Текст книги "Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 7"

Американский писатель и журналист Джон Рид (1887—1920) придерживался либеральных социалистических* взглядов, был одним из организаторов в 1919 г. коммунистической партии США. Рид пишет, что на вопрос, касающейся Америки, – «Неужели в народе совсем нет революционного чувства?» – он ответил, – «Я попробовал втолковать им, что у нас народ пытается изменить положение вещей законными путями»484484
  Там же, стр. 190.


[Закрыть]. Выросший в христианской культуре, даже его атеистическо-коммунистические взгляды были на порядок выше, и он представить себе не мог в своем обществе то, что происходило в России. Принимая участие в октябрьской революции 1917 г., события которой отражены в его книге «10 дней, которые потрясут мир» (1919), Рид непредвзято показал картину разваливания страны под управлением либералов. Его настрой явно прослеживался в сторону большевиков, называя впоследствии оппозицию либеральных социалистов* контрреволюционерами. Отношение капиталистической Америки к книге Рида было откровенно негативное. Ленин отозвался: «Эту книгу я желал бы видеть распространенной в миллионах экземпляров и переведенной на все языки…»485485
  Там же, стр. 6.


[Закрыть]

Неподчинение военными Временному правительству ставило угрозу ее власти. Керенский решил наводить порядок. Вечером 23 октября потребовал от министров объявить ВРК «незаконной организацией», подлежащей судебному преследованию. В ночь с 23 на 24 октября было решено закрыть большевистские газеты, подтянуть к Петрограду надежные воинские части, отключить телефоны Смольного института и арестовать ВРК, если тот не откажется от своих действий по захвату власти. Из пригородов в столицу стали стягиваться юнкера и части женского батальона. В 5 час. 30 мин. утра 24 октября типография газеты «Рабочий труд» была закрыта отрядом милиционеров и юнкеров, но к 8 часам по решению ВРК полурота солдат Литовского полка под командованием П. Дашкевича обеспечила дневной выход газет. «Керенский выступил… Все в Смольный»486486
  Рабинович А. Е. Большевики приходят к власти. Революция 1917 года в Петрограде. Пер. с анг. Общ. ред. и послеслов. Г. З. Иоффе. Москва, Прогресс, 1989, стр. 275.


[Закрыть] – с такими словами на рассвете 24 октября позвонил Троцкий в большевистское издательство «Прибой», где ночевали делегаты – большевики. Через некоторое время состоялось заседание ЦК с общей позицией перехода на повышенный контроль всех происходящих событий. Большевики искали моральную опору своим действиям в отстаивании, как они говорили, демократических принципов защиты революции, Советов и открытия Учредительного собрания. В 9 часов ВРК разослал полковым комиссарам и комитетам «Предписание №1». В нем говорилось: «Враги народа ночью перешли в наступление. Штабные корниловцы пытаются стянуть из окрестностей юнкеров и ударные батальоны. Ораниенбаумские юнкера и ударники в Царском Селе отказались выступать. Замышляется предательский удар против Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Газеты „Рабочий путь“ и „Солдат“ закрыты, типографии опечатаны. Поход контрреволюционных заговорщиков направлен против Всероссийского съезда Советов накануне его открытия, против Учредительного собрания, против народа… / Контрреволюция подняла свою преступную голову. / Всем завоевания и надеждам солдат, рабочих и крестьян грозит великая опасность. Но сила революции неизменно превышает силу ее врагов. / Дело народа в твердых руках. / Заговорщики будут сокрушены. Никаких колебаний и сомнений. Твердость, стойкость, выдержка, решительность. / Да здравствует революция!»487487
  Петроградский Военно-Революционный Комитет. Документы и материалы в трех томах. Том I. Состав. Т. Ф. Авраменко, В. Л. Логинова, О. П. Никитенко и др. Москва, Наука, 1966, стр. 83.


[Закрыть] (Большевики преувеличивали – газета «Солдат» закрыта не была).

Демократическую поддержку своим санкциям искал и Керенский. В 11 часов утра 24 октября он отправился на заседание Предпарламента для получения одобрения действиям Временного правительства по наведению порядка в городе. «В действительности это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное собрание и раскрыть фронт перед сплоченными полками железного кулака Вильгельма!» – обратился министр-председатель правительства, из зала послышались противоречивые крики «Правильно!» и «Довольно!» «Я говорю, – продолжал Керенский, – с совершенным сознанием: чернь, потому что вся сознательная демократия и ее Центральный исполнительный комитет, все армейские организации, все, чем гордится и должна гордиться свободная Россия, разум, совесть и честь великой русской демократии протестует против этого…»488488
  Известия. 1917. 25 октября. С. 2—3. / Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. Пер. с анг. Г. Шахова. Москва, Республика, 1993, стр. 307.


[Закрыть] – послышались бурные аплодисменты, за исключением той, где находятся меньшевики-интернационалисты.

«Твердо убежденный в том, что Совет поддержит мои требования, я возвратился в штаб Петроградского военного округа… Однако день кончался, а ответа все не было»489489
  Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. Пер. с анг. Г. Шахова. Москва, Республика, 1993, стр. 308.


[Закрыть] – писал Керенский. Нерешительность председателя правительства с каждым часом приближала грозный приговор новой волны революции.

Весь день 24 октября Ленин находился в конспиративной квартире, принимая посыльных от ЦК, с отрицательным ответом на прибытие его в Смольный и возможности восстания. Даже в этот день членами ЦК по-прежнему проявлялось непонимание смысла восстания, а Троцкий всячески поддерживал это распространенное мнение среди однопартийцев. Атмосфера в обществе была настолько наэлектризована недоверием к Временному правительству, к Керенскому (а кроме того и ЦИКу Советов), что Троцкий, как председатель Петросовета фактически становился лидером страны (Н. С. Чхеидзе, конечно, составил бы ему конкуренцию, но Троцкий все равно лидировал), а его главная задача состояла в том, чтобы досидеть спокойно на этом месте до Учредительного собрания и по возможности не позволять Временному правительству предпринимать какие-либо меры по наведению в стране порядка, или же стать лидером массовых демонстраций, заставившие сложить с себя полномочия Временного правительства. Это был его сценарий прихода к власти.

Около 7 часов вечера в Смольном открылось заседание Петроградского совета, на котором Троцкий сообщил о событиях ночи на 24 октября, о погроме в типографии, о вызове войск из пригорода, о предотвращении ВРК отправки крейсера «Аврора» из Петрограда. И под конец заметил: «Мы считаем, что та власть, которая сейчас у нас имеется в лице Временного Правительства, есть ни что иное, полувласть, жалкая и беспомощная, полувласть, которая ждет взмаха исторической метлы, чтобы очистить место подлинной народной власти. Это – власть, потерявшая все: поддержку, авторитет, право, мораль. / Но вооруженный конфликт сегодня или завтра не входит в наши планы – у порога Всероссийского Съезда Советов. Мы считаем, что Всероссийский Съезд Советов проведет наш лозунг с большей силой и авторитетом. Но если правительство захочет использовать тот срок, который остается ему жить – 24, 48, 72 часа, и выступить против нас, то мы ответим контрнаступлением, ударом на удар, сталью на железо»490490
  Троцкий Л. Д. Сочинения. Серия I. Историческое подготовление Октября. Том III. 1917. Часть 2. От Октября до Бреста. Москва, Госиздат, 1925, стр. 55.


[Закрыть]. Таким образом, видно, что Троцкий воплощал свой план оборонительной силы.

А из подполья тем же вечером 24 октября Ленин пишет: «Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массами, борьбой вооруженных масс. / Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского показывает, что ждать нельзя. Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д. / Нельзя ждать!! Можно потерять все!!..»491491
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 34. Издание 5. Июль – октябрь 1917. Москва, Политиздат, 1969, стр. 435.


[Закрыть] Из этого следует, что в отличие от Троцкого Ленин видел в вооруженной силе наступательный момент.

Ленин прекрасно осознавал, что факт первичного противодействия власти, уже успешно свершился, т.е. восстание практически началось, и теперь останавливаться на полпути это значит самому себе, т.е. делу революции, подписывать смертный приговор. Но Керенский медлил, а значит был слаб, и Ленин изо всех сил призывает «добить его во что бы то ни стало!» Он пишет это письмо, которое передали в Выборгский комитет, названного в анналах «Письмо Ленина в ЦК», но на самом деле оно предназначалось Петроградскому комитету РСДРП (б). Не имея большого собственного влияния на ЦК в письме Ленин призывал к помощи районы и полки, чтобы те двинулись в ВРК и ЦК и потребовали от них довершить вооруженный захват власти: «Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: никоим образом не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью. / …Народ вправе и обязан решать подобные вопросы не голосованием, а силой… / Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало! / Промедление в выступлении смерти подобно»492492
  Там же, стр. 436.


[Закрыть].

P.S.: «Народ вправе и обязан решать подобные вопросы не голосованием, а силой» – это, конечно, супероригинальность Ленина (прямиком указывающие на его духовные начала), говорившее о его стремлении первостепенности восстания.

Предпарламент был обеспокоен начинающейся большевистской агрессии, а вместе с тем и Керенским «ультиматумом». Член Госдумы А. Луначарский, колеблющейся между меньшевиками и большевиками, утром 25 октября писал жене в Швейцарию: «Для меня ясно, что вне перехода власти к Советам, нет спасения для России. Правда, есть еще выход – чисто демократическая коалиция, т.е. фронт: Ленин – Мартов – Чернов – Дан – Верховский. Но для этого нужно со всех сторон столько доброй воли и политической мудрости, что это, по-видимому, утопия»493493
  РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 12. Л. 137. / Хрестоматия по отечественной истории (1914—1945 гг.). Под. ред. А. Ф. Киселева и Э. М. Шагина. Москва, Гуманит. Изд. центр ВЛАДОС, 1996, стр. 104.


[Закрыть].

Накал ситуации поставил перед Предпарламентом тяжелый выбор: либо одобрения решения Временного правительства, что означало вооруженное подавления большевиков, и в этом они видели пример дальнейшего отношения к параллельным ветвям власти, т.е. к себе, либо отказ в доверии Керенскому, означавший не только правительственный кризис, но и еще больший беспорядок. Наконец, эсеро-меньшевистский блок решил перевести общую борьбу против большевиков из методов насильственных, военных, в методы мирные, политические. На голосование было поставлено три проекта резолюции: кадетов и кооператоров, казачьей фракции и меньшевистско-эсеровского блока. Две первые были близки: они обещали поддержку правительству, требуя, что «на этот раз никаких послаблений большевикам не будет»494494
  Славин Н. Ф. Октябрьское вооруженное восстание и Предпарламент. Ленин и Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. Москва, 1964, стр. 224.


[Закрыть]. Меньшевистско-эсеровская резолюция была идентична большевистским лозунгам, «Земли и мира», предлагалось для борьбы с анархией создать Комитет общественного спасения, который состоял бы из представителей городского самоуправления и Советов, действовавших в контакте с правительством. В 20 часов 30 минут была резолюция левых фракций (123 – за, 102 – против при 26 воздержавшихся). Таким образом, предполагалось, что требования идентичные большевистским лозунгам успокоят массы и позволят правительству перехватить политическую инициативу у большевиков. Военному диктату двух противоборствующих сил противопоставлялась миротворческая резолюция эсеров и меньшевиков. Представители Предпарламента, эсеры Н. Авксентьев и А. Гоц и меньшевик Ф. Дан, прибыли вечером в Зимний дворец для разъяснения условий поддержки правительства. Однако Керенский отверг их предложение.

Ф. Дан вспоминает:

«Говорили мы и о полезности резолюции Совета Республики и переломе настроения в массах. Но говорили, конечно, не в том смысле, что он «уже отказывается» – как бы это могло быть, когда, по свидетельству самого Керенского, резолюция не могла быть принята «до позднего вечера» и никакие «массы» о ней и знать ничего не могли? – а в том, что принятие и выполнение правительством нашего предложения вызовет в настроении масс перелом, и что в этом случае можно будет надеяться на быстрое падение влияния большевистской пропаганды. Говорили мы и о подготовке восстания большевиками, только опять-таки не так, что оно «вспыхнуло помимо их желания», а так, что среди самих большевиков идут на этот счет сильные колебания, что масса большевиков не хочет и боится восстания, что поэтому принятие нашего предложения может и среди большевиков усилить течение в пользу ликвидации восстания. Резко критиковали мы, наконец, и «все принятые меры к подавлению восстания», поскольку эти чисто военно-технические меры, без подведения под них прочного политического фундамента, казались нам и нелепыми, и не достигающими цели, и, пожалуй (я не помню, чтобы мы употребили это выражение), действительно только «раздражающими массы» без всякой реальной пользы для правительства. Мы упорно и горячо убеждали Керенского в том, что даже с точки зрения чисто военной борьбы с большевиками, она только тогда может иметь шансы на успех, когда солдаты-крестьяне будут твердо знать, что они защищают против большевиков мир и землю.

Таково было действительное содержание «исторической» беседы.

Разговор наш продолжался не особенно долго. Керенский, производивший впечатление человека, до последней степени измотанного и измученного, относился к нашим аргументам с крайним раздражением и высокомерно заявил под конец, что правительство в наставлениях и указаниях не нуждается, что теперь – время не разговаривать, а действовать.

Мы не успокоились, однако, на этом. Мы потребовали, чтобы Керенский доложил заседавшему еще правительству о резолюции Совета Республики, о нашем предложении и о нашем желании быть допущенными на заседание правительства и выслушанными. Керенский круто повернулся и ушел в соседний зал заседания.

Через несколько минут он вернулся и сухо заявил, что правительство считается с нашим отказом ему в безусловном содействии, что в посторонних советах оно не нуждается, будет действовать само и само справится с восстанием.

Мы тут же ответили, что своим образом действий правительство не только губит себя и революцию, но лишает нас и представляемые нами партии всякой возможности солидаризоваться с ним и оказывать ему действительную поддержку.

С тяжелым чувством мы покидали дворец. Жребий был брошен. И многое в дальнейшем поведении тогдашнего президиума ЦИК в день 25 октября, как и в дальнейшем отношении нашем к эпизодам борьбы между Временным Правительством и большевиками, было уже намечено в этой ночной беседе»495495
  Октябрьская революция. Мемуары. Керенский, Милюков, Краснов, Деникин, Станкевич, Соколов и др. Сост. С. А. Алексеев; с примеч. А. И. Усагина. Москва, Госиздат, 1926, стр. 130—131.


[Закрыть].

Тем временем, в раскручивающемся противостоянии сторон Ленин находился в подполье, на краю города, по меркам революции очень далеко от происходящих событий. ЦК не хочет его присутствия в Смольном. Оно не уверено в успехе вооруженного предприятия, а вместе с тем, его прельщает куда более целесообразный более мирный вариант Троцкого.

Э. Рахья вспоминает:

«24 октября (6 ноября) я получил сведения, что правительство Керенского намеревается развести все мосты по р. Неве. По городу были усилены патрули, мосты охранялись отрядами солдат.

Решил ехать к Владимир Ильичу на квартиру.

Прибыв к нему, доложил о надвигающихся событиях, о том, что если войскам Керенского удастся развести мосты, то в одиночку каждый район будет разбит. Только на Выборгской стороне власть фактически была в руках Красной гвардии, которая хотя и не особенно хорошо, но все же была вооружена и достаточно спаянна. Имелся даже руководящий штаб. Владимир Ильич выслушал меня и заявил: «Да, сегодня должно начаться». Мы попили чаю и закусили. Владимир Ильич ходил по комнате из угла в угол по диагонали и что-то думал.

Вдруг он заявил мне, что необходимо найти тов. Сталина, и как можно скорее. На это я ему заявил, что это невозможно, так как я не уверен в том, что можно будет застать его в редакции «Правды». Возможно, что он в Смольном. Идти в Смольный и обратно – надо потратить несколько часов, так как, по всей вероятности, трамваи уже не ходят. Придется идти пешком. По моим расчетам, раньше полуночи тов. Сталин не сможет прибыть.

Выслушав мои соображения, Владимир Ильич заявил: «Тогда пойдем мы в Смольный». Я его стал отговаривать от этого плана, доказывая всячески, какой большой опасности он себя подвергает, если кто-нибудь его узнает. Не понимал я тогда, что совершаю преступление по отношению к революции, отговаривая Владимира Ильича ехать в Смольный.

Владимир Ильич с моими доводами не согласился и категорически заявил: «Едем в Смольный».

Для безопасности решили все-таки замаскироваться. В меру возможности переменили на нем одежду, перевязали щеку достаточно грязной повязкой, на голову напялили завалявшуюся кепку. У меня было в кармане припасено на всякий случай два пропуска в Смольный. Пропуска были очень грубо подделаны: резинкой подчищены бывшие надписи и взамен их написаны несуществовавшие фамилии членов Петроградского Совета, причем чернила расплылись, так что явно бросалась в глаза подделка. Все-таки за неимением лучшего решено было пробраться с имеющимися липовыми пропусками.

Было уже около 8 часов вечера, когда мы вышли из дома и пошли по направлению к Сампсониевскому проспекту.

Минут через десять нас у самой остановки нагнал трамвай, шедший в парк. Трамвай был почти пустой. Мы взобрались на заднюю площадку прицепного вагона и благополучно доехали до угла Боткинской улицы, где трамвай сворачивал для дальнейшего направления в парк. Пошли пешком. У Литейного моста на Выборгской стороне на охране стояли красногвардейцы в порядочном количестве. Прошли охрану. Нас никто ни о чем не спросил. Дойдя до середины моста, мы заметили на другом конце его солдат Керенского. Это была также охрана, требовавшая у прохожих пропуска. Пропусков, конечно, у нас не было.

Солдат окружили рабочие и вели с ними оживленный спор. Владимир Ильич, заметив рабочих, которых не пускали через мост, все-таки решил попытаться пройти. Подошли к группе спорящих. Оказалось, солдаты требуют пропуска, а у большинства, так же как и у нас, таковых не было. По словам солдат, пропусками нужно было запасаться в штабе. Рабочие были возмущены и отчаянно ругали солдат. Мы воспользовались спором и прошмыгнули мимо часовых на Литейный проспект, потом свернули на Шпалерную и направились к Смольному.

Мы прошли уже порядочное расстояние по Шпалерной, когда навстречу показались два верховых юнкера. Поравнявшись с нами, они скомандовали: «Стой! Пропуска!» Я шепнул Владимиру Ильичу: «Идите, я с ними сам разделаюсь». У меня в кармане было два револьвера. В грубой форме я вступил с ними в пререкания, заявляя, что никому не известно о том, что введены пропуска, а потому и мы, дескать, не могли таковых своевременно получить. В это время Владимир Ильич потихоньку отдалился от нас. Юнкера угрожали мне нагайками и требовали, чтобы я следовал за ними. Я решительно отказывался. По всей вероятности, они в конце концов решили не связываться с нами, по их мнению, бродягами. А по виду мы действительно представляли типичных бродяг. Юнкера отъехали.

Я догнал успевшего уже отойти на порядочное расстояние Владимира Ильича, и с ним вместе мы пошли дальше.

Подошли к Смольному. У дверей его толпились люди. И вот тут выясняется, что пропуска членов Петроградского Совета, бывшие ранее по цвету белыми, переменены на красные. Это препятствие было уже похуже, к тому же в ожидающей толпе не было никого из наших товарищей. Толпа ожидающих возмущалась невозможностью пройти в Смольный. Я же возмущался больше всех и громче всех, негодуя, размахивал в воздухе своими «липовыми» пропусками и кричал, как это меня, полноправного члена Петроградского Совета, не пропускают. Я кричал впереди находившимся товарищам, чтобы они не обращали внимания на контроль и проходили, а в самом Смольном мы разберемся. По примеру карманников я устроил давку. В результате контролеры были буквально отброшены. Мы вошли в Смольный, прошли во второй этаж. В конце коридора, у окна, рядом с актовым залом, Владимир Ильич остановился, послав меня искать товарищей Сталина и Троцкого. Названных товарищей я разыскал и привел к Владимиру Ильичу»496496
  Воспоминания о Ленине. В 5 т. Издание 2. Т. 2. Редкол. Г. Н. Голикова и др. Москва, Политиздат, 1979, стр. 434—436.


[Закрыть].

В ночь на 25-е Ленин собирает в Смольном заседание ЦК. Среди присутствующих: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев и Сталин. (В период хрущёвского развенчания культа личности был усиленно раскручен миф о том, что Сталин якобы прозевал Октябрьский переворот).

Относительно начала Октябрьского переворота у историков не существует единой точки зрения. Однако по сопрягающим факторам, очевидно, что до вечера 24 октября большевистское выступление носило оборонительный характер (типография, крейсер «Аврора») и лишь только после прибытия в Смольный Ленина, непосредственно, и стал происходить захват власти. Это подтверждается и тем, что в 30-х годах началом восстания считалась ночь на 25 октября, и только в последующие десятилетия, наконец, понимая, что единоличная роль Ленина в октябрьской революции – это партийный раскол 24 октября, стало подвергаться сомнению. В интересной ситуации здесь оказался Сталин, т.к. за фактом единоличной роли Ленина открывалась нежелательная действительность, что в решающий момент он поддерживал позицию Троцкого. Уже после революции Сталина больше всего станет устраивать положение монолита партии, т.е. когда Ленин не играл решающей роли в восстании, а, встав во главе правительства и партии, тем самым обеспечивал себе репутацию непогрешимого, а, впоследствии, уже и главного мессианина497497
  Кстати, после удачно свершенной революции мозгами Ленина, положение оборончества будет неудобно вообще для всех членов ЦК, в том числе не только Сталину, но и Троцкому, противостоящий тогда первому. Поэтому сразу после смерти Ленина начнется сдвиг представления о революционных событиях в сторону морального единства партии в вопросе восстания. К примеру, уже в работе приводимой выше 1926 года «Октябрьская революция. Мемуары. Керенский, Милюков, Краснов, Деникин, Станкевич, Соколов и др.» примечание редактора опровергает, допуская незначительные шероховатости, как естественный процесс демократических основ различности взглядов, существующее de-facto положение вещей: «что среди самих большевиков идут на этот счет сильные колебания, что масса большевиков не хочет и боится восстания, что поэтому принятие нашего предложения может и среди большевиков усилить течение в пользу ликвидации восстания». В этом месте редактор делает пояснительную ремарку: «Надо отдать справедливость гоцлиберданам, – это было не глупо задумано. Внести разногласие в ряды руководителей восстания значит наполовину уже сорвать его. К счастью, вопреки утверждению Дана, „масса большевиков“, за исключением отдельных колебавшихся товарищей, была настроена весьма решительно. И вряд ли произошло бы серьезное замешательство в рядах большевиков даже в том случае, если бы гоцлиберданам удалось уломать „непримиримого“ Керенского» (Октябрьская революция. Мемуары. Керенский, Милюков, Краснов, Деникин, Станкевич, Соколов и др. Сост. С. А. Алексеев; с примеч. А. И. Усагина. Москва, Госиздат, 1926, стр. 130).


[Закрыть].

К 2 часам ночи под контроль ВРК перешли главный телеграф, Николаевский и Балтийский вокзалы, центральная электростанция, соединены разведенные юнкерами мосты. Утром был захвачен Государственный банк и Центральная телеграфная станция. Зимний дворец, штаб и прилегающие к нему пункты были окружены и выключены из телефонной сети. «К утру исход восстания был уже решен. Все ключевые пункты были в руках восставшего пролетариата. Временное правительство было блокировано в Зимнем дворце, лишено власти, осталось почти без сил»498498
  Подвойский Н. И. Год 1917. Москва, Госполитиздат, 1958, стр. 131.


[Закрыть] – вспоминал Н. И. Подвойский. Этой ночью Ленин поставил вопрос о создании Советского правительства, которое должно было сформироваться на съезде Советов. Троцкий выдвинул идею назвать новых министров народными комиссарами. Новое правительство решили именовать Советом Народных Комиссаров (по воспоминанию Суханова)499499
  «Думали, гадали, и наконец Троцкий предложил название, которое всем пришлось но душе. Советское министерство решили назвать: Совет Народных Комиссаров… Я лично не очень восхищаюсь этой великой реформой. Может быть, порвать с буржуазной политической терминологией было и очень приятно: но филологически слово «министр» звучит вполне корректно; напротив, термин «комиссар» определенно связывается с полицейскими функциями. Но это, конечно, дело вкуса (а может быть, духа новой государственности?)» (Суханов Н. Н. Записки о революции. В 3 т. Т. 3. Кн. 5,6,7. Примеч. А. А. Корникова. Москва, Республика, 1992, стр. 351).


[Закрыть].

Керенский всю ночь безуспешно просил о помощи от командующих фронтами и в 9 ч. утра, «в своем полувоенном костюме»500500
  Керенский А. Ф. Издалёка. Сборник статей (1920—1921 г). Париж, Рус. Книгоизд-во Я. Поволоцкаго и К₀, 1922, стр. 204.


[Закрыть] (как он вспоминал позже, опровергая большевистские слухи о женском платье), на машине американского дипломата марки «Рено», покинул город, в надежде найти подкрепление за его пределами, отправился на Северный фронт, сначала в Гатчину, затем в Псков, оставив председательство А. И. Коновалову. Однако на фронтах ситуация была тяжелой, да и сами генералы не хотели встревать в политические противостояния. Новый главнокомандующий генерал Н. Н. Духонин заявил о своем нейтралитете. Лишь генерал П. Н. Краснов поднял на поддержку Временного правительства силу, но не более 1000 казаков, которые вскоре были рассеяны отрядами Красной Гвардии. В разговоре с французским историком М. Ферро Керенский вспоминал последний запомнившийся ему вид Петрограда, огромную неровную надпись на стене: «Долой еврея Керенского, да здравствует Троцкий!»501501
  Ferro М. October 1917: А Social History of the Russian Revolution. London, 1980. P. 285. Выступая на Чрезвычайном съезде РСДРП (о), на втором дне работы 1 декабря 1917 г., меньшевик М. И. Либер приводит свое мнение победы большевиков и попутно про отношение к Керенскому людей Саратова: «Почему правительство легко пало? Почему провалилась идея коал [иции]? То, что прав [ительство] так легко пало – величайшая трагедия! В Саратове, где разогнали Думу и арестовали управу и либер [алов], толпа гоготала: «Да здравствует Троцкий! Долой жида Керенского!» Толпа свер [гла] [правительство] потому, что разочаровалось в револ [юции]» (Меньшевики в 1917 году. В 3 томах. Т. 3. От корниловского мятежа до конца декабря. Часть 2. От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря (первая декада октября – конец декабря). Под общ. ред. З. Галили, А. Ненарокова, Л. Хеймсона. Москва, РОССПЭН, 1997, стр. 410—411).


[Закрыть]

25 октября Д. Рид, желая увидеть Керенского, посетил Зимний дворец: «Почему дверь заперта?» – «Чтоб солдаты не ушли» – ответил швейцар – «Через несколько минут он сказал, что хочет выпить стакан чаю, и ушел. Мы открыли дверь… По обеим сторонам на паркетном полу были разостланы грубые и грязные тюфяки и одеяла, на которых кое-где валялись солдаты. Повсюду груды окурков, куски хлеба, разбросанная одежда и пустые бутылки из-под дорогих французских вин. Вокруг нас собиралось все больше и больше солдат в красных с золотом юнкерских погонах. Душная атмосфера табачного дыма и грязного человеческого тела спирала дыхание. Один из юнкеров держал в руках бутылку белого бургундского вина, очевидно стащенную из дворцовых погребов. Все с изумлением глядели на нас, а мы проходили комнату за комнатой… / Все помещение было превращено в огромную казарму, и, судя по состоянию стен и полов, превращение это совершилось уже несколько недель тому назад. На подоконниках были установлены пулеметы, между тюфяками стояли ружья в козлах. / Мы разглядывали картины, когда на меня вдруг пахнуло слева запахом спирта и чей-то голос заговорил на плохом, но беглом французском языке…»502502
  Джон Рид. 10 дней, которые потрясли мир. Предисл. В. И. Ленина и Н. К. Крупской. Москва, Госполитиздат, 1958, стр. 84.


[Закрыть]

В Неву вошел крейсер «Аврора». Улицы Петрограда пестрели призывами к населению от Временного правительства: «Граждане, спасайте родину, республику и свободу! Безумцы подняли восстание против единственной государственной власти, установленной народом вплоть до Учредительного собрания…»503503
  Там же, стр. 287.


[Закрыть] Кругом было и обращение Петроградского ВРК «К гражданам России!», сообщавшее то, что еще не случилось: «Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона…»504504
  Декреты Советской власти. Т. I. 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г. Москва, Госполитиздат, 1957, стр. 2.


[Закрыть] В 13 часов отрядами ВРК был занят Мариинский дворец и распущен Предпарламент. В 14 ч. 35 мин. в Смольном открылось экстренное заседание Петроградского Совета, на котором Ленин под овации заявил: «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась… / Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма… / Да здравствует всемирная социалистическая революция! (Бурные аплодисменты)»505505
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 35. Издание 5. Октябрь 1917 – март 1918. Москва, Политиздат, 1974, стр. 2—3.


[Закрыть]. Однако, Временное правительство продолжало находиться в Зимнем дворце. В 18 ч. на несколько минут возобновилось заседание его членов, решался вопрос: разойтись по домам или остаться на рабочем месте. Постановили: несмотря ни на что остаться на рабочем месте. (Временное правительство занимало несколько комнат Зимнего дворца на втором этаже, окнами на Неву. Почти весь второй этаж дворца был отдан под военный госпиталь, учрежденный по распоряжению Николаем II в начале войны 1914 г., в комнатах третьего этажа, выходящую окнами на Дворцовую площадь, располагались выздоравливающие солдаты. 25 октября в Зимнем дворце находились около десяти членов правительства и около трех сотен раненных воинов). В 18 ч. 30 мин. Временному правительству был предъявлен ультиматум. В 21 ч. 40 мин. в сторону Зимнего дворца прогремели два холостых пушечных выстрела. Один с „Авроры“ – символично, в древнеримской мифологии „богиня утренней зари“, от „aurora“ – рассвет и „aura ra“ – дыхание солнца, т.е. дыхание чистоты природы, иначе говоря, дыхание мудрости мира повышенных складских хранилищ женского сознания, т.е. озарение разума сказительницами-бабушками, просветление ума женской мудростью в российской среде запечатлённое в образе Елены Премудрой, улучшение логики мышления с увеличением быстродействия нейронов мозга с представленной картиной, что мир представляет собой целостную структуру, выстрел ознаменовавший реинкарнацию эпохи матриархата, его пронаучную, соответственно осовремененную форму в виде зороастризма – замыкания энергетического круга сансары, «—» с «+», когда вместо голов у «достойных достоинства» русских от счастья энергетической подзарядки, ударов бога Энергия, будут светиться лампочки, обозначение наступления эпохи бога Производительная Сила – достоинства самой большой и «производимой» мышцы человека… Другой выстрел произошел с Петропавловской крепости. Все это показывало отношение угрозы Временному правительству и поддержка открывающегося съезда Советов. В корабельном журнале была сделана запись: «25 октября в девять часов сорок минут вечера крейсер „Аврора“ согласно приказу Военно-революционного комитета произвел условный выстрел по Зимнему дворцу для того, чтобы заставить Временное правительство сдать власть Советам»506506
  Корабли – герои. Часть 1. Издание 2. Под общ. ред. В. Н. Алексеева. Москва, ДОСАФФ СССР, 1976, стр. 201—202.


[Закрыть].

В Советское время будет распространено мнение о выстреле «Авроры» в 21 ч. 40 мин. как положивший начало штурму Зимнего дворца507507
  «ВЫСТРЕЛ „АВРОРЫ“ – ТОТ ИСТОРИЧЕСКИЙ РУБЕЖ, С КОТОРОГО ЛЕТОИСЧИСЛЯЕТСЯ НОВАЯ ЭРА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА» (там же, стр. 202).


[Закрыть]. На самом деле после этих залпов, начавшаяся вялая перестрелка в районе 20 часов к 22 часам затихла. В 21 ч. 45 мин. начальнику охраны Зимнего полковнику Ананьеву доложили, что 300 казаков 14-го Донского полка решили покинуть дворец. Несмотря на уговоры сдать оружие казаки остались тверды, они послали парламентеров к павловцам с просьбой пропустить их с оружием, дабы не позорить, на что комиссар Павловского полка О. Дзенис согласился.

После 23 часов стрельба возобновилась. С Нарышкинского бастиона Петропавловской крепости из шестидюймовых орудий в сторону дворца сделали шесть выстрелов: два боевых и четыре холостых. Наконец, поняв, что по ним стрелять никто не собирается, отдельные, промокшие под холодным дождем, группы красноармейцев и солдат стали проникать в Зимний со стороны Миллионной улицы через боковые входы и окна, со стороны набережной Невы через Детский проезд и со стороны площади, где оба подъезда были свободны. Баррикады из дров закрывали только главные ворота Зимнего дворца, центральные же ворота не штурмовались (именно по ним взбираются и открывают их в советских кинофильмах матросы). Попав внутрь дворца их сразу обезоруживали оставшиеся юнкера, но вскоре ситуация изменилась. Вспоминает один из участников охраны Зимнего дворца: «Впервые появились они через лазаретное помещение… До той поры, пока группы красногвардейцев были немногочисленны, мы их разоружали, причем разоружение совершалось по-семейному, без всяких столкновений»508508
  Ерыкалов Е. Ф. Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. Ленинград, Лениздат, 1966, стр. 450.


[Закрыть].

В 22 ч. 40 мин. исполняющий обязанности председателя президиума ВЦИК меньшевик Ф. Дан открыл II Всероссийский съезд Советов. «С’езд должен был открыться днем: кворум был давно уже на-лицо: к утру еще в мандатной комиссии было зарегистрировано 663 делегата, – цифра, превзошедшая все наши ожидания… Но, несмотря на кворум, заседание не открывалось: большевики хотели до начала его закончить ликвидацию Временного Правительства и поставить, таким образом, С’езд перед непоправимо совершившимся фактом»509509
  Мстиславский С. Д. Пять дней. Начало и конец февральской революции. Москва, изд. З. И. Гржебина, 1922, стр. 69.


[Закрыть] – из воспоминаний С. Д. Мстиславского510510
  Масловский, социалист-революционер*, левый эсер, один из председателей II съезда Советов.


[Закрыть] о Всероссийском съезде Советов.

Из 1429 Советов, существовавших в то время в России, на съезде присутствовали делегаты от 402 Советов, представляющих основных промышленных центров, армейских частей и флотских экипажей. Из этого видно, что Съезд не мог обладать всеми полномочиями, чтобы учредить новый государственный строй511511
  Единое мнение советских историков, выраженное академиком И. И. Минцем в обратном: «Представляя народные массы и опираясь на победоносное восстание рабочих, солдат и матросов, съезд обладал всеми полномочиями на то, чтобы учредить новый государственный строй в интересах трудящихся» (Минц И. И. История Великого Октября. Т. 2. Свержение Временного правительства. Установление диктатуры пролетариата. Издание 2. Москва, Наука, 1979, стр. 958).


[Закрыть].

Из прибывших на съезд было 390 большевиков, 160 эсеров, 71 меньшевик и несколько представителей менее значимых партий и групп. Большевики представляли 60% делегатов съезда, хотя в июне 1917 г. на I-м Всероссийском Съезде Советов из 800 делегатов 600 были меньшевики и эсерами. Так изменилась партийная ситуация за четыре месяца. Народ уже отдавал предпочтение политическим экстремистам, чем неумелым либералам. По соглашению крупнейших партийных фракций (515 делегатов), президиум съезда составили по принципу пропорциональной основы: 14 большевиков, 7 эсеров, 3 меньшевика, 1 меньшевик-интернационалист и т. д.