Текст книги "Ловушка для повесы"

Но мистер Брайс отобрал у нее фляжку.

– По-моему, вы уже получили нужную дозу.

– Хм-м-м. – Пожалуй, он был прав. Она не ощущала ничего необычного, кроме приятного тепла в желудке и некой легкости, притупившей острые края ее страха. – Мне нужно было сообразить, что нужно выпить перед тем, как выйти из своей комнаты. Тогда бы я не медлила в холле.

– И пропустили бы такое отличное приключение.

Она деликатно фыркнула.

– Мне не нужны приключения. Мне нужно каким-то образом вернуться в дом.

– А если вам не возвращаться в дом?

Она растерянно нахмурилась:

– Простите, не понимаю.

– Предположим у вас были бы свои пять тысяч фунтов в год, – объяснил мистер Брайс. – Предположим, вы могли бы быть, где вам только заблагорассудится, делать все, что захочется в любую минуту. Где бы вы хотели оказаться?

Аделаида потрясла головой и обнаружила, что та как-то непрочно держится на шее.

– Что толку в таких фантазиях?

– Это всего лишь способ провести время, – небрежно откликнулся мистер Брайс. – Например, я хотел бы находиться дома в своем любимом кресле, в библиотеке. В одной руке у меня была бы книга, а в другой рюмка бренди. У ног моих лежала бы собака, а в камине пылал огонь.

– Сейчас слишком тепло, чтобы зажигать камин, – заметила она.

– Была бы зима… Теперь ваш черед.

Ладно. Если ему хочется знать, где она хотела очутиться в данный момент, ответить было просто.

– Я тоже хотела бы очутиться дома с моим племянником и…

– Нет, – перебил он. – Это мелко, Аделаида. Могу я называть вас Аделаидой?

Она знала, что должна не соглашаться на это, но ее здравый смысл и речь как-то разделились, потому что с ее уст сорвалось:

– Разумеется.

– Отлично, – кивнул он. – Ваше воображение, Аделаида, рисует обыденные скучные картины.

– Но вы тоже описывали нечто подобное.

– Да, но для меня мелкая обыденность представляет нечто новое. Я мечтаю о ней, потому что уже испытал необычное и значительное. Разве вы не предпочли бы очутиться в Лондоне или в Бате… или плыть через пролив, направляясь во Флоренцию?

Заинтригованная Аделаида передвинулась на скамейке, чтобы лучше видеть его лицо.

– Вы бывали во всех этих местах, мистер Брайс?

– Коннор, – предложил он. – Да, бывал.

Она едва могла представить себе такое. Совсем юной она мечтала о путешествиях. Ее родители встретились в Пруссии, в стране, где родилась ее мать. А поженились спустя два месяца в Италии и следующий год провели в странствиях по континенту. Аделаида зачарованно слушала их рассказы и проводила целые часы в мечтах, воображая себя на альпийских вершинах или купающейся в Средиземном море. Родители часто говорили о желании вернуться туда всей семьей, но война и ухудшавшееся здоровье матери не позволяли совершить эту поездку.

– Я не отказалась бы от путешествий, – призналась она.

– Куда?

Она хотела бы съездить во Францию. Родителям не удалось там побывать. Она готова была побывать там за них. Это была невозможная и сентиментальная мечта.

– Не важно куда, – пожала она плечами. – Лишь бы туда, где не бывала. Довольно любого места, расположенного дальше двадцати миль от дома. Я никогда не покидала Шотландии. – От ее дома было меньше половины дня езды до границы и меньше пяти миль до того места, где она сейчас находилась…

– После свадьбы у вас появится эта возможность.

Аделаида бросила быстрый взгляд на дом.

– Я еще не получила предложения.

– Но вы его ожидаете.

Не было никакого резона отрицать это или разыгрывать смущение.

– Ожидаю. И думаю получить его сегодня вечером.

– Куда вы отправитесь?

– В свадебное путешествие? Видимо, никуда. Сэр Роберт не любит путешествий.

– Понимаю, – произнес он. Было удивительно, как много смысла можно вложить в одно слово.

Однако такое восприятие пробудило в ней тревогу. Ибо слишком походило на жалость. Она не хотела, чтобы Коннор жалел ее, отчасти потому что это уязвляло ее гордость. А главное, ее угнетало сознание того, что повод для сочувствия есть… что брак с сэром Робертом окажется плачевным.

– У него много других хороших качеств! – выпалила она.

Если Коннора удивила эта вспышка лояльности, он этого явно не выказал. Его губы дернулись в легкой усмешке, и он серьезно заявил:

– Я жажду услышать о них.

– Он барон, – напомнила Аделаида.

– И обладает пятью тысячами годового дохода. Знаю, – кивнул он и умолк в ожидании дальнейшего описания прекрасных качеств сэра Роберта, что было бессмысленно, потому что, к несчастью, словами «он барон» Аделаида исчерпала бы свои сведения о женихе.

Ей понадобилось полминуты, чтобы придумать что-либо еще.

– Дамы считают его красавцем.

– И вы с ними согласны?

– Ну-у… – Аделаида нахмурилась, представляя мысленно лицо сэра Роберта. Он зачесывал волосы вперед в несколько суровом стиле, так что почти каждая прядь лежала параллельно земле. А еще у него было пристрастие к ярким жилетам и чересчур крупным галстучным булавкам. – Я считаю, что сэр Роберт… возможно… иногда одевается… чрезмерно…

– Чрезмерно наряжен… – повторил Коннор и провел языком по зубам, словно пробуя это определение на вкус. – Сказано весьма дипломатично.

– Дипломатия – вещь очень полезная.

– Иногда. А иногда это костыль и барьер. – Он наклонил голову, чтобы поймать ее взгляд, и она увидела в его глазах искорки юмора. – Мы с сэром Робертом не дружим, Аделаида. От меня он ваше мнение не услышит, а если б и услышал, то не поверил бы. Держу пари, что вы не можете высказать подобные мысли ни друзьям, ни родственникам. Почему же не воспользоваться случаем и не высказать их мне?

У него это прозвучало так просто и так соблазнительно. Действительно, почему бы не поделиться своим мнением здесь, где нет никого, кроме них двоих? Почему не высказать громко то, о чем она старательно умалчивала?

– Он похож на попугая, которому ветер дует в хвост.

Коннор звучно расхохотался.

Ужаснувшись, Аделаида шлепнула себя ладонью по губам и тут же опустила ее, осознав, что продолжает бормотать из-под пальцев.

– Я не это имела в виду… Мне не следовало говорить такое…

– Я в восторге от ваших слов!

– Но это звучит так недоброжелательно…

– Вовсе нет. Неподходящую прическу и неудачный наряд легко исправить. Недобрым было бы сказать, что у него слишком большой нос. С этим бедняга ничего не может поделать.

– Это у вас слишком большой нос.

Боже, что это на нее нашло?!

– Вот видите? Вы можете быть недоброй. – Коннор склонил голову набок. – Вы слегка пьяны. Верно?

– Вовсе нет. – Она заколебалась. – Как это узнать точно?

– В данном случае об этом вам говорит независимый наблюдатель. Вы слегка пьяны.

Это наверняка объясняет то, что на нее нашло и почему ее мысли мечутся в голове, как пчелы над цветком. Только-только она решит, что все успокоилось, как откуда-то налетает новая мысль. Она пытается обдумать ее, но не может сосредоточиться на время, нужное для серьезного размышления.

Аделаида с силой выдохнула и снова расслабилась на скамейке.

– Не могу представить его себе.

– Сэра Роберта? Почему? Вы слегка навеселе, а не пьяны вусмерть.

– Он не одобряет употребление спиртного…

Наступила краткая пауза, затем он продолжил:

– Вы, наверное, шутите?

Аделаида вздохнула, но, сообразив, что это ни о чем не говорит, покачала головой:

– Нет, я сказала это всерьез. Он считает, что леди не должна прикасаться к спиртным напиткам.

– Тогда он просто лицемер. Он будет пьян в стельку еще до двух. Бьюсь об заклад, он уже пьян наполовину.

– Наполовину? – Она рассмеялась, не представляя сэра Роберта в таком состоянии. Разумеется, он с удовольствием пил вино, и раз или два она ощущала винный запах в его дыхании, но никогда не видела, чтобы он утратил самообладание. Не то что ее брат, когда решал повеселиться… Аделаида тряхнула головой, прогоняя воспоминания. В эту минуту ей не хотелось вспоминать о брате, да и о сэре Роберте тоже. Она чувствовала себя чуть-чуть легкомысленной, чуть бесшабашной и хотела подольше насладиться этой приятной свободой.

Она наклонилась в сторону Коннора и улыбнулась ему.

– А как обстоит дело со мной?

– Ах! – Он улыбнулся в ответ своей обаятельной улыбкой, на которую она готова была любоваться весь вечер. – Вы – как вышивание.

– Непонятно, – выпрямилась Аделаида.

– Оно украшает. Придает шарм. Оживляет унылое и усталое. – Протянув руку, он погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. – Оно преображает повседневность.

Тепло его пальцев вызвало приятный трепет, разошедшийся волнами по ее коже.

– По-моему, мы отклонились от темы, – прошептала Аделаида.

– Лишь слегка, чтобы вы не ощутили неловкость. – С легкой улыбкой он отвел руку от ее лица. – Разве сэр Роберт не делает вам комплименты?

– Делает. – Она вдруг подумала, не будет ли непростительно смелым попросить его вернуть руку на ее щеку.

– Расскажите мне, что он вам говорил.

Внимательный спокойный взгляд Коннора и его улыбка мешали ей думать. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы подыскать пример.

– Он говорил, что у меня прелестные глаза.

– Они вполне приемлемые. Что еще?

– Приемлемые?!

У него в глазах засверкали смешливые искорки.

– Что еще он говорил?

Нахохлившись, Аделаида сдвинула брови.

– Он сравнил цвет моего лица с лепестками роз.

– Не слишком оригинально. Что еще?

Она скрестила руки на груди.

– Что я умная.

И помоги ему Господь, если он скажет, что не так!..

Его губы дернулись в усмешке.

– По-моему, вы это только сейчас придумали.

– Не придумала! – А вот насчет розовых лепестков и цвета ее лица сочинила. – Я вчера обыграла леди Пенрайт в шахматы. На сэра Роберта это произвело большое впечатление.

Проиграть леди Пенрайт в любой игре было невозможно. Однако, поскольку леди Пенрайт никогда не упоминала о мистере Брайсе, – а названная леди очень любила поговорить о красивых джентльменах, – Аделаида сочла, что Коннор не знаком ни с этой дамой, ни с ее способностями к играм.

Видимо, так и было.

– Он вас не стоит.

Она растерянно мигнула.

– Прошу прощения?

– Сэр Роберт не достоин вас. – Коннор произнес это тихо, но ясно. Всякая шутливость сошла с его лица и сменилась напряженностью, которая ее встревожила.

Аделаида встала и отошла на несколько шагов, стремясь отдалиться от него и от того, что он сказал.

– Получасового знакомства недостаточно, чтобы вынести такое суждение…

– Банальные комплименты, – прервал он ее. – Вертопрах… Боится путешествовать… Осуждает…

– Я никогда не говорила, что он боится.

– Вы не хотите его, – мягко произнес Коннор и поднялся со скамьи.

– Разумеется, хочу.

– Нет. Вы хотите безопасной жизни, которую обеспечит его доход. – Его глаза поймали ее взгляд. Он направился к ней. – Он вам даже не нравится.

Его движения зачаровывали. Несколькими неспешными шагами он сократил расстояние между ними. Этот мужчина знал, чего хочет, и был уверен в успешном достижении своих желаний. У Аделаиды была полная возможность попятиться, но она не могла шевельнуться… и не могла отвести от него глаз.

– Он был всегда добр ко мне, – услышала она свой шепот.

– И этого вам достаточно? – Его высокая фигура заслонила свет луны. – Доброты и дохода?

Коннор подошел так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его затененное лицо.

– Да.

– Разве вы не жаждете чего-то большего?

Да.

– Нет.

Легкая улыбка чуть приподняла уголки его губ. Он протянул руку и обнял ее за талию, притягивая к себе.

– Жаждете.

Ее руки взлетели и легли ему на грудь в тщетной попытке создать иллюзию расстояния между ними. Она покачала головой… Или ей показалось, что покачала. Трудно было сказать. Да и не было никакой разницы. Он просто притянул ее еще ближе и, склонив голову, прошептал ей на ушко:

– Милая, все жаждут большего.

А затем он стал ее целовать. Его рот скользил по ее губам нежными касаниями, трепетной лаской. Он был так бережен и деликатен, что Аделаида почти поверила, что он ни на чем не настаивает, дает ей возможность уклониться… Но железная хватка руки у нее на талии говорила о другом. Он был в ней уверен и просто терпелив. Он целовал ее с ласковой настойчивостью, словно намеревался принудить ее к неизбежной покорности. Хотя бы пришлось потратить на это всю ночь.

Но ожидание не продлилось так долго. Чувственный танец его губ разогрел ее кровь. Аделаида глубоко вздохнула, руки и ноги отяжелели и расслабились, а в голове все поплыло. Она прислонилась к нему, ощутила ладонями, как сильно бьется в груди его сердце, почувствовала сквозь одежду твердую мощь его тела.

Его ладонь легла ей на щеку, а большой палец прошелся по ее подбородку и слегка нажал на него. Она невольно приоткрыла рот, и его язык скользнул в него, пробуя на вкус.

Аделаида услышала собственный стон и его шутливый шепот около губ.

– Хочешь большего?

В этот момент она хотела всего. Она кивнула и была вознаграждена легким поцелуем в висок.

– Тогда не стремись увидеться с ним сегодня. – Коннор накрыл ее рот своим и задержался настолько, чтобы выманить у нее обещание. – Не встречайся с ним.

– Ладно, – прошептала она и потянулась к нему, когда он отстранился.

– Поклянись! – настаивал он, не приближаясь.

– Клянусь. – Она почти не сознавала, какие слова произносит.

– Помни, – прошептал он. Кратко прижался к ее губам, провел ладонью по щеке и отпустил ее.

Она растерянная осталась стоять на месте, в то время как он отступил на два шага. Если бы не вдруг ослабевшие колени, она бы шагнула за ним, но вместо этого произнесла первое, что пришло в голову:

– Ты говорил, что будет большее. Ты обещал… – Она оборвала себя и поморщилась. Даже чуть пьяная и ошеломленная, она понимала, что выставляет себя дурочкой.

Коннор только улыбнулся:

– Ты тоже дала обещание. Сначала выполни свое.

– Ох!.. – Почему-то это показалось ей очень несправедливым, но она не хотела спорить, чтобы не казаться еще глупее. Более разумным казалось вообще ничего больше не говорить. Она никогда до этого не целовалась с мужчиной и не имела ни малейшего понятия, чего теперь от нее ждали. Должна ли она повести вежливый разговор? Или томно уставиться ему в глаза? Быстро попрощаться? Последнее вдруг показалось ей самым привлекательным.

Коннор немного отклонился, заглядывая через кусты.

– Наше препятствие испарилось.

– О! Отлично, в самый подходящий момент. – Ощущая одновременно неловкость, растерянность и облегчение, Аделаида волевым усилием заставила ноги слушаться и повернулась в сторону дома. Однако осознав, что Коннор не идет за ней, вернулась. – А вы идете?

Он покачал головой.

– Я буду наблюдать отсюда.

– Ладно, – повторила она и, ощутив потребность в каком-то заключительном жесте, улыбнулась и присела в неглубоком реверансе. – Доброй ночи, Коннор.

– Сладких снов, Аделаида.

Он произнес эти слова как ласку. И Аделаида чувствовала жар его взгляда на затылке, когда потом шагала по открытому пространству к двери дома. Последней ее мыслью, перед тем как она открыла эту дверь, было, что ночь началась совсем не так, как ожидалось.

Глава 3

После того как Аделаида скользнула внутрь, Коннор тоже направился в дом. Ночь, решил он, прошла почти по плану. Он на минуту прислонился спиной к холодному камню стены, смакуя удовольствие от своего успеха… и памяти от вкуса Аделаиды Уорд. Он знал, что она будет сладкой, но легкая терпкость оказалась приятным сюрпризом.

Как правило, он избегал сюрпризов. Или, точнее, не любил, чтобы его заставали врасплох. А вот проделать это с другими было делом совершенно иным. Однако в случае мисс Уорд он был готов с радостью очароваться неожиданным.

С ней он был готов на многое. Например, оказаться обнаженным. Но теперь главным и первоочередным было обручиться с ней. Трудной задачей станет уговорить ее на это, но он как-нибудь все устроит. Обстоятельства, в которых оказалась Аделаида благодаря своему идиотичному братцу, уже сделали за него половину дела.

Вольфганг Уорд растратил семейное состояние на серию неудачных деловых попыток, настолько рискованных, что их трудно было назвать иначе, чем плохо обдуманные пари. Ходили слухи, что часть вины за неудачные вложения Вольфганга лежала на его покойной жене, но подтверждения этому Коннор пока не нашел. Тем более что неудачные проекты продолжались и после смерти этой жены при родах.

Это произошло около двух лет тому назад. Вольфгангу дали десять месяцев на празднование рождения сына и скорбь по жене, а затем посадили в долговую тюрьму, где он ухитрился заиметь еще один самый тяжкий долг. Источник и размер этого долга до сих пор оставались для Аделаиды тайной.

Только недомыслием провидения можно было объяснить, что сестры Вольфганга и его сын до сих пор не оказались в работном доме для нищих. Провидение послало Аделаиде и Изабелле небольшое наследство от какой-то дальней кузины. Его не хватило на то, чтобы выручить Вольфганга из тюрьмы, но оказалось достаточным, чтобы обеспечить сестер и малыша кровом и пропитанием… пока. От наследства уже оставалось совсем немного, а кредиторы Вольфганга прилагали все силы, чтобы его отобрать. Несомненно, им скоро удастся убедить суд, что женщинам оставлять наследство бесполезно.

У Аделаиды почти не оставалось ни времени, ни денег.

Коннор мрачно улыбнулся. К счастью для нее, у него средств хватает. А вот недостаток времени тревожил. Сегодняшней хитростью он обеспечил себе день или два… но ему требовалось больше.

Тот факт, что нынешняя история являлась специально подстроенной, вызывал у Коннора лишь небольшую неловкость. Для мук совести есть время и место. А именно их испытывает тот, кто поступает неправильно. А он ни секунды не сомневался в том, что прав.

– Что ты так хмуришься, мальчик? Не смог проделать все лучше? Спросил бы меня.

Коннор только выгнул бровь, когда из-за угла дома появился Майкл Берч. Тяжеловесный коренастый мужчина направлялся к нему, возбужденно потирая руки и прихрамывая из-за больного колена. Хотя он уже одолел границу среднего возраста, рыжие волосы Майкла сохранили свой яркий цвет, а круглое лицо оставалось таким же гладким, как при первой его встрече с Коннором. Коннору, как он и сказал Аделаиде, тогда было шестнадцать лет. Остальное он выдумал. Майклу не понадобилось полгода, чтобы разгадать лжеца. Обман был его успешным ремеслом.

– Все прошло по плану, – сказал Коннор как бы в ответ ему.

В целом по плану, мысленно поправил он себя. Задняя дверь дома затряслась и приоткрылась. Древнее лицо Грегори О’Малли появилось в щели. Его обветренное морщинистое лицо расплылось в улыбке.

– Что скажешь, парень? Возьмет она тебя?

– В конце концов, – отозвался Коннор, наблюдая, как старик выбирается из дома. Для своего возраста Грегори был достаточно бодр, но неизвестно, что скрипело больше – дверные петли или его суставы. – Ты проследил за ней?

– Да. Она отправилась прямиком в свою комнату.

– А до этого ты прошелся мимо гостиной и остановился перед дверью.

Это не было частью плана. Грегори было велено медленно пройти по коридору мимо двери маленькой гостиной и усесться на скамейке.

– Да, так и сделал. – В голосе Грегори не было слышно ни йоты раскаяния. – Человеку нужно иногда поразвлечься. А девчонке следовало задуматься.

– Тебе повезло, что она не упала в обморок.

Майкл хмыкнул:

– У нашей девушки характер решительный.

Это было так, но ни у того, ни у другого мужчины не было возможности в этом удостовериться.

– Но ведь ты ее никогда не встречал.

– Зато наблюдал. Она приходила навещать брата в тюрьме одна, с ребенком на руках и безо всякой защиты, кроме молитвы.

– Да, – кивнул Грегори. – Характер у нее есть. Она станет хорошей женой… Ты женишься на ней?..

Майкл наклонился к Грегори.

– Минуту назад он хмурился и мрачнел.

– Встревожился? Наш Коннор?

Коннор одарил их притворной улыбкой.

– Я не тревожился. Она согласилась не встречаться с сэром Робертом сегодня.

– А завтра? – поинтересовался Грегори.

– Посмотрим.

Его собеседники обменялись взглядами, но промолчали.

Коннор задумался, насколько полно рассказать им о происшедшем.

– Ухаживание зашло дальше, чем я предполагал: она ждет от него предложения руки.

– Что ж, времени хватит отбить ее даже после церковного оглашения о помолвке, – наконец произнес Майкл. – Ничего окончательного не произойдет, пока они не встанут перед священником.

– И до брачной постели, – добавил Грегори.

При мысли об Аделаиде в брачной постели с сэром Робертом Коннора чуть не вывернуло наизнанку. Он постарался выбросить из головы и эту картину, и подобные мысли.

Грегори понизил голос и наклонился поближе:

– Послушай, паренек… Бывало, что мужчина, желавший взять в жены определенную девушку, просто брал ее. И дело с концом.

Коннор наградил старика непроницаемым взглядом.

– Он не предлагает тебе украсть девицу, – объяснил Майкл.

– Я никогда не предложил бы такого, – подтвердил Грегори с изумленным видом и придвинулся еще ближе. – Но бывали времена, когда мужчина не отвергал эту идею.

– Я думал над этим. – В любом случае у него пару раз возникали такие фантазии. Или почти такие. – И мой ответ «нет»!

Коннор решительными шагами направился через лужайку к линии деревьев, окружавшей сад. Мужчины пошли за ним.

– Говорил тебе, ничего не выйдет, – прошептал Майкл.

– Мальчик стал мягкотелым.

– Чего же еще ждать, если ты вечно его баловал?

– Я баловал? Разве это я отговорил его от того, чтобы пристрелить мерзавца там, в Монтсеррате? Я тебя спрашиваю! Нет, не я!

Коннор усмехнулся, слыша их перебранку. Он как бы отодвинул на задний план звук их голосов, потому что давно привык слышать их препирательства и даже получал удовольствие от них, как от скрипов и шорохов любимого старого кресла. Он словно набирался от них силы и целеустремленности. Когда-то эти двои были его спасителями и наставниками, теперь – просто его семьей. Он был перед ними в долгу. Если б не Майкл и Грегори, он бы затерялся в трущобах Бостона. А если б не он, они провели бы последний год жизни в тюремной камере, а не свободными людьми. Из-за сэра Роберта…

Даже если это станет его последним делом в жизни, Коннор приложит все силы, чтобы сэр Роберт заплатил за свои преступления.

И Аделаида Уорд станет первым взносом.

Аделаида была еще не слишком трезвой, когда доковыляла до своей комнаты. Однако приложила все усилия, чтобы выглядеть достойно. Она провела ладонями по платью и постаралась собраться с мыслями. Когда ей это не удалось, она попробовала сфокусировать взгляд.

Изабелла еще не спала. Сидя в кресле у окна, она читала книжку. У них были одинаковые хрупкие фигуры и тонкие черты лица, но Изабелла унаследовала от матери темно-белокурые волосы и светло-голубые глаза, а также ее упрямство и – иногда – вспыльчивость.

Она окинула прищуренным взглядом Аделаиду и вернулась к книжке, напомнив тем самым сестре, что перед балом они поссорились.

– Ну как? Свершилось? – язвительно осведомилась Изабелла. – Прекрасная дева пожертвовала себя дракону и спасла королевство?

– Нет. – Ступая очень осторожно, Аделаида пересекла комнату и мысленно поздравила себя с тем, что не споткнулась, после чего швырнула маску на постель. – Владения Уордов продолжают пребывать в опасности.

– Сэр Роберт не сделал предложения? – Изабелла оторвала глаза от книжки, и суровое выражение ее лица сменилось растерянностью. – И ты вернулась?!

– Я не пошла туда.

– Но тебя не было почти час. Где ты была? – прищурилась Изабелла. – И почему ты такая взъерошенная?

– Я была в гостиной… в саду. – Аделаида взмахнула рукой. – Там дул ветерок. Я так и не добралась до бала.

– В саду?.. – Явно заинтригованная Изабелла отложила книжку в сторону и поднялась на ноги. – Что ты там делала?

Придумать подходящую ложь Аделаида не смогла и выпалила:

– Уклонялась от сэра Роберта!

– О! Я знала! – вскричала Изабелла с нескрываемой радостью. – Я знала, что ты придешь в чувство.

– Наоборот, я утратила всякое соображение.

– Чепуха! Ты наконец-то пришла в себя. – Изабелла пересекла комнату и с преувеличенным сочувствием погладила сестру по руке. – Бедняжка. Я слышала, что от этого наступает полный сумбур в голове. Однако поскольку я никогда рассудка не теряла…

Изабелла оборвала себя и принюхалась.

– Ты пахнешь… – Она склонилась к сестре и снова нюхнула. – Решительно огнеопасно!

– О, я… Там был буфет. В гостиной… Я подумала, что глоточек успокоит мне нервы…

– Аделаида! Ты что, пьяна? – Эта мысль явно очаровала Изабеллу.

– Вовсе нет! Я… – У нее вырвался довольный смешок. – Я вышита.

– Вышита? Что, ради всего святого, это значит?

Аделаида покачала головой и жестко провела ладонями по лицу, словно это могло стереть с него упрямо рвущуюся наружу улыбку.

– Это означает, что я жутко все испортила. Святые небеса! Что же я натворила?

– Судя по всему, ты отлично провела этот час.

Аделаида проигнорировала ее слова, скинула туфельки и заметалась между кроватью и дверью. Она заставляла себя сосредоточиться. Тогда она сумеет выбраться из той неразберихи, в которой запуталась. Надо, надо подумать!.. Будь оно все проклято!

– О чем я только думала? – пробормотала она себе под нос.

Уж, конечно, не о своей семье, или сэре Роберте, или деньгах, потраченных на новое бальное платье. Она хмуро глянула на свои юбки. Платье было не из лучшего шелка, и фасон не самый модный, но оно было новым и обошлось недешево. Она могла бы потратить эти деньги на полусапожки для себя и Изабеллы. Им обеим срочно требовалась новая обувь. Словом, она могла бы потратить эти деньги гораздо практичнее.

– Я должна была пойти на бал, – пробормотала она.

А теперь было уже слишком поздно. Даже если бы она не была «вышита», если б не дала обещание Коннору… Будь она проклята, если станет целоваться в саду с одним мужчиной и в тот же вечер примет предложение руки и сердца от другого. Она предпочитала думать, что сохраняет по крайней мере остатки чести.

Сколько, задумалась она, должно пройти времени между поцелуем и предложением?

– День или два? – Она бросила искоса взгляд на Изабеллу, которая, зная привычку Аделаиды расхаживать, разговаривая сама с собой, спокойно уселась на ручку кресла.

– Ты хоть сознаешь, что я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь? – пожала она плечами.

– Конечно, понимаю. – Аделаида просто на мгновение забылась. Так же, как чуть раньше забыла, насколько нужны ей деньги сэра Роберта и сколько она потратила на бальное платье. – Полагаю, я смогу попытаться его продать, – бормотала она.

Но все равно это оказывалось такой бессмысленной тратой… К тому же она бесконечно устала продавать свои вещи. Почти все ценности, принадлежавшие их семье, были давно заложены за мизерную долю их стоимости.

– Оно же практически неношеное, – пришло ей в голову. Она остановилась и ухмыльнулась сестре. – Его должна надеть ты.

– О чем это ты?

– Ты должна пойти на бал.

Изабелла пружинисто выпрямилась, голубые глаза ее засверкали.

– Ты правда этого хочешь?

– Нет никакого смысла, чтобы пропадало такое платье. – Аделаида рассмеялась, глядя, как Изабелла немедленно стала торопливо расстегивать пуговки на своем платье. – Но тебе придется позаимствовать новую маску у миссис Кресс. Моя погибла.

Изабелла бросила взгляд на кучку перьев, лежавшую на постели.

– Да, упокоилась с миром.

Чувствуя себя гораздо лучше после того, как исправила одну ошибку, Аделаида встряхнула юбки и обменялась платьями с сестрой. Она усадила Изабеллу за туалетный столик и попыталась как-то причесать ее, но попытка оказалась тщетной, и она бросила это занятие.

Изабелла возбужденно вертелась у нее под руками.

– Может быть, я встречу джентльмена, который купил Эшбери-Холл, и он безумно в меня влюбится.

Аделаида подумала об огромном, давно заброшенном поместье, расположенном в нескольких милях от их дома.

– Мы не знаем, что за джентльмен его купил. Мы не знаем никого достаточно состоятельного, чтобы купить Эшбери-Холл.

– Но мы, возможно, узнаем… к концу этой ночи.

Аделаиде понадобилось несколько мгновений, чтобы заметить азартный блеск в глазах сестры.

– Разумеется.

Она подошла к стене и дернула сонетку звонка.

Изабелла нахмурилась.

– Что ты делаешь?

– Тебе понадобится компаньонка. – Она была навеселе, но рассудка не потеряла.

– Никого мне не нужно! – возмутилась Изабелла. – Как я смогу веселиться, если за плечо будет заглядывать компаньонка?

Не отвечая, Аделаида снова дернула шнур звонка.

– Ну хорошо, – недовольно фыркнула Изабелла и вновь перевела взгляд на свое отражение в зеркале. – Узнай, свободна ли леди Энгсли. Она дама жизнерадостная, и твой дракон ее не испугает.

– Сэр Роберт вовсе не…

– Что мне сказать миссис Кресс?

Аделаида растерянно заморгала, ошеломленная такой резкой сменой темы.

– О чем ты намерена с ней говорить?

– Ты точно пьяна! – рассмеялась Изабелла. – Как мне объяснить твое отсутствие?

– Ох!.. – Она постаралась припомнить, какой предлог они придумали, чтобы оправдать отсутствие на балу Изабеллы. Уж точно не то, что сестры Уорд не могут позволить себе два новых бальных платья. – Скажи ей, что у меня разболелась голова.

– Полагаю, что через несколько часов это окажется святой правдой.

Аделаида, усевшись на постели, рассеянно наблюдала, как прихорашивается Изабелла. Та была такой хорошенькой, жизнерадостной, полной сил, надежд и энергии. Но жизнь давила их бедностью. Аделаида слишком хорошо это понимала. Если ничего не произойдет, всякие надежды скоро умрут.

– Изабелла! – внезапно обратилась она к сестре, подождав, пока их взгляды встретятся в зеркале. – Неужели так плохо иметь в братьях богатого барона?

Прошло несколько долгих мгновений, пока Изабелла собралась с мыслями, но когда она наконец ответила, голос ее был нежен и печален, так что у Аделаиды защемило сердце.

– Я обожала бы богатого брата, – она повернулась на табурете и посмотрела в лицо Аделаиде, – но я не хочу получить сестру-мученицу.

Аделаида молча задумалась над ее словами. Это было последнее, что сказала сестра, и об этом думала Аделаида, засыпая. Сон ее был полон драконов и дев. А еще там был рыцарь с завораживающими зелеными глазами и губами, слегка отдающими виски.