Текст книги "Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков"

Испанская Грузия, или Грузинская Испания

Растительность вокруг становилась гуще, цвета – насыщенней. Из альпийской зоны мы спускаемся в субтропики.

Среди сосен все чаще попадаются пальмы. Казалось, вот-вот, за следующим поворотом покажется море.

Проезжая мимо поселков, я обратил внимание на государственные учреждения: повсюду рядом с грузинским флагом развевается и флаг Аджарии – бело-голубое полосатое полотнище с уменьшенной копией грузинского флага в левом верхнем углу. Это – пережиток времен, когда Аджария формально входила в состав Грузии, а по сути, была феодальным княжеством Аслана Абашидзе.

Еще одна неожиданная особенность местной архитектуры – маленькие домики, стоящие на сваях и похожие на сказочные избушки на курьих ножках. Сооружения выполняют функции миниатюрных амбаров. Алюминиевые миски, прикрепленные к сваям, препятствуют проникновению грызунов.

Амбары для зерна в ущелье Мачахела (Аджария)

Это описание приведено не для пропаганды грузинского ноу-хау в ведении сельского хозяйства. Дело в том, что строительство таких амбаров – одна из многих особенностей, объединяющих грузин с другим горным народом.

Испания. Страна вина, корриды и баскских сепаратистов.

Именно баски по множеству признаков оказались похожими на грузин.

В античные времена версия иберийского происхождения грузин (и, наоборот, грузинского происхождения испанцев) рассматривалась вполне серьезно.

Так, Плиний писал, что западные Иверийцы или Испанцы – суть переселенцы из Азийской Иверии (т. е. современной Грузии).

У Страбона читаем: «Золотые рудники находятся в Иверии азиатской, так же, как и в европейский Иверии, не от того ли обе они получили одинаковые названия?»

Грузинским философам многие века не давал покоя этот вопрос. Например, некий «епископ Мцкетский Тимофей» в статье, опубликованной в одном из номеров «Закавказского вестника» в 1852 году, ведет беседу о том, почему испанцы называются грузинами, и приводит (правда, ничем не подтвержденные) сведения, что «еще во времена Александра Македонского множество испанцев пришло в Грузию, а со временем, когда она была опустошена, цари и славные из их фамилий опять переселились в Испанию».

В середине 90-х годов прошлого века тбилисские генетики всерьез изучали вопрос общности басков и грузин, рассматривая возможность их происхождения от общего предка, а лингвисты и этнографы до сих пор находят в языке и традициях двух народов много сходных черт.

Дальше будут ружья

Ущелье Мачахела мои друзья окрестили «ущельем ружей». По мне, более уместным было бы название «ущелье мостов».

Нигде больше в Грузии нет такого разнообразия этих инженерных сооружений!

Удивительный деревянный мост через Аджарисцкали, старинные каменные арочные мосты, постройку которых приписывают царице Тамар.

Любопытно, что ни один из русских путешественников никогда не бывал в этих местах; в их материалах я не нашел упоминания об этой крайней юго-западной точке страны.

Свернув с основной трассы возле маленькой церквушки села Аджарисцкали, я снова оказался на ухабистой грунтовке, ведущей в гору.

Мне не удалось найти в Тбилиси детальной карты этого места, поэтому единственным средством получения информации были местные жители.

Надо сказать, что грузинские старики знают наизусть расстояния между населенными пунктами и могут с точностью до километра сказать, какая часть дороги приходится на подъем, а какая на спуск.

Например, спросив у такого старца расстояние, непременно получите исчерпывающий ответ: «16 километров».

«А сколько на подъем?» – с надеждой спросит запыхавшийся велосипедист.

«Километра два», – отвечает грузинский старик.

С первого раза трудно поверить в такую точность, но на поверку этот прогноз оказывается верным.

Молодежь же, напротив, склонна оперировать абстрактными понятиями: «далеко» или «очень далеко». Не говоря уже о том, что мало кого заботит, подъем или спуск предстоит впереди…

Теперь я находился в самом сердце Мачахела и всего в трех километрах от границы с Турцией.

«Мачахела – не хачапури. Мачахела – это ствол»

Эта местность известна как родина длинноствольного мушкета, оснащенного восьмигранным дулом, славившегося своей дальнобойностью в Средние века.

Для менее просвещенных, Мачахела – родина хачапури по-аджарски, которое готовят с топленым сыром и целым желтком.

Эшреп Нагервадзе – последний оружейник ущелья Мачахела

Наконец я добрался до цели моего путешествия – старой мечети, во времена советской власти переоборудованной в музей.

Музей был пуст – только крупные серые ящерицы носились по крыльцу, взбираясь на облупившиеся деревянные ставни.

Вскоре появился директор и впустил меня внутрь.

Ислам запрещает алкоголь, но только не в Мачахела. В этой древней постройке орнаменты выполнены в виде виноградных лоз. Какими бы правоверными мусульманами не были местные жители, они остаются грузинами.

Я остановился в доме неподалеку от старинной мечети, попросив хозяина показать мне «настоящую мачахела».

Он замялся, сказал что «порыщет» по соседям, словом: «что-нибудь придумает».

И действительно, «мачахела» была подана прямо в постель.

И это были не хачапури.

Не успев продрать глаза, я уже держал в руках главную местную достопримечательность – старинное кремниевое ружье с восьмигранным дулом.

Кофе по-аджарски

Мальчишки (от 10 до 75 и все одинаково любящие игру в войнушки) собрались во дворе.

Меню, как правило, варьируется незначительно:

Кофе, чача, нарзан, орехи, разговор об охоте.

Кофе, чача, груши, хачапури, разговор о вине.

Кофе, чача, разговор о соседях…

На коленях – «мачахела».

«Это ружье стреляло дальше, чем любое другое!» – говорит один аджарец.

«Это самое мощное ружье в мире», – заявляет второй.

«Такие ружья покупали у нас турки, русские… даже британцы», – уверяет третий.

«Из „мачахела“ можно было убить медведя одним выстрелом. А из АКМ нужна целая очередь», – сообщает со знанием дела пограничник Дато.

В начале прошлого века вместо ружей мачахела в горах появились винтовки Мосина, а еще спустя полвека – автоматы Калашникова.

Ствол, который лежит сейчас на коленях у отпрыска дома Дзнеладзе, изготовил еще его прапрадед.

«А есть сейчас у кого-нибудь такие ружья?»

«Нет, этих ружей давно нет…» – сказал он, и присутствующие подтвердили этот факт уверенным кивком головы.

Действительно нет или они не признаются?

Через несколько дней, уже в Батуми, один мой знакомый рассказал историю, как однажды с друзьями некрасиво повел себя в ресторане неподалеку.

«Со всех сторон они целились в нас из этих ружей. Мы были уверены, что живыми не уйдем»

«Ты уверен, что это были мачахела?» – спросил я.

«Ты что думаешь, я не отличу „калашников“ от самодельного аджарского ружья?» – обиделся мой собеседник.

Дети Мачахела

«Мы стареем», – грустно говорит грузин, глядя на своих внучек, играющих на балконе.

А девчонки корчат рожицы прохожим и заливаются смехом.

Сначала носившиеся по балкону, они, увидев посторонних мужчин, просунули головы между колоннами и примеряют свои девичьи маски. Вот кокетливое самодовольство, наигранная нежность (когда она играет в дочки-матери, опекая младшую сестренку), маска радости, восторга, удовлетворенного тщеславия (когда на нее смотрят), маска неразгаданного волшебства (когда на нее смотрят, но не догадываются, о чем она думает сейчас).

Девочек не пустили за стол к взрослым, и они рассматривают гостей издалека

Взрослые глядят на них с нежностью и грустью.

«Мы стареем…» – повторил пожилой грузин.

«Мы стареем, они тоже», – сказал другой.

«И хорошо еще, что стареем», – добавляет третий.

Старики смеются, а девчушки на балконе вдруг затихают. Почувствовав что-то или просто устав от игры, они глазеют на нас уже без всякого притворства. Мне кажется, или это и вправду так, но у маленьких девочек на балконе теперь грустные взрослые глаза.

Батуми. Первое дежавю

Так закончилась первая часть путешествия – маршрута, охватившего часть Нижней Грузии, Самцхе-Джавахетии и горную Аджарию.

Батуми встретил меня точно так же, как три года назад, в августе 2008-го, – готовящейся грозой.

Странно, но кажется, что руки сами помнят, куда поворачивать руль.

Вот здесь тысячная толпа встречала вести о перемирии. А вот с этой веранды мы всматривались в дорогу в ту самую ночь, когда город ждал прихода российских танков.

По правде говоря, я не хотел приезжать в Батуми, чтобы избежать этих воспоминаний. Но теперь знаю, что от них никуда не деться…

Август 2008. Грузия навылет
С видом на Военно-Грузинскую

В первых числах августа 2008 года, наплевав на слухи о готовящейся войне, мы с подругой решаем отправиться в поход по приморской части Грузии.

Почти за месяц до отпуска я был командирован в Волгоград, где в ночь с 10 на 11 июля проснулся от громкого гула – через город в направлении Владикавказа шла тяжелая военная техника.

Случись это в мае, можно было бы списать появление танков на подготовку парада по случаю победы над фашизмом.

Но это были не парадные танки. По улицам шла регулярная армия, передислоцировавшаяся в Кавказский военный округ.

От российского Владикавказа до грузинской границы на гусеничном ходу добираться полчаса…

Пятого августа, за три дня до начала военных действий, мы уже жарили шашлык на вершине небольшой горы в получасе от Тбилиси.

Перед нами – луга, усеянные полевыми цветами. Солнце прячется за гору. Оно садится в считаные секунды, и вскоре вьющаяся среди темных холмов трасса станет неразличимой.

Вдруг вспыхивает желтым длинная змея – дорога Тбилиси – Владикавказ. Она же – Военно-Грузинская.

Приморский аджарский городок перед началом войны. Август 2008

Сейчас по ней снуют фуры с лимонадом и пивом Натахтари и другой, менее аппетитный транспорт. Петляют седаны, джипы, кабриолеты со смешными номерами, какие встретишь только в Грузии: FBI, KGB, XOX, TOY. И даже (как в том анекдоте: «Гоги, не позорь нацию!») старенький «фиат» с номером LOX.

А еще по трассе, минуя шашлычные, хинкальные и величественные, подсвеченные золотом храмы Мцхеты, а также старушек, торгующих чорчхело и сувенирами, движется стадо овец и белая «нива» с пьяными туристами-славянами, выучившими словосочетание «сакартвелос-гаумарджос»[3]3
  Традиционный тост: «Да победит Грузия!»


[Закрыть] и крайне счастливыми этим фактом.

Через неделю дорога вымрет, а с холма можно будет наблюдать колонну российских танков, движущихся в направлении Тбилиси.

На поляне, где мы только что валялись в траве и удирали от полчищ комаров, разобьет бивуак отряд российской армии.

Но пока что война для нас лишь шутка, повод для анекдота.

«Ха-ха, как ты говоришь? Водкодавы?»

«Да, да, русские – это водкодавы! Главное, чтобы эти северные водкодавы не вытоптали весь виноград», – шутит моя подруга, и мы все хохочем.

Отличная шутка. Нужно выпить за это.

«Чтобы водкодавы не вытоптали виноградники! Гаумарджос!!!»

«Гаумарджос!» – говорит Гоча. Он старше и умней меня, поэтому в его улыбке всегда читается спокойная ирония.

«Они – водкодавы. Ну а вы кто?» – спрашивает с улыбкой Тамуна.

«Они – сакартревеллеры! СакартВелоТревеллеры!» – смеется Гоча.

Мой черед говорить тост. Шашлык обгоревший и хрустящий. Вино терпкое и немного кислит.

«За твой дом, Гоча, за твою маленькую крепость! Чтобы твой дом всегда защитил тебя, а ты всегда смог защитить свой дом!»

Царь и нищий

В тот вечер Тамуна рассказала нам историю о Военно-Грузинской дороге, которую я тут же перенес в свой дорожный блокнот.

Тогда она казалась просто милым историческим анекдотом, вызвавшим улыбку и сразу же забытым ради новых, легких и непринужденных слов.

Через несколько дней мы будем вспоминать эту историю совсем в другом контексте.

Однажды грузинский царь Ираклий II собрал вече возле крепости Ананури.

Царь шел войной то ли против иранского шаха, то ли дагестанского имама, то ли турецкого султана.

«Будет большая война, многие погибнут, но без боя мы родину не отдадим!» – сказал государь.

В этот момент из толпы пробился нищий юноша и пал ниц перед монархом:

«Я пойду за тобой, куда бы ты ни позвал! Но у меня нет денег, чтобы купить оружие и доспехи. Как мне быть?»

«Подожди. Придет время, и я сам тебя призову!» – ответил царь.

Царь проиграл войну и скончался.

Грузинский царь Ираклий II. Портрет из архива семьи Орбелиани

Прошло много лет и много войн.

Его сын взошел на престол и потерял царство, а у подножия Ананурской крепости все так же сидит одинокий дряхлый старик и спрашивает у каждого прохожего:

«Когда уже будет сражение за Грузию? Нет ли новостей от царя Ираклия? Он обещал мне доспехи и меч, чтобы идти на войну…»

Кто такие «гамарджоберы» и с чем их едят

На придуманном нами языке, смеси английского и грузинского, мы – сакартревеллеры (от Сакартвело – Грузия, и travel – путешествовать). Или гамарбджоберы (гамарджоба – здравствуй, job – работа).

Гамарджобер – человек, работающий в Грузии, – рискует стать либо рабом своего желудка, либо гостеприимства окружающих – что, строго говоря, одно и то же…

Это рабство напоминает положение безвольного короля Людовика XV. Сперва свита превращает самодержца в покорного слугу манер, раутов и пиршеств, а потом размякшему монарху уже нет дела до походов и войн.

Гамарджобер – человек, работающий в Грузии, – рискует стать либо рабом своего желудка, либо гостеприимства окружающих.

Точно так и гамарджобер. Если верить древней халдейской мудрости, гласящей, что человек – суть то, что он ест, портрет гамарджобера выглядит так:

Мозг – это горячие хинкали (некое подобие вареников, только из тонкого, плотного теста, внутри которого нежный свиной фарш плавает в свежайшем ароматном горячем бульоне, сваренном на травах и кинзе).

Кровь гамарджобера – это домашнее кахетинское мукузани (пахнет особенно пряно, если возле виноградника заботливый хозяин рассадил кусты смородины).

Слезы гамарджобера – это всегда слезы радости. Потому что плачет он горячей, свежей кахетинской чачей – только что накапавшей из змеевичка домашней виноградной водкой.

Четыре дня грузинского гостеприимства, задержавших нас в Тбилиси и заставивших сократить маршрут, спасли от куда больших неприятностей, чем аджарские дожди.

Выехав из Тбилиси в направлении Гори, мы оказались бы запертыми между российскими танками и грузинскими силами сопротивления.

Вместо этого, срезав маршрут, сами не зная того, в первый день войны мы оказались в наиболее безопасном месте в Грузии.

У нас на столе жареная форель и холодное, колкое на языке тбилисури. И только начавшийся в первый же день войны дождь может испортить наш отдых.

Первый день войны

Въезжаем в приморский городок Кобулети сквозь плотную пелену дождя. У въезда в город покупаем арбуз и персики и, груженные фруктами, мчимся дальше, поднимая тучу брызг.

Пара «гамарджоберов» остановилась в крохотных летних меблирашках. В Кобулети уже две недели льет как из ведра, и потому нас ничуть не смутило, что все обитатели пансиона прилипли к телевизору, в котором диктор монотонно начитывает текст на непонятном языке.

Его голос (да сделайте же тише!) просачивается из всех щелей. Дьявольски уставшие, мы заснули мгновенно, пока вся страна с замиранием сердца жила новостями первого дня войны.

Плачущая гора

Тучи, которые портят в Грузии курортный сезон, обычно приходят с Плачущей горы.

«Плачущая гора… из-за нее никогда не знаешь, чего ждать от погоды, – напутствовал меня Гоча перед отъездом. – Приготовься к дождю, и радуйся, если будет солнце».

В этом августе под соломенными навесами почти никого нет.

Однако в этот раз не плачущая гора сделала погоду. Ее сделали люди.

В каждом кафе и ресторане на полную громкость включен телевизор.

Война, начавшаяся 8 августа, охватила полстраны.

В Гори – мощная бомбардировка, а в 50-ти километрах от нас уже хозяйничают русские войска.

«В Поти русские. Они несколько дней бомбят город. У меня там вся семья!..»

Обслуживая посетителей, официантка плачет навзрыд.

Чем я могу помочь ей, кроме щедрых чаевых?

Патрульные курсируют по городу, создавая у населения иллюзию защищенности.

Неподалеку от Гори грузинские полицейские перегородили машинами трассу на Тбилиси. Колонна русских танков, занимавшая подступы к столице, прошла по ним, как по пачкам кефира…

Наиболее предусмотрительные жители приморского городка собирают пожитки в машины-рюкзаки, задраивают двери лавок и ресторанчиков и отправляются на юг, в направлении турецкой границы.

Вечером 10-го августа мы решаем уехать из города и двигаться в сторону Турции.

На пропускном пункте в Сарпи можно за 30 долларов поставить визу и двигаться дальше в направлении Трабзона и Стамбула.

Многие провожают нас подозрительными взглядами. Тем, кто смотрит на нас слишком пристально, я выкрикиваю: «Сакартвелос гаумарджос!»

Это теперь наш пароль; кодовое слово, меняющее выражение лиц людей, которые видят во всех чужаках врагов.

«Сакартвелос гаумарджос!» – и грузины машут в ответ, пытаясь улыбаться.

«Зачэм панику нагнэтаешь?!»

С закатом въезжаем в Батуми.

Последние новости узнаем из сводок грузинских или российских телеканалов. Грузины врут сквозь слезы, русские – с отработанной телевизионной лыбой. Но сегодня наш главный и единственный информатор – грузинский ОБС (один батоно[4]4
  Батоно – по-грузински господин.


[Закрыть] сказал).

«Ночью этот порт будут бомбить!» – Мужчина, произнесший эту фразу, прохаживается по набережной с видом человека, осведомленного лучше других.

«Откуда вы знаете, что будут бомбить?»

«Я же работаю в этом порту», – последовал ответ.

«Хватит нагнетать, слышишь?!» – Голос, доносящийся из-за спины, хриплый и каркающий.

В сумерках почти не видно говорящих, угадываются только их очертания.

В разговор вмешалась старуха, торгующая на набережной расхристанными букетиками полевых цветов. Сгорбленная и сухая, она сама похожа на гербарий, собранный каким-то смурным художником, – женщина-икебана.

«Пусть проходит», – менеджер кафе, обычно не позволявший донимать посетителей, сегодня разрешает охраннику пропустить ее. Но милость его не стоит ломаного гроша – за столиками пусто.

Из романтических пар в кафе только мы, да еще повариха Наташа со средних лет грузином. Но старуха давно в этом бизнесе и знает – они не пара.

«Нагнетаешь панику, слышишь! Зачем нагнетаешь?!» – зло выкрикнула она напоследок, обращаясь к работнику порта, только что демонстрировавшего свою осведомленность.

Она проплыла по террасе, ведомая исключительно старушечьим чувством долга. Нету покупателей на ее гербарий, не дымятся на тарелках хрустящие хачапури по-аджарски, не скворчит на сковородке свежая кефаль.

Уже пятый день цветочница зря выходит в рейс. Клиент ушел в Турцию или улетел с субботним «Батуми – Киев» – единственным авиарейсом, который не был отложен или отменен. Город вымер в ожидании нашествия. Мы расплатились за пиво и отправились на поиски ночлега.

…там Русью пахнет

На улице Кутаисской – стихийный митинг. Местные жители вынюхивают последние известия. Новости батумского ОБС приносит старушка Манана. Она прибежала с криком, что в городе химическая атака. Пугливые соседи бросились завешивать окна мокрыми простынями, а те, кто хорошо знают Манану, – интересуются, с чего она это взяла. «Так ведь слышите, какая вонь возле порта!» – отвечает та. «Послушай меня, Манана! – вскипает другая. – Всю жизнь помню, как из порта несет подгнившей рыбой и горелым мазутом. Но от этого еще никто не умер!»

Старуха замолкает – и ведь правда!

Вот такие новости у нас по радио ОБС… Но это все сплетни вчерашние, и о них вспоминают с улыбкой. Сегодняшние слухи уже не вызывают смеха.

«Вы знаете, что Сарпи сегодня бомбили?» Сарпи – это приграничный пункт, в который мы должны были прибыть утром.

«Сарпи? Вы уверены?» «Не знаю. Так говорят… В новостях этого не было, но разве по телевизору говорят правду?» Чертовы слухи. Слухи – по телевизору. Слухи – по беспроводному телеграфу бабушки Мананы…

Но как они могли бомбить Сарпи! Ведь там нет никаких военных объектов и, что самое важное – это поселок на турецкой границе! Турция – член НАТО. Если в войну будет ввязано НАТО, это уже мировая война! Я не могу верить таким слухам. И в то же время не могу им НЕ верить!

Оставаться в городе опасно, но бежать из него теперь некуда.

Говорят, что русские готовят наступление. Из официальных источников известно, что вчера уничтожены несколько радиолокационных станций грузинского ПВО. А сегодня весь город гудит о десанте, якобы появившемся на территории Аджарии.

Никто из местных не видел врага своими глазами, но если учесть, что до Поти всего километров шестьдесят, появления солдат можно ожидать в любую минуту.

Поти – основной торговый порт Грузии – полностью контролируется россиянами. На подступах к столице – давно уже русские танки, окрестности второго по значимости города – Кутаиси – бомбит авиация, а Зугдиди, контролирующий подходы к Кодорскому ущелью, тоже подвергся авиаударам. Батуми – столица провинции Аджария и один из двух крупнейших портов. Поэтому нет ничего удивительно в том, что тухлая рыба из доков уже отдает местным жителям русским духом.