Текст книги "Дама пик"

Глава 41

Поднеся ложку ко рту, Мартен вдруг заколебался. “Ты ее спровоцировал. Она может оказаться опасной”. Если уж быть параноиком, то до конца.

Он едва не выбросил йогурт в мусорное ведро, а потом спохватился. Вылил содержимое баночки в тарелку и понюхал. Вид и запах были как у обычного йогурта с незапятнанной репутацией. Он перемешал ложкой жидкость, которая потихоньку растекалась, образуя в тарелке желтоватую лужицу с розовым отливом, и внимательно рассмотрел ее. Это был натуральный йогурт, не содержащий компонентов розового цвета. Мартен тщательнее пригляделся к упаковке. В одном месте было заметно что-то вроде микроскопического дефекта на пластике. Как бы обесцвеченная булавочная головка. Крошечное отверстие, заклеенное клеем?

Он собрал в две коробки все, что в доме было съестного, включая упаковку минеральной воды, три банки пива, а также зубную пасту, полоскание для рта и все лекарства.

Потом позвонил на мобильный Билье, но она не ответила.

Пятница, полдень

Тела Франсиса Пети и его любовника, сына председателя Союза ради прогресса, были найдены ровно в десять утра приходящей домработницей, которой понадобилось не меньше часа, чтобы хоть как-то опомниться и набрать 17.

Получив сообщение, силы правопорядка действовали оперативно. Инициативу проявил сам прокурор Республики, который вызвал министра юстиции. Тут же состоялось мини-совещание на высшем уровне с участием министра внутренних дел, главы администрации премьер-министра, министра юстиции и личного советника Президента Республики.

Председатель СРП выступил с заявлением. Тысячи писем пришло в штаб-квартиру партии. Дом и офис председателя попали в осаду журналистов.

Тела отправили в Институт судебной медицины, где команда экспертов во главе с Билье принялась изучать улики с той же тщательностью, что и по любому другому преступлению.

Группе Ландовски это дело не отдали.

В спальне холостяцкой квартиры нашли умершего в результате удушения, причем время смерти определить было трудно, в гостиной – еще один мертвец, вроде бы совершивший суицид. Один одетый, другой обнаженный. Убийство, за которым последовало самоубийство, или же двойное убийство? Почему самоубийца не воспользовался своим оружием, чтобы убить второго мужчину? Действительно ли смерть настигла того в постели? Это ли стало причиной суицида? Вторая пуля, застрявшая в потолке, не опровергала гипотезы самоубийства. Многие из тех, кто пытается застрелиться, первым выстрелом промахиваются. Однако угол, под которым была выпущена вторая пуля, выглядел странно. Ее наличие в случае убийства было бы объяснимым. Как и следы мельчайших частиц пороха на ладони и пальцах жертвы, выявленные посредством парафинового теста.

Что касается погибшего от удушения, то тут тоже имелась масса нестыковок. Как его задушили? Следы гематом на шее отсутствовали, трахея не была закупорена. А если он тоже совершил суицид – с помощью пластикового мешка, например, – то где этот мешок?

Если же его убил первый мужчина, выходит, он успел избавиться от мешка, перед тем как покончить с собой? Это могло показаться странным, но Билье и не такое видала.

Мусорное ведро, стоявшее в квартире, было опечатано, но в кухне имелся мусоропровод. Что же до домового мусорного контейнера, то тут – тупик. В шесть тридцать утра охранник вынес контейнер и опорожнил в брюхо мусоровоза, где его содержимое смешалось с содержимым остальных мусорных баков квартала. К тому моменту, когда вмешалась Билье со своей командой, мусоровоз уже давно доставил свой груз в сортировочный центр в Нантере, где его дожидались отходы, свезенные сюда из четырнадцати коммун в окрестностях Парижа и из двух парижских округов, шестнадцатого и второго. С тем же успехом можно было искать песчинку на пляжах Атлантического побережья.

Главная проблема в том, подумала Билье, что место преступления рассказывает настолько сложную и противоречивую историю, что гипотезы можно выстраивать до бесконечности.

Она решила очистить мозг от всех теорий и сосредоточиться исключительно на практической стороне своей задачи, а заодно проверить, достаточно ли тщательно работают ее сотрудники с собранными образцами.

Когда она узнала, кто эти покойники, она сразу приняла решение не поддаваться давлению, которое на нее наверняка окажут. Она будет выполнять свою работу, как обычно, с таким же тщанием и точностью.

По возвращении в центральную лабораторию она собрала подчиненных в маленьком, заставленном мебелью кабинете и закрыла дверь.

– Оба погибших принадлежат к миру политики, – сообщила она. – Один из них – сын Шеналя, второй – помощник председателя. Учитывая те вещи, которые мы с вами нашли в квартире, не исключено, что они состояли в связи.

Некоторые из ассистентов ухмыльнулись. Упомянутые “вещи”, главным образом фотографии, были более чем недвусмысленными.

– Тихо, прошу вас. Нам предстоит пережить адскую неделю. Мы не можем себе позволить ни одного приблизительного вывода, ни одной ошибки. Это первое. Второе: если случится малейшая утечка информации, я найду виновного или виновную, и этот человек будет немедленно уволен, уж вы мне поверьте. Вопросы есть?

Набившиеся в кабинет сотрудники переглянулись. Редко они видели ее такой напряженной.

– Если префект или генеральный прокурор обратятся к нам за информацией, что мы должны им говорить? – спросила худая, рыжая, вся в веснушках девушка, обладательница ученой степени по молекулярной биологии.

– Скажите, чтобы обращались ко мне, – ответила Билье. – Лично ко мне. Только я имею право сообщать проверенные данные. В любом случае ни слова по телефону. Все отчеты – только в письменном виде. И попрошу вас не оставлять на столах заметки или кассеты – для тех, кто записывает свои наблюдения на диктофон. Я понятно объясняю?

Они кивнули, снова переглянулись и улыбнулись. Идея послать руководство с разрешения собственной начальницы им понравилась.

Замигал красный сигнал на телефоне Билье. Она игнорировала его на протяжении всего разговора, а сейчас указала на дверь своим помощникам и ответила, как только они покинули комнату.

Звонил Мартен.

– Это важно? – вместо приветствия спросила Билье. – Потому что у меня дел выше крыши.

– Наша убийца опять принялась за свое?

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась она, сразу насторожившись.

– Слушай, если не хочешь говорить, тогда и я не хочу ничего знать, – сказал он. – Просто задал вопрос, вот и все.

– Боюсь я твоих “просто вопросов”, – хмыкнула она. – Нет, правда, Мартен, я в полном замоте. Если хочешь что-то сказать…

– Боюсь выглядеть круглым идиотом, – ответил он, – но я собирался попросить тебя взять на анализ йогурт.

– В связи с каким преступлением?

– В связи с возможной попыткой убийства моей персоны.

– Это шутка?

– Не шутка. Но не исключено, что я стал параноиком.

– Вот уж не думаю. Высокомерный, требовательный, эгоистичный, разгильдяй, манипулятор – это да. Но параноик – точно нет.

– Спасибо, – вздохнул Мартен.

– Не за что. Отправляю тебе мотоциклиста. Позволь задать тебе один-единственный вопрос. Которая из твоих женщин настолько ненавидит тебя?

Глава 42

Пятница, полдень

Рыженькая девушка пришла к Билье с двумя бумажными оттисками.

– ДНК спермы, обнаруженной на теле Жерара Дюпюи, принадлежит Франсису Пети, – сообщила она.

– Еще раз, пожалуйста.

Помощница слово в слово повторила сказанное.

– Черт подери! – Билье вскочила с места. – Ты абсолютно уверена?

И тут же разозлилась на себя за этот вопрос.

– Я проверила, – сухо ответила сотрудница.

– Извини.

– Мы нашли убийцу, – заявила девушка. – Это Франсис Пети. И он мертв.

– Личный помощник председателя Союза ради прогресса, – скривилась Билье. – Ни больше ни меньше.

– А его, вероятно, убил любовник, который затем покончил с собой.

– Прокурор просил предупредить его, как только сперма убийцы будет идентифицирована. Убийца мертв. Дело закроют.

– Но это смешно, – запротестовала помощница. – Мы даже не знаем, как его убили. И когда.

– Верно, но именно так все и произойдет. Расследование будет прихлопнуто одним ударом. Слишком многих это устроит.

– А если сперму принес с собой настоящий убийца?

– Могу поспорить, эта гипотеза даже не войдет в число официальных. Мертвый преступник всем очень удобен.

– Даже если это такое важное лицо, как наш Франсис Пети?

– В обществе это имя никому не известно. Мертвый убийца – лучший способ похоронить дело. Мораль вне опасности. Все довольны.

– А если настоящий убийца по-прежнему на свободе?

Можно ли поделиться с девушкой тем, что у нее на уме?

Билье была игроком и доверяла своей оценке людей.

– Есть способ помешать тому, чтобы все так закончилось.

Рыженькая ответила на улыбку Билье.

– Хочу быть уверена, что я вас правильно поняла, – сказала она. – Мы должны скрыть правду от прокурора и следователей?

– Не больше чем на сутки-двое. Хватит, чтобы достаточно продвинуться по остальным имеющимся у нас элементам. Если твои результаты подтвердятся, все в порядке, мы их сообщим.

– А если нет?

– Если нет, пусть опера поработают.

– По-моему, разумно.

– И еще, – сказала Билье. – У нас имеются образцы йогурта и других продуктов, присланные комиссаром Мартеном. Я хочу, чтобы вы с Поло занялись ими. Если что-то найдешь, сразу же сообщи.

Пятница, час дня

Ландовски узнала о двойном убийстве на улице Рейнуар, слушая в машине Франс-Инфо.

Она тут же остановилась и позвонила судье, которому было поручено ведение следствия. Он обедал, и она расслышала звон посуды и голоса.

– Я за столом, – раздраженно сообщил он.

Она скупо извинилась.

– Я только что узнала по радио, что Франсис Пети, личный помощник Шеналя, и сын Шеналя были найдены мертвыми в квартире сына. Двойное убийство или убийство, за которым последовал суицид.

Воцарилась тишина.

– Ужасно, – произнес наконец судья.

– Наверняка есть связь между этими двумя мертвецами и убийством Дюпюи и супругов Реморе, – сказала она.

– Вы торопитесь, – возразил судья. – Нам об этом ничего не известно. На данный момент единственная точка соприкосновения между ними – это членство жертв в одной и той же политической партии.

Ты что, издеваешься надо мной, хотелось завопить Ландовски.

– Это не может быть совпадением. – Она попыталась осторожно поспорить с собеседником. – Все дело крутится вокруг СРП. Это бросается в глаза. Плюс досье, исчезнувшие из дома Реморе.

– К сожалению, это не более чем предположения, – парировал судья. – К тому же, насколько я помню ваш отчет, у нас нет доказательств существования этих досье.

Ландовски подавила вздох отчаяния, спрашивая себя, не получил ли уже судья указания. Между тем он пользовался репутацией человека честного и независимого.

– Если я вас правильно поняла, вы не собираетесь просить об объединении этого дела с нашим?

– Давайте подождем и посмотрим, – холодно ответил судья.

– Если мы этого не сделаем, прокуратора отберет наше расследование, – заметила Ландовски.

Судья заколебался.

– Боюсь, это будет трудно, – произнес он в конце концов. – Право первенства за нами.

– И все-таки я настаиваю, – не согласилась с ним Ландовски. – Дело стало политическим, а правила для того и устанавливаются, чтобы их нарушать.

Она знала, что вступает на опасную территорию. Даже если судья намерен сохранить в своем расследовании независимость, он может испугаться. Или, напротив, захочет воспользоваться широкой оглаской в СМИ, которая неизбежно и очень скоро последует. – Я посмотрю, что можно сделать.

Она испортила ему обед, но это волновало Ландовски меньше всего.

Жаннетта и Оливье обсуждали дело, когда Ландовски вошла в кабинет.

– Я попросила об объединении, – сообщила она с порога.

– Судья согласен?

– Он попытается. Это в его интересах, в противном случае он останется с носом. Впрочем, у нас нет никакой уверенности в том, что наверху согласятся.

– Как только это произойдет, нужно будет задержать вдову Франсиса Пети, – сказала Жаннетта.

Ландовски удивилась:

– Из-за того, что ее муж убит?

– Ее муж и его любовник, судя по всему. Это дает ей мотив. Разве этого будет не достаточно для прокурора?

– Что вы надумали? – спросила Ландовски.

Жаннетта рассказала ей о встрече Мартена с женщиной, но поостереглась сообщать, что идея ареста вдовы Франсиса Пети принадлежит ему.

– Она в центре этого дела, – заключила Жаннетта. – И она знакома с нашим расследованием.

– Полагаете, она знает, кто убийца?

– Полагаю, ей известно очень многое.

– Вы думаете, что она и есть убийца?

– Если это не она, значит, в списке будущих жертв ее имя – первое на очереди.

Пятница, вторая половина дня

Результаты анализов, сделанных по просьбе Мартена, легли на стол Билье в середине дня.

Она с изумлением прочла их и позвонила ему.

– Твои йогурты нашпигованы абрином.

– Чем-чем? – переспросил Мартен.

– Абрин – это белок, высокотоксичный растительный протеин. В каждом из твоих йогуртов содержался добрый миллиграмм и больше пяти миллиграммов в минеральной воде. Чтобы вызвать смерть, достаточно дозы в сотую долю миллиграмма на килограмм веса. Даже при более низкой дозе можно опасаться раздражающего воздействия на конъюнктиву и кровоизлияния в сетчатку с необратимыми последствиями. Я отправляю к тебе бригаду. До их прихода ничего не трогай.

– Ты не преувеличиваешь?

– Хочешь, опишу тебе последовательность симптомов? Тошнота, гастроэнтерит, многочисленные внутренние кровотечения, вздутие кишечника, конвульсии, галлюцинации, патологическое расширение зрачков, кровоизлияние в сетчатку, падение кровяного давления, патологическое расширение сосудов кожи, коллапс. Причем все это необратимо. Если б ты съел хоть одну ложечку йогурта или сделал глоток воды, был бы сейчас у судебных медиков, причем не за столом, а на столе. Не прикасайся к зубной щетке. И ни к чему, что может контактировать с телом.

– Даже к шмоткам?

– По крайней мере, к белью. Мои парни все унесут. Есть какие-то соображения насчет того, кто так хорошо к тебе относится?

– Это может быть связано с нашей убийцей. Вполне вероятно.

– Черт!

– Вот именно.

Мартен откашлялся.

– А когда я смогу забрать свои трусы и носки обратно? – слабым голосом поинтересовался он.

Глава 43

Пятница, конец дня

Арест Магдалены Пети состоялся у нее дома – спокойно и без огласки.

Ландовски сообщила ей, что она задержана, а женщина вызвала адвоката.

Комиссар решила произвести обыск немедленно.

Квартиру должны были обыскать сразу после того, как нашли тело Франсиса Пети, и тот факт, что этого не сделали, свидетельствовал о колебаниях правосудия.

Похоже, напор Ландовски всех застал врасплох.

Магдалена Пети наблюдала за ними со старательно демонстрируемым безразличием. Она поправила макияж в ванной, нехотя сделав шаг в сторону, чтобы дать полицейским обыскать туалетный столик.

Жаннетта искоса поглядывала на Магдалену, завороженная ею. Неужели все убийства и предварявшие их пытки – дело рук этой красивой молодой женщины, элегантной, несмотря на потертые джинсы и спортивные туфли без шнурков, в которых она ходила дома? А эти тонкие белые шрамы на руках, откуда они? На каких еще местах тела они есть?

Обыск ничего не дал. Не нашли ни оружия, ни тайного досье, только документы, любезно предоставленные префектом, которые полицейские изъяли. Они унесли также два компьютера и всю остальную электронику. Арестованная слегка удивилась, когда они забрали и постельное белье.

Жаннетта внимательно обыскала кухню, ничего не пропустив и обратив особое внимание на лекарства, которые она поместила в коробки с наклейками.

Наткнувшись на таблетки и мазь против герпеса, она повернулась к Магдалене, которая бесстрастно следила за ее действиями.

– Это ваше или вашего мужа? – поинтересовалась Жаннетта.

– Мое. Отец сделал мне этот подарок, когда мне исполнилось пять лет, – спокойным голосом ответила она.

Встретившись взглядом с горящими черными глазами, Жаннетта почувствовала, как у нее волосы встают дыбом. Она вдруг ощутила непоколебимую внутреннюю уверенность, что убийца перед ней. Какая-либо логика отсутствовала, и тем не менее для нее это было абсолютно очевидно. Почему? Как? Оставалось найти доказательства. Но Жаннетта была убеждена в своей правоте.

Зазвонил ее телефон. Она посмотрела, какой номер определился. Мартен.

Она нажала на кнопку и вышла в другую комнату.

– Арестовала барышню?

– Сейчас этим занимаемся, – ответила она. – Проводим у нее обыск.

Он усмехнулся:

– Молодец Ландовски. Не испугалась все-таки. Или это ты ее так накрутила?

– Нет. Она не робкого десятка.

– Я хочу, чтобы ты произнесла одно слово и последила за реакцией Магдалены Пети. Скажи ей “абрин”. Это название крайне ядовитого вещества, которое содержится в растении под названием чёточник.

– Кого она отравила?

– Меня. Ну, то есть попыталась.

– Разыгрываешь? – предположила Жаннетта.

– Нет. И это не должно тебя удивлять. В конце концов, именно ты предостерегла меня. И только благодаря тебе я не съел эти йогурты. Так что я обязан тебе жизнью. Давай, действуй.

– Бесполезно. Она не отреагирует. Но наша убийца – это она.

Пятница, конец дня

Курьер принес Мартену конверт, в котором лежал листок бумаги с логотипом интернет-сервера.

Послание было отправлено научно-исследовательской лабораторией.

Он прочел:

Чёточник, или абрус молитвенный

Удивительное растение, произрастающее в Индии, Африке и тропической Америке. Чёточник, или абрус молитвенный, отличается красными цветами и особенно своими красивыми зернами, они тоже имеют великолепный ярко-красный цвет с маленьким черным пятнышком в основании. С давних времен их собирали, чтобы делать разные декоративные предметы, главным образом, бусы и четки.

Зернышки действительно красивы, но вот наблюдение, которое заставляет взглянуть на них под иным углом зрения.

Пятидесятипятилетняя женщина в день, когда ее должны были выписать из больницы, начала жаловаться на тошноту и сильную головную боль. Пациентка заметила, что с десяток зерен из ее четок деформировались, и припомнила, что ночью случайно уронила четки в чашку с липовым отваром, но тут же вынула их. Эти красивые четки родственники привезли ей из Испании. Их кораллово-красные с черным бусинки, глянцевые и блестящие, так красивы и приятны на ощупь. Выяснилось, что это зерна абруса молитвенного. К счастью для больной, в ее организм попало лишь ничтожное количество действующего вещества. В результате последствий удалось избежать. Но будь этого вещества больше, летальный исход был бы неминуем: достаточно пожевать половинку измельченного зерна, чтобы вызвать смертельную интоксикацию.

Внизу страницы было несколько слов, приписанных Билье от руки:

Если женщина дарит тебе сувенир, будь осторожен!

Казалось, Билье забавляется. Мартен был менее расположен к этому черному юмору. Он думал о том, что мог умереть не только сам, смерть грозила и его дочке и подруге.

Как ему хотелось бы поговорить с Лореттой! После находки Билье ему не удавалось ни на чем сосредоточиться. Его охватило глубокое отвращение ко всему – к ситуации, к миру в целом.

Он не был подавлен, но пребывал в состоянии шока. Его попытались убить во второй раз за три дня, и обоим злоумышленникам это почти удалось. Хуже всего, что обе попытки совершили разные, не связанные друг с другом люди, имеющие абсолютно разные мотивы. Это называется нажить себе врагов. Мартен не был суеверным, но ему не удавалось избавиться от мысли, что бог любит троицу.

В таком состоянии духа он ответил на звонок Русселя. Его срочно вызывали к руководству уголовной полиции.

Пятница, начало вечера

– Вы восстановлены в должности. – Руссель встал из-за стола и пожал ему руку.

Мартен отреагировал на новость кивком. В ней не было ничего удивительного, поскольку официальное расследование нападения на Лоретту закрыто. Что не мешало ей оставаться в коме – он ежедневно звонил в реанимацию.

Менее объяснимым был энтузиазм Русселя.

– Вы сразу же берете на себя руководство расследованием серийных убийств, – продолжил тот. – Имеются серьезные политические осложнения, и я взял дело под строжайший контроль. Ландовски наломала дров. Впрочем, я всегда это подозревал. В общем, на вас рассчитывают многие.

Известная истина подтверждалась: политики все же нуждаются в профессионалах. Мартен сохранял каменное выражение лица, не желая отвечать на улыбку функционера.

Первым его побуждением было отказаться, просто чтобы поставить Русселя в затруднительное положение.

– Я в отпуске, – произнес наконец Мартен, подбираясь к отказу.

– Понимаю, – согласился Руссель. – От вас требуют почти невозможного. Но у нас сейчас исключительные обстоятельства.

Этих нескольких секунд Мартену хватило, чтобы все обдумать и признать, что ему легче будет действовать изнутри.

– Отлично, – сказал он. – Ландовски в курсе?

– Она об этом узнает прямо сейчас, – сухо ответил Руссель, кладя руку на телефон.

Мартен кашлянул.

– Да, конечно… Но мне кажется, будет неосторожно оставлять ей свободу действий. Всякие там настроения, недовольство, ревность… Она может начать болтать.

Руссель взглянул на него с интересом.

– Отличная мысль, Мартен, – согласился он. – Очень чувствительная тема. Вы считаете, что сможете ее контролировать?

– Сделаю все, что в моих силах.

Ландовски оглядела свой маленький кабинет и вздохнула.

– Ну, что ж, все-таки это случилось, – произнесла она. – А я чуть было не поверила… Они опять отправят меня в ссылку. Только за то, что я задержала убийцу. Хоть я ее так называю, но не совсем в этом уверена. А вот Жаннетта убеждена, что мы ее поймали. Однако у нас ничего на нее нет.

– Будем искать вместе, – сказал Мартен. – Вы остаетесь со мной, если вы не против. Официально считается, что я должен вас контролировать.

– А не официально?

– Работаем рука об руку. Если вас это устраивает, – повторил он.

– Но вы все равно будете меня контролировать. – В голосе Ландовски проскользнула горечь. – Ловкий вы тип!

Мартен сел напротив нее.

– Вы проделали хорошую работу. Просто отличную. Вы гораздо храбрее большинства парней в этой лавочке, включая меня. Мы будем работать вместе, и это все. Возможно, я буду вами манипулировать, но контролировать вас я не собираюсь. А теперь, если вам такой расклад не подходит, катитесь на все четыре стороны.

Он увидел, как она расслабилась, а горькие складки в уголках губ разгладились.

– Будет нелегко, – продолжил Мартен. – От нас не ожидают раскрытия дела. От нас ждут, что мы избавим их от дерьма, в которое они вляпались. Причем избавим любой ценой.

В этот момент в кабинет вошла Жаннетта. Встретившись взглядом с Мартеном, она почувствовала, как краснеет.

Сразу поняла, что Ландовски заметила ее смущение, и возненавидела начальницу за это.

– Комиссар Мартен снова будет руководить расследованием, – сообщила Ландовски официальным тоном. – Он хочет знать, что вы выяснили в ходе допроса обвиняемой.

– Ничего, – ответила Жаннетта. – Она полагает, что мне следует одеваться у Кристиана Лакруа. Помимо этого, ничего нового.

– Не думаю, что у меня получится лучше, чем у тебя, но я хочу ее увидеть, – сказал Мартен.

– Она еще в допросной.