Текст книги "Древняя Карелия в конце I – начале II тысячелетия н. э. Происхождение, история и культура населения летописной Карельской земли"

Ряйсяля (Мельникове))

Земли бывшего прихода располагались в нижнем течении Вуоксы. На его территории известны многочисленные археологические памятники эпохи каменного и железного веков. Наиболее ранние находки железного века относятся к римскому железному веку. Эти топоры (10834: 2, Ламмасмяки), наконечники копий и блоковидные кресала (2298: 22, Тиури; 1922: 401, Хумалайнен) свидетельствуют о значении Вуоксы как водного пути и роли пушной охоты уже в начале железного века. Начавшийся в это время в Европе рост торговой активности не обошел и периферийные области Карелии.

Одним из самых известных доисторических памятников района является Калмистомяки – прибрежный холм, на котором обнаружены и исследованы поселения бронзового века и раннего железного века и могильник позднего железного века и Средневековья (№ 15) (рис. 13, 46). Второй известный пункт – Тиверский городок, на котором, помимо следов поселения эпохи крестовых походов и Средневековья, найдены вещи эпохи викингов и керамика раннего железного века, в том числе и трехчастное навершие рукояти меча (КМ 502) (Appelgren 1891: 98-106; Кочкуркина 1981: 30-62; Кирпичников 1984: 144-149; Taavitsainen 1990: 239-240; Uino 1997: 297-300; Saksa 1998: 87-96; Сакса 1999: 192-198; Кирпичников, Сакса, Томантеря 2006: 51, 67, рис. 28).

Кроме этих, существовавших продолжительное время памятников, на территории прихода имеется значительное количество отдельных находок железного века, главным образом эпохи викингов и крестовых походов. Эпохой Меровингов датируются наконечники копий из Ряйсяля (Калмистомяки (10081: 1), Тиури (ViM Е 3425-98 (шифр существовавшего до войны Выборгского музея) и Ховинсаари (2298: 157), однолезвийный меч из Ряйсяля Ристнииттю (9585) и бронзовый браслет (23349) из последнего пункта.

Находки первой половины эпохи викингов происходят из дер. Хютинлахти (семь подковообразных фибул, молоток и обломок замка (3693: 1-3), ланцетовидный наконечник копья (2836:14), дер. Уннункоски (Хоппендорф) (восемь массивных сужающихся к концам браслетов (2924:12,2836:17,3001: 9,3130:1-5,3318), 2 шейные гривны (3130: 6-7), бронзовая пластина и кусок дерева (3130: 8-9). В Ряйсяля найдены обломок меча типа Е с перекрестием, топор с прямой спинкой и кресало (7994: 15-17), а на холме Калмистомяки – два ланцетовидных наконечника копий (2298: 150) (Schwindt 1893: 94; Кирпичников, Сакса, Томантеря 2006: 49, 61, рис. 8). В дер. Ховинсаари на горе Куусиконмяки и в дер. Хютинлахти найдены четыре наконечника копий типа Е (2298: 158, 2836: 13, 14; 2590: 9) и черенок ножа, обломок оселка и круговая керамика в каменной куче. В Ховинсаари найден также массивный бронзовый браслет с сужающимися концами (2334:1). Два наконечника копий типа Е найдены в деревне Ивасканмяки на небольшой полевой горке Хакамяки (1922: 428, 429). В дер. Тимоскала найдено перекрестие меча типа Е (2298: 151), в Раммансаари – наконечник копья типа К (3310: 28), а в Сяркисало – наконечник копья типа Е (1922: 414). Из деревни Тиури происходит массивный браслет с сужающимися концами (1922: 430). Еще один массивный браслет с сужающимися концами найден в Киисанлахти (2206: 8). Массивный бронзовый браслет упоминается в связи с находками предметов эпохи крестовых походов в Кивипелто (Schwindt 1893: 97).

В дер. Раутакопра (Паксунмяки) найдены указывающие на остатки возможного погребения обломок клинка меча, двое удил, рукоять плети, нож и овальное железное кольцо (3751:1-6). На этом месте был также найден утраченный позднее меч. В 1936 г. И. Войонмаа зафиксировал каменные насыпи, которые сохранились по настоящее время.

Большей частью из этих же самых деревень происходят и более поздние вещи второй половины эпохи викингов и начала эпохи крестовых походов. На полуострове Ховинсаари найдены четыре подковообразные фибулы (1922: 413 (Salmo 10), 1922: 414 и 2836: 16; 5606: 2 (Salmo 8)) и половинка пятой (2298: 155 (Salmo 8)), подковообразная фибула с цапфами на головках (5606: 1-2) и обломок равноплечной фибулы (5606: 1) (группа 7 по Кивикоски), бронзовая рукоять ножа, украшенная изображением птичьей головки (2298: 154). Наконечник копья с инкрустированной серебром втулкой (11174) найден в дер. Сяркисало. В дер. Уннункоски на о-ве Каттилансаари найден бронзовый браслет со вставкой (2768: 1) и второй такой же – в дер. Няпинлахти (Хювясниеми) (10082). По рассказам местных жителей, два подобных браслета были найдены на полях дер. Хумалапелто (Schwindt 1893: 98). В дер. Хютинлахти в одном месте найдены наконечник копья типа М, топор финского типа с изогнутой спинкой, два железных острия с деревом на рукоятях, фрагмент деревянного сосуда с бронзовой обкладкой, оселок, обломок кости (3472: 5-10). Возможно, это остатки разрушенной могилы. В этой же деревне Хютинлахти на поле Асикайнена найдены семь подковообразных фибул (3693: la-g (Salmo 10)), наконечник копья типа G и железный нож на участке Вякеля (2999: 47-48) и трехчастные удила на участке Вякипарта (2816: 4). В Ряйсяля найдена серебряная подковообразная фибула (2306: 2).

Рис. 46. Археологические памятники района пос. Мельниково (Ряйсяля)

1 – могильник Ивасканмяки, 2-3 – поселение эпохи бронзы и раннего железа и могильник Калмистомяки, 4, 5 – средневековые поселения,5 – место находки рукояти меча и наконечника копья

Часть найденных предметов, как, например, некоторые типы наконечников копий и топоров, были в употреблении и после эпохи викингов. Наконечники копий найдены в Ряйсяля (2744: 29; 3247: 28), в Тиури (2816: 3, типа М), Ховинсаари (2836: 13, 1922: 414 и 1922: 415, тип G). Топоры типа М обнаружены в Сяркисало (3118: 9) и Ховинсаари (2491: 6, 2592: 33, 3118: 9). В Ховинсаари найдены также три топора (2592: 183 (с бородкой), 2592: 177 и 2836: 12 (миниатюрный, нетипичный)). Еще один топор с бородкой найден в дер. Уннункоски (3551:15). В дер. Тиури найдено лировидное кресало (2590: 7). В 1994 г. в Мельниково (Ряйсяля) на берегу ручья, на холме найдены инкрустированная серебром рукоять меча с дисковидным навершием и наконечник копья (рис. 19). Они, как и еще один подобный наконечник копья, найденный в Мельниково на берегу Вуоксы в 1980-х гг., относятся уже к эпохе крестовых походов.

Находки эпохи викингов из прихода Ряйсяля свидетельствуют, что постоянное население в эту эпоху распространилось на всю территорию нижнего течения Вуоксы от Тиверского городка до дер. Уннункоски на западном берегу оз. Вуоксы. Наиболее заселенными районами были Кивипелто, Хютинлахти, Раутакопра, Уннункоски и Тимоскала, то есть примыкающие с юго-западной стороны к озеру Вуоксе земли нижнего течения реки Вуокса (рис. 13, 15-21). В эпоху крестовых походов крупные поселенческие центры сложились в районе дер. Тиури (Васильево) (Тиверский городок и окрестности) и пос. Ряйсяля (Мельниково) (рис. 46). Еще один известный центр существовал на п-ове Ховинсаари на южном берегу оз. Вуокса (рис. 13, 31) (Schwindt 1893: 93-99; Nordman 1924: 123-128, 141-196; Кочкуркина 1981: 22-23, 113-114; Wuolijoki 1979: 44-58; Uino 1997: 287-309, 355-388; Saksa 1998: 86-107).

Это островное укрепление располагается у Тиверских порогов примерно в 14 км к югу от пос. Мельниково (рис. 13, 47, 48). До искусственно произведенного спуска воды в Вуоксе в районе Кивиниеми (ныне Лосево) в 1857 г. оно располагалось на острове, омываемом двумя рукавами р. Вуоксы. После падения уровня воды в Вуоксе в этой части Карельского перешейка на 2,5 и более метров осталась одна узкая западная протока (рис. 4). Тиверский городок, находясь на одном из самых сложных и стратегически важных участков восточного рукава Вуоксы, контролировал и обслуживал речной путь из Финского и Выборгского заливов в Ладогу, формируя совместно с Выборгом и Корелой систему прикрытия центральных районов карельской земли от неприятеля.

Относительно даты возникновения упомянутого укрепления среди исследователей нет единого мнения. Финские археологи, начавшие работы на городище еще в конце XIX в., принимали за время его сооружения X в. или время около 1000 г. (Айлио, Хакман), не исключая и более позднюю дату – XII в. (Ринне) (см. Taavitsainen 1990: 239-240; Uino 1997: 297-300; Saksa 1998: 87-88; Сакса 1999: 193). С.И. Кочкуркина относит основание Тиверского городка ко времени между 1293 и 1323 гг., ссылаясь на то, что Ореховский договор запрещал возведение новых пограничных крепостей по обе стороны границы и, с другой стороны, возведение крепости на Вуоксе стало актуальным после строительства шведами Выборгского замка в 1293 г. (Кочкуркина 1976: 70; 1981: 59-60). А.Н. Кирпичников, справедливо отмечая, что Ореховский мир часто нарушался и что новгородский летописец не отмечает городка во время походов шведов в устье Вуоксы в 1295, 1322 и 1337 гг., полагает, что основание городка у Тиверских порогов могло состояться в конце 1330-х гг. или даже во второй половине XIV в. (Кирпичников 1984: 145-146). В письменных источниках Тиверский городок впервые упомянут в списке «всем градом руским далним и ближним», составленном в 1390-1396 гг. Последнее упоминание содержится в новгородской летописи, в записи о взятии его шведами зимой 1411 г. (Кирпичников 1964: 144-146; Кочкуркина 1981: 31).

В настоящее время, когда практически все категории карельских древностей подверглись детальному исследованию, создана их хронологическая шкала и, что не менее важно, проведены дополнительные полевые работы, стало возможным обратиться к рассмотрению материалов раскопок 1970-х г. с учетом более полной картины развития Карелии на момент сооружения упомянутых карельских крепостей. Среди материалов раскопок Тиверского городка присутствует ряд ранних вещей эпохи викингов и начала эпохи крестовых походов: половинка подковообразной фибулы со спиральными головками (6699:1), трехчастное бронзовое навершие рукояти меча (502), наконечник копья (2672: 9), массивный бронзовый браслет со вставкой (2788: 2) и фрагмент браслета с сужающимися концами с поперечными зигзагообразными линиями, вставка от браслета (по С.И. Кочкуркиной равноплечная фибула (1981: 53, табл. 4,18), серебряная магдебургская монета XI в., фрагмент подковообразной фибулы с цапфами на головках, бронзовый бубенчик, глазчатые бусы, железный ключ, черешковый наконечник стрелы и топор (Кочкуркина 1981: 40-61; Taavitsainen 1990:239-240; Uino 1997:300; Saksa 1998:89-91; Сакса 1999:193). Все они обнаружены в южной части городища. Здесь же при рытье погреба в конце XIX в. был найден клад серебряных вещей (Кочкуркина 1981: 35-36). В состав его входили И украшенных филигранью бусин, двойная плетеная цепочка с наконечниками, головное украшение из серебряной проволоки («сюкерё»), круглая с филигранью подвеска, две восточные монеты с ушками (894-902, 976 гг.), круглый медальон, две новгородские монетные гривны и три отпиленных от них кусочка (рис. 49) (2740: 1-18) (Shwindt 1893: 88-89; Talvio 1980: 15; Кочкуркина 1991: 36; Uino 1997: 188, fig. 6: И; Saksa 1998: 89; Сакса 1999: 193-194). Часть перечисленных серебряных украшений характерна и для других карельских кладов из Сипилянмяки в приходе Саккола и Кильпола в Хиитола. В них также находились типичные для карельского праздничного костюма подковообразные фибулы, отсутствующие в Тиверском кладе. Сюкерё встречены в могиле 6 могильника Кекомяки (2595: 109) и Тонтинмяки-1/1888 (2592:5) и как отдельные находки на могильниках Леппясенмяки и Патья в Лапинлахти. Серебряные броши-медальоны (часто у карел переделанные в нагрудные фибулы) также входили в инвентарь упомянутых выше карельских могил (табл. XI). Следует особо отметить, что сюкерё, круглые медальоны и подковообразные плоские либо овально-выпуклые фибулы с растительным или плетеным орнаментом входили в набор инвентаря именно могил периода расцвета средневековой карельской культуры (Кочкуркина 1962: 93-101; Appelgren-Kivalo 1910: 63-90; Salmo 1956: 69-94). В настоящее время этот период устанавливается в промежутке от конца XII и до конца XIII – начала XIV вв. (Saksa 1998: 163-166, 249-253, 255-258; Сакса 1999: 194). Следует также подчеркнуть, что подковообразные фибулы, отсутствующие в рассматриваемом кладе, были редки для памятников в целом богатого находками XII-XIV вв. района нижнего течения р. Вуоксы (бывший приход Ряйсяля). На самом Тиверском городке найдена лишь одна серебряная игла от подковообразной фибулы (Кочкуркина 1976:69, рис. 5,2), а на самом большом могильнике этого времени Ховинсаари Тонтинмяки (ныне пос. Кротово, п-ов Большой) всего два экземпляра (мог. 1/1886 (2491: 32) и мог. 1/1888 (2592: 2) (тип I: la)) (Saksa 1998: 89). Таким образом, зарытие клада произошло именно в тот период, когда материальная культура карел достигла своего расцвета. Этому не противоречат и монетные гривны из клада (Янин 1956: 161-162; 1985: 365-366).

Следует отметить, что погреб, при рытье которого был обнаружен клад, был вырыт в валу. Клад, таким образом, был заложен в толще вала или, что более вероятно, вещи остались в культурном слое, перекрытом позднее валом. Остановимся на этом последнем предположении подробнее, поскольку оно имеет прямое отношение к строительной истории укреплений острова.

Попытки изучения вала предпринимались уже в конце прошлого века, когда Т. Швиндт и А. Хакман произвели раскопки на месте находки клада, затронув и часть вала (рис. 47, 1). Тогда в черной углистой земле вблизи материка нашли кальцинированные кости, внутри вала среди валунов также была черная земля, в которой найдены обломки глиняных сосудов, наконечник стрелы от арбалета, фрагмент браслета со вставкой, обломки оселка, ножа и железной пластины с пятью отверстиями (Schwindt 1893: 86-90; Кочкуркина 1981: 36; Uino 1997: 297-298; Saksa 1998: 91-92; Сакса 1999: 194-195). Швиндт не отмечает при описании раскопок никаких особенных конструкций, лишь валуны в основании.

К изучению оборонительных сооружений Тиверского городка вернулись в начале 1970-х гг. А.Н. Кирпичников и С.И. Кочкуркина. При этом изучению подверглись как вал, защищавший южную часть острова (С.И. Кочкуркина), так и каменная стена в северной части острова (А.Н. Кирпичников) (рис. 47, 48). С.И. Кочкуркина прорезала вал траншеей (раскоп IV) в южной оконечности городища в непосредственной близости от погреба и раскопа конца XIX в. к западу от них (Кочкуркина 1976: 65-66; 1981: 32, 45-48). При этом выяснилось, что в основании вала находились огромные валуны, лежавшие непрерывной цепочкой (ширина 6-7 м) в один ряд на чистом материковом песке. Среди них находились более мелкие камни, валуны сверху засыпаны культурным слоем, взятым с территории городища, вал в этой части городища имеет прослойку желтого материкового песка, что говорит о его подсыпке. В засыпке вала обнаружены фрагменты гончарной керамики, наконечники стрел и целый ряд других предметов (Кочкуркина 1981: 47). В основании вала было расчищено углисто-зольное пятно размерами 3,2x2 м, в центральной части которого нашли семь ладейных заклепок, два фрагмента круговой керамики, кость животного (?), и человека (?), кальцинированные кости и куски коры. Место находки окружало кольцо из камней. Кочкуркина считает сооружение жертвенным, посвященным защищающим вал силам. Наличие в вале культурного слоя С.И. Кочкуркина объясняет необходимостью постоянного его поддержания в порядке, для чего необходимую землю брали с площадки городища. Вал подновлялся как минимум дважды, что видно в разрезе вала (Кочкуркина 1981: 45). В то же время в профиле представленного в монографии разреза вала видно, что нижняя часть вала является продолжением культурного слоя городища (Кочкуркина 1981: 46, рис. 15). Во всяком случае, видимый в разрезе слой песка начинается с поверхности культурного слоя (рис. 50). Второй этап сооружения вала (подсыпка над слоем песка) в соответствии с этим произошел, следовательно, уже после того, как культурный слой на городище сформировался. В верхней части вала найдены шесть наконечников стрел, из которых три были самострельными и один бронебойный. В нижнем, втором слое вала обнаружены фрагменты гончарной керамики, шесть ладейных заклепок, миниатюрный железный ключ, поясная пряжка, половинка подковообразной фибулы со спиральными головками, боевой топор, пряслице и шило (Кочкуркина 1981: табл. 4, 15; 5, 2, 11, 12; 6, 8; 7, 5, 6, 21). Аналогичная картина отмечается и в раскопе X, заложенном примерно в 25 м от предыдущего на восточном отрезке вала и примыкающей к нему территории (рис. 48). Культурный слой в этой части достигал максимально 88 см. И в этой части вал подсыпался материковой землей и культурным слоем. Основание вала составляли большие камни на уровне материка. Высота каменного основания в этой части достигала от 0,5 до 1,03 м. При раскопках на этом участке обнаружено много фрагментов керамики, предметы бытового инвентаря, украшения (пастовая бусина, копоушка), оплавленный кусочек меди, кости животных, кальцинированная косточка (Кочкуркина 1981: 32, 48).

Рис. 47. План Тиверского городка по X. Аппельгрену (1891), Т. Швиндту (1893) и А.Н. Кирпичникову(1984). 1-9 – раскопы

В 1888 г. Т. Швиндт раскопал в юго-восточной части острова небольшую разведочную траншею с внутренней стороны вала (рис. 47,2). Среди находок были 143 фрагмента гончарной керамики, шлак железный, кости животных, обломок скобеля, три обломка точильных камней, медная и железная пластины, шип ледоходный, два железных гвоздя и бусина глиняная (2591: 1-10) (Schwindt 1893: 87). В 1891 г. Швиндт вместе с А. Хакманом раскопал участок вала рядом с погребом с его западной стороны у места находки клада серебряных вещей (рис. 47, 1).

Рис. 48. План Тиверского городка по С.И. Кочкуркиной (1981). I-XI – Раскопы С.И. Кочкуркиной 1971-1974 гг.

В раскоп входил как сам вал, так и прилегающий к нему участок культурного слоя до уровня материка. Они нашли у материка в черной золистой земле сгоревшие кости как под валом, так и рядом с ним. Внутри вала среди материковых камней была черная земля с керамикой, а также вещи: бронебойный наконечник самострельной стрелы, обломок вставки от бронзового браслета, обломок маленького оселка (2788: 1, 2, 7). С северо-восточной стороны погреба заполнение вала было таким же, как и с его западной стороны. Здесь лишь не было сожженных костей. Из вещевых находок отметим обломок острия ножа, железную пластину с пятью отверстиями и маленький обломок оселка (2488: 5, 6, 8). В том же году произвели раскопки в восточной части вала к северу от шоссе рядом с местом, где вал переходит в каменную стену (Schwindt 1893: 86, 87). В раскопе найдено много железных криц и несколько фрагментов керамики. Швиндт не отмечает ничего особенного в конструкции вала; кроме материковых камней, никаких искусственных каменных сооружений в основании вала не было зафиксировано (Schwindt 1893: 87-90).

При раскопках в различных местах вала было установлено, что он насыпан из взятого непосредственно на острове культурного слоя. Встреченные в его верхней части наконечники стрел (Schwindt 1893: 89; Кочкуркина 198: 47) говорят больше о последнем этапе существования поселения, чем о возрасте вала. Найденные же в этой массе земли другие предметы: копоушка, бусина из стекловидной массы, обломок вставки от массивного бронзового браслета, половинка подковообразной фибулы со спиральными концами, железный ключ и керамика (Schwindt 1893: 87, 89, 90, kuv. 140– 164, 479, 509; Кочкуркина 1981: 47, 48) свидетельствуют, что вал появился лишь после того, как культурный слой на городище уже сформировался. Время его сооружения с большой долей вероятности можно отнести к концу эпохи крестовых походов (1050-1300 гг.) и даже более позднему времени. Если исходить из предположения, что клад был оставлен в культурном слое, тогда вала на месте его находки еще не было в конце XII и, возможно, даже в первой половине XIII вв.; именно к этому времени относится часть вещей клада, а также обнаруженные в засыпке вала копоушка и керамика. Керамика представлена формами, которые, судя по материалам из Новгорода и Корелы, были в употреблении и в XIV в. (Schwindt 1893: kuv. 140-164; Кирпичников 1979: 71-73; Кочкуркина 1982: 127-132; Смирнова 1956: 242-246). На этом основании сооружение вала (или один из этапов его строительства) возможно даже отнести к XIV в. К сожалению, в материалах раскопок С.И. Кочкуркиной нет таких данных, которые позволили бы сделать заключение о какой-либо конкретной по времени разнице в выделяемых ею двух этапах подсыпки вала. Обнаруженная в траншее раскопа IV прослойка песка не выделяется в других раскопах на этом валу (рис. 48). Она может иметь и случайный характер: в каком-то месте, подсыпая вал, прорезали культурный слой до материкового песка. Найденные в засыпке вала вещи различного времени и интенсивный черный слой этой земли могут указывать на то, что вал был насыпан с использованием слоя площадки городища после разрушительного вражеского нападения и перед угрозой нового. Это предполагает, что поселение на острове было уничтожено пожаром, в результате которого и формируется такого рода культурный слой. Учитывая, что земля и найденные в насыпи вала вещи не отличаются от того, что раскопано и обнаружено на самой площадке, то предшествующее сооружению вала поселение, как и весь этап существования городка, укладываются в один и тот же временной и историко-культурный интервал – вторую половину эпохи крестовых походов и начало раннего Средневековья (конец XII – XIV вв.).

Рис. 49. Серебряные вещи из Тиверского клада

В 1996 г. нами была зачищена восточная стенка раскопа X С.И. Кочкуркиной. На месте открылась поставленная на культурном слое стена из трех рядов камней высотой до 1 м, которую перекрывала черная земля. Единственная находка – наконечник стрелы от арбалета – была сделана непосредственно под дерном. Вал южной части городища, следовательно, не однороден и имеет в своей строительной истории несколько этапов, которые предстоит еще прояснить. Так же неясно хронологическое соотношение вала и каменной стены в северной части городища. Последняя тоже построена на культурном слое (Кочкуркина 1981: 48-50).