Текст книги "Жизнь души"

20. Крайние меры

Иван рванул к Марине, Манусов – ко мне.

– Анатолий Федорович, – не понимая что происходит, бормотал я. – Как? Как вы здесь оказались? Смогли определить как-то по локации?…

Заглушая мой слабый голос и теребя Марину за плечи, Иван кричал:

– Марина! Марина! – он, не переставая, тряс её. – Ты там? Ответь мне, Марина! Не молчи! Не притворяйся! Я знаю, что ты там! Куда ты делась? Вышла?! – Он поднял голову и крикнул в воздух: – Если ты меня слышишь, уходи, без заслонов! Иначе худо придется тебе и твоему телу! – он снова склонился над ней. Глазами, наполненными паники, он посмотрел на Манусова и спросил: – Анатолий Федорович, я могу выйти из тела, чтобы удостовериться, что она ушла?

– Можешь. – Коротко сказал Манусов, – только быстро.

Иван лёг прямо на пол, чуть поодаль от меня. Через несколько секунд я смотрел на его почти бездыханное тело и на профессора, продолжая недоумевать, что он здесь делает и почему Иван спрашивает его разрешения.

– Анатолий Федорович, что случилось? Как вы здесь оказались? Ответьте же! – требовал я.

– Не до разговоров сейчас! – буркнул Манусов и замахал кому-то рукой. – Сюда, сюда! Рома, займись оборудованием! Игорь, помоги мне уложить его поудобнее.

В помещение вбежали Игорь, Рома, наши служебные врачи и стали дружно перекладывать меня на носилки. Все тело ломило, когда они поднимали меня с пола. Рядом поставили еще одни носилки и туда положили тело Сони.

– Придется здесь ему поставить капельницу – сказал кто-то. – Не ждать, пока машина подъедет.

– Ставьте! – скомандовал Манусов.

Один из врачей взял мою правую руку, повернув ладонью кверху и нащупав вену, вставил мне туда иглу. Я вздрогнул от боли.

– Это лучше ты мне расскажи что случилось, Артур! – видимо, решил отвлечь меня Манусов, а сам подробно осматривал мое тело. – Почему ты позволил себе действовать скрыто от меня? Покидать тело, когда я об этом не знаю?! Конечно, я был в курсе, но это не меняет дело! Почему упрямо не говорил про Соню? Или ты думаешь, что такой умный, сможешь утаить от меня что-то?

– Я не думаю, что я умный. – Тихо сказал я, догадываясь в чем дело. – Я не мог вам сказать, я боялся, что вы запретите мне полеты, боялся, что я больше не увижу Соню.

– Ох, Артур, Артур! Я ж тебе сказал, что она невеста другого человека. Неужели это не остудило твой пыл? Я думал, что хоть после этого ты одумаешься. А ты помчался куда-то опять! Что он с тобой сделал-то от злости! Врага себе нажил какого! Мне было сложно его остановить, но ничего, сейчас в тело вернется, получит по полной!

– Это вы про Ивана говорите? – тихо спросил я.

– Ну а про кого же?! Он тебя так уработал, потому что ты отбиваешь его девушку! Сам потом испугался что наделал, позвонил мне. А мы места себе не находили!

– Он сам позвонил? Странно!

– Ничего странного, работает он на нас, а не на румынскую разведку, понятно тебе!

– Как это?

– Вот так. Много знать будешь, скоро…, нет не состаришься, а еще получишь.

– Да что вы все как сговорились. Ото всех только и получаю! – возмутился я.

– Видимо мало получаешь, если лезешь постоянно куда не следует!

– Я не лезу! – занервничал я. – Я делаю свое дело, спасаю девушку.

– Спасатель! Тоже мне!

В это мгновение у Манусова зазвонил телефон, и он вышел за дверь.

Я вспомнил про Соню и подумал о том, успела ли она занять свое тело. Я посмотрел на неё. Ее тело было обмякшим, движения грудной клетки было слабое, никаких, даже малейших подёргиваний не было заметно. Если Соня была там, то она очень хорошо справлялась с той ролью, о которой я её попросил. Однако я начал сильно сомневаться, что ей это удалось, слишком уж обездвижено она смотрелась. Кроме того, после столь длительного отсутствия в теле было бы очень тяжело сдержать себя от лёгких движений, необходимых для проверки качества его жизнедеятельности. Также я подвергал сомнению и тот факт, что Марина действительно вышла оттуда, она тоже умела успешно притворятся, в чем я недавно убедился. Кто там был внутри, я пока не знал. И был ли кто? Я лишь желал того, чтобы всё было благополучно.

Тело Сони лежало близко от меня, её нога была совсем рядом. Я протянул к ней руку и прикоснулся сначала к колену, потом дотянулся и потрогал за руку. Я почувствовал слабый пульс у нее на запястье и потянул её к себе так, что ладошка легла на мою грудь. Тогда я слегка погладил ее по волосам, невольно представляя, что она уже там, внутри. Чувствовать тяжесть её руки на себе было очень приятно, я приподнял ее тонкие пальчики и легонько сжал их, ожидая ответной реакции. Но её тело было все также обездвижено. Ко мне опять закрались сомнения, что ей по какой-то причине не удалось туда проникнуть. Я открыл глаза и посмотрел на неё: «Как же она прекрасна! Просто необыкновенная!» – думал я.

Пока я в задумчивости смотрел на Соню, Иван вернулся в тело. Я это заметил сразу. Как только он проник внутрь, он сильно вздрогнул, сразу открыв глаза, потом повернул голову в мою сторону, скривил свою злобную усмешку и тут же вскочил на ноги.

– Что ты сделал?! Ты думаешь, эта воровка и наркоманка действительно ушла и не поставила заслон?! – он усмехнулся. – Ты дурак, Артур! Полный дурак, если думаешь, что тебе удалось выманить ее оттуда.

– Похоже ты не нашел её, Иван? – ухмыльнувшись, сказал я. – Если злишься так!

Ярость Ивана снова взяла над ним верх, когда он обратил внимание на то, что я держу Соню за руку.

– Отпусти её! – он подбежал и вырвал её руку из моей.

– Ну, ну! Спокойно! – услышал я голос вбежавшего Манусова, который резко отдернул Ивана от меня. – Хватит уже! Не трогай его!

Иван поднял Соню с носилок, взвалил ее на плечо и направился к выходу, Манусов пошёл за ним.

– Куда ты понёс её? Зачем она тебе? Что ты с ней делать собираешься? – запаниковал я.

– Артур! Все! Хватит! – скомандовал Манусов, и я затих. Профессор обернулся, подошел вплотную к стоящему рядом со мной Игорю и тихо, так чтобы слышали только я и он сказал: – не позволяй ему засыпать. Если что, звони мне. Без глупостей, Артур?! – он улыбнулся, посмотрев на меня, и вышел вслед за Иваном и Соней. Я понял, что имел в виду Манусов, когда сказал «без глупостей», то есть – не покидать тело.

Дверь громко захлопнулась за ними, и я снова остался наедине со своими мыслями и в полном неведении того, что происходит.

«Сколько часов я провёл в этом месте? Десять, сутки? Может, больше? Иван же должен был улететь в ближайшие дни на симпозиум! В планах Манусова было перехватить его как раз во время перелёта, в аэропорту. Похоже, и это был всего лишь отвлекающий манёвр, он и не собирался никуда лететь. Как же Манусов мог так мне лгать?! Почему не говорил ничего? Чего боялся? Вот к чему приводит эта его излишняя осторожность: меня опять избили, я обездвижен, без малейшей возможности выбраться и эффективно работать. Даже покинуть тело не могу!» – размышлял я.

Но больше всего я беспокоился о Соне. Я не понимал, что с ней, куда ее понесли и что будет дальше. Я начал переживать, что зря доверился Марине, было похоже на то, что ничего, кроме своих личных интересов, она преследовать не намерена. «Даже если она и вернулась в тело, она вполне может продолжить притворяться, что находится в коме. А потом либо добьётся от доктора, чтобы её перевели в больницу, либо доктор сам это сделает. В любом случае из больницы она уже сможет практически беспрепятственно сбежать. А в тело Сони наверняка заслон поставила. Возможно, Иван был прав, когда говорил, что на таких людей нельзя полагаться. Хотя, с другой стороны, на кого можно? На такого, как Иван, с безупречной репутацией учёного? Вон сколько злости скрыто за этой маской передового научного деятеля!» – метался я в беспокойстве, но в глубине души я почему-то верил, что все получилось.

«Манусов четко сказал не покидать тела, необходимо дождаться его возвращения. А что изменится, когда он вернётся? Ничего… Мне снова ничего не скажут. Так какая разница? Чего я собственно жду? Я должен что-то сделать, мне нужна информация! – размышляя таким образом, я решил пойти на крайние меры и несмотря на запреты покинуть тело. – Пусть ненадолго, насколько успею, но упустить возможность обрести свободу пока есть время, я не могу. Прежде всего, я должен понять, что происходит с Соней. Мне надо знать, куда её потащил Иван. Если Соня ещё в воздухе, если она не смогла попасть в тело, тогда необходимо найти Марину и снова убеждать её снять заслон. Я должен постараться найти хоть кого-то, я не могу сидеть сложа руки!» – так, обдумывая свои дальнейшие передвижения, я решил поймать момент, когда Игорь перестанет проявлять ко мне повышенный интерес и выйти из тела.

Я дождался момента, лег поудобнее, упёрся ногами в борта носилок, максимально расслабил руки, ноги и голову, проверяя, как будет чувствовать себя моё тело, когда я его покину. Главной моей задачей было сделать так, чтобы оно слишком резко не обмякло как только я вылечу, иначе все мои усилия пошли бы насмарку. Необходимо было максимально расслабиться, находясь в теле. Сделав несколько расслабляющих выдохов и выбрав наиболее выгодное положение, я закрыл глаза, сконцентрировался и вышел из тела.

Какое-то мгновение я висел в воздухе и наблюдал за всеми, кто находился в помещении. Неожиданно один из врачей обернулся и начал пристально всматриваться в меня, потом, видимо, засомневавшись в том, что я нахожусь в сознании, подошёл вплотную, наклонился, протянул руку и похлопал меня по щеке.

Я открыл глаза. Пока он подходил, я успел вернуться, а когда он начал хлопать, я вздрогнул, словно проснувшись.

– Артур! – пробасил он. – Тебе плохо?!

– Я устал. Глаза сами собой закрываются, – ответил я.

– Тогда отдохни немного, – спокойно сказал он и снова отошёл от меня.

– Ему нельзя засыпать! – вмешался Игорь.

– Я не засыпаю, просто тяжело держать глаза открытыми, – ответил я.

– Пусть полежит с закрытыми глазами, с такими травмами тяжело держаться. – Посочувствовал доктор.

– Нет. – Безапелляционно ответил Игорь. – Так он заснет, а ему нельзя. Ты понимаешь…

– Хорошо, хорошо, не буду закрывать глаза, – влез я в разговор.

Я понял, что мне вряд ли удастся покинуть тело надолго, Игорь настороже, да и врачи постоянно следят за моим состоянием.

Тут мне в голову пришла мысль попробовать вылететь из тела, не закрывая глаз. Я никогда раньше этого не делал, не было необходимости, да и Манусов учил меня ложиться, закрывать глаза, а потом уже покидать тело. Я решил рискнуть.

Я открыл глаза и уставился в одну точку, постепенно, отделяясь от тела, мой взгляд начал расфокусироваться, предметы в помещении становились размытыми, взгляд ушел внутрь: сначала в область грудной клетки, где сконцентрировалась вся моя энергия, потом в область темечка, куда она переместилась, пока я окончательно не покинул тело, и не стал видеть окружающее пространство уже духовным зрением.

Я снова завис в воздухе, оглядывая себя и других со стороны. Врачи и Игорь стояли рядом со мной и тихо говорили между собой, Рома копался с какими-то проводами в углу. Глаза у меня были, конечно, открыты, но как-то широко, неестественно и слишком неподвижно, непонятно было, куда я смотрел. Тело было расслаблено. Вид был, конечно, очень странный, неживой какой-то, но никто пока на это не обратил внимания.

Это было хоть что-то. Тот врач, который заметил, что я закрыл глаза, и Игорь периодически поглядывали, не закрыл ли я их снова. Но вроде ничего не заподозрили.

Убедившись, что все в порядке, я рванул с места искать Соню. Со скоростью молнии я помчался вверх, пролетая этажи здания Российской Академии Наук, пока не увидел под собой «золотые мозги». Оказавшись на улице, я помчался к дому профессора Горина на Кутузовском проспекте. Был не совсем поздний вечер, когда Москва засыпает после трудового дня, а как раз тот шумный сумеречный час, в который жители мегаполиса, стоя в пробках и толкаясь в общественном транспорте, возвращаются по своим домам.

Москва гудела как большой муравейник, и этот бурлящий и искрящийся город бросал мне вызов бороться до конца, ни на миг не опуская рук.

Я подлетел к квартире на Кутузовском проспекте очень аккуратно, но быстро, постоянно оглядываясь по сторонам.

Я обшарил там всё, но ни снаружи, ни внутри, кроме бесшумно лежащего профессора, я никого не встретил. Уже собравшись покинуть её через окно, в раздумьях, куда лететь дальше, я лоб в лоб столкнулся с Иваном. Он быстро мчался прямиком в квартиру и меня явно не ожидал там увидеть, поскольку был изрядно удивлен.

– Артур! – взревел он. – Что ты здесь делаешь?

– Не твоё дело, – коротко ответил я и рванул на улицу.

– Стой, стой! – Слышал я его крик. Он гнался за мной, летел совсем рядом.

Я остановился и, не дав ему осмотреться, тут же спросил.

– Что тебе нужно от меня? Что ты пристал?

– Я хочу, чтобы ты раз и навсегда отстал от Сони! – злобно заявил он, стиснув зубы.

– Я не оставлю Соню, во всяком случае, пока не помогу ей вернуться в тело, а потом она сама все решит, – гордо ответил я. Так что отстань от меня. У меня мало времени, – я резко развернулся и рванул дальше, но так же резко остановился, когда снова услышал его голос.

– Я знаю о том, что вы с Соней хорошо знакомы. Ты молодой, неопытный студент, который не понимает куда лезет! Даже Манусов серьезного дела тебе поручить не может. – Он замолчал, а я думал только о Соне, не желая реагировать на его едкие замечания.

– Где Соня? – снова настойчиво спросил я.

– Соня у меня на квартире. – Неожиданно и гордо признался он. – Я принёс её туда и она останется там. Только зачем тебе это? Как ты ей поможешь?

Я рванул к его квартире, он помчался за мной. Буквально через минуту мы были в его небольшой студии с панорамным окном, расположенной на пару этажей выше от профессора Горина. Как только я влетел туда, на голом деревянном полу увидел неуклюже раскинувшееся тело Сони. Она лежала на боку, подмяв под себя левую руку и уткнувшись лбом в пол. Вряд ли она была в теле, слишком расслабленное и неудобное у неё было положение, ни один мускул её тела даже не пульсировал. Совсем рядом, в полуметре от неё, на небольшом синем диване, ровно сложив руки и ноги, с закрытыми глазами лежал Иван.

– Вижу, ты хорошо подготовлен. Знаешь, где я живу даже. – Сказал Иван.

– Что ты её так бросил? – спросил я, не обращая внимания на его слова. – Сам на мягкое улёгся, а девчонка на полу лежит.

– Не волнуйся ты так, я с Соней всегда очень нежен и обходителен, – сказал он и покосился на меня, – и ей это жутко нравится.

– Я вижу, что она прямо в восторге! – съязвил я.

– Соня – моя невеста! – Сказал Иван, загораживая ее от меня, а мне показалось что-то жалкое в его взгляде на ее тело, – скоро я верну её в тело, без твоего участия! – опять декларировал он.

– Тебе это вряд ли удастся, я с Мариной обо всем уже договорился! – ответил я.

– Не обольщайся! Марина тебе не поможет. И Соня – не твоя, – Иван улыбался, – промашечка вышла! Все это время я был с ней, а не ты! В общем ты мне изрядно надоел, как и Манусову.

В следующую секунду Иван подлетел к своему телу и пропал в нем. Я увидел как он встает с дивана и набирает номер телефона. В трубке я услышал голос Манусова, а Иван сказал ему, что я нахожусь вне тела и продолжаю упрямо приставать к нему с Соней. Я остолбенел от понимания, что они заодно, но быстро развернулся и полетел к своему телу. Когда я подлетел, Игорь, держа в одной руке телефонную трубку, в которой я снова слышал голос Манусова, другой рукой тряс меня за плечо. Я начал приходить в себя, но мне показалось, что я ослеп, потом услышал голоса, громкие крики, звуки ударов хлопающих дверей. Вокруг что-то происходило, а мне было нестерпимо больно.

– Он, похоже, заснул! – сказал Игорь, продолжая трясти меня.

– Спал с открытыми глазами?! – изумлялся его собеседник.

– Я положил ему бинт на глаза, но они все равно остались открытыми, он даже не моргнул. Манусов попросил вколоть ему препарат. – Ответил Игорь.

– Давай, – сказал кто-то.

И меня больно что-то ужалило в руку.

После чего я снова увидел свет. Только он был немного тусклый и далёкий. Я слабо его различал. Я оглянулся и заметил, что всё так же стою на краю высотного здания, подо мной скоро должна рухнуть земля вместе с этим зданием и затянуть меня в эту молотилку, из которой выбраться уже, казалось, невозможно. Чтобы туда не попасть, я должен бежать, бежать вперёд, к тому свету, который был так ещё далеко от меня, но именно там была надежда, самая большая надежда в жизни на то, что всё сбудется, всё будет хорошо. Я знал, что, пока я не достигну того света, не дойду до него сквозь слёзы, страх и жуткие испытания, я не почувствую счастья, которое видел в бесконечном спокойствии.

Несмотря на манящую надежду на освобождение, исходящую от этого света, вглядываясь в него, я всё же испытывал чувство сожаления. Думал о том, что за этим светом может начаться совсем другая для меня жизнь, за этим светом стоит мой ангел так же, как я видел его совсем недавно, в белом облаке. Я знал, что мне будет грустно войти туда, не завершив задуманного. Но всё же это был единственный выход из страны «Незнании», в которой мне уже не было никаких сил находиться. Неважно, какой это был свет, это был единственный выход, освобождение, и я пошёл к нему.

Я посмотрел с крыши вниз, земля была очень далеко. Осмотревшись, с удивлением я заметил, что стою на золотой конструкции здания Российской Академии Наук, только в сумрачной тишине ночи «золотые мозги» приобрели свой истинный оранжево-серый цвет. Далеко позади я всё время слышал, как рушится земля.

Я спустился с крыши в панорамный ресторан и вызвал лифт в холле. Лифты по-прежнему не работали, тогда я побежал вниз по лестнице. Не знаю, сколько я спускался, но, когда я оказался на улице, грохот стал гораздо слышнее. Я поднял голову, чтобы понять, где же находится тот свет, к которому мне надо стремиться, и помчался в ту сторону, где небо было чуть светлее, а именно в противоположную той, откуда доносился звук.

Я был абсолютно один, ни на улице, ни в домах не было ни души. Вокруг было темно и мрачно, город был по-прежнему мёртвый.

Единственным моим желанием было убежать оттуда, выбраться из этого заброшенного, забытого всеми места. Я знал, что должен уйти отсюда самостоятельно, никто не мог мне помочь, но в то же время я понимал, что меня ждут, очень ждут там, где свет. Мне есть куда стремиться, и я стремился.

Я без оглядки мчался по тёмным заброшенным улицам, периодически прислушиваясь к всё приближающемуся грохоту, несущему разрушения. Я бежал долго и сильно устал, кровь подступала к моему горлу. Мой бег постепенно замедлялся, пока я не перешёл на шаг и не упал на колени в изнеможении. Я полз сколько мог но был вынужден остановиться от приступов удушающего кашля.

Припав ухом к земле, я слышал грохот, несмолкаемый и страшный. Это смерть шагала, озвучивая своё приближение. Мне захотелось увидеть небо, я развернулся лицом к нему, но мои глаза залил мрак, лишь только световое зарево притягивало к себе мой взгляд. Запрокинув голову назад, чтобы разглядеть его лучше, я понял, что мне осталось совсем недолго, большую часть пути я уже преодолел.

Превозмогая боль в ногах, я поднялся и пошёл дальше. Спотыкаясь и падая, я периодически утыкался лицом в землю. Я разбил себе нос и губы, но, слизывая с них кровь, продолжал идти.

Совсем рядом, позади меня, с оглушительным грохотом рухнуло огромное высотное здание. Дома уходили под землю уже в километре от меня. От них отлетали стекла и металлические балки. Одно из таких перекрытий рухнуло к моим ногам и камни, вылетевшие из-под него, остро вонзились в мое тело. Кожа на моей правой руке была разрезана в клочья. Другой рукой я подтянул её к животу и кинулся дальше, не оглядываясь.

Мне безумно хотелось пить. О еде я не думал совсем, мне казалось, что я привык находиться без неё. Столько времени я голодал! Моё тело было серьёзно истощено, что ещё больше отнимало у меня сил в борьбе за жизнь.

Но я продолжал идти. Я шёл, ни на секунду не теряя надежды, несмотря на близость смерти и кажущуюся безнадёжность положения. Во имя тех, кто меня любит, я шёл, а иногда пытался бежать. Ноги заплетались и не слушались меня, но я делал над собой неимоверные усилия и продолжал двигаться.

Свет был совсем близко, даже ближе, чем рушившаяся земля. Я увидел, что этот свет исходит из какого-то дверного проёма. Дверь эта находится на первом этаже небольшого деревянного дома с покатой крышей и резными окошками, которое было тоже пыльного серого цвета, но освещено изнутри этим сияющим облаком, лучи которого пробивались сквозь небольшие окошки и щели в стенах.

Я вглядывался и пытался понять, что внутри за этим светом, но ничего, кроме яркого пятна, не видел. Близость света придала мне сил, много сил, и я побежал. Я бежал и чувствовал, что смерть наступает мне на пятки, камни, стёкла и металлические предметы уже градом сыпались на меня, иногда попадая в моё тело. Но я бежал, стиснув зубы, с довольной улыбкой победителя на лице.

Не помня себя, я подошёл к порогу слегка приоткрытой темно-серой двери и с силой распахнул ее, свет ослепил меня до такой степени, что у меня градом потекли слёзы. Я опустил голову и увидел под ногами небольшой порожек, маленькую ступеньку. Мне осталось сделать совсем небольшое усилие, поднять израненную ногу и шагнуть.

Я поднял голову и зажмурился, ослеплённый светом.

В следующую секунду, не открывая глаз, я сделал тот заветный шаг вперёд. Потом ещё шаг. Пол подо мной задрожал, и я услышал стук захлопнувшейся за спиной двери.

Я глубоко и облегчённо вздохнул. Всё осталось позади, я точно знал, что выжил.