Текст книги "Древняя Карелия в конце I – начале II тысячелетия н. э. Происхождение, история и культура населения летописной Карельской земли"

Группы могил по погребальному инвентарю

Проведенная нами работа по классификации предметов погребального инвентаря и распределению их по погребальным комплексам сделала возможным применение методов формального анализа при дальнейшей обработке материала, а именно – выявление групп сходных между собой по составу инвентаря погребений, то есть близких по времени совершения захоронения (хронологические группы). Поскольку мужские и женские могилы различаются по своему погребальному инвентарю, мы их рассматриваем раздельно (коллективные могилы также разделены нами на мужские и женские погребения).

Представим далее всю собранную нами в предыдущей части работы информацию о найденных в карельских грунтовых могилах предметах в виде таблиц, в одной из которых в горизонтальных строках отмечаются мужские погребения, а во второй – женские. В вертикальных столбцах обеих таблиц фиксируется наличие или отсутствие определенных типов предметов погребального инвентаря (табл. VI, VII).

Последующую процедуру выявления сходства могил между собой проделаем с помощью той же модели, которая была нами использована при анализе погребального обряда карельских могил (табл. VIII, X).

В итоге мы получаем две таблицы, в которых мужские (табл. VI, VIII, IX) и женские (табл. VII, X, XI) погребения упорядочены по их наибольшему сходству между собой.

Рассмотренная формализованная процедура позволила выделить две группы мужских погребений: Кекомяки-1: 3, 1:4, 3, 5: 2, Суотниеми-1 и вторая – Суотниеми-2 и 4, Кекомяки-2; Тонтинмяки-2/1888, 3/1388, 5/1888, 8/1888, 9/1888.

Для погребений первой группы характерно наличие набора воинского снаряжения (меч, копье, стрелы, топор), а также котлов, реже – удил, кос и предметов украшения (кольцевидные серебряные фибулы, пояса с металлическими накладками, ленты шейные, перстни, крестики нательные). Большая часть погребений второй группы содержит лишь нож, кресало, иногда топор, стрелы, пряжку поясную и еще реже кольцевую фибулу и перстни.

Три погребения второй группы (Суотниеми-2 и 4, Кекомяки-2), в которых наряду с топорами, серебряными кольцевидными фибулами и перстнями найдены меч, наконечник копья и удила (три последних в разных могилах), являются промежуточными, связующими обе группы звеньями. К ним, вероятно, можно причислить и разрушенное погребение 3/1888 в Тонтинмяки, где были найдены топор, коса, наконечники стрел, крестик нательный и поясная пряжка.

В целом для всех мужских погребений обязательными принадлежностями являлись нож, пояс с металлической пряжкой, топор (за исключением Кекомяки-1, Тонтинмяки-5/1888 и позднего погребения Тонтинмяки-2/1886).

Используя ту же процедуру по отношению к женским погребениям, получаем таблицы X-XI. Из таблицы XI видно, что среди женских погребений отчетливо выделяются три группы:

1. Лейникюля, Патья-1937 г., Паямяки-1917, Паямяки-1931;

2. Леппясенмяки-4, Кекомяки-1: 1, 1: 2, 5: 1, 5: 2 и 6; Тонтинмяки-5/1888, Тонтинмяки-3/1886, Суотниеми-3, Тонтинмяки-1/1888, Кулхамяки-2;

3. Кекомяки-3, Тонтинмяки-1/1886, 6/1888, 7/1888, 9/1888,13/1888. Погребения Леппясенмяки-4, Тонтинмяки-3/1886 и 5/1888 составляют связующее звено между могилами 1-й и 2-й групп. Каждая из выделенных групп характеризуется набором в погребениях украшений определенных типов и вариантов. Так, могилы первой группы содержат овально-выпуклые фибулы типа С3 и варианты фибул типа H/IIВ: 2, пронизки типа I: 2b и цепедержатели типа II: 1 и II: 2, копоушки типа I: 1 и ножны ножей типа I: 2.

Могилы второй группы – наиболее богатые по количеству и набору сопровождающих украшений костюма: булавки для волос и сюкерё, нагрудные серебряные броши-медальоны, ленты шейные, овально-выпуклые фибулы типа С2/3а, C2/3b и H/IIВ: 2а, F1, карельские серебряные подковообразные фибулы типа I: Па (плоские) и II: 2 (выпукло-вогнутые), цепедержатели типа 1: За, пронизки типа 1:1а и I: 2а, копоушки типа I: 1 и I: 2, ножны типа I: 2, III, IV, а также перстни, бусы серебряные, серпы и ножницы пружинные.

Убор женщин, погребенных в могилах третьей группы, не является таким выразительным и единым, как в предыдущих группах. В этих могилах встречаются овально-выпуклые фибулы типов H/IIВ: 1, H/IIA: 1, подковообразные фибулы типов II: 1а и III, пронизки типа II, цепедержатели типа 1: 2, копоушки типов I: 1 и II, ножны типа I: 2. Широко были распространены и, вероятно, бытовали длительное время ножны типа I: 2, копоушки типа I: 1, цепедержатели типа II: 2 и пронизки типа II, бронзовые рукояти ножей, бусины бронзовые и круглые шейные серебряные фибулы.

Таким образом, выясняется, что каждая группа могил характеризуется своим набором украшений определенных вариантов и типов, при том, что погребальный убор в целом остается традиционным, состоящим из почти стандартного и неизменного набора конкретных предметов (табл. VII, XI). Меняются лишь типы и варианты этих предметов, иногда добавляются новые украшения (как в погребениях второй группы). Несомненно, причина этого разделения на группы сходных по составу погребального инвентаря могил – различия во времени захоронения. Не исключаются также возрастной и социальный факторы, имеющие значение при изучении этих групп. Возможны и локальные различия, однако тот факт, что внутри групп имеются погребения из разных могильников, позволяет считать, что не им принадлежит решающая роль. В пользу объяснения причины разделения могил на группы разницей во времени их совершения говорит то обстоятельство, что в тех погребениях, где сосредоточены овально-выпуклые серийно выполненные фибулы групп С2/3а, С3, H/IIВ: 2а, находятся также определенные типы остальных изделий: подковообразные фибулы типа I: 1а, копоушки типа I: 1, I: 2, пронизки типа I: 1, ножны типов I: 2, III и V, пронизки типа I: 2, цепедержатели II: 1. По-видимому, в то время, когда изготовлялись эти фибулы, были в употреблении также изделия перечисленных типов. Этот вывод говорит в пользу правильности выбранного нами метода классифицирования предметов украшения. Этот метод, в основе которого заложено рассмотрение вещей с точки зрения не только различий по форме, но и по орнаментации, позволяет выявить даже изделия одной мастерской, серийные или очень близкие по форме и, следовательно, погребения, совершенные при жизни одного поколения людей. Проделанная работа дает нам возможность перейти к определению хронологии памятников. Лишь при решении этой задачи возможны как решение частных проблем, так и более широкие исторические выводы.

Хронология карельских грунтовых могил

Датировка средневековых карельских могильников, определение их достаточно обоснованной узкой даты является одним из ключевых вопросов исследуемой проблемы. Несмотря на почти столетнюю историю изучения указанных памятников, они широко датируются XII-XIV вв. Не уточняют картину и современные исследования, посвященные отдельным категориям карельских украшений (Lehtosalo 1966; Linturi 1980) и археологическим памятникам региона (Кочкуркина 1981; 1982). Сроки бытования отдельных типов украшений определяются в рамках одного-двух веков. Попытки же рассмотреть комплекс одновременно бытовавших вещей и этим сузить дату никем не предпринимались. И поныне сохраняет свое значение работа К.А. Нордмана, в которой он, опираясь на анализ ряда украшений из могил, достаточно убедительно датировал ряд погребений с точностью, не превышающей столетие (Nordman 1924).

Следует оговорить, что детальный анализ хронологии карельских грунтовых могильников был затруднен как объективными, так и субъективными причинами. К первым относится малое количество известных могил, их сравнительное единообразие, недостаточная разработанность хронологии украшений. Главной субъективной причиной является стремление исследователей к анализу отдельных категорий предметов без их взаимной привязки, в отрыве от археологических комплексов. Однако даже при современном уровне изученности источников возможно построение хронологии памятников. Приведенный нами анализ погребального обряда и инвентаря могил дает необходимые для этого данные (Saksa 1990а: 69-73; 1998, 21-68). Наличие значительного количества коллективных могил позволяет достаточно надежно сопоставить материал мужских и женских погребений, взаимно их увязать.

Именно с них и целесообразно начать определение хронологии карельских грунтовых могил, так как в этих могилах сосредоточено наибольшее количество вещей. Они также могут служить опорными пунктами при датировке мужских и женских погребений.

Всего имеется пять коллективных могил с инвентарем (одно трупосожжение в расчет не принимается): Кекомяки-1 (два мужчины и две женщины), 3 (мужчина и женщина), 5 (мужчина, женщина и девочка), Тонтинмяки-5/1886 (мужчина и женщина), 9/1888 (разрушена) (мужчина и женщина). Мы в своей работе будем исходить из того положения, что все погребения в них совершены одновременно или в небольшой временной промежуток. Все три могилы из Кекомяки относятся к первой группе мужских погребений (табл. IX) или ко второй группе женских погребений (табл. XI), а обе могилы из Тонтинмяки соответственно – ко второй группе мужских или третьей группе женских погребений.

Обратимся далее к датировке могил, входящих в наиболее многочисленную группу (1-я группа мужских и 2-я группа женских погребений), как наиболее богатых с многочисленными предметами инвентаря.

При характеристике женских погребений мы отмечали, что могилы каждой группы характеризуются набором украшений определенных типов и вариантов. Сказанное в наибольшей степени относится именно ко второй группе, могилы которой отмечаются большим единообразием, так что складывается впечатление об их хронологической близости (табл. XI). Действительно, в четырех могилах этой группы (Кекомяки-1 и 6, Суотниеми-3, Тонтинмяки 1/1888) встречены овально-выпуклые фибулы серийно выполненной группы C2/3a (Linturi 1980: 63). В коллективной могиле 1 в Кекомяки в двух женских погребениях, кроме упомянутых фибул, были найдены круглая серебряная брошь, подковообразная серебряная фибула типа I: 1а, декоративные цепедержатели типа I: 3а и двуспиральные цепедержатели типа I: 1, пронизки типа I: 2, копоушки типа I: 2, ножны ножей типов II, III и V, булавки для волос. Факт существования их одновременно документируется наличием этих предметов в одном погребальном комплексе. Перечисленные украшения зафиксированы и в других могилах этой группы. В этот список можно добавить серебряные выпукло-вогнутые подковообразные фибулы типа II: 2, ленты шейные, копоушки типа I: 1, найденные в могилах с овально-выпуклыми фибулами С2/3а. Таким образом, наши возможности датирования расширяются. Наибольшее количество перечисленных украшений было найдено в двух женских погребениях в могиле Кекомяки-5, где факт их совместного нахождения в одном комплексе опять же подтверждает правильность вывода об их одновременном существовании (табл. XI). В первом из этих погребений были, кроме этого, найдены овально-выпуклые фибулы группы H/IIВ: 2а, а во втором – фибулы типа F3. Фибулы группы H/IIВ: 2а, видимо, также отлиты по одной модели или с использованием одной фибулы-модели (Lehtosalo 1966: 29, 39). Подобные фибулы были найдены также в Тонтинмяки-3/1886 и Паямяки-1931. И если в потревоженном погребении Тонтинмяки-3 найдены такие же вещи, как в могилах с фибулами С2/3а (цепедержатель типа I: 3а, пронизка типа I: 2а и ножны типа I: 2), то в Паямяки-1931 наряду с ножнами типа I: 2 и копоушкой типа I: 1 найдены крестовидный цепедержатель типа II: 2 и пронизка типа I: 2b, которые не встречаются в могилах предыдущей группы (за исключением двух цепедержателей типа II: 2, найденных в Кекомяки-6). В погребении Паямяки-1931 в паре с фибулой группы H/IIВ: 2а был найден один из вариантов фибул этого типа. Вторая подобная фибула была найдена здесь же на склоне холма Паямяки в 1917 г. на месте разрушенной женской могилы. В паре с этой фибулой, вариантом фибул группы П/ПВ: 2, была найдена фибула группы H/IC, цепедержатели типа 1:3а и типа 11:2, две подковообразные фибулы, из которых одна была с рифленой дугой, а вторая – выпукло-вогнутая с утолщением (пояском) в центральной части дуги и акантовым орнаментом на ней, бронзовая бусина, нож с бронзовой рукоятью и ножны с бронзовыми оковками типа I: 1 или I: 2. Такие же пронизки типа I: 2а, ножны типа I: 2 и копоушка типа I: 1, как в Паямяки-1931, были найдены еще в одном погребении 1-й группы – в Патья-1937, однако крестовидные цепедержатели из этой могилы представляли уже другой вариант изделий этого типа – II: 1. Овально-выпуклые фибулы из этого погребения относились к типу С3. Еще одна пара идентичных фибул была найдена в одиночном погребении из Лейникюля, откуда, вероятно, только часть инвентаря попала в музей (помимо этих фибул, также круглая пластинчатая фибула, цепедержатели типа II: 1 и пронизка типа I: 2b). На этом основании можем включить погребение в рассматриваемую хронологическую группу.

Итак, в нашем распоряжении имеются три связанные в единую цепочку корреляцией вещей группы могил с серийно изготовленными фибулами трех типов (С2/3а, H/IIВ: 2а и С3) (Lehtosalo 1966: 29-31; Linturi 1980: 63, 96). Вполне вероятно, что фибулы одного типа были все изготовлены по одному образцу и в одной мастерской, и поэтому могилы, содержащие эти фибулы, можно считать приблизительно одновременными. Эти могилы следующие: Кекомяки-1, Кекомяки-6, Суотниеми-3, Тонтинмяки-1/1888 (фибулы типа С2/3а); Кекомяки-5, Тонтинмяки-3/1886 и Паямяки-1931 (фибулы типа H/IIВ: 2а); Патья-1937 и Лейникюля (фибулы типа С3). Далее, очень близкая фибулам группы С2/3а фибула группы C2/3b была найдена в Леппясенмяки-4, где был встречен целый ряд вещей, характерных для могил с фибулами С2/3а (табл. VII, XI).

Один из вариантов фибул типа H/IIВ: 2 был найден в погребении Паямяки-1917, однако смешанный состав инвентаря и обстоятельства находки внушают сомнение в надежности комплекса.

Оставшиеся нерассмотренными женские погребения по овально-выпуклым фибулам распределяются следующим образом. В Тонтинмяки-5/1888 найдена фибула типа D. Инвентарь этой могилы определяет ее расположение на стыке двух групп; имеются вещи, характерные как для первой, так и для второй групп погребений (табл. XI). Разрушенное женское погребение могилы 3 в Кекомяки, по всей видимости, может быть отнесено ко второй группе, на что указывают сохранившиеся вещи (табл. XI).

Могилы третьей группы выделяются в значительной степени условно. Так, в Тонтинмяки-1/1886 большинство предметов украшения имеет аналогии среди материала 1-й и 2-й групп погребений. Выделяются лишь овально-выпуклая фибула типа H/IIВ: 1 и цепедержатель типа I: 2. В могиле также найдены овальное кресало, мотыга и топор-секира – редкие для женских погребений вещи, а также глиняное пряслице, серьги и пружинные ножницы – обычный напутственный инвентарь. В могиле 6/1888 из Тонтинмяки найдены овально-выпуклые фибулы другого варианта – H/IIA: 1 и стандартный набор украшений: подковообразная фибула типа II: 1а, цепедержатели типа I: 2 и ножны типа I: 2 (табл. VII, XI). Могилы 7/1888 и 9/1888 были потревожены. В первой сохранились лишь подковообразная фибула типа II: 1а и копоушка типа Па, а во второй – копоушка этого же типа и пронизка типа II. В трупосожжении Тонтинмяки-13/1888 наряду с бытовыми вещами (овальные кресала, оселки, ножи) была найдена копоушка типа II (табл. VII, XI).

Из сказанного можно заключить, что основная часть могил относительно близки хронологически друг другу. Можно считать установленным, что овально-выпуклые фибулы типов C2/3a, C2/3b, F3, H/IIВ: 2а и их варианты были в употреблении относительно непродолжительное время, как и сопутствующие им другие украшения. Незначительно по времени отстоят от них фибулы типа С2 индивидуальные, С3, D и F1 и им сопутствующие украшения. Не совсем ясным представляется место в этом ряду фибул H/IIA, H/IIВ и H/IC. Заключение, по которому могилы основной группы укладываются в рамки сравнительно небольшого хронологического отрезка, подтверждается и тем, что в подавляющем большинстве могил были найдены вещи таких устойчивых типов, как ножны типа I: 2 и копоушки типа I: 1, бронзовые рукояти ножей, а также серпы и пружинные ножницы (табл. VII, XI). В течение всего времени существования этих погребений убор в своих основных чертах оставался неизменным. Однако, несмотря на сходство инвентаря могил, содержащих, например, фибулы С2/3а и H/IIВ: 2а, и нахождение их на одном могильнике, эти фибулы, как и вообще фибулы типов С и Н, не встречаются вместе в одних и тех же могилах (табл. VII, XI). Вероятнее всего, причина этого кроется в различном времени захоронения. Проведенные нами наблюдения за корреляцией предметов украшений и типологическая связь отдельных групп вещей позволяют построить относительную хронологию погребений. При этом особенно важно определить, как соотносятся между собой погребения с фибулами серийных групп.

Из всех имеющихся в погребениях фибул типа С наиболее ранними считаются фибулы группы С2/3а, затем C2/3b. Далее следуют фибулы группы С2 индивидуальные, С3 и, наконец, типа D. Фибулы перечисленных групп являются наиболее поздними из фибул с зооморфным орнаментом (Linturi 1980: 49, 101). Фибулы С2/3а датируются XII – началом XIII в., также и С2 индивидуальные и фибулы типа С3. Фибулы типа D наиболее поздние, они датируются второй половиной XII в. и первой половиной XIII в. (Linturi 1980:91,95,96, 101).

Из имеющихся фибул типа Н фибулы группы H/IC – наиболее ранние, они датируются началом XII в., фибулы группы H/IIA: 1 датируются первой половиной XII в., как и фибулы группы H/IIВ: 1. Наиболее поздняя группа фибул – H/IIВ: 2а и их варианты, которые датируются XII в., возможно, его серединой. (Lehtosalo 1966: 29-31, 39). На основе приведенных датировок можно лишь заключить, что могилы с фибулами С2/3а наиболее ранние, а погребение с фибулой типа D – наиболее позднее из всех могил с фибулами типов С и D. Могилы с фибулами типа Н, согласно приведенным датам, должны быть более ранними. Из них только фибулы группы H/IIВ: 2а могли бытовать в одно и то же время с фибулами группы С2/3а, чему не противоречат и полученные нами данные (табл. XI).

Итак, учитывая, что погребение 1917 г. в Паямяки, где найдена самая ранняя фибула (Н/IC), недостаточно надежно с точки зрения его сохранности, мы можем за самые ранние могилы принять могилы 1/1886 и 6/1888 в Тонтинмяки, в которых были найдены овально-выпуклые фибулы группы H/IIВ: 1 и H/IIA: 1 (табл. VII, XI). Датированные вещи из обоих комплексов – подковообразные фибулы, овальное кресало с заостренными концами, топор-секира, орудия труда – относятся к XII-XIII вв. (Salmo 1956: 83-84; Колчин 1956: 61, 70, 101, рис. 85, 7; 1982: 163; Кирпичников 1962: 2, 39; Wuolijoki 1972: 43). Вероятнее всего, эти погребения были совершены во второй половине XII – первой половине XIII в. Возможно, к этому же времени относится разрушенная могила 7/1888 из Тонтинмяки, в которой найдена бронзовая подковообразная фибула типа II: 1а.

К более позднему хронологическому периоду относятся могилы с фибулами групп С2/3а, C2/3b и H/IIВ: 2а (и варианты). Очевидно, что они различаются по времени, так как фибулы типов С и Н не встречаются в одних и тех же погребениях, а также имеются и другие различия в составе погребального инвентаря (табл. XI). Ясность в вопросе об их соотношении может внести привлечение всех других датированных вещей этих комплексов. Поскольку часть рассматриваемых могил являются коллективными, мы можем привлечь также материал мужских погребений.

Из датированных вещей в женских погребениях этой хронологической группы встречены нагрудные броши 1150-1250 гг. (Nordman 1923: 5-69) и подковообразные фибулы карельского типа, также датируемые 1150-1250 гг. (Salmo 1956:89-94). Как первые, так и вторые характерны для могил с фибулами группы С2/3а. Только в одной могиле Кекомяки-5 эти предметы находятся с фибулами группы H/IIВ: 2. В свою очередь, в могилах с фибулами группы H/IIВ: 2 имеются зооморфные шумящие привески, отсутствующие в других погребениях. Привеска из Тонтинмяки-3/1886, относящаяся к типу XIX по классификации Е.А. Рябинина, датируется XII—XIII вв., а привеска типа XX из Кекомяки-5 – XIII-XIV вв. (Рябинин 1981: № 558, 679 по каталогу).

В мужских погребениях этой хронологической группы также наблюдаются некоторые различия. В погребениях, парных женским с фибулами группы С2/3а, встречены мечи с круглым навершием типа VI по А.Н. Кирпичникову, наконечники копий типа III Б, кольцевидные фибулы, нательные крестики скандинавского типа, овальные кресала. В мужском погребении в Кекомяки-5, где были похоронены также женщины с фибулами Н/П В: 2а и F 3, найден меч типа II А по А.Н. Кирпичникову, наконечник дротика, ажурный нательный крестик. Отсутствуют кольцевидная фибула и кресало. В погребениях встречены также косы и топоры (табл. VI, IX).

Мечи типа VI датируются XII—XIII вв., при наибольшем распространении в XIII в., а мечи типа II относятся к X – первой половине XIII вв. Меч из Кекомяки (тип II А) датируется XII в. (Кирпичников 1966: 53-56). Наконечники копий с удлиненным треугольным пером (тип III Б) датируются XII-XIII вв. (Кирпичников 1966а: 14), кольцевидная фибула датируется XIII – началом XIV вв. (Blomquist 1947: 135; Sarvas 1971: 59). Эта дата подтверждается и новгородскими находками (Седова 1981: 89; Колчин 1982: 173, рис. 8). Время бытования нательных крестиков «скандинавского» типа относятся к XI-XII вв. (Журжалина 1961: 122; Фехнер 1968: 210), а в Финляндии – к XII-XIII вв. (Kivikoski 1973: 167).

Вопрос о соотношении двух рассматриваемых групп могил могут помочь разрешить овальные кресала и топоры мужских погребений. Аналогичные по форме овальные кресала найдены в новгородских слоях не ранее начала XIII в. (Колчин 1962: 153, рис. 4). Следовательно, эту дату можно принять по отношению к могилам, содержащим также фибулы группы С2/3а. В карельских грунтовых могилах найдены топоры оригинальной формы с массивным широким обухом, называемые в литературе карельскими. В некоторых случаях они найдены в могилах вместе с овальными кресалами XIII в. Датируются карельские топоры 1150-1250 гг. (Paulsen 1956: 20, 78-80) или 1100-1250 гг. (Wuolijoiki 1972: 31-33, 43). Такие топоры встречены лишь в тех коллективных могилах, где мужские погребения сопровождаются женскими погребениями с фибулами типа С. В погребении из Кекомяки-5 с фибулами H/IIВ: 2а и F3 найден топор более раннего облика, относящийся к типу VIII по А.Н. Кирпичникову (1966а: 40) или к типу скандинавских равносторонних по Вуолиеки (Wuolijoki 1972: 21). В Финляндии подобные топоры датируются XI-XII вв., известны находки и более позднего времени (Wuolijoki 1972: 21, 43). Следовательно, мы вправе сделать вывод, что могилы с фибулами H/IIВ:2а более ранние, чем могилы с фибулами С2/3а.

Последние могут датироваться временем не ранее начала XIII в. Этой дате, кажется, противоречат находки лировидных пряжек в Кекомяки-1 и 3, которые в Новгороде после 90-х гг. XII в. уже не встречаются (Седова 1981: 144). Думается, что в случае с рассматриваемыми периферийными памятниками, учитывая всю совокупность предметов погребального инвентаря, мы можем говорить об их более позднем бытовании во время, когда входят в широкое употребление кольцевые фибулы и овальные кресала. Верхнюю дату этих могил, в соответствии с найденными в них датированными вещами, можно отнести к середине – второй половине XIII в. Доказательством правильности предложенной датировки служит материал женского, к сожалению, разрушенного в верхней части, погребения № 21 из Патья, в котором был найден серебряный брактеат 1220-1230-х гг. В могиле также найдены такие характерные для рассматриваемой группы погребений вещи, как остатки обильно украшенного бронзовыми спиральками передника, нож и ножны с бронзовыми оковками типа I: 2, копоушка железная, ножницы пружинные, серп и, вероятно, щиток иглы от серебряной плоской подковообразной фибулы (Kivikoski 1972: 79-87). Тогда погребения с фибулами H/IIВ: 2а, видимо, следует датировать началом или первой половиной XIII в. Из оставшихся нерассмотренными могил к тому же времени, что и погребения с фибулами С2/3а, по всей видимости, относятся могила 3 в Кекомяки, где женская половина была сильно разрушена и также потревоженная женская могила 2 из Кулхамяки. В Кекомяки-3 в женской половине сохранились нагрудная брошь и ножны типа I: 1.

Инвентарь мужского погребения из этой могилы во многом идентичен находкам из Кекомяки-7; там тоже найдены меч типа VI, наконечники копья типа III Б по классификации А.И. Кирпичникова, крестик «скандинавского» типа и др. (табл. IX).

В погребении из Кулхамяки сохранились брошь нагрудная, фибула подковообразная карельского типа (тип I: 1а), декоративные цепедержатели типа I: 3а, копоушка типа I: 2, овально-выпуклые фибулы типа С2 индивидуальные и пронизки типа II (табл. XI), то есть характерные для могил с фибулами С2/3а типы украшений.

Женское погребение с овально-выпуклыми фибулами типа C2/3b, близкими в хронологическом отношении (и типологически) фибулам С2/3а, найдено в Леппясенмяки (мог. 4), где, помимо этих фибул, найдены две плоские подковообразные фибулы карельского типа (тип I: 1), нагрудная брошь, булавка для волос, лента шейная, ножны типа I: 2, копоушка типа 1:1, а также пронизки типа II и цепедержатели типа II: 1, характерные для могил последующего этапа (табл. VII, XI). Такие крестовидные цепедержатели найдены в погребениях с фибулами типов С3 и D, которые датируются более поздним временем, чем фибулы типа C2/3a (Linturi 1981: 101). Пронизки с двумя парами ушек найдены как в погребениях предыдущего этапа (Кулхамяки-2 и Кекомяки-3), так и в Тонтинмяки-5/1888, где встречены овально-выпуклые фибулы типа D.

Погребения с фибулами типов С3 и D составляют последний хронологический этап существования карельских грунтовых могил, совершенных по языческому обряду. Совершенно идентичные четыре фибулы типа С3 были найдены в двух погребениях из Лейникюля и Патья (1937). Вместе с ними найдены цепедержатели типа II: 1 (крестовидные), пронизки типа I: 2а, ножны типа I: 2 и копоушка типа I: 1 (в Патья), нагрудная брошь (в Лейникюля) (табл. VII, XI). Эти погребения можно отнести ко второй половине XIII – началу XIV вв.

Коллективная могила 5/1888 из Тонтинмяки с фибулами типа D, вероятнее всего, одна из самых поздних. В женском погребении этой могилы встречены также нагрудная брошь бронзовая местной работы, подковообразная бронзовая фибула с рифленой дугой, цепедержатели крестовидные типа II: 1, пронизки типа II, нож и ножны типа I: 2, копоушка типа 1:1. К мужскому погребению относились четыре наконечника стрел, овальное кресало, фрагменты пояса, костыльковая цепочка.

Подковообразные фибулы с косорифленой дугой датируются в Финляндии главным образом XII в. (Salmo 1956: 78-80). Близкая по форме фибула была найдена в Новгороде в слое конца XIII в. (Седова 1981: 86, 87, рис. 31, 7). В пользу датировки могилы 5/1888 второй половиной XIII – началом XIV вв. говорит и найденное в мужском погребении кресало поздней овальной формы, характерной для XIII-XIV вв. (Колчин 1959: 101-103). Предложенная датировка косвенно подтверждается также и отсутствием в мужском погребении кольцевидной фибулы, топора и предметов вооружения (меча и копья), обычных для мужских погребений предшествующего времени (табл. VIII).

Оставшиеся нерассмотренными мужские погребения можно датировать с учетом уже рассмотренных нами погребений. Во многих из них найдены кольцевидные фибулы XIII – начала XIV вв., топоры, предметы вооружения (табл. VI, IX).

Так, кольцевидные фибулы и широкообушные топоры карельского типа найдены в Суотниеми-1, 2 и 4, в Кекомяки-2, что уже служит достаточным основанием для датировки этих могил временем не ранее первой половины XIII в. В Суотниеми-1 встречены также шейная лента, меч типа II и наконечник копья типа III по А.Н. Кирпичникову, медные котел и миска. Мечи типа II относятся к XI—XIII вв. и даже, возможно, к более позднему времени (Кирпичников 1966: 53-54). Наконечник копья из Суотниеми можно отнести к XII-XIII вв. (Кирпичников 1966а: 7, 12-14, рис. 1).

Итак, мужское погребение 1 в Суотниеми по составу погребального инвентаря соотносится с теми мужскими погребениями, которые сопровождались женскими погребениями с фибулами группы H/IIВ2а и С2/3а, то есть его можно датировать первой половиной – серединой XIII в. Вызывает интерес найденная в этом погребении миска из далекой Самбии (Даркевич 1966: 34, № 56 Б).

Погребение Суотниеми-2 имеет мало датирующего материала. Кольцевая фибула и топор карельского типа относят эту могилу к XIII в. К этому же времени, вероятно, относится и серебряная плетеная цепочка с крестиками, обнаруженная в погребении внутри сгнившего деревянного футляра. Цепочка снабжена позолоченными наконечниками в виде змеиных голов, на которых через «глаза»-отверстия закреплено кольцо с пятью филигранными бусинами и тремя крестообразными подвесками с двумя круглыми и одним восьмигранным щитами. Восьмигранный щит центральной подвески украшен изображением четырехконечного креста. На двух круглых щитах боковых подвесок имеются крестообразные прорезные рисунки (рис. 27).

Рис. 27. Подвеска из Суотниеми-2

На месте этого погребения найден щиток серебряного перстня с изображением святого со щитом в левой руке и копьем в правой (Schwindt 1893: kuv. 300) (рис. 28). Изображения воинов со щитом и копьем имеются также на медном перстне из Хиитола Хуйскунниеми (Schwindt 1893: kuv. 297) и костяной печатке, найденной нами в 1987 г. при раскопках средневекового поселения на п-ове Большом (Ховинсаари) (рис. 29,1). Последняя датируется XV в. (Saksa 1998: 103-105, kuv. 29,1).

Рис. 28. Перстень-печатка из Суотниеми

В Суотниеми-4 найдены наконечник копья типа III, два топора (один боевой, а второй относился к типу карельских) нож, фрагменты пояса, овальное кресало и ажурная серебряная кольцевая фибула, имеющая аналогию из новгородского слоя 60-80-х гг.

XIII в. (Schwindt 1893: 8-9; Кирпичников 1966а: 7, 12-14; Wuolijoki 1972: 33, 43, 57; Седова 1981: 87, 91, рис. 31, 16). Овальное кресало и топор, как и копье типа III – типичные для XIII в. вещи.

Рис. 29. Находки со средневековых поселений Тонтинмяки в Ховинсаари и Ольховка – I (Лапинлахти). 1, 3, 5-7 – Тонтинмяки, 2, 4, 8 – Ольховка I