Текст книги "Бард. Бард мрака"

– То есть всё же в огонь?

Я с совершенно серьёзным видом поднесла укулеле к костру, с живым интересом наблюдая эволюции на лицах Санька и его новой подружки.

– Вот что значит – пламенная ревность, – заметил орк и весело подмигнул мне. – Кирюх, так ты скажи – я ж тебе всю жизнь верный буду. А ты не паникуй, метаморф, – посоветовал он замершей в ужасе Укулеле, – тётя Кира шутит. Она убогих не обижает. Ну, если они себя хорошо ведут.

Сашка закинул руки за голову и лёг на теплую, нагретую солнцем землю. С учётом всё еще сидящей на его коленях Укулеле – картинка получилась пошловатая. Я только собралась прокомментировать зрелище, как мне помешали.

Вы оглушены на 5 секунд.

Из ниоткуда появился сильвари-разбойник, и косяком пошли системные сообщения о входящем в защитные тени уроне. За те секунды, что я провела в стане, ещё один рога вынес дух укулеле и шинковал валявшегося в оглушении Сашку. Спасся орк в последний момент – кувыркнулся назад из положения лёжа. На ходу он умудрился проглотить зелье лечения, а затем еще и сиганул спиной вперёд метров на десять. Влетевший в Сашку огненный шар вызвал шквал отборнейшей ругани. Из ниоткуда появилась Мурлин и побежала грызть слишком наглого мага.

Нападавших я насчитала с десяток, и на счастье Ногара восемь из них вливались в меня из всех орудий. Щит Гераники трещал под колоссальным уроном, а я отчаянно тренькала на укулеле, вызывая первую тень в разбойника. Четыре секунды и ваншот. Я даже разглядела вытянувшееся от удивления лицо какого-то чернокнижника прежде, чем следующая тень отправила его отдыхать в реал. Кританувший фаербол практически добил вторую защитную тень, но меткая стрела Ногара покарала наглеца, лишив моё заклинание цели.

– Правый – мой! – крикнула я Сашке, призывая в мир очередную тень.

Однообразная у меня ротация заклинаний. Практически однокнопочная, не считая грядущего обновления защиты.

– Принял! – отозвался орк и сосредоточился на жреце, которого я как-то упустила из виду. Зато не упустила Мурлин: закончив жевать то, что осталось от первого Сашкиного обидчика, тигрица радостно вгрызлась в новую жертву.

Битва завершилась менее, чем за минуту. Очень насыщенную событиями, но всё же минуту. Штраф от осквернённой земли и мой пробафаный урон не оставили нападающим и шанса. Всё же игроки Мрака это жуткий, безобразный чит. Зато по квесту Гераники засчитано уже тринадцать жертв.

– Ну вот, – оглядев поле боя, пригорюнился Саня. – Такой фан-клуб угробили, сволочи. Так, надо же сказать что-то, соответствующее моменту…

Он огляделся, нашёл то место, где его застиг бой, и рухнув на колени, воздел к небу руки.

– НЕЕЕЕЕЕТ! – разнёсся над лесом трубный орочий вой.

Над верхушками деревьев взметнулись перепуганные птицы, а Ногар, прислушавшись к эху, удовлетворённо крякнул и встал на ноги.

– На этом гражданскую панихиду считаю законченной, – отряхивая штаны, подвёл он итог сражению. – Мурлин, ка-а-а мне! Ай, хорошая, хорошая киса… – и, почёсывая тигрицу за ушами, поинтересовался:

– Слышь, терминатор от флоры, не хило ты халявы огребла: по тебе восемь мудосранцев со всей дури и азарта лупили, а ты – хоть бы хны. Это у вас всем так раздают, или ты за какие-то особые заслуги получила?

– Это Гераника назначил меня любимой женой, – я показала орку язык. – Помнишь, я рассказывала как он мне заклинание защиты за Гимн Мрака подарил? Вот оно от интеллекта зависит. А я все характеристики в инту как раз и влила. Пока игроки не наденут шмотки по плюс стопицот к характеристикам – хрен они меня пробьют. Ну и недавнее приобретение – преобразование тени. Я призываю тень с изнанки мира и она выворачивает наизнанку моих врагов. Игнорирует защиты, плевать на разницу в уровнях – не промахивается.

– Вундервафля прям, – Сашка поскрёб затылок сначала себе, потом – тщательно вытерев руку о штаны, – довольно тарахтящей Мурлин. – Я б сказал – оружие возмездие, мечта диктатора из фильмов про спецагентов и супергероев.

– Да, я такая, – скромно шаркнув ножкой, я раскланялась с немногочисленной публикой. – Ладно, я так думаю, ближайшие двенадцать часов меня ганкать некому – так что сбегаю узнаю нет ли заданий у отступников, и готова размять косточки в реале.

– Это ты про поход на кухню за чаем? – немедленно съязвил зелёный гад.

– Мы обречены влачить столь однообразное существование?

– Ну, можно выпить чаю с мороженкой в бандитерской, что у туристического трамвая, – чуть подумав, внёс предложение Котофей. – Там и чебуреки с хычинами есть, так что мне голодать не придётся. А лучше – просто по парку пробздеться. К Поющей беседке подняться. Ну, это если ты в настроении на прогулки.

– О, – оживилась я. – А что за поющая беседка такая?

Котофей скорбно уставился в небеса. Небеса отозвались пролетающим по своим делам гибридом птицы с ящером, кои в изобилии встречались в здешних местах.

– Ну вот откуда такие дикари берутся? – неизвестно у кого то ли спросил, то ли просто пожаловался орк. – Кира, дикое ты дитя северных широт, ну вот как, как можно было не знать про Поющую беседку славного города Пятигорска, а? Всё, решено: идём к Поющей беседке. Лучше, как говорится, один раз услышать, чем сто раз расскажут.

«Поющей беседкой» окалось сооружение в античном стиле, оседлавшее вершину самого высокого из холмов, на подошве Машука.

Купол на семи колоннах, увенчанный флюгером, как рассказали в процессе подъёма Паша с Котофеем, на самом деле назывался «Эолова арфа» – в честь древнегреческого бога ветра, и был построен больше двух столетий назад. «Поющей беседкой» его уже окрестили сами горожане – из-за установленной внутри «арфы»: связанных с флюгером струн, идущих от крыши до пола, и меняющих направление и звук вместе с ветром. От этого открывающийся вид на город вызывал целый шквал эмоций, подогреваемый струнной симфонией самой природы – простой, и одновременной сложной, величественной мелодией, живущей своей собственной, неподвластной человеку, жизнью.

Естественно, это диво не могло оставить равнодушным ни одно разумное существо в мире. Поэтому на площадке постоянно толпился народ – начиная от пришедших за романтикой влюблённых парочек и заканчивая художниками и скульпторами, активно на туристах зарабатывающих.

Наверное, благодаря этому наше трио не привлекало особого внимания. Лишь какая-то пожилая дама озадаченно покосилась на Пашу, да молодой патлатый художник, похожий на мультяшного льва, попытался всучить нам свеженаписанный пейзаж. Весьма неплохого качества, к слову.

– Вот, Кирюх – Поющая беседка, – величественно представил мне местную достопримечательность Саня. Таким тоном, наверное, Браманте представлял Папе Григорию Тринадцатому купол собора Святого Петра, или римские строители – Колизей императору Титу Веспасиану.

– Ну а это всё – детали пейзажа, – небрежно кивнул он на пасущихся деятелей искусства.

– Потрясно… – прошептала я, разглядывая конструкцию с разных сторон. – Интересно, а если в Барлионе такое забабашить – ветер извлечёт звук из струн?

– Это уже к программистам, – тут же открестился от прогнозов Паша.

– Ага, – согласился с другом Саня. – Сама ж знаешь – там всё зависит от людей, что сидят, и жмут на волшебные кнопочки. Демиурги от цифровых технологий, так сказать.

Паша подкатился к краю площадки и подставил лицо ветру.

– Вот где ща стоит Пашка – раньше стоял поручик Лермонтов, – с интонациями заправского гида поведал Саня. – И отстреливал на выбор тех, кто посмел негативно отозваться о его стихах: Пушкина, Сальери и этого… Эзопа, во.

– Ага, – с умным видом кивнула я. – И Гомера. Симпсона. Не такая я и дура, какой иногда выгляжу, Саш.

– Не мешай творчески стебаться, – возмутился тот. – Нет, чтоб поведать в ответ историю о его трагической любви к Анне Карениной – взяла, и жестоко обломала мне крылья на взлёте. Под корень прям, аж до самой жопы. Видишь, как я теперь страдаю?

– Страдалец, воду взял? – подал голос Паша.

Котофей вздохнул, и, завопив:

– Да, мастер Йода! – бодрым кабанчиком ломанул мимо испуганно шарахнувшихся в стороны туристов.

– На деле Михаил Юрич был личностью… своеобразной, – продолжил тему Саня, вернувшись. – Можно смело сказать, что противоречивой. И, к слову, на этом месте в ту войну действительно был наблюдательный пост. Правда, к моменту прибытия на службу поручика Лермонтова уже несколько лет как стояла беседка.

– Я непротиворечивых только мудаков знаю, – пожала я плечами. – Но в школе, помню, рассказывали, что великий поэт был сослан в эти края во время войны.

Паша махнул рукой, завидев кого-то из знакомых, и отъехал поздороваться.

– Ну, великий поэт – тоже спорно, – не согласился Саня, провожая друга взглядом. – Как по мне – так его стихи всё же слишком слащавы и пафосны. Но вот что отчаянной храбрости был – это да. Сорвиголова тот ещё. И язык хуже, чем у меня, за что в итоге и поплатился.

Я выглянула за каменные перила: склон холма не был особенно высоким, но всё же заставлял нервничать.

– А ну, расскажи, – попросила я, усаживаясь на одной из скамеек. – В школьной программе больше размазывали сопли с сахаром о несчастной любви и гонениях власти.

– Уй, как же любят это мусолить, – поморщился Сашка. – Как про Вертинского – ай, Серебряный век, певец, ути-пути, – а то, что он в санитарном поезде во время Первой мировой жизни спасал, хрен где найдёшь, если не искать целенаправленно. Так и с Михал Юричем – классический офицер того времени: и поэт, и художник, и по роже саблей пописать тоже мастер. Ввязался, правда, в политику по дурости молодой, но это уже, как говорится, ошибочка. А не ошибаются лишь святые. Так что тут Мишель отметился знатно – его тогдашние бармалеи боялись и уважали, хоть и пробыл вроде всего ничего, меньше года. Но… храбрость города берёт. И если бы не язык его злой, на гонор помноженный – глядишь, и генералом бы стал, а то и фельдмаршалом.

– Кстати о злых языках, – вспомнила я. – Мне ж оптовичка ещё заказ на оскорбление, что через игровой фильтр пройдёт, прислала. Было б клиентуры больше – я бы озолотилась на людской склочности.

– Не понял, – удивился Снегов. – А в чём сложность самостоятельно на три буквы послать?

– В Барлионе есть фильтр нецензурной брани и ряда оскорбительных слов, – пояснила я. – И если игрок не желает слушать хамство – он просто включает фильтр. Но ты ведь понимаешь, сколько есть желающих миновать фильтр и сказать гадость ближнему своему? Вот я составляю такие фразы, что минуют любую цензуру.

– Ну, тут невелика премудрость, – ухмыльнулся Снегов. – Чем русский язык хорош – так это своим богатством. Так завернуть можно – никаких фильтров не напасёшься, хоть стадо программистов на круглосуточную работу усади. Одной только зоологии на поколения сочинителей пасквилей хватит, а ведь полно ещё и других тем. Например, грамматики. Завернуть что-то типа «Я тебе, грамотею, ща все корни повырываю и суффиксов понавтыкаю, приставки пообламываю и в зад такое окончание засуну, что до конца жизни за причастием по глаголам скакать будешь, двоечник!».

– А если в игре такое захренакать? – раздался у моего уха Пашкин голос.

– Что захренакать? – не поняла я. – Начёркать объявления «обложу ваших недругов ебуками через фильтры? Адрес офиса: осквернённые земли, от третьего агра налево»?

– Типа того, – кивнул Паша.

Саня по другую сторону немедленно растопырил локаторы, боясь упустить хоть слово. И вот голову даю на отсечение: похрен ему на заработок – фигню, главное, какую устроить.

– Ты ж видела – народ радостно хватает любую хрень, была б оригинальна и полезна, – продолжил лётчик развивать свою идею. – Вот и нам можно помимо карт забабахать что-нибудь эдакое, типа китайских печенюх с предсказаниями, только вместо предсказаний – заковыристые фразочки, что фильтр пропустит. Или ещё что подобное.

– Ха! Слушай, а это мысль! Так, что можно замутить, без серьёзных вложений?.. Алхимия – не то. Ювелирка… Дорого. Кулинария! – воскликнула я. – Можно фигачить какие-нибудь торты, пироги и прочие кексы с оскорблениями! Захотел – в рожу запулил, захотел – почтой отправил… А ещё гравировка на оружии.

– Быстро скопируют, – со вздохом констатировал Сашка. – А тут фишка в оригинальности.

– Пока они сопрут старьё, мы уже придумаем новинку! И можно попробовать оформить это дело авторским уникальным рецептом. Или как там эти свитки называются? Я читала, что при создании авторского предмета надо пройти процедуру регистрации, что закрепляет за тобой созданный рецепт.

– О, есть своё патентное бюро, – одобрительно крякнул Паша. – Это хорошо. Как говорится: одна голова – хорошо, две – лучше, а на троих – соображать легче.

А Сашка скривил рожу, прищурив глаз, и проскрипел:

– Вы не пожалеете, что взяли с собой старого пирата Билли Бонса, ребята!

Единственным доступный нам троим местом для крафтов был тот самый полигон, куда Эбен сослал нас с Чипом. Большую его часть охватила скверна, но инвентарь остался на месте и выглядел неповреждённым.

– Командовать парадом буду я, – провозгласил Санёк. Паша тоже купил языковой пакет Картоса и теперь проблем с коммуникациями не было. – У меня изобретательность прокачана, и мал-по малу ещё профессий нахватался – от рисования до гравировки. Не прокачаны, правда, нифига, но для начала прокатит.

– Ладно, – согласилась я. – А чего крафтить-то будем?

– Я что-нибудь из харчей приготовлю, – Чип хрустнул пальцами в предвкушении работы. Воистину – жратвомаг восьмидесятого уровня. Ему б в повара пойти с таким энтузиазмом, а не вертолётом управлять.

– Твори, Микеланджело, – величественно кивнул Саня. – А я по-простецки – займусь любимыми игрушками…

– Маньяк, – припечатал Паша.

Орк в ответ показал ему язык и отошёл к станку. Работа закипела. Ирх колдовал над костром, действительно напоминая волшебника за работой: что-то отмерял, отвешивал, перемешивал какие-то порошки и булькающие в котлах субстанции. Даже бормотание его для моего непосвященного в таинства «жратвомагии» уха звучали колдовскими заклинаниями.

Саня же развил бурную деятельность по остругиванию, опиливанию и сколачиванию древесины в жутковатые конструкции, сильно смахивающие на реквизит к фильмам ужасов.

– Кир, а Кир, – окликнул он меня, разглядывая очередное творение – шар из кольев. – А ты у нас с заклинаниями как, дружишь?

– Есть малёха. А что?

– Да вот думаю… – он выбил на коле надпись «Я отпущу грехи твоя» и хихикнул. – Если смастрячить что убойное. Например, провалился в ямку – и сгорел нахрен. Смогёшь такое смастерить?

– Чтоб прям сгорел – вряд ли, – вздохнула я. – Нет во мне искры божьего гнева. Но можно поэкспериментировать с заклинаниями Мрака. Так-то они убойные.

– Не, и ты так спокойно сидишь? – даже возмутился орк. – Я тут, панимаишь, весь из себя такой пролетарий, пашу, можно сказать, на наше общее светлое будущее – а она сидит. Паш, ты не в курсе: сильвари, часом, не котики? Ну, вдруг они не могут, потому что у них лапки? Хотя странно: у тебя вон тоже лапки сейчас, а шурудишь вовсю… Может, просто ты у нас не котик?

– А ты – болтун! – отозвался от костра ирх. – Твой язык – да в мирных целях бы. И нафиг тогда всякие электростанции и прочие поиски источников энергии.

– Это да, – подбоченился Котофей. – Я такой.

Я же открыла справку по навыку картографии. До сих пор у меня как-то руки не доходили опробовать создание свитков или песенников. Песенники при сочинении не в счёт – там система создавала их сама. Но процесс оказался достаточно простым. Взять чистый лист из набора картографа, выбрать нужное заклинание и начать картографию. Вот только вместо карты рука начала рисовать какие-то загадочные символы и каракули, а маны убавилось в два раза больше, чем при штатном применении заклинания.

Вы создали свиток с заклинанием «Преобразование тени» 22 уровня.

– А ничо так получилось, – оценила я, глянув на урон в свойствах свитка, после чего передала его Саньку. – Он ровно наносимый мной урон в свиток вложил. Логично предположить, что заклинание будет игнорировать разницу в уровнях с противником.

– За-ши-бись, – раздался у меня над ухом голос орка.

Котофей своей довольной рожей напоминал реального кота, получившего неограниченный доступ к мясному отделу магазина. Особая характеристика Изобретательство позволяла ему использовать самые разные навыки – от столярного дела до зачарования – для создания сложных ловушек. В ход шло всё: выпавшее из монстров оружие без характеристик, брёвна, камни, кузнечные гвозди, ювелирная проволока, свитки с заклинаниями… Снегов умудрялся превращать груду разрозненных предметов в убойные конструкции.

– То, что доктор прописал, – продолжал Сашка. – Как раз для такого, как я, прям как по спецзаказу! По мощности прям убой, а уровня хватит, чтобы мог сам приспособить, а не бегать клянчить к Женьке. Тем более, что отсюда хрен набегаешься. Хан Кирей, ты – гений! Прям чмокнул бы тебя, но я уже в пижаме.

– Ты сперва попробуй свиток куда приспособить. А то может заклинание мрака не пашет в чужих руках.

Сашка моментально выхватил свёрток из моих рук и зелёной молнией припустил к своим творениям. Пару минут спустя он уже вовсю колдовал в уголке, пафосно окрещённом «испытательным стендом». Слепив копро-дендральным методом нечто, смахивающее на рахитичную паутину, он приладил к ней свиток и ускакал за манекеном.

– Кир, давай отойдём от греха подальше, – предложил Чип, опасливо наблюдающий всю эту орочью радость. – Он и в реале с такой деятельностью опасен для себя и окружающих, а тут вообще с него станется ядрён-батон соорудить и радостно жахнуть. Просто ради хохмы причём.

В этот момент мимо нас с радостным воплем пронёсся сам объект обсуждения, и, заорав «Па-а-аберегись!», швырнул в свою конструкцию тряпичным манекеном.

Сооружение схлопнулось. Мелькнула тень, и манекен разлетелся на тряпки и соломенную труху.

– О-балдеть, – протянул Котофей и повернул к нам сияющую от удовольствия физиономию:

– Не, вы видели?

Орк едва не прыгал от радости.

– Так, Кир, пиши дальше! Ща я музыкальную шкатулку снаряжу!

Он кинулся к своему верстаку, роль которого выполнял наскоро сколоченный из досок стол, и продемонстрировал мне жутковатое сооружение: деревянная рама, внутри которой располагались два утыканных шипами валика.

– Что ещё за?.. – я не знакончила вопрос, остановленная пришедшей в голову идеей.

Музыкальная… Хм… А это мысль. Я творю заклинания музыкой. Могу создавать песенники. А могу ли я создать свиток с заклинанием, который сохранит и мелодию?

Я отмахнулась от Сашки, пустившегося было в объяснения, села и задумалась, разглядывая набор картографа. Как сделать не свиток, а песенник? Как вообще создать песенник?

Я вынесла на панель быстрого доступа созданную мной «Песнь мести» и активировала на чистый лист из набора картографа.

Желаете создать свиток или песенник?

Хм. А для «преобразования тени» такого выбора не предлагалось. Пусть будет песенник. Рука будто сама собой отрисовала нотный лист и начала записывать сочинённую мной песню.

Вы создали песенник с заклинанием «Пламя мести».

Данный песенник не может быть передан другому игроку.

Ага, это мы проходили. Песенник – способ обучить НПС собственному произведению. А если сделать из этого свиток?

Для создания этого свитка требуются дополнительные ресурсы.

Обратитесь к мастеру-картографу.

Неожиданно. Ладно, суть я уловила. При создании свитка с заклинанием записываются некие магические формулы, которые умом не понять, а при создании песенника работают старые добрые ноты. А если объединить бренды?

Я создала новый свиток преобразования тени, перевернула его и от руки, без всякой автоматики, расчертила нотный стан. С картографией ручное создание карт работает, так почему не сработать в случае песенника? Для начала я записала короткую музыкальную фразу из знаменитого реквиема Баха.

Требуется записать исполнение музыкального фрагмента.

Я обалдело уставилась на появившуюся кнопку «начать запись», затем взяла эйд, активировала запись и отыграла требуемый отрывок в басовом регистре.

Запись завершена. Исполнение соответствует нотам. Вы создали «Музыкальный свиток преобразования тени» 22 уровня.

Вы создали рецепт «Музыкальный свиток преобразования тени».

– Са-а-аш, – позвала я орка. – Смотри что у меня для тебя есть!

– Что? – живо подскочил тот. – Рассказывай!

Вместо ответа я выбрала в качестве мишени один из учебных манекенов полигона и активировала свиток. В цель полетела тень под аккомпанемент бессмертной музыки Баха.

– Круто! – обрадовался тот. – Надо придумать, куда бы это присобачить, чтобы повеселее было! Может, на «змеиный укус»?

Орк призадумался. Правда, ровно до того момента, когда раздался голос Паши, про которого мы, признаюсь, и позабыть успели со всеми своими экспериментами.

– А я вот что слепил, – пробасил ирх, демонстрируя нам выполненный в виде старинного замка торт.

Саня восхищённо присвистнул, а я только обалдело спросила:

– Ты до скольки кулинарию прокачал?

– Да уже за полтинник, – признался Чип. – Без тебя качаться было скучно, а тут я могу питаться без ограничений.

Он радостно клацнул мощной челюстью, способной перекусить бедренную кость средних размеров мамонта.

– Теперь нужна такая надпись, чтобы его захотели купить и подарить недругам! – весело осклабился Санёк. – О. Помнишь Сапковского? У краснолюда надпись на мече?

– «На погибель сукиным сынам»? – припомнила я. – Это скорее для оружия. И не факт, что фильтр пропустит. Тут нужно что-то с разрушением замка, или разорением клана. Мы же оскорблять собираемся.

– «Гори синим пламенем»? – тут же предложил Саня, на что получил возражение Чипа:

– Это торт, а не ромовая баба, которую поджигают! Не, надо что-то… эпичнее. С разрушением связанное.

– Завтра вы станете дерьмом?

– Обидно, понятно, но фильтр вряд ли пропустит, – возразила я.

– И станет всё сущее зловонной клоакой?

– Теперь звучно, но к замку напрямую не относится. А что если?.. – я обошла замок-торт кругом и провозгласила: – «Будет пожран до основания!» Если дарит другой клан – весьма двусмысленно получится.

– Точно! – Чип поставил свой шедевр и принялся творить кулинарным мешком заключительный штрих. Закончив, ирх отошёл в сторонку, давая нам возможность полюбоваться выполненной из крема надписью.

– Злой ты, Паш, – резюмировал Сашка. – Прям маньяк-повар из ужастика. Полчаса твоей возни – и людям неделя обосранного настроения. Я тоже хочу так уметь.

– Что есть – то есть, – гордо распушился ирх. – Кстати, у меня рецепт новый создался, и без всяких регистраций. Был «Праздничный торт», а появился «Торт испорченного праздника». И чутка набор бафов изменился.

– Видимо вариации на базе существующих рецептов дополнительной регистрации не требуют, – пришёл Санёк к логичному выводу.

Я же открыла игровой журнал и с тоской посмотрела на список невыполненных заданий.

– Паш, как там с семенами квестовыми дела?

– Голова дырявая! – стукнул себя по лбу Чип и полез лапой в сумку. – Пока только одно. Эти жмоты за каждое задач нарезают – мама не горюй. Завтра от эскулапов вернусь – второе выцарапаю.

Едва крупное, с бейсбольный мяч, семечко упало в мою ладонь, как в задании наметился прогресс.

Задание «Создание проводника. Шаг второй» обновлено. Прочтите Записки Кипрея.

Зараза… До отката призыва душ почти двое суток. И как его прочесть без Саламандры?

– Спасибо, Паш.

Я закинула бесполезное пока семя в рюкзак и с грустью поглядела на счётчик убийств по заданию Гераники. Всего пять из требуемой полусотни, а осталось немногим больше трёх суток. Хватило бы недовольных жизнью дружков Уха. Не хочется набивать фраги на случайных игроках…

– Ладно, хорошо с вами, а в ученики лорда-ситха просто так не берут, – объявила я, собираясь в путь. – Пойду поубиваю юных падаванов в знак верности тёмной стороне. Ещё много фрагов требуется набить. Нужно ловить момент, пока у нас такой разлёт в шмоте и убойной силе. С посольством придут старшие братья и сделают из меня диетический салат.

– Не, Паш, ты слышал? – вытаращился Саня. – А наша-то росянка растёт! Прям триффид скоро вырастет!

– Да, прогресс налицо, – закивал Чип.

– Слышь, прогрессор, – орк потряс у меня перед носом пергаментом. – Ты как насчёт отложить геноцид джедаев и чуть подсобить остальным жаждущим возложить черепа к трону черепов?

Я картинно вздохнула и взяла в руки набор картографа:

– Заказывай музыку…