Текст книги "Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 7"

Однако требование смены Ленина и Троцкого уже тогда вызывало несогласие. «Партии, в восстании участия не принимавшие, хотят вырвать власть у тех, кто их сверг. Незачем было устраивать восстание, – настаивал Троцкий, – если мы не получим большинства; если они этого не захотят, ясно, что они не хотят нашей программы. Мы должны иметь 75%. Ясно, что мы не можем дать права отвода, точно так же мы не можем уступить председательства Ленина; ибо отказ от этого совершенно недопустим»582582
  Протоколы Центрального Комитета РСДРП. Август 1917 – февраль 1918. Под общ. ред. М. А. Савельева. Москва, Госиздат, 1929, стр. 149.


[Закрыть]. «Мы не допускаем отвода Ленина и Троцкого»583583
  Там же, стр. 149.


[Закрыть], – заявил Дзержинский. Урицкий, Луначарский, Рязанов, Сталин также считали обязательным большинство большевиков во ВЦИК и правительстве. Более жесткую позицию сторонники Ленина и Троцкого стали проводить после 30—31 октября, когда большевики подавили восстание юнкеров и разбили под Пулковом казаков Краснова. Но вместе с тем требования Викжеля поддержали Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев, А. И. Рыков и некоторые другие большевики. «Во время победы необходимо соглашение… Разрыв соглашений ставит нас под военный удар… В руках Викжеля большая сила; если этот аппарат, который был пока нейтрален, станет против нас, то военной силы, может быть, окажется мало. Пока мы справимся с забастовкой, пройдет несколько недель, то мы проиграем… Бороться [против контрреволюции] можно только с Викжелем, но не против него»584584
  Там же, стр. 154.


[Закрыть], – считал Каменев.

Настроения в партии раскалывались. 1 ноября на заседании Петроградского комитета РСДРП (б) Ленин, перебив докладчика Я. Г. Фенигштейн-Далецкого, заявил: «Я не могу делать доклад, но познакомлю с одним вопросом, который очень всех интересует. Это вопрос о партийном кризисе, который разразился (открыто) в то время, когда партия у власти¹… / В Москве, например, произошло много таких случаев, где проявлялась юнкерами жестокость, расстрел пленных солдат и пр. …Большевики же, наоборот, были часто чересчур добродушны. А если бы буржуазия была победительницей, она бы поступила, как в 1848 и 1871 гг. Кто же думал, что мы не встретим саботажа буржуазии? это же младенцу ясно. / …Это меня мало удивляет, я знаю, как они лично мало способны бороться – самое главное для них – сохранить тепленькие местечки. В Париже гильотинировались, а мы лишь лишим продовольственных карточек тех, кто не получает их от профессиональных союзов. Этим мы исполним свой долг. И вот в такой момент, когда мы у власти – раскол. Зиновьев и Каменев говорят, что мы не захватим власти (во всей стране). Я не в состоянии спокойно выслушивать это. Рассматриваю как измену². / …Если будет раскол – пусть. Если будет их большинство [т.е. сторонников коалиции] – берите власть в Центрально Исполнительном Комитете и действуйте, а мы пойдем к матросам [т.е. делать новую революцию]. – Мы у власти³»585585
  Троцкий Л. Д. Сталинская школа фальсификации. (Берлин, Гранит, 1932). Москва, Наука, 1990, стр. 1 – 117, 2 – 118—119, 3 – 120.


[Закрыть]. На безапелляционное заявление Ленина возразил А. В. Луначарский, напомнив, что в основе декрета о земле принята эсеровская программа: «Можно, конечно, действовать путем террора – но зачем? На что?¹ / …Мы стали очень любить войну, как будто мы не рабочая, а солдаты, военная партия. Надо созидать, а мы ничего не делаем. Мы в партии полемизируем и будем полемизировать дальше, и останется один человек – диктатор²»586586
  Там же, стр. 1 – 122, 2 – 123.


[Закрыть]. Троцкий свидетельствовал, что после этих слов раздались аплодисменты. Луначарский продолжал: «Мы должны показать, что мы можем реально строить, а не только говорить: „дерись, дерись“, и штыками расчищать путь, – это не поведет нас ни к чему… Нельзя принципиально, и нельзя рисковать массами жизней²»587587
  Там же, стр. 1 – 123, 2 – 124.


[Закрыть].

Про какие понятия – «жизнь» – вспомнили социалисты*, в логическом мире, к чему они стремились, как таковой «жизни» не существует, а есть лишь элемент, его энергетический ресурс, комбинации элементов, – все как в математике, можно сложить, вычесть, разделить и умножить. Человеческий материал, как вскоре точно выразит основную материалистическую идею на принципы человеческой жизни Н. И. Бухарин, «материал» для создания революции и нового роботизированного общества… Для Ленина все призывы к милости своих более умеренных товарищей были не более чем простым сотрясанием воздуха.

После Луначарского выступил Троцкий, полностью поддерживая позицию Ленина. «…Предрассудки т. Луначарского – это наследие мелко-буржуазной психологии. Это свойственно, конечно, отчасти и массам, как наследие вчерашнего рабства»588588
  Троцкий Л. Д. Сталинская школа фальсификации. (Берлин, Гранит, 1932). Москва, Наука, 1990, стр. 127.


[Закрыть]. В заключении Троцкий заявил: «Мы взяли власть, мы должны нести и ответственность»589589
  Там же, стр. 128.


[Закрыть]. 2 ноября состоялось заседание ВЦИК, левые эсеры выступили с декларацией, обвинявшей большевиков в диктаторской политике. 3 ноября на расширенном заседании Викжеля меньшевик Мартов и его сторонники потребовали от Совнаркома прекращения борьбы с Керенским, прекращения арестов оппозиционеров, отмены декрета о закрытии ряда оппозиционных газет. Присутствующие от большевиков Л. Каменев, Г. Сокольников и И. Сталин на уступки не согласились, никакого решения о власти принято не было.

Ленин в это время предпринимает меры по наведению порядка в партии. ЦК большевиков от имени большинства в ультимативной форме обратилась к своему меньшинству: «…мы требуем категорического ответа в письменной форме на вопрос, обязуется ли меньшинство подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая формулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина»590590
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 35. Издание 5. Октябрь 1917 – март 1918. Москва, Политиздат, 1974, стр. 48.


[Закрыть]. Заявление подписали Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Иофе, Бубнов, Сокольников, Муранов, пригрозив оппозиционерам исключением из партии.

В знак протеста на ленинское заявление 4 ноября Каменев, Зиновьев, Рыков и Милюков вышли из ЦК партии. В тот же день В. Ногин, А. Рыков, В. Милютин, И. Теодорович, Д. Рязанов, Н. Дербышев, И. Арбузов, К. Юренев, Г. Фёдоров, Ю. Ларин и А. Шляпников сделали заявление в ВЦИК: «Мы стоим на точке зрения необходимости образования социалистического правительства из всех советских партий… Мы полагаем, что вне этого есть только один путь: сохранения чисто большевистского правительства средствами политического террора. На этот путь вступил Совет Народных Комиссаров… Нести ответственность за эту политику мы не можем и поэтому слагаем с себя перед ЦИК звание Народным Комиссаров»591591
  Троцкий Л. Д. Сочинения. Серия I. Историческое подготовление Октября. Том III. 1917. Часть 2. От Октября до Бреста. Москва, Госиздат, 1925, стр. 355—356.


[Закрыть]. Из состава Совнаркома вышли В. Ногин, А. Рыков, В. Милютин, И. Теодорович, А. Шляпников.

7 ноября «Правда» опубликовала обращение ЦК РСДРП (б) «Ко всем членам партии и ко всем трудящимся классам России»: «В России не должно быть иного правительства, кроме Советского правительства. В России завоевана Советская власть, и переход правительства из рук одной советской партии в руки другой партии обеспечен без всякой революции, простым решением Советов, простым перевыбором депутатов в Советы. Второй Всероссийский съезд Советов дал большинство партии большевиков. Только правительство, составленное этой партией, является поэтому Советским правительством¹. / …Мы [большевики] твердо стоим на принципе Советской власти, т.е. власти большинства, получившегося на последнем съезде Советов, мы были согласны и остаемся согласны разделить власть с меньшинством Советов, при условии лояльного, честного обязательства этого меньшинства подчиниться большинству и проводить программу, одобренную всем Всероссийским Вторым съездом Советов и состоящую в постепенных, но твердых и неуклонных шагах к социализму²»592592
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 35. Издание 5. Октябрь 1917 – март 1918. Москва, Политиздат, 1974, стр. 1 – 72, 2 – 76.


[Закрыть]. В тот же день Зиновьев обратился в ЦК партии большевиков с письмом, в котором забирал заявление об уходе с партийных постов и обязался подчиниться партийной дисциплине. Тех, кто не желал покориться большинству, были сняты со всех постов. Председателем ВЦИК вместо Каменева стал Я. М. Свердлов, наркомом внутренних дел – Г. И. Петровский, наркомюстом – П. И. Стучка, нарком земледелия и продовольствия – А. Г. Шлихтер.

Для того, что понять ленинскую философию, и вообще философию материалистов, нужно ознакомиться с работой Ленина «Государство и революция», где дается четкое пояснение идеям коммунистического устройства и путям его достижения. Ленин пишет:

«Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.

Экономической основой полного отмирания государства является такое высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность умственного и физического труда, исчезает, следовательно, один из важнейших источников современного общественного неравенства и притом такой источник, которого одним переходом средств производства в общественную собственность, одной экспроприацией капиталистов сразу устранить никак нельзя.

Эта экспроприация даст возможность гигантского развития производительных сил. И, видя, как теперь уже капитализм невероятно задерживает это развитие, как многое можно было бы двинуть вперед на базе современной, уже достигнутой, техники, мы вправе с полнейшей уверенностью сказать, что экспроприация капиталистов неизбежно даст гигантское развитие производительных сил человеческого общества. Но как скоро пойдет это развитие дальше, как скоро дойдет оно до разрыва с разделением труда, до уничтожения противоположности между умственным и физическим трудом, до превращения труда в «первую жизненную потребность», этого мы не знаем и знать не можем.

Поэтому мы и вправе говорить лишь о неизбежном отмирании государства, подчеркивая длительность этого процесса, его зависимость от быстроты развития высшей фазы коммунизма и оставляя совершенно открытым вопрос о сроках или о конкретных формах отмирания, ибо материала для решения таких вопросов нет.

Государство сможет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит правило: «каждый по способностям, каждому по потребностям», т. е. когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут трудиться по способностям. «Узкий горизонт буржуазного права», заставляющий высчитывать, с черствостью Шейлока, не переработать бы лишних получаса против другого, не получить бы меньше платы, чем другой, – этот узкий горизонт будет тогда перейден. Распределение продуктов не будет требовать тогда нормировки со стороны общества количества получаемых каждым продуктов; каждый будет свободно брать «по потребности».

С точки зрения буржуазной легко объявить подобное общественное устройство «чистой утопией» и зубоскалить по поводу того, что социалисты обещают каждому право получать от общества, без всякого контроля за трудом отдельного гражданина, любое количество трюфелей, автомобилей, пианино и т. п. Таким зубоскальством отделываются и поныне большинство буржуазных «ученых», которые обнаруживают этим и свое невежество и свою корыстную защиту капитализма.

Невежество, – ибо «обещать», что высшая фаза развития коммунизма наступит, ни одному социалисту в голову не приходило, а предвидение великих социалистов, что она наступит, предполагает и не теперешнюю производительность труда и не теперешнего обывателя, способного «зря» – вроде как бурсаки у Помяловского – портить склады общественного богатства и требовать невозможного.

До тех пор, пока наступит «высшая» фаза коммунизма, социалисты требуют строжайшего контроля со стороны общества и со стороны государства над мерой труда и мерой потребления, но только контроль этот должен начаться с экспроприации капиталистов, с контроля рабочих за капиталистами и проводиться не государством чиновников, а государством вооруженных рабочих.

Корыстная защита капитализма буржуазными идеологами (и их прихвостнями вроде гг. Церетели, Черновых и К°) состоит именно в том, что спорами и разговорами о далеком будущем они подменяют насущный и злободневный вопрос сегодняшней политики: экспроприацию капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного крупного «синдиката», именно: всего государства, и полное подчинение всей работы всего этого синдиката государству действительно демократическому, государству Советов рабочих и солдатских депутатов.

В сущности, когда ученый профессор, а за ним обыватель, а за ним господа Церетели и Черновы говорят о безрассудных утопиях, о демагогических обещаниях большевиков, о невозможности «введения» социализма, они имеют в виду именно высшую стадию или фазу коммунизма, «вводить» которой никто не только не обещал, но и не помышлял, ибо «ввести» ее вообще нельзя.

И здесь мы подошли к тому вопросу о научном различии между социализмом и коммунизмом, которого коснулся Энгельс в приведенном выше рассуждении его о неправильности названия «социал-демократы». Политически различие между первой или низшей и высшей фазой коммунизма со временем будет, вероятно, громадно, но теперь, при капитализме, признавать его было бы смешно и выдвигать его на первый план могли бы разве лишь отдельные анархисты (если еще остались среди анархистов люди, ничему не научившиеся после «плехановского» превращения Кропоткиных, Грава, Корнелиссена и прочих «звезд» анархизма в социал-шовинистов, или в анархотраншейников, как выразился один из немногих сохранивших честь и совесть анархистов Ге).

Но научная разница между социализмом и коммунизмом ясна. То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал «первой» или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово «коммунизм» и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм. Великое значение разъяснений Маркса состоит в том, что он последовательно применяет и здесь материалистическую диалектику, учение о развитии, рассматривая коммунизм как нечто развивающееся из капитализма. Вместо схоластически-выдуманных, «сочиненных» определений и бесплодных споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс дает анализ того, что можно бы назвать ступенями экономической зрелости коммунизма.

В первой своей фазе, на первой своей ступени коммунизм не может еще быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов капитализма. Отсюда такое интересное явление, как сохранение «узкого горизонта буржуазного права» – при коммунизме в его первой фазе. Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права.

Выходит, что не только при коммунизме остается в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство – без буржуазии!

Это может показаться парадоксом или просто диалектической игрой ума, в которой часто обвиняют марксизм люди, не потрудившиеся ни капельки над тем, чтобы изучить его чрезвычайно глубокое содержание.

На самом же деле остатки старого в новом показывает нам жизнь на каждом шагу, и в природе и в обществе. И Маркс не произвольно всунул кусочек «буржуазного» права в коммунизм, а взял то, что экономически и политически неизбежно в обществе, выходящем из недр капитализма.

Демократия имеет громадное значение в борьбе рабочего класса против капиталистов за свое освобождение. Но демократия вовсе не есть предел, его же не прейдеши, а лишь один из этапов по дороге от феодализма к капитализму и от капитализма к коммунизму.

Демократия означает равенство. Понятно, какое великое значение имеет борьба пролетариата за равенство и лозунг равенства, если правильно понимать его в смысле уничтожения классов. Но демократия означает только формальное равенство. И тотчас вслед за осуществлением равенства всех членов общества по отношению к владению средствами производства, т. е. равенства труда, равенства заработной платы, пред человечеством неминуемо встанет вопрос о том, чтобы идти дальше, от формального равенства к фактическому, т. е. к осуществлению правила: «каждый по способностям, каждому но потребностям». Какими этапами, путем каких практических мероприятий пойдет человечество к этой высшей цели, мы не знаем и знать не можем. Но важно выяснить себе, как бесконечно лживо обычное буржуазное представление, будто социализм есть нечто мертвое, застывшее, раз навсегда данное, тогда как на самом деле только с социализма начнется быстрое, настоящее, действительно массовое, при участии большинства населения, а затем всего населения, происходящее движение вперед во всех областях общественной и личной жизни.

Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям. Это с одной стороны. Но, с другой стороны, она означает формальное признание равенства между гражданами, равного права всех на определение устройства государства и управление им. А это, в свою очередь, связано с тем, что на известной ступени развития демократии она, во-первых, сплачивает революционный против капитализма класс – пролетариат и дает ему возможность разбить, сломать вдребезги, стереть с лица земли буржуазную, хотя бы и республикански-буржуазную, государственную машину, постоянную армию, полицию, чиновничество, заменить их более демократической, но все еще государственной машиной в виде вооруженных рабочих масс, переходящих к поголовному участию народа в милиции.

Здесь «количество переходит в качество»: такая степень демократизма связана с выходом из рамок буржуазного общества, с началом его социалистического переустройства. Если действительно все участвуют в управлении государством, тут уже капитализму не удержаться. И развитие капитализма, в свою очередь, создает предпосылки для того, чтобы действительно «все» могли участвовать в управлении государством. К таким предпосылкам принадлежит поголовная грамотность, осуществленная уже рядом наиболее передовых капиталистических стран, затем обучение и дисциплинирование» миллионов рабочих крупным, сложным, обобществленным аппаратом почты, железных дорог, крупных фабрик, крупной торговли, банкового дела и т. д. и т. п.

При таких экономических предпосылках вполне возможно немедленно, с сегодня на завтра, перейти к тому, чтобы, свергнув капиталистов и чиновников, заменить их – в деле контроля за производством и распределением, в деле учета труда и продуктов – вооруженными рабочими, поголовно вооруженным народом. <…>

Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы.

Но эта «фабричная» дисциплина, которую победивший капиталистов, свергнувший эксплуататоров пролетариат распространит на все общество, никоим образом не является ни идеалом нашим, ни нашей конечной целью, а только ступенькой, необходимой для радикальной чистки общества от гнусности и мерзостей капиталистической эксплуатации и для дальнейшего движения вперед.

С того момента, когда все члены общества или хотя бы громадное большинство их сами научились управлять государством, сами взяли это дело в свои руки, «наладили» контроль за ничтожным меньшинством капиталистов, за господчиками, желающими сохранить капиталистические замашки, за рабочими, глубоко развращенными капитализмом, – с этого момента начинает исчезать надобность во всяком управлении вообще. Чем полнее демократия, тем ближе момент, когда она становится ненужной. Чем демократичнее «государство», состоящее из вооруженных рабочих и являющееся «уже не государством в собственном смысле слова», тем быстрее начинает отмирать всякое государство.

Ибо когда все научатся управлять и будут на самом деле управлять самостоятельно общественным производством, самостоятельно осуществлять учет и контроль тунеядцев, баричей, мошенников и тому подобных «хранителей традиций капитализма», – тогда уклонение от этого всенародного учета и контроля неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться, вероятно, таким быстрым и серьезным наказанием (ибо вооруженные рабочие – люди практической жизни, а не сентиментальные интеллигентики, и шутить они с собой едва ли позволят), что необходимость соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой.

И тогда будет открыта настежь дверь к переходу от первой фазы коммунистического общества к высшей его фазе, а вместе с тем к полному отмиранию государства»593593
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 33. Государство и революция. Издание 5. Москва, Политиздат, 1969, стр. 96—102.


[Закрыть].

Это к вопросу, когда бредовая идея, обличенная в убеждающее многословие, уже представляется неизбежным реализмом.

Философия Ленина содержала основную цель социализации общества, как сегодня это называется, на основе принципов гуманитарности, приводившее, по мнению социалистов* (и даже многих людей в настоящее время) к скачкообразному прогрессу системы (к слову говоря, через «быстрое и серьезное наказание» для тех, кто не желает вписываться в такого рода социализацию абсолютной уравниловки). Но в реальности гуманизм, отрицающий помощь из вне и потому зацикленный на собственных возможностях, в таком ракурсе представляющиеся безграничностью, которую следует достичь, соответственно, находившейся в ограниченном состоянии. Поэтому в гуманизме ограниченность является залогом изобилующей безграничности. Следовательно, чтобы система приобрела просветленное состояние, элемент системы низводится в недоразвитость, но которую следует сделать моментом развития. Поскольку же у недоразвитого элемента присутствует только одна ценная особенность – его энергия, то фактор энергии становится главным условием развития. Вследствие этого развитие системы в условии тотальной ограниченности заключается в силовом выстраивании в определенном порядке духовно мертвых (умственно ограниченных – неполноценных) ее элементов. Другими словами, новая мощь с новой политической формой и новым сознанием приобретается посредству насилия, которое изменяет условие, в свою очередь становившееся новым выражением насилия, и система, таким образом, входит в эффект гиперболического изменения – скачка, которое в зеркальности гармонии в действительности является не более чем способом выживания. Но эту простую картину будничного насилия для собственного устойчивого (более менее сносного) существования гармония облекает в торжество победоносности. «Мы идем в бой, – сказал в своей речи Ленин 19 мая 1919 г. на I Всероссийском съезде по внешкольному образованию, – это есть содержание диктатуры пролетариата. Прошли те времена наивного, утопического, фантастического, механического, интеллигентского социализма, когда дело представляли так, что убедят большинство людей, нарисуют красивую картинку социалистического общества, и станет большинство на точку зрения социализма. Миновали те времена, когда этими детскими побасенками забавляли себя и других. Марксизм, который признает необходимость классовой борьбы, говорит: к социализму человечество придет не иначе, как через диктатуру пролетариата. Диктатура – слово жестокое, тяжелое, кровавое, мучительное, и этаких слов на ветер не бросают. Если с этаким лозунгом выступили социалисты, то это потому, что они знают, что иначе, как в отчаянной, беспощадной борьбе, класс эксплуататоров не сдастся и что он будет всякими хорошими словами прикрывать свое господство¹…

Диктатура пролетариата неизбежна, необходима и безусловно обязательна для выхода из капитализма. Диктатура означает не только насилие, хотя она невозможна без насилия, она означает также организацию труда более высокую, чем предыдущая организация²…

Эта новая организация государства рождается с величайшим трудом, потому что победить свою дезорганизаторскую, мелкобуржуазную распущенность – это самое трудное, это в миллион раз труднее, чем подавить насильника-помещика или насильника-капиталиста, но это и в миллион раз плодотворнее для создания новой организации, свободной от эксплуатации. Когда пролетарская организация разрешит эту задачу, тогда социализм окончательно победит³…

Они знают, что, как бы трудно ни рождался новый порядок, какие бы тяжелые испытания и даже поражения ни пали на долю отдельных Советских республик, никакая сила в мире назад человечество не вернет. (Шумные аплодисменты.) ⁴»594594
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 38. Издание 5. Март 1919 – июнь 1919. Москва, Политиздат, 1969, стр. 1 – 350, 2 – 368, 3 – 371, 4 – 372.


[Закрыть]

Исходя из Гегелевского учения о скачкообразном развитии при опровержении-отрицании старой формы, по марксистско-ленинскому положению насилие в обществе является его организационным инструментом, приводящее в нужное русло движение общества. Вследствие чего подчеркивая слова Маркса и Энгельса о роли насилия в истории, что «оно является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым, что насилие является тем орудием, посредством которого общественное движение пролагает себе дорогу и ломает окаменевшие, омертвевшие политические формы»595595
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 33. Государство и революция. Издание 5. Москва, Политиздат, 1969, стр. 20.


[Закрыть], Ленин замечал: «Этот панегирик отнюдь не „увлечение“596596
  Панегирик – от гр. panegyrikos logos – похвальная публичная речь, здесь имеет смысл неоправданного восхваления.


[Закрыть], отнюдь не декламация597597
  Декламация – от лат. упражнение в красноречии, здесь имеет смысл напыщенного, искусственно приподнятой манере говорить.


[Закрыть], не полемическая выходка. Необходимость систематически воспитывать массы в таком и именно таком взгляде на насильственную революцию, – указывает вождь большевиков, – лежит в основе всего учения Маркса и Энгельса»598598
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 33. Государство и революция. Издание 5. Москва, Политиздат, 1969, стр. 22.


[Закрыть].

Придя к власти уже 12 января 1918 г. Ленин в заключительном слове по докладу СНК напрямую заявил о своем понятии «демократия»: «Один из возражавших мне ораторов заявил, что мы стояли за диктатуру демократии, что мы признавали власть демократии. Это заявление столь нелепо, столь абсурдно и бессмысленно, что является сплошным набором слов. Это все равно, что сказать – железный снег, или что-либо вроде этого. (Смех). Демократия есть одна из форм буржуазного государства, за которую стоят все изменники истинного социализма… /…Демократия – формальный парламентаризм, а на деле беспрерывное жестокое издевательство, бездушный, невыносимый гнет буржуазии над трудовым народом»599599
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 35. Издание 5. Октябрь 1917 – март 1918. Москва, Политиздат, 1974, стр. 280—281.


[Закрыть]. Ленин указывает, что согласно марксизму, победа социалистической* революции «ведет необходимо к признанию политического господства пролетариата, его диктатуры, т.е. власти, не разделяемой ни с кем и опирающейся непосредственно на вооруженную силу масс»600600
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 33. Государство и революция. Издание 5. Москва, Политиздат, 1969, стр. 26.


[Закрыть]. Другими словами, революция приведет к власти от народа, которая будет защитником интересов народа. Она необходима пролетариату и для организации насилия, подавления сопротивления эксплуататоров, и для «руководства громадной массой населения, крестьянством, мелкой буржуазией, полупролетариями в деле „налаживания“ социалистического хозяйства»601601
  Там же, стр. 26.


[Закрыть]. Для этого пролетариату требуется партия (небольшое количество людей, представляющих его интересы и знающие пути достижения цели) как его авангард, которая, взяв власть, поведет весь народ к социализму*, а затем и к коммунизму, или точнее сказать, морали побеждающего научного атеизма, к ее внутреннему положению, что в основе мироздания находится всеобщая справедливость. «Так как мы являемся авангардом, то наша задача, наша священная обязанность состоит в том, чтобы поднимать эти низы до того уровня, на котором мы стоим»602602
  Седьмой экстренный съезд РКП (б). Март 1918 года. Стенографический отчет. Москва, Госполитиздат, 1962, стр. 106.


[Закрыть]. «Советская власть есть новый тип государства без бюрократии, без полиции, без постоянной армии, с заменой буржуазного демократизма новой демократией, – демократией, которая выдвигает авангард трудящихся масс, делая из них и законодателя, и исполнителя, и военную охрану, и создает аппарат, который может перевоспитать массы»603603
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 36. Издание 5. Март – июль 1918. Москва, Политиздат, 1969, стр. 51.


[Закрыть].

Ленин разъясняет демократию с точки зрения понимания развития новой морали, что в переходном периоде от капитализма к коммунизму в первичной его фазе демократией является сам социализм*, и как форма государства выступает в качестве организации «для систематического насилия одного класса над другим, одной части населения над другою»604604
  Седьмой экстренный съезд РКП (б). Март 1918 года. Стенографический отчет. Москва, Госполитиздат, 1962, стр. 83.


[Закрыть], т.е., другими словами, социализм* есть насилие для прихода к светлому времени, или, еще по-другому – новая мораль, диктуемая силой защитника, делает скачкообразное развитие общественной системы. «Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность… Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало. / …Нам надо не только „запугать“ капиталистов в том смысле, чтобы они чувствовали всесилие пролетарского государства и забыли думать об активном сопротивлении ему. Нам надо сломать и пассивное, несомненно, еще более опасное и вредное сопротивление. / Нам надо не только сломать какое бы то ни было сопротивление. Нам надо заставить работать в новых организационно-государственных рамках»605605
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 34. Издание 5. Июль – октябрь 1917. Москва, Политиздат, 1969, стр. 310—311.


[Закрыть] – выдержка из ленинской статьи, опубликованной в журнале «Просвещение» в октябре 1917 г. (т.е. еще до прихода к власти), «Удержат ли большевики государственную власть?»

Опираясь на марксистское понимание, состояние абсолютной свободы, по Ленину, станет возможна только при коммунизме, когда все люди начнут соблюдать правила общежития по привычке, т.е. по давно утвердившейся морали верности (мудрости) атеистической логики, тогда государство, как институт закона, отомрет, а вместе с ним и институт демократии, имея в виду партийный институт насилия, после чего наступит демократия без централизации, которое впоследствии также отомрет. После чего свобода станет безграничной. Но до того времени на протяжении длительного периода необходимо сохранение государственной машины подчинения, ибо только она, как защитник интересов всех граждан, способна обеспечить правильное распределение предметов потребления в соответствии с затраченным трудом, и подавления, для очищения общества от мерзостей капитализма, т.е. всякого рода конкурирующей власти либеральной демократии – возможности иного взгляда на мораль и мироустройство. Другими словами, для Ленина (опирающегося на Маркса) предвестником свободы выступала демократия, но правильная, отличающаяся от буржуазного мироустройства, т.е. главный ее смысл должен состоять в идеях гуманизма, в отрицании всех религиозных и капиталистических представлений (поскольку в капитализме нарушается равенство). Правильная же демократия не может прийти к невежественному народу просто так сама по себе, поэтому требуется направляющая сила из вне, соответственно, ею, защитником интересов граждан, должна стать морально правильная централизация (ведь даже у Маркса корпоративная централизация капиталистической системы выступала предвестником приближения мира свободы). Поэтому, еще в августе 1917 г, на заседании РСДРП (б) была принята резолюция способа достижения идейно правильной демократии: «Все организации партии строятся на началах демократического централизма»606606
  Шестой съезд РСДРП (большевиков). Август 1917 года. Протоколы и стенографические отчеты съездов и конференций Коммунистической партии Советского Союза. Москва, политиздат, 1958, стр. 172.


[Закрыть], т.е. при полной выборности снизу доверху и безусловной обязательности решений высших органов для низших, где наивысшим органом является само понимание непреложности позиции справедливости.

Ремарка. Русские, россияне, в своем невежественном мировоззрении чистоты природы, ее идеализированности, в стремлении к свободе, иначе говоря, гармонии мира, взяв за эталон учение, скрытым явлением исторического забвения относящееся к природе половых органов, в лице большевизма-защитника мира социальности создадут систему копирования Творца – Защитника мира, придут, таким образом, к ситуации защитника вульва-фаллового содержания, к положению «единства противоположностей», миру, где справедливо-нагонное правление защитника будет сдерживаться состоянием всеобщей аморфности, а его бредовое правление, выдаваемый за образец идеальной прогрессивности идеального защитника, в конце концов, окажется для всех темным временем необузданного страстями проходимца.