Текст книги "Прокурорский надзор за расследованием убийств"

Даже при достоверной оперативной информации могут отсутствовать сведения о личности потерпевшего, о месте совершения убийства, сокрытия трупа и т. д. При такой ситуации даже тактически было бы неправильно возбуждать уголовное дело, проводить следственные действия, не говоря уже о том, что для такого решения законных оснований нет. При таких ситуациях должна проводиться оперативная работа, направленная на установление обстоятельств преступления, обнаружения доказательств. Момент возбуждения уголовного дела, очевидно, надо согласовать с прокурором и следователем, так как промедление в производстве следственных действий может обернуться утратой процессуальных доказательств. Такие случаи известны. В итоге преступник в доверительной беседе рассказывает все (вернее, почти все) об убийстве, но этим дело и заканчивается. Почему? Потому что нет доказательств, возможность их получения утрачена. Даже признание ничего не даст, так как от него всегда можно отказаться. С отказом исчезает и единственное доказательство, которое в любом случае суд не положит в основу обвинительного приговора.

Необходимо проявлять осторожность в решении вопроса о возбуждении дела об убийстве по явкам с повинной, под которыми нередко понимают совсем не то, что имеет в виду ст. 142 УПК РФ. За таким сообщением может стоять грубая, непрофессиональная оперативная работа, в результате которой слабовольные, деградировавшие лица признаются в любых, самых тяжких преступлениях. Если эта работа проводится в противозаконных формах, то «явка с повинной» может поступить от кого угодно, даже от сотрудников правоохранительных органов.

Иногда явки с повинной об убийстве – это мистификация со стороны тех, кто уже осужден. По нашим наблюдениям к этому часто склонны дебилы и психопаты. Мотивы, цели заявлений, сообщений об убийствах, в том числе и мнимых, самые различные. Некоторым нравится внимание к ним следственных органов и они начинают чувствовать свою значимость. Цели других – затянуть сроки следствия, изменить обстановку, проехать по городу, встретиться с родственниками, знакомыми, совершить побег. Неоднократно лица, находясь в других городах, сообщали о совершенных в Санкт-Петербурге убийствах, но при этом ничего не могли сказать о деталях и подробностях преступления, личности потерпевшего, месте сокрытия трупа. Такие заявления могут быть действительно явкой с повинной. Расследование таких дел крайне сложно, так как виновный на протяжении длительного времени ищет место совершения убийства, уничтожения трупа, а судебно-медицинская экспертиза не в состоянии установить причину смерти, время ее наступления. Тем более сложно решить вопрос о возбуждении дела, когда объем информации минимален. Текст ст. 142 УПК РФ нельзя понимать буквально. В противном случае органы прокуратуры окажутся в роли заложников какого-нибудь преступника, дебила или психопата, который сообщит о десятках преступлений, а впоследствии от всего откажется без объяснения причины. Таким образом, по явкам с повинной об убийствах, в которых нет ничего достоверного, дела возбуждать нельзя, но следует проводить проверочные действия и оперативно-розыскные мероприятия.

В максимально короткий срок следует установить причину смерти потерпевшего. Наличие телесных повреждений не всегда говорит об их криминальном происхождении.

Некто З, характеризующийся крайне отрицательно, был задержан около трупа Д., который лежал на тротуаре. На месте происшествия имелись следы крови. 3. показал, что ничего противоправного не совершал, а труп обнаружил случайно. Никакого значения его словам не придали. Возбудили уголовное дело по ст. 105 УК РФ, а 3. задержали по ст. 91 УПК РФ. При вскрытии трупа Д. в кишечнике эксперт обнаружил предсмертную записку о предстоящем самоубийстве. Судебно-медицинский диагноз – падение с высоты (потерпевший, как оказалось, выбросился из окна).

Имели место случаи, когда усматривали все признаки преступления, принимали процессуальные решения, а смерть, как выяснилось, наступала от отравления алкоголем, переохлаждения. При отсутствии на трупе явных, видимых повреждений всегда требуется осмотрительность, хотя о преступлении говорит многое и оно кажется бесспорным.

Между К. и Р. в присутствии свидетелей произошла ссора. К. доской нанес Р. удар по голове. Тот упал и умер. К. ничего не отрицал и сообщил работникам милиции, что убил Р., так как тот его оскорбил. Следователь возбудил дело об убийстве, задержал К. по ст. 122 УПК РСФСР (ст. 91 УПК РФ). Затем ему предъявили обвинение в убийстве и арестовали. Только после этого следователь решил узнать причину смерти потерпевшего. Судебно-медицинский эксперт сообщил, что смерть Р. наступила от острой сердечной недостаточности. Единственный кровоподтек на голове Р. в причинной связи с его смертью не состоял. К. пришлось из-под стражи освободить. Дело впоследствии прекратили.

Описанная ситуация редкая, но не уникальная. Известны случаи наступления смерти от несильного удара вилкой в живот через одежду, мотком изоляционной ленты, резиновым сапогом, даже мокрым полотенцем по шее. Разумеется, эти действия способствовали наступлению смерти, но прямой причиной ее не были. В них содержались составы других преступлений, но не убийства.

Иногда после какой-либо конфликтной ситуации на месте происшествия около трупа имеются обширные следы крови, свидетельствующие о массивной кровопотере. Однако видимых телесных повреждений на трупе нет. Это далеко не всегда убийство, а возможно, и вообще не преступление. Известны заболевания, при которых даже незначительное повреждение вызывает острую кровопотерю, которую не в состоянии остановить даже врачи. В таких случаях необходимо срочное судебно-медицинское исследование трупа, установление причины смерти и только после этого можно решить вопрос о возбуждении уголовного дела.

Не исключены и противоположные ситуации. На трупе обнаруживают многочисленные кровоподтеки, ссадины, порезы, переломы ребер, а причина смерти – отравление алкоголем. Такой вывод судебно-медицинского эксперта находится в явном противоречии с иными данными. Если дело прекращено, то прокурору необходимо отменить постановление о его прекращении и дать указание о проведении повторной или комиссионной экспертизы. Противоречия должны быть устранены и установлена истинная картина происшествия.

Факт убийства или во всяком случае противоправного лишения жизни может быть достаточно очевиден. Однако уголовные дела возбуждают по самым различным статьям УК РФ. Делается это в основном для коррекции статистики, но иногда встречается и обратная тенденция – завышение квалификации. На месте происшествия и даже на первоначальном этапе расследования не всегда представляется возможным правильно квалифицировать содеянное.

Пьяные Д. и 3. у стены дома разожгли костер и стали в него вталкивать Т. Их действия были пресечены, Д. и 3. задержали, Т. доставили в больницу. На момент осмотра места происшествия пожар потушили. Т. был жив, но по сообщению врачей допрашивать его было нельзя. Д. и 3. от дачи показаний отказались. Не был установлен ни один свидетель. Какова же должна быть квалификация содеянного? Следователь возбудил дело по ст. 30, п. «д» ст. 105 УК РФ.

В данном случае все кажется очевидным. Налицо противоправные действия, известно кто их совершил. Однако квалифицировать содеянное непросто. Для этого необходимо установить, на что был направлен умысел Д. и 3., цель и мотив их действий. Существенное значение имеют наступившие последствия и, разумеется, показания потерпевшего, свидетелей, иные фактические данные. На практике много дел, по которым квалификация преступления действительно является спорной и окончательное решение принадлежит суду.

После случайного столкновения преступник С. сбросил потерпевшего Р. в лестничный проем с высоты четвертого этажа. По удачному стечению обстоятельств тот остался жив и получил незначительные телесные повреждения в виде 2 ссадин на руках. Непосредственных свидетелей происшествия не было. Р. вскоре из города уехал и установить его местонахождение не удалось. Виновный С, ранее неоднократно судимый, занял активную позицию отрицания вины.

Прокуратура действия С. квалифицировала как покушение на убийство, суд с ее позицией не согласился. По делу принимались различные решения, неизменно сопровождавшиеся кассационными жалобами и протестами. В итоге суд ограничился минимальной мерой наказания, хотя С. более 2 лет провел под стражей. Компромиссное решение суда было обусловлено не только сложностью дела, но и не высоким качеством следствия и недостаточно аргументированной позицией государственного обвинителя в суде.

Порой, и это не редкость, неправильная квалификация при возбуждении дела об убийстве – результат незнания теории уголовного права, когда не устанавливается, игнорируется умысел, цель, мотив, неправильно толкуется понятие причинной связи.

Пьяный муж стал бить посуду, затем жену. Соседи его связали. При этом один из участников связывания, человек преклонного возраста, скончался от сердечного приступа.

В другом случае молодые люди, желая повеселиться, в немецкой военной форме и амуниции вошли в вагон электропоезда. Одна женщина от испуга скончалась.

В обоих случаях действия виновных – хулиганство, однако дела возбудили по фактам убийств. Спорная квалификация не исключается, но не должно быть ее искусственного завышения или занижения, в этих случаях есть и то, и другое. Прокурор, как представитель федерального надзорного органа в этих вопросах должен занимать принципиальную позицию.

Прокурор обязан систематически проверять материалы, по которым отказано в возбуждении уголовного дела. Известно, что отказ в возбуждении стал легальным способом сокрытия преступлений от учета. В таких материалах можно найти все составы – кражи, грабежи, разбои, в том числе убийства и покушения на него. Такие постановления подлежат немедленной отмене, а к виновным в фальсификации необходимо принимать соответствующие меры реагирования.

Осмотр места происшествия проводится по всем делам об очевидных убийствах. С него начинается процесс расследования. Значение этого следственного действия очень велико. Одновременно следует отметить, что в криминалистической литературе оно характеризуется как одно из самых сложных.[72]72
  Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. СПб., 2001. С. 466–467.


[Закрыть]

Осмотр места происшествия по любым преступлениям имеет единые задачи – уяснение характера происшествия, обнаружение, фиксация, изъятие следов и вещественных доказательств, а в итоге – быстрое и полное раскрытие преступления. Имеются многочисленные, выработанные наукой и практикой, проверенные временем криминалистические рекомендации по производству этого следственного действия, пригодные для всех видов преступлений, в том числе убийств.

Утверждать, что осмотр места происшествия по очевидным и неочевидным убийствам резко отличается, нельзя, но все же определенная специфика существует. Она заключается в том, что по делам об убийствах, совершенных в условиях неочевидности, осмотр более сложен, требует высокой квалификации следователя, привлечения специалистов различного профиля и т. д.

Осмотр места происшествия по делам об очевидных убийствах характерен тем, что виновный не отрицает своей вины, готов способствовать следователю в осмотре, а на месте происшествия, как правило, имеются многочисленные следы, вещественные доказательства, орудие преступления. Подобные ситуации часты при так называемых бытовых убийствах.

Сказанное не означает, что осмотр по таким делам – формальность. Практика показывает, что и по этой категории дел при осмотре допускается много ошибок объективного и субъективного характера, влекущих за собой негативные последствия. Нельзя исключать никакие ситуации – инсценировки, взятие на себя вины другим человеком, подмену орудия преступления лицом, не отрицающим убийство. Возможны уникальные случаи, когда даже медик не сразу может определить характер происшествия.

Врач М. проводил операцию по прерыванию беременности несовершеннолетней 3. у нее в квартире. Внезапно наступила смерть девушки. Реанимационные мероприятия М. остались безрезультатными. Тогда он вскрыл грудную клетку 3. и стал проводить прямой массаж сердца, что также не дало никакого эффекта. После этого М. тут же покончил жизнь самоубийством путем повешения.

В прокуратуру поступила информация об убийстве путем ножевого ранения в грудь и последующем самоубийстве. Именно так и была воспринята обстановка на месте происшествия участниками следственно-оперативной группы, прибывшей на место происшествия. Ситуация прояснилась после того как следователь обратила внимание на наличие соответствующих медицинских инструментов.

Описанный случай необычен, но такие в следственной практике нередки. В то же время много, непростительно много явных, грубых ошибок, допущенных из-за формального отношения к делу, низкой квалификации следователя.

Для повышения эффективности этого следственного действия и предотвращения ошибок, упущений, нарушений законности и в соответствии с приказом Генерального прокурора РФ № 39 от 5 июля 2002 г. «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства» прокурор обязан лично выезжать на место происшествия по сообщениям об убийстве. Его задача – обеспечить качественный осмотр места происшествия, проведение неотложных следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, решить организационные вопросы раскрытия и расследования преступления.

Многочисленные наблюдения НИИ при Генеральной прокуратуре РФ подтверждают целесообразность и необходимость выезда руководителей прокуратуры на место происшествия по делам об убийстве.[73]73
  Соловьев А. Б., Токарева М. Е., Халиулин А. Г. Прокурорский надзор за исполнением законов при расследовании преступлений. М., 2000. С. 100–103.


[Закрыть] Если осмотр места происшествия проводит опытный следователь, то все равно приходится решать сложные организационные, координационные вопросы, параллельно проводить иные следственные действия, например допросы свидетелей и т. д. Необходим анализ поступающей информации. Относительно простым, подчеркиваем относительно, может быть только осмотр места происшествия по бытовым убийствам.

Прокурор должен потребовать от органов милиции, чтобы прокуратура ставилась в известность об убийстве немедленно после его обнаружения. При этом необходим четкий доклад, содержащий пусть и краткую, но достоверную информацию о характере преступления. Это нужно для комплектования следственно-оперативной группы, определения численного состава следователей и предстоящего объема работы. То, что убийство совершено в условиях очевидности, не во всех случаях говорит о простоте предстоящего расследования.

В районную прокуратуру Санкт-Петербурга поступило сообщение о том, что К. совершил убийство охранника предприятия и что он задержан. Такая информация не предполагала какой-либо необычной ситуации и была расценена как рядовое очевидное убийство. На место происшествия выехал один следователь. По прибытии выяснилась истинная картина происшествия. К. действительно убил охранника В., нанеся ему несколько ударов ножом. Но затем он забрал из сейфа пистолеты и направился в административное здание предприятия, находившееся рядом с пропускным пунктом, где он совершил убийство. Переходя из кабинета в кабинет, он стал расстреливать находившихся там сотрудников. Покинув здание, он на улице открыл стрельбу по прохожим и автомашинам. Военнослужащий Н., обезвреживая К. пытался наехать на него своей автомашиной, но в действительности совершил наезд на стену дома. Пассажиры Н. при этом получили телесные повреждения. Место происшествия занимало значительную территорию. На нем находились трупы, многочисленные раненые, пули, гильзы, поврежденные автомашины, следы крови и иные объекты. Была парализована работа крупнейшего предприятия, так как местом происшествия оказалась часть автомобильной магистрали. Были утрачены пистолеты. Осмотр такого места происшествия требовал четкой организации, привлечения к нему многих следователей, координации с органами милиции и другими службами. На месте происшествия длительное время царил хаос, который повлек за собой многочисленные ошибки, серьезно затруднившие дальнейшее расследование.

Организационная сторона осмотра места происшествия очень важна. Далеко не во всех случаях возникающие вопросы может разрешить сам следователь. Во многих странах прибытие на место происшествия осуществляется в течение нескольких минут, организуется его безусловная охрана, немедленно начинается оперативно-розыскная деятельность. Территориальные особенности нашей страны таковы, что прибытие на место происшествия может занять значительное время, но тем не менее оно должно быть минимальным. В условиях крупного и сверхкрупного города оно не может превышать 1–1,5 часа для следственной группы, и в еще более краткий срок на нем должны быть сотрудники территориальных отделов милиции и прокуратуры. Быстрота выезда – непременное условие эффективности осмотра, так как в противном случае происходит уничтожение следов, утрата вещественных доказательств. Могут наступить непредвиденные, непрогнозируемые действия и последствия. До приезда следственной группы место происшествия должно находиться под охраной. Известны случаи, когда группа прибывала на место, а преступник, забаррикадировавшись в квартире, открывал стрельбу. Даже внезапное появление родственников и близких убитого может полностью нейтрализовать осмотр.

Часто обстоятельства совершения убийства уже на месте происшествия становятся достаточно очевидными. Однако это не в коей мере не означает, что осмотр можно проводить формально. В любом случае он проводится планомерно и с необходимой полнотой фиксируется вся обстановка места происшествия на момент прибытия следователя, изымаются следы преступления, орудия убийства. Наличие виновного, его признание – это еще далеко не все. Через несколько дней может последовать отказ от признания, а при отсутствии объективных доказательств неизбежно встанет вопрос о правомерности задержания, предъявления обвинения и ареста.

Всегда следует предвидеть изменение показаний обвиняемого в дальнейшем. Чаще всего выдвигаются версии о действиях в состоянии аффекта, необходимой обороне, ее превышении. Если такие показания надуманны, то опровергнуть их можно с помощью результатов тщательного, детального осмотра места происшествия, всех его особенностей, зафиксированных в протоколе. Обязательно следует обратить внимание на наличие негативных обстоятельств, следов, которые не вписываются в картину происшествия, объяснения подозреваемого. Прежде всего их необходимо зафиксировать, затем выяснить их природу. Не исключена инсценировка. Как правило, на нее указывают многие признаки, в частности обилие следов, их несоответствие общей модели преступления, показаниям свидетелей и т. д.

Прокурор должен контролировать действия следователя по зафиксированным результатам осмотра. Нередко на практике описание самого места происшествия состоит из нескольких фраз и скорее напоминают инвентаризационную опись, перечень вещей, находящихся в квартире. В действительности имеет значение неперечисление предметов мебели и домашнего обихода, а описание, с помощью которого можно четко представить место совершения преступления и его обстоятельства. Как правило при убийстве, особенно в квартире, обычная обстановка нарушается, а иногда в значительной степени. Что-то опрокидывается, роняется, передвигается. На каких-то предметах появляются следы крови или иные следы. Около трупа могут находится различные предметы. Все это имеет существенное значение. Детально должен быть осмотрен сам труп, телесные повреждения, состояние одежды. Часто следователи осмотр трупа поручают судебно-медицинским экспертам, а запись производят с их слов. Естественно, что судебный врач сделает это более квалифицированно и именно для этого он и привлекается к осмотру. Но квалификация врачей, отношение их к делу различны, и это может быть причиной серьезных ошибок. Иногда только после эксгумации внутри трупа обнаруживали травмирующие предметы (например, карандаш в ухе), записки в карманах и т. д. Имели место отдельные, но не единичные случаи, когда в морге выяснялось, что в протоколе осмотра неправильно определен пол трупа. Особенно много ошибок, причем грубых, допускается, когда к осмотру привлекаются не судебные медики, а врачи иных специальностей.

Статья 178 УПК РФ говорит о возможности участия в осмотре трупа «иного врача», но приглашение в качестве такового психиатра, стоматолога, венеролога (а подобные случаи встречались) вряд ли целесообразно.

Если осмотр производит начинающий, малоопытный следователь, то прокурор должен проконтролировать все – вплоть до упаковки вещественных доказательств. Убийство может быть очевидным, но если в протоколе указано, что с места происшествия изъяты три дактилопленки, а в заключении эксперта говорится, что на исследование поступило четыре, то можно быть уверенным, что суд не примет в качестве доказательства акт криминалистической (дактилоскопической) экспертизы. Если с места происшествия изымают обрез, а в прокуратуре при его осмотре происходит непроизвольный выстрел – это тоже упущение не только следователя, но и прокурора.

И еще одно замечание. Есть дела об убийствах, когда виновный не отрицает свою вину, делает явку с повинной, а на месте происшествия никаких следов нет. Подобное может иметь место при удушении, утоплении, сбрасывании с высоты, причинении тупой травмы. Отказ от признания в процессе следствия, в суде показывает, что какие-либо объективные доказательства отсутствуют. По поводу таких ситуаций можно сказать следующее. Следы есть всегда. Может не быть стремления их обнаружить, умения это сделать. Доказать, что произошло сбрасывание с высоты, а не произвольное падение, разумеется, сложно. Доказательства могут быть получены именно при осмотре места происшествия, а в дальнейшем они уже будут утрачены. Их выявление, закрепление облегчается тем, что виновный сам говорит о том, как произошло преступление. Задача следователя – воспользоваться этим благоприятным обстоятельством, а прокурора – указать на него и в любом случае потребовать обнаружения и фиксации этих доказательств.

Роль прокурора в организации осмотра места происшествия вообще обширна. Он в состоянии исключить ненужные выезды, на основе непроверенной, недостоверной информации. Он должен добиться одновременного прибытия на место происшествия всей следственно-оперативной группы, тогда как на практике приезда судебно-медицинского эксперта ждут часами. Есть случаи, когда следователь приезжает на место происшествия, на котором никого нет, кроме рядового милиции, охраняющего труп.

Прокурор должен потребовать от следователя применения при осмотре научно-технических средств. Он вправе определить тактику осмотра, возглавить его или провести лично.

Наконец, он должен реагировать на те случаи, когда осмотр места происшествия проводит следователь МВД, а дело возбуждается не по ст. 105 УК РФ, а по другим составам. В настоящее время в соответствии со ст. 146 УПК РФ прокурор дает согласие на возбуждение уголовного дела. Однако и по УПК РСФСР он получал копию постановления об этом процессуальном решении. Нельзя рассчитывать на то, что новый порядок возбуждения уголовного дела одномоментно решит проблему корректировки уровня преступности в сторону ее уменьшения, умышленного занижения квалификации. Поэтому так важна принципиальная позиция прокурора при выполнении обязанности устранять нарушения закона.

По всем расследуемым уголовным делам выдвигаются следственные версии. С их помощью создается модель преступления, они являются основой планирования. Существуют общие и частные версии. Последние строятся по элементам состава преступления.

Разработаны различные классификации версий и одна из них – по субъектам, среди которых почти все участники уголовного процесса вплоть до гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей.[74]74
  Белкин Р. С. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 2. С. 372.


[Закрыть] При этом иногда не упоминают прокурора.[75]75
  Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова и Л. Я. Драпкина. М., 1994. С. 58.


[Закрыть] Это явное упущение. Однако большинство авторов называют прокурора среди субъектов.[76]76
  Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. М., 1995. С. 103; Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой и А. А. Эксархопуло. СПб., 2001. С. 428–429; Сергеев Л. А., Соя-Серко Л. А., Якубович Н. А. Планирование расследования. М., 1975. С. 26–27.


[Закрыть] С нашей точки зрения наиболее правильной является следующая позиция. Выдвигать версии могут все участники судопроизводства, даже свидетели, представители общественности, но право принимать их принадлежит только следователю и прокурору.[77]77
  Криминалистика / Под ред. С. П. Митричева и М. П. Шаламова. М., 1966. С. 288.


[Закрыть] У прокурора даже больше полномочий, так как он вправе предложить следователю версию, изложив ее в виде письменного указания, являющегося обязательным для исполнения.

Должны ли выдвигаться версии по делам об очевидных убийствах, когда, казалось бы, все ясно? Безусловно, да. Следственная практика показывает, что в принципе никакая ситуация не исключается, а грань между очевидным и неочевидным убийством порой весьма условна. Иногда выдвижение нескольких версий по делу об очевидном убийстве просто необходимо.

Примером может служить следующее дело, широко освещавшееся в печати и вызвавшее чрезвычайный интерес общественности.

В 2001 г. в Санкт-Петербурге сотрудники милиции задержали несовершеннолетнего Д. и доставили его в пикет милиции одной из станций метрополитена. Что там произошло? Милиционер Г. был убит из пистолета. Огнестрельные ранения имелись и у милиционера С. и несовершеннолетнего Д. Последний скончался в больнице, не приходя в сознание. Первоначальная версия заключалась в том, что Д. стрелял в Г. и С, а затем покончил жизнь самоубийством. Однако невольно возникли и иные предположения. Не исключалось, что имела место необходимая оборона со стороны тех, кто поспешил на помощь, услышав выстрелы в пикете.

Дать ответ о происшествии можно было лишь проверив все возникшие версии путем сопоставления объективных данных.

В то же время по делу может быть одна верная версия. Когда преступление достаточно очевидно, виновный полностью признает содеянное, есть свидетели, орудие преступления, следы, вещественные доказательства, нет оснований строить еще какие-то версии. Но и в таких случаях могут возникнуть трудности, особенно у начинающих следователей. Все очевидно, но они видят преступление там где его нет, предполагают ложь, хотя никто не вводит их в заблуждение. Умение понять сущность преступления, дать ему правильную оценку – все это приходит с опытом, но до его приобретения некоторые следователи в состоянии запутать самое простое дело. Не доверяя показаниям свидетелей, которые могут что-то забыть, исказить, о чем-то умолчать, такие следователи начинают подозревать их в соучастии, собирают на них характеристики, иногда подвергают судебно-психиатрической экспертизе, даже задерживают по ст. 91 УПК РФ. А это уже серьезное нарушение закона. Задача прокурора – проверить, по какой версии работает следователь, дать ему необходимые советы, рекомендации, оказать нужную помощь, а в случае нарушения закона пресечь его действия.

При отсутствии непосредственных очевидцев убийства следователю самому надо предусмотреть версию о необходимой обороне, сильном душевном волнении, если даже сам виновный об этом не говорит. Однако он может заявить об этом на последующем этапе расследования, в суде. Проверить такие версии бывает трудно, а то и вообще невозможно. По данным О. Н. Сергеевой, в почти 80 % дел против личности, рассмотренных судами Санкт-Петербурга в 1990–1998 гг., виновные, их защитники выдвигали версии о необходимой обороне или о превышении ее пределов. Часто эти версии появлялись на стадии судебного разбирательства и по 52 % дел оказывались ложными. О. Н. Сергеева указывает, что сами следователи их не прогнозируют. Нередко обвиняемый, его защитник специально выдвигает версию о необходимой обороне поздно и это им выгодно тактически, так как у следователя уже нет времени на ее проверку. Иногда дело приходится прекращать на стадии предварительного расследования. Еще чаще суды вынуждены переквалифицировать преступления, и в итоге виновные получают минимальное наказание, т. е. по существу уходят от ответственности.

В некоторых случаях, когда действительно имела место необходимая оборона, превышение ее пределов, следователи умышленно завышают квалификацию, а отдельные прокуроры с этим соглашаются, утверждают обвинительное заключение, считая, что суду проще дать окончательную оценку содеянному.[78]78
  Сергеева О. Н. Теория и практика криминалистического обеспечения проверки версий о необходимой обороне и превышении ее пределов. Автореф. дис… канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 4–5, 13–16.


[Закрыть] Кроме того, лицо может не сообщить о необходимой обороне, сильном душевном волнении по целому ряду причин, в частности из-за преувеличенного осознания вины в смерти человека, незнания права и т. д. Иногда для этого не оставляет места поверхностный, поспешный допрос подозреваемого, предвзятое отношение следователя, его обвинительный уклон. Выдвигая версии о необходимой обороне и ее превышении, следователь, прокурор стремится к полноте, всесторонности и объективности расследования. Иногда даже внешний вид несовершеннолетнего подозреваемого, его физические данные вызывают сомнения в том, что он мог совершить убийство. В таких случаях обязательно следует разрабатывать версию о наличии взрослых подстрекателей, пособников, иных соучастников. Это требование ст. 421 УПК РФ. Известны случаи, когда вину на себя брали супруг, родители. Но для выдвижения таких версий нужны основания, в частности негативные обстоятельства на месте происшествия, непоследовательность объяснений подозреваемого, незнание им деталей и т. д.

Далеко не все очевидные убийства происходят в результате пьяной ссоры, когда действительно ясно все или почти все. Поэтому возможны версии о мотиве, цели преступления. Многие виновные не называют истинные мотивы своих действий, особенно если они низменные или носят интимный характер, наоборот, их тщательно скрывают и нередко ссылаются на амнезию, состояние опьянения. Такие объяснения некоторые следователи охотно принимают на веру. Подлинную причину убийства можно выяснить путем тщательного изучения личности виновного и потерпевшего, характера их взаимоотношений. Кроме того, выяснение субъективной стороны состава преступления имеет решающее значение и для квалификации содеянного, так как факт причинения смерти может подпадать под различные статьи УК РФ.

По делам об очевидных убийствах часто наблюдаются сложные следственные ситуации, которые обязывают выдвигать не одну, а несколько версий, даже при наличии подозреваемого, признающего свою вину. Сомнение может вызывать многое: характер телесных повреждений на трупе, их локализация, несоответствие следов на месте происшествия объяснениям подозреваемого и свидетелей и т. д. Это как раз та категория дел, по которым между очевидным и неочевидным убийством трудно провести четкую грань. Расследование таких дел нельзя поручать начинающим следователям, так как они требуют высокого профессионального мастерства. За ходом расследования таких дел необходим постоянный прокурорский надзор.