Текст книги "Амнистия. Помилование. Судимость"

В России нормативное правовое определение понятия рассматриваемого института нашло закрепление в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2003 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующих правовые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений, а также пунктов 1–8 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 г. „Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.“ в связи с запросом Останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы и жалобами ряда граждан», где судимость представлена в качестве «правового состояния лица, обусловленного фактом осуждения и назначения ему по приговору суда наказания за совершенное преступление и влекущее при повторном совершении этим лицом преступления установленные уголовным законодательством правовые последствия; имеющаяся у лица непогашенная или неснятая судимость порождает особые, складывающиеся на основе уголовно-правового регулирования публично-правовые отношения его с государством, которые при совершении этим лицом новых преступлений служат основанием для оценки его личности и совершенных им преступлений как обладающих повышенной общественной опасностью и потому предполагают применение к нему более строгих мер уголовной ответственности»[213]213
  СЗ РФ. 2003. № 14. Ст. 1302.


[Закрыть].

В то же время в отношении резолютивной части данного Постановления были высказаны особые мнения судей Конституционного Суда Российской Федерации Н.В. Витрука и А.Л. Кононова, которые выразили сомнение в правомерности существования института судимости в современной правовой системе. Так, Н.В. Витрук, характеризуя судимость как явление «объективного» и «субъективного» уголовного права, заменившее «неблагонадежность» времен царизма и «контрреволюционность» времен красного террора и Гражданской войны», утверждает, что она аморальна (безнравственна), противоречит принципам права, справедливости и гуманизма и представляет собой рудимент прошлого, тоталитарного режима[214]214
  См.: Особое мнение судьи Конституционного Суда В.Н. Витрука в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2003 г. № 3-П // Собр. законодательства Российской Федерации. 2003. № 14. Ст. 1302.


[Закрыть].

В свою очередь, А.Л. Кононов указал, что судимость, являясь обстоятельством, относящимся к личности преступника, неправомерно указывается в качестве основания удвоения вины и нарушает запрет повторного привлечения к уголовной ответственности за одно и то же деяние, а также принцип равенства всех перед законом и судом, известный еще с античных времен в виде дефиниции non bis in idem[215]215
  См.: Особое мнение судьи Конституционного Суда А.Л. Кононова в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2003 г. № 3-П // Собр. законодательства Российской Федерации. 2003. № 14. Ст. 1302.


[Закрыть]. Кроме того, институт судимости вступает в определенные противоречия и с рядом международно-правовых актов в рамках реализации указанного принципа. В частности, этот принцип закреплен в п. 7 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. («никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны»[216]216
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17 (1831). Ст. 291.


[Закрыть]), в ст. 4 «Право не быть судимым или наказанным дважды» Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод («никто не должен быть повторно судим или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое уже был оправдан или осужден»[217]217
  Собр. законодательства Российской Федерации. 2001. № 2. Ст. 163.


[Закрыть]), в п. 2 ст. 7 Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека («никто не должен быть осужден или наказан вторично за преступление, за которое он уже был осужден или понес наказание на основе национального законодательства»[218]218
  См.: Собр. законодательства Российской Федерации. 1999. № 13. Ст. 1489.


[Закрыть]), что, по мнению судьи А.Л. Кононова, является основанием упразднения его в отечественном законодательстве[219]219
  См.: Особое мнение судьи Конституционного Суда А.Л. Кононова…


[Закрыть]. Существовали подобные точки зрения и ранее[220]220
  См.: Никифоров Б.С. Эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. М., 1968. С. 235, 240; Степичев С. Нужен ли институт судимости? // Социалистическая законность. 1965. № 9. С. 14.


[Закрыть].

Рассмотрев правовую природу института судимости, можно прийти к следующим выводам.

Во-первых, исторический процесс развития института судимости в России протекал с различной степенью интенсивности. Изначально возникнув как институт выделения особо опасных категорий преступников, в дальнейшем судимость развивалась в рамках закрепления в уголовном законодательстве повторности как обстоятельства, влияющего на вид и размер наказания, признания лица особо опасным рецидивистом. В современный период судимость представлена в качестве обстоятельства, учитываемого при признании рецидива преступлений, влияющего на назначение наказания, его порядок и условия отбывания, а также служит основанием установления дополнительного социального контроля за лицами, отбывшими наказание или освобожденными от него.

Во-вторых, в современной доктрине уголовного права до настоящего момента не сформировалось однозначного определения судимости, а каждый из авторов трактует его применительно к области своего исследования. Данная ситуация обусловливается, в первую очередь, сложным содержанием рассматриваемого института, а также отсутствием законодательного определения судимости.

В-третьих, в настоящее время наглядно вырисовывается проблема с законодательным определением последствий осуждения. Складывается ситуация, когда весь комплекс правоограничений рассредоточен не только в отраслевом законодательстве, но и в подзаконных нормативных актах, что не может не вызывать возражений, а также определенных дискуссий в юридической литературе.

§ 11. Правовые последствия судимости

Освобождение от отбывания уголовного наказания является юридическим фактом, влекущим за собой значительные изменения правового положения гражданина. При этом прекращается действие правоограничений, составляющих содержание отбытого наказания. Однако восстановления правового статуса гражданина до состояния, предшествующего осуждению, не происходит, что объясняется правовыми последствиями отбывания наказания, в первую очередь институтом судимости (ст. 86 УК РФ, ст. 179 УИК РФ).

Законодательное закрепление института судимости в качестве основания различного рода правоограничений для лиц, отбывших наказание, позволило существенно конкретизировать правовой статус освобожденных, но всех вопросов не решило. Ответы на них во многом зависят от определения юридической природы правовых последствий отбывания уголовного наказания, выделения их целевых установок, содержания, формулирования предложений по закреплению их на законодательном уровне, что объясняется не только теоретическим значением, но и потребностями правоприменительной практики. В частности, несистематизированность нормативных актов, закрепляющих правоограничения освобожденных от отбывания наказания, их подзаконный характер отнюдь не способствуют целенаправленной и результативной работе по подготовке осужденных к освобождению, разъяснению их прав и обязанностей. Отсутствие же подобной информации дезориентирует осужденных, создавая у них иллюзии по поводу их правового статуса после отбытия наказания.

В юридической литературе неоднократно предпринимались попытки классификации уголовно-правовых последствий судимости. Так, одним из первых, кто концептуально подошел к решению данной задачи, был С.И. Зельдов, который все ограничения уголовно-правового характера систематизировал в виде основных направлений, выступающих в качестве:

а) отягчающего ответственность обстоятельства, влияющего на квалификацию преступления;

б) основания для признания лица особо опасным рецидивистом;

в) отягчающего ответственность обстоятельства при назначении наказания;

г) обстоятельства, исключающего или ограничивающего освобождение от уголовной ответственности и наказания[221]221
  См.: Зельдов С.И. Уголовно-правовые последствия судимости. С. 4.


[Закрыть].

Анализируя предложенную классификацию можно согласиться с М.В. Грамматчиковым в том, что она не потеряла своей актуальности и в настоящее время. Однако следует признать верным и утверждение автора о том, что в связи с развитием уголовного законодательства в данную систематизацию необходимо внести ряд изменений. Исходя из этого М.В. Грамматчиков предложил все уголовно-правовые последствия систематизировать в виде пяти основных направлений:

1) судимость как обстоятельство, влияющее на квалификацию преступления;

2) судимость как основание для признания рецидива преступлений;

3) судимость как обстоятельство, влияющее на назначение наказания;

4) судимость как обстоятельство, исключающее освобождение лица от уголовной ответственности;

5) судимость как обстоятельство, ограничивающее освобождение от наказания[222]222
  См.: Грамматчиков М.В. Указ. соч. С. 82.


[Закрыть].

В литературе встречаются разные варианты классификации ограничений при судимости. Так, А.С. Михлиным и А.Т. Потемкиной в свое время была предложена классификация, согласно которой ограничения подразделяются в зависимости от юридических фактов, их вызывающих. Основания для разделения их на группы при этом следующие: 1-я группа – ограничения, зависящие от характера преступления; 2-я группа – ограничения, вытекающие из факта отбытия наказания; 3-я группа – ограничения, являющиеся следствием противоправного поведения лица после освобождения[223]223
  См.: Михлин А.С., Потемкина А.Т. Освобождение от наказания: права, обязанности, трудовое и бытовое устройства. Хабаровск, 1986. С. 28–29.


[Закрыть].

В.Н. Баландюк придерживается более широкой классификации правовых последствий. По его мнению, все последствия делятся на позитивные и негативные[224]224
  См.: Баландюк В.Н. Эффективность освобождения от отбывания наказания при условном осуждении и отсрочке исполнения приговора: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1988. С. 14.


[Закрыть].

Имеет место точка зрения о распространении на лиц, имеющих судимость, последствий уголовно-правового и общеправового характера:

1) уголовно-правовые (учет судимости в качестве обстоятельства, квалифицирующего вновь совершенное преступление или отягчающего ответственность за него, препятствующего освобождению лица от уголовной ответственности за новое преступление, служащего основанием признания лица особо опасным рецидивистом, определения вида режима и др.);

2) правоограничения общего характера, предусмотренные другими отраслями права[225]225
  См.: Таргабаев А.Н., Кропачев Н.М., Бойцов А.И. Судимость и ее уголовно-правовое значение // Вестн. Лен. ун-та. Сер. 6. Вып. 2. 1990. С. 87.


[Закрыть].

Аналогичной точки зрения придерживаются М.П. Евтеев и С.И. Зельдов, которые, определяя судимость как результат назначенного наказания, содержащего элементы кары, выделяют последствия общеправового и уголовно-правового характера[226]226
  См.: Евтеев М.П. Погашение и снятие судимости. М., 1964. С. 6; Зельдов С.И. О понятии судимости // Изв. вузов. Правоведение. 1972. № 1. С. 64; Он же. О правовом статусе судимых лиц // Сов. гос-во и право. 1979. № 6. С. 92; Он же. Освобождение от наказания и от его отбытия. М., 1982. С. 8.


[Закрыть].

Близкими по содержанию с уже рассмотренными позициями являются точки зрения В.В. Голиной, В.В. Ераксина, Л.Ф. Помчалова, А.К. Романова, А.И. Санталова, А.Ю. Соболева, М.В. Степаненко, А.В. Хабарова[227]227
  См.: Голин В.В. Роль и значение судимости в предупреждении преступлений // Личность преступника и уголовная ответственность: Межд. научн. сб. Саратов, 1981. С. 117; Ераксин В.В., Помчалов Л.Ф. Погашение и снятие судимости. М., 1964. С. 3, 11; Романов А.К. Судимость как правовое основание профилактики рецидива преступлений среди лиц, снятых с учета спецкомендатур // Проблемы уголовной ответственности и исполнения наказания: Сб. науч. тр. адъюнктов и соискателей / ВНИИ МВД СССР. М., 1982. № 7. С. 4; Санталов А.И. О правовом положение лиц, имеющих судимость // Вестн. Лен. ун-та. 1977. № 17. Вып. 3. С. 112; Соболев А.Ю. Сроки погашения судимости… С. 16; Степаненко М.В. Понятие и правовая природа судимости: Сб. науч. тр. адъюнктов и соискателей / ВНИИ МВД СССР. 1981. Вып. № 6. С. 30; Хабаров А.В. Погашение судимости в уголовном праве России // Рос. юрид. журн. 2001. № 2. С. 99.


[Закрыть].

Как уже отмечалось, по мнению Ю.М. Ткачевского[228]228
  См.: Ткачевский Ю.М. Освобождение от наказания. М., 1970. С. 36; Курс уголовного права. Общая часть. Т. 2: Учение о наказании: Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., 2002. С. 299–302.


[Закрыть], разделяемого рядом других авторов[229]229
  См., например: Шмаров И.В. Преодоление отрицательных последствий отбывания уголовного наказания // Совет. гос-во и право. 1977. № 2. С. 84–88; Епифанов О.С. Уголовно-исполнительные последствия отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительных колониях общего и строгого режимов // Теоретические и практические проблемы исполнения уголовных наказаний: Сб. науч. ст. / Академия права и управления Минюста России, 2004. С. 45–54; Сизая Е.А. Правовые последствия отбывания наказания в виде лишения свободы и оказание помощи освобожденным в их социальной реабилитации // Актуальные проблемы пенитенциарной науки и практики: Материалы междунар. науч.-практ. конф. Ч. 2 / Под общ. ред. О.Г. Ковалева; НИИ УИС Минюста России. М., 2004. С. 132.


[Закрыть], последствия, вызываемые судимостью, подразделяются на уголовно-правовые, уголовно-исполнительные и общеправовые.

С точки зрения содержания аргументов в поддержку необходимости общеправовых последствий судимости интересна позиция Г.Х. Шаутаевой, которая отмечает, что в общеправовых ограничениях лиц, связанных с их судимостью, находит отражение ее социальный аспект[230]230
  См.: Шаутаева Г.Х. Судимость в уголовном праве… С. 59.


[Закрыть]. Она обосновывает необходимость установления социально-правового контроля со стороны государства и общества за неблагополучной в криминальном отношении личностью как своеобразную меру социальной защиты общества, не имеющую, однако, уголовно-правового значения. Социальный аспект судимости гораздо шире уголовно-правового. В отличие от юридически значимого факта судимости факт предшествующего осуждения не имеет общих для всех сфер общественной жизни временных и юридических границ, за исключением случаев, когда личность перестала быть общественно опасной[231]231
  См.: Там же.


[Закрыть]. Однако иногда и официальное признание того, что личность перестала быть общественно опасной (например, в связи с истечением сроков погашения судимости или ее снятием), не может служить препятствием для общеправовых ограничений судимого в прошлом лица по соображениям общественной безопасности, нравственности, морали, особой значимости сферы общественного производства или деятельности, общественной жизни[232]232
  См.: Шаутаева Г.Х. Указ. соч. С. 59.


[Закрыть]. Так, например, одним из условий приема на службу в органы и учреждения прокуратуры наряду с требованиями отсутствия судимости является и факт ее отсутствия в прошлом. Аналогичная норма содержится в Законе «О милиции».

Данная позиция, с точки зрения ее оппонентов, тоже не безупречна, поскольку, по их утверждениям, судимость – категория исключительно уголовно-правовая, а ее содержание составляют последствия лишь уголовно-правового характера.

Так, А.В. Наумов считает судимость только уголовно-правовым последствием, определяющим особое правовое положение лица, признанного виновным в совершении преступления[233]233
  См.: Наумов А.В. Указ. соч. С. 481–482.


[Закрыть]. Аналогичной точки зрения придерживается О. Гусева, которая указывает, что признание лица судимым может повлечь для него последствия только уголовно-правового характера[234]234
  Гусева О. Да не судимы будете? // Домашний адвокат. 1997. № 19. С. 4.


[Закрыть].

В литературе неоднократно высказывалось сомнение относительно необходимости и целесообразности общеправовых последствий судимости. Согласно данной позиции, лицо, отбывшее наказание, понесшее определенную кару, искупившее вину, не должно нести каких-либо ограничений за рамками отбытого наказания, но реально продолжает испытывать существенные ограничения своих прав. Указанный факт послужил основанием для В.Н. Иванова, чтобы утверждать: всякие ограничения лишь противоречат необходимости оказания помощи лицу, отбывшему наказание[235]235
  См.: Иванов В.Н. О совершенствовании законодательства, регулирующего институт судимости // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 19. М., 1973. С. 113.


[Закрыть].

Возражения против последствий общеправового характера высказывал также и В.М. Коган, указывавший, что «судимость должна иметь только уголовно-правовое значение, как факт, влияющий на меру наказания, вид режима и срок административного надзора. Всякое иное значение судимости не должно иметь места»[236]236
  Коган В.М. Логико-юридическая структура советского уголовного закона. Алма-Ата, 1966. С. 22.


[Закрыть]. Подобным образом характеризовал последствия судимости и М.Д. Шаргородский[237]237
  См.: Шаргородский М.Д. Указ. соч. С. 194.


[Закрыть].

Развернуто и обстоятельно высказывается по этому поводу М.В. Грамматчиков, обосновывая свою точку зрения следующими факторами.

Во-первых, уголовно-правовое значение судимость приобретает лишь в случае совершения лицом, находящимся в режиме судимости, нового преступления. Если данное лицо будет вести законопослушный образ жизни, то в отношении его будут прекращены все виды ограничений при истечении сроков погашения судимости или ее досрочного снятия, а факт совершения им преступления и отбытия наказания не должен иметь юридического значения и учитываться при оценке независимо от его последующего поведения.

Во-вторых, последствия общеправового характера в настоящее время не оказывают никакого уголовно-правового воздействия на поведение лица после освобождения из мест лишения свободы и носят лишь профилактический характер. Это связано с тем, что декриминализирована уголовная ответственность за злостное нарушение правил административного надзора (ст. 198² УК РСФСР 1960 г.). Однако, продолжает М.В. Грамматчиков, и новое административное законодательство, где в ст. 19.24 (КоАП РФ) предусматривается лишь административная ответственность «за невыполнение лицом, освобожденным из мест отбывания лишения свободы, обязанностей, установленных в отношении его судом в соответствии с федеральным законом», фактически отказалось от понятия «административный надзор»[238]238
  См.: Грамматчиков М.В. Указ. соч. С. 80.


[Закрыть]. Возникает ряд вопросов, связанных с возложением на лиц, освобожденных из мест лишения свободы, правоограничений: кто должен осуществлять надзор и контроль за данной категорией лиц, кто должен устанавливать правоограничения, каким федеральным законом, на который указывается в ст. 19.24 (КоАП РФ), предусмотрены данные правоограничения[239]239
  См.: Там же.


[Закрыть].

Таким образом, делает вывод М.В. Грамматчиков, последствия общеправового характера фактически не имеют никакого уголовно-правового значения. При этом он ссылается на аналогичную точку зрения законодателя, что нашло подтверждение в уголовном законе: в ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации впервые закреплено только уголовно-правовое содержание судимости[240]240
  См.: Грамматчиков М.В. Указ. соч. С. 80.


[Закрыть].

На наш взгляд, выводы указанного автора носят далеко не однозначный характер. Утверждение о том, что последствия общеправового характера в настоящее время не оказывают никакого уголовно-правового влияния на поведение лица после освобождения из мест лишения свободы и носят лишь профилактический характер, вызывает следующие возражения.

Во-первых, сущность классификации последствий на уголовно-правовые и общеправовые в том и состоит, чтобы разграничить последствия по сферам их применения. С одной стороны, общеправовые последствия, действительно, никак не могут носить уголовно-правового характера, но с другой – это не может служить основанием для исключения их из содержания судимости, поскольку общеправовые последствия, регулируемые нормами административного, трудового, гражданского и другого права, не лишены элементов кары вследствие того, что основанием их применения служит судимость лица – состояние в уголовно-правовом отношении[241]241
  См.: Грамматчиков M.В. Указ. соч. С. 71.


[Закрыть].

Во-вторых, в подтверждение своей точки зрения автор приводит диспозицию ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации, где закреплено только уголовно-правовое содержание судимости, но при этом он не рассматривает диспозицию ст. 179 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, анализируя содержание которой можно сделать вывод о том, что, помимо уголовно-правовых последствий, в содержание судимости можно включать и общеправовые последствия осуждения, которые закреплены в иных федеральных законах.

В-третьих, М.В. Грамматчиков справедливо задает ряд вопросов, связанных с возложением на лиц, освобожденных из мест лишения свободы, правоограничений. Действительно, на законодательном уровне большинство из указанных вопросов отражения пока не получили. В то же время отмеченные проблемы в большинстве своем носят организационный характер и, конечно, требуют решения, но служить основанием исключения общеправовых последствий из содержания судимости не могут уже хотя бы потому, что эти последствия закреплены в отраслевом законодательстве.

В-четвертых, автор отмечает, что, кроме профилактической цели, общеправовые последствия больше никаких целей не преследуют, и это, на его взгляд, также является основанием исключения последних из содержания судимости. Однако, как мы установили в предыдущем параграфе, предупреждение преступлений и их профилактика являются основной целью судимости, значит, вести речь об исключении общеправовых последствий из содержания судимости вряд ли обоснованно.

Отрицая существование общеправовых последствий судимости, М.В. Грамматчиков все же выделял в своей классификации наличие последствий уголовно-исполнительного характера[242]242
  См.: Грамматчиков М.В. Указ. соч. С. 71.


[Закрыть].

Ранее сходную и вместе с тем весьма оригинальную точку зрения обосновал в своих исследованиях В.И. Горобцов[243]243
  См.: Горобцов В.И. Судимость: понятие, история, перспективы законодательной регламентации. Орел, 1995. С. 41; Он же. Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия / Орл. высш. шк. МВД РФ. Орел, 1995. С. 39-40.


[Закрыть]. Однако основное место в его работах отводилось понятию, целям и правовой природе мер постпенитенциарного воздействия как вида последствий, вытекающих из института судимости[244]244
  См.: Горобцов В.И. Теоретические проблемы реализации мер… Орел, 1995; Он же. Проблема постпенитенциарного воздействия…; Он же. О совершенствовании правовой регламентации применения мер постпенитенциарного воздействия / Современное состояние преступности и реформа уголовного законодательства: Межвуз. сб. науч. тр.; Тюм. высш. шк. МВД РФ. Тюмень, 1994. С. 68-74.


[Закрыть]. Он признает судимость исключительно уголовно-правовой категорией, реализуемой лишь в случае совершения лицом, считающимся судимым, нового преступления и его осуждением к какому-либо наказанию. Следовательно, по его мнению, будет правомерным выделение в числе правоограничений, обусловливающих судимость, только наличие лишений уголовно-правового характера, а общеправовые последствия исключает из содержания судимости[245]245
  См.: Горобцов В.И. Теоретические проблемы реализации… С. 41.


[Закрыть].

По мнению автора, подобные правоограничения, не будучи предусмотренными уголовным законодательством, порожденные фактом отбывания наказания и объясняющие несовпадение правовых статусов несудимых лиц, с одной стороны, и лиц, имеющих судимость, – с другой, представляют собой самостоятельный правовой институт, который он предлагает именовать мерами постпенитенциарного воздействия[246]246
  См.: Там же.


[Закрыть].

Позиция ученого представляется нам не только весьма интересной и дающей далеко идущие перспективы для развития теории, прежде всего, уголовно-исполнительного права, но и чрезвычайно актуальной в настоящее время, когда вновь на повестке дня встал вопрос о необходимости восстановления каких-либо форм социального контроля за лицами, отбывшими наказание.

Несмотря на некоторые противоречия, автор, выделяя институт мер постпенитенциарного воздействия, не входящего в содержание уголовно-правового института судимости, все же распространяет уголовно-правовой характер принуждения и на меры постпенитенциарного воздействия. Следует согласиться с В.И. Горобцовым в том, что меры постпенитенциарного воздействия одновременно могут быть признаны и соответствующим структурным элементом мер безопасности[247]247
  См.: Горобцов В.И. Указ. соч. С. 41.


[Закрыть]. Такой же точки зрения относительно правовой природы постпенитенциарных последствий в виде необходимости установления мер контроля за освобожденными из исправительных учреждений, которые могут быть урегулированы иными отраслями права, придерживаются и некоторые другие авторы[248]248
  См.: Там же. С. 44.


[Закрыть].

Авторы разделяют точку зрения, согласно которой правовые последствия судимости можно классифицировать на три группы: уголовно-правовые, уголовно-исполнительные и общеправовые.

Уголовно-правовое значение судимости по действующему Уголовному кодексу Российской Федерации сформулировано в ч. 1 и 6 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации. В ч. 1 указывается, что судимость учитывается при рецидиве преступлений и назначении наказания, а в ч. 6 отмечается, что погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с ней. Однако анализ указанной нормы, а также в целом уголовного законодательства Российской Федерации приводит к выводу о том, что только содержанием данной нормы уголовно-правовые последствия судимости не ограничиваются, поэтому в юридической литературе указанная формулировка совершенно обоснованно вызывает ряд вопросов.

Во-первых, означает ли она то, что по смыслу закона уголовно-правовое значение судимости исчерпывается указанными в ч. 1 и 6 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации аспектами?

Во-вторых, не противоречат ли указанному положению закона отдельные статьи Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которым судимость учитывается и в других аспектах? Например, судимость может выступать в качестве признаков основного состава преступления или исключать возможность освобождения от уголовной ответственности. На наш взгляд, в данном случае нельзя говорить о неполноте указанной нормы уголовного закона либо, как верно отметила Г.Х. Шаутаева, о несогласованности терминологии уголовного закона, только опираясь на то, что термин «судимость» используется не во всех законодательных дефинициях, отражающих ее уголовно-правовое значение[249]249
  См.: Шаутаева Г.Х. Указ. соч. С. 35.


[Закрыть]. Вместе с тем отмеченное обстоятельство не может не оказывать влияния на классификацию уголовно-правовых последствий судимости.

При характеристике уголовно-правовых последствий судимости мы ограничиваемся рассмотрением лишь легального (юридического) рецидива, под которым понимается совершение лицом преступлений в период, когда еще не погашена или не снята в установленном законом порядке судимость за предыдущее преступление.

По мнению М.В. Грамматчикова, рассматривая судимость как основание для признания рецидива преступлений, во внимание нужно принимать следующие обстоятельства: 1) умышленная форма вины; 2) общественная опасность совершенных преступлений; 3) определенная кратность судимостей; 4) вид назначаемого наказания[250]250
  См.: Грамматчиков М.В. Указ. соч. С. 90.


[Закрыть].

Действительно, указанные обстоятельства необходимо учитывать при признании рецидива преступлений. Однако их перечень следует дополнить еще одним основанием, а именно реальностью процесса отбывания наказания в виде лишения свободы, а также скорректировать пункт второй данной классификации, исключив из него преступления небольшой тяжести. Только при наличии указанных обстоятельств, исходя из положений ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации, судимость выступает в качестве основания для признания рецидива преступлений, что, в свою очередь, влияет на следующие обстоятельства:

а) признание рецидива опасным или особо опасным. Рецидив преступлений признается опасным при совершении лицом тяжкого преступления, за которое оно осуждается к реальному лишению свободы, если ранее это лицо два раза или более было осуждено за умышленное преступление средней тяжести к лишению свободы (п. «а» ч. 2 ст. 18 УК РФ), а также при совершении лицом тяжкого преступления, если ранее оно было осуждено за тяжкое или особо тяжкое преступление к реальному лишению свободы (п. «б» ч. 2 ст. 18 УК РФ). Рецидив преступлений признается особо опасным при совершении лицом тяжкого преступления, за которое оно осуждается к реальному лишению свободы, если ранее это лицо два раза было осуждено за тяжкое преступление к реальному лишению свободы (п. «а» ч. 3 ст. 18 УК РФ), а также при совершении лицом особо тяжкого преступления, если ранее оно два раза было осуждено за тяжкое преступление или ранее осуждалось за особо тяжкое преступление (п. «б» ч. 3 ст. 18 УК РФ);

б) назначение осужденным к лишению свободы вида исправительного учреждения. Так, в ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации указано, что при рецидиве или опасном рецидиве преступлений, если осужденный ранее отбывал лишение свободы, отбывание наказания назначается в исправительной колонии строгого режима (п. «в» ч. 1), при особо опасном рецидиве преступлений – в исправительной колонии особого режима (п. «г» ч. 1), а в отдельных случаях для данной категории лиц может быть назначено отбытие части срока наказания в тюрьме (ч. 2 ст. 58 УК РФ). Кроме того, на основании анализа ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации любой из видов рецидива, указанных в ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации, служит основанием назначения наказания только в виде лишения свободы[251]251
  См.: О практике назначения судами видов исправительных учреждений: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 ноября 2001 г. № 14 // Бюл. Верховного Суда Российской Федерации. № 1. 2002. С. 2-3.


[Закрыть];

в) наличие обстоятельства, отягчающего наказание (п. «а» ст. 63 УК РФ), а также предполагающего особый порядок назначения наказания при рецидиве преступлений (ст. 68 УК РФ). При назначении наказания при рецидиве, опасном рецидиве, особо опасном рецидиве преступлений учитываются характер и степень общественной опасности ранее совершенного преступления, обстоятельства, в силу которых исправительное воздействие предыдущего наказания оказалось недостаточным, а также характер и степень общественной опасности вновь совершенных преступлений (ч. 1 ст. 68 УК РФ).

Кроме того, характеризуя указанную норму, необходимо отметить, что рассматриваемая статья по сравнению со своей предыдущей редакцией претерпела существенные изменения. Так, в ранее действовавшей редакции ч. 2 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации отмечалось, что срок наказания при рецидиве преступлений не может быть ниже половины максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, при опасном рецидиве преступлений – не менее двух третей, а при особо опасном рецидиве преступлений – не менее трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. В настоящее время указанная норма представляет собой следующее. Срок наказания при любом виде рецидива преступлений не может быть менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, но в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части (в ред. Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», вступившего в действие с 11 декабря 2003 г.[252]252
  См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 50. Ст. 4847.


[Закрыть]).

Таким образом, если раньше в уголовном законе были четко указаны формализованные пределы назначения наказания при каждом из видов рецидива, что, на наш взгляд, могло служить определенным сдерживающим фактором для лиц, имеющих некоторое количество непогашенных (неснятых) судимостей, достаточное для признания в их действиях опасного либо особо опасного рецидива, то сегодня совершенно очевидно, что данный барьер фактически перестал существовать. При этом логика законодателя, по нашему мнению, не совсем понятна. Учитывая существующую в уголовном законодательстве тенденцию к снижению сроков наказания за преступления небольшой или средней тяжести и соответственно увеличению за тяжкие и особо тяжкие преступления, а также с учетом того, что при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за умышленные преступления небольшой тяжести (п. «а» ч. 4 ст. 18 УК РФ), можно утверждать, что наблюдается обратная ситуация относительно снижения сроков наказания для лиц, совершающих наиболее опасные для общества преступления. Мы считаем, что в данном случае снижение срока наказания до одной трети возможно только при совершении лицом преступлений средней тяжести. Во всех остальных случаях сроки наказания необходимо корректировать. Однако, принимая во внимание позицию законодателя, восстановить их до прежнего уровня вряд ли возможно. Отсюда ч. 2 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации предлагается изложить в следующей редакции: «Срок наказания при рецидиве преступлений не может быть менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, при опасном рецидиве преступлений – не менее одной второй, а при особо опасном рецидиве преступлений – не менее двух третей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, но в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части».

По данному вопросу имеются и другие точки зрения. Так, А.А. Абдурахманова предлагает полностью восстановить сроки, существовавшие до внесения изменений от 8 декабря 2003 г., в том числе в отношении лиц, совершивших преступления при простом рецидиве[253]253
  См.: Абдурахманова А.А. Проблемы института судимости в уголовном праве России: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / Даг. гос. ун-т. Махачкала, 2005. С. 18.


[Закрыть]. На наш взгляд, указанная точка зрения заслуживает внимания, но в то же время не бесспорна, ибо не учитывает основных тенденций развития уголовного законодательства.

Кроме этого, судимость может выступать и в качестве признака основного состава преступления. Такие составы предусмотрены ст. 313, 314 Уголовного кодекса Российской Федерации, а в отдельных случаях – ст. 321 Уголовного кодекса Российской Федерации, где субъектом преступления может быть в том числе осужденный, отбывающий наказание в виде лишения свободы или уклоняющийся от отбывания такового. При этом судимость выступает в качестве обязательного признака состава преступления, что послужило основанием С.И. Зельдову усматривать здесь рецидив преступлений, который ограничен временем реального отбытия уголовного наказания[254]254
  См.: Зельдов СИ. Уголовно-правовые последствия судимости… С. 8.


[Закрыть].

Рассматривая судимость в контексте рецидива преступлений, нельзя не отметить, что исходя из содержания ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за умышленные преступления небольшой тяжести, а также судимости за преступления, совершенные лицом в возрасте до восемнадцати лет, хотя в судебной практике по-прежнему встречаются случаи признания судимости в качестве основания рецидива преступлений у несовершеннолетних. Так, по приговору Астраханского областного суда 18 сентября 2001 г. Москвин (ранее судимый 18 марта 1997 г. по ст. 116, п. «а», «в», ч. 2 ст. 158, п. «б», «д» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации; 25 июля 1997 г. по ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, освобожденный условно-досрочно на основании постановления суда от 28 декабря 1999 г. на неотбытый срок девять месяцев пятнадцать дней) осужден по п. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации на 15 лет лишения свободы и п. «а», «б» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации на восемь лет лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений ему назначено шестнадцать лет лишения свободы. На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров Москвину окончательно назначено семнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима. В надзорной жалобе Москвин, считая неправильным применение уголовного закона, поставил вопрос об изменении судебных решений и указал, что его предыдущие судимости были за преступления, совершенные им в возрасте до 18 лет, а суд не учел этого обстоятельства и в нарушение положений ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации признал в его действиях особо опасный рецидив преступлений, назначив чрезмерно суровую меру наказания. Президиум Верховного Суда Российской Федерации 14 мая 2003 г. удовлетворил надзорную жалобу осужденного частично, указав следующее. Доводы, содержащиеся в жалобе осужденного о неправильном установлении судом в его действиях особо опасного рецидива преступлений, обоснованы. Исходя из того, что Москвин был судим 18 марта 1997 г. за преступления, предусмотренные п. «б», «д» ч. 2 ст. 161 и п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, т.е. за совершение тяжких преступлений, суд первой инстанции усмотрел в его действиях особо опасный рецидив преступлений, однако не учел то обстоятельство, что все предыдущие судимости Москвина были за преступления, совершенные им в возрасте до 18 лет. Следовательно, они в силу ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации не образуют ни один вид рецидива, соответственно, мера наказания осужденному должна была назначаться на общих основаниях. С учетом этих обстоятельств приговор суда и определение судебной коллегии в отношении Москвина изменены: исключено указание о наличии в его действиях особо опасного рецидива, снижен срок назначенного наказания до четырнадцати лет и девяти месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима[255]255
  См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. № 2. С. 17-18.


[Закрыть].