Текст книги "Бард. Бард мрака"

– Не буду притворяться, что поняла как это связано с сокращением отпуска.

– Отзывают его, – терпеливо объяснил Паша. – Там взводом командовать некому. Пока их на доукомплектование на базу отвели – справляется заместитель командира взвода, но это всё же не то. Вот Саню и сдёргивают обратно – будет хозяйство принимать.

– М-да… – протянула я. – Весело тут у вас. Ладно, значит ещё подзадержусь. Но ты учти, когда ко мне придёт мировая слава – я тут же свалю на гастроли!

– Договорились, – успокоился Пашка и подтянул к себе футболку. – Айда прошвырнёмся вместе, а то опять пропустим, как Котофей по магазину на тележке от продавцов убегает.

Глава 14

Признаюсь – утро Великого, по Сашкиному определению, дня, когда Паше снимали его «намордник», я бессовестно проспала. Разбудил меня одновременно знакомый и незнакомый голос, пробасивший:

– Вставай, соня, завтрак проспишь!

Когда я наконец высунула заспанную физиономию из комнаты, то увидела поджидавшего меня Пашу, сияющего счастливой улыбкой. Регенератор с челюсти лётчика сняли и он то и дело широко открывал рот, словно проверяя качество работы врачей.

Из кухни доносились аппетитные запахи и невнятные звуки какой-то возни. А, ну точно – наш разведос же грозился с утра пораньше смотаться на базар за мясом и «забабахать самые лучшие шашлыки по эту сторону гор». Вообще, он ещё вчера собирался это сделать, когда после похода по магазином съездил домой за своим зелёным чувалом с манатками для похода. Но потом ему кто-то позвонил, и Санёк тут же скрылся в вечерних сумерках, туманно пояснив что-то про «пылесос Валл’И». Причём тут древний агрегат и персонаж не менее древнего – пусть и классического – мультфильма, я не поняла, но переспрашивать уже было поздно – Котофеича и след простыл.

Сейчас же Сашка, облачённый в донельзя застиранные пятнистые штаны и невообразимого в природе, ядовито-жёлтого цвета футболку колдовал на кухне, что-то нарезая, отмеряя, перемешивая и фальшиво напевая себе под нос.

– А! – радостно заорал он, едва я вползла на кухню и шмякнулась на свободный табурет. – Пришёл мой юный падаван! Так, цепляй тарелки и мотай отсюда, пока я тебя в режим «Три Пэ» не переключил.

– Три Пэ? – не поняла я, но тарелки с нашим завтраком сцапала со всей возможной поспешностью. Мало ли что он там имеет ввиду.

– Принеси, подай, пошёл на фиг не мешай, – охотно объяснил носатый гад.

Ну зато хоть понятно обрисовал перспективы, вздумай я тут задержаться.

Вскоре после завтрака заверещал домофон, и в Пашину квартиру ввалился некто шумный, загорелый, носатый и жизнерадостный.

– Влад, – представился мне он. – Я б предположил, прекрасное создание, что ты – невеста одного из этих оголтухов, но зная их не первый год, сразу отметаю такое подозрение.

– Валл’И! – от Сашкиного вопля мне заложило уши. – Не пугай мне ребёнка. А Хам где?

– А, внизу, шмотьё перекладывает, – махнул рукой Влад и осторожно, но от души обнял всё ещё похожего на киборга Пашку. Ну что ж, подозреваю, что вскоре мне удастся разгадать тайну вчерашней фразы про Валл’И и его пылесос.

«Пылесосом» оказался старый, видавший виды внедорожник, вдобавок пыльный настолько, что я всерьёз задумалась над тем, какого же на самом деле цвета этот колёсный антиквариат. Рядом с передней дверью стоял и скучал некто длинный, лысый и тоже носатый. Блин, они что – носы в одном месте закупили? Или у них такой критерий при приёме на работу? В том, что все они были военными, я уже не сомневалась. Начала различать характерные фразочки, шуточки и нечто особенное в манере держаться.

– Влад, ты б хоть помыл свой тарантас, чтоль, – поддел друга Паша, но, к моему изумлению, этому резко воспротивился наш разведос.

– Ни в коем случае! – едва не заорал он. – Ты чего? Пылесос мыть нельзя!

– Боишься смыть благородную патину? – поднял бровь Паша.

– Нет, просто нам ещё ехать в нём, – объяснил свою позицию Сашка. – А эта хреновина не разваливается лишь потому, что её птицы обосрали, – и тут же отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от вполне заслуженного пинка Влада.

– Сергей, – между тем представился длинный. – Но можете называть меня Хам – так привычнее.

– А почему Хам? – удивилась я такому прозвищу. С виду вполне вежливый мужик.

– А, да у меня в детстве прозвище Хамул было, – чуть смутился тот. – Ну а эти вот раздолбаи сократили до Хама. Им, видите ли, долго выговаривать было.

– Боюсь показаться невеждой, – неохотно призналась я, – но единственная моя ассоциация с именем Хамул – один из назгулов во «Властелине колец».

Строго говоря, эту подробность я помнила исключительно благодаря одной из прослушанных песен, где в каждом припеве перечислялись имена всех назгулов.

– Видишь, какой у нас начитанный домашний питомец? – вклинился Сашка, и тут же задал стрекача.

Влад, помог лётчику спуститься по ступенькам к машине, отцепил от рюкзака скатанный коврик и перешёл в атаку на Снегова, желая поквитаться за оскорбление своего стального коня. Я же свою месть за «домашнего питомца» решила отложить до подходящего случая.

– Не бойтесь. Он у нас хоть помешанный, но всё же не буйный, – охарактеризовал Сашкино поведение Хам. – И Вы угадали – это именно назгул и есть. Мы, собственно, благодаря этой книжке в своё время и сошлись. И вот с тех пор дружим.

– Интересная, должно быть, история, – прозрачно намекнула я, с грохотом роняя рюкзак на асфальт перед багажником. Синтегитару я из рук не выпускала. Кто их знает? Зашвырнут как-нибудь неаккуратно. Нет, моя красавица поедет со мной в салоне.

– И она до сих пор продолжается, – Паша доковылял к нам и звонко хлопнул Хама по спине. – По дороге расскажем. Здорово, длинный! Ты когда приехал?

Паша взял было мой рюкзак с прицелом закинуть его в багажник, но Хам ловким маневром перехватил багаж и сделал всё сам. И то верно, если у Пашки не хватает ума поберечься, то хоть друзья не дадут усугубить и без того не особенно хорошее состояние.

– Ночью прилетел, – ответил Хам, захлопывая крышку багажника. – Мы вчера утром с патрулирования вернулись, малышку в док на ТО загнали, и я транспортным бортом до Москвы, а потом уж сюда.

– Хам у нас подводник, – на бегу пояснил Сашка, нарезая круги вокруг машины с Владом на хвосте. – Командир малой подлодки. Знаешь, которые контрабандистов и прочую хрень гоняют? А наш мусоросборник… – метко брошенный коврик тюкнул Снегова в затылок, и «краса и гордость Вооружённых сил» едва не пропахал землю носом, запутавшись в собственных ногах.

– Сапёр я, – Влад поднял коврик. – ИСР, а то сейчас наш болтолог навешает тебе столько лапши на уши, что китайский ресторан впору открывать будет. Итак, господа, кидаем жребий: кто за рулём, а кто едет сзади и разминает печень. Паша, ты, как гвоздь программы, выпадаешь. Бери юную леди под мышку и садись назад. А вы, господа, к барьеру!

Он вытянул из кармана спичечный коробок.

Я же пребывала в некоторой прострации. Уже лет десять как машины водили в основном имитаторы. Право на ручное вождение имели представители разного рода экстренных служб и военные. Пользовались этой сомнительной привилегией, правда, редко. Кому охота сидеть за баранкой, когда можно читать книгу или смотреть фильм будучи пассажиром? Но эти трепологи, очевидно, не собирались пользоваться услугами водителя-имитатора.

– ИСР – инженерно-сапёрная разведка, – расшифровал мне Паша, просовывая руку в открытое окно передней дверцы и нащупывая что-то в районе дверцы задней. – Влад, мля! Ты когда двери починишь?

– Да как только, так сразу, – безмятежно отозвался тот, ломая спички. Судя по всему, это было давней темой – слишком уж буднично и пофигистично задавались вопросы и давались ответы. Я была больше чем уверена, что этот диалог повторится ещё не раз и не два.

Паша с возмущённым бурчанием просунулся дальше в машину, и наконец раздался щелчок замка, после чего со скрипом отворилась дверь.

– Запрыгивай, – предложил мне Паша. – И ничего не бойся – до сих пор этот пепелац ни разу не разваливался.

Не знаю уж, что за «пепелац» такой, но насчёт «не разваливался» верилось с трудом. Зато и ответ на вопрос о ручном вождении нашёлся. Это чудо допотопного автопрома явно создавалось в эпоху, когда имитаторы только разрабатывались. Никакого имитатора вождения, никаких систем безопасности, кроме примитивных ремней. Я вообще не была уверена, что вождение такого тарантаса законно. Он совершенно точно является источником повышенной опасности и не разрешён к использованию в общественных местах. С другой стороны, прокатиться на чём-то подобном, пожалуй, круче, чем на танке. Танки-то выпускают с завидной регулярностью, а подобный раритет запросто может оказаться последним в мире.

– Ничего, если что – у меня коны в Серых Землях, – пошутила я, забираясь в пропылённое нутро «пылесоса».

Пыли реально было как в соответствующей ёмкости домашнего имитатора после генеральной уборки. Я пару раз оглушительно чихнула и всерьёз задумалась, а не вернуться ли к Пашке за древним раритетным респиратором двадцатого века. Висел у него такой на стене.

– Эх, прокачу! – прервал мой мыслительный процесс радостный Сашкин вопль. Но почему-то взгромоздился он на заднее сиденье рядом с Пашкой, и тут же полез назад, в багажник, гремя какими-то железяками.

– На! – разведчик сунул Паше запотевшую бутылку пива. – Поехали!

– Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! – трагическим тоном прогнусавил Влад, вытянувший короткую спичку. – Всем пристегнуться, идём на взлёт!

«Пылесос» неожиданно резво рванул с места, дребезжа всеми деталями и подняв в салоне настоящее пылевое облако.

– Слушай, – прокашлявшись, уточнила я у блаженно улыбающегося Пашки. – А после пива к твоему доктору на терминал не поступит тревожный сигнал, после которого нас догонят, обезвредят, а тебя таки упекут в стационар за неподобающее для болящего времяпрепровождение?

– Не-а, – радостно замотал головой тот. – Я ж с себя регенераторы не сдираю. Нас если и остановят, то лишь потому, что Котофей без намордника… Э! А ну брысь! – последнее адресовалось объекту обсуждения, который, пользуясь моментом, запустил лапы в кастрюлю с шашлыком и уминал его сырым. – Хам! Он опять шашлык сырым жрёт!

– Отдай, – Хам отобрал кастрюлю под возмущённое Сашкино пыхтение. – Ну что, по первой?

– По первой, – Пашка скрутил на бутылке пробку. – Сань, давай наш…

– За твоё здоровье, Фуззи! – тут же проорал Сашка.

– За Судан, страну твою! – подхватили остальные странную песенку под звяк столкнувшихся бутылочных горлышек.

Пиво закончилось быстро – в аккурат под конец истории знакомства и дружбы этих экземпляров хомо милитарис. Собственно, ничего особо необычного: жили-были четыре подростка, которым с детства не сиделось в капсулах виртуальной реальности, зато прекрасно сиделось за книжками, а после несло во двор реализовывать прочитанное. Двор сменился клубом ролевиков, затем – историческим реконструированием, а потом…

Потом всех четверых за каким-то лешим понесло в армию: перспектива работы в офисе не прельщала ни одного из друзей. Но если Паша сразу отправился поступать в военное училище, то оставшаяся троица всё же честно попыталась получить гражданское образование. Но, видимо, зуд в пятой точке настойчиво требовал отправиться на поиски приключений, что по окончании первого курса и было сделано. И меня совершенно не удивило, что идея завербоваться на службу в войска принадлежала именно Сашке.

На данном этапе жизни пути друзей временно разошлись: Саня ушёл в разведбат, Влад стал сапёром, Хам – подводником. Но связи они не теряли. А потом в очередной раз полыхнуло в Африке… На этом месте в рассказе ощущался пробел, но опыт общения с Пашей и Котофеичем безошибочно давал понять, что конкретно про этот период расспрашивать не нужно.

Повествование плавно перешло на то, как Влад по истечении контракта ушёл на гражданку, но не на спокойную работу, а продолжил мотаться по тем же «горячим точкам». Только теперь он собирал разрушенные войной электростанции, генераторы и ветряки. Для остальных служба так и осталась домом родным.

– О, подъезжаем, – под хлопок очередной отлетающей крышки оповестил Хам, показывая вперед.

Мы приближались к подножию поросшей лесом горы, которую Паша важно назвал «священным местом правоверного шашлычника».

– Ща, вон по той грунтовочке поднимемся, – продолжал объяснять Хам. – А там слева наше место. Такая полянка уютная, и главное – с дороги не видно, если не знаешь, что она там – фиг найдёшь.

По прибытии каждый занялся делом: Сашка – костром, я – музыкальным сопровождением и слежкой за Сашкой, чтобы тот не таскал сырой шашлык, Паша – раскидывал плоские «блины» палаток и контролировал их раскрытие, Хам – оборудованием обеденного стола, а Влад – навёрстыванием упущенного.

– Кто пойдёт братву встречать? – с грохотом свалив набранные для костра дрова, вопросил Сашка.

– Я, – Влад с кряхтением сполз на землю с командирского кресла своего «Пылесоса». – Вот удел владельцев «комфортабельных городских малолитражек», – с шутливой надменностью в голосе сообщил он, – ходить ногами там, где другие гордо едут!

– В твоём случае надо добавить «Молясь, чтоб под их жопой не рассыпались», – тут же вставил Паша. – Когда твоя «Антилопа Гну» на повороте заскрипела – я уже думал хватать Киру в охапку и катапультироваться на фиг, пока под обломками не погребло.

– Не льсти этим обломкам, они разве что канарейку погрести способны, – поправила я друга под всеобщее одобрительное ржание.

– Зато это будет королевская канарейка! – ничуть не смущённый Влад гордо воздел свой шнобель и направился встречать остальную часть компании.

– Кира! – возмущённо заорали в два голоса за моей спиной.

Обернувшись, я увидела Сашку, улепётывающего в лес с куском мяса в зубах. Убежал он, правда, недалеко – ровно до первых деревьев, где с невозмутимым видом вернулся к сбору дров, пережёвывая добычу.

– Это ж разведос, дикий человек, – попенял мне Хам. – Ты б видела, что они в лесах своих жрут.

Немного странно было видеть взрослых людей, разменявших четвёртый десяток, и при этом дурачащихся с совершенно детской непосредственностью. Странно, но очень приятно. Честно говоря, достали уже люди, строящие из себя больших боссов, успешных бизнесменов и прочих брутальных альфа-самцов. Моё мнение о людях, конечно, изрядно испорчено корпоративами, на которых каждый стремится перещеголять других достижениями. Зачастую достижениями совершенно никчёмными, а то вовсе не существующими. Трёп о новом автомобиле престиж-класса, о пополнении в коллекции «агрессивного железа», пользоваться которым коллекционер не умеет, высокомерные рассуждения о том, как кто-то «нормально приподнялся»… Подобное всегда вызывало у меня искреннее недоумение. Что за удовольствие строить из себя кого-то, кем ты на самом деле не являешься? Профукивать собственную жизнь, пытаясь прожить чужую? Наверное потому мне всегда было уютней в компании безалаберных друзей. Они хоть и оболтусы, но настоящие.

Такими же были и Пашкины друзья. И пусть за их весёлой беззаботностью временами угадывалось притаившееся нечто – тёмное, мрачное и недоброе, – они жадно спешили жить, наслаждаясь любой малостью и не боясь показаться кому-то смешными.

А, меж тем, жизнь в лагере кипела. Вопреки тайным опасениям остаться без шашлыков из-за раздолбайства некоторых несознательных личностей, костёр всё же разгорелся. Хам, периодически отвлекающийся, чтобы то отогнать лезущего под руку Сашку, то принять рюмочку, принялся укладывать мясо на сетку.

– Так сочнее, – пояснил он, перехватив мой удивлённый взгляд. – Шампур мясо протыкает, и из-за этого вытекает сок. А так вот получается куда лучше. О, наши!

Он ткнул пальцем в сторону появившейся из-за деревьев компании.

«Наших» я знала заочно, только по рассказам ребят. Три парня и две девушки – все мои ровесники, – для разнообразия оказались гражданскими. Я-то грешным делом думала, что все Пашкины друзья служивые. Новые знакомые оказались удивительно приятными и открытыми людьми. Не было столь частых при первом знакомстве оценивающих взглядов и шепотков за спиной, неискренних проявлений восторга от встречи, или, напротив, игнорирования. Все просто представились и тут же включились в работу по обустройству лагеря, технично и ненавязчиво припахав меня наравне с прочими к уборке валявшегося в лесу мусора.

– Это не люди, это свиньи тут были, – Влад брезгливо подцепил веткой использованный презерватив и закинул в мешок к остальному мусору.

– Найти, и прикопать, – поддержал его Хам, орудуя лопатой с такой яростью, слово уже прикапывал намусоривших тут отдыхающих. – Так хватит?

Он выпрямился, стоя в вырытой для утилизации мусора яме, и вытер платком блестящую от пота лысину.

– За глаза, – кивнул Котофей. – Отходи…

Хам вылез, и в яму полетел первый пластиковый мешок. Вообще эти мешки меня весьма заинтриговали: зелёные, с непонятной цифро-буквенной комбинацией на боку, они были снабжены вакуумной застёжкой и леской с колечком.

– Пааберегись! – весело заорал Сашка и дёрнул это самое колечко.

Из ямы пыхнуло жаром и взлетело лёгкое облачко пепла. И всё – от пакета, набитого пустыми бутылками, жестянками из-под пива и прочим мусором, не осталось ничего.

– Мы так там мусор утилизируем, – пояснил мне Влад, закидывая в яму следующий мешок. «Там», как я поняла, – это в Африке.

– Дёрнуть хочешь? – поинтересовался сапёр, протягивая мне колечко.

– А руки у меня на месте останутся? – на всякий случай поинтересовалась я, но колечко, естественно, взяла.

– Ну ты же не собираешься пакет в руках держать? Так что дёргай, не боись, – подбодрил меня Влад, и побрёл к своему «Пылесосу» за следующим пакетом, коих у него в багажнике лежал целый ящик. Я с сомнением посмотрела на зажатое в руке колечко, глубоко вздохнула и, заорав по примеру Котофея «Па-а-аберегись!» дёрнула рукой. В лицо дыхнуло жарким ветром, взлохматив мне волосы, и… всё. Ничего страшного – если пакет этот к себе не прижимать, разумеется.

– Ты похожа на Медузу Горгону, – хихикнул Паша, в виду ограниченной дееспособности приставленный откупоривать бутылки с пивом.

– Да, что-то есть, – согласился с ним Котофей и уточнил: – Пережившую взрыв на складе с краской.

– Жаль только способность обращать в камень отсутствует, – пожаловалась я. – А то бы я из вас двоих зашибенную скульптурную группу сделала. «Побег из дурдома» называется.

– Ты ж моя злыдня, – умилился Котофей, быстро сунул мне в руку колечко от очередного приговорённого пакета и ретировался, предоставив возможность повторить процедуру кремации «артефактов цивилизованного общества», как пафосно окрестил этот мусор Хам. Сам же автор сего термина, завершив земляные работы, теперь следил за костром, периодически вороша в нём длинной веткой и восполняя потерю жидкости с помощью бутылки пива.

Через полчаса наша поляна и ближайшие окрестности оказались вычищены от пластикового мусора, битого стекла и прочих сомнительных «артефактов цивилизованного общества». В процессе я не только составила впечатление о каждом из новых знакомых, но и выяснило, что четверо из пяти были геймерами. Естественно, разговор быстро перешёл в обсуждение Барлионы.

Парня, что пришёл без пары, звали в основном по прозвищу – Хомяк. На щекастого грызуна улыбчивый юноша ничуть не походил, но поскольку он был уже вторым Пашей в компании, «погремуха», как выражался Котофей, была кстати. Да и с игровым ником она совпадала. Будучи экологом по профессии, играл Хомяк друидом. Специализировался на путешествиях и поиску всяких редких и уникальных тварюшек для тех, кто готов был раскошелиться. А таких оказало немало: НПС заказывали необычных животных для зоопарков и личных питомников, игроки жаждали уникальных питомцев или маунтов, а кланы очень ценили особых зверей для охраны замков. Узнав, что тёзка не только получил класс друида, но и успел урвать медвежью форму, Хома вываливал на голову Чипа массу полезной информации. Вот только, судя по отстранённому лицу вертолётчика, тот половину пропускал мимо ушей, вежливо кивая и поддакивая в нужные моменты.

Особенно внимательно я разглядывала ту самую Лену с мужем, что не побоялись припрячь Котофеича к организации свадьбы. Ник у Лены был необычный – Факел Шафрановый, а сама она имела свойство весело и заразительно смеяться по каждому подходящему поводу. При взгляде на неё, все непроизвольно начинали улыбаться и настроение само собой улучшалось. К тому же, она была единственной, кого Котофей беспрекословно подпускал к святая-святых – готовке.

Муж Лены, – тоже Саша, как и Котофей, – Барлионой особенно не интересовался, и чуть в стороне жарко дискутировал о чём-то с Хамом. Судя по долетавшим до меня репликам, речь шла о поведении какого-то особо хитрого модуля из состава оборудования подводных лодок, к созданию которого Саша имел какое-то отношение. Он внимательно слушал замечания подводника, а после того, как Хам что-то накарябал на его планшете, всерьёз задумался, морща лоб и теребя губу. Правда, долго думать ему не дали – Лена пихнула супруга локтем под рёбра, отобрала планшет и вручила вместо него тарелку с шашлыком.

– Хоть тут оторвись от работы. Хам, ты тоже лучше ешь, потом будете о своём железе ненаглядном трепаться.

Вторая семейная парочка оказалась профессиональным тандемом из танка и хила. Высокий, худой и опять-таки носатый парень по имени Дима наводил на мысль, что где-то тут регулярно происходит распродажа выдающихся шнобелей. В игре он носил имя Уртам и играл тауреном-воином, а в реале работал программистом.

Его супруга по имени Женя предпочитала игровой ник Морана. Обилие тёзок обоего пола располагали использовать никнейм. Зарабатывала она преимущественно в Барлионе, но не продажей ресурсов или наёмничеством, а услугами игрового юриста. Я на всякий случай обменялась с ней контактами. Знакомый юрист никогда не помешает.

– А ты кем играешь? – поинтересовалась Лена, с пугающей сноровкой шинкуя овощи в тазик с салатом.

– Бардом, – горделиво приосанившись, сообщила я.

Лица моих новых знакомых как-то сразу поскучнели, а Женя и вовсе тихо проворчала:

– Развелось этих бардов – не продохнуть.

– А чё с ними не так? – хором, словно заранее отрепетировав, озадачился квартет вояк.

– Мы с Хамом просто ни разу вообще не геймеры, – пояснил Влад. – Потому ни в зуб ногой по этой теме. Тем паче что Пашкина ручная Медуза Горгона… – услышав это прозвище, Лена хихикнула и, вооружившись конфискованным у супруга планшетом, увлечённо заработала стилом, – …вроде как по жизни лабух.

– Щас за «ручную» начну петь хитовую попсяру мерзким голосом, – возмутилась я. – Я дикая и необузданная. Меня трудно найти, легко потерять и невозможно забыть. Прям как второй носок.

– Их домовой крадёт, – серьёзно, как всегда, когда нёс чушь, вставил своё авторитетное мнение Котофей.

Когда все отсмеялись, Женя прояснила ситуацию с бардами.

– Ничего личного, Кира, но в последние месяцы Барлиона страдает от наплыва доморощенных звёзд шоу-бизнеса. Эти, мать их так, певуны блеют на каждом углу. На мелких уровнях при попытке найти группу сразу натыкаешься на дюжину жаждущих слушателей бардов. Особенно много девиц решивших, что это их шанс начать певческую карьеру и прославиться.

Лена согласно фыркнула и запела, умудрившись мастерски лажать в каждом слове:

 
Ах, какая невезуха
Нет ни голоса, ни слуха.
А кому какое дело?
А мне бы дали, а я бы спела![11]11
  Фрагмент песни «Невезуха, нету слуха» А. Пушного.


[Закрыть]
 

– Во-во, – подтвердил Хомяк. – А теперь представь хотя бы пятичасовое прохождение подземелья под такой вот аккомпанемент. При сборе группы уже даже указывают, что бардов не берут по определению.

– Мда… – кисло протянула я. – Выходит, теперь уже и в игре нужно будет прослушивания проходить.

Запах хорошо приготовленного мяса заставил забыть о невесёлых игровых перспективах и наброситься на жратву. В процессе мы с Пашей поведали о приключениях в Сокрытом лесу и скором окончании сценария.

– Но после ваших рассказов я начинаю радоваться, что меня скоро выпрут из всех цивилизованных земель, – завершила я повествование. – Судя по всему, с поиском группы многочисленные коллеги мне уже подгадили.

– Эк знатно ты персонажа похерила, – восхитился Дима. – Ещё из яслей не вышла, а уже всю репу в минус загнала. Талант.

– Да ладно тебе, – не согласился Хомяк. – Есть жизнь и за МКАДом, и в Свободных землях. Я туда частенько наведываюсь за экзотическими зверушками. Сложно, конечно, но интересно.

– Тогда тебе стопудово в предгорья к муфточкам надо, – оживился Саня. – Я офигел – там динозавры, представляешь? Меня стая дайнонихов затрепала.

– Я должен это видеть! – вскинулся Хомяк.

– Да, Кир, кстати, – подал голос Дима. – Вообще реально к вам туда попасть кому-то ещё? Интересно было бы, да и вам в лесу свои люди не помешают.

– Я так понимаю, что по результатам сценария сильвари и ирхи должны присоединиться к Картосу, так что границу откроют. А пока – вряд ли, – разочаровала я его. – Вокруг завесы злые агры, а незаконное пересечение границы сливает репутацию в ненависть. Да и послы на днях должны прибыть, так что нет смысла спешить. Выждите недельку-другую и уже официально прибывайте к новым союзникам.

– А карта на планшете есть? Хочу прикинуть сколько будет стоит телепорт, – попросил Дима.

Планшет у меня был и карту из игры я как раз накануне выгрузила для взаимного обмена с Терном, так что проблем не возникло. Благодаря картографам из рейда «Дня гнева» карта на планшете была уже куда подробней, чем в игре. К моему удивлению, картой заинтересовались не только игроки, но и вояки.

– Ты гля, хитрожопые, – хмыкнул Влад. Он ткнул пальцем в один из участков карты.

– Вот здесь сделали своего рода коридор с углом.

– Ну да, – Сашка, сосредоточенно сопя, покрутил планшет. – Вот здесь и здесь стопудово засады будут, тут вот – ещё одна. Долбанут, отсекут кусок – и либо удерут, либо вот отсюда подтянут резерв и до конца раздолбают. А кто будет пытаться идти на помощь – вот тут и тут встречать и останавливать.

Он вернул мне планшет и резюмировал:

– Вот хвост даю на отсечение – кто-то из наших им планы чертит. Без особой фантазии – видимо, счёл, что для геймеров и квадратно-гнездового мышления за глаза хватит. Но видно, что тип с опытом.

– Ты б хвостом своим поменьше рисковал, – с серьёзным видом посоветовал ему Хомяк под общий хохот.

– И для особо одарённых объясните – чего вы там так пристально разглядывали и кто кого долбанёт и раздолбает, – попросила Женя.

– Ща…

Котофей вновь отобрал у меня планшет и включил объемное голографическое изображение, бессовестно сажая батарею.

– Вот смотрите… – красный цвет обозначил заражённые участки, сложившиеся в запутанный лабиринт, чем-то напомнивший мне виденную когда-то схему Одесских катакомб. – На заражённых участках отступники имеют преимущество, что позволяет им оперативно перебрасывать силы с участка на участок, вдобавок обходясь их минимальным количеством. Вот тут и тут…. – Сненгов создал синие кружки, обозначившие нужные участки, – они с двух сторон зажимают дорогу, а потом делают поворот под прямым углом. В этих вот местах по уму и будет засада – пропустят за поворот головной дозор, или ту часть колонны, что их не интересует, и ударят по цели. А помощь будут отсекать. Таким образом они запросто по кускам могут уничтожить довольно крупные соединения, если у тех не будет поддержки с воздуха.

– А я б ещё фугасы заложил, – добавил Влад. – Чтоб вообще жизнь малиной не казалась. А вот тут… – он указал на участок, похожий на городскую площадь: узкая дорога расширялась, образуя подобие циркового манежа, а потом вновь сужалась до размеров бутылочного горлышка, – … на входах поставить управляемые заряды. Такие же раскидать по этой площадке. И когда противник войдет – начать долбить со всех сторон, периодически подрывая заряды и не давая им организовать сопротивление.

– Ну и самая изюминка, – включился Паша, – это то, что проход от границы так же идёт по заражённым участкам. В общем, даже без фугасов и прочих прелестей современности ребята из той конторы весьма неплохо подготовились и имеют серьёзную заявку на победу.

Все задумчиво уставились на схему, обдумывая вывод, сделанный «верными дуболомами», как они сами себя называли, в честь деревянных солдат из какой-то очередной книжки. И только Лена продолжала чиркать стилом в блокноте, изредка бросая на меня весёлые взгляды. А потом протянула планшет с рисунком: я в образе Медузы держу за носы Пашку с Владом, ногой прижимая хвост пытающемуся удрать Котофею. Чёрт, я себе это батальное полотно на стенку спроецирую на самое видное место!

– Так, дамы и господа, – вдруг подал голос Паша, отвлекая компанию от созерцания карты.

В руке Паша держал стеклянный гранёный стакан – неимоверный анахронизм, тем не менее пользующийся популярностью и в наше время. Непонятно только, зачем он пёр в лес эту хрупкую посудину. Ответ на мой вопрос был получен тут же: на дно стакана с тихим звоном упали две золотистые звёздочки, а потом вертолётчик доверху залил посудинку водкой.

– На, – стакан был вручен Котофею.

Тот встал, откашлялся, и отчеканил:

– Представляюсь в связи с присвоением мне воинского звания «Лейтенант», – и под одобрительный рёв друзей опрокинул стакан в рот.

Допив водку, он поцеловал звёздочки и положил в подсунутую Пашей коробочку.

– Ну наконец-то, – Хам звонко хлопнул Котофея по плечу. – Утвердили?

– Ага. Ротный говорит: начальник строевой части так гордо ему всё это в столовой рассказал, будто сам лично ездил в Генштаб, а не просто документы туда отправил. Обожаю строевиков: командир представление меня к званию написал, а строевик лишь копии диплома об образовании и остальные бумажки приложил, что в личном деле лежали. Ну да фиг с ним.

– Да всё равно шустро управились, – хмыкнул Хам. – Думал – с пол-года будут канителить. Теперь как ты говорил – в штаб, в оперативный отдел? Или в службу войск?

– Да не, – Котофей улыбнулся как настоящий кот, урвавший на халяву банку сметаны. – Обратно в Конго в субботу следующую, взвод принимать.

– В Конго? – к моему удивлению, вояки посмурнели.

– Там же Мторо опять начал… – Влад развёл руками. – И чё тебе на жопе ровно не сидится, а? Шило мешает?

– Ну вот как-то так… – Котофей разлил спиртное по рюмкам.

– Давай, чтоб вернулся, – сказал Хам, беря свою рюмку.

– Ой, не нагнетай, – отмахнулся Сашка. – Обычное дело…

– …на сторону которого перешли три полка территориалов, – завершил за него Паша. – Со всеми причиндалами, включая технику и артиллерию.

– А у меня идея, – подал голос Хам. – Давайте ему ноги переломаем – и он никуда не поедет.