Немецкий вариант, конечно, предпочтительней, поскольку интересы Англии и России настолько противоположны, что любое соглашение в отношении сфер влияния в Персии будет, вероятно, нарушено Россией, как только ей это понадобится». Но глобальные договоренности Берлина и Лондона так и не были достигнуты…

Немаловажное значение для Берлина имело постоянно развивающееся сотрудничество Германской и Османской империй, с помощью которого кайзер Вильгельм рассчитывал вытеснить Британию с подвластных ей территорий. По словам известного английского историка Юджина Рогана (Ю. Роган. Падение Османской империи: Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920), «Вильгельм считал, что дружба с османским султаном, который в своей роли халифа, или преемника пророка Мухаммеда, также являлся духовным лидером мировой мусульманской общины, побудит мусульман во всем мире больше симпатизировать Германии, нежели другим европейским державам. А поскольку в те времена под британским правлением в Индии, Египте и регионе Персидского залива находились более 100 млн мусульман, Германия видела в исламе мощное потенциальное оружие против англичан, которым она могла в случае необходимости воспользоваться.

Еще одним весомым мотивом для дружбы было важное стратегическое положение, которое занимала Османская империя. В период визита кайзера в Стамбул между Великобританией и Россией шло интенсивное соперничество за господство в Центральной Азии, которое получило название “Большая игра”. Османские провинции в Восточной Анатолии были одновременно воротами в Персию и Центральную Азию. Это давало Германии возможность вмешаться в “Большую игру” и оказывать давление на Великобританию и Россию через союз с османами».

Но Германия вела переговоры и с Россией о взаимных интересах в Персии. В ноябре 1910 года на встрече Николая II с Вильгельмом II в Потсдаме императоры договорились о подписании соглашения, предусматривающего соблюдение интересов держав в Персии.

Соответствующее официальное соглашение, получившее название Потсдамского (по той встрече), было подписано в столице Российской империи 6 (19) августа 1911 года товарищем министра иностранных дел России Нератовым и германским послом в России Пурталсеом.

Россия обязывалась не препятствовать строительству Германией Багдадской железной дороги, а также взяла на себя обязательство получить от Персии концессию на постройку железной дороги Тегеран – Ханекин на персидско-турецкой границе, а Германия признавала «специальные интересы России в Персии».

Соглашение между Россией и Германией по персидским делам

Правительства русское и германское, исходя из принципа равноправия в отношении торговли всех наций в Персии;

имея в виду, с одной стороны, что у России имеются в этой стране специальные интересы и что, с другой стороны, Германия преследует там лишь коммерческие цели;

вошли в соглашение относительно следующих пунктов:

Статья I

Императорское германское правительство заявляет, что оно не имеет намерения ни добиваться для себя самого, ни поддерживать домогательств со стороны германских или иностранных подданных концессий железнодорожных, дорожных, навигационных и телеграфных к северу от линии, идущей от Касре-Ширина, пролегающей через Исфахан, Йезд и Хакк и кончающейся на афганской границе на широте Газика.

Статья II

Со своей стороны русское правительство, имея в виду получить от персидского правительства концессию на создание сети железных дорог на севере Персии, обязуется, в числе прочих, испросить концессию на постройку пути, который должен исходить из Тегерача и окончиться в Ханекене для смычки на турецко-персидской границе означенной сети с линией Садидже – Ханекен, как только эта ветвь Кония-Багдадской железной дороги будет окончена. Раз эта концессия будет получена, работы по постройке означенной линии должны быть начаты не позже как через два года после окончания Садидже-Ханекенской ветки и окончены в течение четырех лет. Русское правительство предоставляет себе определить в свое время окончательное направление означенной линии, считаясь с пожеланиями германского правительства по этому предмету. Оба правительства облегчат международное сообщение на линии Ханекен – Тегеран, а также на линии Ханекен – Багдад, избегая всяких мер, которые могли бы препятствовать ему, как, например, установления транзитных пошлин или применения дифференциального тарифного обложения. Если по истечении двух лет с момента, когда Садидже-Ханекенская ветка Кония-Багдадской железной дороги будет закончена, не будет приступлено к постройке линии Ханекен – Тегеран, русское правительство уведомит германское правительство, что оно отказывается от концессии, относящейся к этой последней линии. Германское правительство в этом случае будет вольно домогаться, со своей стороны, этой концессии.

Статья III

Признавая общее важное значение, которое имело бы для международной торговли осуществление Багдадской железной дороги, русское правительство обязуется не принимать мер, направленных к тому, чтобы воспрепятствовать постройке ее или помешать участию иностранных капиталов в этом предприятии, при условии, разумеется, что это не повлечет за собой для России никакой жертвы денежного или экономического свойства.

Статья IV

Русское правительство будет вправе поручить осуществление проекта железнодорожной линии, имеющей связать ее сеть в Персии с линией Садидже – Ханекен, иностранной финансовой группе по своему выбору, вместо того чтобы озаботиться самому ее постройкой.

Статья V

Независимо от того, каким образом постройка означенной линии будет осуществлена, русское правительство предоставляет себе право на всякое участие в работах, какое оно могло бы пожелать, а равно право выкупить означенную железную дорогу по цене действительных затрат, понесенных строителем. Высокие договаривающиеся стороны обязуются, кроме того, предоставить друг другу участие во всех привилегиях – тарифных и иных, которые одна из них могла бы получить в отношении этой линии.

Во всяком случае остальные постановления настоящего соглашения останутся в силе.

В удостоверение чего нижеподписавшиеся, получившие надлежащие полномочия от своих правительств, подписали это соглашение и приложили свои печати.

Подписали: Нератов

Ф. Пурталес».

Но, несмотря на это заключенное соглашение, конкуренция в Персии между Германией и Россией, Англией нарастала, и германские представители не брезговали распространением недружеских к России и Британии слухов, утверждая, что они эксплуатируют страну, а Германия, наоборот, заинтересована в помощи Персии и развитии ее экономики и независимости от других держав.

Германские «Лоуренсы Аравийские»

Лоуренс Аравийский, легендарный английский разведчик и герой Первой мировой войны (изменившей роль секретных служб на планете), не был единственным европейцем, который действовал в годы Первой мировой войны на Востоке. Были и немцы, которые сражались с англичанами на территории Афганистана и Персии, вооружая, агитируя, поднимая племена и другое местное население на мятежи.

Как указывается в «Издании IV управления штаба Раб. – Кр. Кр. Армии. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914–1918 гг.» (К.К. Звонарев. Агентурная разведка), «в Персии и Месопотамии немцы в довольно широких размерах пользовались для диверсионных (активных) действий, а также и для разведки, услугами партизанских отрядов, состоявших из разных местных племен. Для того чтобы вступить в переговоры с тем или иным племенем и не нарваться на провокацию, нужно было всегда быть в курсе настроений данного племени. И в этом отношении германская разведывательная служба держала в страхе своих противников. Так, например, в Месопотамии ночью на палатку одного из английских штабов напала какая-то банда, забравшая все, даже туалетные принадлежности со столиков спящих офицеров. Последние вначале предполагали, что это дело рук обычных воров, и только когда выяснилось, что у генерала исчезла часть секретных документов, догадались, что здесь действовала разведка противника».

Один из германских разведчиков и организаторов попыток мятежей в Персии был хорошо известен советским компетентным органам.

Генерал-майор Оскар фон Нидермайер 10 июля 1948 года решением Особого совещания при МГБ СССР был приговорен к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. Через два с половиной месяца он умер во Владимировской тюрьме НКВД.

В 1920-х – начале 1930-х годов Нидермайер успешно занимался организацией советско-германского военного сотрудничества, в том числе – подготовкой школ по обучению германских офицеров (по условиям Версальского договора на побежденную Германию были наложены ограничения на армию). Нидермайер неоднократно в Советском Союзе общался с государственной, партийной, военной элитой страны: К. Радеком, А. Рыковым, М. Тухачевским, И. Уборевичем, В. Блюхером, И. Якиром… Во время Большого террора имя Нидермайера не раз звучало на московских процессах как имя организатора заговоров.

В ряде источников, посвященных истории разведки, именно Нидермайера называют одним из лучших специалистов по разведке первой XX века. Назначая главу военной разведки (абвера), Гитлер сделал выбор между Оскаром Нидермайером и Вильгельмом Канарисом.

На Востоке Нидермайер оказался еще до Первой мировой войны – в 1912 году двадцатисемилетний Нидермайер был командирован Мюнхенским университетом в составе научной экспедиции в Азию, Индию, Аравию, Палестину и Персию, пробыв в ней большую часть этой двухлетней командировки.

В октябре 1914 года Нидермайер был отозван с Западного фронта в Берлин, где командование поручило ему (хорошо знавшему местные традиции) организацию секретной миссии на Востоке, направленной против англичан. Число участников миссии капитана германского Генерального штаба Нидермайера в разных источниках называется от 80 до 400 человек. Причем в состав миссии были включены не только германские и австро-венгерские разведчики и агенты, но и турецкие «специалисты», а также борцы за свободу Индии от английского господства Махендра Пратап, Мухаммад Баракатулла и другие соратники. Дипломатическое руководство миссией, имевшей полномочия германского правительства и рейхстага на заключение военного и торгового соглашений с Афганистаном, было возложено на капитана О. фон Хентига. Часть миссии, в том числе сотрудники, везшие переписку (среди сопроводительных посланий были письма кайзера и турецкого султана к афганскому эмиру) и часть багажа, были схвачены при переходе афганско-персидской воинами русского казачьего отряда из Хорасана.

Но Нидермайер и большинство его подчиненных прибыли в столицу Афганистана, где им удалось заключить с афганским руководством германо-афганское соглашение, предусматривающее вступление страны в войну против России и Англии. Текст этого соглашения (в зашифрованном виде) был отправлен с капитаном В. Пашеном в Тегеран и затем – в Берлин. Но афганский владыка эмир Хабибулла хотел, чтобы ему из Германии прислали 100 тысяч винтовок и 200 орудий со всем необходимым материалом. При этом английское правительство он заверял в миролюбии, поскольку сомневался в победе германского оружия, партии которого, обещанные Нидермайером, как и крупные суммы денег, в Афганистан так и не прибыли.

После десяти месяцев, проведенных на афганской территории, Нидермайер отправился обратно в Персию, но его группа столкнулась с «восточно-персидским кордоном», состоящим из воинов англо-индийских военных подразделений и наемных ополченцев из местных племен, которые были набраны в Хорасане, Систане и Белуджистане. «Кордон» препятствовал появлению германских и турецких агентов в Афганистане и английской Индии. В Юго-Западную Персию Нидермайер со спутниками смогли попасть через территорию Туркестана.

Согласно данным ученого-востоковеда, доктора исторических наук Салеха Мамедоглы Алиева (Алиев, С.М. История Ирана. XX век. М.: Ин-т востоковедения РАН), «к этому времени здесь уже функционировало сформированное в начале 1916 г. английскими военными властями особое вооруженное подразделение иранских наемников – “Южноперсидские стрелки” (“South Persian Rifles”). Ими руководил генерал сэр Перси Сайкс. Одной из главных задач подразделения, которым командовали британские офицеры, была зачистка юго-западных и центральных провинций Ирана от действовавших там германских и турецких эмиссаров и пропагандистов (утверждавших, что «у порабощенных народов есть один друг – народ немецкий, а у ислама защитник – перед Аллахом пророк, а на грешной земле – германский император»). Одновременно «стрелки» вели военные действия против иранских полукочевых племен, совершавших вооруженные рейды против английских учреждений и предприятий в упомянутых районах и в соседних провинциях. Эта операция в основном была завершена лишь к январю 1917 г.

Нам удалось обнаружить в бывшем Военно-историческом архиве в Москве документ, отправленный из дипломатической миссии в Тегеране на имя российского посланника в Иране. В нем сообщается, что из Шираза в Исфахан была выслана «партия вражеских агитаторов, задержанных в разное время в Южной Персии… для передачи их в Исфахане русским войскам и выдворения в Россию в качестве военнопленных». Указанная «партия» пленных состояла из 66 человек, в числе которых были такие известные разведчики, как уже упомянутый Нидермайер, а также Цугмайер, Шредер, австрийцы, турки, иранцы (бывшие иранские жандармы, перешедшие в начале Первой мировой войны на сторону германо-турецкого блока). Вся группа была передана русским военным властям. Под российским конвоем пленные были отправлены в Баку, далее – в лагерь для военнопленных, расположенный на небольшом острове в Каспийском море – Наргин».

После возвращения на родину в марте 1917 года принятый императором Вильгельмом II Нидермайер был награжден орденом за операции в Афганистане и Персии.

Как зафиксировано в протоколе допроса в НКВД бывшего командующего добровольческими силами Западного фронта немцев генерал-майора фон Нидермайера, он сообщил, что «с ноября 1914 года по 1916 год руководил экспедицией в Иране и Афганистане, предпринятой по заданию германского генштаба с целью организации там повстанческого движения против англичан. С конца 1916 года […] являлся помощником начальника штаба фронта на Ближнем Востоке…»

Другим не менее колоритным претендентом на роль «германского Лоуренса» был Вильгельм Васмус, назначенный в 1909 году немецким МИДом должность вице-консула в персидский город Бушер.

В этом году на персидской земле открыли нефть, и борьба за влияние в стране между великими державами приобретала все больший накал.

Васмус через несколько месяцев после своего назначения в Персию был переведен на Мадагаскар, а в 1913 году был уже с повышением (в качестве германского консула) направлен в Бушер, а когда началась Первая мировая, Васмус предложил Берлину развернуть на территории Персии антибританские действия, подкупая и агитируя вождей племен, которые считали себя хозяевам своих территорий и неохотно (и не всегда) подчинялись указаниям Тегерана.

Про Васмуса уже после его смерти стало известно (и было придумано) множество историй, о том, какую огромную сумму за него, живого или мертвого, предлагали англичане, как этому немцу, своим видом напоминавшему не героя, а клерка, верили в племенах. Джеймс Мортон в своей книге «Шпионы Первой мировой войны» описывает успехи и ошибки Васмуса: «В начале февраля 1915 года Васмус на речном пароходе «Пайонир» спустился по реке Тигр вниз до места ниже города Кут-эль-Амара в Месопотамии. Оттуда он и его группа двинулись на восток в Иран, где он начал действовать, намереваясь покончить с англо-российским доминированием на Ближнем Востоке.

Пылкий патриот, Васмус был также мистиком, страдал манией величия и, как Лоуренс, глубоко понимал и искренне любил Аравийскую пустыню и ее народы, их обычаи и языки. Одетый в ниспадающие одежды жителя пустыни, он стал известен как Васмус Персидский и успешно организовывал выступления племен тангсиров и кашкайцев против британцев на юге страны. Это было зенитом карьеры Васмуса. Местная полиция в Шуштаре попыталась арестовать его как шпиона. Васмуса предупредили об опасности, и он сумел убежать, отправившись на юг, в город Бехбахан. Внешне дружелюбный местный вождь пригласил его на обед и быстро окружил его вооруженной охраной. План вождя состоял в том, чтобы продать Васмуса британцам, но, во время долгого торга за его голову, Васмус убежал, оставив среди брошенного им багажа и немецкую дипломатическую шифровальную книгу.

Как и Лоуренс, Васмус был неисправимым лгуном, и его версия спасения удивительно романтична. Он утверждал, будто сказал своим стражам, что его лошадь больна. В результате каждый час его под конвоем отводили в конюшню. К началу утра охранники настолько устали водить его туда-сюда, что разрешили ему пойти самому. Воспользовавшись этой возможностью, он запрыгнул на свою лошадь и одним удивительным скачком вырвался в пустыню. Его сумки были найдены британцами во внутреннем дворе вождя.

Каких бы успехов он ни достиг в организации выступлений туземцев, но Васмусу срочно требовался его потерянный багаж, и он решился даже обратиться к губернатору Шираза с формальной просьбой о его возвращении. Это оказалось невозможно, поскольку он теперь уже был в руках у министерства по делам Индии в Лондоне…»

Васмус успешно занимался и пропагандой (подкрепленной германским золотом), обвиняя английскую администрацию на Востоке в подготовке осквернения исламских святынь. Позже он уверял вождей племен, что германский кайзер Вильгельм II обратится в ислам, если народы Персии и Афганистана присягнут ему на верность.

Изобретательный Васмус, когда кончались золото на подкуп вождей племен, не только выпускал бумажные деньги, но часто демонстрировал вождям и их сподвижникам всевозможные фокусы, чтобы показать свою значимость и важность исполнения его приказов. Так Васмус, засунув в песок короткий (ни к чему не ведущий) кусок проволоки и созвав к нему племя, заявлял, что сейчас свяжется по этому телефону лично с персидским шахом (в других случаях – турецким султаном), от которых получит указания. Прямо в провод хитроумный разведчик начинал громко говорить по-персидски (или по-турецки), обычно заявляя следующее: «Алло! Здесь нижайший подданный вашего величества, немец Васмус. Он целует подошвы ваших сандалий… Он находится сейчас в … Вожди здешних племен не хотят слушаться инструкций, данных вашим величеством… Каковы будут ваши указания?..» После этого Васмус оглашал вымышленный приказ шаха (или султана), который надо было исполнить, чтобы не вызывать гнева продиктовавшего его владыки…