Текст книги "Прокурорский надзор за расследованием убийств"

В некоторых случаях свидетелей приходится устанавливать, так как к моменту начала расследования нет ни одного из них. Можно встретить дела, в материалах которых содержатся лишь постановление о возбуждении уголовного дела, протокол осмотра места происшествия, копия сопроводительного письма в морг и больше ничего. Возможно убийство было очевидным, но для следователя, получившего такое дело, ничего очевидного нет. Следователь обязан дать задание об установлении свидетелей и принять меры к их немедленному допросу. Промедление может привести к самым нежелательным последствиям. Были случаи, когда свидетели скрывались, уезжали, их поиск занимал длительное время, что влекло за собой продление сроков расследования и содержания под стражей.

При допросах наиболее часто встречаются следующие нарушения. Прежде всего, это чрезмерная краткость, небрежность оформления. Нам доводилось видеть протоколы допросов по делам об убийствах, которые занимали менее одной страницы, причем это были показания очевидцев преступления. Когда события преступления описаны в двух-трех фразах, это дает возможность в суде менять показания, излагать их в иной интерпретации. Нередко в протоколах отсутствуют время начала и окончания допроса, дата, подписи подозреваемого и следователя.

Очень сомнительны допросы малолетних свидетелей. Возраст, по достижении которого лицо становится свидетелем, законом не установлен, но здравый смысл подсказывает, что от показаний 5-7-летних детей лучше отказываться, хотя в литературе описан случай допроса ребенка в яслях с помощью няни, которая, надо полагать, выполняла роль переводчика детского лепета на обычный язык. С точки зрения уголовного процесса такие показания доказательством являться не могут.

Сомнения могут вызывать показания хронических алкоголиков, лиц с нарушениями психики. Статья 79 УПК РСФСР предусматривала обязательное проведение экспертизы для определения психического состояния свидетеля. Статья 196 УПК РФ такого предписания не содержит и это абсолютно правильно. Исходя из содержания ст. 198 УПК РФ в отношении свидетеля может быть проведена судебно-психиатрическая (судебно-психологическая) экспертиза. Однако окончательную оценку показаний свидетеля дают не психиатры, не психологи, а следователь, прокурор (на досудебной стадии). Мы уверены в том, что если известно, кто совершил убийство, то следователь просто обязан установить подлинную картину происшествия и найти объективные доказательства вины преступника, не прибегая к помощи тех лиц, которые готовы дать показания, в любой момент от них отказаться и уязвимы со всех сторон для любого непредвзятого человека.

Итак, прокурор вправе определить тактику допроса свидетеля, дать рекомендации по его проведению и обязан обеспечить его законность. При этом необходимо помнить, что УПК РФ ввел существенные изменения в производство допроса и что нарушения требований закона делает доказательство (показания свидетеля) недопустимым. Прежде всего уголовно-процессуальный закон установил свидетельский иммунитет, которым обладают лица, перечисленные в ст. 56 УПК РФ. В частности, в ч. 4 п. 1 ст. 56 говорится, что свидетель вправе отказаться свидетельствовать против своего супруга и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК РФ. При согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что они могут использоваться в качестве доказательства по уголовному делу, в том числе и в случае отказа от этих показаний. Аналогичные положения содержатся в ст. 11 УПК РФ, закрепляющей один из принципов Российского уголовного судопроизводства. Статьи 11 и 56 УПК РФ реализуют положение ст. 51 Конституции РФ, которая наряду с другими статьями главы 2 провозглашает и гарантирует права и свободы человека и гражданина.

Статья 189 УПК РФ предусматривает право свидетеля являться на допрос с адвокатом, который по окончании допроса может заявить о допущенных нарушениях, которые подлежат занесению в протокол.

В соответствии со ст. 187 УПК РФ допрос не может длиться более 4 часов, а в целом не должен превышать 8 часов.

Статья 191 УПК РФ регламентирует особенности допроса несовершеннолетнего свидетеля.

Прокурор обязан обеспечить и другие права свидетеля (право пользоваться родным языком, запрет на допрос в ночное время, гарантировать конфиденциальность сведений о личной жизни, вежливое, корректное отношение и т. д.).

Первоначальный этап расследования – это проведение неотложных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Есть ли необходимость в оперативно-розыскных мероприятиях по делам об очевидных убийствах? Орган дознания вправе самостоятельно принять решение об этом, в частности для выявления латентных нераскрытых преступлений. Однако их проведение может иметь существенное значение при расследовании конкретного дела. Следователь в соответствии со ст. 38 УПК РФ дает органу дознания поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Прокурор также обладает этим правом, которое закреплено ст. 37 УПК РФ и ст. 7 ФЗ «Об ОРД». При расследовании некоторых «очевидных» убийств сразу возникают сомнения в показаниях подозреваемого. Уже говорилось, что родители могут взять на себя вину детей, несовершеннолетние – взрослых подстрекателей, – вариантов много. Известно немало случаев, когда преступникам и их соучастникам удавалось ввести следствие в заблуждение. Однако у следователя, прокурора есть возможность с помощью органа дознания проверить показания подозреваемого, свидетелей, выяснить подлинные обстоятельства происшествия.

Оперативно-розыскные мероприятия по указанию следователя и заданию прокурора могут быть направлены на установление свидетелей, в том числе скрывшихся с места происшествия, обнаружения орудия преступления и т. д.

Иногда опасных преступников, серийных убийц, например Кулика, Фефилова, задерживают при покушении на убийство, или при сокрытии трупа. Есть все основания утверждать, что это очередной эпизод преступной деятельности. Однако эти лица вовсе не склонны давать правдивые показания, а нередко вообще отказываются что-либо говорить. Расследование таких дел ведется при оперативном сопровождении вплоть до его окончания. Даже когда преступник уже ничего не скрывает, необходимо проводить оперативно-розыскные мероприятия, в том числе и для проверки сведений, полученных следственным путем.

Прокурор имеет широкие надзорные полномочия за оперативно-розыскной деятельностью, предоставленные ему ст. 21 ФЗ «Об ОРД» и он реально может проверить, проводилась ли по делу оперативная работа, ее объем, не были ли при этом допущены нарушения закона.

Надо отметить, что по делам об очевидных убийствах прокуроры крайне редко дают указания о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Следователи обращаются к сотрудникам уголовного розыска с просьбами подобного рода, но почему-то в устной форме, соответственно и ответ бывает устным, и все это никого ни к чему не обязывает. Нет даже гарантии, что оперативные мероприятия проводятся вообще. Однако в соответствии со ст. 38 УПК РФ следователь ничего просить не должен, он вправе дать органу дознания письменное поручение, в том числе и о проведении оперативно-розыскных мероприятий, которое обязательно для исполнения.

В реализации оперативной информации, предоставлении ее следователю много нерешенных проблем. По делам об очевидных убийствах они менее заметны, но в гораздо большей степени проявляются в ситуациях, когда преступление совершено в условиях неочевидности. Поэтому более подробно эта проблема будет рассмотрена в следующей главе.

Ни одно дело об убийстве не обходится без проведения экспертиз. Как правило, это судебно-медицинская, криминалистические, судебно-психиатрическая экспертизы.

Назначение судебно-медицинской экспертизы обязательно, так как ст. 196 УПК РФ требует установить причину смерти, характер и степень вреда, причиненного здоровью. Всегда возникает необходимость в разрешении и других специальных вопросов. Назначается экспертиза на первоначальном этапе расследования. Прокурор должен проверить своевременность ее назначения, а также проконтролировать, все ли необходимые вопросы поставлены перед экспертом. Наиболее часто ошибки допускают начинающие следователи. Так, в некоторых делах об убийствах следователи ставят перед экспертом два вопроса. Другие следователи перегружают постановление вопросами, просто переписывая их из справочной литературы. Таким образом они демонстрируют свою некомпетентность и теряют авторитет перед экспертами. Не следует ставить перед экспертом явно неразрешимых вопросов и тех, которые носят неправовой характер. Иногда вопросы сформулированы в недопустимой, вульгарной форме, что свидетельствует о низкой культуре следователя.

В какой степени следует знакомить эксперта с обстоятельствами дела? Точки зрения на это существуют различные. Мы считаем, что в целом вопрос надуман. Если суть происшествия изложена в постановлении одной фразой, то этого явно недостаточно. Перегружать постановление ненужными сведениями также нет необходимости. Нет смысла и утаивать чего-либо от эксперта. Однако в некоторых случаях эксперт требует представить ему полностью уголовное дело, с чем некоторые следователи безропотно соглашаются. Вот к этому надо относиться осторожно. Дело требуется эксперту тогда, когда возникают сложности с судебно-медицинским диагнозом. Эксперт смотрит, насколько доказана вина, и уже после этого дает заключение. Взаимоотношения следователя и эксперта должны носить процессуальный характер, и этого забывать нельзя. Известен случай, когда судебно-медицинский эксперт «обучил» следователя технике вскрытия и диагностики, а затем от своего имени составил и подписал акт экспертизы. Это противоправные, а возможно, преступные действия. Нетрудно догадаться, что может последовать за таким «взаимодействием». Прокурор не обязан присутствовать при вскрытиях, но он должен исключить подобные фальсификации. Ведь иногда и следователь требует от эксперта определенных ответов, уверяя что все доказано или будет доказано, и в результате получает необходимое заключение. Если на это идут отдельные следователи и эксперты, то для прокурора никаких компромиссов быть не может. Очевидно, главное для него – знать личные, профессиональные качества тех и других.

Немаловажное значение имеет оценка выводов судебно-медицинской экспертизы, включающая их тщательное изучение, сопоставление с материалами дела, критический анализ. Однако есть следователи, которые не утруждают себя даже чтением акта экспертизы. Они ограничиваются ознакомлением с выводами эксперта, которые безоговорочно принимают на веру. В то же время судебная медицина далеко не всегда в состоянии дать однозначные конкретные ответы. Например, наступление смерти всегда определяется в каком-то временном интервале. Это время достоверно может быть установлено только следственным путем, но не экспертным. Судебно-медицинский эксперт, который указывает конкретный час смерти, берет на себя большую ответственность, а по сути дела он не имеет права этого делать. Ни следователь, ни прокурор не должны попадать под его влияние, независимо от его опыта, знаний, ученых степеней и т. д. Надо помнить, что эксперты, как и все, ошибаются. На практике можно встретить постановления о назначении экспертизы и акты экспертизы, напоминающие переписку следователя и эксперта, облеченную в процессуальную форму.

По делу об убийстве малолетней Р. следователь назначил дополнительную судебно-медицинскую экспертизу, перед которой поставил вопрос: «Почему эксперт не описал кровоподтек на животе Р., зафиксированный в протоколе осмотра места происшествия?». Акт экспертизы содержал не исследования на основе специальных познаний, как это должно быть, а рассуждения об игре света, индивидуальности восприятия и поучения о том, как надо понимать нормы УПК в отношении назначения и проведения экспертизы. Указанное дело возбудили по ст. 105 УК РФ и прекратили за отсутствием события преступления. Только через два года обвиняемый Ш. дал показания о том, как он убил Р., предварительно ее изнасиловав.

Некоторые следователи не знают всех возможностей судебно-медицинской экспертизы, в частности физико-технических исследований, с помощью которых можно получить объективные научно обоснованные доказательства по идентификации поврежденных тканей трупа и травмирующего орудия. Другие, будучи не в состоянии разобраться в существе дела, возлагают эту задачу на судебно-медицинских экспертов, ставят перед ними вопросы, не имеющие к судебной медицине никакого отношения. Поучителен в этом отношении следующий пример.

Труп Я. с телесными повреждениями обнаружили в соседней парадной дома, в котором она проживала. Подозрение сразу пало на ее мужа, так как у них сложились крайне конфликтные отношения. По этой причине убийство посчитали очевидным, а К., мужа Я., сразу задержали, предъявили обвинение и арестовали. Впоследствии оказалось, что никаких доказательств вины К. нет. Сам он вину отрицал. Главным и единственным доказательством было заключение судебно-медицинской экспертизы, а основной вопрос был сформулирован следующим образом: «Переодевалась ли Я. в чистую одежду или был переодет труп?». Попутно отметим, что это совершенно ненормальная ситуация, когда от одной экспертизы зависит исход дела. Общеизвестно, что необходима совокупность доказательств.

Эксперт дал заключение, что потерпевшая переодевалась сама. В суде защитник задал эксперту вопросы: На каком основании сделан этот вывод? Какие проводились исследования? Какие медицинские познания при этом применил эксперт? Никакого ответа на них эксперт дать не мог.

В результате К. два года провел под стражей. Состоялось пять судебных решений, последним из которых был оправдательный приговор.

Можно ли ставить перед судебно-медицинским экспертом вопрос о причинной связи? Далеко не всегда в этом есть необходимость, но иногда она возникает, и никто, кроме эксперта, на этот вопрос ответить не может. Например, совершено покушение на убийство. Потерпевшему оказана медицинская помощь и он остается в живых, но через некоторое время (6-15 дней) умирает. Есть ли причинная связь между ранением и наступившей смертью – это вопрос, требующий медицинских познаний, следовательно, его разрешает эксперт, а в иных случаях – следователь.

При совершении убийств с помощью острых, колюще-режущих, тупых предметов на одежде преступника часто остаются следы крови. Если даже виновный ничего не отрицает, есть свидетели, то независимо от этого одежду виновного следует изъять и назначить судебно-медицинскую (биологическую) экспертизу. Ее задача обнаружить кровь потерпевшего на одежде преступника. Это будет объективное доказательство. Показания можно изменить или вообще отказаться от них. Объяснить происхождение крови на одежде сложнее, а то и вообще невозможно. По делам об очевидных убийствах эту экспертизу назначают не всегда. Указанное упущение должен восполнить прокурор, дав соответствующие указания.

При расследовании очевидных убийств назначаются различные криминалистические экспертизы, которые носят в основном идентификационный характер. Это может быть также экспертиза холодного и огнестрельного оружия. Они назначаются как на первоначальном, так и на последующих этапах расследования, грань между которыми, как мы уже указывали, весьма условна.

Сложностей при их назначении и производстве нет, прокурорский надзор за ними тем не менее должен быть. Если следователь назначает «экспертизу по трупу» или «лакокрасочную» экспертизу, то его квалификация ясна. Если еще и прокурор не возражает против подобной терминологии, то это подрывает авторитет федерального надзорного органа в глазах суда, экспертов, защиты и других участников уголовного процесса. Нельзя допускать нелепые, бездумные, абсурдные вопросы типа: «Мог ли Н. упасть с дивана?» «Какова стоимость обуви (по ее отпечаткам)?» «Какова половая принадлежность спермы?» В одном постановлении фигурировал вопрос: «Мог ли произойти случайный выстрел?» Мало того, что «случай» – понятие правовое. Вопрос был задан по делу, в котором преступник на улице расстреливал людей из автомата Калашникова и при этом поразил десять человек.

Наконец, есть пределы доказывания, и нет никакой необходимости передоказывать уже достоверный факт. Некоторые следователи теряют чувство меры и назначают экспертизы по нецензурной брани или таким вопросам, о которых мало что известно.

Подводя итог сказанному, отметим следующее. Прокурор обязан проверить, своевременно ли назначены все необходимые экспертизы, правильно ли с точки зрения права составлены постановления. Он должен убедиться, что поставленные вопросы входят в компетенцию эксперта. Имеет значение и культура процессуального документа – постановления. Прокурор проверяет, кому поручено производство экспертизы. Мы говорим об этом потому что в последнее время нередки случаи проведения экспертиз в частных фирмах. При нарушении закона прокурор вправе отменить постановление следователя о производстве экспертизы, изменить вопросы или приостановить ее проведение.

Сегодня у органов прокуратуры возникают проблемы, существование которых еще лет десять назад нельзя было даже предположить. Д. Т. Тагирова пишет, что в Дагестане ислам превращается в орудие противостояния законности и правопорядку. Религиозные предписания становятся сильнее требований закона. Это выражается в том, что труп убитого с места происшествия родственники уносят, прячут, не выдают органам следствия. Если труп все же поступил в бюро судебно-медицинской экспертизы, то, как правило, родственники возражают против вскрытия. В результате трупы выдаются без производства экспертизы, в том числе и по распоряжению следователя. Вскрываются только трупы лиц, не принадлежащих к мусульманской религии. В результате дела об убийствах рассматриваются без судебно-медицинской экспертизы, являющейся по закону обязательной. Это явное, прямое, открытое нарушение Федерального закона «О погребении и похоронном деле», УПК РФ. Какова должна быть реакция прокуратуры сказать трудно. Д. Т. Тагирова отмечает, что перед Республикой Дагестан стоят новые задачи, одной из которых является поиск форм, методов и способов нейтрализации вредных влияний ислама, соблюдения населением и властями правопорядка и законности.[80]80
  Тагирова Д. Т. О некоторых острых проблемах в деятельности следственных и судебных органов Дагестана // Судебная реформа и эффективность деятельности органов суда, прокуратуры и следствия: Материалы 3-й научно-практической конференции. СПб., 2000. С. 115–116.


[Закрыть] Нельзя исключить возможность появления таких проблем и в других регионах России. Поэтому прокуратура совместно с органами государственной власти должна быть готова к возможному противостоянию населения закону.

2.4. Надзор прокурора за расследованием очевидных убийств на последующем и завершающем этапах расследования

Деление процесса расследования на этапы условно. Четких границ между ними нет, как нет и необходимости их устанавливать. Никакая теоретическая конструкция не будет соответствовать практике в силу бесконечного разнообразия следственных ситуаций.

Второй этап расследования (так его именует И. А. Возгрин) Р. С. Белкин называет последующим, другие авторы, в том числе Н. А. Перфильев, Л. И. Никитин, В. И. Рохлин, Е. Б. Серова, А. А. Степанов – дальнейшим.[81]81
  Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой и А. А. Эксархопуло. СПб., 2001. С. 613; Белкин Р. С. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 3. С. 394; Перфильев Н. А. Прокурорский надзор за расследованием убийств. СПб., 1995. С. 41; Никитин Л. Н., Рохлин В. И., Серова Е. Б., Степанов А. А. Бандитизм. Расследование и прокурорский надзор. СПб., 1998. С. 45.


[Закрыть] Мы не видим принципиальной разницы в этих названиях и считаем, что они взаимозаменяемы. Однако обозначения «первый», «второй», «третий» не отражают сущности этапов расследования, поэтому предпочтительнее называть их «первоначальный», «последующий (дальнейший)» и «завершающий».

Мы полностью согласны с И. А. Возгриным в том, что последующий этап – это основная часть процесса расследования, направленная на собирание и исследование доказательств по делу. Основные задачи этого этапа: изобличение виновного, проверка версий, выяснение обстоятельств, оставшихся не установленными на первом этапе.[82]82
  Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. СПб., 2001. С. 163.


[Закрыть] Можно добавить, что на нем также выясняются все эпизоды преступной деятельности, выявляются соучастники, изучается личность обвиняемого и потерпевшего и т. д. Сказанному в полной мере соответствуют и задачи прокурорского надзора на рассматриваемом этапе расследования.

Прежде всего следователь должен четко знать, что подлежит доказыванию. В соответствии со ст. 73 УПК РФ это:

– время, место, способ совершения преступления, его цель, мотив, наступившие последствия (при убийстве, кроме смерти потерпевшего, могут наступить другие тяжкие последствия);

– виновность лица, форма его вины;

– обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

– характер и размер вреда, причиненного преступлением;

– обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

– обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

– обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Подлежат также выявлению обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Некоторые следователи уверены в том, что их главная и основная задача состоит в установлении виновного и его изобличении, хотя нередко при этом довольствуются признанием вины. В действительности перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, во много раз шире.

На досудебной стадии доказательства собирает следователь, прокурор, но главным образом, конечно, следователь. Этим правом в соответствии со ст. 86 УПК РФ обладают подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, а также защитник. Игнорировать их права следователь не вправе. Некоторые рассматривают защитника не только как процессуального противника, но и как лицо, сознательно препятствующее ходу расследования. Это ошибочное мнение, так как адвокат оказывает не только юридическую помощь подзащитному, но и способствует установлению объективной истины по делу. Если же он при этом превышает свои полномочия, нарушает закон, то это повод для прокурорского реагирования. Кроме того, доказательства, представленные адвокатом, как и другими участниками уголовного судопроизводства, не принимаются в готовом виде, а подлежат проверке, как указывает ст. 87 УПК РФ, путем сопоставления с другими доказательствами, а также установления их источников. Доказательства не только проверяются, но и оцениваются по правилам ст. 88 УПК РФ.

На последующем этапе проводятся необходимые следственные действия, которые не были выполнены на первоначальном. Это допросы, очные ставки, назначение и проведение криминалистических или иных экспертиз. Проверяются версии, в том числе выдвинутые стороной защиты. Такие следственные действия, как обыск, выемка, опознание, не характерны для последующего этапа расследования очевидных убийств. Тем не менее нельзя исключить ни одно из них, в том числе проверку показаний на месте, дополнительную или комиссионную судебно-медицинскую экспертизу и т. д. Все зависит от конкретных обстоятельств дела. Мы уже указывали, что расследование некоторых очевидных убийств может быть очень сложным. Не является редкостью ситуация, когда следователь, особенно начинающий, не может разобраться в фактах, противоречивых показаниях свидетелей, собственных предположениях и убеждениях. В таких случаях прокурор, контролируя ход расследования, должен дать следователю письменные указания, а в иных случаях изъять у него уголовное дело и передать его более опытному следователю. Закон предусматривает отстранение следователя от дальнейшего расследования, если он допустил нарушение норм УПК РФ.

Именно на последующем этапе выясняется роль каждого участника групповых убийств. Очень часто это убийства из хулиганских побуждений.

Группа из 4 человек на улице распивали спиртные напитки. Случайно встретили малознакомого Д., который находился в нетрезвом состоянии. Возникла ссора, причину и инициатора которой установить не удалось. В процессе ссоры Г. схватил Д. за одежду, повалил и стал избивать. Друзья Г. наблюдали за его действиями и никто их не пресек. Г. потребовал дать ему кирпич. Один из друзей поднял кирпич, и один через другого они его передали Г. Этим кирпичом Г. и убил Д.

Г., бесспорно, виновен в убийстве и он сразу был арестован. А какова роль остальных? Кто они – соучастники или свидетели? Их показания носили явно защитный характер. Они показали, что смерти Д. не желали, сами были напуганы происходящим, а передавая кирпич, не предполагали, что им будет убит Д. Сам Г. о действиях своих друзей, их намерениях ничего не сообщил. Потерпевший Д., хотя и употреблял спиртное, но был тихим, уравновешенным, больным человеком. В то же время он обладал крепким телосложением, высоким ростом и производил впечатление сильного человека.

По такому делу от квалификации следователя зависит, будут ли все участники группы привлечены к ответственности или приобретут статус свидетелей. Роль прокурора в решении этого вопроса также весьма существенна. Часть 2 ст. 105 УК РФ содержит 12 квалифицирующих признаков и подавляющее большинство из них нуждается в установлении и доказательстве. От этого зависит квалификация преступления и, соответственно, наказание.

На последующем этапе изучается личность обвиняемого и потерпевшего. Нередко это сводится к приобщению к делу справки о судимости, двух характеристик (а то и одной), копий приговоров, если виновный ранее был судим. Достаточно этого или нет – сказать трудно. Скорее всего, нет. Характеристика с места работы далеко не все может сказать о человеке, а с места жительства – и того меньше. Есть дела об убийствах, по которым виновных приговаривали к самым суровым мерам наказания. Судьбы некоторых обвиняемых до совершения преступления представляли собой сплошную жизненную трагедию. Это не влияет на квалификацию, но может иметь значение при определении справедливой меры наказания.

Нередко потерпевшие провоцируют убийство. Их издевательское поведение, глумление над личностью приводят к тому, что на скамье подсудимых оказывается человек вполне положительный, к которому следователь, прокурор, суд невольно испытывают сочувствие и сострадание. Но сострадание – это эмоции, а характеристика с места жительства об уплате квартирной платы не тот документ, на основании которого можно достоверно судить о произошедшей драме. Поэтому убийство – это та категория дел, по которой требуется углубленное изучение личности, как обвиняемого, так и потерпевшего. Достигается это истребованием характеристик, документов и путем производства следственных действий, главным из которых является допрос.

Мотив убийства ясен не всегда. В ряде случаев он обусловлен глубоко личными, интимными причинами, говорить о которых обвиняемый не считает нужным. Изучение личности, объективное отношение к делу нередко помогает установить психологический контакт с обвиняемым, который в результате сообщает такие сведения, о которых он никогда никому не говорил.

Сохраняя полную объективность, следователь должен выявить обстоятельства, как смягчающие, так и отягчающие ответственность. Часто подробное изучение личности обвиняемого позволяет выявить и другие совершенные им преступления.

Изучение личности обвиняемого дает основания для назначения и проведения судебно-психиатрической экспертизы. В случае, предусмотренном п. 3 ст. 196 УПК РФ, когда психическое состояние обвиняемого (подозреваемого) дает повод сомневаться в его вменяемости или способности самостоятельно защитить свои права и законные интересы, проведение экспертизы обязательно. Эту возможность надо предвидеть сразу, но поскольку первоначальный этап характеризуется большим объемом работы, выполнением неотложных следственных действий, то судебно-психиатрическая экспертиза проводится на последующем этапе расследования. Кроме того, прежде чем ее назначить требуется собрать характеризующие сведения, медицинскую документацию, представить экспертам акт судебно-медицинской экспертизы трупа.

Характеризующие сведения – это не только характеристики, но и показания близких, родных обвиняемого, лиц из его окружения. Желательно получить сведения о различных периодах его жизни, состоянии здоровья, перенесенных заболеваниях, травмах головы, отношении к спиртному, находился ли он на излечении в психиатрических больницах.

Иногда сам характер действий (особая жестокость, глумление над трупом, групповое убийство и т. д.) является достаточным основанием для назначения судебно-психиатрической экспертизы.

При наличии сложного психиатрического диагноза, очевидно, сразу следует назначать стационарную экспертизу. В некоторых случаях следователю целесообразно проконсультироваться с психиатрами о необходимости включения в состав комиссии узких специалистов, например сексопатологов. Такое решение следователь может принять и самостоятельно. Надо помнить, что обвиняемый может быть внешне здоров, а убийство он совершил в состоянии невменяемости. И наоборот, лица с ненормальным поведением, явно бросающимся в глаза, неоднократно находившиеся на излечении в психиатрических больницах, нередко признаются психически здоровыми и вменяемыми.

Как пишут специалисты, шизофрения, ее проявления могут быть на уровне практического здоровья.[83]83
  Агрессия и психическое здоровье / Под ред. Т. Б. Дмитриевой и Б. В. Шостаковича. СПб., 2002. С. 142.


[Закрыть] Эта фраза звучит несколько странно. Что это за болезнь, если человек практически здоров? В чем тогда отличается болезнь от патологии, здоровый от больного, вменяемый от невменяемого? Тем не менее, это область специальных познаний. Сказанное не означает, что следователь, прокурор в любом случае должны соглашаться с заключением судебно-психиатрической экспертизы. Немало случаев, когда оно подвергается анализу, критической оценке, что ведет к назначению повторной экспертизы, опровергающей выводы первоначальной. Были случаи, когда профессиональные преступники, предвидя возможность уголовной ответственности, будучи здоровыми, становились на учет к психиатру, даже на небескорыстной основе, изучали специальную медицинскую литературу. После ареста они симулировали психиатрическое заболевание, их признавали невменяемыми, а через какое-то время преступники оказывались на свободе и вновь совершали преступления. Подобные ситуации также должны быть в поле зрения следователей и прокуроров.

Более подробно изучается личность несовершеннолетнего обвиняемого. Обстоятельства, подлежащие установлению при производстве уголовных дел в отношении них, перечислены в ст. 421 УПК РФ. В частности, в ней сказано, что при наличии данных, свидетельствующих об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, устанавливается, мог ли несовершеннолетний в полной мере осознавать опасность своих действий либо руководить ими. С этой целью необходимо назначить судебно-психологическую экспертизу. Могут быть также назначены психолого-психиатрическая и медико-психологическая экспертизы.[84]84
  Уголовный процесс / Под ред. В. П. Божьева. М., 2002. С. 574.


[Закрыть] Проблема не надуманна. Практика свидетельствует, что несовершеннолетние совершают убийства, в том числе спланированные, с созданием алиби, а иногда такие, которые способны поразить любого взрослого своей бессмысленностью, беспричинностью, жестокостью. Известно дело, когда три брата 11, 12 и 13 лет в течение года совершили 4 убийства из корыстных побуждений. Ни один из них, естественно, не был субъектом преступления. Примерно 30 лет назад 14-летний А. Нейланд убил женщину и ее малолетнего ребенка. Это дело воспринималось как феномен. Таковым оно и было. В настоящее время убийства, совершаемые несовершеннолетними, носят далеко не единичный характер. Основная причина этого явления находится в социально-экономической сфере, но по конкретным делам действительно необходимо устанавливать состояние психического здоровья несовершеннолетнего, уровень его интеллекта.