Текст книги "Прокурорский надзор за расследованием убийств"

Мы отмечали, что при выдвижении версий трудности могут возникать и по очевидным убийствам. Они же увеличиваются во много раз, если преступление совершено в условиях неочевидности. Часто убийства не раскрываются именно потому, что были допущены ошибки при выдвижении и проверке версий. Отсутствие версий приводит следствие в тупик и вся работа следственно-оперативной группы по этой причине может оказаться не только бессистемной и хаотичной, а просто бессмысленной.

Выдвижение версий – сложный вид интеллектуальной деятельности, предполагающий наличие навыков логического мышления, жизненного и профессионального опыта, определенного общеобразовательного и культурного уровня, определенных личностных качеств.[126]126
  Робозеров В. Ф. Раскрытие преступлений, совершенных в условиях неочевидности. СПб., 1990. С. 74, 77.


[Закрыть] В ней могут быть использованы внутренние убеждения, интуиция – категории, по которым вряд ли можно дать конкретные рекомендации. В частности, проблема следственной интуиции обсуждается десятилетиями, но каких-либо ощутимых результатов нет и по сей день.[127]127
  Белкин Р. С. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 3. С. 170–175.


[Закрыть]

Чем сложнее следственная ситуация, меньше объем исходной информации, тем труднее найти объяснение происшедшему. Известны дела, по которым на первоначальном этапе расследования не было ни одной версии. Они появлялись по мере накопления информации, изучения личности потерпевшего.

В предыдущей главе указывалось, что субъектами выдвижения версий являются в первую очередь следователь, оперативные сотрудники органа дознания, прокурор. Предположения, суждения о преступлении могут исходить от потерпевших, свидетелей; существенную помощь могут оказать судебно-медицинские эксперты, психиатры, различные специалисты. Однако версия становится следственной только тогда, когда она принята следователем. Версия прокурора, изложенная в виде письменного указания, является для следователя обязательной. Полезным может оказаться плод коллективной мысли. На методическом совете под руководством прокурора города, субъекта РФ дело обсуждают следователи, сотрудники органа дознания, опытные прокурорские работники и все те, кто может оказать какое-либо содействие. Обмен мнениями, конструктивная критика, выдвижение совместных версий, следственных и оперативно-розыскных, нередко подсказывают верное направление расследования.

Если следователь работает по одной версии, а уголовный розыск ее отвергает и ничего по ней не делает, то такая деятельность, как правило, обречена на неудачу. Задача прокурора проверить согласованность следственной и оперативной работы по тем направлениям, которые признаны наиболее перспективными.

Сколько следует выдвигать версий по делам об убийствах? Единого ответа на этот вопрос нет. Их количество не самоцель и все зависит от конкретной следственной ситуации. С некоторой долей осторожности можно утверждать, что по очевидному убийству не исключается и одна версия.

Карпов был убит в своей квартире. Труп находился в комнате. Дверь второй оказалась взломанной и из нее пропали ценности на большую сумму. При осмотре установили следующее. Дверь была вскрыта снаружи при помощи инструмента, лежавшего тут же на полу. Преступник проделал небольшое отверстие, просунул туда руку и, находясь в коридоре, открыл замок сложной конструкции. Стало очевидно, что он знал о наличии замка, его устройстве, на какой высоте он находится от пола, а также о том, где хранятся инструменты и ценности, так как никаких следов поиска, характерных для корыстных преступлений, не было. Еще во время осмотра поступили сведения, что одним из людей, посещавших Карпова, был его племянник Поляков, характеризовавшийся крайне отрицательно. С учетом данных осмотра был сделан вывод, что убийство совершил именно он, что и подтвердилось. Поляков был задержан, у него изъяли часть похищенного.

По делу об убийстве Яскина при осмотре места происшествия на столе обнаружили стакан, на котором имелось пять окровавленных отпечатков пальцев. Тут же вывели дактоформулу того, кому они принадлежат. Преступник Ежов выбросил окровавленную одежду, обдумывал алиби, свои последующие действия, не подозревая, что уже идет его активный поиск. Быстрое задержание было для него неожиданностью. Он понял, что какие-то доказательства его вины есть и, опережая события, написал «чистосердечное признание», которое в действительности было вынужденным.

Раскрытие убийств Карпова, Яскина особых сложностей не представляло, и совершенно правильно, что работа шла по одной версии, хотя бы потому, что оснований для выдвижения других не было. Но утверждать, что это были очевидные убийства нельзя. Поляков мог кому-то рассказать о ценностях Карпова, об устройстве его замка, а Ежов, возможно, только присутствовал при убийстве Яскина, а затем пытался оказать ему помощь. Следователь, делающий однозначные выводы, тем более на первоначальном этапе расследования, рискует совершить серьезную ошибку.

Версии следует выдвигать уже при осмотре места происшествия, если, разумеется, для этого есть основания.

Труп Р. обнаружили на лестничной площадке одного из домов. Никаких следов при осмотре не обнаружили. Присутствующий при осмотре участковый инспектор заявил, что убийство в какой-либо из квартир исключается, так как он хорошо знает всех жильцов, как достойнейших людей и характеризует их только положительно. Внешний вид потерпевшего действительно не соответствовал социальному статусу жильцов престижного дома.

Судебно-медицинский эксперт, осмотрев труп, локализацию потеков и следов крови сообщил следователю, что телесные повреждения потерпевшему нанесли в тот момент, когда он сидел. Сидеть на площадке было не на чем и возникло предположение, что преступление совершено в какой-то квартире. Тщательно осмотрели лестничные марши, площадки и около одной из квартир обнаружили единственное кровавое пятно. В ней и произошло убийство. Как впоследствии установили, первый удар потерпевшему нанесли в лицо в тот момент, когда он действительно сидел. На одежде образовались вертикальные потеки крови и довольно обширное пятно на брюках.

Затем преступники вынесли труп на лестничную площадку на несколько этажей ниже. Следом за ними шла соучастница, которая затирала все следы. Случайно лишь одно пятно крови она не заметила и его обнаружили при осмотре.

Убийство раскрыли за несколько часов, благодаря версии судебно-медицинского эксперта, принятой к сведению следователем.

В другом случае в квартире обнаружили трупы убитых супругов Д. и их собаки. То, что преступник убил и собаку, дало основания предположить, что она его укусила. При проверке травмпунктов выяснилось, что в одном из них был зарегистрирован З., обратившийся по поводу укусов собаки. При допросе 3. ничего не смог объяснить по поводу имевшихся у него телесных повреждений. Впоследствии он показал, что собаку убил из чувства злобы, так как она на него бросилась и стала кусать.

Таким образом, крайне важное значение приобретает быстрая, оперативная проверка версии. Ведь известны случаи, когда около трупов убитых обнаруживали документы, залитые кровью. Но их владельцы отношения к убийству не имели.

Одна версия может выдвигаться и по гораздо более сложным делам.

Широко известное дело о взрыве на Котляковском кладбище в Москве в 1996 г. Было понятно, что это преступление совершили бывшие участники Афганской войны. Ясен был и мотив. Когда совершается заказное преступление вроде убийства Михаила Маневича в Санкт-Петербурге, то очевидно, что непосредственный исполнитель – снайпер, лицо, профессионально владеющее стрелковым оружием. Правда, такие бесспорно верные версии еще не приводили к раскрытию подобного рода дел.

Признавая возможность выдвижения одной версии, мы безусловно разделяем позицию тех авторов, которые рекомендуют выдвигать несколько версий. Это характерно для многих дел, может быть даже для большинства. Нередко уже на первоначальном этапе выдвигается от 5–7 до 10 версий, и все они достаточно обоснованны. Есть мнение, что одновременная проверка большого числа версий невозможна.[128]128
  Робозеров В. Ф. Раскрытие преступлений, совершенных в условиях неочевидности. СПб., 1990. С. 79.


[Закрыть] Мы придерживаемся иной точки зрения. Если создана следственно-оперативная группа, то ее члены могут проводить проверку одновременно нескольких версий. Некоторые из них неизбежно отпадут, поэтому силы можно сосредоточить на оставшихся версиях. Если дело расследует один следователь, то параллельная работа по нескольким направлениям крайне затруднительна. Версию можно проверить оперативным путем, но это должно найти процессуальное отражение в материалах дела.

При расследовании неочевидного убийства, как правило, выдвигаются общая и частные версии: общая объясняет преступление в целом, а частные – его отдельные элементы. Могут возникнуть сложности при объяснении всего происшествия. Например, есть все основания предполагать преступление, но нет причины смерти. Встречаются такие убийства с последующим самоубийством, когда истинную картину происшествия устанавливает лишь самое тщательное расследование с проведением большого количества экспертиз. Наконец, есть самоубийства, которые трудно смоделировать, представить и допустить.

Д. во дворе дома ножом вскрыл себе брюшную полость и ножницами стал разрезать кишечник на отдельные фрагменты. Затем он самостоятельно поднялся на 5-й этаж, зашел в свою квартиру, где и был обнаружен его труп. Происходившее видели очевидцы. В противном случае было бы очень непросто восстановить обстоятельства происшествия. Версия о подобных самоповреждениях, об активных действиях после их получения также выглядела бы весьма неправдоподобно.

Не менее сложным является выдвижение частных версий даже в том случае, если преступление в целом уже раскрыто. Например, мотив убийства может быть достаточно очевиден, но нередко он просто не поддается установлению до раскрытия.

Был убит мальчик. Преступники сообщили, что хотели проверить, действительно ли совершившего убийство впоследствии мучают кошмары. Ими оказались несовершеннолетние, но более старшие по возрасту знакомые потерпевшего – недалекие, ограниченные подростки, отравленные тлетворной мистической телепродукцией. Никакая самая тонкая аналитическая мысль не в состоянии даже предположить, что подобное может быть мотивом преступления.

Существуют признаки убийства из хулиганских побуждений. Они выработаны практикой, но достоверны не во всех случаях. Поэтому целесообразно выдвигать несколько версий, но для каждой из них нужны какие-то основания. Если труп обнаружен на улице, во дворе дома, в парадной, то причиной убийства может быть многое: личные неприязненные отношения, месть, ревность, невозврат долга и т. д. Не исключается и хулиганский мотив. Поэтому даже место преступления должно учитываться при выдвижении версий.

Считается, что убийство, сопряженное с изнасилованием или действиями сексуального характера, всегда очевидно по своему мотиву. Действительно, поза убитой, состояние ее одежды часто не оставляют сомнений в том, что произошло. Однако есть убийства, сопряженные с изнасилованием, и есть сексуальные убийства. Второе понятие во много раз шире первого. Так, фетишисты могут убить женщину для того, чтобы забрать у нее какую-либо вещь, а не только предмет дамского туалета. Это может быть платок, шарф, зеркало, губная помада, ремешок от часов и т. д. Для некоторых фетишем являются запах духов, тембр голоса, оттенок кожи и т. д. Некоторые убивают для того, чтобы повредить обувь, разогнуть шпильки, разрезать ткань платья, пальто. Для ряда сексуальных убийц характерны жесточайшие пытки, совершение ритуальных действий, бесцельное перемещение трупа. Именно по таким делам наиболее часто выдвигаются ошибочные и просто фантастические версии.

Жертвами сексуальных убийств являются не только женщины, но и мужчины, в том числе и те, которые ведут нормальный образ жизни и не подвержены каким-либо перверсиям. Среди потерпевших много несовершеннолетних и малолетних. Такие серийные убийцы, как Сливко, Головкин убивали только мальчиков.

В нашей стране лица мужского пола составляют около 10 % жертв сексуальных убийств.[129]129
  Антонян Ю. М., Ткаченко А. А., Шостакович Б. В. Криминальная сексология. М., 1998. С. 246.


[Закрыть] Впрочем, точных данных нет, так как этот вид преступлений во многом носит латентный характер. Для того, чтобы выдвигать обоснованные версии и расследовать такие убийства необходимо знать их специфику, но она непроста, а научных исследований по этой тематике явно недостаточно.[130]130
  Афанасьев С. А., Иванов В. И., Новик В. В. Особенности расследования сексуально-садистских убийств. СПб., 1993; Протопопов А. Л. Расследование сексуальных убийств. СПб., 2001.


[Закрыть]

Что касается объективной стороны убийств, то в последнее время наблюдается тенденция увеличения особой жестокости при их совершении. Иногда эта жестокость не укладывается в сознании обычного человека. Поэтому такие преступления невольно ассоциируются с психической патологией, а версия выдвигается только одна – убийство совершено психически больным человеком. Вне всякого сомнения, указанная категория (особенно дебилы и олигофрены) совершают жестокие убийства, в том числе и детей. Какова их доля в общей массе преступников, сказать нельзя, так как статистика по этому вопросу крайне противоречива.

Необходимо отметить следующее. Особая жестокость характерна не только для психически больных. Опаснейшие преступники: Чикатило, Кулик, Фефилов, Цюман, Мухонкин, Ретунский и многие другие не имели никаких, во всяком случае видимых, отклонений от нормы. При длительном стационарном экспертном исследовании у них выявляли некоторые нарушения, но все были признаны вменяемыми. В повседневной жизни они производили впечатление обычных, нормальных людей и ничто не выдавало их патологических наклонностей.

Такая же картина наблюдается и в других странах. Серийный убийца Т. Банди (США) трижды попадал в поле зрения полиции, но подозрения не вызывал. Почему? Потому что это был молодой человек приятной наружности с университетским образованием, имевший невесту, а не какой-то ранее судимый антиобщественный элемент с пристрастием к алкоголю или наркотикам. Поэтому, выдвигая версию о преступнике, совершившем убийство с особой жестокостью, следует иметь в виду, что им может оказаться не только психически больной, но и человек из любой социальной группы, широкого возрастного диапазона (от 17 до 70 лет), имеющий семью, детей и ведущий внешне обычный образ жизни.

И еще один феномен нашего времени – это особая жестокость несовершеннолетних. В какой-то мере объяснима извращенность олигофренов, сексуальных маньяков. Но ведь есть несовершеннолетние, отпиливающие ногу живому человеку, вырывающие у жертв плоскогубцами золотые коронки, похищающие грудных детей, подготавливающие крушение поезда с целью сбора ценных вещей пассажиров. При раскрытии преступлений трудно предположить, что на подобное способны подростки, а по существу дети, и выдвинуть соответствующую версию.

Практика показывает, что во многих случаях следователи не выдвигают версии о месте совершения убийства, полагая, что где обнаружен труп, там и произошло преступление. Иногда преступнику достаточно вынести тело жертвы в подвал, на чердак, и это нередко создает сложную следственную ситуацию. Были случаи, когда труп выносили просто в парадную, на лестничную площадку, но установить, из какой квартиры, не удавалось, и преступление оставалось нераскрытым. Перемещая труп, преступники проявляют изобретательность, преодолеть которую не всегда просто.

Значительно больше возможностей у тех преступников, в распоряжении которых имеется автотранспорт. Эти лица вывозят труп даже в другие области. Таким образом, следователь если не во всех, то во многих случаях, должен ответить на вопрос о том, где произошло преступление, и при наличии оснований выдвинуть соответствующую версию.

В определенных ситуациях следует проверить предположение о серийности убийств, которые за последние годы стали более частыми. Такой версии предшествует аналитическая работа по сопоставлению однотипных убийств, зарегистрированных на территории субъекта федерации, региона, а возможно и всей России. Если убийства совершает один преступник или группа, то это не означает, что они копируют друг друга во всех деталях. Различия неизбежны, а иногда существенны. Между ними может быть значительный временной интервал. Все же серийность установить можно, что подтверждает практика. Она проявляется в способе совершения убийства, личности потерпевшего, других факторах.

Подобная аналитическая работа ведется в органах внутренних дел, но и прокуратура не может от нее уклониться. Известны случаи, когда серийность убийств определяли судебно-медицинские эксперты, хотя в из обязанность это не входит.

Следует остановиться и на типовых версиях. Был период, когда их рассматривали как универсальный способ раскрытия почти всех убийств. Многие прокуроры требовали от следователей безусловного использования их в своей работе, хотя среди практических работников отношение к ним всегда было самое различное. Р. С. Белкин был прав, когда писал, что нельзя их отрицать вообще, считая, что они противоречат творческому мышлению следователя, или превращать их в эталон и абсолютизировать.[131]131
  Белкин Р. С. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 2. С. 365–366.


[Закрыть] Оценивая типовые версии реально и объективно, скажем, что они имеют исключительно ориентирующее значение и могут быть приняты к сведению. Но по конкретному делу должны выдвигаться конкретные версии на основании имеющихся в деле объективных фактов.

Выдвигать версии могут подозреваемый, обвиняемый. Работа по их проверке часто сложна, а иногда и значительна по объему. Однако отбрасывать эти версии нельзя. Если их оставить без внимания на следствии, то они неизбежно возникнут в суде. Некоторые следователи заранее испытывают к ним недоверие. Это неправильно и противоречит закону. Версия может показаться надуманной, неправдоподобной, а в итоге оказаться истинной.

О., вернувшись домой после 2-дневного отсутствия, обнаружил в своей квартире 3 убитых женщин. Он показал, что никого не убивал, потерпевших не знает, ключ от квартиры никому не давал. Проживал О. в квартире вместе с матерью, которая длительное время находилась в больнице. Объяснения О. восприняли как явную ложь, а самого его задержали. Свидетели, видевшие как О. выбежал из парадной, показали, что он был в таком состоянии, что какое-то время не мог говорить и лишь потом начал произносить нечленораздельные звуки. Тем не менее никаких сомнений в виновности О. не было. Позже преступление раскрыли. Оказалось, что О. действительно никакого отношения к убийству не имел.

Прокурор обязан знать, какова версия обвиняемого (подозреваемого), как ее проверяет следователь и проверяет ли вообще. При бездействии следователя прокурор дает ему необходимые указания, может обязать его выполнить необходимые следственные действия.

Если версия не проверена, прокурор не должен утверждать обвинительное заключение. Такое дело подлежит в соответствии со п. 3 ч. 1 ст. 221 УПК РФ возвращению следователю для производства дополнительного следствия. Допускать какие-либо неясности, имеющие существенное значение, нельзя.

Объяснение, оно же версия, подозреваемого (обвиняемого) бывает крайне примитивным и тем не менее оно должно быть опровергнуто. Версия может оказаться явно лживой и одновременно непроверяемой. Один подозреваемый показал, что убийство в его присутствии совершили неизвестные. Они же под угрозой пистолета вручили ему вещи и ценности потерпевшего, с которыми он впоследствии и был задержан. Если проверить такую версию нельзя, то должна быть четко сформулирована позиция следователя, которая излагается в обвинительном заключении. И самое главное – должны быть объективные доказательства того, что убийство совершили не какие-то мифические посторонние, а именно тот, кому предъявлено обвинение.

Нередко опытные преступники проявляют знание права, изобретательность, умение объяснить самые неблагоприятные для себя факты и обстоятельства.

В ряде случаев они не могут отрицать очевидные факты, например пребывание в определенном месте, наличие конфликтных отношений с потерпевшим, даже само убийство. При этом поясняют, что преступление совершили не они, а другое лицо, которое заведомо не установить. Испытанным приемом преступников стала ссылка на лиц, выехавших в другое государство или умерших. Кроме того, подозреваемый (обвиняемый) имеет законное право вообще отказаться от дачи показаний. А после ознакомления с материалами дела, проанализировав имеющиеся доказательства, он выдвигает свою версию. Иногда это делается уже при рассмотрении дела в суде, что ставит государственного обвинителя в весьма затруднительное положение. Что противопоставить подобным действиям? То, о чем уже говорилось, систему доказательств и больше ничего. Если их нет, то и процессуальные решения о привлечении в качестве обвиняемого, заключении под стражу, направлении дела в суд были преждевременными.

Если версии обвиняемого опровергнуты, а он продолжает выдвигать новые, то настает момент, когда их проверка прекращается. Цель обвиняемого ясна – затянуть следствие и исчерпать срок содержания под стражей. Следствие не должно идти на поводу у преступника. Всесторонность, полнота расследования, доказанность вины определяется не обвиняемым, а следователем и прокурором.

Если проверка версий обвиняемого прекращается, то об этом необходимо вынести мотивированное постановление.

Подводя итог, можно дать следующие рекомендации и сделать выводы по надзору за выдвижением версий по делам о неочевидных убийствах.

Само собой разумеется, прокурор должен владеть методикой расследования убийств и хорошо знать материалы конкретного дела. Этому предшествует его изучение, или наблюдательное производство. Наиболее опытные прокуроры в состоянии уяснить сущность преступления, следственную ситуацию, объем доказательств из доклада следователя. Однако предпочтительнее непосредственное ознакомление с делом.

Прежде всего прокурор выясняет, по какой версии (или версиям) идет расследование преступления и вообще имеется ли она, каковы ее основания, каким образом планируется ее проверить.

Следователь процессуально самостоятелен, он определяет ход расследования и выдвигает версии. Версии являются следственными, если даже они обусловлены суждениями, предположениями эксперта, специалиста, свидетеля, потерпевшего или оперативной информацией. Прокурор не может сковывать творческую инициативу следователя, использовать свои полномочия, если только версия не является явно надуманной или плодом фантазии.

По одному делу следователь принял к сведению мнение знакомого потерпевшего о том, что тот был убит снайпером. В то же время материалы дела показывали, что выстрел был произведен с близкого расстояния. Разъяснения прокурора-криминалиста вынудили следователя отказаться от первоначального объяснения происшествия.

В последние годы все чаще встречаются версии о совершении убийств сатанистами, членами агрессивных религиозных групп. За небольшим исключением – это беспочвенные версии.

3. нашли убитой в парадной одного из домов. На лбу у нее было вырезано слово «дьявол» на английском языке. В данном случае имелись основания для версии о действиях нетрадиционной религиозной группы. Более реально было предположить проявление психической аномалии или просто инсценировку. Дальнейшее расследование подтвердило последнее предположение.

Мы упоминали о дискуссии вокруг следственной интуиции. Полагаем, что версия, основанная на интуиции следователя, может иметь место. Она присутствует в любом виде творческой деятельности, каковой является и раскрытие преступлений. Интуиция не имеет ничего общего с пустым фантазированием, так как основана на опыте, умении строить аналогии, следственной практике. Прокурор может согласиться с такой версией, но он должен знать доводы следователя, ход его логических рассуждений.

Как уже указывалось, прокурор и сам является субъектом выдвижения версий. Он вправе предложить следователю проверить определенную версию, изложив свое решение в виде письменного указания. Он может дать задание органу дознания о ее проверке оперативным путем, а затем ознакомиться с результатами проведенных мероприятий.

Наконец, у прокурора есть возможность использовать свои властные полномочия. Если следователь работает в бесперспективном направлении, отвергает все иные предположения, доводы и рекомендации, то прокурор в соответствии со п. 7, 8 ч. 2 ст. 37 УПК РФ вправе отстранить следователя от дальнейшего расследования или передать дело другому следователю. Подобного рода конфликтные ситуации нежелательны, но если они возникли, то должны разрешаться в установленном законом порядке, предусмотренном п. 7 ч. 3 ст. 38 УПК РФ.