Текст книги "Эхо в тумане"

Выражение лица Дастина смягчилось.

– Большое достижение. – Он показал рукой на дверь. – Пройдем. Тебе удалось пробудить мое любопытство. Я распоряжусь, чтобы нам подали чай, и мы сможем поговорить.

– Вот видишь, – закончила Ариана, взволнованно склонившись к Дастину. – Я уверена, что комната понравится Трентону, она даст ему возможность постоянно ощущать присутствие вашего отца и поможет нравственному возрождению Трентона. Он опять станет таким же человеком, как был когда-то… каким был всегда… и Броддингтон снова станет домом. – Она помедлила, чтобы снова перевести дыхание. – Это просто бальзам, необходимый Трентону, чтобы смягчить боль от ран, нанесенных ему жизнью… – Увидев блеск в глазах Дастина, Ариана внезапно оборвала свою речь. – Я опять лепечу что-то невнятное, не так ли? Я, кажется, часто так делаю, когда с тобой.

– Ты нервничаешь.

– Это так заметно?

Пытаясь сохранить серьезное выражение лица, Дастин показал на чайный столик:

– Ты положила в чай шесть кусков сахара и съела четыре лепешки за пять минут.

Ариана пришла в ужас, а Дастин, усмехнувшись, наклонился к ней и сжал ей руку.

– Ты очаровательна, когда нервничаешь, – уверил он ее. – Но мне бы не хотелось думать, что причина всегда во мне.

– О нет, просто я всегда обращаюсь к тебе за помощью.

– Я польщен… и рад, что ты чувствуешь себя достаточно уютно в моем присутствии и обращаешься ко мне. Чем я смогу помочь тебе в осуществлении твоих планов?

– Я хочу, чтобы ты сделал эскизы гостиной для меня. Думаю, Трентон одобрил бы это.

Дастин долго не отвечал, молча глядя на Ариану, и она с испугом подумала, что он собирается отказаться. Затем он нежно поднес ее пальцы к губам.

– Напомни мне сказать брату, какой он счастливец. – Отпустив ее руку, он протянул свою ладонь: – Давай я посмотрю твои рисунки.

Вся радость Арианы стремительно улетучилась.

– Видишь ли, в этом проблема.

– Какая?

– Я не очень хорошо рисую. Ты, возможно, не сможешь достаточно ясно представить себе мой замысел. – Ариана тяжело вздохнула. – По правде говоря, Дастин, я, пожалуй, самый плохой художник в Англии. Если я выставлю на всеобщее обозрение свои рисунки, то дети заплачут и собаки завоют на двадцать миль вокруг.

Дастин откинул голову и рассмеялся.

– Понятно. Так что же ты предлагаешь? Может, ты опишешь то, что придумала, а я нарисую, пока ты будешь говорить?

– Необязательно. Я уже описала все детально, – сказала она, с готовностью протягивая ему записную книжку. – Думаю, тебе удастся создать замечательные эскизы, основываясь на этом.

Бегло просмотрев несколько страниц, Дастин кивнул.

– Превосходно, Ариана. Недостаток художнического дара ты возмещаешь воображением и умением хорошо писать. Я сделаю некоторые образцы прямо сейчас… потому как у меня есть ощущение, что ты хочешь, чтобы твой проект был завершен вчера. – Он усмехнулся и показал на что-то привлекшее его взгляд в записной книжке. – Один вопрос: это я должен буду подобрать все те особые цветы?

– Нет конечно. – Ариана одарила его застенчивой улыбкой. – Об этом позабочусь я сама.

– Хорошо. Потому что я не имею ни малейшего представления о том, как выглядит боярышник.

– Не сомневаюсь. Может, ты даже не убегаешь, когда слышишь кукушку.

– Что?

– Неважно. – Ариана встала. – Не буду больше отнимать у тебя время. Не сомневаюсь, что тебе необходимо вернуться обратно к лошадям.

– Хочешь посмотреть их перед отъездом?

Глаза ее загорелись.

– О да, очень хочу! – Но внезапно по лицу ее пробежала тень. – Пожалуй, в следующий раз. Мне лучше вернуться назад, в Броддингтон, я могу понадобиться Трентону.

– Ариана. – Дастин задержал ее движением руки. – Ты что-то скрываешь от меня?

Она заколебалась, и не потому, что сомневалась, стоит ли ему доверять, а потому, что знала – Трентон свернет ей шею, если она расстроит Дастина, рассказав ему об этой странной ситуации.

– Ариана… – Голос Дастина на этот раз прозвучал еще более решительно. – С Трентоном что-то не так?

Ее интуиция и сердце одержали верх.

– Физически все в порядке. Но происходят некие странные вещи, и он ужасно расстроен.

И она поведала ему всю историю, начиная от видения Трентона на острове Уайт до таинственно доставленной книги и необъяснимого появления фонаря. Наконец, она рассказала ему о призраке Ванессы, который, по его убеждению, Трентон видел. Дастин слушал молча, и только сжатые челюсти выдавали его огорчение.

– Трентон считает, что за всем этим кроется Бакстер, – заключила Ариана.

– Это меня не удивляет… Вполне логичное предположение. – Дастин помедлил. – А как думаешь ты?

Ариана покачала головой:

– Я знаю своего брата. Беспочвенная жестокость нехарактерна для него, и он не хитрый по натуре, но жадный и не глубокий. Ни одно из этих качеств не подвигнет его на создание такого хитроумного плана. Он выманил бы малиновку из гнезда, если бы ее яички дорого стоили, но не для того, чтобы просто помучить птицу. Я знаю, он ненавидит Трентона. Но что он приобретет, терзая его?

– Это правда, – задумчиво согласился Дастин. – Кажется, этот фрагмент головоломки все еще отсутствует, не говоря уже о том, что предполагаемая вина Бакстера не помогает нам установить личность женщины, играющей роль Ванессы.

– Нет… но кто-то намеренно изображает мою сестру, – бросилась на защиту мужа Ариана. – Это не галлюцинация, Трентон видел кого-то у реки. Я уверена в его здравом уме, как в своем собственном.

– Не стану возражать. – Дастин успокаивающе сжал ей плечо. – Я всецело на твоей стороне, дорогая.

Ариана склонила голову. Длинные ресницы коснулись щек.

– Да, я знаю… извини, если я была не слишком вежлива с тобой. Просто мне больно видеть, как он страдает. – Руки ее сжались в кулаки. – Я намерена разгадать эту тайну.

– Где сейчас Трент?

– Уснул… наконец-то. Он где-то бродил всю ночь и страдал все утро. Я передала ему через Дженнингса, что поехала в Лондон за покупками. – Легкая улыбка коснулась ее губ. – Я хочу, чтобы гостиная стала для него сюрпризом.

– Мои губы на замке. – Дастин, обхватив ладонями подбородок, приподнял ее лицо и встретил встревоженный взгляд. – Позволь мне помочь тебе разрешить эту проблему. Мы оба любим Трента. Но мы также знаем, что он упрямый, трудный, неуступчивый человек.

– Который скорее согласится принять помощь от брата, чем от жены, – огорченно закончила Ариана.

– Нет. Который глубоко любит свою жену и намерен защитить ее.

– В том случае, если замешан Бакстер?

– До некоторой степени да. К тому же помни, тот, кто совершает эти эксцентричные поступки, по-видимому, человек неуравновешенный, возможно даже опасный.

Ариана облизала губы кончиком языка, ее мысли сосредоточились на одной из фраз Дастина.

– Дастин, ты действительно думаешь, что Трентон любит меня?

– Не думаю… знаю.

– Он никогда этого не говорил.

– Разве?

В ней стало пробуждаться понимание, удвоенное надеждой.

– Возможно, по-своему… он сказал.

– Слова тяжело даются Тренту. Будь с ним терпелива, Ариана. Когда-нибудь слова придут.

Ариана кивнула, проглотив комок в горле.

– Спасибо, Дастин, – прошептала она. Он на мгновение успокаивающе прижал ее к себе, затем оказал:

– Иди. Ты необходима мужу, а мне следует сделать ряд набросков для очень требовательного клиента.

– Ты все это время была в Лондоне?

Бледный, с ввалившимися глазами, Трентон поднялся из-за тяжелого библиотечного стола и вопросительно посмотрел на Ариану поверх кипы бумаг, разбросанных повсюду.

– Я только что приехала, – уклончиво ответила она, с огромным огорчением заметив измученное выражение его лица. – Я думала, ты все еще в постели.

– Я не смог уснуть. – Он подошел и посмотрел ей в лицо. – Что тебе понадобилось в Лондоне?

– Ничего особенного. Просто захотелось кое-что купить.

– Ну и как?

– Что?

– Что-нибудь купила?

– Да… нет… ну, по правде говоря, я просто посмотрела, но ничего не пришлось мне по душе.

– В самом деле.

Голос его прозвучал странно, но Ариана не осмелилась встретиться с ним взглядом, чтобы не выдать себя. Вместо этого ее глаза были по-прежнему устремлены на его жилет.

– Дорогу уже отремонтировали?

– Что? – Ариана напряглась.

– Дорога в Лондон. Она была в очень плохом состоянии. Не возникли ли у кучера затруднения?

– Не думаю… Не уверена… Не припомню…

– Ты была в Уиншэме?

Ариана откинула голову, словно от удара, жестокое обвинение Трентона ударило по ней с силой хлыста.

– Что?

– Ты слышала, что я сказал. Ты была у своего брата? Ты рассказала ему обо всем, что произошло?

– Нет конечно! – На щеках Арианы выступили красные пятна. – Неужели ты действительно думаешь, что я могла так обмануть тебя?

– Не обмануть, туманный ангел… а попытаться защитить. – Зубы Трентона были стиснуты, голос звучал сурово, но глаза были наполнены нежностью. – Я боялся, что ты, не подумав, как следует, решила поехать к Бакстеру и разузнать, не стоит ли он за странными событиями последних дней.

– Нет, я не ездила к нему.

– Хорошо. – Трентон обхватил ее лицо ладонями. – Я не хочу, чтобы ты вмешивалась. Кто бы… что бы… ни происходило, это может быть опасно. Я сам со всем этим справлюсь.

– Не отгораживайся от меня. – Она схватила его за руки. – Пожалуйста, Трентон, я…

– Я знаю, – с нежностью ответил он, крепко прижимая ее к себе. – Бог знает, что я сделал, чтобы заслужить все это.

Положив голову мужу на грудь, Ариана закрыла глаза и сосредоточенно прислушалась к сильному, ровному биению сердца Трентона. Паника охватила ее, непреодолимая и необъяснимая. Она любила этого человека, и ее интуиция подсказывала, что он тоже любит ее. И все же Ариану внезапно охватил ужас при мысли о том, что где-то, вне пределов досягаемости, притаилась страшная сила, более мощная, чем они могли себе представить, и ждет момента, чтобы разлучить их.

Глава 21

– Прибыл виконт Уиншэм, он хочет повидать вас, ваша светлость.

Ариана уронила папоротник, который подстригала, и встала.

– Мой брат? Здесь?

– Да, мэм. – Дженнингс кивнул своей рыжей головой. – Он ожидает в гостиной. Проводить его в оранжерею?

– Нет, Дженнингс. Я сама пройду к нему. – Она встревоженно выглянула за дверь. – Герцог уехал в Лондон, не так ли?

– Почти час назад, ваша светлость.

– Хорошо.

Почувствовав облегчение, Ариана разгладила платье и направилась в холл. Она не имела ни малейшего представления, что привело Бакстера в Броддингтон.

Но Трентон, к счастью, встречался сегодня со своим поверенным, чтобы обсудить вопрос о переводе средств Кингсли из Лондона на Уайт. Так что нет никакого риска, что они столкнутся.

– Бакстер? – Ариана вошла в гостиную и закрыла за собой дверь. – Чего ты хочешь?

– Привет, эльф. – Он встал, весь очарование и сплошные улыбки. – Я так рад, что ты дома.

– Ты знал, что я дома, Бакстер, так же, как и то, что Трентона нет. Поэтому внеси поправки в свою тактику и прекрати опекать меня. – Она опустилась в мягкое кресло с подушками, натянуто положив руки на колени. – Я сказала тебе все, что хотела. Так почему ты здесь?

Бакстер с изумлением уставился на нее, улыбка застыла у него на лице.

– Ты поражаешь меня, Ариана.

– Чем? Тем что вижу тебя насквозь?

– Возможно. А может, тем что я не привык смотреть на тебя, как на умную взрослую женщину, а не как на ребенка.

– Это первая правдивая фраза, которую я от тебя слышу. – Она жестом показала на софу. – Хочешь чего-нибудь освежающего?

– Нет. – Он снова сел. – Я пришел сюда не для того, чтобы что-то брать у тебя, а для того, чтобы дать тебе.

– Что же?

– Искренние извинения. Не только за то, что причинил тебе боль, но и за свои неэтичные поступки в прошлом. Ты была права, мне не следовало принимать денег… требовать денег, – поправился он, – от Кингсли.

– Нет. Не следовало. – Ариана склонила голову, на лице ее появилось скептическое выражение. – Почему ты внезапно решил раскаяться?

– Потому что я люблю тебя. Потому что ты моя сестра, а я глубоко обидел тебя. Потому что ты заставила меня посмотреть объективно на себя и свои поступки. И то, что я увидел, не слишком меня обрадовало. – Он склонился вперед, крепко сжав руками колени. – Я не злой человек, Ариана. И никогда не желал смерти Ричарду Кингсли. Я страдал… сильно. Ванессы не стало, и я знал, что никогда не увижу ее снова. Мне хотелось убить человека, отнявшего ее у меня.

– Трентон не убивал Ванессы.

– Эльф. – Бакстер протянул руку. – Я пришел сюда не для того, чтобы спорить, а для того, чтобы попросить у тебя прощения и искупить свою вину.

– Как ты намерен это сделать?

– Я не могу вернуть к жизни покойного герцога, так же как и не могу изменить другие события прошлого. Но я намерен вернуть пятьдесят тысяч фунтов, которые взял у твоего мужа шесть лет назад.

– Что? – привскочила Ариана.

Тусклые глаза Бакстера смотрели на нее умоляюще.

– Не стану говорить, что не питаю больше ненависти к Кингсли. Я солгал бы, если бы стал это утверждать. Но ради тебя, ради наших отношений я сделаю это. Ты – все, что у меня осталось, эльф. – Он сжал ей руку. – Я не хочу терять тебя. Поэтому поступаю так.

– Но где ты достанешь пятьдесят тысяч фунтов?

– Я неожиданно получил деньги. Нет, не выиграл, – заверил он, увидев, как подозрительно приподняла она бровь. – Мать с отцом оставили мне две картины, которые я всегда считал ничего не стоящими. На прошлой неделе мне посчастливилось познакомиться с человеком, который является экспертом по оценке картин. Когда я описал ему картины, он попросил позволения посмотреть на них. Оказалось, они стоят огромную сумму.

– Ты продашь их?

Он кивнул:

– Я получу первый взнос завтра – тридцать тысяч фунтов. Мне хотелось бы передать их тебе.

– Но ты должен не мне… Трентону.

– Это слишком большое унижение. Даже ради тебя я не намерен видеть отвратительное лицо Кингсли. Тебе самой придется передать ему деньги.

– Трентон вернется из Лондона домой сегодня вечером.

– Понятно, – нахмурился Бакстер. – Тогда нам, очевидно, не удастся встретиться в Броддингтоне. – Он поднял голову. – Приезжай в Уиншэм. Завтра днем. В четыре часа.

– Не знаю, Бакстер, – заколебалась Ариана.

– Почему нет? Ради Бога, Ариана, это был твой дом в течение восемнадцати лет. Все, о чем я прошу, это приехать на час с тем, чтобы я вручил тебе чек. Неужели я прошу слишком много? Или ты полностью отреклась от меня?

– Нет, Бакстер, я не отрекаюсь от тебя. – Увидев искреннюю мольбу в его глазах, она смягчилась. – Ладно, я приеду.

– Хорошо. – Он встал, не пытаясь скрыть облегчения. – О, я кое-что забыл. – Он достал из-за софы большую плоскую коробку. – Я привез тебе подарок.

– Этого необязательно было делать.

– Мне хотелось его сделать. – Он протянул коробку. – Открой.

Под крышкой и тонкой розовой бумагой лежало шелковое утреннее платье, персикового цвета, самое прелестное, какое Ариана когда-либо видела.

– Какое красивое, – сказала она, проводя рукой по мягкой материи. – Спасибо, Бакстер.

– Тебе оно нравится?

– Конечно нравится.

– Тогда надень его завтра.

– Завтра?

– Да. Когда поедешь в Уиншэм. Это сделает меня счастливым и докажет, что ты принимаешь мои извинения. Пожалуйста, эльф. – Он потянул ее за локон.

– Хорошо. – Ариана сдержанно улыбнулась ему. – Я надену платье. И приеду в Уиншэм, как ты просишь.

– Замечательно! – Он восторженно обнял ее. – Тогда я поеду. – Поспешно поцеловав ее в щеку, он направился к двери. – Жду тебя завтра в четыре.

Ариана посмотрела ему вслед, затем перевела взгляд на тонкую ткань, которую держала в руках. Сначала извинение, затем подарок. Какая решительная перемена произошла с Бакстером. И за такой короткий промежуток времени. Пожалуй, слишком короткий и слишком решительная.

Положив платье обратно в коробку, Ариана погрузилась в тревожные размышления, имеют ли ее подозрения под собой реальную почву. Мог ли Бакстер быть замешан в ужасных событиях последних дней? Боже, она надеялась, что нет. Не только ради него, но и ради себя самой. Ей так хотелось доверять своему брату. Но она не могла.

Бакстер задержался на подъездной аллее Броддингтона. Он поспешно осмотрел сад, парк и стены особняка. Затем, решительно подав знак кучеру, сел в карету Колдуэллов и уехал.

– Я не хочу, чтобы ты одна ехала к этому ублюдку. Я не доверяю ему.

Трентон мерил шагами комнату Арианы. Лицо его исказилось от гнева.

– А он не доверяет тебе. – Ариана заколола шпилькой волосы и повернулась к мужу. – Но я доверяю. И ты, пожалуйста, верь мне.

– Я очень верю в тебя, туманный ангел. Я только подвергаю сомнению справедливость твоей оценки. Почему ты должна ехать в Уиншэм? Почему он не может просто прислать чек в Броддингтон? И вообще зачем он все это делает? Я даже не хочу принимать его проклятые деньги!

Ариана задумчиво склонила голову:

– Думаю, он воспринимает передачу этого чека мне как своего рода символический жест. То же самое относится и к желанию видеть меня в платье, которое он купил.

– Мне все равно не хочется, чтобы ты ехала туда.

– Трентон, он мой брат, – мягко сказала она, положив ладонь на грудь мужа. – Если бы он хотел причинить мне вред, он мог бы это сделать бессчетное множество раз в прошлом. Нечего бояться. Но, – добавила она, – если это успокоит тебя, я возьму с собой Терезу.

– Ты решила непременно встретиться с ним?

– Если только ты не запретишь мне. – Она, подняв на него глаза, ждала ответа. Трентон обхватил ее талию.

– Я не могу запретить тебе. Ты его сестра. Но, Ариана… – Глаза его сверкнули синим огнем. – Ты также моя жена.

– Я не собираюсь забывать об этом. – Она встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок. – Мы с Терезой вернемся домой через несколько часов.

– Домой?

Ариана нежно улыбнулась:

– Да, домой. В Броддингтон, к тебе.

– Как я выгляжу?

Ванесса кружилась по комнате, и глаза ее светились торжеством.

– Изумительно. – Бакстер покачал головой. – Сходство поразительное.

– Между платьями? Или женщинами?

Бакстер бросил на нее нетерпеливый взгляд:

– О платьях нечего говорить. Они не только похожи, они абсолютно одинаковые. Я так заказал их портнихе. Нет, я имею в виду сходство между моими сестрами.

– Значит, мне удалось?

– А ты сомневалась в своем успехе?

– У меня было только твое описание, которому я следовала. Если помнишь, я не видела Ариану с тех пор, как ей было двенадцать лет. – Ванесса с мрачной улыбкой разгладила лиф персикового платья. – Она немного изменилась за шесть лет.

– Во всем, кроме своего простодушия, – согласился Бакстер, и в словах его прозвучало чувство вины. – Наша маленькая сестренка все та же наивная мечтательница, как в детстве. Жизнь уберегла ее от своих уродливых проявлений и разочарований. – Он нахмурился. – Могу только сожалеть, что не смог уберечь тебя от этого.

Лицо Ванессы ожесточилось.

– Что ж, ты не смог. Но все это позади. Теперь пришло время возмездия. И мы его осуществим. – Она заправила за ухо прядь огненных волос. – Я не привыкла к таким простым, примитивным прическам. Ты уверен, что Ариана предпочитает причесываться так? – Дождавшись кивка Бакстера, она продолжила. – Расскажи мне еще раз, как лучше войти в Броддингтон.

– Явно через часовню. Она стоит отдельно и окружена деревьями. Никто не заметит твоего приближения.

– Где находится комната Трентона?

– Несс, ты что, с ума сошла? – ошеломленно спросил Бакстер.

– Ни в малейшей степени. Для осуществления моего плана необходимо получить доступ в его спальню. Ты знаешь, где она?

– Мне не удалось спросить Ариану, могу ли я посетить второй этаж дома ее мужа. Оказалось достаточно трудно просто осмотреть первый этаж и сад и не быть замеченным. Кроме того, – добавил он, покачав головой, – я не хочу, чтобы ты оказалась в спальне этого безумца.

– Если мне удастся проскользнуть через центральный холл и подняться по лестнице, то, надеюсь, смогу найти нужную комнату без большого труда, – вслух размышляла Ванесса, не обращая внимания на протесты Бакстера. – Из того, что ты рассказал мне, можно заключить, что там живет всего несколько слуг. Это будет время после полудня – слишком поздно для уборки помещения горничными и слишком рано для того, чтобы повару готовить обед. Единственной проблемой будет дворецкий. Но, судя по твоему описанию, этого жалкого нервного парня будет нетрудно перехитрить, – заявила она и пожала плечами, завершая эту тему. – Остальное я сделаю. – Большие часы пробили три.

– Пора, – объявила Ванесса.

– Я беспокоюсь, Несс. – Бакстер нервно потер ладони. – Что, если кто-то увидит тебя? Или, что еще хуже, Кингсли откроет обман?

– Никто меня не увидит, Бакстер. И Трентон не разгадает, кто я. В действительности… – Ванесса взяла лежащий пакет и направилась к двери. – К тому времени, когда я покину Броддингтон, его хозяин не сможет отличить правды от лжи, действительности от фантазии. – Она помедлила у порога. – Или здравого ума от безумия.

– Трентон не сумасшедший, Тереза.

– Сумасшедший? – Тереза фыркнула. – Что за нелепое замечание. Герцог чем-то глубоко обеспокоен, смущен… но, безусловно, не сумасшедший.

Расстроенная и подавленная, Ариана откинулась на спинку сиденья раскачивающегося экипажа.

– Но он сомневается в своем рассудке. – Она потерла глаза. – Он перестал говорить об этом, но я ощущаю боль, которая неотступно терзает его. Полночи он лежит без сна, смотрит в потолок и пытается понять смысл произошедших странных событий. Я не знаю, как помочь ему.

– Имей веру, дорогая. – Тереза успокаивающе похлопала ее по руке. – Я знаю, кажется, будто твой муж идет по темному туннелю, из которого нет возврата. Но он сильный. Он все преодолеет. Помни, что сказал сэр Фрэнсис о невзгодах.

Ариана невольно улыбнулась:

– Какие блистательные слова произнес сэр Фрэнсис на этот счет?

– «Безусловно, добродетель подобна ароматным цветам, которые наиболее сильно благоухают, когда их давят или мнут, – так что благоденствие подходит больше для того, чтобы выявить порок, а невзгоды – чтобы обнаружить добродетель».

– Последнее определенно относится к Трентону. – Ариана вопросительно посмотрела на Терезу. – Меня очень беспокоит, что первое применимо к Бакстеру.

– Твой брат действительно жадный человек. Если богатство будет в пределах его досягаемости, он отбросит все колебания прочь.

– Как ты думаешь, за доставкой книги и странным происшествием на берегу стоит он?

Тереза пристально смотрела на свои сложенные руки.

– У него есть и повод и ненависть, но ему не хватает хитрости и смелости.

– Я думаю точно так же. И все же… – Ариана в замешательстве покачала головой. – Меня мучает подозрение, что раскаяние Бакстера подоспело слишком вовремя, чтобы быть всего лишь случайным совпадением.

– Снова твоя интуиция, лапочка. Прислушивайся к ней повнимательнее.

– Но возможное участие Бакстера не помогает решить другой важный вопрос – кто играет роль Ванессы?

– А теперь нам стоит вернуться к моей точке зрения на видимое.

– К твоей точке зрения на видимое? – Ариана совершенно растерялась. – Но какое она имеет отношение ко всему происходящему?

– Потому что, как я уже говорила, видимое меняется в зависимости от точки зрения и часто реальность отличается от того, что кажется.

– Ты хочешь сказать, что самозванка, выдающая себя за Ванессу, совсем не та, кем кажется?

– Вот именно. – С этими словами Тереза отвернулась и посмотрела в окно, ясно давая понять, что тема исчерпана. – Подумай об этом, дорогая, – посоветовала она. – Подумай как следует.

– Ты знаешь, кто эта женщина?

– Я только знаю, что в ней таится угроза рассудку твоего мужа и что она представляет собой опасность, – ответила Тереза. – Остальное все еще в тени… в тени, но ты должна снять покров.

В Броддингтоне царила тишина.

Задумчиво глядя в окно, Трентон размышлял о том, почему он выбрал гостиную для того, чтобы предаться размышлениям. За исключением своего недавнего визита сюда несколько дней назад, он обычно не отваживался вторгаться во владения отца.

Ответ был прост – здесь он ощущал, что находится ближе к истине.

Сцепив руки за спиной, Трентон смотрел в послеполуденное небо, желая, чтобы время пролетело как можно скорее и Ариана благополучно вернулась домой. Имея на то основания или помимо них, но он чувствовал ужасное беспокойство по поводу ее встречи с Бакстером. Она действительно прожила с этим человеком восемнадцать лет, и за все это время он не причинил ей никакого вреда. Но то было до того, как она стала женой Трентона и полюбила врага своего брата. До того, как Трентон влюбился в нее.

Трентон тщательно взвешивал намерения Бакстера. Наверное, он строит какой-то зловещий заговор, чтобы растоптать его, Трентона. Планирует ли он использовать Ариану как невольную соучастницу? Если так, сумеет ли Ариана разгадать его замысел? Она такая чертовски доверчивая и наивная. Настолько непохожая на Ванессу.

Трентон принялся нервно бродить по комнате, мысли о Ванессе теснилась в его мозгу. В одном он не мог обвинить Бакстера – в явлении Ванессы тогда ночью на реке. Может, Бакстер заплатил кому-то, чтобы сыграли ее роль? Возможно ли такое? Мог ли кто-то иметь такое разительное сходство с той тварью, разрушившей жизнь Трентона?

И самый страшный вопрос: был ли вообще кто-либо на реке в ту ночь или Трентон просто терял рассудок?

Пот проступил на лбу Трентона, и он поспешно вышел из гостиной, призраки прошлого оказались слишком могущественными, чтобы им противостоять. Он постоял в коридоре, прерывисто дыша, радуясь тому, что поблизости нет никого, кто стал бы свидетелем нехарактерной для него потери самообладания. Он подавил слабость, припомнив, что в прошлую ночь он спал немногим более двух часов и силы его истощены.

Сон. Вот что ему необходимо.

Трентон направился в свою комнату, собираясь по крайней мере отдохнуть, если не подремать до возвращения Арианы. Возможно, на свежую голову ему удастся взглянуть на ситуацию в целом более объективно.

Комната была теплой, залитой послеполуденным солнечным светом. Трентон прислонился к закрытой двери и глубоко вздохнул.

Розы.

Запах словно пронзил его, страх ледяной рукой сковал его душу, судорога свела желудок.

Одеревенев, в состоянии, близком к трансу, Трентон пересек комнату, каждый шаг подводил его все ближе и ближе к чему-то неотвратимому, неведомому и ужасному. Он ощущал это каждой частицей своего существа, пытаясь покрыть себя стальной броней защиты.

Но все возведенные им укрепления не спасли его от того, что его ожидало.

Издав протяжный стон, Трентон схватился за ночной столик при виде картины, раскинувшейся перед ним. Постельное белье было смято, разорванное в клочья зеленое платье валялось на полу у кровати. На постели не было ничего, кроме розы, лежавшей на подушке посреди ярко-алого пятна.

Кровь.

Трентон нагнулся и дрожащими руками поднял платье с пола, уже зная, что найдет. Тонкая ткань тоже была испачкана кровью, лиф разорван, но узнаваем.

Это платье было на Ванессе в ночь ее гибели.

Кинув платье на кровать, он бросился прочь, отчаянно мотая головой. Такого не могло быть. Боже, такого быть не могло. И все же было.

Он сбежал по лестнице, перескакивая через две ступени, сам не зная, куда бежит и от кого. Одна из горничных с любопытством взглянула в его сторону, но она была слишком застенчива, чтобы приблизиться к герцогу, пребывающему в таком возбужденном состоянии.

Дверь оранжереи была открыта, яркие цветы словно приглашали войти. Трентон, спотыкаясь, непроизвольно вошел в поисках убежища, которое Ариана, казалось, всегда здесь находила. Он отчаянно жаждал покоя. Но не находил.

– Трентон…

Его имя, произнесенное нараспев, приветствовало его, окатив словно ледяной водой. Это был ее голос – не только тот, что он слышал два дня назад на реке, но тот, что он слышал шесть лет назад.

То была Ванесса.

– Трентон…

Словно в каком-то кошмарном сне, Трентон заставил себя повернуть голову по направлению голоса.

Она стояла прямо у двери оранжереи, ведущей из особняка. Он смотрел на нее, и лицо его постепенно становилось пепельным, а она, подняв руки, поманила его к себе.

– Пожалуйста, Трентон… не делай мне больно… не заставляй меня больше. – Она подняла голову, устремив на него взгляд своих блестящих изумрудных глаз. – Иди ко мне, Трентон. Останься со мной.

Хриплый крик вырвался из горла Трентона, что-то в его груди, казалось, треснуло. Он взорвался и стремительно бросился навстречу отвратительному призраку, сбивая попадающие на пути цветы и кусты, в душе его смешались безумная ярость и ужас.

Она исчезла.

Он прикрыл рукой глаза от света, вдыхая в легкие воздух тяжелыми, прерывистыми глотками. Каждый вдох сопровождался томительным ароматом роз, дразнящим напоминанием о Ванессе. Трентон окинул безумным взглядом сад, отказываясь потерпеть поражение и позволить призраку скрыться. Кем бы… чем бы она ни была, он найдет ее.

Движение какого-то цветного пятна привлекло его внимание, и он бросился в погоню. Обогнув угол дома, он остановился как вкопанный.

Она стояла, прислонившись к стволу мощного дуба, пристально смотрела в небо и что-то неторопливо записывала в записную книжку.

Трентон, стремительно преодолев расстояние между ними, схватил ее за локоть и вырвал записную книжку из рук.

– Черт бы тебя побрал! На этот раз ты не убежишь от меня!

Она, мигнув, посмотрела на него, ее зеленые глаза широко раскрылись от изумления.

– Трентон? В чем дело? Чем ты так расстроен?

Пальцы его сами собой обхватили ее горло, погружаясь в нежную кожу.

– Кто ты? Зачем ты это делаешь?

Она стала вырываться и выглядела при этом совершенно сбитой с толку и ужасно напуганной.

– Трентон… это я, Ариана. Ты что, не узнаешь меня?

Он смертельно побледнел.

– Ариана?

– Да… твоя жена. – Она вцепилась в его руки, пытаясь ослабить мертвую хватку. – Я же ничего тебе не сделала. Я увидела вьющую гнездо малиновку и записывала это в свой дневник. Почему ты так на меня рассердился?

Трентон ослабил хватку и сглотнул комок, поднявшийся в горле, он уставился на женщину, словно увидев ее в первый раз. Ариана? Не может быть. Это была не Ариана. Где ее нежные бирюзовые глаза, мягкие медные волосы, простодушное выражение и тонкие черты лица?

– Нет! – неистово воскликнул он и принялся трясти ее за плечи и тряс до тех пор, пока она не всхлипнула громко. – Нет!

– Трентон… ты делаешь мне больно. – Она снова принялась вырываться, распущенные волосы рассыпались по плечам. – Пожалуйста… отпусти.

Он смотрел на мягкие завитки и вспоминал, как распущенные волосы Арианы ниспадали каскадом, словно яркий, ничем не сдерживаемый водопад. Могло ли такое быть?

Притянув женщину ближе, Трентон стал пристально разглядывать ее лицо, цвет ее волос, и его лицо словно превратилось в камень.

Нет. Это не его туманный ангел. Это ее отвратительная старшая сестра. Холодная. Порочная. Злобная. Ванесса. Должно быть, так. Или нет?