Текст книги "Три мгновения грешного лета"

– Естественно. Ты же улетала на свою звезду.

– Я там действительно побывала.

– И как там?

– Не знаю. Говорю же, что ничего не помню. Только помню ощущение полета. Я дальше все словно бы покрыто пеленой. Мне даже страшно становится от своих переживаний. Тебе не кажется, что в столь острых ощущениях есть что-то не здоровое?

– Как знать, – задумчиво ответил Артем. – Мы слабо представляем, что на самом деле является здоровым, а что больным. Может быть, как раз так и должно быть.

– Может быть, – не совсем уверенно согласилась Светлана. – И все же это немного пугает. Я всегда была уверена, что живу на земле. А теперь возникает понимание, что одновременно живу еще где-то. Но чтобы попасть в это место, надо пережить нечто подобное тому, что было сейчас.

– Ну и ладно, почему тебе должно это беспокоить? Что мы знаем о самих себе, откуда пришли, куда уходим? Все покрыто мраком неизвестности. Тебе приоткрывается в такие мгновения какой-то краешек чего-то неведомого. Разве это не интересно?

– Интересно, – с некоторым сомнением согласилась Светлана. – Вот только я не уверена. А нужно ли мне это приоткрытие. Не всякое знание полезно, иногда оно уводит в сторону от главного пути, ничего не давая взамен.

– Это тебе решать.

– Мне, – вздохнула Светлана. – Мне было сегодня с тобой очень хорошо.

– Это означает, что мне пора идти восвояси?

Светлана не стала ни подтверждать, ни опровергать этот тезис. Вместо этого взяла в руки его член, который сразу же стал наливаться твердостью. Но она не стала продолжать, а отпустила его на свободу.

– Понятно, – сказал Артем и рывком встал с кровати.

Оделся он очень быстро. Светлана лишь накинула на голое тело халатик.

Она проводила его до двери. Артем мялся, не уходил, чего-то ожидая. Светлана же слушала то, что говорил ей внутренний голос. Вернее, пыталась его услышать, так как он упрямо молчал.

– На всякий случай, прощай, – сказал Артем и дотронулся губами до ее губ. Затем стал быстро спускаться по лестнице.

Светлана проводила его взглядом и, как только Артем исчез из вида, закрыла дверь.

Глава 23

Светланой овладело нестерпимое желание поскорее покончить со всем этим. Конечно, вовсе не обязательно было идти по всей цепочки ее мужчин, но она решила не менять свой первоначальный план. Ей нужно пройти ее до конца, дабы не испытывать больше ни в чем сомнений, чтобы потом, в течение долгих лет не корить себя за совершенную ошибку. Будь она моложе хотя бы на десять лет, то не исключено, что не стала бы столь тщательно выверять свои действия. По крайней мере, раньше она не имела привычку долго обдумывать свои поступки. Но сейчас она почти физически ощущала, как время ее жизни сокращается, словно шагреневая кожа из ее любимого романа Бальзака. Еще в молодости, прочитав его впервые, она ощутила, как схватили ее холодные лапы испуга, именно тогда она по настоящему поняла, что ее пребывание на земле не только конечно, но и быстротечно. И она уже выбрала лимит на опрометчивые поступки, это Маша еще может позволить себе поиграть с судьбой в рулетку. А ей очень хочется быть счастливой, причем, именно сейчас особенно хочется, когда она открыла в себе свое истинное призвание. Но чтобы его реализовать по полной программе, рядом с ней должен находиться человек, с которым ей будет хорошо и комфортно. Это то минимально необходимое условие, без которого она ничего не добьется, так как если она останется одна, ее душевных сил не хватит на, чтобы, как крылья у птицы, раскрылся бы ее талант. Они все уйдут на борьбу с одиночеством.

В издательстве уже знали, что вскоре будет издана ее книга. И эта новость мало кого привела в восторг. До сих пор она была одна из них, теперь же явно выбивалась в лидеры. И хотя в коллективе к ней относились хорошо, Светлана кожей чувствовала, как конденсировалось вокруг нее поле недоброжелательности.

– А я не знала, что вы еще и писатель, – заявила явно уязвленная Тамара.

– Я тоже до самого последнего момента не знала. Но лучше узнать поздно, чем никогда.

– Но это как посмотреть, – никогда еще в голосе Тамары она не слышала такую сильную ноту недоброжелательности. – Впрочем, учитывая ваши отношения, это вполне можно было предвидеть.

Светлана задумчиво смотрела на нее. Она понимала, что больше всего Тамару раздражает не то, что вскоре выйдет ее книга, а то, что ее дружба со Стефановым дала такие зримые результаты. Для всех они являлись наглядным доказательством, что их отношения зашли достаточно далеко. А именно это больше всего не нравилось Тамаре и, судя по всему, не только ей.

Внезапно к Светлане пришла странная идея. Настолько странная, что она даже засомневалась, а в здравом ли она сейчас уме. Но чем больше она размышляла над ней, тем больше приходила к выводу, что в ней есть свое рациональное зерно. И, может быть, даже не одно.

– А знаете, Тамара, что я хочу вам предложить? Раз есть подозрения, что моя книга издается едва ли не по блату, с использованием личных связей, я вас правильно поняла? – она посмотрела Тамаре прямо в глаза. Та покраснела и отвернулась. – Так вот, если есть такие подозрения, то почему бы не устроить публичное обсуждение моего романа? Если коллектив согласится с тем, что произведение достойно того, чтобы превратилось бы в книгу, оно превратится. А если ответ будет негативный, то, по крайней мере, в нашем издательстве я ее не стану публиковать. А начнем Тамара, если вы не возражаете, с вас. Рукопись у меня в столе. Хотите, я вас даже отпущу домой, чтобы вы ее спокойно прочли и затем передали бы по эстафете другим. К сожалению, в электронном варианте романа пока не существует.

Лицо Тамары из красного превратилось в пунцовое.

– Я вовсе не сомневаюсь в достоинствах вашего романа, – пробормотала она.

– Нет, сомневаетесь. И не только вы, но и многие другие в издательстве. И, кстати, правильно поступаете. Я бы на вашем месте вела бы себя точно так же. Поэтому я настаиваю на своем предложении, – Светлана достала из ящика письменного стола рукопись и положила ее перед Тамарой. – Можете идти домой, а я поработаю за вас. Тем более у нас сейчас все равно небольшой тайм-аут.

Тамара неуверенно взяла рукопись, положила ее в сумку и направилась к двери. У выхода из комнаты она остановилась и как-то нерешительно посмотрела на Светлану.

– Извините, может быть, я не права, – пробормотала она и поспешно вышла.

Светлана посмотрела ей вслед. А права ли она сама, поступив так? А если коллектив отвергнет ее роман? Значит, так тому и быть. Зато она очистится от подозрений в протекционизме, в нечестных способах продвижения своей книги. И еще неизвестно, что важнее – выпустить в свет свою книгу или избавиться от клейма человека, который использует неправедные методы.

Было просто удивительно, как быстро распространяются по редакции слухи. Тамара явно не утерпела и кому-то рассказала о неожиданном предложении своей начальницы. Незадолго до конца дня ее вызвал к себе Стефанов. Встретил он ее довольно хмуро.

– Зачем вы приняла такое решение? – спросил он. – Все издательство только об этом и говорит. Неужели вы полагаете, что я бы стал издавать книгу, если бы она того не заслуживала, а по каким-то своим сугубо личным мотивам? Поверьте, я бы не стал этого делать и для своей дочери.

– Я верю, но я поняла, что необходимо именно так поступить. Иначе между мною и остальным коллективом вырастет высокая непреодолимая стена. И вообще, это мой роман, я имею право делать так, как считаю нужным.

Несколько мгновений Стефанов молчал. Он явно что-то напряженно обдумывал. Затем посмотрел ей прямо в глаза, как человек, решившись на важный шаг.

– Нам надо серьезно поговорить, – сказал он.

Светлана почувствовала, как у нее учащенно заколотилось сердце.

– Я согласна, но с одним условием, этот разговор начну я сама.

– Но… – Стефанов явно был обескуражен таким поворотом событий. – Хорошо, как хотите.

– Да, я так хочу. Зато обещаю, что ждать вам придется недолго.

– Хотя бы это уже хорошо, – пробурчал он.

Светлана, улыбаясь, посмотрела на него.

– А сейчас, я с вашего разрешения, пойду. У меня есть еще дела.

Перед тем, как уйти домой, она позвонила Потебне.

– Юрий Антонович, как вы поживаете?

– Мне грустно, меня покинула женщина-мечта, – меланхолично ответил он.

– Женщина-мечта готова сегодня с вами встретиться.

– Это слишком хорошо, чтобы могло бы произойти на самом деле.

– Уверяю вас, сегодня это вполне может случиться. В девять часов, в том самом парке и на той же скамейке, где впервые состоялась наша историческая встреча.

– Я буду.

Светлана не стала сразу подходить к Потебне, а спряталась за дерево, решив немного понаблюдать за ним. Он вел себя крайне нервно, постоянно вертел головой по сторонам, пару раз даже привстал со скамейки. Он явно опасался, что она не придет.

Светлана решила, что не стоит его долго мучить, и вышла из своего укрытия. Увидев ее, он почти бегом заспешил ей на встречу.

– Это, в самом деле, вы, – сказал он, целуя ей руку. Они сели.

– Я так счастлив, что вы пришли, – проговорил Потебня. – Мне казалось, что после последней встречи вы не захотите меня видеть.

– Не стану скрывать, я почти так и решила.

– Тогда почему вы позвонили?

Светлана вздохнула.

– У меня появились сомнения в том решение. Я стала его обдумывать и ко мне пришла мысль: а все ли правильно я поняла и взвесила?

– И вы решили проверить?

– В общем, да. И, кроме того, мне кажется, что я вела себя по отношению к вам не совсем верно.

– Какое это имеет значение? Да и всегда ли можно определить, что правильно на данный момент, а что не правильно? Я и сам иногда начинаю сомневаться в своих мыслях и поступках.

– Вы? – почему-то это признание Потебни привело ее в изумление.

– Я чересчур далеко удалился от реальной жизни. Мне казалось, что есть люди, способные и желающие выйти за пределы привычных отношений, понимающие, что человек не ограничивается только телесным образом, а все главное в нем пребывает совсем в иной сфере. Но теперь я все тверже приходу к выводу, что таких людей нет. Да и сам я выдумал все это про себя, от чувства собственной неполноценности. Я никогда не привлекал женщин, жена, промучившись со мной, просто сбежала. Вот я и решил уйти в небеса, якобы туда, где царство подлинной любви.

– Но ведь там она действительно и пребывает. Если мы не в состоянии попасть в то царство, это вовсе не означает, что его не существует.

– Да, конечно, это так, оно существует. Но что с того, если оно для нас недоступно? Нельзя разрешать иллюзиям брать вверх над реальностью.

– А мне как раз кажется, что можно. А иногда даже нужно. Просто мы к этому еще не готовы. Я мыслю чересчур привычными категориями. И все же я вам крайне признательна.

– За что? – недоверчиво посмотрел на нее Потебня.

– Вы расширили мой горизонт, позволили заглянуть в ту часть моего существа, которую я без вас никогда бы не сумела как следует разглядеть. Теперь я лучше знаю, кто я есть на самом деле. Так что, наше знакомство совсем было не напрасным. Мне кажется, эта мысль должна вас сильно утешить.

Потебня как-то неуверенно покачал головой, он явно сомневался в действенности этого лекарства. Несколько минут он о чем-то напряженно раздумывал.

– Я убежден, что мы еще когда-нибудь обязательно встретимся. Только вряд ли будем знать, что это мы.

– А имеет ли какое-нибудь значение, будем мы знать или не будем? Мне кажется, наша беда состоит в том, что мы чересчур придаем большое значение собственной личности. Мы все живем так, будто каждый из нас является центром Вселенной. А на самом деле мы даже не тянем на дождинку в тропическом ливне.

– Я знал, что вы непременно придете к этой мысли. Но, к сожалению, одной мысли мало, чтобы все изменилось. – Потебня уныло кивнул головой. – Нет смысла продолжать наш разговор, – безрадостно произнес он, – мы все сказали друг другу.

Светлана наклонилась к нему и поцеловала в щеку.

– Я буду помнить о вас, – сказала она.

Светлана встала и, не оглядываясь, направилась из полосы темноты туда, где горел свет и играла музыка.

Глава 24

Больше всего она опасалась встречи с Авриным, так как не была уверенна, что сумеет одолеть тот могучий соблазн, который содержало его предложение. Она даже решила, что не станет с ним встречаться, а сделает вид, что вообще забыла о нем. Разве не является самообман самым распространенным видом обмана? Когда человеку требуется принять определенное решение, не соответствующее реальному положению вещей он нередко прибегает к такому механизму. И почему бы ей не воспользоваться этой уловкой? Это лучше, чем подвергать себя лишнему тяжелому испытанию, вести изнурительную борьбу с самой собой.

Приняв это важное решение, Светлана успокоилась. Но ненадолго, так как Аврин сам дал о себе знать. Вернее, как обычно это сделала за него секретарша. Она позвонила и сказала, что Сергей Леонидович хочет ее видеть. Она проговорила все это тоном, не допускающим возражений. И Светлана смирилась, по-видимому, судьба или тот, кто выступает под ее видом, желает, чтобы она прошла весь этот маршрут до конца.

Машина должна была прийти через полчаса. Светлана быстро привела себя в порядок, но при этом особенно не усердствовала. Затем села в кресло и стала ждать. Она старалась не думать о предстоящей встрече, не принимать никаких решений заранее. Она будет делать, говорить и поступать так, как подскажет ей в тот момент голос свыше. И пусть будет то, что будет, и ничего другого.

На этой несколько рыхлой, оставляющий большой простор для интерпретации ноте, ее размышления на эту тему закончились, так как раздался телефонный звонок. Прибывший шофер уведомлял, что машина ждет ее у подъезда.

Они быстро промчались по вечерним улицам. Сидеть на мягком кожаном кресле было так приятно, что она даже чуть-чуть вздремнула. Это немного удивило ее, она-то думала, что гораздо больше напряжена.

Машина остановилась возле знакомого ей особняка. Вышедший из дома молодой человек проводил Светлану в дом. Все было так, как в прошлый раз с одним лишь исключением: Аврин вышел к ней почти сразу же.

– Здравствуйте, Светлана Викторовна. Как добрались?

– Отлично. В таких машинах ездить очень комфортно.

– Не сомневаюсь, – на его лице промелькнула и почти тот час же исчезла улыбка. – Извините, что побеспокоил вас. Но я бы хотел завершить все наши дела с вами сегодня. Вы не против?

– Отнюдь. Буду только рада.

– В таком случае, в столовой накрыт небольшой стол. Совместим приятное с полезным. Тем более, я еще не успел поужинать. Час назад завершились переговоры. Хотите узнать с кем?

– Если вы мне это предлагаете, то я рискну предположить, что с мистером Спенсом.

Теперь улыбка на его лице задержалась чуть дольше.

– Именно. Но пройдемте, за едой и поговорим.

Они переместились в столовую. Аврин сказал правду, по сравнению с их прежними трапезами сегодняшний ужин был действительно весьма скромным.

Хозяин особняка разлил шампанское.

– У меня сегодня очень удачный день, я подписал контракт, который никак не удавалось заключить в течение целого года. И все благодаря вам. Кстати, он спрашивал о миссис Авриной. Я постарался ответить ему как можно неопределенней. Иногда самый лучший ответ – тот, из которого невозможно ничего понять, – усмехнулся он. – Но сейчас я хочу сказать не об этом. Я хочу поднять тост за вас. Поверьте, я нисколько не преувеличиваю, но вы действительно редкая женщина.

Светлана сочла, что в произнесенном только что тосте есть, по крайней мере, некоторая доля правды. А потому не стала возражать и выпила вино.

Несколько минут они молча ели. Затем Аврин отложил приборы и посмотрел на часы. Уж поздно, а мне завтра рано вставать. Самолет утром. Так не хочется никуда лететь.

– А куда именно?

– В Сидней. Моя компания открывает там представительство. Если бы вы мне позвонили вчера, мы бы могли лететь вместе.

Светлана ничего не ответила. Аврин же пристально посмотрел на нее.

– Я бы хотел прямо сейчас узнать ваше окончательное решение. Со своей стороны я готов удвоить ваше ежегодное содержание. Что вы на это скажете?

У Светланы возникло ощущение, что ее сердце еще ни разу в жизни не стучало так громко. По крайней мере, очень давно, может быть, с того самого дня, когда она впервые услышала от мужчины признание в любви.

– Я вам очень благодарна за это крайне заманчивое предложение, но я вынуждена вам отказать.

– Так я и предполагал. Хотя в принципе это не важно, но мне бы хотелось узнать причину. На свете мало найдется женщин, которые бы отказались от такого предложения.

– Я хорошо это понимаю. И все же, мой ответ нет. Меня не устроят такие отношения. Мне нужен близкий, родной человек, а не партнер по бизнесу. Деньги для меня важны, но это не все, что мне нужно в жизни. Может быть, это для вас прозвучит банально или даже как женская блажь, но я хочу любить и хочу, чтобы меня любили. Только тогда я могу чувствовать себя счастливой. Извините.

Аврин задумчиво смотрел на нее.

– Я понимаю вас. Но не в состоянии вам дать того, чего вы хотите. Когда я стал заниматься бизнесом, то постепенно так втянулся в это дело, что во мне умерла какая-то важная часть моей души. Вы мне очень нравитесь, как женщина, но даже это не вызывает у меня желания разыгрывать из себя супруга. Мне просто жалко тратить на это время. Наверное, я выгляжу в ваших глазах моральным уродом, каким-то монстром. Да я и сам подчас о себе так думаю. Вот только другим уже быть не сумею. И с моей стороны было бы нечестно давать вам обещания, которые я не смогу выполнить. Полагаю, что на этом можно прекратить дальнейшие объяснения. У меня к вам будет только одна просьба. Обещайте ее исполнить.

Светлана с сомнением посмотрела на Аврина.

– Я не знаю…

– Я прошу вас.

– Хорошо, обещаю.

Он достал из кармана большой футляр.

– Примите от меня небольшой подарок в знак благодарности за то, что вы мне помогли, и за то, что вы такая, какая есть.

Светлана взяла футляр и раскрыла его. В нем лежало усыпанное бриллиантами колье. Она хорошо разбиралась в драгоценностях и сразу же поняла, что это невероятно дорогая вещь. Настолько дорогая, что она даже затрудняется назвать ее ориентировочную стоимость.

Светлана посмотрела на Аврина и улыбнулась.

– Почему вы думаете, что я откажусь от такого подарка? Я же женщина.

– Спасибо, что приняли его, – Аврин встал. – Жаль, что так получилось. Но я всегда стараюсь исходить из принципа: все, что не делается – к лучшему. Я желаю вам обрести то счастье, к которому вы стремитесь.

– А вам успехов в делах.

– Вас довезут домой.

Аврин слегка наклонил голову и быстро вышел из комнаты. Светлана решила допить в бокале шампанское. Когда она подносила его ко рту, то заметила, что ее рука слегка подрагивает. Вот и закончилась сказка…

Глава 25

Светлана решила, что в этот день не пойдет на работу. Сегодня ей хочется побыть наедине с собой. Она должна спокойно в последний раз все обдумать, взвесить, просчитать все за и против. Конечно, смешно надеяться, что будущее можно просканировать.

Сколько не обдумывай, оно все равно остается непостижимым, полным неожиданностей и непредвиденных поворотов. И все же, если пустить все на самотек, действовать исключительно по первому залетевшему в мозг импульсу, то надеяться на что-то хорошее почти не приходится.

Она села в кресло, положила книгу на колени, но не для чтения, а потому что так привыкла сидеть за многие годы. Обычно она читала, затем откладывала томик и начинала думать о своем. Сначала ее мысли крутились вокруг прочитанного, но затем отдалялись от сюжета романа все дальше и дальше, пока не теряли с ним видимую связь.

Но сейчас она и не собиралась читать. То, что происходило в течение последних недель в ее жизни, было интереснее и запутаннее любого романа. Ее не покидало ощущение, что какая-то неведомая рука провела ее по некому театру жизни, показала ей самые разные постановки, а затем оставила наедине с собой для окончательного выбора.

И вот этот торжественный и ответственный момент наступил, затеянный кем-то просмотр пьес закончился. Что же ей выбрать? Она по очереди отвергла упоительный секс, неземную любовь и огромные богатства. Но ради чего? Если быть честной, то ей это не совсем понятно. А может быть, и совсем не понятно. Но при этом она не испытывает особых сомнений, просто хочется еще раз проверить себя, удостовериться, что она не совершает роковую ошибку.

Светлана встала и несколько раз прошлась по небольшой, тесно заставленной комнате. Она должна прямо сейчас ясно и недвусмысленно сказать себе одно: чего же она действительно желает? И тогда ответ даже не надо будет давать, он обозначится сам собой.

А хочется ей нормального женского счастья, чтобы рядом был по-настоящему близкий, понимающий внутренние мотивы ее души человек. Она хочет получать удовольствие от общения с ним, ощущать свою необходимость и незаменимость для него. Она не хочет ни подниматься высоко вверх, ни опускаться глубоко вниз. Артем сильно взволновал ее природную, низшую суть, но оставлял без всякого отклика остальную часть ее натуры. Потебня задевал какие-то самые возвышенные слои ее души. Но они находятся на таком солидном удалении от ее центра, от того, чем она живет ежедневно, что она сразу же почувствовала, что только этого ей слишком мало. Она всегда будет испытывать рядом с ним сильное неудовлетворение их повседневным совместным существованием, которое и погубит все то высокое, что способно возникнуть между ними.

Аврин предлагал ей совершенно иной путь, путь богатства, путь смены все новых и новых впечатлений. Но при этом отнимал у нее право на женское счастье, превращал ее всего лишь в инструмент для реализации своих грандиозных планов. Но в том-то и состоит загвоздка, ей совершенно нет до них никакого дела. Рядом с ним она бы потеряла всякий смысл своего существования, ощущала себя всего лишь говорящей куклой, механическим придатком к чужому ей миру. Но где при таком раскладе место для нее самой? Нет, полученное такой ценой богатство ее не прельщает, для этого она слишком любит себя, но не слепой эгоистической любовью. Она любит в себе все самое ценное, что поместила природа в ее оболочку, ей нравится ощущать себя не пустым местом, а человеком, способным на свою личную вокальную партию в человеческом хоре. И сейчас как раз такой период, когда ее голос способен зазвучать особенно сильно. И она не желает менять эту возможность ни на какую другую.

Пришедшая в голову мысль заставила ее даже остановиться. Только сейчас она поняла, чего же ей всегда не доставало для счастья. Всю жизнь ей не хватало самой себя. Эту скрытую от нее Светлану Скрябину, она постоянно ощущала, она постоянно напоминала о своем существовании иногда в самые неподходящие моменты. И приходилось ее одергивать, заставлять умолкать. Но принесло ли это ей счастье? Ответ очевиден.

Светлана снова села в кресло, положила книгу на колени. Она испытывала сильное облегчение. Наконец-то все стало на свои места, как мебель в квартире после ремонта. И больше она может ни о чем таком не думать, главная мысль, ради которой все это и было затеяно, наконец-то ее посетила. Мысль эта оказалась совсем простой, но чтобы прийти к ней, пришлось проделать немалый и нелегкий путь. Может так и должно быть, простота рождается как результат или даже как награда за преодоление сложностей? Впрочем, для нее все эти выкладки не имеют почти никакого значения, пусть философы изучают взаимоотношения сложного и простого. А она знает, что ей надо, и этого ей вполне достаточно.

Светлана посмотрела на часы; до вечера была еще уйма времени. Чем бы ей заняться?

Внезапно ее озарило, а почему бы прямо сейчас не начать работу над своим вторым романом? Она как раз в том состоянии духа, когда слова должны политься из нее почти без усилий с ее стороны. Она села за стол и включила компьютер.

Когда Светлана прервала работу, то день уже начал переходить в вечер. Она чувствовала себя удовлетворенной, так как предчувствие ее не обмануло, и писалось необычайно легко. Она даже засмеялась от радости. Ею овладело странное ощущение собственной свободы, которое принесло с собой творчество. А дело заключалось в том, что оно давало ей независимость от внешних обстоятельств. Раньше она, Светлана, подсознательно боялась окружающего мира, воспринимала его чуждым и враждебным, потому что по-настоящему не знала, чем себя в нем занять, какое место в нем ей уготовано. Да, у нее была профессия, но этой профессией владели много других людей, а потому она не гарантировала ничего. В любую минуту ее могли выгнать с работы, хотя бы по причине того, что она не понравилась начальнику. Так однажды с ней и случилось, когда новый руководитель в организации чуть ли не ультимативной форме потребовал от нее стать его любовницей. Она с негодованием отказалась, а через неделю была уволена по сокращению штатов. Хотя никаких сомнений в истинной причине своего увольнения у Светланы не было. А вот писательский дар у нее не может отнять никто. Конечно, он не обещает ей легкого хлеба, наоборот, работая в издательстве, она воочию наблюдала за мытарствами многих авторов. Но при этом даже к самым неудачливым она испытывала зависть, с ее точки зрения эти люди все равно обладали тем, чего лишены все остальные – возможностью быть самими собой, зависеть в своем творчестве от своего вдохновения, а не от отношения к тебе начальства. И это в ее глазах искупало все остальные неприятные моменты, которые несло с собой это занятие.

Светлана посмотрела на часы. Уже можно, не торопясь, собираться. Она выключила компьютер, подошла к шкафу, прикидывая, что одеть. Ей всегда нравилось это занятие, нравилось к каждому событию подбирать свой, подходящий только для него наряд.

Она долго примеривала, затем отложила выбранные вещи. Подсела к зеркалу и стала внимательно разглядывать себя. До чего все же приятно быть красивой и еще совсем не старой. Всем ее существом вдруг овладело огромное желание жить. Впереди ее ожидали такие прекрасные дни и годы, заполненные работой, интересным общением. Она вспомнила, как вскоре после гибели мужа всерьез размышляла на тему самоубийства. И дело заключалось не в понесенной потере, а в том, что она ясно ощущала на себе, как ее с головой плотно укутало огромное и тяжелое черное покрывало, не позволяющее ни свободно дышать, ни надеяться на лучшее. Тогда ей казалось, что нет силы, способной сбросить его с себя. А раз так, то какой смысл продолжать влачить это жалкое, несчастное, никому не нужное существование? И как замечательно, что она тогда не поддалась этим упадническим настроениям.

Светлана быстро нанесла макияж на лицо, затем не менее быстро облачилась в отобранный наряд. Ею овладело нетерпеливое желание поскорее завершить намеченное на сегодня дело. Она надеется, что с завтрашнего дня у нее начнется новая жизнь. Она не хочет больше тянуть, терять не то что часы, а даже минуты.

Она вышла из дома, села в машину. Ехать ей было не так уж и далеко. Хотя так получилось, что в этом районе она ни разу не была, но не сомневалась, что легко найдет дорогу. Перед тем, как отправиться в путь, она тщательно изучила его по карте.

Она подъехала к дому, заглушила мотор, вышла из машины. Подойдя к подъезду, набрала на домофоне нужную ей квартиру. Она выбрала для визита такое время, когда ее хозяин уже должен быть дома. Ей очень не хотелось ждать его, она и так была на пределе терпения.

Он был дома, в домофоне раздался его голос.

– Кто?

– Здравствуйте, Андрей Борисович, это я, Светлана Викторовна.

– Светлана Викторовна! – в этом восклицании одновременно уместилось такая богатая палитра интонаций, что она даже улыбнулась.

– Да, это я. Я вам не помешала?

– Мне? Что вы, я так рад. Открываю.

Стефанов ждал ее на лестничной площадке. Он не успел переодеться, а может быть, даже в спешке и не подумал об этом, а потому выглядел как-то непривычно по-домашнему: в обтягивающих спортивных брюках и в помятой футболке. Но такой его вид даже понравился ей, он окончательно разрушал последние перегородки между ними.

– Входите, я вас не ждал, но я очень рад вашему приходу, – он широко распахнул перед ней дверь.

Она вступила в квартиру. Вслед за ней последовал и ее хозяин.

– Вот это и есть моя берлога, – сказал он. – Ой, я же совсем не одет. Посидите пожалуйста в этом кресле, я вернусь буквально через две минуты.

Стефанов скрылся за дверью. Она же воспользовалась паузой, чтобы осмотреть квартиру. Она была значительно больше, чем у нее, зато порядка в ней было значительно меньше. Чувствовалось, что это жилище холостяка. Ничего, порядок она здесь наведет.

В комнате показался Стефанов. Теперь он был в костюме и даже с галстуком. Именно таким она привыкла его видеть в своем кабинете в издательстве.

– Светлана Викторовна, – неуверенно начал он. Светлана подумала, что он, по-видимому, еще не совсем понимает, что сейчас произойдет.

– Андрей Борисович, я вам обещала сама начать разговор. Я пришла это сделать. Нет смысла ходить вокруг да около, – невольно Светлана вспомнила Аврина, вернее, его уроки. Пожалуй, кое-что из них она может использовать. – Наши отношения развивались в определенном направлении, вполне ясном для каждого из нас. Я появилась здесь у вас, чтобы сказать вам, что согласна выйти за вас замуж.

Стефанов едва не упал с кресла.

– Вы не шутите? – недоверчиво спросил он.

– Мне, кажется, вы немного меня знаете, чтобы понять, что такими вещами я шутить не привыкла.

Несколько секунд Стефанов молчал.

– То есть, вы мне делаете предложение?

– В общем, да, я все обдумала и решила, что хочу стать вашей женой.

Он счастливо засмеялся.

– Такое чувство, что я сплю.

– Тогда поскорее просыпайтесь.

Стефанов закрыл и открыл глаза.

– Я проснулся, и вы по-прежнему хотите выйти за меня замуж?

– И во сне, и наяву мое намерение неизменно.

– Честно говоря, я не верил, что вы согласитесь. Иногда это доводило меня до отчаяния.

– Но пока своего согласия не дали вы…

– Но, естественно, я согласен. Разве у вас могут на этот счет быть какие-то сомнения? О такой жене, как вы, я мечтал всю жизнь. Или даже несколько предыдущих жизней.

– Вот и замечательно, значит, это ваше желание не случайно, а имеет глубокие корни в истории. На этом можно считать, что с официальной частью нашей встречи мы покончили.

– Но надо же как-то отметить это замечательное событие. Я сейчас накрою на стол, – Стефанов вскочил с кресла и тут же замер на месте. – Как на грех, у меня почти ничего нет.

– Так пойдемте в магазин и все купим.

– Гениальная идея. Это будет наш первый совместный поход за покупками.