Текст книги "Энергия души"

Глава девятая
Его глаза сияют

С цветущим садом, в котором обитал мудрый древолюд Симур, эта часть подземелья не имела ничего общего. Она скорее походила на часовую мастерскую или магазин функеров. Всюду, куда ни глянь, находились крохотные механизмы. Одни тикали, другие тонко позванивали колокольчиками, третьи выводили незамысловатые мелодии, четвертые ритмично пощелкивали, пятые потрескивали, как кремрысы, сыпя голубоватыми искрами, шестые шипели, словно проколотые шины, седьмые молчали, но медленно, едва уловимо трансформировались во что-то другое. Некоторые хотелось взять в руки или погладить, как котенка, к иным было страшновато прикасаться, но все они были сделаны столь искусно, что вызывали восторг одним своим видом. Едва переступив порог, Келли впилась взглядом во все эти чудеса, как зачарованная, переходя от диковины к диковине.

Неудивительно, что она не сразу заметила мальчишку не старше восьми лет, что сидел за большим столом, который был завален теми же механизмами – то ли еще не собранными, то ли уже разобранными. Он с упоением орудовал отверткой, ковыряясь ею в брюшке металлического насекомого, откуда то и дело выскакивала упрямая пружинка. Мальчишка сердито пыхтел, но продолжал бороться с нею. Наконец пружинка с тихим щелчком стала на место и больше не выскакивала. Юный умелец свел вместе две половинки сегментированного брюшка и поставил насекомое на стол. Механическое существо присело на лапках, повертело из стороны в сторону крохотной головкой с фасеточными глазами и вдруг высоко подпрыгнуло. Это было так неожиданно, что Келли поневоле взвизгнула.

Мальчик поднял голову и несколько томительных мгновений разглядывал незваную гостью, не произнося ни слова. Юная разведчица тоже молчала. Ведь когда обитатель цветущей пещеры говорил о том, что, если она продолжит путь, у нее и папы появится шанс покончить с кремневиками, Келли представляла себе все что угодно, кроме этого. Ребенок в большой комнате, заваленной игрушками. И ведь дальше идти некуда. Тупик. Значит, дядя Симур говорил именно об этом месте. Что это за ребенок? И где его родители? Все время он сидит здесь или все-таки выходит на поверхность? Кто его кормит, моет, обстирывает, лечит, если он заболеет? Ведь его не назовешь замухрышкой! Чистенький, причесанный, голубенькие глазки так и сияют.

– Ты кто? – спросил он.

– Я Келли, – откликнулась девочка. – А тебя как зовут?

– Мицар.

– Красивое имя, хотя и странное.

– Так называют звезду. Ну, на одной далекой планете.

– Ты что-то знаешь про другие планеты? – удивилась юная разведчица.

– Да. И очень многое.

– Откуда?! Ты учишься в гимназиуме? Наш учитель по космографии, господин Тиль, говорит, что мы очень мало знаем о других мирах. Они слишком далеко, чтобы их можно было наблюдать через телескоп, а способа добраться до них мы пока не изобрели.

– Нет. Я не учусь в гимназиуме, – проговорил Мицар. – Я просто знаю.

– Ну и ладно! – отмахнулась Келли, которая предпочитала не спорить с малолетками. – Если захочешь, расскажешь. А что ты делаешь здесь?

– Прячусь.

– От кого?

– От этих! – И он ткнул отверткой куда-то в сторону.

– И давно?

– Половину четверти оборота Звездной Сферы.

– Хм… Боюсь, мне это ни о чем не говорит.

– Ну, когда я тут появился, в этой комнате не было ни одной игрушки.

Келли словно заново увидела это удивительное место. Игрушек здесь было, наверное, несколько тысяч, и кто знает, как часто они появляются в этом подземелье. Не каждую же секунду. Она вспомнила, как усердно ковырялся Мицар отверткой в брюшке металлического насекомого, и смутная догадка мелькнула в ее голове, но девочка от нее отмахнулась. Слишком уж невероятна та была.

– Наверное, ты здесь очень давно, – проговорила юная разведчица. – Кто же тебя кормит, обихаживает?

– Они.

– Кто? Объясни ты толком!

– Они меня схватили. Ну, когда я из дому удрал. И сюда привезли. Сказали: сиди, делай игрушки, а мы тебя будем кормить, поить…

Девочка ахнула.

– Хочешь сказать, ты все это сделал сам?!

– Конечно. Кто же еще? Я очень хорошо умею делать игрушки.

– Это я уже заметила, – пробормотала Келли. – Я только никак не пойму. Если все эти игрушки сделал ты… Это ж сколько времени у тебя ушло?

– Я сделал их гораздо больше, – гордо заявил малыш. – Эти просто еще не успели забрать.

– По-моему, ты меня просто разыгрываешь! – вспылила юная разведчица. – Тебе лет восемь, не больше! Даже если ты в день делаешь по три штуки, то сколько же лет тебе понадобилось, чтобы смастерить такую уйму игрушек?

– Я не понимаю твоего счета времени, – пробурчал Мицар. – Все игрушки я делаю сам! Вот смотри!

Он придвинул к себе ворох каких-то блестящих пластинок, стеклышек, пружинок, винтиков, зубчатых колесиков, взял инструменты и принялся что-то мастерить. Получалось это у него очень ловко. Келли и глазом не успела моргнуть, как из вороха, казалось, никак не связанных между собой деталей стало появляться нечто осмысленное. Малыш работал с упоением, даже напевал что-то. Не прошло и десяти минут, как на столе стояло серебристое яйцо, балансирующее на растопыренной лапке, похожей на цыплячью. Мицар легонько качнул яйцо, и оно запрыгало на этой лапке, не теряя равновесия, весело поблескивая встроенными в металлическую скорлупу стеклянными окошечками. Это было так здорово, что Келли радостно засмеялась и захлопала в ладоши.

– Да у тебя просто золотые руки! – воскликнула она, но тут же осеклась. – Постой… Ты вот так и сидишь здесь безвылазно, мастеришь, а эти… твои… Приходят и забирают сделанные тобою игрушки! Да они же просто преступники! Знаешь что?! Пойдем отсюда!

– Куда?! – испугался малыш. – Ты-то сама откуда?

– Как откуда? – опешила девочка. – Я сверху!

– Как называется твоя планета?

– Планета? – переспросила Келли и задумалась. – Мы живем в Полиглобе. Это город такой, он занимает почти всю планету. Ну а у нее самой нет отдельного названия. Странно. Ты говоришь, что много знаешь про другие планеты, а про свою собственную…

– Про свою собственную планету, вернее планеты, я знаю гораздо больше, чем про другие.

– То есть ты хочешь сказать, – медленно проговорила юная разведчица, – что прибыл к нам из другого мира?

– Из Звездной Сферы, – серьезно ответил Мицар. – Это шаровое скопление в южном секторе галактики, объединяет триста тысяч солнц и порядка трех миллионов планет, пригодных для жизни.

– Грандиозно! – с иронией откликнулась Келли. – И как же ты попал к нам? На аэрожабле прилетел?

– Нет, не на аэрожабле. Меня привезли сюда на таком большом черном корабле. Я не знаю, как он называется.

– Откуда привезли? Из твоего звездного шара?

– Во-первых, не из шара, а из Звездной Сферы, – поправил ее малыш. – А во-вторых… Не совсем оттуда. Я удрал из дому. Мне хотелось половить… Не знаю, как они называются на вашем языке. Они такие – с крылышками. Водятся на Тризинии. Это планета такая, она находится на внешнем радиусе. Ну, меня и схватили эти… С черного корабля. И сюда привезли.

– Да кто эти? Как они хоть выглядят?

– У них нет одного облика, – сказал Мицар. – Они как черви-обращенцы. Все время меняются.

– Кремневики! – догадалась девочка.

– Пусть будут кремневики.

– Нет, теперь-то я тебя уж точно здесь не оставлю! – решительно заявила юная разведчица. – Это же кошмар! Игрушки он делает для кремневиков. Взаперти невесть сколько времени. Без мамы, без папы…

– Я не взаперти, – надулся мальчишка. – Я могу когда хочешь отсюда уйти.

– Вот сейчас и пойдем.

– А как же игрушки?

– Да отдохни ты от них! Я тебе знаешь что покажу? Зоосад! Знаешь, что это такое?

– Знаю, – вздохнул Мицар. – Зверинец.

– Ну так пойдем!

– Не могу, – покачал головой малыш. – Понимаешь… они… кремневики эти… Они сказали, что, если я буду слушаться, они меня вернут домой, в Звездную Сферу. А если я убегу, им это не понравится.

– Как ты не понимаешь?! – крикнула Келли. – Это же оборотни! Они всегда врут! Они обманут тебя!

– Не исключено, – совсем по-взрослому пожал плечами Мицар, – но корабль, который может отвезти меня домой, есть только у них.

Пожалуй, впервые в жизни юная разведчица Келли Эйлер почувствовала себя совершенно беспомощной. Ведь этот загадочный малыш был прав. На аэрожабле с планеты не улетишь, а как построить корабль, который бы перемещался среди звезд при помощи световых лучей, она еще не придумала. Конечно, она обязательно его изобретет, но это случится еще не скоро. Неужели бедный малыш все это время будет сидеть в подземелье и ждать? Кремневикам девочка не верила ни на грош. Конечно же, они обманут своего малолетнего пленника. А если у этих тварей на самом деле есть звездный корабль, то, значит, его нужно у них отнять! Правда, для начала нужно победить самих кремневиков. Волшебная пыль у нее уже есть, но нужно еще какое-то средство.

Дядя Симур сказал, что здесь она найдет нечто, что поможет. А что она нашла? Похищенного малыша и кучу сделанных им механических игрушек. Неужели древолюд ее обманул? Если так, то и пыль эта вовсе не волшебная. Она же не испытывала ее на кремневиках. Ладно, это еще успеется. Нужно что-то решить с Мицаром. А что, если… Свести их вместе?! Они же оба эти… иномиряне. Уж вместе они что-нибудь решат. Может, Симур это и имел в виду, говоря о шансе? Других идей у нее все равно не было, а эта не самая худшая. Келли так воодушевилась, что почувствовала необыкновенный прилив сил. Ей стало все нипочем. Ворвись сейчас сюда целая банда оборотней, она бы их раскидала одной левой. В конце концов, она разведчица подполья и не имеет права отступать перед трудностями.

– Слушай, Мицар, – проговорила она, – ты можешь выйти из этой комнаты?

– Конечно! – откликнулся он. – Если недалеко. Я же не все время здесь сижу.

– Отлично! – обрадовалась Келли. – Здесь неподалеку есть пещера. Там много зелени, цветов, плодов. А главное, там живет один человек… Ну, не совсем человек… Неважно. Я хочу, чтобы ты с ним поговорил, а он с тобой. Вот и все.

– Хорошо! – согласился малыш. – Пойдем!

И он поднялся из-за стола. Только теперь девочка разглядела, какой он тоненький и легкий, почти прозрачный, но не от голода или измождения. Мицар словно был соткан из света, только очень плотного, который прорывался лишь через прозрачные сапфиры глаз. Уж кем-кем, а замученным ребенком, оторванным от мамы и папы, заключенным мерзкими оборотнями в мрачное подземелье, он точно не выглядел. Это сбило сердобольную Келли с толку. Она уже не понимала, нуждается ли этот малыш в ее помощи. Может, ему и так хорошо. Ладно, раз уж начала, останавливаться нечего. Родители, наверное, с ног сбились, ее разыскивая, так что вернуться с одной только волшебной пылью нельзя, нужно принести что-нибудь более существенное.

Обратный путь из комнаты Мицара в пещеру древолюда показался недолгим. Наверное, потому, что юная разведчица уже знала дорогу. Первое время она боялась, что малыш испугается узких лазов и колодцев, через которые приходилось протискиваться, но тот карабкался бодро и не жаловался. Наконец блеснул свет и потянуло уже знакомым влажным ветерком с запахом цветов. Оставалось преодолеть последний колодец, внутри которого сохранилось лишь несколько скоб для лазанья. Келли стала подсаживать Мицара, но ему не хватало роста, чтобы дотянуться даже до нижней скобы. Он так старался, так тянулся, что едва не свалился девочке на голову. И тут произошло чудо. Мальчуган вдруг воспарил над нею и пропал в отверстии выхода наверху.

Когда юная разведчица выбралась из колодца, то увидела умилительную картинку. Там, где совсем недавно она насыщалась странными оранжевыми фруктами, теперь их лопал Мицар. А напротив сидел древолюд Симур и внимательно его разглядывал. Келли почувствовала себя третьей лишней, но уйти не могла. Не для того она пробиралась всеми этими тоннелями, колодцами и пещерами, чтобы сейчас потихоньку исчезнуть. Вот сейчас подойдет как ни в чем не бывало, сядет скромно на камушек и послушает, о чем они будут говорить. Девочка так и сделала. Она и в самом деле уселась на камне в сторонке, чтобы не слишком бросаться в глаза. Сделала вид, что разглядывает орхидеи на ближайшей лиане. Впрочем, эти цветы-паразиты были и впрямь очень красивы.

– Шаровое скопление в южном секторе галактики… – задумчиво произнес древолюд. – Это очень далеко отсюда. Здешние астрономы даже не подозревают о существовании такого типа галактических объектов. Они и саму галактику открыли недавно и насчитывают в ней не более миллиарда звезд, ошибаясь на несколько порядков.

– Они здесь не умеют летать между миров, – пожаловался малыш. – И если кремневики не возьмут меня опять на свой черный корабль, мне никогда не вернуться домой.

– Не хочется тебя расстраивать, мальчик, – вздохнул Симур, – но на этих тварей я бы не надеялся. Они никому добра не делают.

– Вот и Келли тоже об этом говорила, – сказал Мицар. – Она хорошая. Домой к себе звала. А сейчас сидит тихонько и грустит. Келли, иди к нам!

– В самом деле, девочка! – спохватился древолюд. – Садись поближе. Поешь.

Келли охотно пересела поближе и взяла оранжевый плод. Малыш радостно ей улыбнулся. Симур посмотрел на них ласково, словно они были его детьми.

– Вот что, ребятишки, – проговорил он. – Не отдам я вас на растерзание этим кремневикам-корневикам. Ты, Келли, все правильно придумала. Ты вернешься домой и заберешь с собою малыша. Надеюсь, твои родители примут его как родного.

– Конечно, примут! – вскочила она. – Он будет мне братиком! Правда, Мицар?

– Буду, – вздохнул малыш.

– Вот и умницы, – похвалил древолюд. – Только одних я вас не отпущу. Пойду с вами.

– Вам же нельзя наверх, дядя Симур! – вскинулась юная разведчица.

– Ничего. Накину капюшон.

– А как же… – Келли замялась, не зная, стоит ли продолжать, но решила, что стоит. – Вы говорили, если я продолжу путь, у нас, ну… у подпольщиков появится шанс…

– Да ведь вот он, твой шанс, – откликнулся Симур, показав на перепачканного оранжевым соком Мицара. – Твой и всего вашего мира. Мальчуган говорил, что делает для оборотней какие-то игрушки.

– У него ими вся комната завалена.

– Надо полагать, это и есть те самые функеры, по которым сходит с ума весь Полиглоб, – продолжал древолюд. – Не напрасно кремневики заставляют Мицара мастерить их в таких количествах. Они могут свести с ума и заворожить население целой планеты. И население это рано или поздно перестанет развиваться, двигаться вперед по пути прогресса, оно будет только бесконечно играть этими функерами, алчно охотясь за новинками. И тогда такая планета – плод на ветвях Древа Жизни – начнет умирать. Оборотни высосут из нее все соки, как они поступают всегда.

– Ну так Мицар больше не будет их делать! – безапелляционно заявила юная разведчица. – А те, что уже сделал, надо уничтожить!

– Все, к сожалению, не уничтожишь, – вздохнул Симур. – Они получили большое распространение. Впрочем, в этом и нет нужды. Как только перестанут поступать новинки, обыватели быстро утратят к функерам интерес, кроме чудаков-коллекционеров. Однако не в этом дело. Нельзя зарывать чудесный талант малыша в землю. Нужно только придать ему иное направление, на пользу людям.

– О, а я знаю! – обрадовалась девочка. – Мы займемся с ним этим, как его… Э-ЛЕК-ТРИ-ЧЕСТ-ВОМ!

– Правильно! – одобрил древолюд.

– И построим корабль, на котором Мицар сможет вернуться домой.

– Правда?! – завопил тот. – Мы сможем долететь до Звездной Сферы?!

– Во всяком случае, вы должны попробовать, – уклончиво отозвался Симур. – А теперь соберите все плоды, сколько поместится в твоем ранце, Келли. Я тоже кое-что захвачу, и пойдем.

Дети принялись радостно набивать ранец необыкновенными фруктами, а древолюд – собирать свои пожитки. Их у него было немного. Стопка записей, банка с волшебной пылью и старый добрый трехфазный дезинтегратор малого радиуса действия, который много лет назад тогда еще юный древолюд захватил из дерева великана. Заряд в нем все еще не был полностью израсходован. Теперь можно было отправляться в путь. Симур показал своим юным спутникам более удобный выход из своей пещеры и, когда они скрылись в широком лазе, обвел ее прощальным взором. Почти все, что росло здесь, было заботливо выращено его собственными руками, а теперь он не просто должен был проститься со всем этим, но теми же руками и уничтожить.

Будь у него другая возможность, древолюд не стал бы делать этого. Пусть сад живет и цветет, насколько его хватит, но в этом случае уцелеет и комната с игрушками, которая расположена несколькими уровнями ниже.

А этого Симур допустить не мог. И поэтому он, перед тем как последовать за своими маленькими друзьями, без сомнений и жалости открутил колесо большого вентиля на всю резьбу. Из огромной трубы хлынул настоящий поток, ведь она была частью системы городского водоотвода. Пройдет всего несколько часов, и все, что находится ниже пещеры, будет затоплено, а потом вода станет заполнять и саму пещеру. Сад погибнет, как погиб Город, когда его смахнул язык чудовищного брюхорыла, как погиб великан-гимантиец, защищая энергетический канал, питающий миры…

Так они и пробирались наверх. Впереди шла юная разведчица Келли, которая хорошо знала дорогу. За ней семенил маленькими легкими ножками пришелец из Звездной Сферы Мицар. Замыкал небольшой отряд древолюд Симур с дезинтегратором наперевес. Мир наверху, бессонный планетарный город Полиглоб, и не ведал, что из давно забытых его обитателями подземелий поднимается само будущее – непредсказуемое, невероятное, неумолимое. Не знали об этом и кремневики-оборотни. Вернее, внешние эффекторы распределенного сверхорганизма. Эти псевдоличности пока еще торжествовали. Один из них, именующий себя Протеем, сумел обманом – ну а как же еще? – завладеть так называемой триадой Кнехта и полагал, что по крайней мере этот мир-плод Мирового Древа уже у него в кармане.

На самом деле те, кто в Полиглобе знал о существовании этой напасти, готовились дать кремневикам решительный бой. В домашней лаборатории ординарного адъюнкта вовсю шло изготовление кадуцетров. Командир квартальной боевой группы подпольщиков, сумев выявить в их рядах оборотня, готовил остальных к предстоящей драке. Владельца магазина «ФУНКЕРЫ И ДРУГИЕ ДИКОВИНЫ» ожидал в доме знакомой женщины сюрприз, которому суждено было перевернуть всю его жизнь. Юная разведчица сумела добыть волшебную пыль, которая, что ни говори, гораздо надежнее могла выявить оборотня, нежели простой способ, открытый старым ученым. Да и юного умельца из Звездной Сферы, который завалил всю планету изысканными игрушками, кремневики уже упустили.

И все-таки бой еще предстоял. Его исход предрешен не был. Мудрый древолюд Симур хорошо понимал это и потому спешил вывести детишек на поверхность, дабы препоручить их заботам мадам Эйлер, которая, правда, еще не подозревала, что вскоре у нее появится второй ребенок. Она сейчас и о первом-то своем дитятке не знала, что и думать. Пропала дочка куда-то. Конечно, с Келли это случалось далеко не впервые, но разве детские дурные привычки служили когда-либо утешением для матерей? Густав тоже где-то бродит. Беда с ними…

Хранитель Древа, сбереги их обоих!

Глава десятая
Парализованный кадуцетром

Подарок Энн Хендриксон оказался скорее сюрпризом. Да таким, что всю меланхолию с Фредерика Марстона как рукой сняло. Это был всем сюрпризам сюрприз. Высокий, подтянутый, пахнущий трубочным табаком и холодом небесных высот, в мундире, усеянном золотыми пуговицами, в просторную, полную изящных безделушек гостиную залу мадам Хендриксон вошел сам капитан аэрожабля «Северная Заря» Себастиан Горн. Владелец магазина «ФУНКЕРЫ И ДРУГИЕ ДИКОВИНЫ» был страшно рад старому другу, коего недавно даже собирался пригласить на свое обручение с Энни, которое… когда-нибудь состоится, но не ожидал, что тот сам заявится в столь нелюбимый им Западный Дистрикт. Только почему он сразу же отправился к мадам Хендриксон, а не к своему другу?

– Какими судьбами, дружище? – спросил он у Горна, когда они наконец расцепили объятья.

– По вызову Корпуса Глубокой Разведки, – важно сообщил аэронавт.

– Ого! – восхитился торговец. – Я вижу, ты воспаряешь во все более высокие сферы!

– Ты не поверишь, но меня вызвал твой брат Джекоб.

– Случилось что-нибудь серьезное?

Себастиан Горн покосился на молчаливо наблюдающего за ними Альберта Кнехта.

– Позволь тебе представить! – спохватился Марстон. – Ординарный адъюнкт Кнехт, мой… большой друг.

– И слуга! – низко поклонился тот.

– При нем можно говорить все, Себастиан.

– Да я и сам почти ничего не знаю, – отмахнулся тот. – Мне предписано ждать дальнейших распоряжений. Я хотел направиться прямиком к тебе, Фреди, но Джекоб настоятельно рекомендовал мне остановиться в доме у мадам Хендриксон. И вот я здесь.

– Простите меня, господин Горн, – вмешался вдруг ученый. – Вам не показалась странной эта рекомендация? Все-таки мадам Хендриксон и господин Марстон довольно близкие друзья…

– Послушайте, вы, как вас там… – возмутился аэронавт. – Не кажется ли вам, что вы суете нос не в свое дело?

– Успокойся, Себаст! – сказал Марстон, догадавшийся, в чем дело. – Это была небольшая проверка.

– Проверка? – удивился тот. – С каких это пор ты вздумал меня проверять, дружище? Да еще и таким… гм… странным способом.

– С недавних, друг, – вздохнул владелец «ФУНКЕРОВ». – Если бы ты только знал, что у нас здесь творится…

– Рассказывай! – потребовал Горн.

– Господин ординарный адъюнкт, расскажите вы, – попросил Марстон. – У вас это лучше получится.

– Пожалуй, – согласился Кнехт. – Тем более что мне и самому не мешало бы осмыслить происходящее. А проще всего это сделать, проговаривая вслух.

– Я с удовольствием выслушаю вас, господин ученый, – перебил его аэронавт. – Особенно если Грегсон принесет нам что-нибудь выпить.

Слуга мадам Хендриксон поклонился и отправился за выпивкой.

– Тем не менее я начну, – проговорил ординарный адъюнкт. – Это вовсе не занятная история, хотя и может таковой показаться на первый взгляд. Наш мир – лишь один из бесчисленных плодов на ветвях Древа Жизни. К сожалению, как и всякий плод, он может стать пищей для червей. Такими червями являются существа, способные принимать какой угодно облик. Здесь у нас их называют кремневиками из-за тяги последних к наростам кремния на местах повреждения светопроводов. Вчера один из кремневиков под разными обличиями несколько раз проникал в магазин господина Марстона, намереваясь завладеть некоторыми из артефактов, что имелись среди его товаров. Когда это у него не вышло, кремневик с помощью устройства, именуемого кадуцетром, парализовал вашего покорного слугу, попутно приняв его внешность. В итоге ему все-таки удалось получить то, чего он так жаждал. И теперь наш мир находится в большой опасности.

– Признайтесь, друзья, – проговорил Горн, беря с подноса бокал с вином, которое принес слуга мадам Хендриксон, – вы решили меня разыграть.

– Если бы это было так, – вздохнул Марстон, – мы бы с удовольствием над этим посмеялись.

– Впрочем, – продолжал аэронавт, – твой брат Джекоб употребил те же слова. Он сказал: «Наш мир находится в большой опасности». Вряд ли это совпадение.

– Тогда стоит ему позвонить, – сказал владелец магазина «ФУНКЕРЫ И ДРУГИЕ ДИКОВИНЫ».

И он направился в кабинет хозяйки дома, где стоял телефор. Джекоб откликнулся немедленно. И все понял с полуслова.

– Выходит, эти твари добрались даже до тебя, – проговорил он. – Оставайтесь у мадам Хендриксон. Я скоро прибуду.

Когда Марстон положил трубку, из гостиной залы послышался голос Энни, и он поспешил присоединиться к остальным ее гостям. Все было очень мило. Пирог удался на славу. Мужчины прихлебывали чай, запивая восхитительно вкусную сдобу, не забывая говорить комплименты единственной женщине за столом. За окнами бушевала вьюга. И казалось, что единственная опасность сейчас – это замерзнуть там, среди обледенелых эстакад и платформ, железной паутиной оплетающих мировой город. Однако звонок во входную дверь разрушил иллюзию уютного вечера в кругу друзей. Бартоломью Грегсон пошел открывать, но Альберт Кнехт увязался за ним. В прихожей произошел короткий резкий разговор, после которого в гостиную залу ворвался рассерженный Джекоб Марстон.

– Послушай, Фред! – возмущенно произнес он. – Что себе позволяет твой слуга?

– Успокойся, Джек, – откликнулся его брат. – Это было необходимо. Я тебе потом объясню.

– Джекоб, что с вами? – удивленно пробормотала Энн Хендриксон. – Вы даже не поздоровались!

– Простите, Энн! – покаянно пробормотал тот. – Здравствуйте! Добрый вечер, господа!

– Садитесь за стол. Я налью вам чаю.

– Благодарю вас, Энни. Я с удовольствием выпью чашечку.

Новый гость присоединился к остальным, и некоторое время чаепитие шло своим чередом. Однако прежней непринужденности за столом уже не было. Мадам Хендриксон уловила это своей чуткой женской душой и потому, отодвинув чашку, решительно произнесла:

– Господа! Если вы уже напились чаю, предлагаю вам пройти в курительную, куда Бартоломью принесет что-нибудь покрепче. Там вы сможете обсудить свои важные мужские дела, не предназначенные для женских ушей.

И она удалилась. Пристыженные, но довольные находчивостью хозяйки гости перебрались в курительную комнату, где мадам Хендриксон держала коробку с дорогими сигарами, пепельницы, зажигалки и прочие аксессуары, призванные приукрасить эту прискорбную мужскую привычку. Разумеется, эта со вкусом, как и все в доме, обставленная комната немедля превратилась в штаб боевых действий. Сначала Джекоб Марстон, как представитель официальных властей и офицер Корпуса, потребовал доложить ему обо всем, что произошло вчерашним днем, а также о мерах, которые были приняты братом и его слугой. Затем попросил рассказать о подпольном движении борцов с кремниевой чумой. Выслушав своих собеседников, он достал из внутреннего кармана мундира портативный телефор и позвонил к себе на службу.

– Стиллет, – сказал он в трубку, на которой мигал крохотный, размерами с медальон, экран. – Нужно отыскать смотрителя-наладчика Густава Эйлера. Да! И доставить его… – Он назвал адрес дома мадам Хендриксон. – А теперь, господа, – снова обратился Джекоб Марстон к присутствующим, – я расскажу вам о том, что стало известно нашей службе. Надеюсь, вы понимаете, что разглашение услышанного является серьезным государственным преступлением. Я бы никогда не рассказал вам этого, если бы вы не были уже вовлечены во все эти довольно-таки опасные события. Итак, в последние годы наблюдается значительное снижение мощности светопроводных сетей Полиглоба. Поначалу это объяснялось износом оборудования, включая частичное разрушение оболочек светопроводов. Были приняты меры по модернизации распределительных подстанций и усилению контроля за эксплуатацией и потреблением. Как показали последующие замеры, в результате падение мощности не только не снизилось, а, наоборот, возросло. Тогда-то и возникло предположение о целенаправленной диверсии. Инженерная служба вынуждена была обратиться к нам, в Корпус. Нам удалось обнаружить явление, которое вы называете кремниевой чумой, а также активность неких созданий, видимо в силу своей природы испытывающих влечение к ее проявлениям. К сожалению, мы ничего не знали о существовании подпольных групп рабочих, которые борются с этим явлением. Видимо, придется обратиться в Сенат с требованием проведения расследования в руководстве Инженерной службы, которое, как я понимаю, проигнорировало обращение своих низовых сотрудников. Однако не об этом сейчас речь. Дело в том, что со вчерашнего дня кремневики активизировались. Они в буквальном смысле захватили Центральную распределительную подстанцию города. О чем нам сообщил один из ее инженеров, кстати, единственный из руководства Инженерной службы, кто занимался отслеживанием узловых точек кремниевой чумы. В силу того, что кремневики способны принимать любой облик, обычные меры борьбы с беспорядками к ним неприменимы. Я решил, что нужно попробовать атаковать их с воздуха, для чего и вызвал вас, капитан Горн, помня о том, что вы уже не раз помогали нам. Теперь я понимаю, что и эта мера не будет действенной, если десантировать на Центральную подстанцию обычных полицейских. Да и оружие, даже такое эффективное, как лучевик Смита, против кремневиков может оказаться бессильным. Вся надежда на ваши кадуцетры, господин Кнехт.

– Мои ребята работают не покладая рук, – пробурчал тот. – Я не знаю, сколько они успеют изготовить, прежде чем эти оборотни переведут всю светосилу города на себя. Три, пять, семь… Вы бы лучше разобрались, господин офицер, с теми чинушами, которые закрыли мою лабораторию. Наверняка среди них тоже затесались оборотни.

– Обязательно разберемся! – пообещал Джекоб Марстон. – И наладим промышленное производство кадуцетров. Вы дайте нам сейчас хотя бы несколько штук. И еще нам не помешал бы надежный способ отличить оборотня от человека.

– Способ есть, – откликнулся ученый. – Именно его я к вам и применил, когда задал вам в прихожей тот дурацкий вопрос.

– Ловко вы! – восхитился офицер Корпуса. – Способ неплохой, но уж слишком он… интеллигентный, что ли. Не для боевых условий.

Снова раздался входной звонок. Кнехт вскочил, чтобы открыть. За ним поднялся и брат владельца магазина функеров. Ученый показал ему на странно короткую трость, которую вертел в руках во время разговора. Офицер-разведчик коротко кивнул. Он уже догадался, что эта трость и есть пресловутый кадуцетр. Они вышли в прихожую. Марстон открыл дверь и впустил троих – двух мужчин и девочку двенадцати лет. Это были смотритель-наладчик Густав Эйлер, его дочь, юная разведчица Келли, и офицер Корпуса Глубокой Разведки Херберт Стиллет. Любой из них мог оказаться оборотнем или все трое. Однако то же самое можно было сказать и о встречающих их мужчинах. Не успел ординарный адъюнкт применить свой простой способ, как вдруг девочка вынула из сумки, что висела у нее на плече, жестяную банку.

– Подожди, Келли! – сказал ее отец, но опоздал.

Она выхватила из банки горсть сверкающей пыли и швырнула в незнакомых ей дядей. Волшебная пыль обволокла всех присутствующих, и те принялись неудержимо чихать. А когда она осела, юная разведчица торжествующе произнесла:

– Папа, они все человеки!

– Простите ее, господа, – растерянно пробормотал тот.

– Что это за пыль? – осведомился Джекоб Марстон.

– Это волшебная пыль! – снова опередив взрослых, сообщила девочка. – Она выявляет оборотней. Мы уже проверили это.

– Так точно, господин старший разведмастер! – доложил Стиллет. – По дороге сюда нам попытался преградить путь некий тип. Эта пыль превратила его в червеобразную тварь. Пришлось открыть по ней огонь.