Текст книги "Брутальный и упрямый"

– Не будет – односторонним, – широко улыбнувшись, пообещал Тим. – Готов ответить на ваши вопросы. Причём, на любые…

Когда Тим – с рюкзаком и прочими вещами – вернулся от карстовой пещеры к красно-малиновому домику, то недалеко от приметного валуна уже был установлен пляжный светло-сиреневый грибок, под которым разместился прямоугольный стол и три стула того же цвета.

«Пляжный грибок?», – мысленно усмехнулся Тим. – «Вполне возможно, что так оно и есть. Только сделан он (впрочем, как и стол со стульями), из какого-то странного материала, внешне напоминающего фарфор. Инопланетные хитрые заморочки, понятное дело…».

Пока он устанавливал – примерно в тридцати пяти метрах от грибка – походную пятнистую палатку, гостеприимные хозяева, входя-выходя из красно-малинового коттеджа, суетились возле столика.

– Всё готово к завтраку, – объявил Том. – Брут, прошу к столу…. Усаживайся вот на этот стул. Ну, как оно тебе?

– В каком, извини, плане?

– В плане сервировки. Отличается она от вашей…м-м-м, земной?

– Есть немного. У вас тарелки и кружки овальные, а у нас – в большинстве случаев – круглые. Пластиковые бутылки, опять же, непривычной формы…. А эти разноцветные пластиковые контейнеры, очевидно, заменяют кастрюльки и сковородки? И почему возле тарелок только ложки лежат? Ножи и вилки, получается, не нужны?

– Белковые смеси очень удобно есть именно ложками, – непонятно вздохнула Джесси.

– Понял. Значит, в данных прямоугольных контейнерах они и размещаются? Белковые смеси, то бишь?

– Да, это так. Белковые смеси с различными вкусовыми ароматизаторами.

– С ароматизаторами, которые придают белковым смесям различные вкусы? – задумался Тим. – То есть, их главная функция – имитировать конкретные продукты и блюда?

– Так оно и есть, – подтвердил Том. – А каковы, Брут, твои вкусовые предпочтения?

– Мясо.

– Пожалуйста, – Джесси пододвинула по столешнице ярко-розовый контейнер. – Открывай крышку и накладывай.

Тим снял и отложил крышку в сторону, заинтересованно подёргал носом и, неуверенно разглядывая подозрительную буро-серую массу, уточнил:

– А какое мясо – в данном конкретном случае – имеется в виду? Варёное, жаренное, тушёное?

– У нас «мясо» не разделяется на категории. «Мясо», и всё тут.

– А ещё какие «продукты» характерны для вашей кухни?

– «Рыба», «овощи», «фрукты», «сыры».

– Всё?

– Всё.

– Бедновато живёте, граждане инопланетяне.

– Ну, это как посмотреть, – слегка обиделась молодая женщина. – По-настоящему продвинутые и развитые цивилизации, они всегда стремятся к здоровому рационализму. Причём, по самым разным причинам. И по очень серьёзным, в том числе…. Какой напиток тебе налить?

– В бутылках, небось, находится кипячёная вода, в которую добавили различные ароматизаторы-имитаторы?

– Угадал. Сообразительный…. Так какой?

– А что есть?

– «Сок», «молоко», «вино», «пиво».

– «Пиво», конечно, – недоверчиво вздохнул Тим, после чего предложил: – Ребята, а давайте, и я продуктов добавлю в общую, так сказать, корзину? У меня и колбаска полукопчёная имеется, и баночка гусиного паштета, и пару пачек галет соевых. А ещё можно на газовом примусе воды вскипятить и заварить кофейку. Или там чайку. А?

– Увы, нам ничего этого нельзя.

– Почему?

– Строгие профильные инструкции запрещают, – пояснил Том. – Да и о здоровье надо заботиться.

– Понятное дело.

– А ты можешь, не обращая на нас никакого внимания, вкушать привычную пищу. Не стесняйся.

– Нет уж. Буду – как все. Чисто за компанию…. Опять же, когда ещё удастся попробовать инопланетного и межзвёздного хавчика?

Когда завтрак был завершён, Джесси попросила:

– Поделись, Брут, своими ощущениями. Как она тебе, наша трапеза?

– Ну…. Э-э-э…, – замялся Тим.

– Говори, как есть. Мы не обидимся.

– Хорошо, как скажете…. Белковая «мясная» смесь. У меня есть старшая сестра, а у неё – маленький сын. Когда я был у сеструхи в гостях, то мне доводилось кормить мальца детским мясным пюре из стеклянной баночки. И сам тогда его попробовал из любопытства. Вкус – один в один, как и у вашего белкового концентрата…. Теперь по так называемому «пиву». Если открыть бутылку магазинного земного кваса и оставить её в таком виде на недельку, то вылитый ваш напиток и получится…. Может, поговорим, всё же, о серьёзных вещах? Кто вы? Что вы? Зачем? Откуда прилетели? Как обустроен ваш Мир? Поделитесь, пожалуйста, информацией…

И супруги Смит, сменяя друг друга, поделились. Причём, делились часа четыре с половиной.

С их слов у Тима в голове сложилась следующая картинка.

Где-то в бескрайних глубинах чёрного Космоса расположено созвездие Кита. По земным понятиям, это экваториальное созвездие, находящееся в «водном» регионе неба, недалеко от созвездий Водолея, Эридана и Рыб. В данное созвездие входит порядка двухсот десяти звёзд и звёздочек, вокруг которых вращается более тысячи планет, двести сорок девять из которых заселены разумными существами. В основном, конечно же, гуманоидами, но есть и куда более экзотические варианты. Например, «Кошачья Мирра», где, в полном соответствии с названием, «верховодят» разумные коты и кошки. Причём, вся эта хвостато-усатая братия чётко делится на три больших класса. То есть, по старику Марксу, на три социально-общественные формации…. Первая – это «архмагики». Они – уже на протяжении долгого-долгого времени – являются откровенно-правящим и бессменным аристократическим классом, так как наделены ярко-выраженными магическими способностями. В частности, телепатическими. Умеют – силой мысли – разрушать и убивать, а также создавать различные полезные материальные ценности. Как то: современные технологические линии, различные механизмы и даже роботов-андроидов. Именно благодаря усилиям архмагиков, «кошачья» цивилизация и является – в технико-технологическом плане – достаточно развитой и продвинутой. Архмагики, они внешне немного похожи на земных сиамских кошек, но только более крупные, слегка пятнистые и с лучистыми изумрудно-зелёными глазами…. Вторая крупная социально-общественная формация – это «арархи». Они на Кошачьей Мирре выполняют функции «силовых ведомств»: полиции, армии, прокуратуры, МЧС и различных спецслужб. Арархи – по визуальным признакам – здорово напоминают земных лесных манулов: серо-палевая шерстка, приземистое мускулистое тело, полукруглые уши, мохнатые баки на выпуклых щеках. А своими неподвижными янтарно-жёлтыми глазищами они умеют испускать смертоносные, так называемые «арарховы» лучи. Очевидно, что-то сродни лазерным лучам…. Все остальные мирранские коты и кошки относятся к классу «бродяг». То есть, являются – по глубинной сущности – простолюдинами и дармоедами, гуляющими сами по себе и не приносящими – «кошачьей» цивилизации в целом – ни малейшей пользы-выгоды. Бродяги, они бродяги и есть. Не отнять и не прибавить…. Возможны ли любовно-семейные отношения между представителями и представительницами разных социально-общественных формаций? Конечно, да, ибо природу-мать не обманешь. Но на сей счёт существует целый свод строгих законов и выверенных правил. Арархи и бродяги, например, вправе спариваться и иметь легальное потомство. Но котята, родившиеся в результате таких отношений, автоматически причисляются к когорте «бродяг». Причём, по визуальным признакам – у полукровок разноцветные глаза: один глаз янтарно-жёлтый (он может испускать «арархов» луч, только очень слабый, способный убивать-калечить лишь насекомых и прочую мелкую-мелкую живность), а другой – голубовато-мутный или же ярко-синий…. С архмагиками же всё гораздо сложней и строже. Они очень трепетно и щепетильно относятся к такому понятию, как – «чистота крови». Наверное, для этого существуют веские основания-причины. Мол, «половинчатая магия», она зачастую непредсказуема и даже опасна. Короче говоря, если, всё же, рождается архмагик-полукровка (определяется также по разноцветным глазам), то такой котёнок незамедлительно умерщвляется. Более того, и его беспутные родители – в назидание всем остальным – подлежат безжалостной казни. Как бы оно так…. Ещё одна особенность архмагиков. Они не могут – без тяжких последствий для себя – покидать пределы Кошачьей Мирры. Раньше предпринимались попытки по переброске архмагиков – через специализированные Порталы – в другие Миры. Но все они, к большому сожалению, заканчивались фатально. То есть, полным и бесславным провалом. Мол, всё идёт в штатном режиме, показатели приборов и датчиков находятся в норме, Капсула успешно прибывает в Гнездо, оператор, выждав положенное время, открывает первую запорную дверь, вторую, а за ней – внутри Капсулы – лишь аккуратные конусы серой золы…. Климат же на Кошачьей Мирре достаточно мягкий и комфортный: равномерные дожди, щадящий температурный режим, отсутствие периодов аномальной жары и зимних морозов. Никогда не происходит и прочих природных катаклизмов: тайфунов, цунами, торнадо, наводнений, засух и землетрясений. Тишь, гладь и Божья благодать, образно выражаясь. Да и с животным миром наблюдается аналогичная идеалистическая картинка: полностью отсутствуют хищники (кроме котов и кошек, понятное дело), а также всякая ядовитая нечисть – змеи, пауки и насекомые. Такая, вот, земная Новая Зеландия, только в планетарном масштабе. Только в Новой Зеландии этот «природно-климатический рай» сформировался естественным путём (по крайней мере, так принято считать), а на Кошачьей Мирре – насквозь искусственным. То бишь, всемогущие архмагики, объединив каким-то неведомым образом магическую энергию, подсуетились. Бывает…. Теперь по разумным гуманоидам. Да, они, безусловно, присутствуют. В ограниченных количествах? Скорее, уж, в оптимальных. Сколько надо – по расчётам профильных специалистов – столько и будет. По крайней мере, воспроизводство гумми (так там принято именовать разумных гуманоидов), находится под плотным и неусыпным контролем со стороны подозрительных архмагиков. Существует строго-выверенная система запретов-разрешений на продление рода, а в определённых случаях (в глобальном временном понимании, конечно), и стимулирующих поощрений. Дело заключается в том, что гумми «используются» на Кошачьей Мирре в достаточно узком, так сказать, целевом сегменте. А именно, в качестве обслуживающего персонала для архмагиков и – частично – для арархов. То бишь, в качестве горничных, садовников, нянек, поваров и так называемых личных ремесленников. Что следует понимать под термином – «личные ремесленники»? На мирранских промышленных предприятиях, производящих электроэнергию, стройматериалы, пластмассу, электронику, летательные аппараты, бытовые приборы и всё прочее, трудятся роботы-андроиды. Так как эти существа являются усидчивыми, надёжными, безотказными и, кроме всего прочего, никогда не устают. Но есть и такое важное понятие, как – «предметы роскоши». Например, авторская мебель, предметы архитектурного декора, дизайнерская проработка интерьеров, гениальные картины, художественный наборной паркет, эксклюзивная роспись виман (бытовых летательных аппаратов, заменяющих автомобили), ну, и так далее. Эти виды работ доверяют сугубо гумми – считается, что они умеют работать «с Душой», в отличие от бездушных андроидов, понятное дело. Услугами личных ремесленников пользуются архмагики, а также наиболее богатые и знатные арархи…. Ещё один важный и знаковый момент. Архмагики, безусловно, ценят разумных гуманоидов – как искусных мастеров, наделённых высоким художественным вкусом. Но, кроме того, и слегка опасаются. Видимо, чётко осознают, что именно гумми – при стечении определённых обстоятельств – могут составить им реальную конкуренцию в борьбе за почётный титул – «Цари мирранской природы». Именно поэтому, во-первых, количество разумных гуманоидов, проживающих на планете, строго контролируется. Во-вторых, на Кошачьей Мирре запрещены – под страхом незамедлительной и лютой смерти – разработка и производство любых видов оружия: огнестрельного, холодного и всего прочего. Нет там ни пистолетов, ни ружей, ни кинжалов, ни луков, ни арбалетов, ни булав, ни палиц, ни копий. Гумми даже палку в руки – без отдельной команды хозяина – взять не могут. Если гуманоид является, к примеру, скульптором, то он может пользоваться всякими профильными инструментами – молотками, молотами, клиньями, долотами и резцами. Но только – исключительно – на работе. Не дай Бог, если арарх увидит гумми с молотком в руках вне рабочего места. Обязательно изрежет до смерти «арарховыми» лучами…. Знать, опасается кошачья аристократия гуманоидов. То есть, неожиданных нападений – из-за угла и сзади. И правильно, между нами говоря, делает. Не без оснований. Нашего непредсказуемого брата-гуманоида завсегда следует опасаться. Чисто на всякий пожарный случай. Так как лишним – в любом раскладе – не будет….

Итак, двести сорок девять планет, населённых разумными существами и объединённых в единое сообщество, называемое – «Система Мирра». Естественно, такой большой состав участников предполагает различные регулярные катаклизмы: бунты, локальные столкновения интересов и даже полноценные войны. А ещё существует и постоянная угроза военной агрессии со стороны соседей – как от «Водолейцев», так и от «Рыб». Непросто там всё, в созвездии Кита. Нельзя расслабляться…

Поэтому в «Системе» безраздельно царят плановость и рациональность. Абсолютно всё находится под жёстким контролем: климат, погода, численность населения, видовой и численный состав флоры и фауны, распорядок бытовой жизни, нормы нравственности и морали, ну, и так далее….

А функционирует «Система» уже чёрт знает сколько миллионов лет. Причём, функционирует крайне жёстко – и по отношению к ближайшим соседям, и по отношению к собственным жителям. Возьмём, к примеру, «Закон о накопительных штрафных баллах». Допустим, что некто был уличён в незначительном компьютерном мошенничестве. Получи, мерзавец, пять штрафных баллов. Потом тот же наглый тип грубо нарушил правила воздушного движения. Ещё десять штрафных. Неподобающее обращение с домашними животными? Очередная десяточка. Попытка завести «несанкционированного» ребёнка? Четвертак. Ну, и так далее…. А если количество штрафных баллов, набранных конкретным индивидуумом, переваливает за сто, то такого индивидуума незамедлительно «изымают». Был человек (выражаясь земными терминами), и нет человека. Ничего хитрого. Жестоко, спора нет, но – при этом – и эффективно.… А ещё бывает, что некоторых индивидуумов «изымают» сразу, без учёта набранных штрафных баллов. То есть, по итогам «профилактических мероприятий». Спецслужбы регулярно «считывают» мысли у жителей Системы. Не у всех, понятное дело, а лишь выборочно. Учитывая рекомендации и советы профильных компьютерных программ. Мол, у некоторых персон в головах бродят такие крамольные мысли, что без срочного «изъятия» никак не обойтись. Себе дороже…

Много ещё чего рассказали-поведали Тиму его неожиданные инопланетные знакомые. В том числе, и о красочных Звёздных войнах, которые жители «Системы» вынуждены регулярно вести с наглыми и жадными космическими соседями. И во время трапез рассказывали, и во время совместных прогулок по побережью мыса Верпегенхукен. И двадцать второго июня, и двадцать третьего.

Всё это было так захватывающе и интересно, что Тима иногда даже начинали терзать смутные сомнения, мол: – «А может, меня разводят, как лоха последнего? В том смысле, что зубы старательно заговаривают, а на доверчивые уши усердно вешают длинную лапшу? Больно уж всё так гладко…. Иногда складывается устойчивое впечатление, что эта сладкая парочка, сменяя друг друга, просто-напросто пересказывает мне содержание фантастических романов, вышедших из-под пера одного и того же автора. Чем, собственно, не вариант? Мол, получи, любопытный олух, что просил и выметайся – на все четыре стороны…. Впрочем, с фантастической литературой самых разных стран я знаком в приличном объёме. Плотно и уже давно интересуюсь данным вопросом. Но о существовании цикла фантастических романов, где подробно описывалась бы межзвёздная «Система Мирра», ничего не слышал…».

Глава шестнадцатая
Любопытные мартышки

Двадцать четвёртого июня Тим проснулся без пятнадцати шесть утра, выбрался из палатки, потянулся, хрустнув всеми хрящиками-косточками своего молодого и сильного тела, оперативно справил малую нужду, пристроившись за высоким красно-белым валуном, сделал лёгкую утреннюю зарядку и, пройдя на узкий бетонный пирс, умылся – всласть – прохладной морской водичкой.

Настроение было просто превосходным. А с чего, спрашивается, ему надлежало быть иным? С браконьерами, незаконно отстреливавшими доверчивых северных оленей, он успешно разобрался. С инопланетными туристами познакомился, более того, подружился и даже получил от них массу сногсшибательной и суперинтересной информации. А вечером, ко всему прочему, предстояло встретиться с Миленой Пандевой.

Впрочем, с последним обстоятельством ещё ничего не было решено до конца. В том плане, что вопрос, мол: – «Лететь в Ню-Олесунн, или же не лететь?», до сих пор оставался без чёткого и однозначного ответа. Из серии: – «Пятьдесят на пятьдесят».

С одной стороны, можно было и слетать – встретиться, языками почесать, обменяться свежими новостями. Во-первых, не убудет. Во-вторых, воспоминания о событиях, произошедших на Аляске несколько лет тому назад, уже притупились и больше не разрывали по ночам сердце на части. В-третьих, очень хотелось узнать, как идут дела в «Агентстве Столетних Тайн». Есть ли реальные успехи? Какие новые научные эксперименты проводятся в настоящее время? Когда, в конце-то концов, будет создана полноценная Машина Времени? Любопытство, как известно, страшная и несгибаемая сила…. В-четвёртых, Милена сама позвонила и попросила о встрече. Сама. И голос у неё при этом был…. Трудно однозначно сказать, каким. Странным, умиротворённым, светлым и чуть-чуть виноватым. Как бы там ни было, но она позвонила первой, и это говорило о многом….

Но существовала и другая сторона медали – насквозь брутальная, упрямая и суровая. А зачем, вообще, встречаться с этой легкомысленной и развратной шлюхой? Правильно, незачем. Ни малейшего смысла. А для плотских утех существуют профессиональные жрицы любви. Точка.

Да, та ещё проблема стояла перед ним. Качественная, не из простых…

Умывшись и перекурив, Тим решил немного порыбачить. Во-первых, рыбалка, как известно, эффективно успокаивает нервную систему и действенно способствует мыслительному процессу. А, во-вторых, ему захотелось внести лёгкое разнообразие в пищевой рацион – консервы и полукопчёная колбаса с соевыми галетами уже слегка поднадоели, а от инопланетных белковых концентратов (да и от напитков), неудержимо хотелось блевать.

Он достал из рюкзака компактный раскладной американский спиннинг, привёл его в рабочее состояние, прикрепил к концевому карабинчику самодельную латунную блесёнку, прошёл на бетонный пирс и приступил к рыбной ловле. Заброс следовал за забросом, но поклёвок не было.

– Раскапризничалась что-то сегодня рыбёха, – меняя лёгкую латунную блесну на тяжёлый стальной трёхгранник, проворчал Тим. – Ничего, сейчас мы приманку закинем подальше. В том глубинном смысле, что максимально далеко…

Резкий взмах спиннингом, и трёхгранник улетел от пирса примерно на восемьдесят пять метров.

– Отличный бросок, – похвалил сам себя Тим. – Не рекордный, конечно, но где-то рядышком…

Резкий удар, короткая подсечка, удилище спиннинга выгнулось крутой дугой, а ещё через пять-шесть минут, после упорной борьбы, он успешно вытащил на тёмный бетон пирса большую торпедообразную рыбину, чешуя которой тускло отливала – в лучах ласкового утреннего солнышка – благородным старинным серебром.

– Трёхкилограммовая скумбрия, – умело снимая рыбину с крючков трёхгранника, обрадовано пробормотал удачливый рыбак. – Отменная добыча, ничего не скажешь…. Только, вот, нет никакого смысла – дальше продолжать рыбалку. Больно уж добыча крупна. Половину рыбины я съем сейчас, вторую половину прихвачу с собой, а инопланетные путешественники наших земных продуктов в пищу не употребляют. Брезгуют, наверное, жлобы и зазнайки. Ладно, организуем, пожалуй, маленький автономный пикничок…

Тим сошёл с пирса на низенькую каменистую косу, на подходящем плоском валуне, вынув из ножен походный нож, распотрошил рыбину, очистил её от чешуи, тщательно помыл в морской воде и нарезал на порционные куски. После этого прошёл к своей палатке, переложил из рюкзака в полиэтиленовый пакет всё необходимое и вернулся на берег.

Здесь он, первым делом, набрал в прибрежных камнях необходимое количество плавняка, принесённого на мыс капризными полярными течениями, (всякие ветки-сучья-корневища и обломки деревянных ящиков), после чего разжёг – в некоем подобии каменного мангала – жаркий костерок и пристроил над ним прутья (вернее, стволы), каменной карликовой берёзы, с нанизанными на них кусками скумбрии. В завершении этого «кухонного» процесса Тим водрузил на газовую горелку алюминиевый котелок с пресной водой, набранной в ближайшем ручейке, вскипятил её и заварил крепкий ароматный чай. Естественно, чёрный байховый, как и полагается брутальным путникам, то бишь, безо всяких модных нынче «фруктовых» и иных добавок…

Он, воздав должное сочным шашлыкам из скумбрии, сидел на мшистом валуне и, с удовольствием прихлёбывая из эмалированной кружки ароматный чай, любовался морскими загадочными далями.

Просто прихлёбывал и любовался?

Нет, конечно же. Ещё он думал-размышлял.

О чём?

О многом. Ох, о многом…

– Кха-кха, – раздалось сзади тихое вежливое покашливание.

– О, Джесси! – обернувшись, искренне обрадовался Тим. – Доброго утра! Выглядишь сегодня просто замечательно…. Проходи, присаживайся к костерку. Может, всё-таки, угостишься земными деликатесами? Отменная рыбка получилась. В том смысле, что пальчики оближешь.

Про «выглядишь просто замечательно» он ни капли не соврал. На этот раз инопланетная путешественница была облачена в плотно-облегающий светло-сиреневый комбинезон, выгодно подчёркивавший все достоинства её женской фигуры. Да и никакого «конского хвоста» не было и в помине: длинные светлые волосы были распущены и ниспадали на плечи шикарным водопадом, отливавшим драгоценной платиной.

«Ага, сегодня на её лице и лёгкая косметика присутствует», – отметил Тим. – «На изысканно-очерченные губы наложена – совсем чуть-чуть – нежно-карминовая помада, реснички стали немного длиннее и чернее…. К чему бы это? Решила меня обаять? Напрасные, ей-ей, старания. В том смысле, что я и так уже, начиная с двадцать второго числа, ею полностью и однозначно покорён. Никогда не встречал женщин-девушек симпатичней и милей. Не считая Лиз Вылкаст, конечно…».

– И тебе, Брут, всего хорошего и доброго, – присаживаясь на ближайший камушек, улыбнулась Джесси. – Морская рыба, запечённая на костре? Очень романтично и завлекательно. Но ты же знаешь, что нам нельзя. Строго-настрого запрещено.

– Ах, да. Суровые начальственные инструкции. Как же. Насквозь знакомое и понятное дело…

– Я, собственно, пришла по поводу возврата долга.

– Это в каком же смысле? – слегка нахмурился Тим.

– В самом, извини, прямом. Достигнутые договорённости надо соблюдать и выполнять. Всегда и везде. А договаривались мы с тобой о живом взаимном общении. Подчёркиваю, о взаимном. То есть, мы с Томом – развёрнуто и подробно – отвечаем на твои вопросы. А ты, соответственно, на наши…. Было такое дело?

– Было. Отрицать не буду. Что тебя интересует?

– Расскажи мне о себе, – Джесси продолжала улыбаться – нервно так, с лёгкой ноткой неуверенности. – Всё-всё расскажи. О детстве и юности. О произошедших важных и знаковых событиях. О девушках и женщинах, встретившихся на твоём тернистом жизненном пути. О принципах, привычках и бытовом укладе. О переживаниях, сомнениях и терзаниях. Об интересах и хобби. О планах – ближних и дальних.

– Зачем это тебе, Джесс?

– Надо. Расскажи. Ты – обещал…

Он и рассказал. Всё-всё-всё. О детских и юношеских годах, проведённых в российском Санкт-Петербурге. О переезде с семьёй в далёкую Канаду и учёбе в Университете Ройал-Роудс. О преддипломной стажировке в Антарктиде и о тамошних смешных пингвинах. О научно-исследовательской станции в Гренландии, погибшем начальнике и щенке-хаски по кличке – «Клык». О переводе на Шпицберген и особенностях работы инспекторов по охране дикой природы. О своенравных белых медведях и здешних доверчивых северных оленях – самых маленьких в Мире. Об усовершенствованном мотодельтаплане «Bidulm-50» и коллекционном винчестере марки – «Winchester Model 1912 (1934)» двадцать восьмого калибра. О беспокойных туристах и хитрых браконьерах из Баренцбурга. О пожилой норвежке Хелене-Анне Ларсен и об её отвязанной правнучке Мэри Толедо. О латышской девушке Илзе Вылкаст, с которой он познакомился ещё на заре юности и совсем недавно – после многолетней разлуки – встретился здесь, на острове Западный Шпицберген…

И уже в самом конце повествования, переступив через…. Многое, через что переступив, Тим поведал о Милене Пандевой. О первой их встрече в «Агентстве Столетних Тайн» и о последовавшем затем бурном романе. О неожиданно открывшемся замужестве Милены и полном разрыве. О своём спешном отъезде из Анкориджа и о решении вступать в интимные отношения только с проститутками. О недавнем звонке Милены и о предстоящей встрече, которая то ли состоится, то ли нет, так как окончательного решения – лететь, или же не лететь – им ещё не принято…

Джесси неожиданно стало плохо: раскашлялась, дыхание участилось, по лицу пошли-поползли ярко-красные пятна.

– Что с тобой? – забеспокоился Тим. – Может, надо Тома срочно позвать? Или же просто сбегать в ваш коттедж за нужными таблетками?

– Ничего не надо, кха-кха, – с трудом выдохнула молодая женщина. – Просто дай глотнуть из твоей кружки. Кха-кха…

– Вам же нельзя употреблять земные напитки.

– Дай.

– Пожалуйста, не жалко…. Ну, как оно? Полегчало?

– Ага, Брут, спасибо большое…. Прости, на чём ты остановился?

– Мол, сомневаюсь. Лететь сегодня в Ню-Олесунн на встречу с Миленой Пандевой? Или же данную встречу проигнорировать и отправиться в посёлок завтра?

– Хочешь, чтобы я тебе дала совет?

– С чего ты взяла? – равнодушно передёрнул плечами Тим. – Я в советах не нуждаюсь. Ни в чьих и никогда. Ты просила меня рассказать о своей жизни, переживаниях, воспоминаниях и терзаниях. Я и рассказал, не более того. Точка.

– Но своё-то мнение об услышанном я могу высказать?

– Конечно, имеешь полное право.

И Джесси высказала. Долго высказывала, увлечённо, приводя конкретные примеры из жизни инопланетных гуманоидов, и сопровождая своё выступление заумными научными терминами.

«Она, похоже, действительно, является профессиональным психологом. Шпарит, как по писанному», – подумал Тим. – «А суть этой пламенной речи можно свести к следующим простейшим постулатам. Мол, всё в этой жизни подлежит изменению. В том числе, и краеугольные моральные ценности, исповедуемые конкретным мыслящим индивидуумом. А отношения между двумя конкретными разумными гуманоидами – чаще всего – развиваются по спирали, выходя на каждом её витке на качественно-новый уровень. Причём, никогда не угадаешь, является эта спираль восходящей, или же, наоборот, нисходящей…. Короче говоря, симпатичная инопланетянка настойчиво рекомендует (прямо-таки настаивает, приводя бронебойные и выверенные аргументы), отбросить в сторону все тухлые сомнения и, высунув от нетерпения язык на сторону, без промедлений отправляться в Ню-Олесунн – на рандеву с прекрасной госпожой Пандевой. Вот, как-то так…».

К полудню он был уже полностью готов к выходу на маршрут: перемыл грязную посуду, оставшуюся после пикника, сложил спиннинг, собрал палатку и упаковал все вещи, включая полиэтиленовый пакет с бытовым мусором, в рюкзак.

Наступило время прощания.

– Подходите, господа инопланетные туристы, – по-доброму усмехнулся Тим. – Давайте ваши ладошки. Пожму их, как это и принято при расставании на нашей Земле-матушке. Приятно было познакомиться. Спасибо за хлеб-соль и безумно-интересные рассказы…. Я, конечно, ещё бы заглянул к вам на гостеприимный огонёк. Например, в августе месяце. Но…. Обещал, понимаешь, пройдохе Альвиссу Олсену двадцать четвёртого июня окончательно и бесповоротно выйти из Игры. А обещания, как известно, надо держать-выполнять…. Впрочем, если Альвисс (после консультаций с вами, ясный пенёк карликовой берёзы), разрешит мне нарушить эту договорённость, то готов, э-э-э…, готов ещё раз, так сказать, наведаться в гости. С достойными подарками, понятное дело…. Как вы на это посмотрите?

Том Смит лишь картинно пожал плечами, мол: – «Я во всей этой истории нахожусь с краю. Поэтому от принятий каких-либо важных решений благоразумно воздержусь…».

А Джесси, постоянно (пугливо?), отводя глаза в сторону, чуть слышно пробормотала:

– Не знаю, Брут. Подумать надо. Извини…. Если что, то мистер Олсен свяжется с тобой…. Главное, не обижай сегодня Милену. Выслушай её. Поговори…. Обещаешь?

– Обижать не буду. Честное брутальное слово.

– Верю…. Всё, иди. Прощай.

– И вам не хворать, уважаемые господа инопланетные путешественники. Точка…

Тим, забросив рюкзак за спину и повесив на правое плечо ремешок винчестера, размеренно зашагал по чёрным камням Синей долины: сперва мимо уже знакомых карстовых пещер, потом – вдоль тёмно-синего ледяного поля-реки.

Шагал и размышлял про себя: – «Ситуация «пятьдесят – на пятьдесят» осталась прежней, без малейших изменений, не сдвинувшись с места ни на миллиметр. Да, Джесси говорила много умных, толковых и правильных вещей. Глупо спорить. Но зачем, спрашивается, она их говорила таким нравоучительным тоном? Словно я – неразумный первоклашка, а она – мудрая и непогрешимая учительница? Терпеть ненавижу такое высокомерное и заносчивое обращение! Впрочем, инопланетянке простительно – другой менталитет, так сказать, другие понятия о правилах хорошего тона…. Ну, и что теперь делать? Ерунда ерундовая образовалась. И дружище Клык, как назло, остался в Ню-Олесунне. Не с кем посоветоваться одинокому брутальному путнику, попавшему в цепкий плен собственных сомнений. Не с кем…».

Через один час двадцать минут, успешно преодолев семь с половиной километров, он вышел к рваному провалу в тёмных скалах. То есть, к узкому извилистому лазу, ведшему в карстовый полузатопленный грот, в котором был спрятан верный «Bidulm-50».

Вышел, сбросил с плеч рюкзак, рядом с ним пристроил винчестер, уселся на ближайший мшистый валун и закурил.

Сидел себе, курил-дымил и регулярно крутил головой, осматривая небосклон.

Осматривал небосклон, как будто бы чего-то ждал?