Текст книги "Ловушка для повесы"

Глава 29

Следующий день принес необычайно сильный ветер, разогнавший туман. Аделаиде сад уже казался не мрачным лабиринтом, а буйными зарослями, которые она полюбила. Она шагала по дорожке и размышляла, не стоит ли ей уговорить Коннора оставить часть его в прежнем виде.

Возможно, ей стоило попросить об этом вчера днем… или прошлой ночью… или нынче утром. За последние двадцать четыре часа было дано столько обещаний!.. Клятвы и признания, данные в затухающем свете камина и разгорающемся сиянии рассвета…

Коннор дразнил ее и мучил, доставлял ей восторг и наслаждение, и она соглашалась на любое его требование. Она никогда его не покинет. Она будет всегда его любить. А в ответ он обещал всегда заботиться о ней, всегда выслушивать, всегда быть доступным.

Он не обещал ей любви, но ожидать ее казалось разумным. Она решила надеяться на нее, но не настаивать на ответе. Он принял ее любовь, а в ответ… сказал, что нуждается в ней. Пока этого было достаточно.

Улыбаясь, Аделаида свернула на тропинку, которая вела к дому. К этому времени, как она рассчитала, Коннор уже должен был покончить с корреспонденцией. А если нет, она убедит его отложить ее в сторону. Грэм повез Изабеллу и Джорджа в Бэнфрис, а Грегори и Майкл уехали за день до этого, как они сказали, повеселиться вволю и пока не вернулись. Ей хотелось, пока есть время, воспользоваться относительным уединением…

Но придется все отложить ненадолго, подумалось ей при виде открытой двери коттеджа садовника. Кто-то распахнул ее настежь. Обновление этого маленького каменного строения только завершилось. Разбитые окна заменили, осыпавшуюся штукатурку поправили, хорошенько все вычистили внутри и заново покрасили. Главный садовник был вне себя от восторга в ожидании будущего переселения из помещения для слуг в этот уютный домик.

Но немного останется от этого уюта, если его будут оставлять открытым в такие ненастные дни.

Поменяв направление, Аделаида поспешила к коттеджу, свернула за живую изгородь… и налетела на Коннора.

Ветер подхватил его смех, когда он обнял ее и поддержал, чтобы она не споткнулась.

– Тише, дорогая.

Продолжая ухмыляться, она встала на цыпочки и потянулась поцеловать его в щеку. Легкая щетина пощекотала ее губы.

– Я собиралась пойти за тобой через минуту.

– Сейчас еще лучше. – Он взял ее за руку и переплел ее пальцы со своими. – Прогуляйся со мной.

Куда угодно, подумала она.

– Коннор…

Его большой палец нежно скользнул по ее коже. Он направил ее на дорожку.

– Что, милая?

– Я вот подумала, нужно ли весь сад распланировать?

Он задумчиво нахмурился.

– Я полагал, что само понятие «сад» предполагает планировку.

– Пожалуй, – согласилась она. – Но по-моему, будет приятно оставить этот уголок таким, как он есть сейчас. Каким мы его нашли.

– Мы весь его оставим таким же, если ты этого хочешь.

– Нет. Эшбери должен выглядеть… Ой, посмотри! – Аделаида выпустила его руку и рванулась вперед к поросли синих колокольчиков, растущих среди сорняков у стены коттеджа садовника. – Вот почему я хочу оставить часть сада нетронутой! – крикнула она через плечо. – Смотри, какое сокровище!

Аделаида с восторгом наклонилась, чтобы получше рассмотреть цветы. Их было немного, но следующей весной…

Какое-то движение в коттедже привлекло ее внимание, и она выпрямилась, ожидая увидеть служанку с ведром и шваброй. Но это был сэр Роберт. Он выступил из открытой двери с приветливой улыбкой на губах и с пистолетом в руке.

– Добрый день, миссис Брайс.

Позднее Аделаида не могла четко вспомнить свою немедленную реакцию на это зрелище, а то, что запомнилось, заставляло ее краснеть от стыда. Она вскрикнула и замерла на месте, беспомощно оледенев от страха.

Пистолет. У него был пистолет.

– Аделаида, назад! – повелительный спокойный голос Коннора разбил лед.

Она рискнула бросить взгляд через плечо и с упавшим сердцем поняла, что муж находится в десяти ярдах позади нее.

Сэр Роберт покачал головой:

– Она останется там, где стоит. Или еще лучше… – Его улыбка превратилась в злобную гримасу. Он перевел пистолет с Коннора на Аделаиду. – Иди сюда!

Голос Коннора прозвучал, как удар хлыста:

– Нет!

Аделаида была полностью с ним согласна. Неизвестно, что сделает сэр Роберт, если захватит ее, но вероятнее всего, ей грозит похищение. Она посмотрела на сэра Роберта и покачала головой. Лучше пусть ее убьют в собственном саду, чем увезут куда-то и застрелят там.

Улыбка барона дрогнула, и он вновь перевел пистолет на Коннора.

– Иди сюда, или я выстрелю ему в живот.

О Боже, Боже! Он действительно это сделает. Аделаида нерешительно шагнула. Лучше пусть ее похитят, чем Коннора застрелят в их саду.

Коннор двинулся вперед.

– Аделаида, нет!

– Ах, ах, ах!.. – Сэр Роберт издевательски размахивал пистолетом. – Ты только шевельнешься, и она умрет. Она не подойдет, и ты умрешь. Все ясно?

Не сводя глаз с пистолета, Аделаида двинулась к нему. Сэр Роберт схватил ее за плечо и рванул к себе. На какой-то краткий миг ей показалось, что она сможет дотянуться до оружия, но эта возможность исчезла прежде, чем она успела это сообразить. Сэр Роберт резко повернул ее, обхватил за талию и стал гладить большим пальцем в мерзком подобии ласки.

– Говорил же я тебе, что в конце концов она будет моей.

Он дразнил Коннора. И это взбесило Аделаиду больше, чем его прикосновение. Она не пропустит следующего шанса завладеть оружием, мрачно подумала она. Не упустит возможности его застрелить.

Внешне Коннор оставался невозмутимым. Голос его прозвучал ровно:

– Отпусти ее, Роберт. Это наше с тобой дело. Она не имеет к этому никакого отношения.

– Как и этот пистолет. Однако думаю, что пока придержу обоих.

– Чего ты хочешь?

– О, всякую всячину! – жизнерадостно отозвался сэр Роберт.

– Наша вражда окончена. Пусть…

– О, неужели? – язвительно произнес сэр Роберт. – Потому что ты так сказал? Потому что уже достаточно развлекся, уничтожив все мое, и теперь хочешь все прекратить, прежде чем…

– Я тебя не уничтожил. Но сделаю это, если ты повредишь хоть волос на ее голове. Я тогда…

– Что? – рявкнул сэр Роберт. – Что ты сделаешь? Ты погубил мое имя. Украл мою жизнь! – И когда Коннор покачал головой, почти завизжал: – Не отрицай это! Не смей отрицать! Я знаю, это ты стоял за всеми фальшивыми инвестициями. И ты отправил все эти письма.

– Какие письма?

– Что?.. Какие письма?! Десятки писем! Чертовы сотни! – Грудь сэра Роберта вздымалась и опускалась, как кузнечные мехи. – У моих дверей собралась толпа. Мне пришлось выбираться через окно. Слышишь, ублюдок, через окно! Я сбежал из Эдинбурга едва живой. Я больше никогда не смогу показаться в обществе. Каждый муж, отец и брат в Британии хочет порвать меня на куски. Я не могу вернуться домой, а теперь у меня и денег нет, чтобы куда-нибудь уехать. Так объясни мне, будь любезен, что ты можешь сделать со мной хуже того?

У Аделаиды все смешалось в голове. Он узнал о фальшивых инвестициях. Но мужья и отцы? Поддельные письма, о которых говорил ей Коннор? Это не может быть правдой. Коннор их сжег. Он сжег все. Она видела это своими глазами. С леденящим ужасом Аделаида вдруг поняла, что не имеет значения, что она видела, что она знала. Кто-то разослал эти письма, и сэр Роберт никогда не поверит отрицаниям Коннора.

Коннор явно пришел к тому же выводу.

– Я дам тебе денег, чтобы ты…

Рука сэра Роберта крепче впилась в ее талию.

– О, ты дашь мне куда больше!

– У меня в кармане двести фунтов. Отпусти Аделаиду и можешь их забрать. Я прослежу, чтобы ты благополучно уехал из страны. Куда только захочешь.

Сэр Роберт замолчал, и Аделаида затаила дыхание. Может, он примет это предложение? Может, он сейчас обдумывает мудрость отступления? Может быть…

– Какой дурак носит в кармане двести фунтов? – В голосе сэра Роберта звучала странная смесь недоумения, насмешки и презрения. – Идиот-дворняжка!

– Возьми деньги, – настаивал Коннор.

Сэр Роберт фыркнул носом.

– Жить на твои подачки? Подчинять каждый поступок твоей воле? Даже если я буду так глуп, что поверю твоему слову, я не унижу себя, принимая такую благотворительность. Лучше пусть меня повесят за убийство. По крайней мере, когда буду болтаться в петле, мне доставит удовольствие горе в твоих глазах.

– Тебя не повесят, – сказал Коннор. – Твой титул сыграет свою роль. Ты проведешь всю жизнь в тюрьме или в сумасшедшем доме.

Пистолет снова дернулся в сторону Коннора.

– Тогда закончим это прямо сейчас!

Аделаида дернулась в его руках.

– Возьмите меня с собой.

– Аделаида, не будь дурой! – рявкнул Коннор.

Она его проигнорировала. Она не собиралась глупить. И не собиралась никуда ехать с сэром Робертом, если сумеет этому помешать. Но ей нужно было купить им время.

– Он сделает все, чего вы захотите, – торопливо говорила она. – Если я буду у вас, он даст вам все, чего захотите. Он будет полностью в вашей власти. Не на несколько минут, а так долго, как вам захочется. Вам не придется сидеть под замком и принимать его милостыню. Он заплатит любую цену, какую вы назовете.

– Он станет за мной охотиться.

Лицо Коннора выразило смертельную угрозу.

– Я тебя убью, ты…

– Разве он умнее вас? – подначивала Аделаида. – Быстрее, сильнее?..

Пистолет ткнулся в ее висок.

– Заткнись!

Она крепко зажмурилась.

– Подумайте. Что будет для него хуже – моя быстрая смерть или целая жизнь неизвестно где?

Она молила небо, чтобы он проглотил наживку. А если это не удастся, чтобы смерть ее была быстрой и безболезненной, а главное, дала Коннору возможность наброситься на сэра Роберта или кинуть в него камень, или отпрыгнуть в какое-то укрытие. Сделать что-нибудь, что бы его спасло.

– В коттедже есть веревка, – вдруг произнес сэр Роберт.

Аделаида поспешно открыла глаза и выдохнула с облегчением. Ей удалось! Она купила им немного времени.

Сэр Роберт мотнул головой в сторону Коннора и начал осторожно двигать их от двери коттеджа.

– Возьми ее. Но держись на расстоянии.

Медленно-медленно сэр Роберт передвинулся с ней от коттеджа по широкой дуге, так что положение их и Коннора переменилось. Коннор исчез внутри коттеджа и минуту спустя появился с мотком веревки в руках.

– Брось ее сюда и отступи, – приказал сэр Роберт.

Коннор бросил моток очень низко, он упал на землю, покатился и остановился в нескольких ярдах перед ней. Коннор сделал два шага назад, но оказался ближе к ним, в пяти ярдах, а не в десяти. Это было немногим лучше прежнего, но все-таки. Аделаида молилась, чтобы этого хватило.

Рука сэра Роберта соскользнула с ее талии. Он отвел пистолет от ее виска и указал им на моток веревки.

– Подбери его.

Это был шанс, которого она ждала. Без всяких колебаний Аделаида оттолкнула руку с пистолетом и ударила сэра Роберта плечом в живот так сильно, как только могла. Она услышала, как он охнул, и почувствовала, как он отшатнулся. Пистолет выстрелил, и звук его был как физический удар. Аделаида качнулась назад, и Коннор молнией промелькнул мимо нее. Он с разбега впечатался в сэра Роберта, и они оба упали наземь.

Сэр Роберт завозился, пытаясь выбраться из-под Коннора. Он вскинул пистолет, но Коннор поймал его запястье и резко вывернул. Сэр Роберт взвыл, и почти в ту же секунду Коннор вырвал у него пистолет и обрушил удар на его череп.

Пока Коннор поспешно обматывал бесчувственного барона веревкой, Аделаида стояла на том же месте, дрожа и задыхаясь. В ушах ее стоял пронзительный стон, а в воздухе едко пахло сгоревшим порохом. Она ничего этого не замечала. Все ее внимание было устремлено на Коннора. Он был жив. Он был в безопасности. И он что-то ей кричал.

– Ты ранена? Аделаида, ты ранена?!

Она покачала головой:

– Нет, не ранена.

Но рука ее невольно потянулась к боку, повыше бедра. Она ощутила на пальцах что-то липкое и теплое и, потрясенно посмотрев вниз, увидела прореху на сиреневом шелке платья и расползавшееся в ней алое пятно. Глаза ее застлал туман, колени подкосились, и она вдруг оказалась на земле.

– Я ничего не почувствовала, – услышала она свой голос. – Разве я не должна была это почувствовать?

Коннор рывком затянул последний узел и бросился к ней. Она увидела, как лицо его стало пепельным, он взял ее за плечи и бережно уложил на землю. Трясущимися руками он потянулся к ней и приложил ладонь к ее ране. Сильно.

Туман рассеялся, разогнанный ее отчаянным криком.

Теперь она это ощутила.

Никогда раньше не испытывала она ничего подобного. Ужасная рвущая и жгучая боль пронзила ее, будто кто-то воткнул в нее раскаленный топор. На мгновение Аделаида потеряла всякое соображение. Не существовало ничего, кроме жажды избежать боли. Она барахталась, стремясь подняться, упиралась пятками в землю, отталкивала правой рукой Коннора. Ей хотелось бы оттолкнуть его обеими руками, но левую невозможно было поднять из-за волны новой боли. Ее охватила паника.

Коннор плотно прижимал ладонь к ране. Склонившись над ней, он поймал ее правую руку и прижал к земле.

– Нет, милая. Мне очень жаль… Дорогая, не надо… Стисни зубы и дыши, не разжимая.

Этот последний приказ возмутил ее, но он пробился через панику и боль.

– Дышать… сквозь зубы?!

– Попытайся… – Коннор навис над ней, стараясь защитить. Дыхание его было прерывистым, все тело сотрясала дрожь. Он прижался губами к ее лбу. – Пожалуйста. Ради меня.

Она попыталась… ради него. Вперив свой взгляд в его глаза, она втягивала воздух через нос и выталкивала сквозь стиснутые зубы.

– Медленно, – сказал Коннор. Она ощущала на коже его горячее успокоительное дыхание. – Вот так… Вот так, моя любовь… Становится лучше?..

Аделаида судорожно кивнула. Бок жгло невыносимо, но с каждым медленным выдохом становилось легче, боль притуплялась.

– Мне очень жаль, – выдавила из себя она.

– Нет… Боже мой!.. – Он приник к ней губами. – Все в порядке. Теперь все в порядке. Только продолжай дышать. Вот так… Давай…

Спустя минуту Коннор отпустил ее и осмотрел рану. Она почувствовала, как его рука отодвинулась, и услышала звук рвущейся ткани. Чтобы отвлечься, она стала рассматривать локоны на его голове… детали каждой золотистой пряди, изгибы каждого завитка. Боль отступила еще немного и стала ноющей, а не жгучей.

– Это поверхностная рана, – произнес он прерывистым шепотом. – Это всего лишь поверхностная рана.

Аделаида тут же вознегодовала.

– Это моя поверхность! – прошипела она. Никакого «всего лишь» она и слышать не желала.

Коннор ответил ей жалобной улыбкой.

– Ты не веришь, что я сумею о ней позаботиться?

Она хотела улыбнуться в ответ, но не нашла в себе ни силы, ни воли. Рискнув посмотреть на свой бок, она успела заметить ярко-красную плоть, но Коннор тут же прикрыл рану самодельной повязкой, сооруженной из платка и полоски ткани, оторванной от ее сорочки.

– А это… не смертельно?

– Нет, милая. – Коннор склонился над ней с легким быстрым поцелуем, затем сбросил с себя сюртук и укрыл ее. – Выстрел не задел жизненно важные органы. Ты потеряла некоторое количество крови, но она уже останавливается.

Ей хотелось спросить его, что такое жизненно важные органы и уверен ли он, что они не повреждены, но ее отвлекло прибытие нескольких вооруженных слуг.

– Вот они! – закричал один. – Около хижины садовника!

Через несколько мгновений к ним присоединились домоправительница, дворецкий и еще несколько вооруженных лакеев.

– Святые небеса! Что здесь произошло?

– Неужели это сэр Роберт?

– Говорил я, что слышал выстрел!

– О, миссис…

Несколькими короткими приказами Коннор навел тишину и порядок.

– Дженнингс, привезите врача. Бернард, магистрата. Мне нужно для барона двух стражников. Миссис Маккарнин, принесите в хозяйские комнаты бинты, горячую воду и мед. И бренди. Бутылку.

Он просунул одну руку жене под колени, а другую под плечи и осторожно поднял с земли. Хоть и очень осторожное, это движение так встряхнуло Аделаиду, что ей пришлось прикусить щеку внутри, чтобы не закричать. Коннор держался уверенно и со знанием дела, но лицо его напряглось и осунулось. Ей было тяжко видеть это.

– Коннор…

– Тише! – Не оглядываясь на барона, он направился к дому. – Закрой глазки, отдыхай.

Отдыхать? Сердце ее продолжало бешено колотиться. В голове клубились вопросы и остатки ужаса. В боку сквозила дыра. Наверное, пройдут месяцы, прежде чем она будет способна закрыть глаза и просто отдохнуть. Но чтобы успокоить его и себя, она обвила его шею руками, прильнула щекой к его плечу и смотрела на мерно бившийся пульс на его шее.

– Коннор! Те письма, о которых говорил сэр Роберт…

– Отдыхай.

– Но я не хочу, – мягко проговорила она. – Я хочу слышать твой ответ.

Его руки сжали ее крепче.

– Тебе больно. Тебе нужно…

– Уже меньше, – сказала она, мысленно оправдываясь, что это небольшая боль. Бок дергало беспощадно, но все равно ей было лучше, чем в первые ужасные моменты. – Письма, о которых говорил сэр Роберт… Я думала, что ты их сжег.

Коннор поколебался, но потом все же ответил:

– Сжег. Некоторые из них. Я… – Он смолк, а потом из его горла вырвалось что-то вроде тихого рычания.

– Что?

– Я сжег не все. Дьявольщина, я не сжег даже половину. Я думал, мне нужно лишь несколько, чтобы я мог… – Краска медленно расплывалась по его лицу. – Я сжег их, как некий…

– Как что?

– Некий жест. – Теперь покраснели все лицо и шея. – Я хотел сделать жест. Это было символически… Грегори и Майкл должны были уничтожить остальное.

– А-а, понимаю. – Было очевидно, что Грегори и Майкл решили не отказываться от своих планов. – Неужели их действительно были сотни?

– Нет, – ответил он, внося ее в дом через боковой вход. – Пара дюжин. Это не имеет значения: одного было уже достаточно.

Глава 30

Разговор прекратился, потому что Коннор внес ее в дом и стал подниматься по лестнице в хозяйские комнаты. Там он бережно опустил ее на кровать. Служанки и лакеи сновали туда-сюда, принося бинты и ножницы, воду, одеяла и дрова. Коннор заменил намокший кровью носовой платок чистыми бинтами. Служанка разожгла в камине огонь, а домоправительница и кухарка держали совет, нужно накладывать на бинты мед до или после того, как рану осмотрит врач.

Аделаида нашла эту суету вокруг себя на редкость успокоительной, пока кто-то не произнес слова «заражение крови».

– Вон! – побледнев, прорычал Коннор. – Все вон!

Слуги поспешили повиноваться. Они положили все, что принесли, и выскочили за дверь. За шумом их ухода Аделаида не сразу различила хлопанье входной двери и топот сапог по лестнице.

– Коннор!

– Парень!..

Она подавила стон. Майкл и Грегори вернулись домой, и момент этот не мог быть хуже.

– Что тут такое? – прокричал Майкл. – Где мальчик? Он захочет услышать…

– Да, именно от меня! – услышала она голос Грегори. – Я расскажу ему…

– Еще чего?! Он услышит это от меня!

Коннор шагнул к двери.

– Я уже слышал.

Хотя Коннор загородил собой почти весь коридор, Аделаида заметила Майкла и за ним более худого Грегори.

– Что тут за суматоха? Жена в постели… Почему?

– В нее стреляли. Вы…

– Стреляли?! – В один голос воскликнули они.

– Со мной все будет в порядке! – крикнула им Аделаида, главным образом ради Коннора. – Это лишь поверхностная рана.

– Поверхностная рана?! – Она услышала их облегченные вздохи. – Кто в тебя стрелял, девочка?

– Сэр Роберт! – как выплюнул Коннор.

Последовало краткое молчание.

– А-а.

– Дьявольщина.

– Вы не остановились! – прорычал Коннор. – Вы разослали эти проклятые письма!

– Разумеется, мы это сделали, – согласился Грегори.

В голосе Майкла прозвучали оборонительные нотки:

– Этот поганец бросил нас в тюрьму. Чего же ты ждал от нас?

– Я ждал, что вы последуете моему приказу! – взревел Коннор. – Я велел вам уничтожить все бумаги! Я сказал вам, что Аделаида хочет, чтобы я покончил с этим. И вы сказали, что понимаете.

– Мы и поняли, – ответил Грегори.

– Мужчина должен ставить жену на первое место, – согласился Майкл.

– Так какого же черта…

– Ну, она же не наша жена. Ведь так?

Грегори заглянул через плечо Коннора.

– Птичка, тебе хочется иметь больше одного мужа?

– Спасибо, нет.

– Вот и все, парень! – стукнул Коннора по плечу Майкл. – Она только твоя.

– Со всеми своими требованиями и прочим.

– Она не требовала… – Коннор провел рукой по лицу. – Уйдите. Просто уйдите. Я с вами потом разберусь.

– А что случилось с…

Коннор с шумом захлопнул дверь и зло выругался, когда пятью секундами позже раздался тихий стук в дверь.

– Я же вам сказал, черт побери…

Он резко распахнул дверь и увидел на пороге смущенную юную служанку, державшую бутылку бренди и два стакана.

– Прошу прощения, сэр, – пролепетала она. – Миссис Маккарнин сказала, что я должна немедленно принести это сюда. Но если вы не хотите…

– Нет. Я это хочу. – Коннор взял бутылку, не обратив внимания на стаканы, и пробормотал что-то. Аделаида очень надеялась, что это было извинение. Служанка присела в быстром книксене и умчалась прочь.

Аделаида внимательно всмотрелась в лицо Коннора, когда тот обернулся. Краски к нему вернулись, но цвет его лица никак нельзя было назвать здоровым. Он был слишком темным и становился все темнее. Буквально шваркнув бутылку на стол, Коннор стал непрерывно расхаживать вдоль изножья кровати. Надеясь, что это упражнение усмирит его гнев, Аделаида решила несколько минут помолчать. Впрочем, она переменила мнение, когда он начал чуть не каждый пятый шаг бросать на нее мрачные взгляды.

Она протянула руку, указывая на бренди.

– Что ты намереваешься с этим делать?

– Выпить.

– Прямо из бутылки? Хорошей же сиделкой ты будешь после этого, – поддразнила она его, надеясь вызвать улыбку. – По крайней мере поделишься со мной?

– Нет! – отрезал он. – Ты получишь опийную настойку.

Несколько возмущенная его тоном, Аделаида нахмурилась и поинтересовалась:

– Ты на меня сердишься?

– Нет… Да… – Он выплюнул слово, которого она никогда не слышала и потому заключила, что оно очень грубое, а затем он подошел к изголовью кровати и навис над ней. Его руки опустились на подушку по обе стороны ее лица. – «Возьмите меня с собой»?

– Ах, это… – Она слабо улыбнулась ему. – Я говорила не всерьез.

Глаза его угрожающе сузились.

– А встать на пути пули ты всерьез собиралась?

– Разумеется, нет. – Она собиралась встать перед пистолетом и отчетливо помнила, что надеялась, дело до этого не дойдет.

Однако Коннор явно не видел в этом разницы. Лицо его мучительно исказилось.

– Это я должен был с ним бороться. Я должен был защищать тебя…

– Ты стоял слишком далеко. Ты ничего не мог поделать. И…

– Мог. Мне просто нужно было больше времени, вот и все. Я…

– Так разве я не дала его тебе?

Наступило долгое, долгое молчание, во время которого мышцы лица Коннора задергались сильнее.

– Да, – наконец выдавил из себя он. Было просто поразительно, сколько недовольства можно вложить в одно короткое слово. – Но я и сам достиг бы этого. Тебе не следовало…

Он оборвал себя, все его тело судорожно напряглось… и вдруг как-то обмякло. Гнев сошел с его лица, и воздух устало вырвался из груди.

– О Боже! – низкий стон пророкотал из глубины его груди, Коннор нагнул голову и уперся лбом в ее лоб. – Я думал, что теряю тебя, – прохрипел он, закрывая глаза. – Я подумал…

– Я подумала то же самое. – Аделаида провела ладонью по напрягшимся мышцам его шеи. – Но вот мы оба здесь.

И то, что они тут, казалось таким замечательно чудесным, как и ощущать его жаркое уверенное дыхание на коже. Закрыв глаза, Аделаида позволила себе погрузиться в это блаженство. Коннор был жив. Он был цел, невредим и в безопасности. Она не могла желать большего.

Она могла оказаться убитой.

Коннор сражался с эмоциями, бурлящими в нем. Там были гнев, облегчение и сожаление. Но первым и главным чувством оказался страх. Снова и снова он видел, как отшатывается Аделаида от сэра Роберта, наблюдал беспомощно, как она падает на землю и на платье проступает кровавое пятно.

Он никогда не знал такого страха. Даже в мрачные часы после смерти родителей не испытывал такого ужаса. Он не мог от него избавиться, не мог отбросить его или перекрыть гневом. Он чувствовал, что его и сейчас трясет при одном воспоминании об этом.

– Я хочу… – Он хотел завернуть ее в вату и спрятать под замок. Больше всего ему хотелось стереть из ее памяти воспоминания об этом, убрать из ее жизни даже намек на страх, каждое мгновение боли. – Мне так жаль. – Голос его дрогнул. – Аделаида…

– Шшш. Ты не виноват.

– Если бы я остановил всю эту историю раньше. Если бы яснее донес до Грегори…

Аделаида тихонько фыркнула с досадой.

– Если бы сэр Роберт не ударил тебя по голове дуэльным пистолетом и не отдал бы флотским вербовщикам… Если бы твой отец не пренебрегал своими женой и сыном… Если бы…

– Я не должен был начинать все это, – покачал головой Коннор. – Это моя вина, что сэр Роберт обратил на тебя внимание. Я не должен был впутывать тебя в эту историю.

– Я благодарна, что ты сделал это. Я так благодарна судьбе, что нашла тебя… – Аделаида провела ладонью по его волосам. – Я люблю тебя.

Волна удовольствия пробежала по нему. За ней последовала твердая решимость. Что было сделано, то сделано. Он не мог изменить прошлое, не мог вернуть то, что было у него украдено, стереть то, чем он был, проигнорировать то, что сделал. Но он может поучиться на своих ошибках. Он может ценить то, что имеет теперь. Осторожно, чтобы не тряхнуть ее, он присел на край постели и взял в ладони ее лицо.

– Ты спрашивала, почему я тебя скомпрометировал, почему женился на тебе, почему сжег эти бумаги. Я люблю тебя, – прошептал он. – Люблю тебя любовью… – Он запнулся. – Люблю тебя больше, чем… – Он снова запнулся. – Дьявольщина!

Коннор не мог найти нужных слов. Он думал, они появятся после того, как он выговорит самое трудное, но теперь все слова казались бесцветными и невнятными. И даже те трудные слова не передавали всю неизмеримую глубину чувств, скрывавшихся в его сердце.

Он взял ее руку, прижал к груди над сердцем, страстно желая, чтобы она поняла все без красивых слов.

– Я люблю тебя. – Он поцеловал ее нежно, бережно, легко прошелся губами по ее щекам, лбу, векам. – Я люблю тебя. – Он жадно завладел ее ртом, изливая всего себя в этом поцелуе. – Я люблю тебя, – прошептал он. – И у меня нет других слов.

С глазами, сверкающими от непролитых слез, Аделаида взяла в ладони его лицо.

– Они говорят все, что мне нужно. Они все, чего я желала, на что я когда-либо надеялась.