Текст книги "Саманта"

– Только что. В саду.

– Ремингтон Уорт? – переспросила Алекс мужа. – Это с ним ты встречался по делам? – Дрэйк кивнул:

– Он заказал нам строительство судна.

– Я и не знала, что он занимается перевозкой грузов.

– Это будет его первое судно. Рискованное предприятие, принимая во внимание странные происшествия с кораблями в британских территориальных водах. Так или иначе, мы провели первую деловую беседу с лордом Гришэмом, и я смог отвлечься от раздумий о…

Алекс сразу все поняла.

– Грей, поди сюда. Скажи, ты говорил этому джентльмену, что хочешь братика?

– Говорил. Но он прав. Я хочу быть героем. Я хочу Бонни.

– Я понимаю тебя, дорогой. Мы все этого хотим. – И, обращаясь к мужу, герцогиня заметила: – Какой тонкий человек лорд Гришэм.

– Да, надо запомнить и поблагодарить его при случае. Но я думаю…

– Итак, ты думаешь…

– Не уверен, дорогая, но во мне растет предчувствие, что наше сотрудничество с Гришэмом не будет спокойным. Он чертовски обаятельный человек. Воспитанный. Тем не менее… Под маской светской бесшабашности мне чудится чрезвычайно дисциплинированный ум и способность просчитывать все до мелочей.

– Эта характеристика подходит и тебе.

– Это правда, – согласился Дрэйк, оставаясь очень серьезным, – но между нами есть разница: я знаю свои намерения, но не могу понять его.

Глава 13

Выбитый из колеи переживаниями, Ремингтон приказал кучеру ехать не домой, а на Абингдон-стрит.

– Добрый день, – поприветствовал он дворецкого. – Пожалуйста, доложите леди Саманте, что лорд Гришэм желает ее видеть.

– Она ждет вас, сэр?

– По правде говоря, нет. Я был на деловой встрече и не смог предупредить леди о моем визите. Но я не сомневаюсь, что она примет меня.

Помедлив немного, дворецкий произнес:

– Следуйте за мной, сэр.

Приближаясь к гостиной, Ремингтон услышал смех возлюбленной. Хорошее настроение Саманты обещало ему покой и душевное тепло.

Дворецкий не успел еще объявить о его визите, а Гришэм уже входил в комнату. Первое, что он увидел, – круглые глаза Синтии. Проследив за ее взглядом, он понял, чем вызвал замешательство: на уютном диванчике, удобно устроившись, сидели… его возлюбленная и виконт Андерс.

– Ремингтон! – воскликнула Саманта. – Я не ждала вас!

– Я вижу! – не мог не согласиться с ней Ремингтон. – Но я предупредил вас, что буду у вас после полудня.

– Вы сказали, что навестите меня вечером, – поправила его девушка, неуверенно переводя взгляд с Гришэма на Андерса. Подхватив подол платья, она направилась к Ремингтону. – Но в любом случае я рада вашему приходу. Не желаете ли что-нибудь выпить?

– Почему виконт находится здесь?

Сэмми провела по пересохшим губам кончиком языка:

– Стефен только что приехал. Он заехал… чтобы… – Рука Саманты сама собой потянулась к ожерелью, которое украшало ее нежную шею.

– Я преподнес хозяйке дома скромный подарок в знак моего к ней почтительного уважения, – ехидно сообщил виконт, приближаясь к беседующим. – Ожерелье ей очень к лицу, не правда ли?

Ремингтон уперся взглядом в бриллиант, оправленный в золото.

– Да, правда. Очень мило. И очень дорого – Саманта сама по себе бесценное сокровище. s – Стефен, пожалуйста… Вы смущаете меня. Кроме того… я и сама говорила вам, что ожерелье весьма экстравагантно.

– Ерунда, моя дорогая. Это простая безделушка. Ну а теперь позвольте мне откланяться. Завтра я навещу вас снова, – по-хозяйски сообщил Андерс.

– Всего доброго, – с угрозой в голосе попрощался Ремингтон.

– Синтия, не проводите ли виконта? – попросила Саманта.

– Не думаю, чтобы…

– Пожалуйста. Это вовсе не просьба.

– Хорошо, – покорилась горничная. – Но я тотчас же вернусь, – пообещала она.

Как только они остались одни, Ремингтон схватил Саманту за руку повыше локтя и потребовал:

– Сними это.

– Прости? – даже не поняла его Саманта.

– Я говорю об ожерелье. Я не хочу видеть его на тебе.

– Ремингтон…

– Саманта, я взбешен. Чувства, которые я испытываю, не нравятся мне самому. Мне хочется убить Андерса и растоптать ожерелье. Я испытываю крайнюю степень обиды.

– Я рада, Ремингтон, – призналась Саманта. Гришэм заключил девушку в объятия и, как изголодавшийся, принялся целовать ее. Ему хотелось слиться с возлюбленной, сделать ее частью себя.

Сэмми поднялась на цыпочки, чтобы было удобнее осыпать поцелуями лицо возлюбленного. Она пробралась языком в его рот и с удовольствием проводила по бугоркам на небе, возбуждая Ремингтона. Лорд Гришэм, не владея собой, слегка приподнял девушку, придерживая ее за ягодицы, и прижался своим возбужденным органом к ее лону так сильно, что она не могла не почувствовать силы его желания даже сквозь платье.

– Господи… Сейчас я запру эту чертову дверь и овладею тобой прямо здесь… на полу. Саманта, если бы ты знала, как я хочу тебя… Скажи, что и ты хочешь меня, – потребовал влюбленный граф.

– Я хочу тебя. Очень, – призналась девушка.

– Только меня.

– Только тебя.

Ремингтон оторвался от ее губ и заглянул в изумрудные глаза возлюбленной:

– Я не могу больше ждать. Саманта ничуть не испугалась.

– Я тоже не хочу больше ждать. Придумай что-нибудь, Ремингтон. А ожерелье ничего не значит. Я даже не понимаю, почему Стефен подарил его мне.

– Зато я понимаю это очень хорошо.

– Ты подозреваешь, что таким образом он хочет подогреть мой интерес к нему?

– Не только это.

– Тогда он пошел по неверному пути.

Девушка сняла ожерелье и пообещала:

– При первой же встрече я верну его Стефену.

– Следующая встреча должна стать последней, – принялся наставлять ее Ремингтон. – Я бы хотел, чтобы ты сказала ему, что не можешь более принимать его у себя в доме и принимать его подношения. Отныне вы будете видеться только в общественных местах.

– Уверяю вас, граф Гришэм, виконт Андерс весьма благонравный джентльмен, – раздался от двери голос Синтии. – Честно говоря, я бы осмелилась предположить, что его намерения более чисты, чем ваши.

– Синтия, замолчи, пожалуйста, – прервала подругу Саманта, удерживая возле себя Ремингтона.

– Виконт отбыл, – отчиталась горничная.

– Ступай и ты, – холодно приказала леди. – Пожалуйста, извини нас.

– Не думаю, что мне следует оставлять вас одну наедине с графом.

– Синтия, я полностью отвечаю за себя, и прошу доверять мне, если ты не доверяешь Ремингтону.

– Хорошо, госпожа, – сжалилась Синтия, – я буду ждать вас в спальне.

Рем с неудовольствием наблюдал за Синтией.

– Да она просто убеждена в том, что я обижу тебя.

– Это относится не к тебе, а к мужчинам вообще.

– Тогда почему это не касается Андерса?

– Потому что Синтии прекрасно известно, что Андерс меня не интересует, следовательно, обидеть меня он не может. Я также хочу, чтобы ты знал, что его подарки для меня ничего не значат, как ничего не значат деньги. Беден ты или богат, ты останешься для меня героем. Моим героем.

Некоторое время Ремингтон молчал, сраженный искренностью и участием Саманты. Потрясенный, он поднес ее ладошку к своим губам и поцеловал в знак великой признательности.

– Дорогая, я хочу, чтобы ты знала, что моя ревность не имеет отношения к деньгам, она имеет отношение только к тебе.

– Я знаю это. Просто я хочу, чтобы ты не боялся, что тебе нанесут удар с этой стороны. Как я уже сказала, я не желаю для себя другого мужчины.

– Даже если они желают тебя?

– Даже если они желают меня. Даже если они невероятно богаты и влиятельны. И ты не должен сокрушаться из-за того, что попал в тяжелое материальное положение. Это временные затруднения. Какое-нибудь из твоих вложений обязательно сделает тебя процветающим человеком. Герои всегда побеждают, – с улыбкой заключила она.

Герои. Вложения. Инвестиции.

Неожиданно Ремингтон вспомнил, что у него есть для Саманты важные новости.

– Надеюсь, твои слова справедливы хотя бы в отношении одного моего вложения. Хочешь, назову имя моего будущего компаньона?

– Кто же это?

– Герцог Аллонширский.

– Дрэйк? – захлопала в ладоши Саманта. – Так ты сегодня встречался с Дрэйком?

– Да, встречался, – подтвердил Ремингтон. – Но прежде чем я расскажу о деловом предмете нашей встречи, думаю тебе будут интересны кое-какие новости из дома. Дорогая, ты уже дважды тетя. Примерно два часа назад у тебя появилась племянница.

– Так у меня племянница! – радостно воскликнула Саманта – Как здоровье малышки? Как Алекс? Как назвали девочку? На кого она похожа? Как Грей воспринял эту новость? А Дрэйк? Не утомлена ли Алекс? А Смитти уже знает?

– Довольно, довольно, – улыбаясь, прервал ее Ремингтон. – Я едва могу запомнить вопросы, и у меня совсем нет времени, чтобы обдумать ответы. Я владею лишь каплей информации: когда я покидал ваш дом, Дрэйк только-только получил сообщение о рождении дочери.

– Что значит «получил сообщение»? Разве в это время он не был в спальне Алекс?

– Нет. Очевидно, она решила, что дела пойдут лучше, если его не будет.

– Проще говоря, он нервничал так сильно, что Алекс выставила его вон.

– Примерно так. Но я могу утверждать, что малышка и ее мама чувствуют себя прекрасно, а твой брат в упоении. Я подозреваю также, что твой племянник, которого я повстречал в саду и который произвел на меня самое благоприятное впечатление, раздумал желать получить в подарок брата и начал хотеть, чтобы мама подарила ему сестричку. Дворецкий в Аллоншире полон гордости в связи с рождением наследницы. Что касается Смитти, то вряд ли ему что-либо известно, потому что я прибыл сюда прямо после встречи с твоим братом. К несчастью, ничего не могу сказать ни об имени, ни о внешности малышки. – Ремингтон помедлил и спросил: – Ну что… мне удалось удовлетворить твое любопытство?

– Да, да! Рем! Как замечательно! Как я рада! Я не могу дождаться, когда вижу малышку! А не отвезешь ли ты меня в Аллоншир?

– Дорогая… – Ремингтон замялся, не зная, как, не обижая Саманту, объяснить ей, что вряд ли было бы правильно, если бы он сопровождал ее на пути в дом Дрэйка.

– Саманта… – наконец отважился он. – Не думаю, что Дрэйк поймет меня правильно. Нас связывают с ним только деловые отношения. Час назад мы договорились о том, что он построит для меня бриг.

– Вы договорились? – изумилась девушка. – Но как ты собираешься расплачиваться?

Ремингтону очень не хотелось увиливать от прямого и честного ответа, но тот вел к следующему вопросу, ответ на который с неизбежностью заставил бы его рассказать о секретном задании правительства.

– Мне удалось спасти часть капитала.

– А почему ты решил строить именно бриг?

– Я решил этим судном положить начало собственному флоту. Надеюсь, мне повезет и мои суда будут беспрепятственно перемещаться по британским морским владениям.

– Понятно. А что Дрэйк? Ему понравилась твоя мысль?

– По-моему, да.

– Тогда почему бы тебе не отправиться вместе со мной?

– Дорогая, твой брат оберегает свою семью от постороннего вмешательства с яростью дикого животного. Стоило мне упомянуть, что я пару раз видел тебя на балу, как он весь напрягся, представляешь, что будет с ним, если я явлюсь к нему снова с семейным визитом?

Саманта зарделась:

– Что он сказал?

– Отпустил несколько замечаний по поводу моей репутации. И еще несколько – о твоей наивности. Он очень упорно предостерегал меня от того, чтобы я начал ухаживать за тобой.

– Ты сказал ему, что мы…

– Я не сказал ему ничего.

– Значит, нет причин, которые бы помещали тебе сопровождать меня в Аллоншир.

– Есть одна большая причина, по которой я не могу сопровождать тебя в поместье брата: Саманта, я хочу тебя Каждая клеточка моего существа стремится проникнуть в глубь твоего А ты хочешь меня Наши желания просачиваются в наши жесты и улыбки. Дрэйк очень тонкий человек. Скажи честно, разве мы сможем скрыть наши желания?

– Рем, скажите честно, ты не передумал? – встревожилась Саманта.

– Нет, я не передумал. Я не могу покинуть тебя ни за что на свете. Как я могу уйти от тебя, если от тебя зависит моя жизнь? Ты удовлетворена моим ответом?

– Да, – облегченно выдохнула девушка.

– Кроме того, я вовсе не хочу бахвалиться перед Дрэйком близким знакомством с тобой. Я уважаю его. Теперь мы стали партнерами. Но работа – это одно, а мнение по поводу моих отношений с его сестрой – это другое.

– Я уже взрослая женщина, – гордо заявила Саманта.

– Я знаю, девочка, знаю. – И он крепко поцеловал Саманту.

– Ну хорошо, – согласилась Саманта. – Я отправлюсь в Аллоншир одна. Завтра утром. В сопровождении Смитти. Если мне удастся удержать его в Лондоне до завтрашнего утра. Он так же хочет взять малышку на руки, как и ее собственный отец.

– Возвращайся не позже заката, – прошептал Ремингтон, целуя девушку в ушко. – Будь одета к девяти. Я хочу, чтобы эту ночь ты подарила мне. Будь готова.

– Завтра? – переспросила девушка, вся трепеща.

– Да.

– Рем… как тебе это удастся?

– Положись на меня. – С этими словами он поднес ее руку к губам и поцеловал. – Полагаю, сегодня тебе Следует выспаться получше, вряд ли это удастся сделать завтра.

Глава 14

Особняк, где проходил очередной бал, кишел приглашенными. Ремингтон был рад этому. Он проскользнул в комнату, где мужчины играли в карты, вспоминая, как прелестно выглядела Саманта, когда он покидал ее. С каким нетерпением она, должно быть, дожидается завтрашнего дня. Утренний визит в Аллоншир, а потом ночь… Завтра в это время Саманта будет принадлежать ему.

Одна мысль о том, что она будет в одной постели с ним, что завтра он будет обнимать ее обнаженное тело, заставляла его чувствовать каждый мускул своего тела. Не испытанная дотоле нежность обволакивала его. Ремингтон хотел, чтобы ночь его любви была изысканной и утонченной, он готов был выполнить любое желание возлюбленной, он хотел доставить ей незабываемую радость. Ему хотелось стать тем героем, которого она не уставала творить из него. И путь, каким ему должно следовать, был известен Ремингтону.

– Привет, Гришэм! Не ожидали встретить вас здесь! – прозвучал голос маркиза Гладдингтона, поднимающегося из-за игорного стола. – Что касается меня, то я рад вашему появлению. Вы единственный здравомыслящий игрок в этой комнате. Не хотите ли составить партию? Или вы предпочитаете полистать Книгу пари? Может, хотите узнать, какую следующую победу мужская молва приписывает вам?

Итак, сплетни.

Его и Саманту видели на балу Олмака, за беседой в Карлтон-Хаус, во время прогулки в Гайд-парке, во время представления в «Ковент-Гардене». Только Господу известно, кто видел их, а кто только слышал про них. Черт возьми, как он только мог допустить такое легкомыслие? Не вчера же он появился на свет! Как бы то ни было – он найдет и убьет на дуэли сплетника!

Ремингтон принялся с пристрастием перелистывать страницы. Наблюдательность джентльменов вызывала восхищение. Несколько раз было упомянуто имя Клариссы, перемежающееся с именем герцогини Ладсворт и другими доступными женщинами. Слава Богу, имени Саманты в его боевом списке не значилось. Ремингтон с облегчением вздохнул.

– Впечатляющий список, – поделился Гришэм с мужчинами, сидящими за карточным столом.

– Скажите, Гришэм, не собираетесь ли вы прекратить кривотолки и честно сообщить нам, кем из перечисленных дам вы действительно интересуетесь в настоящий момент?

– Пока нет, – отшутился лорд Гришэм. – Подождем, пока книга распухнет, тогда я с радостью удовлетворю ваше любопытство.

– Так я и знал, – прорычал Гладдингтон. – Что ж… садитесь… давайте сразимся с вами в карты.

– Здравствуйте, Гришэм! – раздался в этот момент на удивление знакомый голос, и, повернув голову, Ремингтон, к вящей радости, увидел виконта Годфри.

– Годфри, рад приветствовать вас, – протянув руку, сказал Ремингтон.

Годфри с чувством пожал ее.

– Гладдингтон, я бы хотел переброситься с Гришэмом парой слов. Не могли бы вы слегка повременить с новой партией?

– Все в наших силах, – ответил Гладдингтон. – Мы не спешим. Наши партнеры пока утоляют жажду.

Годфри отвел Ремингтона в угол, где никто не мог слышать их разговора, и просто сказал:

– Спасибо.

– В благодарностях нет нужды, – ответил Ремингтон. – Я рад, что положил конец злодеяниям этого негодяя Ноллвуда. От него пострадало слишком много порядочных людей. Так как Ноллвуд повержен, я уверен, вы хотели бы вернуться к семье и взяться за свои обычные дела.

– Мои благодарности касаются не только того, что вы спасли меня от бесчестья, но и того, что вернули мне деньги. Мне известно, что именно вы заплатили мои долги, Гришэм. Поверьте, мне было непросто выудить эту информацию из моих компаньонов. Вы просили их не раскрывать имени моего благодетеля, но они решили, что я имею на это право. Им вы сообщили, что являетесь моим должником, однако я не могу припомнить, чтобы когда-либо одалживал вам какую-либо сумму, тем более такую огромную, как двести тысяч фунтов. За время моего отсутствия в столице произошли совершенно замечательные вещи. Мне удалось вернуть доверие своих бывших партнеров. И все это – благодаря моей встрече с лордом Гришэмом. – Глаза Годфри увлажнились. – Ремингтон, нет слов, чтобы выразить мою благодарность. И теперь, когда честь моя восстановлена, я обязуюсь выплатить вам все сполна.

– У вас нет необходимости ни благодарить меня, ни возвращать деньги. Собственно говоря, благодарности ваши должны достаться Ноллвуду, ведь именно его деньги пошли на покрытие ваших долгов. Я только роздал необходимые суммы вашим кредиторам. Вот как славно все вышло. Тем более что в тюрьме деньги вашему приятелю Ноллвуду вряд ли понадобятся. Так что – желаю вам всего наилучшего.

Годфри махнул рукой в сторону карточного стола:

– Полагаю, вам лучше всего присоединиться к играющим. Я ваш вечный должник. Если вам когда-либо понадобится помощь – вы знаете, к кому за ней обратиться.

Ремингтон смотрел в спину уходящему Годфри со знакомым чувством торжества справедливости.

Подойдя к карточному столу, Ремингтон сердечно поприветствовал пожилого маркиза Хартли:

– Как поживаете?

– Хорошо. Спасибо, Кажется, сегодня мы с вами партнеры.

– Великолепно. Предчувствую, что удача не оставит нас.

– Какая жалость, Гришэм, что я не имею чести разделить ее с вами, – раздался над ухом Ремингтона знакомый голос виконта Андерса.

Ремингтон хотел было ответить что-либо унижающее достоинство противника, но раздумал. Появление Андерса рядом с карточным столом подогревало его любопытство: его осведомители с Боу-стрит подтвердили, что по всем документам Андерс был почти полным банкротом. Однако он только что подарил Саманте невероятно дорогое ожерелье, а теперь намеревался сыграть в вист на большую сумму денег. Где же, черт возьми, он достает деньги?

– Что у нас общего, Андерс, так это то, что в игре мы идем до конца, – ответил Ремингтон.

– Это правда. Какая жалость, что победить может только один. – И обращаясь к Гладдингтону, Андерс бросил: – И мне сдайте.

– Итак, Гришэм, где же вы пропадали? – продолжил допрос Хартли, когда вист был составлен. – Вас нигде не было видно.

– Я был занят. Я только что пополнил собой ряды судовладельцев.

– Неужели? – Три его партнера по висту переглянулись.

– Да. Мы обсуждаем планы постройки первого брига моего будущего флота. Надеюсь, очень скоро я начну получать прибыли от удачных грузоперевозок. Впрочем, джентльмены, начнем нашу игру.

– А что, собственно, вам известно о грузоперевозках? – спросил Андерс.

Рем притворился страшно удивленным:

– Неужели я должен напоминать вам, что море было для меня родным домом на протяжении многих лет, пока я служил в военно-морском флоте. Уверяю вас, никто лучше меня не сможет определить возможности судна. Что касается торговли и грузоперевозок, то я решил заняться этим, чтобы лучше изучить ту сферу, в развитие которой я собираюсь вложить деньги. И кто знает, может, мой опыт поможет моим судам избежать тех неприятностей, которые происходят с другими английскими кораблями.

Хартли провел носовым платком по лбу, стирая внезапно выступивший пот.

– Могу ли я поинтересоваться, кто будет строить для вас бриг?

– Судостроительная компания Бареттов, – спокойно ответил Ремингтон, встречая нервный взгляд собеседника. – Ваша фирма, Хартли, безусловно, славится высокой репутацией, но с Бареттом я уже вел дела в прошлом.

– Пожалуйста, не продолжайте, – прервал Ремингтона Хартли. – Грейсон Баретт был моим близким другом, его сын Дрэйк порядочнейший человек, и деятельность его компании безупречна. Да, кстати… – неожиданно откашлялся он, – а тот бриг, который только что потерял Андерс… не был ли он построен Бареттом?

– Да, вы правы.

– Я этого опасался. – Хартли покачал головой. – Из пропавших кораблей три были построены на моей верфи. Ситуация неразрешимая.

– Джентльмены, может, мы будем играть в вист, а не сокрушаться по поводу пропавших кораблей?! – вмешался в беседу Андерс.

Он вспылил и нервничает, отметил про себя Ремингтон. Интересно почему? А вслух он произнес:

– Давайте начнем.

Рем и Хартли выигрывали, Гладдингтон и Андерс проигрывали и повышали ставки. Уже почти рассвело, когда Гладдингтон бросил карты на стол и сокрушенно произнес:

– Довольно. Мне страшно подумать о том, сколько мы проиграли.

– Думаю, больше ста тысяч фунтов, – уныло отозвался Андерс. Он медленно пополз рукой в карман, вынул пачку денег и, как успел заметить Ремингтон, отсчитал менее трети того, что у него еще оставалось.

– Жаль, – посетовал виконт. – Надеюсь, мне повезет в чем-нибудь другом. – И многозначительно посмотрел на Ремингтона. – Отправлюсь-ка я лучше домой и хорошенько высплюсь. Завтра у меня важное событие.

– Не связано ли оно с вашей Самантой Баретт? – поинтересовался Гладдингтон.

– Отчасти, – уклончиво ответил Андерс.

– Так я и думал. Вначале мне показалось, что за ней ухлестывает Гришэм, но потом я оставил все подозрения на его счет. – Гладдингтон как бы понимающе уставился на Ремингтона: – Свеженькая девочка, чуть только со школьной скамьи, – это ведь не ваш вкус, правда, Гришэм ?

Ремингтон удивленно изогнул дугой бровь.

– Напротив. Я занят тем, чтобы устроить жизнь Саманты. Ее брат весьма озабочен тем, чтобы оградить свою невинную сестру от всех подонков высшего общества.

– Совершенно согласен с ним в этом! – поддержал Ремингтона Хартли – Девочка почти еще ребенок! Я помню ее новорожденной!

– Итак, Дрэйк Баретт поручил вам опекать свою сестру, – подвел итог Гладдингтон. – Это в полной мере объясняет ваше внимание к ней. – А каковы ваши намерения по отношению к Саманте? – обратился он к виконту. – Я слышал, вы трижды на этой неделе посетили девушку. Не хотите ли поделиться с нами?

Хартли с удивлением повернулся к Андерсу:

– Виконт, я и не знал, что вы ухаживаете за Самантой Баретт.

– Расслабьтесь, Хартли, – сухо ответил Андерс. – Ваш друг Грейсон одобрил бы мои намерения. Они весьма благородны. Если дела и дальше пойдут так же, к концу сезона она станет моей женой.

Ремингтон царапнул стулом, поднимаясь:

– Джентльмены, прошу вас простить и меня. Пойду отдохну.

– Ну конечно, Ремингтон, – съехидничал Андерс – Когда же вы ориентировочно построите свой корабль?

– Как можно скорее. Можете рассчитывать, что это будет скоро.

– Андерс занимается какими-то незаконными махинациями, – с силой туша сигару о пепельницу, проговорил Ремингтон.

– Уверен ли ты, что это предчувствие не замешано на личной неприязни? – переспросил Бойд.

– Ты сам знаешь, что я никогда не путаю свою личную жизнь с интересами государства, – торжественно-сурово ответил Ремингтон. – Впрочем, если только он приблизится к Саманте, я убью его.

– Ты высказался достаточно откровенно. Но у тебя действительно есть основания подозревать Андерса в незаконной деятельности. Его фирма – фактический банкрот, а он при этом умудряется подарить Саманте дорогое украшение и, не досадуя, отдает карточный долг более чем в сто тысяч фунтов стерлингов. Откуда он берет деньги?

– Именно на этот вопрос я и намереваюсь найти ответ. Сегодня вечером. – Ремингтон расстегнул вечерний фрак. – Чертова одежда.

– Я знаю, ты играл в карты до рассвета. Но ты и раньше умудрялся не спать много суток подряд. Мне редко удается застать тебя в таком дурном расположении духа. Что, черт возьми, с тобой происходит? – Не услышав вразумительного ответа, одно рычание, Бойд попробовал подойти к вопросу с другого конца: – Почему бы тебе не позвать камердинера, чтобы он помог тебе раздеться и одеться?

– Может быть, ты помнишь наши годы, проведенные в море. Тогда мне удавалось делать это самому. Кроме того, на эту ночь камердинера и всех прочих слуг я удалил из дома.

– Почему?

– Не будем пока говорить об этом. Лучше я попрошу тебя об одолжении. В доме остался только садовник, который оставит особняк последним. Ему будет нужна помощь. Прошу тебя, сделай то, что он скажет.

– Звучит интригующе. Ты разжег мое любопытство. Не собираешься ли ты посвятить меня в подробности?

– В подробности – нет. Тебе расскажут о том, что должен делать ты, об остальном догадаешься сам.

Ухмыляясь, Бойд наблюдал за тем, как Ремингтон расстегнул последнюю пуговицу.

– Жду не дождусь, когда меня возьмут в дело, – наконец заметил он.

В отличие от Бойда Саманта прекрасно знала, что должно произойти этой ночью. Нервно перебирая складки платья, она безнадежно пыталась сосредоточиться на обычных предостережениях Синтии.

– Эти заколки для волос удивительно подходят к вашему платью, – щебетала Синтия, прикладывая заколки к головке Саманты. – Насыщенный пурпурный цвет будет контрастировать с бледно-лиловым цветом платья.

– Согласна, – сдалась без боя Саманта, счастливая уже тем, что у новой горничной оказался высокоразвитый художественный вкус. Кроме того, Синтия была искусным парикмахером.

Юная леди взглянула на часы. Сердечко ее трепетало, мысли путались. Сама она предвкушала ночное приключение не хуже тех, что описывают в романах.

Пройдет всего несколько часов – и она будет принадлежать Ремингтону.

Интересно, как он это устроит? Куда он повезет ее, чтобы сделать своей тайной наложницей?

– Итак, она красива? – спросила Синтия.

– Прости, я не поняла тебя, – извинилась Саманта.

– Я имею в виду Бонни, вашу племянницу. Что с вами сегодня происходит?

– Ничего. Бонни прелестна. Она похожа на Алекс. У нее огромные серые глаза и очень правильные черты лица. Но когда ей что-нибудь нужно, кричит она очень властно.

– Крик, должно быть, пугает вашего брата.

– К сожалению, Дрэйка сегодня не было. Еще до моего приезда в Аллоншир он отправился с визитом к своему банкиру. Видимо, он специально выбрал для деловой встречи время, когда Алекс, малышка и Грей решили вздремнуть. Таким образом, я не видела никого, кроме своей племянницы. Но даже она спала во время нашего первого свидания.

– Как это, должно быть, приятно иметь такую замечательную семью.

Сэмми отважно встретила взгляд горничной.

– Теперь приятно. Но дела не всегда обстояли так, как теперь. Придет время – и я раскрою тебе кое-какие из наших семейных тайн.

В дверь спальни постучали.

– Да?

– Простите, мисс, – раздался голос одной из служанок. – Граф Гришэм велел сообщить вам, что он прибыл.

– Спасибо. – Саманта поднялась с пуфика и подхватила свою накидку. – Спокойной ночи, Синтия.

– Саманта…

– Спокойной ночи, – повторила госпожа. Она не была в силах выслушивать обычные увещевания горничной. Брать с собой Синтию она также не собиралась.

– Желаю вам приятно провести время, – сурово сказала Синтия.

– Спасибо. Я обязательно выполню твое пожелание, – милостиво пообещала госпожа.

Саманта сосчитала до десяти и начала медленно спускаться по лестнице, мысленно сдерживая себя. Ремингтон вместо того, чтобы дожидаться ее в экипаже, стоял внизу и смотрел, как спускается его возлюбленная. Его взгляд обжигал ее, внутри ее родилась и потекла, затапливая все тело, волна желаний.

– Я исполняю все ваши пожелания, сэр, – сказала Саманта, оказавшись внизу, – вы просили, чтобы я не заставляла вас ждать, и я не опоздала ни на минуту.

– А мне показалось, что я жду тебя целую вечность, – прошептал Ремингтон, прикасаясь губами к ее ручке. Саманта задрожала.

– Если ты будешь продолжать так со мной разговаривать, я не смогу идти вовсе.

– Тогда нам придется сразу отправиться в постель, да, дорогая?

– Рем… пожалуйста… оставь свои шутки, – взмолилась Саманта.

– Известно ли вам, как вы прекрасны? Знаете ли вы, как глубоко я потрясен вашей красотой? – вопрошал между тем Ремингтон.

Их беседу прервал шум чьих-то шагов. Саманта взглянула вверх и увидела Смитти. Слава Богу, подумала девушка, он не мог видеть нежных приветствий, которыми она обменивалась со своим возлюбленным. С этой мыслью она потянула Ремингтона к двери.

– Давайте покинем этот дом побыстрее, пока Смитти не начал свой допрос.

– Госпожа! Вы не предупреждали меня о том, что проведете этот вечер вне дома! – услышала парочка голос надзирателя, будучи уже у самого выхода.

– Неужели? Наверное, я была так занята мыслями о Бонни, что забыла это сделать. В любом случае мы с лордом Гришэмом очень спешим: он обещал проехаться со мной по всем домам, где нынче дают балы.

– Могу ли я поинтересоваться, где ваша тетушка Гертруда?

– Она в постели Она плохо себя чувствует, – взмолилась Саманта – Смитти, сегодня будет множество праздников! Вы же знаете, как хочется побывать везде! Я знаю, что мне не следовало бы выходить без провожатой, но никто не заподозрит, что я приехала на бал без компаньонки. В любом случае тетушка Гертруда нигде не задерживается дольше десяти часов вечера. После десяти она всегда возвращается в экипаж и дремлет там остаток вечера или ночи. Я могу сказать, что тетушка устала и вернулась домой вздремнуть. Пожалуйста, Смитти, я знаю, что вы считаете необходимым следовать этикету, но сделайте исключение для этой ночи. Смитти – сделала последнюю попытку Саманта, – лорд Гришэм позаботится обо мне. Пожалуйста… отпустите меня.

Смитти колебался.

– Спасибо, – не замедлила поблагодарить его Саманта.

– Ну ладно, – сдался верный слуга, – но, если что-нибудь случится, я отвечаю перед герцогом головой.

Карета Ремингтона уже подпрыгивала по булыжной мостовой, а он все еще колебался.

– Да, чертенок, даже Смитти не устоял перед твоими чарами. – Он крепко прижал Саманту к себе. – Не осуждаю его. Ты потрясающая женщина.

– Неужели? – Саманта с удовольствием втягивала в себя мужской запах, исходящий от Ремингтона. – Но я никогда раньше не лгала Смитти.

– Ты и теперь не солгала, – успокоил ее Ремингтон. – Ты ведь сказала, что я отвечаю за твою безопасность, и я буду оберегать тебя.

– Но я также сказала, что за эту ночь мы собираемся посетить все балы и празднества, которые только дают в Лондоне.

– Мы так и сделаем.

Саманта резко выпрямилась:

– Что? Но я думала…

– Терпение, мой дорогой романтик, терпение…

– Терпение никогда не было моим достоинством, сэр.