Текст книги "Хроника пикирующего района"

– Эти котлетки я, Костя вчера весь вечер готовила специально нам с тобой! – гордо сообщила осторожным интимно-доверительным полушепотом Ирина Сергеевна. – Думаю, что ты пальчики оближешь и сразу пожалеешь, что я – не твоя жена!

– А почему вы мне даже не намекнули сегодня после планерки, что едете вместе со мной?! – таким же в точности полушепотом спросил Костя. – Вы же еще вчера, судя по вашим словам о «котлетках», точно знали, что вам предстоит командировка в Жабомоево!

– Хотела, Костик сделать тебе приятный сюрприз!

– Вы даже не представляете себе, Ирина Сергеевна – какое у меня наимрачнейшее настроение было сразу после планерки, когда я думал об этой своей командировке и о «лошадях-убийцах»! – разливая вишневую настойку по стаканчикам, хмуро и задумчиво проговорил Боровой. – Если бы я знал, что вы поедете со мной, то я и вел бы себя, соответственно, по-другому! Давайте, держите! – он протянул ей стаканчик, наполненный темно-красной настойкой до самых краев.

Густой сладкий аромат перебродивших вишневых ягод вслед за аппетитным запахом свежих свиных эскалопов также не замедлил ненавязчиво распространиться по автобусному салону и бедняге-шоферу теперь не только захотелось есть, но и – выпить. Шофер сокрушенно вздохнул и нетерпеливо посмотрел на ручные часы – до отправления оставалось еще три минуты.

А Костя и Ирина Сергеевна, сидя на заднем сиденье, не сговариваясь, переплели руки и выцедили хмельное сладкое и тягучее содержимое пластиковых стаканчиков «на брудершафт» и торопливо троекратно, как и положено, в подобных случаях, поцеловались. Костя по достоинству оценил вкусовые качества домашней настойки, лично приготовленной Ириной Сергеевной и от души похвалил ее несомненное высокое винодельческое мастерство. Вино моментально всосалось обоим в кровь и одновременно ударило в головы, разорвавшись там приятнейшим, слегка оглушающим, шумом.

– Закусывай, давай быстрее! Бери котлеты, пока они еще теплые – я их перед самым выходом в микроволновке разогревала! – энергично прошептала Ирина Сергеевна, аккуратно взяв двумя пальчиками ближайшую к себе котлету.

Давно уже проголодавшийся Костя незамедлительно последовал ее примеру, машинально выбрав самую большую и толстую котлету, и с непередаваемым наслаждением сильно голодного человека вонзил в нее крепкие белые зубы. Во все стороны брызнул розово-белый мясной сок, и Костя легонько замычал от удовольствия, начав перемалывать всеми своими тридцатью двумя бескариесными зубами нежный фарш из мяса молодого поросенка.

Он оказался настолько поглощен поеданием вкусной котлеты, что не заметил, как в автобус зашли те самые его недавние жабомоевские знакомые: Люба и Коля. Коля тоже не заметил Борового, так как был изрядно пьян, а Колина жена Люба всецело оказалась занята мужем, чтобы вертеть головой по сторонам. Она усадила Колю на переднее сиденье и села рядом, надежно подперев опасно расбалансированного мужа собственным достаточно еще крепким сорокапятилетним восьмидесятикилограммовым телом.

– Автобус отправляется! Двери закрываются! – хрипло и угрюмо объявил водитель «ПАЗ-ика», нетерпеливо нажимая левой ногой на педаль «газа», а правой рукой – на кнопку, отвечающую за «закрывание» и «открывание» пневматических дверей.

Послышалось характерное громкое шипенье, и створки дверей захлопнулись с громким лязгом. Заурчал двигатель и старая колымага, издавая натужный скрип и несносное дребезжание, стронулась с места, всеми этими вышеперечисленными механическими звуками гарантируя пассажирам «приятнейшие» почти три часа пути по ухабистым грунтовым дорогам до села Жабомоево…

– У-р-ра-а!!! – шепотом на самое ухо слегка захмелевшему Косте восторженно воскликнула такая же слегка захмелевшая Ирина Сергеевна. Сбылась моя мечта – я еду с тобой в, почти, настоящее «свадебное путешествие», мой дорогой Костик!

Реальный мир. Редакция газеты «Курс Свободы». 29 декабря, 20…г., 8.00., журналистка Лариса Горюхина

На следующий день после проведения достопамятного ежегодного традиционного краевого «Бала Прессы» в культурно-развлекательном комплексе «Морфей», корреспондент краевой газеты «Курс Свободы» Лариса Горюхина приехала к себе в отдел, можно смело сказать, «ни свет ни заря». Она плохо спала эту ночь, остро переживая странные и необычные события прошедшего в «Морфее» вечера, свидетельницей и непосредственной участницей каковых ей довелось стать. В течение всей ночи девушке постоянно снился этот загадочный Костя Боровой, так неожиданно пропавший прямо у нее на глазах при совершенно невероятных фантастических обстоятельствах, связанных, видимо, с какими-то неразгаданными пока еще человеческой наукой тайнами статического электричества.

Вернувшись вчера поздно вечером домой, в свою трехкомнатную квартиру, где она жила с мамой и младшим братом школьного возраста, Лариса долго еще не могла успокоиться и, как следует, «прийти в себя» от того сильнейшего шока, который ей пришлось испытать в «Морфее». В тот момент, когда во всем огромном зале культурно-развлекательного комплекса «вырубился» свет, и на месте Константина Борового вдруг защелкало и заискрило целое облако голубых ослепительных электрических искр, распространивших вокруг себя сильнейший и ни с чем несравнимый запах озоновой свежести, Ларисе твердо показалось, что внутрь «Морфея» каким-то непостижимым образом ударила настоящая атмосферная молния, и ей, Ларисе суждено было сию же секунду сгореть заживо и исчезнуть вместе со своим загадочным новым знакомым, корреспондентом, никогда не слыханной ею ранее районной газеты «Хроника Пикирующего Района», Константином Боровым!

Хорошо, что мама и брат уже спали – часы показывали второй час ночи, когда она добралась до дома сквозь густоснегопадную декабрьскую ночь (ежегодные Балы Краевой Прессы вот уже десятый год подряд традиционно проводились в последний четверг декабря), и никто не стал донимать ее заботливыми, но въедливыми расспросами: что с ней случилось и по какой причине она так неважно выглядит?! После того как Лариса, стараясь не шуметь, разделась и разулась в коридоре, помыла в ванной руки и неслышно прошла на кухню, то первым делом заварила себе целый фарфоровый чайничек зверобоя, в пропорции один к трем перемешанного с душицей и, дав целебному успокаивающему отвару как следует настояться, потихоньку прихлебывала его в прикуску с немудреными сырно-колбасными бутербродами – приблизительно, в течение часа. А «прихлебывала» ароматный успокаивающий отвар Лариса не просто так, а сидя перед экраном компьютера. Она упорно и тщетно искала в сети «интернет» хоть какие-либо данные о селе Пикирово и о районной газете под названием «Хроника Пикирующего района». Минут через сорок бесплодного электронного «перелистывания», она догадалась набрать название «самой правдивой районной газеты» «Первобайский вестник», что немедленно принесло ей необходимую и полезную информацию об этой газете. Она переписала адрес и телефоны редакции «Перволайского вестника», твердо решив выехать туда прямо с утра, предварительно испросив разрешение и соответствующие командировочные у главного редактора «Курса Свободы», Хвощева.

Затем Лариса попыталась забыться сном, но, несмотря на выпитое эффективное и много раз проверенное успокаивающее снадобье, она постоянно, раз восемь за ночь просыпалась после, упрямо повторяемой каждые пол-часа бледным почти до полной прозрачности, смертельно уставшим Константином Боровым одну и ту же фразу, из раза в раз звучавшую буква в букву: «Каждое слово лжи порождает невообразимо страшных чудовищ, Лариса! И этих чудовищ стало так много, что они переполнили Наш мир и скоро явятся в Ваш мир, и никому здесь у вас не будет спасения! Ты должна мне помочь, Лариса!…». «Как я должна помочь тебе, Костя?! Что я должна сделать?!» – восклицала Лариса на грани яви и сна, и неизменно просыпалась, так и не дождавшись ответа от Кости на заданные ею вопросы и глядя в окно своей спальни, за которым во тьме ночи вздымались серые громады недостроенных многоэтажек Лабиринта Замороженных Строек. Стройки, уже, который год подряд немо и изумленно глядели на непонятный им человеческий мир черными провалами окон, которым никогда не будет суждено оказаться застекленными (эту большую трехкомнатную квартиру два с половиной года назад получил от своего родного локомотивного депо папа Ларисы, «заслуженный железнодорожник РФ», Михаил Иванович Горюхин, без вести пропавший десять месяцев назад, однажды рано утром отправившись на работу, чтобы вести в свой юбилейный десятитысячный рейс пригородный электропоезд, и бесследно растворившись где-то вместе со своим электропоездом и всеми его несчастными пассажирами на просторах огромного Балвалайского края, точно по середине маршрута между краевым центром Рабаулом и конечной станцией назначения Аламбай. Тогда еще разразился дичайший сенсационный резонанс общероссийского масштаба, так как бесследно и необъяснимо посреди «бела дня» пропал целый электропоезд, состоявший из десяти вагонов – вместе с пассажирами, поездной бригадой машинистов, тремя злыми тетками-ревизоршами и обязательным патрулем сопровождения транспортной милиции).

Затем ей опять ненадолго удавалось «проваливаться» в тревожный короткий рваный сон, куда вновь немедленно являлся ее загадочный новый знакомый, упрямо озвучивавший все то же настойчивое и грозно звучавшее предупреждение.

Лариса была не только симпатичной, но, что самое главное, умной и проницательной девушкой, обладавшей прирожденным талантом настоящего журналиста. Поэтому вполне логичным выглядел совершенно верный вывод, сделанный ею этим ранним декабрьским утром – удивительные события вчерашнего вечера и, последовавшие за ним тревожные сны, не дававшие ей крепко уснуть этой ночью, имели прямую непосредственную связь между собой. Ларисе, как, наверное, и любому нормальному человеку всегда хотелось верить в существование, если не сказочных, то хотя бы, научно-фантастических чудес, это уж – точно. А еще больше ей хотелось доподлинно доказать, прежде всего, самой себе возможность реального существования этих самых чудес где-то совсем рядышком с обыденной повседневной человеческой жизнью. В частности, она очень любила своего отца и очень тосковала по нему, не веря в его гибель, справедливо полагая, что «пропажа без вести» не тождественна обязательной физической смерти и поэтому она всегда верила в сказочное чудо его возвращения из «безвестного ниоткуда». Тогда, десять месяцев назад она приложила максимум усилий, чтобы попытаться расследовать внезапное исчезновение своего отца и всех остальных людей, находившихся внутри того злополучного электропоезда №6437 «Рабаул-Аламбай», но ей строго-настрого, под страхом увольнения, запретил заниматься этим расследованием сам главный редактор еженедельника «Курс Свободы», сорокавосьмилетний Сергей Александрович Хвощов, на которого, в свою очередь, как он смутно и невнятно объяснял Ларисе, сильно «надавили» с «самого верха». По слухам, настойчиво распространявшимися тогда в редакции, «надавили» на Хвощева не кто-нибудь «абы да», а – какие-то очень влиятельные лица из «самого» ФСБ! Но, несмотря ни на что, она упорно продолжала верить в сказочное чудо возвращения своего любимого папы все эти десять с лишним месяцев, прошедшие с того трагического момента, когда «без вести пропал» Заслуженный Железнодорожник Российской Федерации, Михаил Иванович Горюхин и ведомый им электропоезд №6437. И, похоже, верила в то, что это чудо когда-нибудь обязательно произойдет, на всем белом свете только одна Лариса, и больше никто, даже – мама…

И вот сегодня утром, кажется, неизвестно, правда, почему, у Ларисы появилась сильная, хотя и необъяснимая, уверенность в том, что это невероятное и невозможное чудо притаилось где-то совсем рядом – за их квартирной дверью и вот-вот нажмет на входной звонок, чтобы ему побыстрее открыли и впустили внутрь.

Окончательно проснувшись задолго до позднего декабрьского рассвета, она безошибочно почувствовала присутствие где-то, если выразиться образно, в непосредственной «астральной близости» от себя «неопознанного одушевленного объекта» – словно бы кто-то невидимый внимательно следил за ней из дальнего и темного угла спальни. Это можно было назвать, в общем-то, как угодно: ощущением, наитием, предчувствием или банальным «озарением свыше», но несомненным следовало признать тот факт, что сегодняшнее представление Ларисы об окружающем мире разительно отличалось от того, что казалось ей незыблемым и неоспоримым еще вчера. Она пока не отдавала себе отчета в том, что в ее личную жизнь без спроса вторгся настоящий призрак… Для нее и для призрака Кости Борового все только-только начиналось в это раннее-прераннее утро… Как известно, в призраков не влюбляются, потому как они вовсе и не существуют на свете, но… призрак призраку рознь и всякое в этой непредсказуемой жизни могло случиться, и образ Кости Борового, на интуитивном уровне начал связываться Ларисой с возможным чудом возвращения своего отца в лоно родной семьи…

Наскоро выпив кружку крепкого кофе вприкуску с двумя все теми же сырно-колбасными бутербродами, Лариса быстренько собралась и покинула квартиру, не разбудив ни маму, ни брата. Спустя пол-часа она уже входила в пустынное помещение корреспондентского отдела родной газеты «Курс Свободы», переполненная азартным нетерпением профессионального охотника, неожиданно напавшего на след крупной экзотической дичи.

Скинув куртку на край стола, она уселась за свой персональный компьютер и еще раз проверила все возможные данные, касающиеся районной газеты «Перволайский вестник», ее главного редактора и всех сотрудников данной газеты. Кроме того, на всякий случай, Лариса еще раз набрала: «Константин Боровой – корреспондент газеты «Хроника Пикирующего района» и компьютер в очередной раз дал ей резко отрицательный ответ.

– Кто же ты такой, Константин Боровой?! – она и сама не заметила, как произнесла вслух невольно родившийся вопрос в стихотворной форме, пробарабанив при этом в аккомпанемент только что родившемуся короткому стихотворению пальчиками правой руки по клавиатуре компьютера.

Словно бы в ответ на ее спонтанно прозвучавший вопрос, за стеной корреспондентского отдела послышался громкий шум, спускаемой из унитаза воды. Лариса вздрогнула от неожиданности – оказывается, все это время она была в редакции не одна! Кто-то из сотрудников еженедельника, по всей видимости, уснул в редакционном туалете и она, моментально включив, дарованные ей природой недюжинные аналитические способности, сразу примерно догадалась, кто бы это мог быть – ее коллега по работе, хронический алкоголик, занимавший должность старшего корреспондента, Юрий Беспалов. За стеной послышалось несвязное чертыханье, неясный шум, чьи-то нетвердые шаги и через минуту Лариса поняла, что не ошиблась в своем предположении – в отдел ввалился взъерошенный, помятый и несвежий Юра Беспалов, дико вытаращивший глаза на Ларису.

– Здравствуй, Юра! – не скрывая тонкой иронии, поприветствовала старшего коллегу Лариса, но тут же сочла нужным добавить безо всякого намека на иронию:. – Ты меня чудь до смерти не напугал! Ты всю ночь, что ли проспал в туалете?!

– А тебя то чего в такую рань принесло?! – не отвечая на прямо поставленный вопрос, парировал Юра, удивленно продолжая таращить на симпатичную Ларису больные, налитые похмельной кровью глаза. – Я думал, что ты после «Бала» до обеда дрыхнуть дома будешь! А тебе, видишь, не спится что-то!

– Погоди-ка, Юра – а ты сам то на Балу был?! Ты там, что ли так «нарезался»?!

– Ну а для чего, по твоему, я на этот Бал поперся – из-за репортажа что ли, Лора?! Если ты так всерьез решила, то ты все еще – наивное дитя, и тебе еще долго надо учиться нашей репортерской жизни! С Темой мы с Кудиновым, еще кто-то с нами был, кажется – две подруги из «Вечерки», водки на банкете со столов захватили с собой литра три, наверное, закуси всякой и сюда на «тачке» после Бала приехали, ну и, сама понимаешь, «гульнули», как следует! … – Юра изобразил страдальческую гримасу на лице и схватился за лоб, сморщившийся, то ли от внезапного сильного приступа головной боли, то ли от умственной сверхпотуги и надрывно полупростонал-полупроговорил: – И ничего то я не помню, ровным счетом – ни-че-го!…

– Что, конкретно-то, ничего не помнишь?! – усмехнулась Лариса, с неподдельным сочувствием, тем не менее, глядя на Юру.

– Как и когда «бак» у меня «сорвало» – не помню-ю-у! – объяснил ей в той же манере бедолага Беспалов. – И куда все делись – тоже не помню! Тема, гад меня бросил!… Я вот только сейчас проснулся в туалете – ты точно угадала, Лора! Пол-ночи в обнимку с унитазом провалялся – шея сейчас не сгибается!

– А ты к жене возвращайся, тогда в обнимку с женой будешь спать, а – не с унитазом! – дала ему добрый совет Лариса и тут же, вдогонку мудрому совету, спросила: – Юра, а ты, когда электричество в «Морфее» вырубилось, еще в сознании был?!

– Ну, естественно, в сознании! Как раз я в банкетный зал вместе с Артемом спустился – наступившая темнота-то нам и помогла беззастенчиво «затариться» водкой и закуской, Лора! Так что все получилось «тип-топ» – как нельзя лучше! – Юра мечтательно улыбнулся, с удовольствием, видимо, вспоминая вчерашний вечер и, внезапно хлопнув себя по лбу, рысцой бросился из отдела в тесную комнатушку по соседству, игравшую роль редакционной «трапезной».

Лариса услышала, как дважды с интервалом в пол-минуты хлопнула открываемая, а затем, соответственно, закрываемая дверца холодильника и ничуть не удивилась почти сразу вернувшемуся обратно в отдел, Юре. Юра широко и довольно улыбался, держа правой рукой пол-бутылки водки, а левой – фарфоровую тарелку с нарезанной ветчиной, дольками соленых огурцов и ломтиками черного хлеба.

– Слава Богу, хоть похмелиться осталось! – откровенно объяснил причину своего резко улучшившегося настроения, Юра, подмигнув Ларисе и, не теряя времени, налил половину граненого стакана из водочной бутылки: – Ты не будешь?!

– С ума ты сошел совсем, Беспалов! – как-то равнодушно возмутилась Лариса. – Я с тобой по важному делу хотела поговорить, но, видно, водка для тебя важнее! … – она безнадежно махнула рукой и перевела взгляд на экран компьютерного монитора, демонстративно решив больше не обращать внимания на Беспалова.

Юра же, ничуть не смутившись проявленным со стороны Ларисы по отношению к нему пренебрежением, выцедил спасительные пол-стакана громкими булькающими глотками до дна, с победным стуком поставил опустевший стакан на свой рабочий стол, положил на черную горбушку сочный темно-красный ломоть ветчины, сверху ветчины уместил пару огуречных долек и, производя громкий аппетитный хруст, в два счета расправился с получившимся бутербродом. И лишь после всех этих естественных гастрономически-кулинарных манипуляций он перевел дух и с нескрываемым облегчением произнес:

– Ох-х, хорошо то, как стало, Лора – ты даже себе и не представляешь! Жалко, все-таки, что ты не пьешь и никогда, поэтому, не узнаешь радости своевременного похмелья!

– Скоро, между прочим, Хвощов придет – как ты на него перегаром то дышать будешь?!

– А-а – ерунда! Я сейчас на законных основаниях домой свалю – после Бала у меня официальная «отмазка» имеется появиться на работе только после обеда! Это ты у нас, Лора одна такая правильная – «нам хлеба не надо, работу давай!»! – продекламировал захмелевший Юра и пьяно засмеялся.

– Так иди быстрее домой, умник! – уже с настоящим раздражением прикрикнула на Беспалова Лариса. – Мне работать, вообще-то, надо, а ты меня уже начинаешь отвлекать!

– Ты же сам недавно говорила, что по какому-то важному делу хотела со мной поговорить, а сейчас домой гонишь! – ничуть не обидевшись, напомнил Ларисе Беспалов. – Нелогично как-то получается, согласись?!

Она бросила на Юру внимательный изучающий взгляд и решилась все же спросить, учитывая общеизвестную феноменальную эрудированность Юры по вопросам, касающимся практически всех краевых СМИ:

– Юра, скажи тогда мне – ты никогда не слышал про такую районную газету в нашем крае под названием «Хроника Пикирующего района»?!

– У нас в крае и района то с таким названием нет, так откуда же тогда взяться и газете?! Сама-то подумай, Лора! – Юра широко развел руками, бро сив удивленный взгляд на Ларису.

– То есть, ты хочешь сказать, что такой газеты – газеты с таким названием, в принципе, не может существовать?!

– Совершенно верно! Молодец, Лора – все схватываешь на лету! – разулыбался «ерничающий» Юра (Лариса, в общем-то, всегда ему нравилась, как и остальным мужчинам, работавшим в редакции «Курса Свободы», и он несколько раз безуспешно пытался к ней «подкатывать» на протяжении двух с половиной лет совместной работы).

– Тогда – другой вопрос, можно?!

– Я весь внимание, Лора!

– Ты помнишь всех выпускников нашего универовского журфака?!

– Во всяком случае, большинство, это – точно! – немного подумав, уверенно ответил Юра.

– Скажи – ты никогда не слышал про человека по имени Константин Боровой?

– Он закончил наш журфак?! – уточнил Юра, напряженно морща лоб, как это у него всегда получалось, когда он начинал что-то мучительно пытаться вспоминать.

– Да – он закончил наш журфак, и даже помнит Манхурову! – затаив дыхание, твердо сказала Лариса, с нетерпением ожидая от всезнающего Беспалова положительного ответа.

Но, спустя несколько секунд, Беспалов отрицательно покачал головой из стороны в сторону:

– Нет – ни про какого Константина Борового я никогда не слышал! Могу сказать тебе это со стопроцентной уверенностью!

– Спасибо, Юра! – с нескрываемым разочарованием сказала Лариса, устремив тоскливый взгляд на равнодушно мерцающий экран монитора, который тоже не дал ей никакой утешительной информации. – Придется, видно, мне самой… все это выяснять и искать бедного Костю… – последнюю фразу она почти прошептала, и Беспалов ничего не расслышал.

– А это твой новый знакомый что ли?! – впрочем, спросил он довольно заинтересованно, имея ввиду, Константина Борового.

– Да, это мой новый знакомый… – рассеянным тоном ответила Лариса, с грустной задумчивостью посмотрев куда-то сквозь нетрезво ухмылявшегося Беспалова и не став ему больше ничего объяснять.

А он и не стал настаивать, налив себе еще полстакана водки и соорудив очередной бутерброд из сочной красной ветчины и соленых огурцов.

«Счастливый, все-таки, Юра, человек!» – невольно подумала Лариса, едва ли не с завистью глядя, как лихо Юра опрокидывает в себя водку, необычайно аппетитно затем закусывая шикарным бутербродом, не думая, видимо в эти восхитительные для него секунды ни о чем больше в огромном подлунном мире, кроме как о ветчине, черном хлебе с солеными огурцами, холодной водке и, порождаемым ею приятнейшим шумом в голове.

Лариса невольно вздохнула и посмотрела на циферблат больших настенных часов, где большая стрелка постепенно приближалась к отметке: «восемь утра». Удостоверившись, что время в это утро ползет преступно медленно, Лариса бросила нетерпеливый взгляд в окно – но за окном упрямо не рассеивалась ночная черно-синяя темнота.

– Юра!

– Да?!

– Ты не знаешь, случайно – во сколько будет ближайшая электричка до Балвалайки?

– А зачем тебе в Балвалайку?

– В «районку» надо местную съездить! – индифферентно объяснила Юре Лариса, стараясь не выдать собеседнику того сильнейшего волнения, неожиданно охватившего ее при одной только мысли, что уже через каких-нибудь пару часов она будет разговаривать с редактором этой «самой правдивой районной газеты края», и та обязательно приоткроет ей тайну Константина Борового – просто не сможет не приоткрыть! Если только, конечно, такая тайна существует на самом деле, а самое главное – знает ли Ирина Борисовна Ветренникова хоть что-нибудь про этого самого Константина Борового?! Ведь запросто может так статься, что никто кроме самой Ларисы Горюхиной и слыхом не слыхивал в целом свете ничего про какого-то непонятного Константина Борового из фантастической газеты «Хроника Пикирующего района»?!

– А чего тебе, Лора в этой «районке», если не секрет, вообще, делать то?! Как эта «районка» хоть называется-то?! Я, интересно, про нее слышал?!

– Вообще-то эта газета вчера на балу завоевала первый приз в номинации «Самая правдивая районная газета» Балвалайского края, Юра! – сообщила ошеломленному Беспалову Лариса. – Ты, если еще был трезвым к тому моменту и сидел в главном зале «Морфея» не мог, при всем желании, пропустить это награждение! «Самая правдивая районная газета Балвалайского края» называется «Первобайский вестник» и ее редакция располагается в городе Балвалайске – городе-спутнике столицы края Рабаула! И я решила испросить разрешения у Хвощева и побыстрее туда «смотаться» – взять интервью у редакторши этой газеты, Ирины Борисовны Ветренниковой! И нужно это сделать, как можно скорее, пока нас не опередили наши конкуренты из «Вечерки» и «Балвалайской правды»! Как ты считаешь, это – здоровая идея?!

– Молодец, Лора! – похвалил девушку Беспалов. – Я всегда знал, что у тебя голова «варит», как надо и – в нужном направлении! Съезди, конечно, и назад тольео побыстрее возвращайся, чтобы твое интервью успеть «тиснуть» в завтрашнем номере! А, кастати, я что-то про этот «Первобайский вестник» слышал и раньше – мне про редакцию эту кто-то что-то очень мутное рассказывал! А – что вот, именно, точно не могу сейчас вспомгить! Но, может, и вспомню к твоему возвращению!

– Так ты не знаешь – во сколько будет ближайшая электричка в сторону Балвалайки? Ты же, вроде, часто в ту сторону ездишь к своей этой…

– Не так важно, к кому я, Лора езжу! – торопливо перебил ее Беспалов, не любивший слушать разные «непроверенные слухи» про свою любовницу из Балвалайска, Наташу К.. – А важно, что я, действительно, знаю, когда туда тронется ближайшая электричка!

– Через сколько?! – нетерпеливо спросила Лариса.

– Ровно через тридцать семь минут! И, если ты подсуетишься, то вполне на нее можешь успеть, если, действительно, не хочешь, чтобы тебя опередили наши опасные и вездесущие конкуренты!

– Юрик, дорогой! – сразу «расцвела» Лариса (Юра тоже «расцвел» при ее словах). – Я тебя правильно поняла – ты меня отмажешь перед Хвощевым, объяснив ему причины моего отсутствия и суть моей здоровой творческой инициативы?!

– Да я даже и отмазывать не буду – ты имеешь полное право появиться сегодня на работе после обеда, Лора! Я уже, по-моему, раза два тебе об этом за утро повторил! Так что если хочешь успеть на нужную электричку, то быстрее собирайся и-и…, как говорится – попутного ветра и творческой удачи! – сильно опьяневший после второго пол-стакана водки Юра, театрально низко поклонился Ларисе и картинно показал ей на входную дверь отдела.

И дверь эта по маловероятному стечению обстоятельств вдруг широко распахнулась, и появился Тема Кутинов в ярко-красной куртке-«аляске», густо залепленной снегом, которую он пытался расстегнуть на ходу, да, судя по всему, заклинило где-то зубчики замка-молни и ему пока не удавалось сделать задуманного. Широкое добродушное лицо Темы по своему цвету почти ничем не отличалось от цвета покроя его шикарной канадской куртки. При виде низко кланявшегося Юры, Артем остановился и удивленно спросил с нотками явного недоброжелательства в голосе:

– Ты чего это, Юра тут «раком» раскорячился с утра пораньше?!

– А ты чего это такой злой с «утра пораньше»?! – вопросом на вопрос не менее злым голосом ответил Юра, торопливо выпрямляя не очень послушное туловище.

– А ты, что – не помнишь, что ли совсем ничего из вчерашнего?! – грозным прокурорским голосом спросил Артем, с силой дернув вниз «молнию» замка и, наконец-то, расстегнув ее: – Хотел я, честно говоря, с ходу тебе в «бубен» «зарядить», как ты того и заслуживаешь за все твои вчерашние «свинства», да спасибо Ларисе вон скажи, что она здесь оказалась!

– Ой, мальчики, а можно вы «разборки» между вами на «потом» оставите, когда я отсюда и, вправду, лучше уйду! – вступила в разговор Лариса, резко поднимаясь со своего рабочего места и выключая компьютер. – Пить поменьше надо, сколько раз вам уже было говорено! Не хочу я вас слушать и рабочий настрой с утра себе сбивать!

Она быстро оделась, схватила рабочую сумку и, одарив напоследок обоих «раздухарившихся» коллег строгим негодующим взглядом, покинула помещение корреспондентского отдела, впрочем, на секунду задержавшись перед самой дверью и напомнив Юре о его обещании:

– Юрик, ну так я на тебя надеюсь, что ты скажешь Хвощову о том, куда я поехала?!

Не дожидаясь ответа Беспалова, Лариса повернулась к родному отделу спиной и быстро простучала каблучками модных зимних полусапожек к лифту (редакция «Курса Свободы» располагалась на шестом этаже огромного современного «стекло-бетонного» куба «Краевого Центра Прессы»). Уже в ожидании лифта, ей, как будто послышался неясный шум и неразборчивый мат, родившиеся в только что покинутом ей отделе. Вполне возможно, что огромный стокилограммовый Артем исполнил свое намерение и «зарядил» таки тщедушному коричнево-испито-лицому Беспалову в «бубен», но так ли это было на самом деле, Лариса не стала выяснять, так как подъехал вызванный ею лифт и она поскорее шагнула в его кабину, немедленно нажав кнопку первого этажа. Створки лифта бесшумно закрылись за нею и просторный комфортабельный лифт, чья грузоподъемность была рассчитана сразу на восемь человек, мягко скользнул вниз, унося Ларису навстречу главному приключению ее журналистской жизни, хотя об этом девушка пока еще совсем даже и не догадывалась…