Текст книги "Персия: эра войны и революции. 1900—1925"

«Стать лицом к Востоку»

В январе 1920 года командующий Туркестанским фронтом Михаил Фрунзе доложил в Реввоенсовет, что «предстоят большие расходы в связи с организацией революционных войск на территории Персии». Что же скрывалось за этой фразой?

Это был один из советских вариантов развертывания революции на Востоке, которую озвучивал и нарком Троцкий, – «стать лицом к Востоку». Так 2 июля 1920 года Тухачевский объявил по Красной армии приказ: «Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках принесем счастье и мир трудящемуся человечеству». Но Красная армия была поляками разгромлена…

Поскольку надежды на мировую революцию на территории Европы к 1920-м годам не оправдались (правда, будет позже, в 1923 году, будет сделана еще одна неудачная попытка революции – германской), то, по мнению Троцкого, была другая возможность тряхнуть подкошенные мировой войной колониальные империи, ведь «путь в Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии». И потрясти Британскую империю можно было по старому рецепту еще царского правительства России – через поход (или угрозу его) на Восток, в жемчужину британской короны – Индию и прилегающие территории. Да и революционизировать Персию, получив свой оплот на Востоке и постоянную угрозу для Британской Индии, стало одним из проектов советских вождей.

Крым, Дальний Восток и часть других регионов страны находились под властью белых, не прекращалась Советско-польская война 1919–1921 годов, и поэтому выделять войска на поход (как в свое время Павел I) в Москве не решились, но от желания поднять в Персии народные массы против угнетателей и раздувания пламени мировой революции не отказались.

«Москва не оставила попыток экспортировать коммунизм в страны третьего мира и пользовалась любой возможностью, чтобы создавать фиктивные “советские республики” возле их границ, рассматривая их как “окна” для проникновения на смежные территории. Так, например, в Гилане, в Северо-Западной Персии, она поддержала националистическое, но “прогрессивное” движение, возглавлявшееся Мирзой Кучук Ханом, восставшим против Тегерана. В мае 1920 г. советские войска под командованием Ф.Ф. Раскольникова, некогда предводителя кронштадтских большевиков, оккупировали столицу провинции Решт и объявили Гилан советской республикой. Кучук Хан обменялся приветствиями с Лениным и Троцким; советская пресса с энтузиазмом расписывала новые победы коммунизма на Востоке. Тем не менее, когда Москве вскоре пришлось делать выбор между марионеточным режимом в Гилане и правительством Персии, она не задумываясь пожертвовала Кучук Ханом. В феврале 1921 г. Москва и Тегеран подписали Договор о дружбе, согласно которому России пришлось вывести свои войска с территории Персии. Как только Красная армия вышла из Гилана (это произошло в сентябре 1921 г.), его заняли персидские войска, и авантюре был положен конец….

Последний опыт убедил Сталина, одной из обязанностей которого было присматривать за делами на Ближнем Востоке, что коммунистическая революция в бывших колониях нереальна. “В Персии, – писал он Ленину, – возможна лишь буржуазная революция, опирающаяся на средние классы, с лозунгом: изгнание англичан из Персии… соответствующие указания даны иранским коммунистам”».

Ричард Пайпс. Русская революция

В качестве повода для «аккуратного вмешательства» большевиков в персидские дела было выбрано то обстоятельство, что находившаяся в апреле 1920 года в Баку белая Каспийская флотилия под натиском наступающей Красной армии перебазировалась в персидский порт Энзели (городе на севере Ирана в провинции Гилян), находившийся под контролем англичан. В порту встали на якорь 29 судов. Чтобы отобрать их у белогвардейцев, военспецы под командованием Федора Раскольникова и Серго Орджоникидзе разработали план, следуя которому 17 мая 1920 года суда Волжско-Каспийской военной флотилии, погрузив две тысячи воинов, направились из Баку в Энзели.

Подойдя через несколько часов к городу, по радио предъявили англичанам ультиматум, требуя вывести войска и сдать имущество. Не дождавшись ответа, высадили десант, который взял под контроль шоссе, ведущее в город. После этого ультиматум 18 мая был принят, англичане и белогвардейцы вышли из города, а 23 корабля и 4 гидросамолета были возвращены на родину и включены в состав Рабоче-крестьянского Красного Флота.

Ленин и организация иранской компартии

Второй конгресс Коммунистического Интернационала проходил в Петрограде и Москве с 19 июля по 7 августа 1920 г. На нем принят Устав Коминтерна, подтверждающий цели и задачи мирового коммунистического движения, принятые на I конгрессе: свержение капитализма, установление диктатуры пролетариата и создание всемирной Советской республики. В Уставе Коминтерна подчеркивалось, что он представляет собой единую международную партию.

На конгрессе были обсуждены и приняты в качестве резолюций «Тезисы по национальному и колониальному вопросам» (написанные Лениным) и «Дополнительные тезисы по национальному и колониальному вопросам». На основе доклада Ленина «О положении в мире и задачах Коминтерна» ближайшей задачей Коминтерна было определено создание в каждой стране единой национальной коммунистической партии, которая в зависимости от обстановки должна умело использовать и сочетать легальные и нелегальные методы борьбы.

В Исполком Коминтерна был выбран от Персии Аветис Султан-Заде.

В период между 7 августа и 1 сентября 1920 года (днем окончания работы II конгресса Коминтерна и первым днем заседания Съезда народов Востока, где прошло выступление М.П.Павловича с докладом по национальному и колониальному вопросам) Лениным был написан следующий документ (В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922. М.: РОССПЭН, 2017).

«ЗАПИСКА М.П.ПАВЛОВИЧУ

Поручить к[омис]сии составить подробные тезисы о политике Рос[сийской] к[оммунистической] п[артии] и Ир[анской] к[оммунистической] п[артии] в Персии [a], приняв во внимание в особ[енности] решения с[ъез]да Ир[анской] коммунистической] п[артии] [b] и рез[олюции] И с[ъез] да III И[нтернационала] [c].

Тезисы вместе с резюме решений с[ъез]да Ир[анской] к[оммунистической] п[артии] внести в ЦеКа Р[оссийской] к[оммунистической] п[артии]

Сноски

a. ↑ В.И. Ленину были представлены следующие тезисы: «О задачах Коммунистической партии в Персии. (тезисы тов. Султана Заде и М. Павловича) 1. Боевой задачей дня в Персии является прежде всего изгнание англичан и свержение Тегеранского правительства шаха. Одновременно с этим Иранская коммунистическая партия должна развернуть широкую агитацию среди рабочих и крестьянских масс за полное уничтожение помещичьего землевладения и переход земли в руки крестьян; помещичий класс не может быть опорой революции не только в борьбе против шаха, но даже против англичан. 2. Для достижения означенных задач Коммунистическая партия поддерживает все революционные элементы страны, работающие в контакте с народными массами в борьбе против иностранного вмешательства, шахского режима и феодального закабаления. 3. Считая основной задачей осуществление коммунистического земледелия и принимая, в то же время, во внимание боевые задачи момента, партия считает невозможным разрешить аграрный вопрос сейчас же на чисто коммунистических началах, особенно в тех областях, где крестьянская масса обнаруживает стихийные стремления к захвату и разделу земли. 4. Успешное выполнение поставленных задач, а именно – изгнание англичан из Персии, свержение шахского правительства и уничтожение помещичьей власти мыслимо лишь в том случае, если вся помощь Иранской революции (оружием, деньгами и людьми) будет оказываться только через посредство Иранской коммунистической партии, дабы дать ей возможность постепенно взять на себя руководство революцией Ирана. 5. Для приобщения широких слоев трудящихся масс к коммунистическому движению Иранская коммунистическая партия должна незамедлительно взять на себя инициативу для созыва в освобожденных областях Персии советов рабочих и крестьянских депутатов, постепенно подготовляя их к овладению государственным аппаратом. 6. Одним из важнейших условий развития Персидской революции является организация военных сил как из персидских рабочих, находящихся вне Персии (в Туркестане, на Кавказе и проч.), так и из трудящихся масс внутри Персии. Поэтому всеми мерами необходимо поддержать стремление Иранской коммунистической партии организовать военные части, тем самым усиливая реальную силу и влияние партии на революционное движение Персии». Этот документ вместе с другими был прислан В.И. Ленину М.П. Павловичем, на его первых листах Ленин написал: «П е р с и я».

b. ↑ Съезд персидских коммунистов партии «Адалят» состоялся в г. Энзели 22–24 июня 1920 г. Им были приняты две резолюции: по текущему моменту и о союзе молодежи, и выбраны руководящие органы партии…»

Адресатом этой записки был известный отечественный революционер и публицист, историк-востоковед Михаил Лазаревич Вельтман (псевдонимы Михаил Павлович Павлович (Волонтер), похороненный в июне 1927 года в Москве на Новодевичьем кладбище.

Павлович в 1919–1920 годах был уполномоченным РВСР на Южном фронте и в 1920 году занимался подготовкой и проведением 1-го съезда народов Востока, на котором его избрали в Совет действия и пропаганды. Через несколько месяцев Павловича избрали руководителем Всероссийской научной организации востоковедов.

Он был одним из создателей и руководителей Московского института востоковедения. В 1922 году был начат выпуск журнала «Новый Восток», созданного и редактированного Павловичем. В 1925 году в Москве вышел изданный Научной ассоцией востоковедения при ЦИК СССР сборник статей М. Павловича, С. Иранского «Персия в борьбе за независимость».

В первой декаде декабря 1920 года Ленин принял участие в работе Пленума ЦК РКП(б), на котором обсуждались вопросы: о докладе особоуполномоченного Особого отдела ВЧК В.Л. Лукашева (Вадима) о положении на Северном Кавказе и предложения наркома иностранных дел Г.В. Чичерина: о Батуме, о договоре с Турцией, об основах договора с Персией.

Мирза Кучек-хан и его революция

В истории большинства стран мира есть свой легендарный мятежник, герой, борец с несправедливостью и угнетением. А часто и не один. Иногда реальный прототип, если таковой существовал, полностью скрывается за фольклорным образом, который создавали поколения сказителей.

Персидский борец против английского присутствия и шахского деспотизма – Мирза Кучек-хан – жил и сражался уже в сравнительно недавнее историческое время. А потому возможно проследить не только его образ в народном сознании, но и реальный жизненный путь.

Хотя и не полностью. Так, точная дата рождения Кучек-хана неизвестна. Можно лишь говорить, что появился он на свет в городе Решт в 1880 или 1881 году. Он был сыном духовного деятеля, известного как Мирза Бозорг, что означает «Старший Мирза». А сына стали именовать «Младшим» Мирзой, что звучало как Мирза Кучек. В духе семейной традиции Мирза Кучек получил прекрасное религиозное образование сначала в родном Реште, а потом для продолжения учебы отправился в Тегеран.

Это было время, когда молодые уроженцы Персии получили возможность учиться в других странах, в том числе и в Европе. Но, возвращаясь, они поневоле замечали недостатки жизни на родине, проблему отсталости, социальную несправедливость, бедность большинства населения. Отсюда и мечты о реформах, надежды на перемены и движение по пути прогресса.

Правившая тогда династия Каджаров не имела особой поддержки в широких слоях населения. Протест вызывали и чрезвычайная роскошь двора, и раздача концессий иностранным компаниям, которые не имели заинтересованности в развитии самой страны, интересуясь только ценными ресурсами и источниками прибыли.

В 1905 году началась Конституционная революция, и Мирза Кучек увлекся политической борьбой. Причем в радикальном виде – начав партизанскую войну против шаха и верных ему войск, главной ударной силой которых была Персидская казачья бригада.

В 1914 году он вернулся в родные края, на север Ирана, где он и его соратники укрывались в густых лесах, за что и были прозваны дженгелийцами (дженгель – «лес»).

По свидетельству многих современников Кучек-хан имел огромное влияние в Реште и округе, где представлял собой реальную власть, с которой считались местные жители. Власть шаха значила тут намного меньше.

Еще задолго до начала Первой мировой войны в Персии пересеклись интересы трех империй – Российской, Британской и Германской. В начавшемся дележе мира каждая из этих держав пыталась переманить Персию, официально сохранявшую нейтралитет, на свою сторону, используя взятки, посулы и угрозы, а также контакты с местными мятежниками.

Во время Первой мировой войны Персия сохраняла нейтралитет. Однако военные действия затронули и ее территорию – русские и английские войска как силы Антанты противостояли здесь турецкой армии. Британия считала Персидский фронт частью кампании в Месопотамии, в Российской империи он воспринимался как часть Кавказского фронта.

Одно из подразделений русской армии, находившихся на территории Персии, – корпус генерала Баратова, о котором рассказывалось выше, – действовало непосредственно в том районе, который был сферой влияния Кучек-хана. О некоторых событиях того времени подробно рассказывал в своих мемуарах, изданных в Германии, присяжный поверенный Алексей Григорьевич Емельянов. Он с 1915 года был уполномоченным Главного комитета Всероссийского земского союза на Кавказском фронте и вместе с частями русской армии находился в Персии. Впоследствии во время Гражданской войны в России он даже был в 1920 году у барона Врангеля начальником Управления торговли и промышленности. Эмигрировал в Германию и там напечатал книгу «Персидский фронт».

Емельянов так описывал свои гилянские впечатления: «Решт давно уже столица некоронованного властителя Гиляна – революционера и демократа бесстрашного Кучек-Хана. Здесь штаб его и его друзей. Здесь центр политической жизни огромного района, и отсюда “лесные братья” угрожают Тегерану и самому Престолу… Недовольное политикой правительства, воинственное племя “дженгели” не признает ни центральных властей, ни местных. У них вооруженная сила – свыше тысячи всадников, симпатии населения, сколько угодно продовольствия, и они хозяева положения всей области. Правительство прекратило войну с Кучек-Ханом, так как это было напрасной тратой и людей, и денег. Дженгелийцы мало беспокоили русских. Англичан ненавидели. Уже после ухода наших войск из Персии, когда пришли англичане, Кучек-Хан объявил им войну, а “лесные братья” дали обет не стричь голов и не брить бород до тех пор, пока на родной земле останется хотя бы один англичанин. Я видел “лесных братьев” в конце тысяча девятьсот восемнадцатого года. За восемь месяцев войны с англичанами у них так отросли волосы, что они имели вид диких людей».

Впрочем, без столкновений с «лесными братьями» дело не обошлось и у подчиненных генерала Баратова. Хорошо зная каждую тропу в горных ущельях и лесах Гиляна, люди Кучек-хана в какой-то момент вдруг стали беспокоить русские войска с тыла, нападая на обозы и транспорты, а также небольшие отряды и казачьи разъезды. Генерал Баратов, до того соблюдавший нейтралитет в отношении дженгелийцев, получив донесения о стычках и нападениях, приказал дать отпор и обеспечить безопасность своих тылов.

Одна казачья колонна двинулась прямо на Решт, другая с юга по направлению на северо-восток, в те самые густые темные леса, которые служили прибежищем повстанцам. «В этом походе принимало участие несколько сот казаков; на их долю выпали большие невзгоды, – писал Емельянов. – По заваленным снегом тропам, по обледенелым скалам, в непроходимых дебрях лесных гор, скудно питаясь, они в течение двух недель дрались с превосходившими во много раз их силами. Проваливались в снег лошади, падали казаки, отмораживали руки и ноги, и шли вперед, и согревались только в бою».

Обе стороны сражались отчаянно, но в конечном итоге победа досталась казакам Баратова. Отряд Кучек-хана был окружен ими и в долгом яростном сражении разбит. Казаки захватили пленных и трофеи, в том числе большой запас ручных гранат. Сам предводитель дженгелийцев едва сумел избежать плена, спасшись вместе с несколькими сподвижниками.

Но это было еще до того, как в России грянула Октябрьская революция. А вот после нее храбрый вождь «лесных братьев» сразу показался новой власти очень даже подходящим союзником.

По-восточному колоритная история

Алексей Васенов, сооснователь крупнейшей русскоязычной книжной социальной сети «Живая Библиотека» и платформы gorblog.org, специально для этой книги так излагает концепцию тогдашних событий:

«История Гилянской советской республики была яркой, короткой и по-восточному колоритной. Как сказка “Тысячи и одной ночи”. В ней было все: пылкий романтизм, борьба за справедливость, предательство одних героев и возвышение других. Драматизм возвышенной надежды и прагматичные интересы высоких сторон. Ну и как полагается в восточных сказках, кончилось все совсем не так, как начиналось. Это была история из уходившей эпохи, и она очень-очень отличалась от событий эпохи, идущей ей на смену. Являясь во многом зеркальным отражением событий 1941–1946 годов в Иранском Азербайджане, предшествующая им Гилянская республика 1920–1921 года имела совсем другие предпосылки для своего возникновения, но очень похожие причины падения.

В 1920 году, в отличие от 1946-го, над миром витала не угроза атомной бомбардировки и ударов механизированных подразделений, а куда более увлекательная идея Мировой революции. В только что освобожденном Красной армией Баку состоялся Первый конгресс народов Востока, собранный под эгидой Коммунистического интернационала. На него съехался 1891 делегат (из них 1273 – коммунисты), представлявший территорию от Марокко до Маньчжурии, провозглашено «…великое пробуждение миллионов крестьян Востока». (LENCZOWSKI, GEORGE. Russia and the West in Iran, 1918–1948: A Study in Big-Power Rivalry. Ithaca: Cornell University Press, 1949). Трудящимся Индии, Китая, Персии, Турции и Армении было адресовано воззвание начать борьбу немедленно и вести ее по двум фронтам: во-первых, за национальное освобождение, а во-вторых – против угнетателей из класса империалистов, не важно, представленных ли русскими, евреями, французами или немцами. («Коммунистический интернационал и освобождение Востока» – Первый съезд народов Востока, 1920, Баку, 1–8 сентября. Стенографические отчеты. Издательство Коммунистического интернационала, Петроград, Смольный 63, 1920). Зиновьев, впрочем, особенно упирал на империалистов из Англии и Франции, поскольку именно они тогда доставляли немало хлопот молодому Советскому государству, правда, немного на других фронтах.

На съезде всячески подчеркивалась важная роль Ирана в деле освобождения Востока от гнета «капиталистических грабителей», и именно там он был назван «Суэцким каналом революции» (по аналогии с Суэцким каналом в Египте, через который, по мнению пламенных докладчиков конгресса, Британия осуществляла контроль и разграбление стран Востока).

Поэтому нет ничего удивительного, что начавшаяся чуть раньше операция Красной армии по возврату 23 кораблей Каспийской флотилии, на которых в персидский порт Энзели эвакуировались остатки армии Деникина, переросла в нечто большее.

Бывший по совместительству главной английской военно-морской базой на Каспии, заштатный городок Энзели давно превратился в главный центр операций Лондона по Закавказью и Средней Азии. Тем более удивительно, что он был взят практически без боя и английский гарнизон оставил своим победителям не только корабли на рейде, но и приличное вооружение, включавшее 50 орудий и 20 тыс. снарядов, а также порядка 100 пудов серебра и немалое количество золота, вывезенного белогвардейцами и присвоенного англичанами.

Получив крепкий плацдарм на побережье, командовавший успешным захватом красный командир Федор Раскольников и его куратор – глава Кавказского бюро РКП Серго Орджоникидзе 5 июня 1920 года приняли решение о создании Гилянской советской республики во главе с Кучек-ханом и столицей в г. Реште».

«Товарищ Кучек-хан!»

Выбор места – города Энзели – для советской акции был неслучаен. Еще до начала Первой мировой войны в провинции Гилян действовали отряды дженгелийцев, восставшие против правящего правительства Каджаров скрывались – в густых лесах на Севере Персии) под командованием Мирзы Кучек-хана (1880–1921 гг., персидского военного деятеля и руководителя одного из крупнейших революционных движений в стране), который в 1919 году сумел установил контакты с Москвой, предложив большевикам сотрудничество. На первых порах Кучек-хан и советское правительство договорились между собой о сотрудничестве на условиях признания независимой Гилянской Советской Социалистической республики и невмешательства со стороны Советской России в ее внутренние дела. По словам самого Кучек-хана, в апреле 1920 года получившего послание из занятого большевиками Петровска, в котором большевики «уведомляли меня о своем решении прийти в Персию и расспрашивали о положении англичан. Я еще не успел им ответить, как они уже бомбардировали Энзели».

15 мая 1920 года секретный сотрудник информотдела при штабе командующего Ленкоранским боеучастком флотилии С. Афонин, 30-летний чернорабочий из Энзели, получил приказ отправиться в Персию и передать Кучек-хану «письмо от Советской России и вознаграждение – орден Красного Знамени», заодно собрав разведданные по числу бойцов и вооружению отряда Кучек-хана, их политического настроя.

Вечером 19 мая 1920 года в Энзели был организован митинг для местного населения, и военком десантных отрядов Б.Л. Абуков произнес речь (переведенную одновременно на фарси), в которой сказал, что большевики пришли сюда за своим имуществом (пароходами и орудиями), уведенным белогвардейцами, и по приглашению персидского революционного вождя Мирзы Кучек-хана, чтобы совместными усилиями прогнать англичан. Но вряд ли тогда у прибывших большевиков была достигнута полная договоренность с «персидским революционным вождем», ибо в тот же день Абуков написал следующее послание: «Дорогой товарищ Мирза Кучек-хан! Советской России давно известно о твоих подвигах в деле освобождения некогда великого и могущественного персидского народа от английского ига и предавшего за английское золото свою родину шахского правительства… Мы считаем своим долгом поставить тебя в известность о целях нашего прихода в Энзели. Мы пришли сюда не в качестве завоевателей и не для того, чтобы вместо английского ярма наложить на исстрадавшуюся Персию новое русское ярмо… Но от многих твоих сторонников с момента нашего прибытия в Энзели нам приходилось слышать, что наше дальнейшее присутствие здесь необходимо, ибо с нашим уходом опять установится здесь ненавистная и для нас, и для вас английская власть. Это послужило поводом для того, чтобы написать тебе письмо и узнать твое мнение, ибо для Советской России только твое мнение по данному вопросу может иметь решающее значение. Мы готовы всеми силами помочь персидскому народу избавиться от английского ига. Если наша помощь нужна тебе, то ты должен со своей стороны связаться с нами. Было бы очень желательно лично повидаться с тобой, обо всем подробно переговорить и условиться о дальнейшей совместной работе. Если твой приезд в Энзели почему-либо невозможен, то назначь время и место для личных переговоров».

22 мая Раскольников отправил наркому Троцкому (копию – предсовнаркома Ленину) доклад о развернувшихся событиях, в котором информировал вождей: «Вначале мною было заявлено, что мы пришли только за своим военным имуществом и за белогвардейским флотом, но вчера я передал губернатору заявление, что ввиду восторженного приема красных моряков местным населением и раздающихся с их стороны просьб о том, чтобы мы остались с ними и не отдавали их на растерзание англичан, красный флот останется в Энзели даже после того, как все военное имущество будет вывезено. Первый, второй и третий десантные отряды военных моряков переименованы в советский экспедиционный корпус, и начальник десантных отрядов товарищ Кожанов назначен командующим экспедикора. Прошу вашей санкции на формирование корпуса и утверждение Кожанова в качестве комкора».

23 мая 1920 года возле захваченного красноармейцами Энзели на пароходе «Курск» прошли секретные переговоры Раскольникова и Орджоникидзе с Кучек-ханом, о результатах которых сообщили в Москву.

«Так близко от нас эта чудесная страна, этот необычайно родственный народ. Стоит отвернуться от моря, оставить слева его совершенно эмалевый проблеск, лежащий голубым челом между двух песчаных холмов на ковре из пены, стоит оставить за собой бухту Энзели с ее японскими крылатыми лодочками и ядовитой водой, – и в полях, полных сырости и роскоши, уже дышит, уже открывается Персия».

Лариса Рейснер. Фронт

Через день на заседании Политбюро ЦК РКП(б), одобрив «в общем политику Комиссариата иностранных дел, предполагающего оказывать поддержку освободительному движению народов Востока», было принято хитроумное решение, де-факто снимающее с РСФСР ответственность за вмешательство в персидские дела: «Вменить в обязанность т. Раскольникову по оказании необходимой помощи Кучек-хану имуществом, инструкторами и прочим передать под власть последнего Энзели и другие пункты Персии, находящиеся в наших руках, и убрать из этих пунктов флот, заявив, что это делается по распоряжению советского правительства ввиду полного нежелания последнего вмешиваться во внутренние дела Персии. Оставить в Энзели некоторую часть судов под видом полицейской службы, но под азербайджанским флагом в количестве, необходимом для постоянного содействия Кучек-хану».

Спустя несколько часов Раскольников получил от Троцкого следующую директиву: «1. Никакого военного вмешательства под русским флагом. Никаких русских экспедиционных корпусов. Всемерное подчеркивание нашего невмешательства с прямой ссылкой на требование Москвы убрать русские войска и красный флот из Энзели, дабы не вызывать подозрений в стремлении к захвату. 2. Оказать всемерное содействие Кучек-хану и вообще освободительному народному движению в Персии оружием, инструкторами, добровольцами, деньгами и прочим, сдав в руки Кучек-хану занимаемую нами ныне территорию. 3. Если для успеха дальнейшей борьбы Кучек-хану необходимо участие военных судов, то оставить таковые под флагом Азербайджанской республики и оказывать от ее имени помощь Кучек-хану. 4. Тайно помочь поставить в Персии широкую советскую агитацию и организацию».

Одновременно с Троцким представитель другого наркомата, Лев Михайлович Карахан, заместитель народного комиссара по иностранным делам РСФСР, давал в телеграмме свои руководящие разъяснения Раскольникову: «Сейчас должна быть поставлена одна задача – объединение трудящихся и даже буржуазно-демократических элементов на национальной задаче изгнания англичан из Персии, борьбы против шахского правительства и за демократизацию. Борьба, естественно, должна вестись против англичан и против той части чиновничества и имущих классов, которые вместе с англичанами. Необходимо сплотить Кучек-хана, персидских коммунистов и другие демократические группы, которые за революционную борьбу против правительства и Англии. Мы не возражали бы против организации новой власти по типу Советской власти, причем государственно-административный аппарат был бы советским, но без нашего социального содержания, иначе преждевременно расстроились бы ряды и внутренняя борьба ослабила бы задачу освобождения Персии от Англии».

«Его программа действий вполне совпадала как с образом мыслей серьезных демократов, так и с вожделениями темных беспокойных элементов, искавших случая пограбить. У него были сочувствующие и в верхах; Казвин, Хамадан и другие города были полны его агентами. Его считали спасителем Персии, который выгонит иностранцев и вернет стране ее прежний “золотой век”».

Британский генерал Лайонел Чарлз Денстервил о Кучук-хане

Но вот с Англией, от которой собирались большевики освободить Персию, у самой Советской России были проблемы. Отчаянно нуждаясь в развитии деловых связей с Европой и восстановлении торговых отношений с Англией, советское правительство 31 мая 1920 года начало в британской столице соответствующие переговоры. Правительство Великобритании требовало от Москвы обязательств о прекращении распространения антибританской «смуты» на азиатской территории. Знавший об этом Троцкий предлагал этим воспользоваться, шантажируя англичан на переговорах разворачиванием на азиатских землях (на территории британских колоний и рядом) «красной экспансии». Поэтому РСФСР не хотела оказывать официально никакую военную поддержку ни персидским, ни прочим иностранным революционерам. Поэтому советские корабли Энзели были не под российским, а под азербайджанским флагом, и часть подчиненных Раскольникова заявили о принятии персидского гражданства.

Командующий Туркестанским фронтом Фрунзе, имея опыт взаимодействия с мусульманским населением на его территории при установлении большевистских порядков, в своей майской телеграмме 1920 года, отправленной в Москву, подчеркивал негативное отношение к идеям коммунизма на Среднем Востоке и писал о том, что нынешняя обстановка не способствует дружбе народов «на принципах интернационализма». Но процесс революционных преобразований в Гиляне уже шел своим ходом, отчасти копируя и российский послереволюционный опыт ноября 1917 года, и соответствующую идеологию.

Как пишет историк Владимир Генис (В.Л. Генис. Красная Персия: Большевики в Гиляне. 1920–1921. Документальная хроника. М., 2000), «в ночь с 4 на 5 июня образовалось Временное республиканское правительство под председательством Кучека, взявшего на себя также руководство военным ведомством. «На должности комиссаров, учредить которые ему было рекомендовано, – указывал Нахавенди, – Кучек-хан выбрал лиц из молодых прогрессивных деятелей Персии, зарекомендовавших себя в различных этапах революционного движения». Почти все члены правительства, по российскому образцу привычно названного Совнаркомом, являлись уроженцами Гиляна: в основном, это были местные купцы, богатые чиновники и даже помещики. При главе правительства аккредитовывались временный поверенный в делах РСФСР М. Исрафилов и военный агент Г. Пылаев, мандаты которым подписал «по уполномочию Советского правительства командующий Российским и Азербайджанским Каспийским военным флотом Раскольников».