Текст книги "Ловушка для повесы"

Глава 15

Аделаида обдумала просьбу Коннора и манеру, в какой эта просьба была преподнесена. В его голосе прозвучало какое-то колебание, ранее ею от него не слышанное. Можно было бы назвать это неуверенностью. Если бы не убежденность, что люди, подобные Коннору, никогда не испытывают неуверенности в себе. Скорее они слишком самоуверенны.

У нее появился соблазн повторить свои слова о пятнадцати тысячах фунтов, но, стремясь начать их новую жизнь на более положительной ноте, Аделаида решила быть честной.

– Я выбрала вас, потому что вы… – Она чуть было не сказала, что выбрала его, поскольку он говорил ей правду. Что весьма нелепо. – Потому что вы были со мной более правдивы, чем сэр Роберт. Вы заявили, что обратили на меня внимание, прежде чем узнали об ухаживании барона. – Она решительно кивнула. – И это оказалось правдой.

Это было не единственной причиной и даже не первоочередной, но той, что в настоящий момент была для нее наиболее важной. После того как утихло ее вчерашнее негодование, она пересмотрела все это нагромождение лжи и ухватилась за одну несомненную правду.

Коннор хотел ее ради нее самой. Разумеется, до того, как обнаружил и другие причины. Конечно, это не извиняло того хаоса, в который он вверг ее репутацию… но все же… он хотел ее, и это было несомненным.

– Вы мне поверили? – Слова Коннора прозвучали с явным удивлением.

Господи Боже, он в этом сомневается!.. Губы Аделаиды изогнулись в легкой усмешке.

– Да.

– И вы верите, что сэр Роберт украл мое наследство и продал меня вербовщикам, когда я был мальчишкой? – спросил Коннор с еле скрытым нетерпением.

Аделаида вспомнила бешеную ярость и жестокость в глазах сэра Роберта.

– Вполне вероятно.

– А когда я вернулся, бросил меня в тюрьму и попытался вновь захватить мое состояние?

– Да, конечно. – В это она поверила с самого начала.

– И в то, – продолжал он с очень самодовольным видом, – что я, по сути, спас вас от него?

Это походило на то, как джентльмен спас леди из горящего здания, которое перед этим сам поджег. Аделаида открыла рот, чтобы сообщить ему о планах мести, которые вынашивал сэр Роберт, но в последнюю минуту решила не делать этого. Возможно, Коннор заметил ее первым, но это вовсе не означает, что его первой мыслью было жениться на ней. Останется ли в силе его предложение брака, если он узнает, что сэр Роберт не питает к ней страсти? И никогда не питал. То есть что он никак не отомстит брату, если женится на ней? Ей хотелось бы думать, что ему это не важно, что он сдержит свое обещание. Но она не была уверена.

– Вы представляли собой более надежную альтернативу, – ответила она.

Углы его рта опустились.

– Сомнительная похвала, но я ее принимаю.

– Очень великодушно с вашей стороны.

Коннор не улыбнулся при этом, как она надеялась. Взгляд его оставался твердым и пронзительным, а голос вежливо хладнокровным:

– Вы станете миссис Брайс… И не пожалеете об этом.

Аделаида никак не могла сообразить, дает ли он обещание или приказывает, но кивнула, считая это вполне достойным ответом и на то, и на другое.

– Вы больше не будете с ним встречаться, – объявил Коннор.

Аделаида кивнула с большим энтузиазмом.

Коннор ласково взял ее за подбородок и легчайшим поцелуем коснулся ее губ.

– До завтра, – прошептал он, затем уронил руку, круто повернулся и направился к двери.

– Но… – Им нужно было еще многое обсудить… проработать все детали и договоренности. Притом оставался еще этот ужасный вопрос… «Сколько раз в день?!» – Куда вы направляетесь?

Коннор бросил ей через плечо ядовитую усмешку.

– Не убивать сэра Роберта.

Многое можно сотворить с человеком, не убивая его. Можно ему руки и ноги переломать… или даже отломать. Тело может оставаться живым без большого числа органов: глаз, носа, ушей, языка…

Коннор не включал в свои первоначальные планы расплаты с сэром Робертом изувечить его. Однако, будучи человеком гибким, он всегда предполагал возможность продолжить перечень наказаний.

Сейчас ему доставляло мрачное удовольствие добавлять пункты к своему списку, со смаком выбирая каждое жестокое наказание. Это оказалось неплохим занятием на время, пока он поджидал барона на темной аллее между таверной в Бэнфрисе и конюшней. Ему требовалось чем-то отвлечь себя от картины, в которой сэр Роберт поднимает руку на Аделаиду, например, мечтой навсегда избавить его от этого органа. Это почти успокаивало его. Почти.

Ярость, которую он постарался скрыть от Аделаиды, безудержно вскипела, едва он вышел за порог ее дома.

Этот ублюдок ударил ее кулаком. Своим кулаком!

Значит, сначала он примется за руки. Сломает ему каждый палец отдельно. Потом займется языком. Это станет достойной платой за всю ложь, которая много раз сыпалась изо рта сэра Роберта. Затем…

Он повернул голову на звук открывающейся двери таверны. Оттуда послышался смех. Сэр Роберт и его слуга вышли наружу, и все перечни были позабыты. От ярости у Коннора все вылетело из головы. Ему отчаянно хотелось сразу напасть на негодяя, но он подождал, давая гневу накалиться еще сильнее… пока эти двое не дошли до середины аллеи. Только тогда он выступил из тени и решительно зашагал к своей добыче.

Он дал сэру Роберту время защитить себя – по крайней мере попытаться сделать это, – но тот стоял неподвижно, лишь широко открыв глаза.

Глаза эти вмиг закрылись, когда кулак Коннора врезался ему в тело. Коннор испытал огромное удовольствие от того, как заныли его собственные пальцы от силы этого удара. А еще большее удовлетворение он почувствовал, когда сэр Роберт зарычал от боли… при виде того, как барона буквально отшвырнуло к стене.

Пальцы сэра Роберта заскребли по кирпичам, предупреждая падение. Ему удалось, пошатываясь, выпрямиться и через кучу мусора выбраться на середину аллеи. Лицо его представляло собой маску страха и злобы, испачканную кровью от выбитого зуба. Он обернулся к своему слуге и прокричал:

– Помоги мне, дурак!

Коннор остановил человека простым отрицательным движением головы и легким взмахом руки.

Видя, что его помощник пятится, выставляя перед собой открытые ладони, сэр Роберт выхватил из кармана сюртука маленький нож и с яростным воплем бросился на Коннора. Он широко размахнулся, так что Коннору не составило труда увернуться, выбить нож из его пальцев и нанести барону еще один удар. Так же легко было уклониться от кулака сэра Роберта, а затем шагнуть вперед и нанести барону третий сильный удар в живот.

Когда сэр Роберт захрипел и согнулся вдвое, Коннор схватил его за горло и снова ударил сверху вниз. Не было никакого удовольствия в том, чтобы бить человека по затылку, но он испытал несомненное удовлетворение, слыша при следующем ударе хруст ломающегося носа.

Сэр Роберт свалился наземь стонущей окровавленной грудой.

Коннор с трудом поборол желание нагнуться и бить его кулаками, пока стоны не прекратятся. Или пока образ синяка на лице Аделаиды не изгладится из его памяти.

Вместо этого он пинком отшвырнул нож, отправив его по булыжникам прямо к коленям сэра Роберта.

– Хочешь попробовать еще раз? – издевательски осведомился он. Коннор надеялся, что сэр Роберт проглотит наживку. Ничто не доставило бы ему большего наслаждения, чем заполучить предлог нарушить свое обещание.

Стоны сэра Роберта стихли. Пальцы сомкнулись на рукоятке ножа, и он с трудом встал на колени.

– Тебя повесят за это, – прохрипел он.

– Простолюдинов не вешают за драку с вашим типом. Только убивают. А я пальцем тебя не тронул. – Легким взмахом руки Коннор сбил пыль со своего сюртука. – Я провел ночь дома со стаканчиком бренди.

– У меня есть свидетель! – рявкнул сэр Роберт. Голос его снова обрел силу.

– Неужели? – Вынув из кармана соверен, Коннор бросил его слуге сэра Роберта. – Что ты здесь видел?

Грэм Сефтон поймал монету в воздухе и, наморщив лоб, внимательно ее рассмотрел.

– Это неправильно. Нехорошо человеку сообщать, что он знает, за какую-то монету. Правду нужно говорить ради нее самой. – Он бросил монету обратно Коннору. – И говорю вам, было очень дурно, несправедливо, когда двое этих разбойников напали на моего хозяина. Двое их было, и старший был здоровенным парнем. Лет, наверное, десяти.

– Вы… Вы двое… – Сэр Роберт злобно уставился на Грэма, лицо его побагровело, как кровь, залившая рот и подбородок. – Ты, грязный предатель! Мне не стоило нанимать на службу подобного типа!

– Да, – согласился Грэм, вежливо кивая, – не стоило. Я мог бы сбежать с вашим серебром… Или перерезать вам горло во сне. – Он склонил голову набок. – По правде говоря, мне приходило в голову то и другое.

– За горло его возьму я, – мягко вмешался в разговор Коннор. – Это мою невесту он посмел ударить.

– Мисс Уорд? – Сэр Роберт запрокинул голову и засмеялся коротким хриплым смешком. – Так вот в чем все дело! Мисс Уорд? О Господи, это бесподобно! Ты думаешь, что выиграл? Считаешь, что нанес мне ужасный удар? Ты добился только того, что набросил петлю себе на шею.

Тыльной стороной ладони он вытер кровь, текущую из носа, и постарался встать на ноги.

– Я никогда не хотел эту сучку. Я бы не бросил на нее второго взгляда, если б не ты. Бедный мистер Брайс, – почти пропел он. – Несправедливо осужденный. Запертый в тюрьму без всякой вины. Обреченный проводить каждую субботу, томясь по мгновенному проблеску своей прекрасной девы. Боже! Как трагично! Как романтично! – Его быстро опухавшие губы раздвинулись в мерзкой усмешке. – Какое удовольствие украсть ее из-под самого твоего носа.

Коннор постарался никак не прореагировать. Ему хотелось верить, что сэр Роберт говорит это из-за своей уязвленной гордости… из мстительной вредности… но верить в это не мог.

Проклятие и еще раз проклятие! Это он сам привлек внимание сэра Роберта к Аделаиде.

– А еще большее удовольствие любоваться тем, как ты потерпел неудачу, – отозвался Коннор с притворным спокойствием.

– Она еще будет моей! – визгливо вскричал сэр Роберт. Из глаз его исчез всякий юмор. – Я возьму ее, когда ты ей надоешь. Когда она захочет настоящего мужчину, а не незаконнорожденного мальчишку. Тогда-то ты узнаешь. Узнаешь, каково это!

– Что каково?

– Когда тобой пренебрегают! – Роберт почти вопил, голос с трудом вырывался из его горла. – Каково это быть вторым! Когда вся твоя жизнь загублена… – Он сделал большой вдох, потом другой, явно стараясь успокоиться. Потом направил нож на Коннора. – И все из-за шлюхи!

Коннор почти физически ощущал ненависть, волнами исходившую из барона. Она окутывала его кожу, проникала во все поры. Он оскалился и угрожающе шагнул вперед.

– Подойди хоть на милю к мисс Уорд, и я вырежу тебе сердце этим ножом!

– Забирай ее себе! – выплюнул сэр Роберт. – Пока! – С этими словами он повернулся и, пошатываясь, направился к конюшне.

Коннор смотрел ему вслед, когда Грэм подошел к нему и испустил долгий тихий свист.

– Совсем свихнулся.

– Нет, – потер себя ладонью по щеке Коннор. – Но достаточно обезумел, чтобы стать опасным.

– Он сейчас прогнал из дома всех слуг.

Коннор кивнул.

– Знаешь, кому из них можно доверять?

– Всех не знаю, но двое или трое из них будут счастливы найти другую службу.

– У них она есть. В Эшбери-Холле.

– Вы все равно намерены жениться?

– Да, – без колебания ответил Коннор.

– Вы хороший человек.

Он был не особенно хорошим. Был он и эгоистом, и жадным, и собственником. Ему было жаль, что сэр Роберт даже не воображал, будто влюблен в Аделаиду… его бесконечно злило, что он стал причиной преследования Аделаиды бароном. Но ничто из перечисленного не меняло самого главного факта: он, Коннор, хотел Аделаиду, и теперь она принадлежала ему. И всегда будет ему принадлежать… Значение имело только это.

Грэм шмыгнул носом и вздернул подбородок.

– Коннор?

– Хм-м-м.

– Могу я получить обратно свой соверен?

Глава 16

Коннор навестил Аделаиду на следующее утро. Он не упомянул, куда отправился накануне вечером, а Аделаида и не спрашивала, мечтая оставить неприятные события в прошлом.

Это вовсе не означало, что она готова простить сэра Роберта за его поступки, но и не собиралась забыть унижение, которое претерпела из-за Коннора. Она просто не видела никакого смысла копить гнев, когда столько дел требовало ее времени и внимания.

Например, свадебные планы занимали необычайно много времени и энергии. Впрочем, это обстоятельство она приписывала чрезвычайному упрямству Коннора.

Ему хотелось все сделать быстро. Она предпочитала неторопливое церковное оглашение. Он предложил компромисс: купить специальную лицензию, то есть разрешение на брак без оглашения в церкви. Аделаида обозвала это непростительной тратой денег и отказалась признавать истинную причину оттягивания свадьбы. Никакая невеста, даже самая практичная, не захочет омрачить память о дне своего бракосочетания огромным синяком чуть не в половину лица.

Чтобы отвлечь его от этого спора, она начала другой. Ей хотелось совсем маленькой церемонии. Он хотел нечто грандиозное.

Она думала надеть простое муслиновое платье. Он предложил оплатить наряд из тончайшего шелка.

Она напомнила ему, что истинная леди не принимает в подарок от джентльмена предметы одежды. Даже от жениха.

Он предложил передать ей пятнадцать тысяч фунтов заранее, чтобы она могла сама купить себе все, что нужно.

– Она принимает это.

Такой мгновенный ответ последовал от Изабеллы, развлекавшей Джорджа игрой в перетягушки, одновременно наблюдая последние полчаса за спорами сестры и Коннора, сидевших у круглого обеденного стола. Надо сказать, что занятие это ее весьма развлекало.

– Вот как? – осведомилась Аделаида. Вообще-то она приняла бы это, если бы ей дали такую возможность.

– Да, – повернулась к ней Изабелла, в глазах которой плясали искорки лукавства и азарта. – И я готова нести полную ответственность за это решение.

– Самоотверженное существо, – одобрительно пробормотал Коннор.

– Жуки! – Бросив на пол игрушку, Джордж побежал к Коннору. – Жуки! Жуки!

– Посмотри, что я тебе принес. – Коннор вытащил из кармана чистый носовой платок, положил его на стол и, развернув, продемонстрировал Джорджу его содержимое.

– Бисквиты! – Джордж выхватил одно лакомство из-под руки Коннора и показал Аделаиде, чтобы та тоже полюбовалась. – Бисквиты!

– Несомненно. Но выглядит, как имбирный пряник. – Из платка появилось еще три. Джордж отправился на стульчик у стенки, а Аделаида улыбнулась Коннору. – Вы очень добры, что вспомнили о нем.

– Вовсе нет. Я не был уверен, что ему понравятся имбирные пряники, но подумал…

Он замолчал, потому что Джордж выдвинул стул, который уперся в ногу Коннора. Затем, зажав пряник в зубах, малыш вскарабкался по стулу к Коннору на колени. Забравшись, он угнездился спиной к груди Коннора и занялся поглощением своего крошащегося лакомства.

Коннор замер и посмотрел поверх макушки Джорджа на Аделаиду.

– А он… Это безопасно?

Сдавленный смешок раздался со стороны Изабеллы. Аделаида постаралась выглядеть невозмутимой.

– Да. Маленькие дети часто любят посидеть на чьих-то коленях и выходят из этого приключения целыми и невредимыми.

– Что ж… Хорошо, если так… – Впрочем, в голосе его прозвучало сомнение. Он положил руки на плечики Джорджа, словно опасаясь, что мальчик может без предупреждения скатиться на пол. Затем, видимо, передумав, положил руки на стол, так что малыш оказался зажат, как в ловушке. – Вот теперь хорошо.

Аделаида подавила смех, боясь нарушить трогательность момента. Эта более мягкая и не такая самоуверенная сторона натуры Коннора продолжала оставаться новой для нее. Она заметила намек на нее, когда Коннор спрашивал об истинной причине ее согласия выйти за него, но теперь, видя его с Джорджем… Это было необычайно трогательно и душевно.

Не каждый мужчина позволит, даже неохотно, чтобы ребенок запросто забрался к нему на колени. Большинство знакомых ей джентльменов ужаснулись бы подобной фамильярности. Немногие были бы этим очарованы и так явно смущены.

Аделаида задумалась, что, если в Конноре Брайсе есть нечто благородное?.. Нечто более ценное, нежели обещание пятнадцати тысяч фунтов в год?

Однако Изабелла, которую это происшествие явно позабавило, не хотела ради еще одной добродетели Коннора отклоняться от главной темы разговора.

– Мы обсуждали фонды, которые могут быть предоставлены заранее…

– Верно. Вам понадобится кое-что, дабы продержаться до той поры, как будут улажены все бумажные дела. – Коннор помедлил, затем выпустил из рук край стола, торопливо сунул руку в карман и вытащил оттуда, как показалось Аделаиде, огромную кучу банкнот. Потянувшись через голову Джорджа, он положил их на стол. – Думаю, что двух сотен фунтов будет достаточно.

Аделаида не могла поверить своим глазам. Две сотни фунтов тихонько лежали на ее обеденном столе. Это было ровно на сто семьдесят три фунта больше того, что осталось от всех ее сбережений.

– Святые небеса!

– Две сотни фунтов? – Изабелла схватила одну банкноту со стола и повертела ее в пальцах. На ее лице было написано невероятное удивление. – Вы что, всегда ходите с карманами, полными такого количества фунтов?

Коннор пожал плечом:

– Более или менее…

– О-о! Кажется, мне понравится иметь вас в качестве свояка.

Коннор рассмеялся и подмигнул ей. Такая крохотная деталь, которая должна была поднять мнение Изабеллы о нем на недосягаемую высоту. Изабелла всегда испытывала тревожащее сестру пристрастие к повесам.

– А теперь, коль скоро все улажено, – сказал Коннор, глядя на Аделаиду, – думаю, что мы можем развлечься пикником.

Аделаида едва обратила внимание на его слова: глаза ее были прикованы к кучке банкнот на столе. О, сколько всего она сделает на эти деньги! Одежда, приличная еда… и, может быть, кругленькая сумма, отложенная про запас… На случай – а по ее опыту такой случай всегда происходил – какого-либо несчастья.

– Аделаида!

– Да-да? – Она подняла глаза и увидела, что Коннор и Изабелла выжидательно смотрят на нее. – А-а, пикник? Ладно!

С трудом оторвавшись от созерцания денег, она мысленно прикинула содержимое кладовки и буфета. И пришла к выводу, что, если Коннор не является любителем черствого хлеба и холодной овсянки, пикник состояться никак не может.

– Я не уверена, что это окажется возможным сегодня. Может быть, послезавтра?.. – Когда ей удастся потратить часть этих двухсот фунтов.

– Очень сомнительно, что еда, припасенная в моем экипаже, продержится до послезавтра.

– Вы привезли припасы для пикника? – Аделаида улыбнулась, обрадованная его предусмотрительностью. – В таком случае я буду рада принять в нем участие.

– Я присмотрю за Джорджи, – предложила Изабелла, вставая из-за стола.

Услышав свое имя, Джордж поднял глаза на Изабеллу, засмеялся и потянулся за следующим пряником.

Коннор задумчиво посмотрел поверх его головы.

– Ну что, паренек, как считаешь, сумеешь спрыгнуть вниз сейчас же?

Джордж вцепился зубами в лакомство, словно не слыша вопроса, не говоря уже о том, чтобы исполнить просьбу Коннора.

Коннор протянул руки к плечам малыша, как уже делал раньше, но тут же их опустил и посмотрел на нее.

– А вы не могли бы…

– Надеть шляпку и перчатки? – намеренно не поняла его Аделаида. – Да, конечно.

Она выскочила из-за стола, прежде чем он успел разъяснить, чего хочет, и торопливо направилась в прихожую, где демонстративно медленно надела шляпку и стала завязывать ее ленты. Она даже чуть передвинулась, чтобы лучше наблюдать за происходящим в гостиной.

Изабелла хитрить не стала. Когда Коннор посмотрел на нее, она лишь улыбнулась и покачала головой:

– Возьмите его, мистер Брайс, и поставьте на пол. Он вас не укусит… Он больше этого не делает.

– Так…

Коннор уставился на Джорджа и долго разглядывал его, явно обдумывая, как лучше снять малыша со своих колен, не берясь за него. Наконец он взял со стола платком последнее печенье и отвел руку с ним в сторону за пределы досягаемости проворных детских ручонок.

– Вот так, паренек. – Коннор тряхнул платком. – Хочется получить еще один бисквит? Тогда иди за ним. Подойди и возьми.

Изабелла, не сдержавшись, фыркнула. Аделаида закатила глаза и перестала притворяться, будто происходящее ее не интересует.

– Коннор, Джордж не щеночек. Он не пойдет…

Джордж бойко перевернулся на живот и, соскользнув с колен Коннора, зашлепал к платку с печеньем.

– О, ради всего святого! – Аделаида, сдерживая смех, водрузила шляпку на голову. – Так ребенка не уговаривают.

– Джордж посчитал это очень разумным, – подчеркнула Изабелла. – Нам стоит испробовать что-то подобное, когда он станет скандалить, не желая надевать воскресную одежду.

– Нет. – Она повернулась к Джорджу, который не обращал на нее внимания, занявшись последним пряником. – Видите, что вы натворили? Где твоя гордость, молодой человек?

Коннор стоял явно довольный собой.

– Нет ущерба гордости в отказе делать что-либо даром. В парне есть здравый смысл.

Комплимент был косвенным – он скорее защищал себя, а не хвалил Джорджа, – однако Аделаида прониклась к Коннору еще большей симпатией.

Она улыбнулась и махнула рукой на дверь:

– Тогда поехали!

Едва ступив за порог своего дома, Аделаида заметила сразу три детали. Во-первых, погода была не по сезону прохладной, идеальной для пикника. Во-вторых, запряженный четверкой экипаж, стоявший перед домом, выглядел совершенно новеньким, как, впрочем, и все, чем владел Коннор. И наконец, самое главное, снаружи экипажа сидели двое мужчин, одного из которых она сразу узнала.

– Святые небеса!

Она схватила Коннора за руку и потянула, чтобы он к ней наклонился.

– Что такое?

– Это тот человек, – прошептала она ему на ухо, – тот, который сидит рядом с кучером. Он подходил к моей двери. Он вошел, а потом исчез, не сказав ни слова. В тот день, когда сэр Роберт… Он постучался, заглянул в дверь и…

– Да, я знаю.

Аделаида отпрянула, растерянно глядя на него.

– Каким образом вы могли…

Зеленые глаза лукаво сверкнули на солнце.

– Я же говорил вам, что мои люди присматривают за вами.

– Да, но… Вы имеете в виду в буквальном смысле? – Она отпустила его руку и оглянулась на окно, откуда они с Изабеллой наблюдали за исчезнувшим в лесу человеком. – Он буквально следил за нами?

– Не топорщите ваши перышки, синичка! – рассмеялся он, легонько подталкивая ее к экипажу. – Грэм наблюдал за домом и садом, а не заглядывал в окна. – Он искоса глянул на ее посиневшую щеку, и лицо его окаменело. – Хотя мне стоило велеть ему сделать и это…

– Нет, – сурово оборвала она его. – Это вам категорически делать не стоило.

Аделаида устроилась на сиденье, обращенном вперед, и с удовольствием оглядела отделанный полированным деревом и обитый мягкой кожей салон экипажа. Вообще-то ехать с джентльменом в закрытом экипаже считалось неприличным, но ее это не заботило. Через несколько недель они поженятся, и, во всяком случае, маловероятно, что сейчас кто-нибудь их увидит.

Коннор уселся напротив и стукнул несколько раз по крыше.

– Вы сердитесь? – поинтересовался он, не столько встревоженный этим, сколько из любопытства.

– Нет. Я не сержусь. – Аделаида помедлила, обдумывая вопрос. – Не совсем. Я скорее несколько встревожена. Неужели было необходимо оставлять этого человека, чтобы он бродил вокруг дома и по лесу?

– Да.

Она посмотрела в окошко и вдруг нахмурилась.

– А сейчас тоже кто-то бродит по моему лесу?

– В настоящее время нет.

Это был не совсем полный ответ.

– Вы ему доверяете? Этому Грэму?..

– Сефтону. Я верю, что он хочет получать те деньги, которые я ему плачу.

Она поникла на сиденье.

– Вы не намерены давать полные ответы ни на один из моих вопросов?

Коннор наклонился вперед и приподнял пальцем ее подбородок.

– Я хочу, чтобы вы были в безопасности. Если для этого требуется нанять одного или двух мужчин присматривать за вами в мое отсутствие, так и будет. Вы будете спорить со мной по этому поводу?

Строго говоря, это тоже не было прямым и полным ответом на ее вопрос, но трудно было обидеться на высказанные чувства.

– Я не хочу с вами ссориться, – ответила она, осторожно подбирая слова. – Однако я буду очень признательна, если вы предварительно поставите меня в известность об этом.

Коннор задумчиво нахмурился и опустил руку.

– Это я сделать могу.

– Вероятно я лучше спала бы несколько последних ночей, если б знала, что у меня есть охрана.

– Я должен был подумать об этом, – мягко произнес он.

Решив принять эти слова за некое извинение, Аделаида пожала плечами:

– Но никакой беды не произошло. Правда.

Он всмотрелся в ее лицо.

– Вам плохо спится. Это так?

– Не совсем… – Всего лишь со времени той ужасной истории в гостях у миссис Кресс. Впрочем, это казалось таким далеким прошлым. – Как любезно с вашей стороны подчеркнуть, что это отразилось на моей внешности.

Губы его дернулись в усмешке, но голос прозвучал почти нежно:

– Нам еще долго ехать. Закройте глаза и отдохните немного.

Разумеется, он шутил…

– Я не могу спать, когда вы сидите напротив и наблюдаете за мной. Так никто не сможет заснуть.

Он пересел со своего места на сиденье рядом с ней.

– А как теперь?

В тысячу раз хуже. Их ноги и руки соприкасались, и она ощущала жар его тела через все слои разделявшей их одежды. Его запах щекотал ей ноздри, и она понимала, что если повернет голову хоть чуть-чуть, их губы сблизятся, как для поцелуя. Не то чтобы это казалось ей неприятным, но считать это привлекательным вовсе не означало действовать так же.

Аделаида уставилась прямо перед собой и попыталась думать о чем-то постороннем.

– Знаете, – она помолчала, чтобы откашляться, – я совсем не устала. Правда.

– Понимаю. – Судя по интонации, он действительно понимал. – Но все равно постарайтесь отдохнуть. Хоть немножко.

Чувствуя себя довольно глупо, она отодвинулась подальше от него, прислонилась к стенке экипажа и закрыла глаза, подумав, что толку от этого не будет. Она никогда не сможет заснуть, пока Коннор сидит рядом… прямо около нее.