Текст книги "Саманта"

– Я слышала, это ваш первый сезон. – Маркиза покровительственно обняла Саманту за плечи. – Кстати… какое совпадение! Мы ведь только что беседовали о вашем брате.

– Неужели? – спокойно переспросила Сэмми. – В какой связи вы вспомнили его имя?

– Мой дорогой супруг сделал заказ судостроительной компании Бареттов на постройку яхты. Для меня. Она будет называться «Кларисса».

– Прелестно. Очевидно, ваш муж без ума от вас. – Сэмми показалось, что уголки губ Ремингтона чуть дрогнули.

– Да, это так. Прежде чем остановить свой выбор на фирме вашего брата, мой супруг обращался в некоторые другие, но, принимая во внимание, что многие суда бесследно исчезли за последние месяцы, мой муж желал найти фирму, которая бы гарантировала высшее качество постройки. Генри уверен, что корабли затонули из-за некачественно выполненных судостроительных работ.

– Леди Шелтен, уверяю вас, качество работ на нашей верфи безупречное. Ваш супруг не будет разочарован. А теперь, простите меня, я должна разыскать тетушку.

С этими словами Саманта растворилась в толпе, не затрудняясь узнать, извинила ее леди Шелтен или нет.

Выскользнув за дверь, девушка разыскала крохотную гостиную, в которой целовалась с Ремингтоном, закрыла за собой дверь и разрыдалась. Больше сдерживаться она не могла.

– Саманта? – Она замерла. – Почему вы плачете?

– Вы все равно этого не поймете, лорд Гришэм. А теперь… оставьте меня…

Ремингтон подошел к Саманте поближе:

– Скажите, Андерс обидел вас? Может быть, он вел себя неподобающе?

– Нет. Единственный человек, который вел себя неправильно, – это я.

Ремингтон осторожно взял девушку за плечи и повернул к себе лицом:

– Чертенок, это ваш первый бал, не плачьте. Сэмми подняла на него длинные, загибающиеся ресницы, с них капали слезы. В глазах были обида и совсем недетская боль.

– Просто я… когда мы… Я не понимаю, как вы…

Издав полустон, полурычание, Ремингтон прижал девушку к себе и зарылся лицом в ее волосы.

– Саманта… – Он осторожно приподнял ее лицо за подбородок. – Я хочу, чтобы вы улыбнулись.

– Тогда поцелуйте меня, – неожиданно для себя самой сказала девушка. – Но на сей раз не прерывайте поцелуя и не извиняйтесь.

Она приподнялась на цыпочках и обвила его шею обеими руками.

– Дорогая, вы сами не понимаете, о чем просите…

– Нет, понимаю. – Саманта наклонила его голову. – Ну… пожалуйста.

Капитуляция бравого капитана была неизбежной. Их губы встретились, разошлись, встретились снова, и начался долгий, бесконечно долгий поцелуй. Последней мыслью Саманты была та, что и Небеса преклонились бы перед таким испытанием. Она чувствовала, как руки возлюбленного нежно поглаживают ее спину и плечи, как Ремингтон все крепче прижимает ее к себе. Саманта слегка запрокинула голову, и губы любимого скользнули по подбородку и спустились в ложбинку между ключицами. Обежав теплую выемку, они снова оказались на ее губах.

– Саманта… – В голосе возлюбленного девушка не могла не расслышать ласкающих нот.

Она почувствовала, как ритмично бьется у нее во рту его язык, как в такт ему бьется сердце Ремингтона. Саманта попыталась проскользнуть ладошкой ему под рубашку, но была схвачена, как нашкодивший воришка.

– Все, дорогая, остановитесь.

– Но почему?

– Почему? – вскинул голову Ремингтон. – Черт возьми, Саманта, уж до такой степени не можешь быть наивной даже ты. Ты должна хотя бы предполагать, до чего доводят такие игры.

– К чему же это могло привести с леди Шелтен?

– Неужели это все из-за Клариссы?

– И да, и нет. Мне неприятна сама мысль о вас и о ней… вместе. И мне очень приятно, когда вы меня обнимаете.

Ремингтон, казалось, был ошеломлен.

– Я не могу сражаться с такой обезоруживающей искренностью.

– Ремингтон, не забывайте, она замужем.

– Саманта… есть вещи… которые вы не понимаете.

– Я понимаю все значительно лучше, чем вы думаете, – отрубила Саманта. – Моя мать была такой же вероломной, как эта ваша Кларисса. Я узнала от Дрэйка, что мама развлекалась с бесчисленным количеством любовников, – а мой бедный папа так никогда и не узнал о ее двуличии. Ремингтон, – Саманта вцепилась в рукав фрака собеседника, – бесчестная любовная связь должна быть ниже вашего достоинства.

Лицо графа неуловимо изменилось.

– Черт возьми, чертенок, вы даже не знаете меня, – процедил он сквозь зубы. – Я вовсе не книжный герой, каким вы меня воображаете.

– Нет, – упрямилась Саманта. – Вы герой. Если бы вы им не были, вы бы сейчас находились не здесь, со мной, а там, с ней.

Ремингтон не выдержал: он снова принялся бурно обнимать и целовать наивную малютку. Внезапно он оборвал поцелуй: его мучила внутренняя борьба, борьба между разумом и сердцем.

– Не останавливайтесь, – прошептала девушка. – Продолжайте.

– Господи, помоги мне, я тоже не хочу отрываться от вас, – обессилено прошептал Ремингтон.

– Саманта! Где ты, девочка?! – раздался где-то поблизости голос тетушки Герти.

– Все в порядке, – успокоил перепуганную возлюбленную Ремингтон, поправив ей локоны, выбившиеся из прически. – Ступайте. Я останусь за дверью и не выйду в коридор, пока вы вместе с тетушкой не уйдете обратно в зал. Она не усомнится в том, что вы были здесь одна.

– Опять? – Сэмми не могла сдержать насмешливую улыбку.

– Есть еще одна возможность – сообщить ей, что вы обнимались со мной. А принимая во внимание, что ваша тетушка слышит не лучше покойника, вам придется прокричать это на весь особняк. – Ремингтон ухмыльнулся: – Вы бы предпочли последнее?

– Спокойной ночи, сэр, – прошептала Сэмми и скользнула к дверям.

– Спокойной ночи, чертенок.

Саманта, держась одной рукой за ручку двери, все никак не могла оторвать взгляд от лица любимого.

– Завтра, мой неисправимый мечтатель, – пообещал Ремингтон. – Я отвезу вас и вашу веселую служанку на прогулку в Гайд-парк. Ну, как вам мое предложение?

– Отлично, – сверкнула глазами Саманта. – Впрочем, не совсем, потому что отличным можно назвать то, что только что происходило здесь. – Девушка прикрыла за собой дверь и заворковала, всеми силами стараясь скрыть возбуждение, охватившее ее: – Я здесь, тетушка Герти. Вы готовы ехать домой?

– Ах вот ты где, Саманта! Да, я готова отправиться домой! – радостно согласилась леди Гертруда. – Да, кстати, тебя постоянно, но безуспешно разыскивал виконт Андерс. Кажется, тебе удалось произвести на него впечатление.

– Я разыщу его и попрощаюсь, – как можно громче произнесла Саманта.

– Хорошо, дорогая, я подожду тебя здесь.

Саманте не пришлось долго бродить в поисках виконта. Он стоял рядом со входом в танцевальный зал, спиной к ней. Он был погружен в невеселую беседу с лордом Кифом, известным банкиром, которому многие состоятельные семьи, включая ее собственную, поручали управление имуществом и деньгами.

– Андерс, – сказал Киф, – это был вовсе не его корабль. Даже груз не принадлежал ему. Самое неприятное заключается в том, что он потерял прекрасно слаженную команду, включая капитана.

– Да, это трагедия, – хмуро согласился Андерс. – Я и сам потерял два судна. Надо что-то предпринимать.

– Сумятица и хаос царят в обществе – и не только среди бизнесменов, чьи суда пропали неизвестно где и по какой причине Доки полны сплетен, слухов и страха. Матросы требуют повышения заработной платы. Многие отказываются выходить в плавание, предпочитая смерти полуголодное существование. Сэмми поднесла ладошку ко рту и громко кашлянула. Мужчины резко повернули головы в ее сторону.

– Саманта, как долго вы здесь уже находитесь? – спросил Андерс, приближаясь к ней.

– Но Дрэйк до сих пор выполняет обязанности капитана корабля «Прекрасная Александрина», – прошептала девушка. – Я никогда не думала…

– Дорогая, мне бесконечно жаль, что вы услышали наш разговор, – смертельно побледнев, вымолвил Киф. Андерс взял Саманту за руки.

– Большую часть времени ваш брат проводит в Аллоншире, – принялся он успокаивать девушку, – в море он бывает очень редко. С тех пор как умер ваш батюшка и особенно после того как на свет появился первенец, Дрэйк в основном руководит строительством судов на суше.

– И тем не менее… – Сердце Саманты сжалось от испуга.

– Прошу вас, не думайте об этом, – мягко, но властно произнес Андерс, успокаивая расстроенную девушку, как малого ребенка. – Министерство военно-морского флота занято расследованием обстоятельств исчезновения кораблей. К тому времени, когда Дрэйку придется опробовать работу судна, проблема будет полностью решена.

Сэмми молча кивнула.

– Могу ли я навестить вас, мисс?

Погруженная в свои мысли, Саманта сказала:

– Извините, я не расслышала. Он улыбнулся:

– Я спросил, позволите ли вы мне выразить свои нежные чувства к вам?

– Ах… – Саманта замялась. – Я… ну конечно… милорд…

– Стефен.

– Стефен.

– Я не менее обаятелен, но более усерден и услужлив, чем некоторые, в том случае, конечно, если мне предоставляют возможность проявить эти качества. Саманта, пожалуйста, не лишайте меня этой возможности.

Ну что она могла сказать? Особенно в толпе, где каждый прислушивался к разговору каждого, где шеи любопытствующих словно вывинтились из туловища, чтобы услышать ее ответ. Надо подумать..

– Ну что ж… хорошо. Стефен, вы можете навестить меня.

– Завтра?

– Нет, – тотчас же выпалила она, правда спохватилась и смягчила свой отказ: – Мне нужен по крайней мере день, чтобы прийти в себя. Может быть, в пятницу?

– В пятницу так в пятницу. Я буду с нетерпением ждать этого дня. – Андерс поцеловал ее ручку. – Даю слово, что вы не пожалеете о своем решении.

Саманта уже не слышала его. Все ее мысли были о том, что Дрэйку тоже может угрожать опасность. Чем она может помочь брату? Просить его бесполезно: Дрэйк упрям как мул. Единственным человеком, имевшим на него влияние, была Алекс, но теперь, когда она готовилась снова стать матерью, Саманта не имела права тревожить ее. Нет, Саманта решила, что она должна сама совершить подвиг во имя брата.

Неожиданно на нее словно нашло озарение. Ответ был так же ясен, как то, что будущее ее связано с Ремингтоном.

Герой уже был, значит, она должна стать героиней.

Глава 6

Было около двух часов ночи, когда Саманта отпустила Милли и укрылась теплым стеганым одеялом. Она надеялась, что утро принесет с собой ясность и разрешение проблем. Однако рассвет застал ее в смятении рассудка, но горящей желанием действовать.

Саманта выпрыгнула из теплой кровати и босиком подбежала к окну. Выглянув на улицу и убедившись в том, что еще очень рано, Саманта решила, что самое время выбраться из дома и отправиться в лондонские доки, где она намеревалась начать бурную деятельность.

Первый луч солнца застал Саманту примеряющей чужую одежду. Она стащила ее с веревок, на которых сушились чистые рубахи и штаны, в той части дома, где жили слуги. Одежда была еще немного влажной. Штаны и рубашка, очевидно, принадлежали подростку или мужчине небольшого роста и поджарому, во всяком случае это было единственным, что Саманта могла выбрать для себя. Итак, влажные они или нет, а придется их надевать.

Натянув на себя мужской наряд, Саманта перерыла свой сундук с обувью в поисках самой темной и потрепанной пары. Надевать мужские башмаки было безумием, потому что ей предстояло пройти через пол-Лондона и плохо подобранная обувь свела бы ее в могилу.

Заканчивая переодевание, Саманта закрутила волосы жгутом на затылке и водрузила на голову кепку садовника, перепачканную землей и глиной, с прилипшими к ней стебельками травы, и натянула ее до самых глаз. Взглянув на свое отражение в зеркале, девушка ухмыльнулась. Будь у нее в руках лопата и садовые ножницы, она бы с легкостью сошла за садовника из Аллоншира.

Саманта с легкостью выскользнула из дома: тетушка Герти была глуха, слуги еще спали, а Дрэйка с его всевидящим оком не было.

Дрэйк. Одна мысль о том, что с любимым братом может случиться несчастье, заставила Саманту опечалиться. Комок застрял у нее в горле. Ее святой долг помочь Дрэйку.

Сэмми осторожно отправилась вниз по Абингдон-стрит к Темзе. Ей удалось преодолеть две мили, не будучи замеченной ни случайными бродяжками, ни припозднившимися гуляками.

На улице было сумрачно, но дорогу к Темзе Саманта знала не хуже, чем окрестности Аллоншира. Еще ребенком Саманта сопровождала Дрэйка, когда он отправлялся на верфь, провожала его, когда он отбывал в плавание, и всегда страстно мечтала о том, чтобы он взял ее с собой.

Дрэйк всегда давал ей слово вернуться. И всегда возвращался, чтобы снова отправиться в море. Сэмми обижалась. Не только на то, что ей сразу становилось одиноко, но и из-за того, что Дрэйк, видимо, испытывал внутреннюю неустроенность, которая и гнала его на поиски неизвестно чего.

Но вот три года назад все изменилось. Из одного своего плавания Дрэйк вернулся с драгоценным подарком, с Александриной. Самым чудесным образом внутренняя пустота пропала, уступив место всепоглощающей радости и благоденствию. Дрэйк обрел счастье. И Сэмми надеялась, что Дрэйк и по сей день пребывает в этом блаженном состоянии.

В восточной части Лондона было тихо и спокойно: золотая молодежь и высшее общество отдыхали по крайней мере до полудня.

Над Ковент-Гарденом витали восхитительные, дразнящие ароматы, напоминая о том, что вот-вот настанет утро и жители Лондона захотят выпить чашечку ароматного кофе с булочкой.

Миновав это веселое место, Сэмми оказалась на темной, пустынной улице, ведущей к Лондонскому мосту. Саманта на минуту остановилась в нерешительности, прислонившись к деревянным перилам.

Но отступать уже слишком поздно. Лондонские доки располагались прямо под изгибом моста. Может, судьба и улыбнется ей.

Наконец она у цели. Саманта пробиралась между складскими помещениями, наблюдая, как оживают доки.

Рабочие громко перекрикивались друг с другом, лебедки по воздуху переправляли груз с берега на корабли, боцманы нанимали грузчиков, переругиваясь с ними по поводу цены. Обычное начало дня в лондонских доках.

Очевидно, чтобы добиться результата, нужно быть в гуще событий, подумала Саманта.

– А ну, парнишка, с дороги! – Огромных размеров моряк с обветренным лицом едва не сбил Саманту с ног, слегка остудив ее решительность. Бросив на нее гневный взгляд, верзила продолжал катить тяжелую бочку к краю пристани. – Не работаешь, так ступай прочь! Не мешайся под ногами!

– Извините, – басом выдавила из себя Саманта.

Натянув кепку едва ли не до самого носа, она огляделась в поисках удобного наблюдательного пункта. Не найдя такового, Саманта решила, что самое лучшее смешаться с толпой.

Наклонившись, девушка подобрала с земли пустую бутылку из-под пива и корку черствого хлеба. Она двинулась вперед, время от времени приближая грязную бутылку к губам и делая вид, что прихлебывает пиво.

Вдруг какая-то тощая косматая собачонка подскочила к девушке и ухватила ее за штанину.

– Нет! – бледнея от страха, выдавила из себя Сэмми. Собачонка принюхалась и залаяла. Саманта была уверена, что все глаза устремлены на нее.

– Пожалуйста, – с ненавистью прошипела девушка, – уйди отсюда.

Собачонка хватила ее за ботинки и зарычала. Саманта не сомневалась, что все портовые матросы и рабочие смотрят на нее с отвращением, как и эта дворняжка. Она медленно подняла глаза: ни один человек даже не взглянул в ее сторону. Саманта облегченно вздохнула и сквозь стиснутые зубы потребовала у собачонки ответа:

– Чего тебе надо?

Дворняжка села у ног девушки и мелко-мелко завиляла хвостом, умильно глядя на корку хлеба. Леди Саманта нагнулась и великодушно пожаловала дворняжке засохший хлеб.

– На, возьми.

Радостно сверкнув глазами, несчастное животное схватило милостыню и бросилось наутек.

Саманта закатила глаза. Разве по силам ей распутать таинственную историю, если она не смогла сообразить, что подколодная собачонка выпрашивала у нее хлеб.

– Ну, Грэди, как много ты вчера выпил? Саманта обернулась и увидела двух потрепанных работяг, которые, чуть пошатываясь, брели на верфь.

– Не так много, как ты! – сердечно рассмеялся в ответ второй. – Нам бы лучше протрезветь, чтобы быть уверенными, что мы погрузим все это на тот корабль, на который нужно. Нужно, чтобы с отплытием не было ни сучка, ни задоринки.

– Что ты имеешь в виду?

– Это судно из Аллоншира, и тот, что нас нанимал, сказал, что, если что случится, работы нам больше не видать. Перед отплытием капитан велел плотнику осмотреть судно еще раз, чтобы убедиться, что никаких протечек быть не может.

Полупьяный собеседник говорящего остолбенел:

– Что все это значит?

– Судовладельцы нервничают из-за того, что корабли пропадают один за другим. Скажу тебе прямо, не хотел бы я отправиться сейчас в море. На суше безопаснее.

– Ты прав. А ты слышал насчет Годфри? Он исчез вместе с кораблем, на котором вышел в море.

– Исчез?

– М-да… вместе со всей командой. И с самым лучшим капитаном.

– Итак, он снялся с якоря…

– Все правильно, – забулдыжка нагнулся к самому уху своего собутыльника, – только между нами…

Сэмми вывинтила голову и как можно ближе подошла к разговаривающим.

– … слухи, что пока он застраховался на кругленькую сумму. Я видел его жену. Она из тех, кто любит, чтобы у муженька был пухлый бумажник.

– Может, и правда, она послала его в море, чтобы избавиться от него.

Работяги, смеясь, продолжали свой путь.

А Сэмми принялась обдумывать только что подслушанный разговор. Может быть, действительно все исчезновения судов не случайность, а хорошо спланированная акция? Смерть людей слишком высокая цена за прибыль, но, может быть, целью заговорщиков была не только прибыль? Может быть, в основе злодейства – месть? Или ревность? Или власть?

Саманта сверкнула глазами. Да. В этом есть смысл. Она разыщет этого Годфри и хорошенько его обо всем расспросит. Имя этого человека было знакомо Саманте, а это могло означать только одно: его упоминал Дрэйк. Но так как Дрэйк находился в Аллоншире, она должна обратиться к его верному другу, правой руке, – словом, к его камердинеру.

Итак, ей следует приложить все усилия, чтобы как можно скорее оказаться в доме тетушки Герти. И Сэмми со всех ног пустилась в обратный путь.

Когда она спешным шагом проходила мимо складов, до ее слуха донесся разговор двух джентльменов. Случись это днем раньше, она бы не обратила на них никакого внимания, но это произошло сегодня, и Саманта зацепилась взглядом за лицо седоволосого мужчины, который стоял к ней вполоборота.

– Лорд Хартли, – прошептала девушка. Что же ей делать? Нечего и сомневаться в том, что взгляни маркиз ей в лицо – и она раскрыта. Старинный друг ее покойного отца, маркиз знал ее с самого рождения.

Сэмми прокляла все на свете. Да, конечно, лорд Хартли известный судовладелец, но почему он выбрал именно сегодняшнее утро, чтобы осмотреть верфи? И как, черт возьми, сможет она объяснить свой маскарад?

В отчаянии девушка натянула козырек кепки как можно ниже на глаза и решилась проскользнуть мимо двух джентльменов как можно незаметнее. Тем не менее она поймала на себе изумленный взгляд собеседника мистера Хартли и замерла, уверенная, что мистер Хартли тоже прервал свою речь.

– Саммерсон, – услышала она голос отцовского друга, – что привлекло ваше внимание?

– Ничего. Просто… странный парнишка. Наверное, шныряет в поисках пищи. Итак, на чем мы остановились?

Больше Саманта не услышала ни слова. Она по стеночке пробралась мимо господ судовладельцев, дрожа от страха быть разоблаченной и радуясь тому, что мистер Хартли не заинтересовался личностью мальчишки-попрошайки. Маркиз ее не заметил, что касается человека по имени Саммерсон, то его Саманта не видела никогда в жизни, и его интерес к странному парнишке не имел для нее никакого значения.

Час спустя она стояла возле дома тетушки Герти на Абингдон-стрит. Улица была пуста: высшее общество еще не вставало с постели. Честно говоря, Саманта завидовала всем, кто еще нежится в кровати. Ноги у нее болели, в голове стучало, штаны волочились едва ли не по земле, и девушке все время приходилось их подтягивать. Даже мысль о сне была блаженно-приятной.

Разговор со Смитти придется отложить на другое время, теперь самое главное – добраться до своей комнаты, не вызывая ни в ком подозрения.

Все, однако, прошло как по маслу, даже Милли не заглянула в комнату хозяйки, полагая, что та проспит дольше обычного, утомленная впечатлениями первого в жизни бала.

Саманта уснула, едва коснувшись головой подушки. Подвиги подождут…

Рем сложил газету и вздохнул. Ничего нового он не узнал. Свежие идеи его тоже не посетили.

Он вскочил на ноги. Кого он пытается обмануть? Всю ночь он провел в тревожном бдении, но мысли его были заняты отнюдь не исчезнувшими судами. Мысли его были заняты Самантой.

Почему она, черт возьми, так действует на него? Ему вдруг захотелось оберегать и защищать ее. Но самое непозволительное заключалось в том, что она вызвала в нем дрожь желания, ему хотелось быть рядом с ней, слиться с этой юной леди. Проклятие!

Если он в чем-то сомневался после их первого поцелуя, то второе свидание в темной комнате начисто отмело все сомнения. А кроме того, ему вдруг захотелось побить Андерса, когда виконт решил испробовать силы своих чар на Саманте. Этот чертов выродок способен только на то, чтобы воспользоваться чистотой и невинностью девушки, а потом бросить и забыть о ней.

Рем сделал глубокий вдох. А он сам? Не собирался ли он использовать Саманту в своих целях и отвернуться от нее, когда она расскажет ему все, что знает?

Проклятие! Проклятие! Проклятие!

Никогда раньше он не испытывал чувства вины и не задумывался о том, нравственны ли способы, которыми он добывает информацию. Он до сих пор испытывал стыд при воспоминании о взгляде, полном обиды и осуждения, которым Саманта наградила его, когда он, как бесстыжий выродок, кокетничал с Клариссой. Ситуация было комичной. Он был страшно рад возможности побеседовать с очаровательной маркизой, но совсем по другим причинам, чем те, которые мысленно инкриминировала ему Саманта.

Кого лучше всего расспросить о свежих сплетнях и происшествиях, чем очаровательную красотку, переходящую из постели одного влиятельного джентльмена в постель другого не менее влиятельного джентльмена? В постели мужчина уязвим и незащищен, именно в постели он делится с любимой самым сокровенным. В постельной свите маркизы состояло по крайней мере четыре корабельных магната, а кому лучше, чем им, известна ситуация с пропажами судов?!

Но с точки зрения Саманты, он заигрывал с замужней женщиной.

Ну и что из этого? Господь свидетель, он делает это не в первый раз. И почему, черт возьми, его вообще должно беспокоить, что думает по этому поводу Саманта, невинное, романтическое дитя?! Дитя, которое лишило его самоконтроля настолько, что он занимался с ней любовью в комнате, куда мог зайти любой, приглашенный на первый бал сезона.

Это был первый поцелуй в ее жизни. А ему хотелось большего: первого прикосновения, первого взгляда… первой ночи.

Рем нервно пригладил волосы.

Не сошел ли он с ума?

Чувства никогда не имели власти над ним. Род его занятий был несовместим с чувствами. Любая неконтролируемая эмоция была пагубна для него.

Тем не менее он провел полночи на балу, не продвинувшись ни на дюйм к осуществлению своей цели, и вернулся домой, потрясенный поцелуями Саманты. Нет, недели близости с ней ему не выдержать. Придется ограничиться четырьмя днями. Он позволит себе четыре дня, а потом уберется восвояси… ради ее и своего блага.

– Извините, сэр.

Рем встревоженно взглянул на камердинера:

– Что случилось, Гордон?

– К вам с визитом мистер Хайворд.

– Пусть войдет. Да, Гордон, подайте нам в кабинет кофе. Надо немного встряхнуться.

– Слушаюсь, сэр.

Кофе и Бойд появились в кабинете почти одновременно. Дождавшись, когда слуга выйдет, Бойд многозначительно взглянул на друга, присвистнул и сказал:

– Ты выглядишь не румянее покойника.

– Спасибо тебе. Правда и чувствую я себя не лучше. Присаживайся.

Рем отпил глоток кофе и принялся расхаживать по кабинету.

– Кого ты подозреваешь? Всегда, когда ты на грани неприятного открытия, ты начинаешь так расхаживать по комнате. Итак? Рем грустно усмехнулся:

– Ты не мог сказать ничего более правильного и… более неверного. – Поймав вопросительный взгляд Бойда, Рем продолжал: – Ты прав, я сделал неприятное открытие, но никакого отношения к нашему делу оно не имеет. Я ни на дюйм не приблизился к разгадке. На балу я встретил Клариссу и принялся расспрашивать ее о яхте, которую заказал для нее муж, чтобы как-то подтолкнуть ее к откровениям на тему исчезновения судов, но нам помешали, и я ничего не добился.

– Это имеет отношение к неприятному открытию?

Рем кивнул.

– А не имеет ли это отношения к Саманте Баретт?

Рем выстрелил в приятеля взглядом:

– Я не собираюсь обсуждать это.

– Тебя тянет к ней.

– Она еще ребенок.

– Но ты разговаривал с ней.

– Совсем не о том, о чем собирался.

– Она свежа и привлекательна.

– Она сестра Дрэйка Баретта.

– А ты желаешь ее…

– Господи, да она наверняка девственница…

– Но ведь ты все равно желаешь ее…

– Да… желаю.

– В этом-то все и дело, – уколол его Бойд.

– Нет, черт возьми! – взорвался Рем. – Когда я вижу ее, у меня все встает! Я так сильно хотел ее, что забыл, зачем явился на бал. Я трепетал, как школьник, и хотел ее больше, чем хотел дышать! Ну, удовлетворен теперь?

– Я – да, – продолжал ухмыляться Бойд, – а ты, похоже, нет.

– Это даже не смешно.

– Рем, тебе не кажется, что ты перевозбудился? Разве так УЖ плохо, когда тебе дают понять, что ты человек, а не механизм? Что у тебя есть способность чувствовать?

– С каких это пор страсть называется возвышенным словом «чувство»?

– Ты говоришь не о простом вожделении и сам знаешь об этом. Годами под тебя была готова лечь целая армия женщин. И ни одна из них не потрясла тебя так, как Саманта.

– Лучше уж я буду продолжать по-старому.

Бойд сделал выразительный, но очень неприличный жест.

– Ну что ж… вперед! У тебя будет любая женщина, которую ты захочешь. Что же тебя останавливает?

– Бойд, заткнись!

– Нет, я думаю, что никакая другая женщина тебя больше не прельстит, – нимало не смущаясь, продолжал Бойд. – Я думаю, что ты хочешь именно эту женщину, и… не только в постели.

– Это бесполезный разговор, – раздраженно ответил Рем – Хочу я Саманту Баретт или не хочу, хочу я ее в постели или как-то по-другому – не имеет значения. Этого не будет никогда! Она витает в своих мечтах, а я выполняю свою работу.

– А что если…

– Довольно, Бойд. – Рем потер висок. – Как дела с предписанием из магистрата?

– Я только что от Хэрриса. Документы будут готовы к завтрашнему утру. И с завтрашнего дня Хэррис и Тэмплар начнут «проверять» судоходные компании.

– Отлично. Если не случится ничего непредвиденного, давай встретимся с ними в ночь на понедельник у Энни. Бойд кивнул:

– Из доков никаких новостей. Но еще рано.

Рано. Кровь бросилась в голову Рему. Он только что вспомнил, что сегодня на рассвете должен был встретиться с одним из своих информаторов, но мысли о Саманте совсем затуманили его мозг.

– Который сейчас час?

– Десять с небольшим. А что, собственно, случилось?

– Мне надо переодеться. Я убегаю увидеться с Годфри. Надеюсь к полудню удивить его.

– Годфри… я думал, что он исчез после того, как последний из его кораблей как сквозь землю провалился.

– Я выследил его в Бедфордшире. Я хотел задать ему несколько вопросов, пока его фирма окончательно не развалилась.

– Так серьезно?

– Очевидно, дело Годфри серьезно пострадало. Дела его пошли под гору некоторое время назад. И по случайности – среди пропавших кораблей оказалось достаточно много принадлежавших Годфри. Он мог бы получить солидный страховой куш.

– Возможно, – прокомментировал Бойд.

– И мне захотелось поговорить с ним, прежде чем он растает в воздухе.

– Понятно. Но почему сегодня – до полудня?

– Потому что днем мне надо вернуться в город. В пять я обещал сопровождать Саманту на прогулку в Гайд-парк.

– Понимаю…

– Перестань корчить рожи, Бойд. Я пригласил Саманту только для того, чтобы узнать, что ей известно насчет верфи брата.

– Я и не думал сомневаться в этом, – сказал Бойд, поднимаясь с кресла. – Уверен, что ты узнаешь много нового от Саманты Баретт. Правда, я предлагаю тебе велеть запрячь не фаэтон, а обычный экипаж. Он теплее… и дает возможность побеседовать интимно.

– Бойд, ты рискуешь. Ей-богу, рискуешь!

Бойд прищелкнул языком:

– Ну ладно, расскажешь обо всем позже… когда побеседуешь с Годфри… и выудишь секреты у Саманты.

– Ах, простите! – Виконт Годфри оступился и задел случайного посетителя гостиницы, тоже поднимавшегося по лестнице. – Это вы, Гришэм? – Он побледнел.

– Годфри, дружище, а вы что делаете здесь? – Рем поднял брови в притворном удивлении.

– Я… тут… – Годфри вздохнул – У меня тут встреча.

– Какое совпадение! У меня тоже! – Рем огляделся. – К несчастью, мой знакомый запаздывает. А ваш?

– Мой тоже.

Ремингтон нахмурил лоб, якобы раздумывая над сложившейся ситуацией.

Что ж… если оба наших знакомых опаздывают, не позволите ли мне предложить вам стаканчик кларета?

– С удовольствием.

Они устроились в маленьком уютном кафе, тут же в гостинице. Рем положил ногу на ногу и чуть пригубил вино.

– Годфри, я рад, что вы так хорошо выглядите. Мне было очень неприятно узнать о вашей очередной неудаче.

Годфри с удивлением воззрился на собеседника:

– Простите? Что вы имеете в виду?

– Ваш корабль. Страшная потеря.

– Ах вот вы о чем… – Годфри расслабился. – Ну, это уже не первый.

– Это правда, но я думал, это тяжело ударило по вашему карману. Последний был четвертым по счету, не правда ли?

– Да, это так.

– Слава Богу! На этот случай существует страховка. Вы уже получили деньги?

– Нет, Гришэм, не получил. – Годфри залпом опрокинул в глотку содержимое стакана и заказал себе вторую порцию, которая тут же последовала вслед за первой. Подозвав знаком официанта и заказав ему третью, Годфри спросил:

– Так с кем вы здесь встречаетесь?

– С одним старым приятелем по морской службе. Мы много лет не видели друг друга. Но меня вовсе не удивляет, что он опаздывает: о непунктуальности Бродерика ходили легенды. – Рем неожиданно подался к собеседнику и произнес громким шепотом: – Простите мою наглость, Годфри, но если я могу выручить вас скромной суммой, пока вы не получили страховку, я буду счастлив…

– Нет! – Годфри вскочил на ноги. – Я не приму ни цента! – На лбу у него выступил пот. – Кто вас послал, Гришэм? Почему вы предлагаете мне деньги?

Ремингтон сощурился:

– Что вы имеете в виду? Я только предлагаю…

– Вы что… работаете с Ноллвудом? Это он заплатил вам за то, чтобы вы выследили меня? Сознайтесь, ведь именно поэтому и произошла эта якобы случайная встреча?

– Сядьте, Годфри, – спокойно сказал Рем. – Меня никто не посылал. Но, полагаю, это большая удача, что мы встретили друг друга. Допивайте свой кларет и скажите мне, кто такой Ноллвуд и почему он разыскивает вас.