Текст книги "Бард. Бард мрака"

Глава 6

Поросшее деревьями подножье горы вызвало во мне приступ острого любопытства. Почему в загробном мире существует растительность? Она – часть Серых Земель, или же отражение погибшей в Барлионе легенды? Какой-нибудь горы, уничтоженной разгневанным божеством? Волшебного леса, сгоревшего дотла в результате жуткого катаклизма?

Эйд вопросы на эту тему игнорировал, а духи-спутники демонстративно разошлись в разные стороны, желая поскорее отыскать врата и забыть про барда-предателя. Девчонка предпочла остаться с Саламандрой. Не вызываю я больше доверия и симпатии, что ж поделать…

Среди призрачных деревьев я гуляла в компании молчаливого Эйда. Странный он, как и это место. Что за лес такой? Ни валежника, ни кустов, ни травы, ни захудалого ручейка. Я поворошила носком сапога вездесущую пыль, обнажив каменное основание, из которого росло дерево. Всё чудесатее и чудесатее, как говаривала Алиса.

Я присела на корточки и коснулась пальцами каменной поверхности. Прохладная. Первый перепад температур с момента моего прибытия в Серые Земли. Занятное и совершенно бесполезное открытие. Я собралась было выпрямиться во весь рост, как заметила нечто необычное в углублении под корнями дерева. Больше всего это напоминало неглубокую нору, дно которой устилала какая-то растительность.

Все эти подробности удалось разглядеть лишь благодаря расовой способности видеть в темноте. Для обычного игрока нора, должно быть, казалась просто тёмным пятном меж корней. Заинтригованная столь необычным зрелищем, я на четвереньках подползла к норе и присмотрелась. Подстилка при ближайшем рассмотрении оказалась травяной. Интересно, откуда она, если тут нет травы? И, что немаловажно, чья это нора? Одного из тех животных, о которых писал Кипрей? Но где оно само, и как его привязать к себе?

По уму, нужно сунуть руку и поискать подсказки в гнезде, но иррациональный страх раз за разом останавливал меня. В каждом втором ужастике подобное заканчивалось откушенной рукой, в лучшем случае. Вот ведь зараза, получать кинжал в спину или фаербол в физиономию не так страшно, как пошарить рукой в чьей-то норе.

Глубоко вдохнув, я несколько раз повторила себе, что это просто игра. Результат оказался так себе – холодок в районе спины исчез, но отдавать пальцы на съедение местной фауне по-прежнему не хотелось.

– Эйд, тут в норке нужно рукой пошарить, – обратилась я к духу инструмента.

Тот взирал на меня с академическим интересом, как энтомолог глядит на занятного жука.

– Тебе трудно, что ли? – возмутилась я. – Оттяпают тебе руку – я новую напою, лучше прежней.

– Поразительно… – наконец снизошёл до ответа дух. – Ты не побоялась заключить сделку с древним тарантулом и готова впустить в Барлиону невероятное зло, но испугалась укуса мелкой зверюшки?

Даже конь Эйда презрительно фыркнул и мотнул хвостом, поражённый масштабами моей трусости. Да чтоб вас всех!

Я резко выдохнула и сунула руку в нору. Вопреки опасениям, никто не спешил глодать мои нежные пальцы. Зато они нащупали в траве нечто интересное. Нечто знакомое… Осторожно сжав пальцы, я ухватила находку и вытащила из норы. На моей ладони лежало крохотное, в половину мизинца, призрачное яйцо.

Свойства предмета скрыты.

Вот те на. Воспетые в легендах животные ещё как-то укладываются в голове, но яйцо… Будь это какое-то Великое Пасхальное Яйцо Всевластия – стояло бы на пьедестале каком, или посреди храма. Нет же, лежит в рядовой норе. Почему, кстати? Птицы гнездятся на деревьях, черепахи откладывают яйца в песок, а ящеры… Они вообще яйцекладущие, или живородящие? Надо у Сашки спросить, вот кто целую лекцию прочтёт.

Как бы то ни было, в моих руках потенциальный проводник в мире мёртвых. Это если он вылупится. А если нет? Будет яичко катиться по тропинке на манер волшебного клубочка из сказки? Где бы найти специалиста по фантастическим тварям и местам их обитания?

– Эйд… – позвала я духа и продемонстрировала тому находку. – А ну, рассказывай, что это такое?

– Яйцо, – с очень серьёзным видом ответил дух. – Это очевидно.

– Чьё? Для чего? Что сделать, чтобы из него вылупилось животное? – не сдавалась я.

– Я не силён в вопросах размножения, – с издёвкой в голосе ответил Эйд и я махнула на него рукой. Помогать он не желает, а значит разбираться нужно самой.

Что там писал Кипрей? Привязать животное к себе. Но животного нет, только яйцо. Или можно привязать песней и его? Бред какой-то. Не знаю я песен про яйца. Если они и существуют, то лишь в рекламных роликах.

Не придумав ничего лучше, я сунула яйцо в инвентарь и вернулась к поискам загадочных врат.

К счастью, хоть тут был прогресс. Как оказалось, подниматься на вершину необходимости не было. Между стволами деревьев, окруживших подножие горы, показалось нагромождение гигантских валунов, по-видимому, некогда скатившихся со склона. Шрама на теле горы видно не было – если камнепад и оставил его, то рубец уже затянулся, вновь покрывшим склон лесом. Впрочем, кучу валунов вполне можно было бы принять и за монументальную, хоть и неказисто сложенную, хижину какого-нибудь великана. Два огромных камня, сомкнувшихся вершинами, как раз образовывали высокий треугольный проход в недра этого сооружения.

За импровизированной аркой не оказалось никакого жилища. Просторный – трём конным всадникам разъехаться – прямой, как стрела, коридор тянулся в глубь горы. Глаз непроизвольно искал следы обработки на стенах – ну не может природа сотворить такие правильные очертания. Разглядеть ничего не удалось, и вовсе не из-за темноты, которой положено сгущаться по мере того, как мы углублялись в недра горы. Несмотря на отсутствие видимых источников света, в коридоре господствовала всё та же скрадывающая перспективу и детали окружения серость. Недаром всё же этот загробный мир носит своё название. Разработчики потрудились на славу, стараясь оправдать его на все сто.

Вновь собравшиеся вместе души подавлено оглядывали неровный каменный свод, нависший над головами. Казалось бы, каждый из них уже мёртв и мысль о погребении под толщей камня не должна пугать, но во взгляде каждого, кроме Эйда, читалась нервозность.

– Привал, – объявила я и уселась прямо на каменный пол.

Спутники уставились на меня, как на умалишённую, а я взяла в руки эйд и начала наигрывать ненавязчивую мелодию. Нас окружил Купол Тишины.

– Вот теперь можем и поговорить, – начала я. – Без свидетелей.

– Нам не о чем говорить, – отрезал Король-Саламандра, и паладин согласно кивнул.

– А по-моему, есть, – возразила я. – Не знаю, как вы, а я вот не вижу ничего постыдного в том, чтобы обмануть врага. У меня нет намерения призывать Тарантулов в Барлиону. Я всего лишь хотела выяснить, где скрываются слуги Тарантулов, а заодно и место обитания потомков Повелителей. В Барлионе много тех, кто совершенно не восторге от идеи возвращения древней тирании. Они с готовностью примут предложение воссоединить Тарантулов с их слугами в Серых Землях. Да и охотников на такую уникальную добычу, как потомок Тарантулов, тоже не мало. Я сообщу верным людям, где найти монстра, и они украсят его шкурой главный зал своего замка.

Во взгляде Саламандры я всё ещё читала недоверие, но лицо его разгладилось, напряжение сменилась задумчивостью.

– Зачем ты тогда просила увеличить награду? – спросил он.

– Чтобы не было сомнений, что мной движет корысть. Не торгуется тот, кто не собирается исполнять сделку.

– И где гарантии, что ты не лжёшь нам здесь и сейчас? – с сомнением в голосе поинтересовался дух паладина.

– А какой мне в том прок? – даже удивилась я. – Без обид, но зачем вы мне? Я не принадлежу этому месту, никто из здешних обитателей не в силах причинить мне вред. Вы, вроде бы, не сулите мне ни золотых гор, ни древних тайн. Я даже Врата отыскала бы без вашей помощи. Мне просто требовалось объясниться, и я не хотела, чтобы нас подслушал кто-то из духов и предупредил Тарантула о предательстве.

– А как же я? – вклинился Эйд. – Я всё ещё считаю, что глупо отказываться от обещанной мощи. Я могу отправиться к душе Тарантула и раскрыть твой замысел.

– Насколько я помню, ты всё ещё в моей власти, – зловеще ухмыльнулась я слишком говорливому духу. – Мне решать в каком виде ты воплотишься. Задумаешь пойти против моей воли – рот зашью.

В ответ на удивлённые взгляды рыцарей я без тени улыбки пояснила:

– Я могу сочинять разные песни. Очень разные песни. А ещё я могу бросить один бесценный инструмент в огонь и потом долго любоваться рдеющими углями.

Видимо, что-то в моём взгляде заставило Эйда поверить в подобную перспективу, и больше ремарок с его стороны не последовало. Король и паладин тоже какое-то время молчали, взвешивая все за и против. Девочка и вовсе сидела тихонько и глядела на нас во все глаза.

– И зачем ты нам всё это рассказала? – наконец подал голос Саламандра. – Как ты верно заметила, пользы от нас никакой.

– Не от всего в нашей жизни должна быть польза, – я пожала плечами и краем глаза отметила уменьшающийся уровень маны. До конца разговора запаса должно хватить. – Что-то мы делаем просто для души, простите уж за невольный каламбур. Я обещала тебе путешествие в Барлиону и хочу, чтобы ты дождался этого момента, а не отправился, разочаровавшись во всём, прямиком в Небытие. А ты, – обратилась я уже к паладину, – хотел завершить какое-то дело. Сейчас я попытаюсь связать твой дух с одной песней. Если удастся – я сумею призвать тебя в Барлиону позже. Если нет – ты расскажешь мне свою историю прямо сейчас, чтобы я могла сочинить песню о тебе и с её помощью сотворить призыв.

Серое лицо паладина чуть просветлело, и он согласно кивнул. А вот Король-Саламандра смущённо отвёл взгляд.

– Ты говорила, – неуверенно начал он, – что можешь написать песню обо мне. Теперь, когда я знаю, что Тарантулы могут вернуться в Барлиону, я не желаю отправляться в Небытие. Не раньше, чем туда отправится последний из них. Мне понадобятся силы. И… если ты будешь вместе с теми, кто отправится уничтожать последователей и потомков этих тварей, призови меня в эту битву.

Внимание! Вы получили согласие души Короля-Саламандры на призыв. Урон, наносимый этим спутником, увеличивается на 50 %.

– Я напишу песню и буду петь её каждому, кто пожелает слушать, – пообещала я и прочла в глазах духа молчаливую благодарность. – А теперь верните на лица недовольные выражения. Кто его знает, какими способностями обладает этот паук-переросток. Вдруг он как-то наблюдает за нами?

– Ты зря опасаешься, – успокоил меня Саламандра. – Тарантулы никогда не умели читать эмоции по лицам.

– Всё же не будем рисковать, – на всякий случай я решила перестраховаться. – Сейчас мне нужно несколько минут, чтобы восстановить ману и подобрать хоть сколько-то подходящую песню.

Паладин и Саламандра молча кивнули и, как по команде, уставились в разные стороны, наблюдая за всеми возможными подходами к группе. Эйд с оскорблённым видом гладил коня по крупу. Вот ведь странное существо: ребёнка ему не жаль, а вокруг коня вон как прыгает. Может, это потому, что его создали сильвари, среди которых просто нет детей? Или всё дело в том, что конь – воплощённая часть самого Эйда?

Удивительно тихая для ребёнка её возраста, девчушка села напротив и заворожено следила за моими манипуляциями. Мерцающий купол погас, я отхлебнула воды из фляжки, подстёгивая манареген, и прикрыла глаза, вспоминая очередную песню из ролевого сборника. Доберусь до реала, закачаю себе в коммуникатор целую прорву менестрельских песен. Как показывает практика, в Барлионе барду нужно иметь максимально обширный репертуар.

Ещё какое-то время потребовалось, чтобы выстроить мелодию под подходящую тональность, но спутники ждали терпеливо и ни словом, ни жестом не торопили. Наконец я закончила приготовления, вновь активировала Купол Тишины и затянула балладу о печальном паладине, влюблённом в Смерть.

Вы осуществили привязку песни к душе существа Генерал-Паладин. Отныне вы можете призвать эту душу из Серых Земель исполнением данной песни.

Внимание! Привязка песни к сущности, не упомянутой в ней напрямую, возможна только при контакте с сущностью в Серых Землях.

Внимание! Данная песня не содержит прямого упоминания Генерала-Паладина и её Исполнение не повлечёт подпитку сущности в Серых Землях.

Мерцание купола погасло, но какое-то время в каменном коридоре царила тишина.

– Странная песня, – нарушил молчание тот, кого система обозначила как Генерала-Паладина. – Разве можно любить Смерть?

Ага. Значит, тут попадания в историю паладина нет. Но привязка всё же осуществилась. Это такой бонус путешествующим за душами в Серые Земли? Привяжу ли я душу к совершенно не подходящей ей песне или нужно хоть минимальное соответствие, вроде совпадения расы, класса?

– Не знаю, – ответила я паладину. – Говорят, для любви нет преград. Но главное сделано – между песней и твоей душой возникла связь, и я сумею призвать тебя в Барлиону. Не обещаю, что сделаю это скоро, но сделаю обязательно.

– Спасибо тебе, бард, – дух паладина коротко кивнул мне в знак признательности. – Теперь у меня есть надежда завершить начатое.

Я коротко улыбнулась святому воину и задумчиво оглядела последнюю душу без привязки. Песни, подходящей для ребёнка, я не знала. Редко у нас поют о детях. Или это я таких песен не слушаю? Как бы то ни было, самое время провести полевой эксперимент. Не особенно умствуя, я выделила детскую душу в цель и сыграла инструментальную композицию безо всякого вокального сопровождения.

Вы осуществили привязку музыкального произведения к душе существа. Отныне вы можете призвать эту душу из Серых Земель исполнением данного произведения.

Внимание! Привязка произведения к сущности, не связанной с данным произведением…

Ага, значит привязать можно к чему угодно, лишь бы был контакт с душой в Серых Землях. Интересно, а как инструментал может быть связан с душой? Разве что с душой создавшего его композитора…

Так, а если привязать таким же образом и полученное яйцо?.. Попытка провалилась. Система наотрез отказывалась создавать связь с предметом. Блин. А как хорошо складывалось…

– Вперёд, к Вратам, – скомандовала я, поднимаясь на ноги. – Пора узнать, что за существо их охраняет.

По мере продвижения я начала различать какой-то шум, что само по себе было странно: до сих пор звуки в этом унылом месте исходили только от меня и говоривших со мной душ. Звук, по мере продвижения, нарастал, и скоро удалось различить некоторые детали. И эти самые детали нравились мне всё меньше. Тихое, на одной ноте, подвывание сменялось неразборчивым бормотанием, переходящим в крики. Сколько я не напрягала слух, различить что-то конкретное так и не удалось. Похоже, местная атмосфера ограничивает не только видимость, но и слышимость.

Саламандра поднял руку, призывая всех остановиться, затем подошёл к девчушке, присел, чтобы той не приходилось смотреть на него снизу вверх, и мягко спросил:

– Как твоё имя, дитя?

– Аника, – отозвалась детская душа. – А тебя как зовут, дяденька?

– Азур, – представился Саламандра и невольно улыбнулся, глядя на то, как малышка зашевелила губами, повторяя его имя. – Сейчас мы будем играть в одну игру. Как только я, дядя паладин или тётенька скажем тебе: «Аника, сделай», ты будешь делать то, что мы скажем. А если что-то тебе скажет он, – Саламандра указал на презрительно поглядывающего в их сторону Эйда, – или кто-то незнакомый, нужно показать ему язык. Поняла?

– Ага, – как-то неуверенно кивнула девочка. – Но какая-то не очень интересная игра.

– Это только начало, – уверил её Король-Саламандра. – А потом ты будешь говорить, что делать, а мы будем слушаться. Но это позже. Хорошо?

– Хорошо! – обрадовано закивала Аника.

– Значит, начинаем игру, – объявил Саламандра, поднимаясь на ноги. – Аника, держись за дядей-паладином и старайся не высовываться.

Девчушка поспешно спряталась за массивной фигурой паладина и зачем-то показала Эйду язык. Саламандра удовлетворённо кивнул и перевёл взгляд на меня. Да, у него есть чему поучиться. Лично я никогда не умела ладить с детьми. Сказывалось отсутствие практики.

Очередное душераздирающее завывание вернуло мои мысли к более приземлённым материям. Опять получился каламбур. Какие могут быть материи в Серых Землях? Саламандра и паладин, по сложившейся уже традиции, обнажили оружие, а вот Эйд поглядывал на меня как-то подозрительно хитро, будто знал что-то, неизвестное остальным. Вот же упырь стоеросовый. Выберемся во Внемирье – такую рожу ему напою… Всё припомню: и «её брови колосились под знаком луны», и «ветерок её губы колышет», и «у неё глаза два брильянта в три карата». Да и с «её ноги никогда не кончались, её зубы от луны отражались» я хотела поэкспериментировать. А как он думал? Бабой будет, причём такой, что без пол-литры не взглянешь. Не заслужил он благородных и мужественных обликов, душонка продажная.

Король-Ящерица всё так же выжидательно глядел на меня, и мысли о мелкой мести пришлось отложить до лучших времён. Нужно было принимать решение, что делать дальше. Поскольку в происходящем я понимала не больше прочих, а гениальным стратегом (как и тактиком) не была никогда, то просто призывно махнула рукой и пошла к источнику звука. Это же задание для бардов, а не для великих полководцев, так и буду выполнять его по традиции музыкантов – как сердце подскажет.

Туннель вывел нас в обширную пещеру. В камнях стен мягко мерцали прожилки какой-то светящейся руды. Присмотревшись, я прочла свойства:

Жила призрачной руды.

Попади сюда бард-рудокоп, была бы ему, наверное, радость. Меня же больше интересовало мечущееся по пещере существо. Было оно метров трёх в высоту, поразительно космато и округло до такой степени, что напоминало основательно подготовившегося к зиме колобка. Впечатление портили только четыре небольшие лапы, время от времени показывающиеся из-под густого волосяного покрова. В отличие от прочих обитателей Серых Земель, он имел традиционную надпись с именем над головой – «Привратник Хаарт», и обозначение уровня – 440. Сами врата представляли собой вполне традиционную кляксу портала.

– А-а-а! – на высокой ноте заверещал Хаарт, схватился за голову и покатился по полу, продолжая орать. – О-о-о! Ненавижу!

От этих воплей я, говоря откровенно, как-то даже струхнула. Тот же Тарантул, несмотря на впечатляющие габариты и отталкивающую наружность, воспринимался существом вымышленным, а Хаарт этот вопил очень даже натурально. В моей памяти сразу возник образ наркомана из соседнего подъезда. От особо забористой дури у него окончательно поехала крыша, и несчастные родственники сумели таки добиться принудительной госпитализации. Нечеловеческие, практически лишённые разума вопли выволакиваемого дюжими санитарами наркоши до сих пор казались мне одним из самых отвратительных звуков мира. И крики Хаарта звучали поразительно похоже.

– Ы-ы-ы, – низко прогудел лохматый колобок и поднял на меня красные глаза. – Агр! И даже трепыхаться бесполезно – куда мне против махины такого уровня. Но нападать монстр не спешил, и лишь через несколько секунд до меня дошло: глаза его не светились, они просто были воспалёнными, как у студента в ночь перед экзаменом.

– Жива-а-ая! – в голос взвыл Хаарт и в два прыжка оказался рядом со мной.

Теперь я смогла рассмотреть его лицо. Оно напоминало гротескную карикатуру на человеческое: мешки под воспалёнными красными глазами, крупный, сильно загнутый к губам нос, и широченный, буквально от уха до уха, рот.

– Это всё вы-ы-ы-ы!!! – раззявив впечатляющую пасть, заорал мне в лицо привратник. К счастью, запахов тут не было, так что сомнительное удовольствие угадывать традиционное меню этого существа меня миновало.

– Вы-ы-ы винова-а-аты-ы-ы! – безумствовал и метался передо мной Хаарт.

– В чём виноваты? – не выдержала я голословных обвинений. Лично я видела его впервые и никаких грешков за собой не припоминала. – Я просто хочу пройти во Врата, ничего больше.

– Иди-и-и! – неожиданно просто согласился привратник. – Убира-а-а-йся!

Желания смотреть в зубы дареному коню у меня не было, а с учётом того, что в зубы этому самому Хаарту заглянуть уже пришлось, рассусоливать я не стала. Махнула рукой своим спутникам и пошла прямиком к порталу.

– Не-е-ет! – безумный Хаарт рванул вперёд и преградил дорогу душам. – Только жива-а-ая. Живым тут не ме-е-есто! Души не должны уходи-и-ить, – провыл он.

Приплыли. Выходит, привратник препятствует только душам, принадлежащим этому месту. Выйти я могу беспрепятственно, вот только в гордом одиночестве. Интересно, а Эйда запрет касается? Он, вроде как, тоже не местный. Я покосилась на душу инструмента. Судя по довольной ухмылке, его привратник задерживать не станет.

Ладно, какие у меня варианты? Судя по традиционным показателям вроде имени, уровня и прочих очков здоровья, Хаарта можно убить. Это если иметь сопоставимый уровень и рейд за спиной. В силу специфики локации вряд ли тут сгодится столь прямолинейное решение. Значит, надо попробовать художественное развешивание лапши по ушам.

– А они никуда и не уходят, – с самым искренним видом заявила я Хаарту. Нам бы только добраться до портала, а там я просто втолкну Анику в него и поминай, как звали. – Они просто пришли проводить меня до портала. Ну, знаешь, попрощаться, пожелать удачи, передать приветы. Помашут мне на прощание и пойдут по своим делам. Правда?

Саламандра с готовностью закивал, а вот ответ паладина оказался неожиданным:

– Это ложь.

Видимо лицо моё достаточно красноречиво выражало удивление, поскольку паладин, не дожидаясь вопроса, пояснил:

– Я не могу лгать. Мои клятвы не позволяют мне искажать истину.

Вот те раз. Надо будет помнить об этом, когда я призову сего правдолюбца в Барлиону. Такой спутник запросто завалит не одно хорошее дельце. Да и сдаст с потрохами все прегрешения, коим будет свидетелем. А то ещё и на месте устроит трибунал.

– Слова! Лживые слова! Слишком много сло-о-ов! – Хаарт вновь взвыл, схватился за спутанные космы и покатился по пещере взбесившимся меховым комом. Двигался он столь стремительно, что никаких шансов успеть просто проскочить в портал не оставалось. – Вы произносите ненужные слова и умалчиваете главные-е-е!

Что за главные слова? Пароль? Я не знаю никакого пароля. Озадаченный вид Саламандры и Генерала-Паладина подсказывал, что и они не в курсе.

– Да объясни ты толком, в чём дело! – не выдержала я. От этих воплей начинала болеть голова. Никаких дебафов видно не было, так что эффект был чисто психосоматическим. – Что за ненужные и главные слова?

Хаарт, не прекращая кататься по пещере, затараторил в своей безумной манере:

– Слова, что крутятся в головах… Незавершённые стихи… Не спетые песни… Их приносит мне ветер Внемирья. Они звучат в моей голове! О-о-о! – взвыл он. – Они сводят меня с ума-а-а! Нена-а-ави-и-ижу-у-у!!! Как же я хочу поспать! Но они не дают!

Выудить суть в потоке бреда Хаарта оказалось непросто, да и я не была уверена, что поняла верно.

– Как не спетые песни могут не давать спать? – мне едва удалось втиснуть вопрос в возобновившееся бормотание привратника.

– Я слышу их… – голос Хаарта упал до едва слышного шёпота. – То, что живые сочинили, но не воплотили. Мёртвый ветер поёт мне мёртвые песни, не даёт спать. Годами… Веками… У-у-у!

Душераздирающе взвыв, Хаарт меховой кометой заметался по пещере, оставив меня в полной растерянности. Если я верно поняла, этот НПС слышит что-то вроде призраков творчества? Мертворожденные стихи и песни, коих немерено роится в головах людей. Интересно, это просто фантазия разработчика или проникновение Барлионы в сознание уже настолько глубоко, что корпорация реально может считывать задумки, идеи, намерения? В конце-концов, творение во Внемирье разве не считывание образов напрямую из моего мозга? Если так, то я бы многое отдала, чтобы покопаться в переполненной голове этого Хаарта. В следующий миг безумный привратник так жалобно взвыл на высокой ноте, что мне стало стыдно. Бедолага и так сидит в унылом месте, да ещё и не спит годами, а я тут думаю, как бы уворовать у него чего-нибудь интересного. Ладно, попробую чем-нибудь помочь.

Уже не обращая внимания на непрекращающееся бормотание, я села на пол пещеры, устроила на коленях эйд, припомнила одну фолковую колыбельную и начала играть. Меховой комок замедлился, подкатился поближе, с тоской поглядел на меня красными глазами и начал жалобно подвывать на октаву ниже. Блин, неужели я так плохо пою? Для очистки совести я отыграла ещё одну колыбельную, но результата не добилась. Хаарт не спал.

Значит, решение проблемы лежит в другой плоскости. Если в его голове играют не спетые песни, то может, если я завершу одну из своих задумок прямо здесь, то ему станет немного легче? Хотя чем поможет одна-единственная утихшая мелодия из сотен тысяч? Но других вариантов всё равно нет, значит, нужно пробовать. Осталось решить, что сочинять.

Взгляд упал на Короля-Саламандру. Да уж, идеально было бы сразу создать балладу о мятежном короле, но нужно смотреть правде в глаза: хорошую балладу вот так просто на коленке не состряпаешь. Даже прилив вдохновения позволит написать лишь годный набросок, требующий многих часов кропотливого оттачивания рифм и мелодии. Сидеть тут несколько дней с перерывами на выход в реал для сна и технического обслуживания капсулы мне не улыбалось, так что нужно работать с уже существующей заготовкой. Вон, балладу о Повелителе Мрака я набрасываю уже несколько дней, а она всё не клеится. Куча зарифмованных фраз и строк, но в единое целое они не собираются. Я слишком мало знала о Геранике, чтобы связать то, что есть, единой нитью повествования. Всё что было, относилось, скорее, ко Мраку в целом, да и то было больше плодом фантазии, основанной на виденном в ролике про несостоявшегося ученика-шамана и собственных наблюдениях. Хм. А может, это как раз то, что мне нужно? Забыть на время о Геранике и писать о Мраке?

Выудив из инвентаря набор Картографа, я без сожалений принялась исписывать и черкать листы, приводя уже написанное в соответствие с новой задумкой. К Тартару балладу, это будет гимн Мраку! Мощный, внушающий трепет. Воображение моё услужливо нарисовало мрачные просторы Мордора и марширующие грозные легионы от горизонта до горизонта, а пещеру затопили тяжёлые гитарные риффы, сменяющиеся величественными звуками органа. Немного поиграть с духовыми, добавить ударные… Эх, мне бы сюда ребят из группы. Синтегитара, конечно, позволяла извлекать любые звуки, но человек-оркестр из меня никакой. Не было тут программ обработки звука, так что с накладыванием заранее записанных дорожек не выйдет. Ничего, партитуру я накидала, а на репетиции отыграем уже по полной программе. Да ещё и Страус каких спецэффектов добавит…

Говоря откровенно, о Хаарте и первоначальной цели работы я забыла уже минут через пять. Наконец-то удалось поймать за хвост правильную идею. Стоило перестать ломать голову над личностью Гераники, как прежние наработки быстро сложились в текст гимна Мрака, да и музыка буквально сама лилась в уши. На краю сознания даже мелькнула шальная мысль, что тот самый мёртвый ветер напевает мне одну из жаждущих воплощения мелодий. Часа через четыре, не больше, работа была завершена. Пусть начерно, но гимн готов. На репетиции мы ещё поиграем с аранжировкой, обогатим мелодию, но даже здесь и сейчас она должна зазвучать!

В предвкушении, я коснулась струн эйда и замерла, растягивая сладостный миг. Ради таких моментов я живу. Идея, зародившаяся где-то в голове, соединяется с музыкой из сердца и воплощается в мир. Это ли не блаженство? Это ли не акт творения нового мира в человеческом воображении?

Мрачная, исполненная силы и угрозы мелодия заполнила пещеру. Ощутимо недоставало ритма ударных и оглушительного баса, но и без того звуки гимна заставляли тело дрожать от ощущения скрытой мощи.

Разложенная партитура знакомым уже образом засияла и исчезла, оставив на серых камнях мерцающий мягким жемчужным светом песенник.

Вы создали уникальную Песнь: Гимн Мрака.

Мрак – сила, таящаяся на изнанке мира, равно противная Свету и Тьме. Принявшие Мрак существа прикасаются к источнику невероятной мощи, но вместе с тем становятся изгоями для всего мира. Отринутые богами и смертными, существа Мрака не ищут жалости и снисхождения. Их цель – охота за могуществом и поиск собственного пути любой ценой.

Гимн Мрака усиливает всех существ Мрака:

Увеличивает все основные характеристики на (20+Сочинительство)% на (5+Сочинительство) часов.

Уменьшает эффективность всех негативных воздействий на (10+Сочинительство)% на (5+Сочинительство) часов.

Единовременно снимает все негативные эффекты в первые секунды исполнения гимна. Во время исполнения гимна существа Мрака становятся невосприимчивыми к некоторым негативным воздействиям.

Время исполнения: требуется исполнение всего гимна. Стоимость исполнения: 100 % маны. Радиус действия: действует на всех существ Мрака, слышащих Исполнение. Время восстановления заклинания: 10 часов.

Если исполнение гимна будет прервано, все слышавшие его существа Мрака получают ослабление той же силы, что и усиление при полном исполнении гимна.

Получены улучшения навыков:

+1 параметра характеристики Сочинительство. Итого 2.

+10 параметра характеристики Известность. Итого 31.

Чувство удовлетворения от созданного заклинания ни шло ни в какое сравнение с триумфом от сочинённого гимна. Заклинания, характеристики – всё тлен! Я написала отличную песню! И, кроме всего прочего, Хаарт спал. На меховом комке висел баф «Дар сочинителя», из описания которого следовало, что благодаря обретшей музыкальное воплощение песне ближайшие трое суток в пещеру привратника не проникнет ни одна душа, а он сам в этот срок не будет слышать ни песен, ни стихов. Вход в пещеру и впрямь оказался затянут мерцающей пеленой вроде тех, что скрывают вход в подземелье.

– Ты воспеваешь силу, противную Элуне! – гневный возглас Генерала-Паладина вторгся в мои размышления, напрочь разрушив сладкое послевкусие торжества. – Эти строки будут отравлять умы и сердца, отвращая их от Света!

Тьфу ты! Вот же консервированная святость! Испортил-таки момент… Я бросила взгляд на возмущённого праведника и всерьёз задумалась, стоит ли пытаться что-то объяснять. В конце-концов, оно мне надо? Тут тысячи душ, способных поведать интересные истории, и, я уверена, многие из них плевать хотели на мою принадлежность к Мраку. А этот моралист запросто может напасть, едва я его призову. Был бы он тут один – я бы просто проигнорировала его праведный гнев, но Саламандра тоже поглядывал на меня как-то косо. Придётся выдать дежурную версию о шпионаже на благо моей вечнозелёной Родины.