Текст книги "Жизнь души"

– Понятно. Вполне возможно, что отец Марка действительно мог видеть вещий сон. Я не удивлюсь, что Марк именно от него унаследовал свои способности.

– Да, но эта ситуация ни на миллиметр не приближает нас к его убийцам, если бы не одно странное совпадение.

– Что за совпадение?

– Марка убили как раз в тот вечер, когда ты слушал тот разговор в бункере румынского посольства.

– И какое отношение тот разговор имеет к смерти Марка?

– Прямое, как ни странно, – он бросил передо мной папку с документами. – Это по делу Марка, здесь весь перевод и расшифровки их разговоров. Прочитаешь потом. Они называют его «медведь».

– Так «медведь», это Марк! – с удивлением воскликнул я.

– Да. А я тебе сейчас расскажу вкратце. Этот румынский шпион – не кто иной, как приставленный следить за Марком. В Россию он приехал месяц назад и стал часто появляться недалеко от здания нашей службы, где мы его и заприметили. Оказалось, что он фиксировал всё: когда Марк приходит на работу, когда уходит, где живёт, кто его родственники, с кем он общается. В этих записях есть и упоминание о тебе. Вы несколько раз вместе с Марком ехали домой после работы. Цели, с которой он это делает, румын не знал. У него стояла задача выяснить полный распорядок дня Марка, а главное – понять, есть ли у него охрана. Соответственно, когда румын приехал в нашу страну, они уже подозревали, что Марк – секретный агент. Дальше было дело техники: незаметно его убрать, попытавшись перед смертью выведать правду.

– Получается, что у этого румына есть алиби, он не убивал, а убил кто-то другой? – спросил я.

– Да. В его задачу убивать и не входило. Как только мы его взяли, у них был только один выход: как можно быстрее убрать Марка, пока они владеют информацией или пока румын нам не раскололся.

– И кто эти люди? – спросил я.

– Я тоже хотел бы знать, – ответил он. – Отчитывался румын одному из тех товарищей, которые приезжали к нему в бункер, своему начальнику. Зовут его Стефан Рудкович, он один из заместителей руководителя румынской разведки. Мы должны знать на кого он реально работает, кому носит доклады таких вот румынских шпионов, а может и не только румынских. Начальник службы хочет, чтобы ты за ним проследил.

– Конечно. Я буду рад заняться делом Марка, – с готовностью ответил я.

– Да, я знаю твоё рвение. Этот Рудкович – пока единственная зацепка в расследовании, и нам необходимо его проверить. От твоей работы зависит не только безопасность всей страны, но и твоя собственная, мы не должны допускать подобных ошибок впредь. Я дам тебе время… Ты должен очень осторожно, не привлекая к себе внимания, перемещаться по пространству чужой страны. По моим данным, в Румынии таких дарований, как у нас, нет, но мало ли что. – Манусов в задумчивости помолчал и добавил: – изучи местность, найди Рудковича. Я думаю, у тебя займёт это не более пары дней.

– Будет сделано! – с нескрываемым энтузиазмом прокричал я. Манусов вздохнул и покачал головой.

– Ладно. Отчитаешься, как найдёшь его. Приступишь к работе завтра, когда прочтёшь все документы и изучишь карту Румынии. Ты же ведь раньше не был в Румынии? – спросил он.

– Нет. Не был, – ответил я и добавил: – спасибо, Анатолий Федорович.

– Да за что ж спасибо! Будь осторожен! Узнаю, что рискуешь жизнью, – отстраню от работы! – Безапелляционно сказал он и нахмурился.

– Сделаю всё от меня зависящее. И обещаю быть осторожным. Кроме того, не забывайте, что у меня есть свой ангел-хранитель! – улыбнулся я.

– Они очень опасны, они найдут способ обойти твои экстрасенсорные способности. Будь предельно осторожен, Артур!

Тогда мне не терпелось приступить к работе. Казалось, что Манусов излишне бдителен, даже перегибает палку, что начинало меня порядком раздражать.

Тем не менее, когда я вышел из его кабинета, то был на седьмом небе от счастья. «И как я только мог подумать, что он относится ко мне как к ребёнку, неспособному на принятие серьёзных решений! Он мне вполне доверяет!» – думал я.

Я чувствовал, что был хорошо подготовлен. Профессор настолько меня оберегал, что по нескольку раз прорабатывал со мной во время обучения все возможные экстренные ситуации, которые только могли прийти ему в голову и возникнуть во время выполнения задания. Кроме того, я понимал, что и сам должен стараться не допускать оплошностей, быть предельно осторожным. Пройдёт время, и профессор немного успокоится.

Утром следующего дня я буквально бежал из дома в Управление, мне хотелось побыстрее закончить рабочий день, чтобы вечером приступить к выполнению этого ответственного задания вне тела, а это означало еще и возможность увидеть Соню.

10. Соня

Не обращая никакого внимания на подколы Марго из серии: «Ну что, Шерлок Холмс! Поговорил с женой Марка? Или она не стала тебя слушать? А может, Манусов тебя всё-таки приструнил? Хоть бы Варе позвонил! Она уже устала тебя ждать, жалуется на тебя!», – я целый день копался в материалах дела по расследованию убийства Марка. В этой папке было всё: подробная биография, описание служебных обязанностей, детальный отчёт о поездке заместителя Манусова в Израиль, выдержки из допросов всех возможных свидетелей, включая Марию Орлову, перевод с румынского разговора в бункере. Но не было главного. Информации, которая интересовала меня больше всего, а именно: чем занимался Марк в рамках секретной службы. Об этом знает только Манусов, но получить от него эти сведения было так же невозможно, как выжать воду из камня. Придётся довольствоваться тем, что есть. Я был уверен, что, если бы Манусов посчитал нужным что-то мне рассказать о его секретной работе, он бы уже это сделал, поэтому, поняв, что интересующие меня данные я в этом досье не найду, переключился на изучение карты Румынии.

Я никогда не был в этой стране, но язык немного знал, поэтому пришлось усердно поработать с переводчиком, который параллельно меня обучал – вспомнить сленг, расхожие выражения и специальные термины. Со временем, конечно, уровень знания румынского повысился до разговорного, но для этого мне понадобилось около двух месяцев интенсивного погружения.

В тот вечер, войдя домой, я почувствовал накопившуюся за день усталость. Прохладный душ меня немного взбодрил. Я переоделся в удобные джинсы и любимую майку, в которой, мне казалось, выгляжу более-менее прилично и уселся раздумывать.

«И зачем я наряжаюсь? – думал я. – Хватит себя обманывать! Я же постоянно о ней думаю, хоть и стараюсь отбрасывать эти мысли, которые невольно всплывают в моем сознании!» – Я почему-то не хотел признаваться себе, что всё-таки безумно хотел её увидеть. Боялся привязанности и справедливо считал, что действовать надо разумно. Но это желание было настолько сильным, что забивало любой здравый смысл, который постоянно повторял о невозможности встречи на земле, лишь подогревая интерес.

Наконец, я позволил себе подумать о ней. И, как ни странно, от этого мне стало легче. «Зачем терзать себя? Пусть будет, как будет: увижу её – буду рад, не увижу – смирюсь!» – подумал я и тут же вздрогнул, от прорвавшейся из подсознания мысли: «Вряд ли ты смиришься, это не в твоём характере! Да, не смирюсь! Но решения буду принимать уже по ходу того, как будут обстоять дела!».

Договорившись с самим собой, я нажал на зелёную кнопку часов и вошёл в свою комнату.

В тот день я не спешил, я должен был сделать всё правильно, без резких движений. Я отделился, поставил заслон и вышел в темноту вечернего города. Скопление в воздухе мельчайших капелек водяного пара накрывало столицу лёгкой туманной дымкой. Словно укрытая невесомым прозрачным шёлковым одеялом, с высоты Москва казалась ещё красивее, чем в яркий солнечный день или в тихую ночь, спящая под куполом звёздного неба. Я окинул ее быстрым взглядом и двинулся в путь.

Не оглядываясь по сторонам, я направился на юг к Чёрному морю. Та скорость, с которой я перемещался, не давала закрепиться взгляду за мелькающие мимо пейзажи. Лишь мимолётно я замечал леса, реки, маленькие города, ближе к югу потянулись вереницы гор, обрамлённые белыми вершинами.

Наконец вдалеке я увидел уходящую за горизонт длинную лунную дорожку. Это показалось море. В тот день оно было спокойным как никогда. Я добрался до обрыва, за которым сразу же начиналась прибрежная зона, и остановился на краю.

Ни единого намёка на присутствие человека в этом месте я не обнаружил. Это была та самая бухта, абсолютно дикий пляж, закрытый от человеческих глаз, окружённая скалистыми берегами, где мы с Варей отдыхали после помолвки, а впереди бескрайнее, чёрное от наступившей ночи море, разделённое напополам отражением лунного света. Я вспомнил тот наш отдых и прислушался к своим ощущениям. «Да, было время! И мне было тогда хорошо! Вот бы искупаться!» – промелькнуло в моей голове, и я улыбнулся этой мысли. Красота горизонта завораживала даже ночью, и я, стараясь не поддаться её обаянию, отвлёк разыгравшееся воображение.

Я повернул на запад и помчался вдоль берега. Лунная дорожка словно гналась за мной, пока не оборвалась на берегу румынской земли.

Полет до Бухареста займет всего несколько минут, поэтому я не спешил. Я сделал ещё одну остановку для того, чтобы оглядеться. Похоже, что я находился недалеко от небольшого города-порта в восточной части Румынии – видимо, Сулина. Я повернул южнее, перемещаясь гораздо медленнее, чтобы не запутаться. Сулина остался позади, а подо мной раскинулась болотистая местность дельты Дуная, где черная гладь воды прореживалась извилистыми заросшими берегами и пятнами темно-зеленой тины. Добравшись до Черного моря, я принял решение пролететь вдоль побережья до города Констанца. Я подумал: «Это крупный морской порт на востоке Румынии, поэтому, даже если тот городок, в который я попал, и не был Сулина, то с Констанцой, фотографии которой я предварительно изучил, я точно не ошибусь!»

Добравшись до порта, я сориентировался быстро: нашёл трассу, ведущую в Бухарест, и полетел вдоль неё.

По сравнению с Москвой, Бухарест, безусловно, сиял не так ярко, он как будто замер в ожидании грандиозных перемен, которые вскоре произойдут после закрытия строительных площадок. С высоты птичьего полета в некоторых местах виднелась строительная техника, на ночь застывшая после дневных пыльных работ. В моём сознании всплыли яркие детские воспоминания, навеявшие тот страх, когда я видел эту технику в движении. Мне стало не по себе, и я постарался быстрее выкинуть эти мрачные мысли из головы.

Я нашёл штаб-квартиру Службы внешней информации, основываясь на фотографиях, которые предварительно передал мне Манусов. Я знал, что в том месте необходимо было проявить максимальную осторожность, поскольку здесь можно было встретить кого угодно. Если бы я был в физическом теле в тот момент, то я бы почувствовал холодок, пробежавший по спине. Мне стало жутко. Словосочетание «румынская разведка» даже у меня, человека, работающего в ФСБ России, вызывало смешанные чувства. Манусов рассказывал, что ещё в недавние времена коммунистического режима в Румынии она держала в страхе население страны и многие соседние государства.

Медленно, выверяя каждый шаг, я пробрался в здание: вокруг была темнота. Я пролетел по этажам, проверяя каждый из них, пока не добрался до нужного мне кабинета. Я проскользнул внутрь и подлетел к рабочему столу. Рассмотрев лежащие бумаги, я не нашёл ничего, что могло бы помочь определить достигнута ли цель моего полета. Неожиданно мой взгляд зацепился за фотографию, стоящую в рамке на столе. На ней были отсняты двое мужчин, они улыбались, в одном из них я узнал Рудковича. Под фотографией я увидел надпись: «For my dear friend Stefan».

Это был его кабинет. Сомнений не осталось.

Таким образом, всё, что хотел, я сделал. Завтра я за ним прослежу в течение рабочего дня, как велел Манусов, поскольку это безопаснее. Даже если кто-то всё-таки меня выследит, я успею быстро скрыться в толпе.

Путь обратно по уже знакомой местности занял у меня не более пятнадцати минут. Хотя на дорогу туда я потратил больше часа. По мере того как я переставал обдумывать свой полёт, мою голову начали постепенно заполнять мысли о Соне.

«Где она сейчас? Как мне её найти? Я слабо представляю себе, где я могу её встретить. И вообще, почему я решил, что она захочет со мной разговаривать? – с беспокойством думал я. – А может, она специально сказала, что собирается со мной ещё раз встретиться, чтобы просто отвязаться от меня? – меня передёрнуло. – Возможно, она вообще не придавала нашим встречам никакого значения и давно уже забыла про моё существование, занимается своими делами. Нет, нет, этого не может быть! Она долго за мной наблюдала, как она сама сказала, она должна была ко мне привязаться. Хотя с чего я это решил? Ей был интересен не я сам, а процесс моего обучения. Ох! Я уже начинаю паниковать. Не надо сдаваться, надо её найти и всё выяснить! Я облечу город и, если не встречу её, начну поиски на земле, хочет она того или нет.» – Я задумался о том, как все же отыскать её на земле. – «Она говорила со мной по-русски, без акцента, поэтому, с точки зрения географии, искать её надо на нашем материке. Но опять же, с точки зрения той же самой географии, наш материк – огромен. На её поиски могут уйти годы. И вообще, то имя, которое она мне назвала, может быть вымышленным. Нет, я не думаю, что она мошенница или аферистка какая, это просто невозможно. Папа научил меня хорошо разбираться в людях, да и Соню я успел узнать за это время, я верю в то, что её слова были искренни. За эту неделю я не раз спрашивал ангела о Соне, но он говорил, что мне не стоит так много думать о ней и так сильно о ней беспокоиться. Интересно, почему? Но я не могу не думать о ней! Я сколько раз пытался воспроизвести её образ в своём воображении, детально представить, но не мог, только глаза и окружавший её свет видел с чёткостью. Тоже интересно, почему? И это с моей-то памятью! Я помнил всех, с кем когда-либо пересекался в жизни. А её нет! Хотя не просто пересекался, а разговаривал с ней, летал каждый вечер, а потом долго думал о ней. Загадка! И я должен её разгадать!».

Размышляя, я не заметил, как долетел до окна своей комнаты, но почему-то внутрь помещения заходить не стал. Я рванул вверх, на крышу. Естественно, никого я там не встретил. «Ну конечно, – думал я. – Соня совсем не обязана находиться здесь всё это время и ждать моего появления».

Я подошёл к краю крыши и посмотрел вниз. Аллея, ведущая в парк, была пустынна. Тишину ночи нарушал порывистый ветер, колыхающий деревья мощными потоками холодного северного воздуха. Я посмотрел в ту сторону, откуда дул ветер, и увидел надвигающуюся тёмную грозовую тучу. «Проливного дождя не миновать! – подумал я. – В такую погоду поиски Сони не имели никакого смысла. Через минуту стена дождя накроет город, и мне будет тяжело что-либо разглядеть сквозь водяные потоки!».

Казалось, сама природа бунтовала против нашей встречи. В растерянности я уселся на край крыши, обречённо ожидая стремительно надвигающуюся природную бурю. А туча приближалась, казалось, все быстрее. Мне оставалось лишь надеяться, что дождь продлится недолго, и я смогу по его окончании всё-таки приступить к поискам, прекрасно осознавая, что такое вряд ли произойдёт в ближайшие часы.

Ливень серой массой резко обрушился на меня, накрыв полностью, не обращая внимания на мою злость от переполняющего чувства безысходности. Он не оставлял ни малейшего шанса отправиться на поиски в ближайшее время. «Какое-то странное стечение обстоятельств! Всего лишь погодные затруднения, и я не могу исполнить задуманного!» – досадовал я.

Совсем отчаявшись, я не заметил её появления. В холодной промозглости ночи я почувствовал тепло справа от себя, в следующую секунду краем глаза увидел медленно приближающийся свет, её свет. Я резко обернулся и, вскочив на ноги, увидел, что она стояла на расстоянии не более двух метров от меня, всё такая же милая, в светлом облегающем платьице. Её глаза улыбались. «Она рада меня увидеть, или её веселил мой растерянный вид?!» – лихорадочно думал я.

– Привет! – смущённо произнесла Соня.

– Привет! – выдохнул я, стараясь придать своему голосу безмятежность, и внешне не выказывать подступившее чувство радости от сбывшейся надежды. – Ты пришла?

– Да, я же обещала тебе, – она улыбнулась.

– Знаешь, я рад этому, – воодушевленно сказал я. – Хотя мы встретились не так скоро, как задумали, но хорошо, что вообще это произошло.

Она помолчала.

– Но я очень хотел тебя снова увидеть. Я много думал о тебе всю эту неделю!

– Ну да, в последнюю нашу встречу мы говорили, что ты должен знать всех, кто перемещается по нашей стране вне тела, – немного грустно произнесла она. – Об этом думал?

– Соня! Ты не права. Ну, то есть, конечно, ты права, но… Наш последний разговор… Ты не думай, что я хочу вывести тебя на чистую воду только потому, что работа у меня такая! Но это не отменяет того, что я хочу знать про тебя больше, для себя…, – я говорил спокойно и улыбался, чтобы смягчить возникшее между нами напряжение.

– Артур! – перебила меня Соня, – я готова ответить на твои вопросы! – Решительно сказала она.

Как же грустно звучал её голос! Я еле удержался, чтобы не сорваться с места и не броситься обнимать, утешать её, но сделать я этого не мог, поэтому продолжил ее убеждать.

– Поверь, Соня, прежде всего я хочу узнать о тебе потому, что мне это нужно, мне этого хочется. Я не переставал думать о тебе ни на секунду после нашего последнего разговора. Я очень переживал, что мы больше не увидимся с тобой. Мне хотелось убедиться, что с тобой всё хорошо, – мой голос стал звучать громче. – Я волновался за тебя!

– Нет, Артур, нет! Ты не должен за меня волноваться! Ты не можешь, – чего-то испугавшись сказала она и опустила глаза.

– Почему? Я что-то не так сказал? Я обидел тебя?

– Нет, нет. Проблема во мне, ты не должен ко мне привязываться, говорить такие вещи! – сказала она и отвернулась.

– Ты говоришь загадками. Почему? Объясни же, что ты имеешь в виду. Я не вижу никаких преград для того, чтобы я мог узнать тебя лучше, – спокойно сказал я, еще ближе пододвигаясь к Соне. Её тепло ощущалось уже всем телом, она была совсем рядом!

Минуту мы молчали, я ждал её ответа. Дождь лил так сильно, что немного приглушал свет, исходящий от неё, пронизывая её насквозь серыми каплями. В этой пелене она казалась очень красивой. Её большие глаза в упор смотрели на меня, отражая какую-то внутреннюю борьбу.

– Хорошо, – устало сказала она, – но ты должен будешь пообещать мне кое-что.

– Что? Скажи только, – с готовностью сказал я.

– Я немного успела тебя узнать, понимаешь… Я не должна испортить тебе карьеру и жизнь, – она замялась, нервно сжимая ладони. – Обещай, что, узнав, ты не будешь рисковать ради меня.

– Соня! – укоризненно сказал я. – Я не понимаю, чем я должен рисковать, ты…

– Просто пообещай! – перебила она меня.

– Хорошо, я обещаю, – примирительно сказал я. – Хоть я и не понимаю, о чём ты говоришь, но только ты должна знать, что уже слишком поздно что-либо менять, я не смогу так просто отказаться от тебя.

Она испуганно на меня посмотрела и произнесла:

– Я боюсь за тебя!

Я удивлённо на неё посмотрел. «Что это? Она пытается меня от чего-то уберечь? Меня есть кому оберегать, а вот она, похоже, намного беззащитней меня!» – думал я.

– Тебе не стоит этого делать. За меня не волнуйся, у меня хорошая защита, – я улыбнулся. – А вот по поводу тебя я не уверен.

Она опустила глаза и стояла так некоторое время, рассматривая растущие вокруг нас лужи.

– Ты прав, я не должна держать тебя в неведении, я всё тебе расскажу, и тогда ты сам решишь, что делать дальше, возможно, и сам не захочешь…

– Соня! Что ты говоришь?! – перебил я её.

– А то, Артур, что ты полноценный человек, как и многие, просто ты обладаешь такими способностями, которыми другие овладеть не могут. А я – не человек. Ты видишь только мою душу! Тела у меня нет! – сказала она и закрыла лицо руками.

– Как нет! – изумился я. – Ты же сама сказала, что твоё тело на земле, как и моё!

– Да, я не обманула тебя, оно на земле, живёт своей жизнью, – грустно сказала она.

– Как такое может быть? – я был ошарашен тем, что она сказала.

– Очень просто. В него вселилась душа другого человека. Я имела неосторожность слишком далеко отлететь от тела, а когда вернулась, поняла, что больше я этим телом не владею, им завладела другая душа.

– Вот это новость! – я пытался переосмыслить всё то, что услышал. Такого поворота событий я точно не ожидал!

Я решился спросить:

– Значит, я не увижу тебя на земле? – но тут же осёкся и подумал: «О чем это я?! Человек без тела, а я всё о том, как на земле увидеться!»

Она ответила молчанием на этот риторический вопрос.

– И когда это случалось? – выдавил я из себя.

– Давно. Похоже, прошла целая вечность. Больше полугода назад, – Соня покачала головой.

– Понятно. А кто это? Кто тот человек, что вселился в тебя? Ты знаешь его? – спросил я.

– Да, я её знаю. Это женщина, – пролепетала Соня.

– Ну и кто это? – грозно спросил я.

– Её зовут Марина Карпова. Она не подпускает меня близко! – Соня опять закрыла исказившееся от боли лицо руками и задрожала.

Наконец я осознал, как тяжело ей говорить об этом и очень хотел ей помочь, но почему-то опять ощутил себя беспомощным ребёнком, неспособным предложить какое-либо конструктивное решение проблемы. Я не знал, что делать, но точно понимал, что о том, чтобы бросить Соню в этой беде, не могло быть и речи.

– Ты не ставила заслон? – осторожно спросил я.

– Нет, – замотала она головой, – о заслоне я узнала, только когда стала наблюдать за тобой. Она быстро отвернулась от меня и отлетела чуть в сторону.

– Соня! Я понимаю, это нелегко, но ты должна держаться, мы что-нибудь придумаем. Я обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе. – говорил я, думая, что это как-то облегчит ее страдания.

– Нет! Ты не должен! Ты мне обещал не рисковать! – твердо сказала она. – Пойми, я уже привыкла к такому состоянию, прошло немало времени. Не думаю, что твоё вмешательство чем-то мне поможет, а тебе оно может сильно навредить!

– Я не буду рисковать, успокойся. Я постараюсь найти решение проблемы, мы вместе его найдём, – произнёс я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно и уверенно.

– Но ты не должен… твоя работа… – её голос снова задрожал.

– Просто можешь мне поверить: я хочу тебе помочь, и отговорки не принимаются! – категорично сказал я.

Она удивлённо на меня посмотрела.

– Артур, спасибо, я верю тебе, – неожиданно успокоившись сказала она.

– Ну вот и хорошо, – с облегчением выдохнул я, – рад, что ты согласилась со мной сотрудничать, – деловым тоном добавил я и улыбнулся. – Скажи мне…

– Артур, – перебила меня Соня, вытягивая вперёд руку ладонью вверх, – смотри, дождик уже закончился. Странно, я даже не заметила когда.

– Да, – согласился я и посмотрел в небо на исчезающую из вида тучу.

Я понял, что Соня не хотела больше продолжать тяготивший её разговор, и осмотрелся. Действительно, ветер стих, дождь прекратился, лишь огромные лужи, окружающие нас, напоминали о недавно бушевавшей стихии.

– Знаешь, когда этот дождь начался, я его сразу же возненавидел, потому что он лишал меня возможности искать тебя. Сегодня я собирался делать это всю ночь, и так бы проходила каждая ночь, пока бы я тебя не нашёл. Но ты пришла сама, зря я ругал дождь, он стал моим лучшим союзником: если бы не он, мы бы разминулись.

Она улыбнулась. «Как же здорово видеть её в хорошем настроении!» – подумал я.

– Тебе пора, Артур! Ты должен отдыхать. Рассвет уже скоро! – Неожиданно сказала она.

– Я хочу ещё побыть с тобой! Всё равно не усну. – Упрямо ответил я.

– Ты должен идти, ты сам это знаешь. Иди, мне будет спокойнее, не хочу быть виной твоего плохого самочувствия.

– Плевать на самочувствие!

– Артур! – она укоризненно на меня посмотрела.

– Что?

– До завтра? – мягко, но настойчиво спросила она.

– Хорошо, – согласился я, снова почувствовав себя ребенком, когда в детстве моя мама также твердо, но мягко отправляла меня спать.

Нерешительно пожав плечами, я сделал шаг в сторону края крыши. Соня слетела с неё и повисла над пустотой.

– Соня! – окликнул я. Спасибо, что сдержала обещание!

– Не забывай про своё теперь! – игриво сказала она. – Пока, Артур!

– До завтра! – сказал я, зная, что она меня уже не слышит.

Она исчезла. Я перевёл взгляд на аллею, ветер стих, ни один листок не шелохнулся на деревьях, стоящих вдоль неё.

Никогда ещё мысль вернуться в собственное тело не внушала мне столько противоречивых чувств. Вернуться надо, но я не хотел. Здесь мне было хорошо, я мог быть с Соней, мог наслаждаться чувством лёгкости рядом с ней, а, вернувшись в тело, мне придётся издеваться над собой, заставляя мозг отключиться и заснуть.

Но выхода не было. Нехотя я добрался до своей комнаты. Я не хотел смотреть на своё тело, заранее зная, какие чувства его вид вызовет во мне. В тот момент оно мне казалось тюрьмой, обременением, которое мне постоянно надо таскать за собой, иначе моя жизнь остановится. «Жуткие мысли!» – подумал я и встряхнул головой, отгоняя их.

Я приблизился к телу, снял заслон и залез внутрь. Когда я осознал, что уже полностью пришёл в себя, я встал, но ноги от накатившей усталости не слушались меня. Чуть пошатываясь, я направился к двери, чтобы отключить часы.

– Артур! – крикнула мама из спальни.

– Да, мама. Ты что не спишь?

– Не могла заснуть, – сказала мама тихо, подходя ко мне. – Ты на себя непохож! У тебя такой усталый вид!

– Да, много работы было, – уклончиво ответил я.

– Тебе надо отдыхать больше, а-то так совсем измотаешься.

– Хорошо, мам, я постараюсь, а теперь иди, ты можешь спать спокойно, я никуда больше сегодня не денусь. Ты тоже себя изматываешь тем, что не спишь, когда меня нет.

– Я не могу по-другому, извини.

Я обнял и поцеловал маму в волосы.

Мама ушла, что вызвало у меня вздох облегчения, и я, с трудом передвигая ноги, пошёл на кухню что-нибудь перекусить. Съев пару кусочков курицы, я только в тот момент понял, насколько проголодался. Еда тяжёлым грузом сваливалась в мой желудок, но я продолжал жевать. Я понял, что съел всё что было, когда увидел перед собой пустую сковороду. От полученной еды организм немного взбодрился, кровь быстрее стала двигаться по венам, и я немного оживился.

Несмотря на это, от пережитых впечатлений у меня разрывалась голова. Мысли хаотично роились в ней. Я постарался сосредоточиться и понять, что сейчас для меня самое важное. Водоворот, крутившийся в моей голове, резко остановился, ничего больше не могло отвлечь меня от того, что я прекрасно осознавал: «Я влюбился! Я влюбился в девушку, у которой нет тела, точнее, есть, но оно в данный момент ей не принадлежит. И я должен сделать всё, чтобы помочь ей вернуться в тело!».