Текст книги "Дама пик"

Глава 3

Понедельник

Взглянув на тело, Жаннетта сразу поняла, что его не перемещали. Об этом свидетельствовала кровь, которая вытекла из ран и застыла под головой.

Чтобы приблизиться к трупу и при этом не затоптать и не стереть следы, среди которых могли быть следы убийцы, сотрудники технической службы соорудили мостки из досок и бетонных плит со стройки.

Два молодых человека в белых халатах делали гипсовые слепки отпечатков обуви и менее очевидных следов.

Жаннетта приподняла левую ногу и рассмотрела рисунок своей подошвы. Он полностью совпадал с найденными специалистами.

– Новые Nike Air, – заметила она. – Тридцать восьмой размер, как у меня, могу поспорить.

– Тогда придется вас арестовать, – ответил тот, что посимпатичнее.

Никто не засмеялся, и парень покраснел.

Жаннетта подмигнула ему, и он приободрился.

К ней присоединился слегка запыхавшийся Оливье. Он был вторым заместителем Мартена и по субординационной логике стал заместителем Жаннетты. В результате их отношения складывались не совсем гладко.

– Никто из рабочих со стройки ничего не видел и не слышал.

– С таким грохотом, как здесь, не удивительно, – сказала Жаннетта. – Знаешь, в котором часу они заканчивают?

– В семнадцать часов. В шестнадцать по пятницам. Но это официально, а отклонения всегда бывают.

К Жаннетте подошла Билье. Женщины хорошо знали друг друга и обменялись улыбками. Билье, дама с яркими пухлыми губами, была директором лаборатории научно-технической службы.

– Окоченение, фиолетово-красные пятна в местах контакта с землей. Зеленых пятен на животе пока нет. Температура тела равна плюс-минус температуре воздуха.

– От суток до четырех дней, – прокомментировала Жаннетта.

– Ну, да, теоретически так. Я полагаю, пятница, с шестнадцати до двадцати. Два выстрела, оба смертельных.

Жаннетта кивнула и не стала задавать вопросов. Она привыкла доверять заключениям Билье, которые в дальнейшем будут строго аргументированы в ее отчете.

Билье отошла, споткнувшись на доске и едва не упав. Оливье схватил ее за руку, но она резким движением высвободилась. В детстве она переболела полиомиелитом, оставившим ей на память неполноценную ногу, которая была короче другой. И ей не нравилось, когда об этом напоминали, даже из лучших побуждений.

Жаннетта последовала за ней.

– Похоже, он угодил в ловушку, – предположила она. – Как, по-вашему, я права?

– Звучит более чем правдоподобно. Причем тот – или та, – кто его убил, извлек пули. Застрявшую в сердце, вероятно, с помощью пинцета. Я проверила рану.

– Убийца использовал пинцет?

– Судя по всему, да. Причем не какой попало, а хирургический, с помощью которого можно проникнуть в рану и вынуть из нее посторонний предмет.

– Хотите сказать, убийца предусмотрел, что ему понадобится пинцет?

– Да. По всей вероятности, он был у него с собой.

Последовало молчание. Чего они только не повидали, но в самой мысли об убийце, который запасся пинцетом, чтобы извлечь пули из тела своей будущей жертвы, было нечто леденящее кровь.

– Чем он занимался, когда был жив? – спросила Билье, глядя на тело.

– В карманах мы ничего не нашли.

– Отсканируем фото анфас и в профиль, но если его нет ни в одной базе данных…

– Знаю.

– Как дела у Мартена? – сменила тему Билье.

– По-прежнему в отпуске. Я его уже давно не видела.

Билье задумчиво покачала головой.

– А что? Считаете, я не на высоте? – спросила Жаннетта скорее с любопытством, чем агрессивно.

– Я считаю, что вы единственный, кроме него, человек, способный распутать все эти хитроумные узлы. Просто я люблю Мартена.

Она отвернулась и поспешила к своим коллегам, чтобы поторопить их.

Жаннетта посмотрела ей вслед. Скрывался ли какой-то намек за этим мало что значащим заявлением? И если да, то какой?

– Я тоже люблю Мартена, – пробормотала она. – Все любят Мартена. Все, кроме него самого.

Тут она улыбнулась, вдруг поняв, какую мысль хотели до нее донести.

Глава 4

Понедельник

Как только Мартен открыл дверь, у Мириам сжалось сердце. Одежда – бесформенная майка и купленные ею лет пятнадцать назад брюки – болталась на нем. Он потерял добрый десяток килограммов, но это было отнюдь не единственной переменой. В его ускользающем взгляде сквозило что-то вроде растерянности, словно ему в глаза бил слишком яркий свет.

Ей пришлось шагнуть вперед, чтобы он отступил и пропустил ее в квартиру.

Вслед за ним она вошла в большую гостиную.

– Все так скверно, да? – криво усмехнулся он.

Тон, которым был задан вопрос, на мгновение успокоил ее. Если он способен подшучивать над собой, значит, не все потеряно.

Девушки хорошо поработали, приводя гостиную в порядок. На фоне стен цвета яичной скорлупы бледность Мартена выглядела особенно заметно.

Шрам, появившийся у ее бывшего мужа, Марион видела впервые. Вздутая пурпурно-фиолетовая черта перечеркивала шею под углом – вдоль этой длинной извилистой линии волосы уже никогда не будут расти. Впрочем, хирург сделал свою работу чисто. Но страдал Мартен вовсе не из-за ранения. На сей раз он физически ощутил, что по природе смертен, и именно эта мысль, по всей видимости, подтачивала его изнутри.

Некоторые из тех, кому удалось избежать потустороннего мира, успевали, говорят, увидеть туннель и белое сияние и по возвращении пребывали в непоколебимой безмятежности. Но это был не его случай. Она не знала, что Мартен видел или чувствовал, находясь в коме, но последствия выглядели катастрофическими.

– Ты на диете? Мне ты нравился более упитанным, – заметила она.

– Я не на диете, просто не хочу есть, и все. Это Иза призвала тебя на помощь?

Она вздохнула. Депрессия не депрессия, но свои таланты он не растерял. Как это повлияет на их диалог, усложнит или упростит его, она пока не знала.

– Посттравматическая депрессия в расцвете, – заявил он. – Если ты знаешь, как из нее выбраться, отлично. Это облегчило бы жизнь всем, включая меня.

– Ты подумываешь о самоубийстве?

– Да. Но скорее чтобы о чем-нибудь поразмышлять, чем с серьезными намерениями… Я тут немножко посчитал, но даже с финансовой точки зрения девочкам от этого будет мало проку.

Она пыталась распознать в его словах нотки жалости к себе самому, но они отсутствовали.

– А ты не пытался вернуться на работу?

– Бригада отлично обходится без меня. Их процент раскрываемости никогда не был таким высоким.

Мириам уселась в одно из двух разлапистых кресел с потертой обивкой и положила ногу на ногу. Мартен даже не взглянул на ее ноги. Это настолько противоречило его обычному поведению, что уровень беспокойства резко подскочил.

– Нальешь мне что-нибудь? – попросила она.

Он порылся в шкафу и вернулся к ней с бокалом сухого мартини. Она сделала глоток. Пропорции были правильными, но он не положил лед.

– Ты со мной не выпьешь?

Он как будто удивился, потом пошел на кухню и принес большой стакан выдохшейся газировки.

– У тебя кончилось пиво?

– Забыл попросить девочек купить.

– А сам ты не в состоянии сходить в супермаркет на углу?

– Для этого мне недостаточно хочется пива.

Он сел напротив нее на табурет. Впервые посмотрел ей в глаза. И снова Мириам показалось, что она заметила в его взгляде какой-то отблеск, мимолетный след прежнего Мартена.

– Я – безнадежный случай. Извини.

На сей раз жалость к себе явно присутствовала, и попытка иронизировать не могла замаскировать ее. Она встала и отставила почти полный бокал. Мужчина, сидящий напротив, мало чем напоминал Мартена, которого она любила. Иза права: чужой – инопланетный монстр – захватил это усохшее тело и пожирал его изнутри. Ей захотелось ударить его, чтобы изгнать демона, невидимого пришельца, паразитирующего на нем.

Только что бы это дало? Мириам не имела ни малейшего представления, как ему помочь. Возможно, тут ничего не поделаешь. Собственное бессилие привело ее в отчаяние. Не нужно было приходить.

Она развернулась и вышла из квартиры.

На улице снова пошел дождь. Ледяной дождь, принесенный тучами с северо-востока.

Возле подъезда она встретила Жаннетту. Женщины обнялись. Подругами они никогда не станут, но уважают друг друга.

На лице Жаннетты были заметны следы ран, нанесенных убийцей с арбалетом. Куда-то подевались круглые щеки подростка, которые она сохраняла до недавнего времени, несмотря на свои тридцать лет. Под глазами – темные круги, которые не скоро исчезнут, а зигзаг мелких шрамов вокруг губ уже, наверное, никуда не денется. Зато взгляд оставался ясным, в полном контакте с окружающей действительностью. Взгляд человека, который выжил.

– Как он? – спросила Жаннетта у Мириам.

– Плохо.

Жаннетта молча покачала головой.

– Мне стыдно. Я выдержала не больше пятнадцати минут. Захотелось хорошенько ему врезать, и я предпочла уйти. Размазня.

Жаннетта улыбнулась:

– Знали бы вы, сколько раз мне тоже хотелось ему как следует врезать, но я просто выходила из кабинета…

– Не представляю, как ему помочь. Чувствую себя абсолютно беспомощной. Сбежала, словно воровка…

– Вы его слишком любите, – констатировала Жаннетта.

Мириам почувствовала, что краснеет. Неужели так заметно и все это видят? Нет, Жаннетта особенная, она чувствует людей. Мартен как-то сам ей это сказал.

– Мне тут кое-что посоветовали, – заметила Жаннетта.

– Вы его приведете в чувство, да?

– Попытаться-то можно. Он, конечно, догадается о моих намерениях, но вдруг повезет…

Мириам сжала ее руку:

– Удачи вам!

Мириам вернулась к серебристому “мини-куперу” – она называла его своей “стервозной машинкой” – и скользнула за руль.

Она от всего сердца желала Жаннетте успеха в деле, которое ей самой не удалось. Но вместе с тем знала, что, если это случится, она не скоро простит Мартена.

Нет, я не потерпела неудачу, сказала она себе, я даже не попыталась. И ее захлестнула волна стыда. Реакция отторжения оказалась настолько сильной, что она даже не сделала усилия, чтобы ее преодолеть. Она не оставила Мартену ни малейшего шанса. А ведь наверняка существует рычаг, на который можно было попробовать нажать. Что-то такое, что заставило бы его выбраться из этого душного панциря, отвлечься от жалости к себе и перестать заниматься саморазрушением. Конечно, это болезнь, а не каприз. Мириам это знала. Но в глубине души все равно продолжала злиться на него.

– Ты уже практически уверена в том, что убийца – женщина, – сказал Мартен Жаннетте. – Будь это мужчина, жертва бы насторожилась и не последовала за ним. В эту гипотезу отлично вписывается и тридцать восьмой размер.

– Ну да. Только откуда нам известно, что жертва последовала за убийцей, а не наоборот? Возможно, убегал как раз мужик.

– В тупик?

Жаннетта нарисовала для него схему места преступления, он держал листок исхудавшей рукой и, нахмурившись, вглядывался в рисунок.

Его агрессивная реакция выглядела почти профессионально. Добрый знак!

– Зачем обычно преследуют женщину?

– Ты имеешь в виду насильника? А она вроде защищалась? Я в это не верю.

– Ты права, не стыкуется. Судя по твоему описанию, больше напоминает расправу.

– Месть?

– Или заказ.

Она раздраженно пожала плечами:

– С каких это пор объект заказа преследует убийцу? Обычно бывает наоборот, тебе не кажется?

– А если это женщина, которая его завела… Ой, да не знаю я, – сказал он, неожиданно теряя всякий интерес. – Я от тебя устал.

– А если это было свидание, которое плохо кончилось?

– Почему бы и нет?

Он вернул ей рисунок, откинул голову и прикрыл глаза.

Конечно же нет, должен был сказать он. В таком месте свидания не назначают.

Мартен выглядел усталым и явно не мог дождаться, когда она уйдет.

Жаннетта встала, чувствуя, что разочарована лишь частично. После того, что ей сказала Мириам, она не ожидала легкой победы.

Мартен тоже поднялся и направился к ней, слегка наклоняясь вперед. Она было подумала, что он ее поцелует, чего раньше никогда не делал. Вместо этого он с бесконечной нежностью погладил ее верхнюю губу. Она застыла. До сих пор он никогда к ней не прикасался, даже руку не пожимал.

– Я раньше тебе этого не говорил, Жаннетта, но я ужасно виноват перед тобой, – прошептал он. – Это все из-за меня.

Он отвернулся и поспешно вышел из комнаты. Брюки болтались на его похудевших ногах.

В тот момент, когда она тянула на себя входную дверь, чтобы ее закрыть, Жаннетта почувствовала какое-то сопротивление и отпустила ручку.

Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, и в образовавшейся щели возникло лицо Мартена.

– Вы проверили, это не полицейский? – спросил он.

Она застыла в изумлении. Как они не подумали? Такая вероятность не пришла в голову ни ей, ни кому-либо из коллег. Дверь снова закрылась, и она простояла какое-то время на лестничной площадке, не в силах сдвинуться с места.

Полицейский! Что-то такое было в облике жертвы… Одежда продуманно нейтральных, незаметных цветов от коричневого до серого, удобная обувь для долгой ходьбы, практичная и неэлегантная рубашка с галстуком – наряд, в котором так легко затеряться в безликом потоке офисных служащих… Да нет, об исчезновении полицейского не сообщалось. То есть пока не сообщалось… Он прав, это вполне мог быть их коллега. А если это так, то где-то имеются досье, конкретные элементы дела, отчеты, след, по которому можно пойти…

У нее возникло ощущение, что сейчас был сделан шаг в правильном направлении. Благодаря Мартену.

Глава 5

Понедельник

Она размышляла. Тело должны были найти только сегодня утром, но и в выходные она не бездельничала.

Через несколько часов после убийства она ощутила внизу живота первые симптомы привычной атаки вируса. Немедленно приняла две таблетки зовиракса и намазала затронутую зону кремом. Герпес, которым она страдала с детства, всякий раз возвращался после особенно сильного стресса. Каковым в данном случае было убийство. Лекарства срабатывали, покалывание, будто от электрического тока, прекращалось уже через сутки. Иногда на поверхности кожи даже не появлялось никаких следов, но она ощущала инфекцию, затаившуюся внутри и готовую в любой момент наброситься.

Когда она была подростком, а новые лекарства еще не открыли, временами ее лобок покрывался гнойниками, наполненными желтоватой жидкостью и наползающими один на другой. Все мучительно болело, чесалось, но это были единственные мгновения передышки от ада, в котором она тогда жила. Болезнь вызывала такое отвращение у мучителя, что он на время оставлял ее в покое.

Ей не удалось взломать сейф в агентстве детектива. Зато она без труда открыла запертый на ключ ящик стола, где лежало десятка три типовых договоров, заполненных и подписанных клиентами.

В его квартире она не заметила ничего, что могло бы представлять для нее хоть какой-то интерес. Мужчина жил один, преподавал в заочной школе частных детективов. Немного занимался спортом и посещал курсы совершенствования английского и испанского языков. Не за что зацепиться. Ни намека на записную книжку, где бы он делал личные заметки по отрабатываемым заказам. И на жестком диске компьютера тоже не содержалось ничего, что бы можно было прямо или косвенно связать с его расследованиями…

Она сразу исключила контракты, заключенные более месяца назад. Она была уверена, что детектив следил за ней не дольше двух последних недель. Иначе она бы заметила или почувствовала это раньше.

Таким образом, оставалось одиннадцать имен с адресами и номерами телефона.

И имя человека, заказавшего слежку за ней, неизбежно присутствовало в этом списке.

Как ее нашли? Какую ошибку она допустила? Она обязана разоблачить того, кто хотел расставить ей ловушку. За именами непременно должны появиться лица и подробные биографии, чтобы она смогла наказать того, кто имел наглость преследовать ее. Да, заодно будут устранены и невинные, но это единственный способ заделать брешь.

Ледяной обруч сжимал сердце, немыслимая ярость сжигала мозг и внутренности, но в остальном она была спокойна и холодна, словно высеченная из мрамора скульптура. Некто неизвестный посмел вмешаться в ее жизнь и теперь заставляет принимать решения, которые таят в себе опасность. Она приехала сюда и наконец-то обрела покой, даже начала потихоньку планировать будущее. А теперь все снова ставится под сомнение?! Она уже давно не чувствовала себя так глубоко оскорбленной.

Она отсканировала все одиннадцать договоров и ввела их в свой компьютер. Теперь она была готова в любой момент воспроизвести список по памяти.

Себастьен Гроссар, ул. Университетская, 227, Париж 75007

Жюли Родез, ул. Анатоля Франса, 22, Коломб 92

Стефан Олье, ул. Шалиньи, 15, Париж 75012

Эмерик Танги-Фрост, ул. Алле, 21, Париж 75014

Жорж Форье, тупик Гетэ, 8, Париж 75014

Ален Карьеф, Вилла Моне, 19, Париж 75019

Катрин Амар-Фюзен, ул. Круа-Нивер, 82, Париж 75015

Элуа Вилкевиц, ул. Розье, 12, Париж 75004

Вальдек Мирманс, ул. Рейнуар, 12, Париж 75016

Стефани Маллори, аллея Руа, 1, Сен-Жермен-ан-Лэ 78

Жак Фаильоли, площадь Орлож, 33, Лион 69000.

Если не удастся быстро вычислить того, кто заказал слежку, ей придется переключиться на предельную скорость. И это будет грязная, опасная, утомительная, но неизбежная работа. Время поджимает. То, что знает о ней некто пока неизвестный, вполне мог узнать и кто-то другой – ведь она даже не догадывается, какая ошибка или какой дурацкий случай выдали ее. Кто-то хочет до нее добраться. Хуже всего, что она не в состоянии предположить, откуда грозит опасность.

За спиной она услышала шаги. Не обернулась, но легким нажатием пальца перевела компьютер в режим ожидания.

Теплая, сухая рука скользнула под блузку и нежно сдавила правую грудь. Она задрожала. Откинула голову назад и закрыла глаза, когда он поцеловал ее в шею и куснул ухо. Прижала поднятые ладони к его вискам и поцеловала в губы, не открывая глаз.

Она расслабилась. Сегодня вечером все равно не удастся ничего сделать, так что можно насладиться настоящим моментом.

Его руки прервали свое движение вниз. Она никогда не рассказывала ему о герпесе, но сегодня вечером ей не понадобится предлог для отказа от секса. Им никак нельзя опоздать на ужин, слишком важный для него.

Однако уже сегодня ночью, когда он уснет, она начнет действовать. Решительно и безжалостно. Да, пострадают невинные. Но разве не так повелось с незапамятных времен? И разве сама она не была невинна в пять лет, перед первым разом?

Глава 6

Понедельник

Впервые после выхода из больницы Мартен ощущал, что его терзают не только привычные навязчивые страхи. Ему не понравилось то, что он прочел во взгляде Мириам. Это было… Он старался избегать четкой формулировки, но слово “разочарование” само собой выскочило на поверхность. Или даже нечто более обидное, чем разочарование. Отвращение. Тем хуже для меня – и для нее, мысленно повторял он, пытаясь избавиться от тягостного и болезненного чувства, которое вызвала реакция Мириам.

Если он согласился поиграть в вопросы и ответы с Жаннеттой, то одной из причин было отношение Мириам. Ему пришло в голову доказать, что если бы он захотел, то смог бы, но он не хочет, потому что все теперь потеряло смысл.

Интересно, они сговорились или пришли практически одновременно по чистой случайности? Или тут замешана Иза? Все дело в Изе, которой надоело видеть отца в таком состоянии. Уж во всяком случае Марион тут ни при чем. Она бы ни за что не попросила помощи у Мириам. Девочкам стоило бы хоть на время оставить его в покое. Тут он подумал, что пора уже перестать воспринимать Марион и Изу как “своих девочек”. Марион – его подруга, пусть он и не спал с ней после выхода из больницы, но до того ведь успел сделать ей ребенка, и со временем они наверняка начнут снова спать вместе. Наверняка.

Однажды он прекратит чистить зубы по двадцать минут кряду, просто чтобы убить время. Он выглянет в окно, выйдет в конце концов на улицу и присоединится к себе подобным. Однажды.

Он включил телевизор и погрузился в созерцание фильма о животных, потом, переключая каналы, наткнулся на дискуссию, темой которой было влечение, точнее, отсутствие такового у мужчин.

Один исследователь утверждал, что пятнадцать процентов взрослых мужчин вообще не испытывают желания, ни гетеросексуального, ни гомосексуального, ни вообще какого бы то ни было. Он связывал этот недостаток с функционированием определенных отделов мозга. Ссылался на результаты двойных и тройных слепых тестов. Испытуемым, череп которых был опутан датчиками, последовательно демонстрировали слайды, сперва нейтральные, потом с возрастающей эротической компонентой. Среди них были и “здоровые” особи, и мужчины, “болеющие” отсутствием желания. У последних в некоторых зонах мозга не фиксировалось никакой активности.

Зоны с отсутствующей реакцией. Мартену пришло в голову, что и у него некоторые участки мозга утратили активность. Неужели пуля убийцы спровоцировала физиологическое отклонение, заблокировав какой-то из биохимических процессов?

Он подумал: может, стоит пройти сканирование мозга еще раз? Его уже трижды подвергали этой процедуре, но тогда врачи не проверяли участки, отвечающие за сексуальное влечение. А хотелось ли ему на самом деле вновь обрести его?

Мартен выключил телевизор и пошел искать в вещах Марион женский журнал. Перелистывая страницы, он наткнулся на рекламное объявление с фотографией роскошной обнаженной женщины, снятой со спины, в три четверти оборота. Восхитительный изгиб талии и ягодиц. Профиль богини. Снимок был подретуширован, но искусно. В данном случае он, как ни странно, не напоминал виртуальную фигурку в 3D: можно было разглядеть текстуру кожи, нежный светлый пушок на бедрах и руках. Он попробовал представить себе, как обнимает ее. Прижимает к себе. Осторожно проводит ладонью по тонким волоскам, скользит языком вдоль позвоночника… Почувствовал ли он возбуждение? Трудно сказать. Возможно, смутную дрожь. Он дотронулся до члена. Даже если дрожь ему не померещилась, все равно это была реакция рассудка в чистом виде.

Он заставил себя представить более выразительную сцену с участием их обоих: женщины и его, Мартена. Вот они встретились в лифте. На этот раз она одета, но все так же прелестна. И очень расстроена, потому что у нее в ванной протекает труба. Он предлагает помочь. Ошибается, и вода бьет фонтаном. Оба они промокают до нитки. Она снимает майку и, ничуть не смущаясь, предлагает ему просушить сорочку. И вот они, полуобнаженные, стоят в маленькой ванной комнате, волнующий момент, они касаются друг друга, и она вдруг набрасывается на него. Они начинают целоваться, ласкать друг друга, но неожиданно зацепляют сушилку для белья, которая обрушивается на них вместе со всем, что на ней развешано. Смеясь, они пытаются выбраться из-под горы влажной одежды. И тут открывается входная дверь. Няня привела из школы сына женщины. Когда это я успел придумать этой девушке сына, спросил себя Мартен. И с какой стати чертова сушилка свалилась нам на голову?

Попробовать что-то более развратное? Вот он сидит поздно вечером на работе и слышит крики. Полицейский в форме насилует проститутку в камере предварительного заключения. Мартен бьет полицейского и уводит девушку в медпункт. Она хочет выразить ему благодарность. Но, увидев ее лицо, он ужасается, насколько оно потасканное. К тому же вокруг губ полно прыщей. Или угрей. Слишком часто делала минет немытым клиентам?

Он вздохнул. У него получалось сконцентрироваться и представить себе сцены с мощным эротическим потенциалом, но за этим следовало неотвратимое фиаско.

А если попробовать с женщиной, с которой он уже спал? Мириам? Эту идею он тут же отверг. Невозможно. Почему невозможно? А вот невозможно, и все. Марион? К ней он испытывал бесконечную нежность. Беременность сделала ее красивой и трогательной, смягчила линии тела и лица, округлила крохотную грудь, не испортив ее. Не за что зацепиться, чтобы приступить к эротическим фантазиям. Это было бы почти… неприлично. А если сделать участницей фантазий самую первую жену, мать Изы? Но время развело их так далеко… Стоило ему подумать о ней, и она возникала у него перед глазами совсем юной, такой, как была тогда, когда они оба все время хотели друг друга. Только он-то с тех пор стал совсем другим. А когда-то давно два совсем юных существа и представить себе не могли, что им уготовано жизнью. Впустить ее в свои эротические мечты казалось ему почти столь же немыслимым, как если бы это была Иза. Получалась жуткая смесь инцеста и некрофилии.

Марион и Иза нашли его уснувшим в кресле, у ног валялся женский журнал. Они переглянулись, но никак не прокомментировали увиденное. Марион подняла журнал, бросила взгляд на изогнувшуюся обнаженную женщину и закрыла его.

Вечер понедельника

Ужин вполне соответствовал ее ожиданиям. Никакой фантазии, одна скука и формализм. Всеобщее внимание монополизировал председатель партии – шеф ее мужа: он попеременно острил и рассказывал анекдоты, встречаемые благоговейным молчанием и угодливым смехом, а в перерывах прижимался к ней коленом, чего никто, включая супругу великого человека, как будто не замечал. Ее впервые пригласили на официальный ужин с титаном, и этой привилегией она была обязана своему семейному положению.

Председатель пользовался репутацией неутомимого соблазнителя жен своих подчиненных, а также сотрудниц, и, похоже, не собирался ждать следующей встречи, чтобы включить ее в число охотничьих трофеев.

Каждой клеточкой тела она чувствовала близость власти, нечто вроде почти эротического возбуждения, которое электризует атмосферу, заставляя женщин слишком громко смеяться, а мужчин – будь они барашками или хищниками – внутренне сжиматься.

Она приняла еще две таблетки зовиракса. Герпес отступил. Возможно, даже удастся избежать высыпания. Она чувствовала себя непринужденной, в отличной физической форме.

Время от времени она исподтишка изучала профиль главного мужчины, “Царя-Ворона”, как она его втайне окрестила. На него было бы нетрудно нарисовать карикатуру: выкрашенные в черный цвет волосы, на лбу и щеках глубокие морщины, с которыми не мог справиться ни антивозрастной крем, ни ботокс, слишком белые зубы, слишком большие старческие уши, с тщательно удаленными волосками, искусственный загар на потрепанном лице. Отлично скроенный костюм и белоснежная, идеально пригнанная сорочка маскировали другие признаки возраста, однако никаким уловкам не под силу было скрыть повадки старого ненасытного хищника, который не готов отказаться от привычных утех. Он оставался центром притяжения, всеобщего внимания и улыбок раболепной толпы. Большинство молодых женщин, присутствующих на приеме в одиночестве или в сопровождении мужчин, смотрели только на него. Ее это удивляло.

Она взяла лежащий рядом с тарелкой нож для мяса, взвесила его на ладони. Она могла бы безо всяких усилий воткнуть этот нож ему в сердце. Или одним движением перерезать яремную вену и сонную артерию.

Она испытала внутренний восторг, представив себе, какой страх охватил бы их всех, почти услышала вопли ужаса, увидела, как кровь брызжет в перепуганные лица ярко-алым фонтаном, заливает платья и сорочки, пачкает скатерть и сверкающий хрусталь.

В общей суматохе никто бы даже не обратил на нее внимание, и она ушла бы как ни в чем не бывало.

– О чем вы задумались, дорогая Магдалена? – спросил Царь-Ворон, склонившись к ней и усиливая давление на бедро. – Как говорят наши друзья-англичане, a penny for your thoughts[2]2
  Здесь: все бы отдал, чтобы узнать, о чем вы думаете (англ.).


[Закрыть].

Она ослепительно улыбнулась ему:

– Восхитительный прием. Все такие милые. Мне кажется, будто я попала в волшебную сказку.

Она заметила проблеск недоверия в глазах старого ловеласа: эта дама смеется надо мной? Она обожала притворяться идиоткой, но его обмануть не удалось. Просто так председателем партии не становятся!

Впрочем, любого мужчину несложно обвести вокруг пальца. Она в свою очередь легонько прижалась к нему бедром и почувствовала, как его прошила дрожь удовольствия, а все сомнения мигом улетучились.

Скоро и Магдалена окажется в его власти в маленькой квартирке на левом берегу Сены или в каком-то другом месте. Она будет лежать под ним и вопить, как все они. Ничто так не возбуждает, как власть, да и виагру не зря придумали.

Она встретила насторожившийся взгляд красивых глаз Франсиса, сидевшего напротив. Репутация патрона была ему хорошо известна. Магдалена улыбнулась и подмигнула мужу, и он мгновенно расслабился. Она ощутила привычный легкий толчок внизу живота, который чувствовала всякий раз, когда видела его или даже думала о нем. Ни один мужчина никогда не оказывал на нее такого действия.

Она тщательно нарезала мясо на мелкие кусочки и отправляла их в рот один за другим. Все происходящее вокруг вдруг стало ей безразлично. Мысленно она переместилась на два часа вперед и пошла по следу первого номера из списка. Франсис будет крепко спать и даже не заметит, что ее нет в постели. Что же до председателя… Посмотрим, решила она. Такой любовник может стать достойным союзником, способным распахнуть перед ней все двери и защитить ее.