Текст книги "Записки военного коменданта"

К осени 1947 года материальное и правовое положение рабочего класса в Советской зоне оккупации заметно улучшилось. Меры, которые принимала Советская военная администрация в Германии совместно с немецкими экономическими и правовыми управлениями, принесли свои положительные плоды. Но это то, что мы называем «окружением Берлина». Разящие контрасты, возникшие в связи с этим между Советской зоной оккупации и Берлином, оказывали удручающее впечатление на рабочий класс не только Западного Берлина, но и на Советский сектор. Все наши мероприятия в Советском секторе носили позитивный характер. А наши фундаментальные предложения в МСК систематически саботировались. Западные державы не шли дальше голодных норм, которые были выработаны союзниками в самом начале оккупации Германии. Более того, продовольственное снабжение, обеспечение топливом, газом и промтоварами Берлина использовались политикой Запада по германскому вопросу, как фактор давления на массы, которым они старались дать понять немцам, что они находятся в безнадежной зависимости от капризов западной политики. По всему было видно, что таким подходом к снабжению городского населения они полагали добиться, чтобы богатый дядя Сэм из США видел в этом потенциальную выгоду. Придавить человека, а потом заставить его работать на себя и на политику, которую он проводит в Германии.

За три минувших послевоенных года были осуществлены важные мероприятия по защите прав рабочих и служащих на производстве. Устанавливалась принципиально иная правовая основа взаимоотношений между наемным рабочим и служащим и предпринимателем. Были введены восьмичасовой рабочий день и равная оплата за равный труд между мужчиной и женщиной и молодежью. Восстановлены и увеличены оплачиваемые отпуска рабочим и служащим на производстве. Упразднены введенные фашистами в интересах предпринимателей тарифные коллективные договоры о тарифных ставках. Введено было единое социальное страхование. Отменены все распоряжения и приказы, изданные фашистами, о правилах внутреннего распорядка на предприятиях, о денежных штрафах. Введены новые правила внутреннего распорядка, разработанные немецким управлением по труду и профсоюзами. Они предусматривали энергичную борьбу с прогульщиками, лодырями, дезорганизаторами производства. На предприятиях Советской зоны уже работали демократически избранные производственные советы, обеспечено право рабочих и служащих на решение вопросов, касающихся работы предприятия или же права на необходимый контроль за ней.

Была усилена охрана труда для молодых рабочих, введена сокращенная рабочая неделя и намечены меры производственного обучения молодых рабочих. Введено бесплатное медицинское обслуживание рабочих и служащих. На заводах ведущих отраслей промышленности и на транспорте организована выдача дополнительного рабочего питания, обеспечено преимущественное снабжение рабочих ведущих предприятий промышленными товарми.

В Советской зоне не только восстановлены, но и расширены достижения немецкого рабочего движения в области трудового законодательства и прав рабочих и служащих. В Советской зоне оккупации перешли в собственность народа банки, предприятия концернов, трестов и других монополий, равно как и предприятия бывших активных нацистов и милитаристов. Очищен аппарат управления от бывших активных нацистов, милитаристов и военных преступников. Ключевые позиции в хозяйстве Советской зоны оккупации Германии находились к этому времени в руках народа. Рабочие Советской зоны оккупации уже не знают, что такое безработица. Трудовой подъем, начавшийся в Советской зоне, привел к ускоренному восстановлению мирных отраслей хозяйства.

А в каком положении находился Берлин, его западные секторы? Еще в октябре 1947 года Советская комендатура представила в МСК на рассмотрение комендантов 14 предложений по улучшению материального и правового положения рабочих и служащих на предприятиях Берлина. Важнейшие из этих предложений, к сожалению, не были приняты западными комендантами, хотя советский представитель настаивал на этом. Мы указывали тогда западным комендантам, что нельзя считать нормальным такое положение, когда рабочие и служащие в столице Германии, Берлине, находящиеся в Советской зоне оккупации, живут в худших материальных и правовых условиях в сравнении с рабочими и служащими всей Советской зоны оккупации.

Руководствуясь решениями контрольного Совета для Германии по вопросам труда и рабочей силы и пожеланиями Союза свободных немецких профсоюзов, а также многочисленными справедливыми требованиями рабочих и служащих промышленных и транспортных предприятий Берлина, после более чем полугодичного саботажа западных комендантов в МСК, Советская центральная комендатура решила тогда ввести все эти мероприятия в Советском секторе Берлина в приказном порядке, а приказ опубликовать в прессе для общего сведения. В чем же состоят эти 14 советских пунктов, против которых так ополчились западные военные власти в Берлине? Действительно ли они подрывали основы четырехстороннего управления городом? Настолько ли уж они опасны, что надо было страшиться, что они могли помрачить умы немецких рабочих в Берлине?

Вот наши требования, вошедшие потом в Приказ № 20 советского коменданта:

1. Ввести в действие с 1 июля 1948 года на всех предприятиях и в учреждениях Советского сектора Берлина в качестве обязательного демократический принцип равной оплаты за равный труд женщинам, молодежи, рабочим и служащим на том же уровне, ч то и взрослым мужчинам. Соответствующие положения германских законов и тарифных положений, которые противоречат настоящему принципу, отменить.

2. Ведомству по вопросам труда поручается представить на утверждение в отдел по вопросам труда Советской военной комендатуры к 25 июня сего года согласованные с руководством Союза свободных немецких профсоюзов предложения по повышению заработной платы рабочих и служащих предприятий Советского сектора Берлина на 15–20 процентов в сравнении с уровнем 1945 года.

3. Ведомству по вопросам труда поручается безотлагательно совместно с руководством Союза свободных немецких профсоюзов Берлина приступить к разработке и заключению коллективных договоров о тарифных ставках между профсоюзами и предпринимателями там, где таковые до сих пор не заключены. Отделу по вопросам труда Центральной Советской комендатуры Берлина надлежит рассмотреть и утвердить важнейшие распоряжения (установки, положения) к проекту коллективных договоров для отдельных отраслей промышленности.

4. Предпринимателям вменяется в обязанность заключить в течение месяца с Производственными Советами предприятий соглашения там, где это еще не сделано.

5. Отделу по вопросам труда Советской военной комендатуры до 1 июля сего года выработать совместно с ведомством по вопросу труда и профсоюзами основные предложения о размере денежного пособия для безработных.

6. Ввести в силу на предприятиях представленную Президиумом свободных немецких профсоюзов и отделом по труду при магистрате инструкцию по охране труда и предупреждению несчастных случаев, равно как и единогласно принятое берлинским городским парламентом временное постановление о защите труда молодежи.

7. Упразднить введенные в действие при гитлеровском режиме правила внутреннего распорядка на предприятиях, во всех учреждениях и на заводах Советского сектора, которые ущемляли достоинство рабочих и служащих, утвердить и ввести в действие разработанные Президиумом Союза свободных немецких профсоюзов и Отделом труда магистрата новые правила внутреннего распорядка на всех заводах, фабриках, транспортных предприятиях и в учреждениях.

8. Установить на предприятиях и в учреждениях 42-часовую рабочую неделю для юношей и девушек до 16 лет и 45-часовую рабочую неделю для юношей и девушек от 16 до 18 лет.

9. Вменить в обязанность предпринимателям предоставлять женщинам, которые самостоятельно ведут домашнее хозяйство, ежемесячный, дополнительно оплачиваемый, свободный от работы день.

10. К 1 ноября сего года на предприятиях важнейших отраслей промышленности, а также коммунального хозяйства и транспорта в Советском секторе Берлина повысить число лиц, которым сверх установленного по их продовольственным карточкам рациону предоставлять горячее питание, с 88 000 человек, имеющихся в настоящее время, до 155 000 человек.

11. Установить для рабочих и служащих важнейших предприятий Советского сектора Берлина преимущественное снабжение промышленными товарами согласно директивам, которые будут изданы Штабом Советской комендатуры.

12. Районным администрациям Советского сектора Берлина вменяется в обязанность принимать необходимые меры по улучшению жилищных условий рабочих и служащих, которые живут в подвалах и развалинах, в лучшие квартиры. Одновременно разработать план восстановления и ремонта квартирных помещений специально для рабочих и служащих и представить на утверждение районным военным комендантам не позднее 1 июля сего года.

13. Районным управлениям и ведомствам вменяется в обязанность улучшить врачебное обслуживание рабочих и служащих на предприятиях. На предприятиях с численностью 200 и более рабочих, а также на предприятиях с опасным и вредным производством, даже если они имеют меньшее количество рабочих, оборудовать санитарные амбулатории, обеспечив их необходимыми перевязочными материалами и медикаментами, распределение предназначенных для этих целей помещений, издержки по содержанию санитарных амбулаторий и приобретение мебели вменяется в обязанность предприятий, оплата труда медицинского персонала и приобретение медицинского оборудования и медикаментов входит в обязанность органов социального страхования.

14. Ответственность за проведение в жизнь настоящего приказа возлагается на районных бургомистров Советского сектора оккупации.

Советские военные власти в Берлине вносили на решение военных комендантов все самое необходимое для человеческого трудового устройства рабочих на производстве. И ничего более. Но, раз это предложение внесено советским комендантом, значит, оно опасно и может пододвинуть западную демократию к советской власти.

Развалить изнутри свободные немецкие профсоюзы не удалось ни правым лидерам социал-демократов, ни западным военным комендантам, ни угрозами, ни хитростью политических авантюристов. А берлинские профсоюзы были непреодолимой помехой для раскольнических махинаций западных военных властей в Берлине. Они понимали, что, не разрушив их в западных секторах, им придется туго, когда начнут осуществлять денежную реформу и наносить окончательный удар по единству города.

И вот 4 июля 1948 года совершенно неожиданно председательствующий французский комендант генерал Ганеваль приглашает в свою резиденцию всех комендантов Берлина. Когда прибыли и расселись за стол, французский комендант, который все эти годы был сравнительно пассивен в профсоюзных спорах в МСК, предлагает советскому коменданту нечто вроде согласованного западными комендантами предложения, которое вполне можно назвать ультиматумом, – чтобы советская сторона в МСК признала профсоюзную оппозицию в Берлине. Мы заранее были ознакомлены с такой постановкой вопроса, и так же неожиданно, как поставили этот вопрос западные коменданты, решительно отклонили их предложение. Но мы были вполне учтивы и дали свои объяснения. Мы заявили на той встрече, что разрушать созданные профсоюзы в Берлине в 1945 году и признанные всеми комендантами без единого возражения и сомнения тогда же, нецелесообразно. Рабочие всегда протестовали, когда власти вмешивались в их внутренние дела, как в далеком прошлом рабочего движения, так и теперь особенно. Рабочие должны сохранить единство.

На следующий день все западные коменданты запретили в своих секторах деятельность Организации свободных немецких профсоюзов. Таким образом, понуждая нас признать УГО, западные генералы добивались признания профсоюзной оппозиции – УГО, во всем Берлине, включая и Советский сектор, и развал действующих профсоюзов в своих секторах втихую, без лишнего шуму. Но, поскольку этого не получилось, они не стали ждать ни одного дня и официально развалили ОСНП.

За этим последовали репрессии объединенным силам и комендантам, и магистратам и СДПГ Западного Берлина. Они просто начали изгнание из своих секторов признанных профсоюзных организаций, забирали их архивы, конфисковывали мебель профсоюзов, лишали права на приобретение помещений, арестовывали и сажали в тюрьмы профсоюзных активистов, когда они собирали членские взносы со своих членов. Принудительно заставляли рабочих платить взносы уполномоченным УГО.

В Вильмерсдорфе социал-демократ Краузе демонстративно отстранил от работы всех членов СЕПГ и в аппарате магистрата и в аппарате профсоюзов.

– Отныне, – сказал этот административный гений, – здесь будут работать только члены УГО и СДПГ. И если вы станете сопротивляться, мы вызовем полицию. – Для вескости своего административного таланта он зачитал приказ английского коменданта.

В Шпандау представители профсоюзной оппозиции порвали все документы районного правления ОСНП.

В Райникендорфе бургомистр, социал-демократ Дюнебак официально заявил избранному правлению ОСНП, чтобы они убирались из помещения подобру-поздорову. И дела теперь будут вести представители УГО.

Рабочие Берлина три года отбивали атаки раскольников и отбили. Но пришел генерал американской армии и с покорной помощью французского генерала одним махом порешил вопрос. Они, генералы, все могут, им все доступно, над их головами нет власти, кроме власти Бога, и они выгнали из своих секторов законные рабочие организации и учредили раскольников, а кто позволил сопротивляться этой силе, посадили в тюрьму. Вот вам и демократия.

Попробуйте сравнить то, что совершили западные военные власти 5 июля 1948 года, и медоточивое заявление американского генерала Китинга в конце января 1947 года, и вы убедитесь, чего стоит эта демократия тюрем и попрания самых элементарных свобод рабочего человека.

Конечно, «работа» по подготовке такого разрушения ОСНП на завершающем этапе не обошлась без активного вмешательства западных военных властей в выборную борьбу в профсоюзах весной 1948 года. Но в отличие от предыдущих лет в данном случае все было связано с усилением раскола в районных организациях, в отраслевых профсоюзах. Повсюду чинились помехи законным профсоюзам и всячески способствовали «победе» УГО. Советская комендатура и в этот раз сделала в МСК на уровне заместителей комендантов резкое заявление протеста против агрессивного настроения западных военных властей в отношении ОСНП. Мы в этом заявлении имели задачу удержать руку военных раскольников. Но рука была занесена и опускалась на голову профессионального движения в Берлине.

Несколько раньше, 30 мая, вновь избранное правление ОСНР обсудило создавшееся положение и признало, что создание оппозиции в профсоюзах Западного Берлина есть начало практического шага к расколу профсоюзов Берлина, поэтому НОП ставит себя вне рядов ОСНП, и призвало берлинские профсоюзы на решительную борьбу с раскольниками, на защиту единства берлинских профсоюзов. На первое организационное заседание правления ФДГБ никто из представителей избранных в правление ОСНП (Альбрехт, Шиммель, Бернгард и кассир Айхнет) не явились.

1 июня 1948 года под пристальным присмотром западных оккупационных властей в районах западных секторов были проведены профсоюзные конференции и вынесены резолюции – не признавать ФДГБ.

16 июня американский комендант на заседании МСК стукнул кулаком по столу и покинул заседание комендантов. С этого времени МСК прекратила свое существование.

26 июня Комитет действия – раскольнический центр профсоюзной оппозиции – переименуется во временное правление ОСНП, там же было объявлено решение городской конференции ОСНП и другие решения профсоюзов недействительными.

30 июня было опубликовано обращение профсоюзной оппозиции к рабочим Берлина не признавать ФДГБ.

4 июня заместитель американского коменданта полковник Бенсон отдал по американскому сектору распоряжение не признавать правление ФДГБ, избранное в апреле 1948 года в американском секторе Берлина.

Четыре года потратили западные оккупационные власти на раскол Германии и Берлина. План раскола вынашивался с самого начала послевоенного периода. И чем решительнее поворачивали немецкие народные массы к решительному повороту на социально-политические преобразования своей страны, как основной гарантии мирного развития, чем решительнее поворачивалась вся Европа влево, тем быстрее падал авторитет старых капиталистических политических сил в народных массах, тем все настойчивее американские империалистические круги ускоряли свой бег к расколу Германии, тем сильнее приходили они в резкое противоречие с народными массами Германии. Четыре года силились американские империалисты подчинить своему безраздельному влиянию политическую жизнь германской столицы. Но все было тщетно.

Американские империалисты так и не поняли, что борьба немцев за единую Германию и за единый Берлин превращалась в широкое поле битвы, которая носила не только и не столько национальный характер, сколько классовый. Дело не только в том, что рабочий класс является в немецком обществе самым массовым классом и составляет более ⅓ населения страны, а дело в том, что из всей предыдущей истории немецкий рабочий класс глубже всех социальных групп общества осознал неразрывную связь своего собственного единства, единства своих рядов, с единством национальным – единством Германии. Он был кровно заинтересован в единстве Германии в интересах своей успешной борьбы за решительные социально-экономические преобразования страны, за надежный выход немецкого народа на путь мира и социального прогресса. С этим путем он связывал свои коренные интересы для глубокого преобразования немецкого общества. Старые капиталистические господствующие классы окончательно дискредитировали себя связями с фашизмом, и народные массы не доверяли им. Нужно было такое обновление в жизни общества, которое привело бы к политическому руководству широкие демократические силы общества. В этом был глубоко заинтересован германский пролетариат. На это настраивал его длительный исторический опыт немецкого рабочего движения и вся история немецкой общественной мысли. Мы на живом опыте берлинской общественной жизни могли заметить это в четыре послевоенные года.

На опыте Берлина американские империалисты убеждались, что раскол Германии, так необходимый им для закабаления всей Европы, может сорваться, стоит только упустить подходящий момент. Кроме того, опасность срыва раскольнической линии в Берлине ярко просвечивалась и в специфической сути самого Берлина. Он был накрепко связан своей социально-экономической пуповиной с Восточной Германией. Его экономические, культурные, этнографические, географические связи с окружающей его Восточной Германией имели свои исторические корни. Он, сколько помнит история Германии, был своего рода доминатом Пруссии, его всесторонним законодателем. И, естественно, все это восставало самым решительным образом, когда в берлинские народные массы проникала даже мысль о расколе Берлина.

Обратное преобразующее воздействие, проводимое в Восточной зоне Германии, на Берлин было настолько плодотворно, что придавало борьбе берлинского рабочего класса живительную силу в его стремлении к борьбе за широкие социальные права рабочих в Берлине. Следует, кроме того, учитывать, что у американских империалистов не было ничего солидного, чтобы противопоставить монолитному единству берлинского рабочего класса в его борьбе за единство Берлина, за единство рабочего класса. Буржуазные партии никогда не были в почете у рабочих Германии. Социал-демократическая партия так же, как и буржуазные партии, дискредитировала себя связями своих вождей с фашизмом. Рядовые социал-демократы всегда были на стороне совместных действий рабочих за свои рабочие права. Но после 31 марта, когда в рядах СДПГ предельно обнажилась группа раскольников, провозгласившая смертельную борьбу коммунистам, положение этих, с позволения сказать, лидеров в самой партии стало совсем ничтожным. А если принять во внимание, что в этот период лидеры СДПГ погрязли в своих связях с раскольнической политикой американского империализма и в своих открытых симпатиях с христианскими демократами, партией открыто проамериканской, то станет вполне очевидным, насколько слабы были социальные рычаги империалистической политики США в Берлине.