Текст книги "Прутский Декамерон"

Я рванул прямиком в бар, на ходу снял с себя щеголеватый замшевый красный пиджак, проскочил мимо Залико в подсобку, поцеловал в щечку Сонечку, нашу официантку, выходившую в этот момент с подносом чистой посуды, натянул на себя белый рабочий пиджак, шепнул Залико, что я, если кто спросит, нахожусь на работе, затем глянул в зеркало – следов драки на лице не было, да и откуда им было взяться, ведь никто не успел меня даже пальцем коснуться – и вновь отправился на выход. У дверей меня схватил за руку непонятно откуда возникший милиционер-лейтенант, лицом мне немного знакомый, который спросил:

– Бармен, постой, ты Князя здесь случайно не видел?

Я изобразил на своем лице удивление.

– Может, ты имеешь в виду Графа? – решил я сбить его с толку. Я прекрасно знал Князя, мы были с ним друзьями, и к тому же соседями, много лет прожили в одном подъезде, а еще я знал, что милиционеры все время путают его кличку, поэтому-то сейчас и водил лейтенанта за нос.

– Да черт его знает, Князь он или Граф, только он мне срочно нужен. Этот парень там, наверху, подрался, теперь мы его ищем, чтобы забрать. Буфетчица в райотдел позвонила, сообщила.

Вот оно, значит, в чем дело, подумал я. Князь, оказывается, наверху драку затеял, а милиционеры, приехав на место событий, попали прямиком на нас, так как мы махались у самого входа. Поэтому они нас так оперативно «тепленькими» и приняли.

– Не, не видел, – сказал я милиционеру, он разочарованно вздохнул и, толкнув малоприметную дверь рядом с входом в бар, шагнул в коридор, за которым располагались служебные помещения.

Выглянув из-за колонны, за которой открывался вестибюль, я увидел, как милиционеры волокут моего тренера Женьку к выходу, он, вырываясь из их рук, что-то недовольно бурчал. Я последовал было за ними, но милиционеры количеством не менее шести-семи человек уже вывели его на улицу и толкали к милицейскому «воронку», стоявшему прямо у входа. Вместе с двумя-тремя другими местными ребятами я, выйдя из ресторана, стал кричать им вслед, что Женька ни в чем не виноват, что нужно хватать чужих, залетных, которые толпой его били, но милиционеры нас не слушали и с трудом погрузив Женьку в будку, попрыгали следом, дверца захлопнулась и машина тронулась.

За тренера я особо не переживал, знал, что в городе он – известная личность, поэтому вновь рванул в ресторан – разыскивать парней, с которыми мы дрались. Сведущие люди подсказали, что эти ребята – приезжие, измаильские, и я, вспомнив, что видел каких-то чужих парней ранее, в кабинке наверху, поднялся в зал. В кабинке той, однако, теперь сидели лишь две девицы, которые, заприметив меня, стали испуганно жаться друг к дружке.

– Где ваши пацаны? – гаркнул я, но девицы только руками развели, а одна из них сказала: «Не знаем, сами вот сидим ждем».

Оглядев внимательно зал, я заметил на балконе за стеклом какое-то движение и через боковую дверь бросился туда. К своему удивлению я увидел там прячущегося за колонной Вовку Князя, сообщил ему, что его разыскивают и посоветовал поскорее убраться из ресторана, спустившись вниз по наружной витой лестнице, опоясывающей огромную стелу, что украшает ресторан с левой стороны. Немного ловкости, и вы можете этим путем покинуть ресторан, минуя центральный, а заодно и служебный входы, что Князь, не мешкая ни секунды, на моих глазах и проделал. Проводив взглядом Вовку, я бегом спустился в вестибюль и только теперь узнал, где находятся мои противники. Они, оказывается, после моего неожиданного нападения и последовавшего вслед за этим появления милиции, мигом спрятались в женском туалете, где забаррикадировались, и теперь их оттуда невозможно было выудить.

Это удалось несколько позднее, и не мне, а начальнику УГРо Толе Ро-рю, который прибыл на место действий и лично пообещал им неприкосновенность. А я вернулся в бар и обнаружил там нескольких своих друзей и постоянных клиентов: Василия Маг-са, Василия Мих-ва и Славу Елдакова, которые были в курсе происходивших событий. Присев за столик, мы, попивая водочку, стали строить планы вызволения из милиции нашего общего знакомого, старшего товарища и, наконец, коллеги по спорту – Женьки. Мнения разделились, одни требовали действовать немедленно, другие – дожидаться утра, в итоге решено было не спешить и не сутиться, а подождать, пока в ресторане утихнет шум после двух произошедших драк. Через полчаса, не торопясь прикончив бутылку, мы вышли на улицу и двумя машинами отправились к райотделу милиции. Первым решили «запустить» туда Василия Маг-са, так как он сам еще недавно работал в милиции, правда, по каким-то неизвестным мне причинам был уволен из ее рядов. Уверенно войдя в приемную райотдела, он уже через минуту вернулся назад и сказал:

– Плохо дело, ребятки, там этот черт усатый сидит, который в прокуратуре работает. Следователем, кажется.

– Это Марченко, – сказал я, вздохнув. – Бери выше, он уже зампрокурора.

– Я пойду, – сказал Василий Мих-ов, выбираясь из машины, – он меня знает, может что-то и получится.

– Гм, – хмыкнул Славик, – он, наверное, всех нас знает. – В эту минуту Славик сам еще не догадывался, насколько оказался точен в своих предположениях.

Поход второго по счету Василия в райотдел тоже закончился неудачей и на этот раз я засобирался попробовать, но друзья меня оттеснили назад: «Сиди, ты же пьяный совсем, только дело испортишь».

Славик пригладил рукой волосы, откашлялся, толкнул дверь и вошел. Я скользнул за ним и, затаившись на корточках у двери, стал подслушивать. И сразу услышал мягкий, даже задушевный голос Марченко:

– А, Вячеслав, голубчик, явился не запылился. Садись, садись, дорогой, не дергайся, у меня тут к тебе поднакопилось вопросов. Так вот, Елдаков, расклад такой: тут на тебя именно по моей линии в прокуратуре лежат четыре заявления об изнасиловании. – В голосе зампрокурора слышалась полуиздевка и даже, как мне показалось, полувосторг. – А ты, дорогой товарищ, до сих пор гуляешь на свободе. Но это ничего, скоро ты будешь нам не товарищ, а гражданин, я, пожалуй, прямо сейчас тебя и закрою, чтобы ты не гадил в нашем городе. Что скажете, товарищ дежурный по райотделу?

Теперь послышался голос милиционера, тоже знакомый мне, говорил лейтенант Лефлер:

– Как вы считаете нужным, так и поступайте, я не…

Последние слова я не дослушал, так как стараясь плотнее прижаться ухом к замочной скважине, не удержался на корточках и ввалился внутрь, представ перед глаза зампрокурора в неудобной позе – на четвереньках.

– Нате вам пожалуйста, – с удовольствием процедил сквозь зубы Марченко, вперив свой острый взгляд прямо в меня. – Вот и еще один защитничек выискался. Ты ведь тоже явился Ив – ко выручать, не так ли? – прокричал он мне. – Даже на ногах не держится и не стесняется, прет прямо в райотдел. Что ж, ты тоже проходи, дорогой товарищ, присаживайся.

Я огляделся в помещении и заметил сидящих на скамейках в углу дежурки измаильских ребят – я их узнал по разодранным лицам и вещам, особенно я запомнил того, что был в рубашке-газетке, он сидел теперь по пояс голый, держа клочья рубашки, похожие на смятую газету, в кулаке. Здесь, в райотделе, эта рубашка считалась теперь, наверное, вещественным доказательством. Против меня, кстати. Проходя мимо, я не удержался и замахнулся на парней, которые испуганно вжались в кресла, выставив перед собой руки для защиты.

– Тоже довольно заметная в нашем городе личность, – не без удовольствия сказал Марченко, обращаясь к Лефлеру. – Редкий наглец. На него у нас имеются два заявления на изнасилование, одно, правда, групповое, вот, кстати, с Елдаковым на пару они и действуют. Принимай, Вячеслав, своего дружка в компанию, хорошо посмотрите друг на друга, а то ведь потом только в зале суда будете встречаться, а уж в зоны мы вас разные определим, подельники у нас вместе не сидят. Ха-ха-ха!

Я на всякий случай присел через одно место от Славика, и оглядевшись по сторонам, начал:

– Я к вам, собственно, по другому делу сегодня, товарищ зампрокурора. Вы вот забрали из ресторана хорошего парня, посадили в обезьянник, а этих красавцев, – я кивнул в сторону сидевших в углу парней, – что его впятером били, не закрыли. Что за дела, в натуре?

– Ваш «хороший» парень, – начал Марченко, – находясь в «воронке», избил восьмерых милиционеров. Порвал им погоны, галстуки, кровь из носу пустил и так далее.

– Так он ведь и не понял, наверное, кто перед ним, – усмехнулся я. – В машине темно, вот он и подумал, что опять те же самые бандиты напали. Те – впятером, эти – ввосьмером. На одного, заметьте.

– Закрой рот, Савва, от тебя не требуется объяснений, – повысив голос сказал Марченко жестко и ударил ладонью по столу.

– Вы же знаете, – продолжил тем не менее я, – что завтра, как только начальство ваше прибудет на службу и разберется в чем дело, справедливость восторжествует и Женю отпустят, потому что его жена работает секретаршей у первого секретаря райкома. – Последние слова я сказал весомо и почти торжественно.

– Ничего, – ответил Марченко, – это еще вопрос, отпустим или нет, а пока пусть посидит, до утра поразмыслит о своем поведении.

– А этих если отпустите без наказания, товарищ Марченко, – сказал я, – то мы тоже примем кое-какие ответные меры, теперь уже в отношении вас.

Марченко стал медленно багроветь лицом, затем привстал из-за стола.

– Пошел вон отсюда. Немедленно. Он еще угрожать мне будет. Вон, пока я тебя не закрыл вместе с твоим другом, понял! Оба – вон!

Мы со Славиком, не дожидаясь обещанных санкций, поспешили на выход, а Марков кричал вслед:

– А вы, товарищ Лефлер, проверьте, проследите, кто из этих двоих за руль сядет, пьяные же оба, сволочи.

Оба Василия сидели в одной из машин, другая – Славика – пустовала. Мы сели в нее, Славик завел двигатель и машина тронулись с места, вторая последовала за нами. Лейтенант Лефлер проводил нас взглядом, затем вернулся в помещение милиции – поспешил, наверное, доложить, кто именно сидит за рулем.

– Ну, куда? – повернулся ко мне Славик.

– В ресторан, естественно, – сказал я. Теперь, когда с текущими делами было покончено, и от нас уже ничего не зависело, я вспомнил, что меня дожидается Машенька.

Залико, когда мы вошли в бар, размахивая тряпкой наводил на стойке порядок.

– Наливай, коллега, два по 150, – сказал я ему, присаживаясь на пуфик.

Славик, обычно воздерживающийся от выпивки, на этот раз одобрительно кивнул. Мы приняли по почти полному стакану, запили соком, затем я попросил Славика подождать меня, а сам, вновь переодевшись в свой красный пиджак, поднялся на второй этаж. Медленно передвигавшаяся по залу посудомойщица, тетя Нина, собирая со столов, сносила оставшуюся посуду в моечную, свет в зале был пригашен, и только музыканты еще копошились на эстраде, сгрудившись возле фортепиано; руководитель ансамбля Лилия, перебирая клавиши что-то вполголоса напевала, разбирая с коллегами новые произведения. Я заметил среди музыкантов Кондрата, приветственно помахал ему рукой и пошагал в подсобное помещение, где располагались кассы и, как я надеялся, еще находились официанты.

– Машенька, – заметив девушку позвал я ласково, чувствуя, как после напряжений сегодняшнего вечера организм наконец начинает расслабляться.

Девушка стояла возле своей кассы и пересчитывала деньги.

– А-а, – игриво отозвалась Машенька.

– А я тебя ищу, сладенькая, – сказал я негромко и подошел к ней.

– А зачем? – спросила она все тем же тоном.

– У нас ведь с тобой сегодня свидание, – сказал я. – Надеюсь, ты не забыла?

– У нас с тобой? – скривилась она и, пожав плечами… прошла мимо.

– Да-да, у нас с тобой, милая, ты ведь мне сама назначила, – проговорил я, шагая за ней и начиная терять терпение.

– Я с тобой никуда не пойду, – отчеканила она на ходу. – Надеюсь, ты все понял, Савва?

– Я… Ты мне?.. – Я почувствовал себя так, словно мне со всего маху заехали кулаком под дых. – Я тебя грохну, Машка. – Я шел за ней и печатал слова: – Ты со мной так не шути. Или ты пойдешь со мной, или… – я не договорил, девушка эта мне очень нравилась, и пока еще, как мне казалось, был шанс, хотя бы маленькая надежда завершить это дело полюбовно, по-хорошему, не хотелось окончательно портить отношения. Я протянул руку и взял ее за локоть, но она вырвалась с криком «пусти, дурак». Это было уже слишком. Я вновь настиг девушку, схватил ее за руку и сказал:

– Или ты уходишь со мной прямо сейчас, или же я тебя убью, и ты не достанешься никому. (Если честно, именно этот момент я помню очень смутно, мне его потом сама Машка пересказывала, – то ли алкоголь шибанул в голову, то ли бешенство возобладало над рассудком).

Маша посмотрела на меня с вызовом, взгляд ее выражал также глубочайшее презрение, что меня взбесило окончательно. Я вытащил из-за пояса нунчаку, и мгновенно перехватив ими нежную шейку девушки, слегка нажал.

– Так ты идешь и не идешь? – спросил я.

– Пусти, – прохрипела она, и тогда я нажал сильнее. Тонкая голубая жилка на ее шее, которую в эти секунды я только и видел перед собой, вздулась и стала заметно пульсировать. Машка теперь молчала, и я еще чуть-чуть нажал, дожидаясь пока она взмолится о пощаде, злости моей не было предела.

Вдруг чьи-то сильные руки ухватили меня за плечи сзади, и я уже хотел, было, ударить головой назад, наудачу, надеясь попасть в лицо нападавшему, когда тот воскликнул голосом Кондрата:

– Остановись, брат, ты что, с ума сошел?

Я немного ослабил хватку и, поворачиваясь к другу, проговорил обиженно:

– А что она… Она, ты знаешь, что мне сказала?..

– Да что она может такого сказать, чтобы на нее обижаться? – проговорил Кондрат, силясь отобрать у меня нунчаку. – Ведь баба – она дура, и мозгов у нее нет. Изначально. По причине их полного отсутствия.

Машка, держась обеими руками за шею и слегка покачиваясь, пошла от нас прочь, а Кондрат продолжал шептать мне на ухо:

– Люди вокруг, ты что, не соображаешь?

Я действительно не соображал, но пожаловался:

– Она меня обидела, брат.

– Знаешь что, завтра после работы я ее зацеплю к себе домой, – зашептал он, – вдвоем и приговорим ее, она нам попоет еще серенады в две дудочки, не сомневайся.

– Сучка, – шептал я, припав головой к Кондратову плечу. – Маленькая зловредная сучка. Я не хотел вдвоем, хотел с ней по-человечески, один на один, ты же знаешь, как она мне нравится.

Медленно, словно побитая собака, сопровождаемый Кондратом, я спустился по ступеням вниз на первый этаж. Славка стоял у входа, и, увидев меня, позвал.

– Иди скорее, Савва, там, на улице, та-аки-ие телки центровые тусуются.

– Где? – встрепенулся я.

– За рестораном. В машине сидят. Их там аж три.

Я, было, последовав за ним на улицу, резко остановился.

– С ума сошел? Какие телки в такой час? Они тебя, что ли, ждут? «Аж три» – передразнил я его.

– Идем, на месте разберемся, – не отступал Славик, и я последовал за ним; Кондрат, махнув рукой, куда-то исчез. Мы со Славиком обогнули ресторан. Действительно, на задней стоянке здания стоял зеленый «жигуль» с одесскими номерами, в салоне звучала музыка, мелькали женские лица, слышались их веселые голоса, вспыхивали огоньки сигарет.

– Может, семья какая? – спросил я товарища неуверенно.

– Сам ты «семья», – посмотрел на меня Славик сочувствующе. – Я к ним подходил, прикурить попросил. Три молодые телки, и все курят, явно ждут кого-то, или сниматься приехали.

Я достал из пачки сигарету, подошел и постучал тихонько в лобовое стекло:

– Девчонки, дайте прикурить.

– В вашем городе что, проблемы со спичками? – спросила одна из девиц, симпатичная блондинка, высовываясь из окошка и подавая мне зажигалку.

– Проблемы с красивыми девушками, – вздохнув, ответил я и, прикурив, вернул ей зажигалку. – Чего буксуете в такое позднее время, поехали, что ли, прокатимся с ветерком.

– Не получится, мальчики, – ответила девица кокетливо, – мы своих ребят ждем.

Я хотел было уже извиниться и отойти, как вдруг вспомнил эту девицу – она сидела за столиком в кабинке ресторана, когда я бегал, разыскивая измаильских хлопцев. Так-так, обожгла меня догадка, значит, эти девочки ждут своих мальчиков, а те сейчас прохлаждаются в милиции. Идея созрела мгновенно.

– Славик, иди-ка сюда, – позвал я.

Славик подошел и я, открыв переднюю дверцу машины, сказал, поворачиваясь к нему и моргая:

– А это, товарищ капитан, дамочки тех хулиганов, что находятся сейчас у вас в райотделе.

– Так почему они здесь? – мигом включился в игру Славик. – Их мы сейчас тоже определим… в вытрезвитель, для начала до утра, а там будет видно.

Блондинка, сидевшая на переднем пассажирском сиденье, дернувшись, хотела вытащить ключи из зажигания, но я ее опередил и ключи оказались в моей руке.

– Простите, мадам, это теперь в нашей компетенции.

Девушки завозились, зафыркали, загалдели все одновременно: «Что такое?», «Какая милиция?», «Вы не имеете права!», «Это частная машина!», но я уже садился за руль.

– Вы прекрасно знаете, какая милиция, – сказал я, поворачивая ключ в зажигании. – Я же не угоняю вашу машину, на месте, в райотделе разберемся.

Мотор завелся и я, усевшись на сиденье поудобнее, крикнул Славке:

– Поедем на ваш опорный пункт, товарищ капитан, следуйте впереди.

– Хорошо, – отозвался он, затем, состроив недоуменное лицо, на секунду задумался, потом хлопнул себя по лбу и побежал к своему автомобилю.

Девушки продолжали бурчать, но уже стали постепенно стихать, когда я, осторожно выехав со стоянки, взял курс на Липованку – городской микрорайон, в котором проживал Славка.

Я вел машину очень аккуратно и не торопясь: во-первых, потому, что почти не умею водить, во-вторых, люблю себя, и поэтому стараюсь по возможности беречь, а в третьих, мне очень не хотелось, чтобы нас где-нибудь случайно остановила милиция, и испортила, таким образом, очень симпатичный план, задуманный мной.

Славка ехал впереди и не очень гнал, так что мне только и оставалось, что держаться за ним и не забывать переключать скорости, а они, надо сказать, переключались почему-то с противным скрипом, отчего моя соседка – блондинка, каждый раз кривилась:

– Вы что, водить не умеете?

– Не умею, – сознался я. – И права не купил, и на машину еще не наворовал.

Когда Славка свернул к своему дому, я, следуя за ним, закрутил крутой вираж и чуть не зарулил в столб, не замеченный мною вовремя, только хорошая реакция в последнее мгновенье выручила, я резко затормозил, машину занесло юзом, и она, дернувшись, остановилась и заглохла.

Девицы и охнуть не успели, как я, уже вытащив ключ из зажигания, вышел и пригласил их:

– Прошу вас, милые дамы, пройдемте со мной, напишете объяснительные, где честно признаетесь, что никакой драки не видели…

– А мы и не видели, – сказала одна из девушек.

– Вот-вот, об этом и напишете.

Я шел, размышляя дорогой, о каких таких изнасилованиях, имеющих ко мне отношение, говорил Марченко, и решил, что зампрокурора наверняка блефует – с такими серьезными обвинениями, если они действительно документально подтверждены, у него была возможность в любую удобную для него минуту скрутить меня и отправить в камеру.

Славик, поджидавший нас у подъезда, шагнул вперед и открыл ключом дверь. Следом за ним мы вошли в его двухкомнатную холостяцкую квартиру, в прихожей загорелся свет, и девушки стали озираться по сторонам. Хозяин квартиры, сняв пиджак и оставшись в рубашке с коротким рукавом, стоял перед ними, поигрывая оголенным бицепсом и плотоядно улыбался. Я невольно усмехнулся: чем мне нравилось ходить с ним вместе по девкам, так это тем, что они в присутствии Славика, стоило ему хоть слово сказать, а порой даже и без того, от одного его взгляда начинали испытывать прямо-таки патологический страх, беспрекословно выполняя все его требования. А может, это его особый мужской магнетизм порождал в них особую смесь восторга, легкого ужаса и желания подчиняться, не знаю.

– Время позднее, – сказал Славик. – Ты, Савва, выбери себе девку, две другие пойдут со мной. Все!

Лица девиц в этот момент надо было видеть – описать невозможно.

– Что?.. Как?.. Куда мы попали? – заголосили они в три голоса, я тем временем ловко подхватил блондинку под руку и повел ее в спальню, где обычно обитался.

Вошли, и она, обдав меня ледяным взглядом, остановилась у самого входа.

– Я тебя видела в ресторане, – наконец признала она меня. – И никакой ты не милиционер, ты дрался там с нашими ребятами.

«Дрался» – передразнил я ее. – Ха, было бы с кем драться. Ваши «герои» прятались в дамском туалете, выудить их оттуда не было никакой возможности, они уже собирались, наверное, сквозь унитаз просочиться, тоже мне – гордые мэны.

Девица опустила голову, и я, решив загладить неловкую ситуацию, спросил:

– Как зовут тебя?

– Зачем тебе это? – Голос девушки все еще был резок.

– Я могу узнать имя женщины, с которой собираюсь спать?

– Стелла, – неохотно произнесла она свое имя.

– А меня Савва.

– Не могу сказать, что очень приятно, – сказала с вызовом Стелла, – и спать я с тобой не собираюсь.

– Меня не волнуют твои трудности, девочка моя, – сказал я. – Ты будешь моим призом – за все сегодняшние потрясения. Мой организм нуждается в компенсации, и скажи, что будет несправедливо, если этим призом окажешься ты?

– Но если ты… это же будет изнасилование.

Я усмехнулся, перед глазами почти явственно возникло строгое лицо зампрокурора Марченко.

– Одним изнасилованием меньше, одним больше… – пробормотал я и посерьезнел лицом: – Давай-ка, звездочка моя (стелла – это звезда), живо раздевайся, упала на «горизонт» и лапки в стороны!

– Даже и не подумаю.

– Да? – Шагнув к ней, я подхватил девушку под бедра и поднял так, что головой она почти уперлась в потолок; блузка задралась, оголив чуть полноватый, но приятной формы животик. Я поцеловал ее в пупок, продолжая держать на весу.

– Поставь меня сейчас же на место, – попросила Стелла.

Я опустил ее на ноги, но пока держал ее тело в своих руках, прочувствовал его, и мгновенно пришло желание.

– Ты сильный, да? – сказала она, как мне показалось, не без оттенка удовольствия. – Во мне почти шестьдесят килограммов.

– Да уж вижу, что костями не гремишь.

Я оглядел Стеллу. Наряду с немаленькой, приятно округлой попой и приличных размеров бюстом, она сохраняла девичью стройность фигуры, да ей и было то, собственно, не больше двадцати лет, совсем еще молоденькая.

– Давай не будем терять понапрасну время, а по-хорошему отправимся в постельку, – дружелюбно, склонив голову набок сказал я.

– Послушай, а поесть в этом доме что-нибудь найдется? – неожиданно спросила Стелла.

– Вот это да, вы же только из ресторана, – удивленно развел руками я.

– Я понервничала тут с тобой и снова захотела есть.

– А поужинать любовью тебя не устроит?

– Принеси пару бутербродов и что-нибудь попить, – обезоруживающе улыбнулась Стелла.

Вздохнув, я покинул свою даму и в растерянности поплелся на кухню, рассуждая сам с собой о том, что эти женщины, черт бы их всех побрал, каким-то образом всегда вычисляют, что я добр сердцем и используют меня, как только им заблагорассудится.

Когда я вернулся, Стелла была уже в постельке, вещи ее были аккуратно сложены на стуле; завидев меня, она стыдливо прикрылась простыней.

«Ой-ой, кокетка!» – прошептал я, ставя тарелку с бутербродами и половину 3-литровой банки с компотом на стол, после чего начал раздеваться. Тем временем Стелла спросила:

– Слушай, Савва, я тут как дура разделась и поперлась в постель, а мои подружки, наверное, сидят себе сейчас там, посмеиваются и думают обо мне плохо?

– Им сейчас некогда думать, поверь мне, – сказал я со смешком, – они, уверяю тебя, в эту минуту очень заняты, изо всех сил стараются и обе уже изрядно вспотели.

Стелла, вздохнув и отведя глаза, промолчала.

– Двигайся, – сказал я, залезая под одеяло и пытаясь нащупать под ним какую-нибудь часть тела девушки.

– У меня, кстати, есть жених, он там, в милиции сейчас, – сказала Стелла, демонстративно отодвигаясь. – Завтра утром, кажется, мне тоже придется туда пойти.

– А мы жениху ничего не скажем, а мы ему на дверь укажем, – пропел я на ходу сочиненный экспромт, добираясь, наконец, до какой-то округлой, мягкой и теплой части ее тела. – И не пугай меня, слышишь, я живу одним днем, а что будет завтра, меня не интересует.

Стелла сопя, пыталась оттолкнуть мои руки, но я преодолел ее слабое сопротивление, и вскоре, в один сладостный миг, вошел в нее.

Прошло около полчаса, мы закончили постельные упражнения и Стелла, как мне кажется, стала уже засыпать, а мне не спалось. Жуя бутерброд, к которому девушка не прикоснулась, я сидел в постели и размышлял. Вот уже в который раз я прокручивал в голове треволнения этого напряженного и злополучного дня, а какая-то непонятная тревога все же оставалась, не давая расслабиться. Чертов прокурор, подумал я, злясь на Марченко, ведь запугал меня так, что я, благодаря ему, скоро вообще в импотента превращусь.

Прошло еще с полчаса, а я все не мог уснуть. В конце концов решив, что лучшее снотворное, конечно же, секс, я очень осторожно пристроившись, вновь проник в сладенькую Стелкину щелочку, отчего она, вздохнув, тут же порывисто обняла меня, затем сладострастно и громко задышала:

– Ну, чего же ты такой ненасытный…

Утром мне пришлось встать рано, разбудить девушек, которые наскоро привели себя в порядок, после чего мы сели в машину и тронулись в обратный путь.

– Сейчас я отвезу вас к ресторану, а вы пока договаривайтесь между собой, где и у какой знакомой провели ночь, если кто-то из ваших окажется на месте и будет ждать. Все ясно?

– Да ладно, – махнула рукой одна из девушек. – Не твоя забота, ты, главное, не болтай никому, а мы со своими делами сами разберемся.

– А где, кстати, еще две девушки, – спросил я, не обидевшись на нее, – которые были вчера в вашей компании?

– Остались во второй машине у милиции ждать, – сказала Стелла. – Там Лариска сама водит и имеет права.

– А-а-а, – протянул я, подъезжая к Дворцу культуры, который располагался совсем близко от ресторана, но машину из-за здания невозможно было увидеть. Что я, враг своему здоровью, что ли, думал я. Я совсем не был расположен после такой сладкой ночи выяснять с кем-либо отношения, или, того более, драться со Стелкиным женихом. Выйдя из машины, я пожелал девушкам всего хорошего, Стелла порывалась на прощание что-то мне сказать, но я, махнув рукой, быстрым шагом удалился в парк – в противоположную сторону от ресторана.

Вечером того же дня мы вновь свиделись, встретились с Женькой – моим тренером, его, как я и предсказывал, выпустили из милиции еще до обеда.

– Так из-за чего вчера у тебя с теми парнями драка произошла? – спросил я, разглядывая свежие ссадины на Женькином лице.

– Уже и не помню, – усмехнулся он. – Кажется, я там за твоего дружка, за Князя вступился, а больше ничего не помню, память как отрезало.

– Ясно, – проговорил я, хотя, конечно, мне ничего не было ясно. Мы поболтали еще немного, посмеялись, вспоминая вчерашний вечер, но выпивать на этот раз не стали и вскоре расстались.

«Огонь Прометея».

Бренди 25 мл.

Ликер «Узо» 20 мл.

В рюмку вливаем бренди, потом ликер.