Текст книги "Атаман А. И. Дутов"

В начале января 1921 г. Чанышев предпринял первую попытку убить Дутова (в Китай направлены М. Ходжамиаров, Ю. Кадыров и один из братьев Байсмаковых), однако из-за восстания в 3-м китайском пехотном полку 9 января 1921 г.²³³¹ Суйдин был взят под усиленную охрану, и о покушении нечего было и думать. В этот период Дутов занимался формированием в своем отряде пластунского батальона в Чимпандзе.

15 января 1921 г. Чанышев и его помощники были арестованы Семиреченской облчк по подозрению в причастности к контрреволюционной организации полковника Бойко²³³², причем эта новость всполошила весь Джаркент. По городу поползли слухи, что он, как особо опасный преступник, отправлен в Ташкент. По свидетельству Д.А. Мирюка, Чанышеву был вынесен расстрельный приговор, после чего ничего не стоило привлечь его к ликвидации Дутова. Тем более что в заложники были взяты 9 его родственников. По одному из свидетельств, Чанышев собрал группу боевиков из отчаянных контрабандистов во главе с Ходжамиаровым. Контрабандистское прошлое Ходжамиарова документально подтверждено²³³³. Все боевики были малограмотными или имели начальное образование²³³⁴. Впрочем, для участия в операции нужно было совсем другое – физическая сила, решительность и выносливость. Этими качествами они обладали.

31 января группа Чанышева пересекла границу с Китаем уже непосредственно для организации убийства оренбургского атамана²³³⁵. Сейчас известны имена всех ликвидаторов, ушедших тогда в Китай. Их было шестеро: К.Г. Чанышев, М. Ходжамиаров, Г.У. Ушурбакиев, братья К. и М. Байсмаковы, Ю. Кадыров. Как вспоминал сам Чанышев, с ними был еще и 50-летний С. Моралбаев²³³⁶. При этом Чанышев вовсе не упоминает Н.У. Ушурбакиева, присоединившегося к группе позднее. 2 февраля ликвидаторы прибыли в Суйдин.

Боевики Чанышева были отличными всадниками и стрелками, обладали большой физической силой и хладнокровием, в особенности М. Ходжамиаров. Все они были уйгурами по национальности и ничем не отличались от местного населения по обе стороны границы. Махмуд Ходжамиаров родился в Джаркенте в 1894 г. и был, видимо, самым старшим из всех. Из Джаркента происходил и Г.У. Ушурбакиев (равно как, скорее всего, и его брат).

Долгое время от группы не поступало сообщений. В связи с отсутствием известий о группе в Суйдин был направлен и Н.У. Ушурбакиев (по другим данным, это был не он, а его брат Г.У. Ушурбакиев). Последний, судя по всему, сообщил, что в случае задержки заложники будут расстреляны. При содействии органов госбезопасности Казахстана удалось выявить фотографии Ходжамиарова и Г.У. Ушурбакиева, фото Н.У. Ушурбакиева было опубликовано еще в советской печати. Таким образом, известны изображения почти половины членов террористической группы.

Как оказалось, операция сорвана не была, а группа расположилась на явочной квартире в Суйдине. По одной из версий, предполагалось вывезти Дутова в мешке, ответив при возможной проверке, что внутри воззвания атамана. Накануне ликвидации, по свидетельству Н.У. Ушурбакиева, роли распределились следующим образом: «В штаб к Дутову идет Махмут Ходжамьяров… Старший из братьев Байсмаковых Куддук, знакомый с часовыми, должен все время находиться как можно ближе к Махмуту. Касымхан Чанышев и Газиз (или Азиз Ушурбакиев. – А. Г.) будут прохаживаться у ворот крепости, готовые в любую минуту броситься на помощь Махмуту и Куддуку. Юсупу Кадырову, Мукаю Байсмакову и мне поручалось прикрыть огнем отход главных участников операции в случае, если вспыхнет перестрелка»²³³⁷. Операцию, по утверждению Ушурбакиева, наметили на 22 часа, когда город затихнет, но Дутов еще не ляжет спать, ворота крепости будут открыты, а караулы не будут удвоены на ночь.

Со слов игумена Ионы подробности убийства Дутова были таковы²³³⁸: Чанышев сидел в советской тюрьме и был присужден к расстрелу, но, чтобы спасти себя, согласился принять участие в ликвидации Дутова. Отряд большевиков, вооруженный револьверами с отравленными пулями, прибыл в день убийства в Суйдин, расположившись в отдельном доме на окраине города. Дутов ежедневно ездил в казармы один, без охраны. Чанышев разделил свой отряд на две группы и подстерегал Дутова по двум дорогам из города в казармы. Однако в тот день Дутов из-за болезни остался на квартире. Около 17 часов к воротам его дома подъехали три мусульманина. У ворот должен был дежурить китайский солдат, но его не было на месте. Один из прибывших остался у входа, двое зашли во двор. Вестового попросили доложить, что привезен пакет из России. Во дворе у входных фонарей стоял дневальный. Вестовой доложил Дутову, тот разрешил гостям войти, один из них остался с дневальным, а второй пошел с вестовым. Дутов вышел, а убийца, доставая пакет, выхватил из-за сапога револьвер и застрелил его двумя выстрелами в упор, потом выстрелил в вестового и убежал. Мусульманин во дворе после первого выстрела убил дневального. Пуля пробила Дутову руку и проникла в живот, на следующий день атаман скончался. Есть сведения о том, что Дутов был ранен в печень²³³⁹.

По значительно более детальному и заслуживающему доверия свидетельству одного из сотрудников российского консульства в Кульдже, близко знавшего Дутова, пропуск Чанышеву и сопровождавшим его лицам к Дутову выдал игумен Иона, находившийся тогда в Кульдже. Получается, что сам игумен Иона в своих показаниях либо побоялся сознаться в этом, либо преднамеренно скрыл данный факт. Преднамеренное же сокрытие может свидетельствовать о двойственности той роли, которую играл этот человек.

В 10 утра трое убийц выехали из Кульджи в общем дилижансе, предполагая к 16 часам быть в Суйдине. В этот день Дутов отправил в Кульджу своего племянника и адъютанта сотника Н.В. Дутова, а к самому атаману должен был прибыть его товарищ по академии, семиреченский атаман Генерального штаба генерал-майор Н.П. Щербаков. Щербаков пробыл у Дутова до темноты. Возвращаться в Кульджу ему было поздно и небезопасно, поэтому Дутов предложил ему переночевать в Суйдине, в отряде, отправив его на тройке в помещение отряда («Западный Базар») и выделив для сопровождения своего фельдъегеря Лопатина. Сам атаман также намеревался отправиться к своему отряду, где предполагался вечер в честь Щербакова.

Другой фельдъегерь Дутова И. Санков отправился поить лошадей за город. Кроме самого Дутова, в доме оставалось лишь три казака: глухой казак – повар, два часовых: сын фельдъегеря Василий Лопатин и Василий Павлов. Около 17 часов к квартире атамана верхом (так в описании. – А. Г.) подъехал Чанышев с сопровождающими. Оставив одного из подельников у входа с лошадьми, Чанышев с другим убийцей вошли в кухню и, предъявив пропуск, попросили у находившихся там повара и В. Лопатина разрешения увидеть Дутова по срочному делу. Дутов, сославшись на усталость, отказался принять Чанышева, но последний проявил настойчивость и указал на важность пакета, который привез.

Дутов уступил просьбам и пригласил Чанышева (второй убийца остался рядом с В. Павловым). Следом за Чанышевым с винтовкой зашел часовой Лопатин. Атаман вышел из спальни в приемную (по некоторым данным, в одном белье²³⁴⁰), встав около двери в спальню. Чанышев вошел, хромая, и сказал: «Вам есть пакет». Затем он нагнулся, как бы доставая пакет из сапога, выхватил оттуда револьвер с отравленной, как показала экспертиза пулей, и выстрелил. Пуля пробила Дутову руку, которую атаман имел обыкновение держать у последней пуговицы кителя, и попала в живот. Вторым выстрелом Чанышев застрелил часового, попав ему пулей в шею. Третий выстрел вновь был направлен в Дутова, однако к этому времени атаман скрылся в спальне, и пуля застряла в дверном косяке. С началом стрельбы сопровождавший Чанышева мусульманин ликвидировал второго часового, попав ему в живот. Еще одним выстрелом Чанышев прострелил ногу упавшего Лопатина и быстро выбежал во двор. Затем все трое участников операции вскочили на лошадей и, проскакав 49 верст, благополучно скрылись на территории Советской России. Смертельно раненный Дутов выбежал за дверь и, не чувствуя ранения, крикнул вдогонку: «Ловите этого мерзавца!» Между тем глухой повар Дутова вообще ничего не услышал.

Первую перевязку Дутову сделала его молодая жена А.А. Васильева, имевшая на руках грудного ребенка – дочь Веру. Всю ночь Дутов, находившийся в сознании, провел в страшных мучениях. По имеющимся данным, из часовни отряда к нему была перенесена чудотворная Табынская икона Божьей Матери, однако чуда не случилось. С 2 часов ночи боли значительно усилились, началась частая рвота, атаман стремительно терял силы. Стало ясно, что Дутов умирает. Лишь к 6 утра из Кульджи прибыли игумен Иона и врач А.Д. Педашенко, но было поздно. Игумен Иона едва успел наскоро напутствовать умирающего, а помощь врача уже не требовалась. Дутов скончался рано утром 7 февраля от внутреннего кровоизлияния в результате ранения печени и заражения крови от отравленной пули (по другим данным – от большой потери крови²³⁴¹). В тот же день скончались и оба часовых. Дутов и часовые были похоронены во дворе казарм отряда, но позднее, при ликвидации отряда 28 февраля 1925 г., все три гроба были перенесены на местное католическое кладбище²³⁴².

А.П. Загорский (Воробчук), приехавший в Суйдин из Кульджи на следующий день, впоследствии изложил в своих небольших воспоминаниях рассказ фельдъегеря атамана Дутова прапорщика И. Санкова: «Касымхан Чанышев и киргиз, тоже Касымхан, часто бывали у атамана, и он подолгу с ними разговаривал один на один в своей канцелярии. Мы хорошо знали в лицо этих посетителей, и атаман приказал нам беспрепятственно пропускать их к нему. Около 7 часов вечера в роковой день, как только начало темнеть, мы заперли ворота в наш двор на засов. Часовые с винтовками в руках заняли свои посты: мой сын стоял у ворот, а казак Маслов в сенях квартиры атамана. Я и один вестовой сидели в нашей комнате. Кто-то постучал снаружи в ворота. Мой сын спросил, кто там. Ему ответили: «Касымхан Чанышев по спешному делу к атаману».

Сын отворил ворота, я в окно увидел вошедшим во двор киргиза Касымхана, а за воротами три верховые лошади и возле них Касымхана Чанышева и еще одного мусульманина. Так как эти визитеры посещали атамана очень часто, то я отнесся к этому спокойно, а только смотрел в окно и наблюдал за приехавшими. Я слышал, как Маслов доложил атаману о приезде Касымхана. Касымхан вошел в сени, прихрамывая. Атаман вышел к нему из своей спальни, поздоровался с ним и спросил, отчего тот хромает. Касымхан сказал, что он случайно по дороге ушиб ногу. Он вынул и передал атаману какой-то пакет. Маслов стоял рядом с Касымханом.

Как только атаман стал вскрывать пакет, Касымхан выхватил из своего кармана револьвер и в упор выстрелил в него, быстро повернулся к Маслову и вторую пулю выпустил в того. Атаман бросился к двери своей спальни, но убийца еще раз выстрелил в него и быстро выскочил за ворота. В момент стрельбы Касымхана в атамана и Маслова Касымхан Чанышев выстрелил и убил наповал моего сына. Я и бывший со мной вестовой бросились в дом атамана и увидели, что Маслов уже мертвый, пуля попала ему в шею. Атаман сидел на своей кровати, прижимая рукою на боку сильно кровоточившую рану. Другая рука у него тоже была ранена. Мы немедленно вызвали из отряда фельдшера Евдокимова, послали гонца в Кульджу к о[тцу] Ионе и просили поскорее прислать доктора. Евдокимов делал все, что мог, но к утру атаман скончался. Убийцы, совершив свое каиново дело, быстро вскочили на лошадей и скрылись»²³⁴³. Тогда же в Кульджу был отправлен гонец с известием о тяжелом ранении атамана. Несколько человек, включая двух врачей, сразу же выехали в отряд, однако, прибыв в Суйдин около 9 часов утра, нашли Дутова уже мертвым.

Между тем, по свидетельству генерала Щербакова, «отец Иона принимал деятельное участие в убийстве атамана. Об этом… говорил и поручик Аничков, который также, как и генерал Щербаков, и отец Иона, был, в момент убийства атамана, в Кульдже»²³⁴⁴.

Приведу еще одну версию, изложенную анонимным офицером личного отряда Дутова. Впрочем, автор неточен в указании даты убийства – якобы 21 февраля по старому стилю. Соответственно можно сомневаться в том, насколько близко он соприкоснулся с произошедшими событиями. Вместе с тем эти воспоминания содержат много ценных и неизвестных фактов из жизни отряда. Он писал:

«Мы, офицеры атамановского отряда и ближе к нему стоящие – личного конвоя, до сих пор не знаем детально тех причин, которые были сложны и сплетены из многих и многих интриг, приведших к трагической смерти любимого всеми батьки-атамана.

Но знаем много, и все отрядники знают те версии смерти Атамана, которыми в те далекие годы жил отряд, жил и клялся, когда наступит момент, жестоко отмстить и убийцам и их помощникам…

О, мы не говорим, что отец Иона – отрядной и военный батюшка, любимец атамана, был к этому злому делу причастен, мы этого сказать не можем, но вспомнить должны, что он много знал, слишком было велико его влияние на атамана и не всегда оно было благотворным…

Атаман жил в Суйдуне… в фанзе из трех смежных комнат. С ним жила его жена, как ее называли отрядники – Шурочка, личная охрана – подхорунжий Мельников, прапорщики Лопатин и Санов.

У ворот дома всегда стояла пара часовых – почетный китайский караул.

У крыльца – казак с шашкой и винтовкой.

Слухи об убийстве атамана шли давно. Кто-то плел эту паутину с давних времен, и когда офицеры Личного отряда учредили на крыше атамановской фанзы скрытый пост – офицера с револьвером, то атаману его штатские помощники²³⁴⁵ внушили, что это против него.

И он, придя в офицерское собрание отряда, порвал на своей груди рубашку и сказал: «Убивайте, если вы так!»

Офицеры сидели понуря голову. Им было стыдно, что их любимый Вождь произнес такую клевету на них, которые в любую минуту за него отдали бы свою жизнь.

После атаман понял это и говорил: «Господа, господа офицеры, кто-то кует темное дело. Будьте осторожны».

Но офицерский пост с крыши фанзы был снят.

О. Иона жил в Кульдже и часто ездил, проходя без доклада в кабинет, к атаману.

Большую к нему любовь и уважение питал наш вождь. А почему – этого в отряде никто не знал, и лишь только мы, более близкие к атаману, знали, что он ведет огромную работу по созданию барьерного государства для предохранения Азии от чар и злодейств красных, знали мельком и про предложение англичан – перейти на службу отряду для охраны афганской границы от продвижения туда красных коммунистов.

В это был посвящен о. Иона и еще некоторые из штатских.

Они и творили что-то, но что – из отрядников никто не старался узнать, атаману верили на слово, больше, чем себе. Знали, что он не обманет, не предаст и не продаст. Больше казаку ничего не нужно было…

Вечерело. Атаман только что пообедал и несколько нервный прошел в свой кабинет.

К нему только что приезжал атаман Семиреченского казачьего войска генерал Щербаков, который после ряда недоразумений с Походным Атаманом приехал и принес ему братские извинения.

Атаман приказал кучеру Андрюшке – верному и постоянному телохранителю, отвести на атамановской тройке сивых лошадей-огней, подарок Верховного Правителя, генерала в отряд.

Офицеры отряда делали ему банкет, на который позже должен был приехать и сам атаман.

Взволнованный беседой, атаман сидел в кабинете и думал.

Темнело. У крыльца стоял казак Маслов. Андрей увез генерала. Тот Андрей, который за каждым посетителем стоял позади и своей могучей фигурой уничтожал у того всякую злую мысль против атамана.

Темнело, надвигалась зимняя ночь, как у ворот послышался конский топот.

Приехало трое: Чанышев и еще двое. Чанышев с одним пришли к крыльцу атамановской фанзы, другой остался у ворот с лошадьми.

Казак Маслов крикнул:

– Кто идет?

– Чанышев. К Атаману!

– Подожди, доложу. – И Маслов свистком вызвал офицерский караул. Сын Лопатина пошел с докладом к атаману. Атаман отказался принять, но Чанышев добивался, говорил, что привез что-то особенно важное, и Походный с большим неудовольствием сказал:

– Ну, черт с ним! Пусть идет, – а сам вышел в приемную.

Чанышев вошел в комнату, сильно хромая. Как будто повредил ногу. Он был в халате.

Подхромал к атаману и сказал:

– Ну, я тебе, атаман, привез хорошее письмо. – И он стал шарить за пазухой, потом мгновенно выпрямился, в руке его сверкнул сталью револьвер, и посыпались выстрелы в атамана и в стоящего в стороне сына Лопатина.

Атаман бросился в кабинет за «Смит-Вессоном», который у него всегда лежал на столе, а в это время на дворе послышались тоже выстрелы. Приехавший с Чанышевым в упор стрелял в казака.

Атаман вертелся в кабинете, ища револьвера, сын Лопатина лежал смертельно раненным в приемной, и когда Походный выскочил без револьвера туда, Чанышева уже не было.

В темноте ночи слышался удаляющийся топот лошадей.

– Держи их, мерзавцев! – крикнул атаман и, когда из столовой вышла его жена, сказал:

– Мерзавец, ранил в руку!

Он помолчал и потом сказал:

– Ты меня извини, но мне что-то нехорошо. Нервы, что ли, расстроились… Пойду, немного прилягу, Шурочка!..

И он ушел в кабинет. Погоня никого не настигла. Часовых у ворот не оказалось. Через полчаса у атамана был отрядной фельдшер.

Отряд радовался – злодеяние не удалось – атаман ранен только в руку, но прошло некоторое время, и в отряд приехал фельдшер. Он был бледен, как мертвец, и отрывисто бросил:

– Конец. Атаман умирает!

И объяснил, что пуля попала в руку и рикошетом в живот. Слепое ранение.

Весть была для всех потрясающая. С атаманом рушились все надежды, с атаманом уходила душа отряда, отряд лишался того, на кого чуть не молился.

Утром, в шесть часов, атаман умер. И в десять утра умерли сын Лопатина и казак Маслов.

Три смерти в одно утро.

Не было плача в отряде, но у всех офицеров и казаков глаза были полны слез, и у некоторых они скатывались мелкими капельками по бородатым лицам.

С земли ушел большой человек России, из отряда ушел отец и вождь.

Утром приехал о. Иона. Он был потрясен трагичной вестью, плакал и в плаче рассказывал, что уже давно знал о готовящемся покушении, но перепутал числа и опоздал предупредить атамана.

Перепутал на один день.

Не верить ему было нельзя – слишком искренне было его горе и мучился он так сильно, что не мог служить панихиду.

И панихида была необычная. Пел хор, но пел плача. Запоют заупокойное песнопение и прекратят: хор плачет, казаки в строю плачут, офицеры стоят, не поднимая голов, и крупные слезы падают на снег.

Умер Атаман! Прах его предали земле, и когда уходили от могилы, клялись казаки и офицеры, что, когда разыщут злодеев и их помощников, не будет страшнее на земле казни, которую они совершат над ними.

И кровь убиенного Атамана Дутова до сих пор вопиет к небу, требуя мщения»²³⁴⁶.

Сильные, искренние строки. Но все же вернусь к анализу изложенной версии. Итак, все три наиболее достоверных белых версии – версия отца Ионы, анонимного дипломата и неизвестного офицера личного отряда Дутова в основном совпадают. Не исключено, что в их основе рассказ самого, уже смертельно раненного, Дутова. Очевидно, атаман перед смертью сообщил своему окружению о предательстве Чанышева. Имя же Ходжамиарова в Суйдине никому ничего не говорило. Если о нем и знали, то в любом случае как о человеке Чанышева. В этой связи в белой историографии в дальнейшем закрепилась ошибочная версия о том, что непосредственным убийцей был Чанышев. Вызывает интерес и свидетельство о том, что отец Иона знал или догадывался о готовящемся покушении. Кстати, эти данные подтверждаются и другим белым мемуаристом, по сведениям которого о приезде убийц в Кульджу с целью покушения на атамана 6 февраля отца Иону предупредил какой-то киргиз. Отец Иона не поверил и отправил его к китайцам клясться на Коране. В итоге было бездумно потрачено время, а атамана спасти не удалось²³⁴⁷. Кстати, осведомленный британский генеральный консул в Синьцзяне П. Эсертон считал, что именно священник у Дутова был большевистским агентом²³⁴⁸. Преемник Дутова на посту начальника отряда полковник Т.В. Гербов (в 1919 г. служил в штабе Верховного главнокомандующего²³⁴⁹) отмечал, что в отряде знали о предполагавшемся покушении, но Дутов отказался принять меры предосторожности²³⁵⁰.

Рассмотрю версии красной стороны. По одной из советских версий, Дутов был с адъютантом. Убийца выпустил две пули в лицо атаману, одну – в адъютанта. В комнату охраны один из участников бросил гранату, еще три гранаты были брошены самим Чанышевым в окно штаба Дутова, в окно казармы и в центр крепостного двора²³⁵¹. Впрочем, такая версия нигде не находит подтверждения, равно как и сведения о том, что Ходжамиаров попытался оглушить Дутова, чтобы запихнуть его в мешок и похитить (бесшумно осуществить столь дерзкую акцию в присутствии третьего лица (часового, ординарца или адъютанта) было невозможно). По содержащим некоторую долю преувеличения воспоминаниям Н.У. Ушурбакиева – участника операции, пережившего всех остальных, «вечером 6 февраля, как было условлено, наша группа подошла к крепости. Махмут и Куддук лихо осадили коней у самых ворот. Спешились и направились к часовому.

– Пакет для его превосходительства, – сказал Махмут, показывая конверт с большими сургучными печатями.

– Жди, позову дежурного, примет, – ответил тот.

– Велено вручить лично в руки, видишь? – показал он дутовцу подчеркнутые двумя жирными линиями слова: «Совершенно секретно» и «Вручить лично».

Махмут спокойно, как будто каждый день ходил по этой дорожке, зашагал к дому, стоящему в глубине двора. Вслед за ним протиснулся Куддук. Разговор с охранником у дома был примерно таким же. Только на этот раз казак доверительно добавил: «Кажись, их превосходительство уже почивают…» Дутов полулежал на тахте, о чем-то вполголоса говорил с адъютантом, который разбирал на столике бумаги. Махмут успел заметить только поблескивающие в свете лампады иконы, большеглазые лики святых.

Лихо козырнув, Махмут протянул пакет. Адъютант вскрыл его, подал Дутову. Тот стал читать вслух: «Господин атаман, хватит нам ждать… Пора начинать. Все сделал²³⁵². Ждем только первого выстрела…»²³⁵³ – и вдруг метнул исподлобья острый, изучающий взгляд на гонца. Махмут стоял, как изваяние. Атаман стал читать дальше: «Сожалею, что не смог приехать лично…»²³⁵⁴

– А где Чанышев? – так же резко вскинув голову, спросил Дутов.

– Он ушиб ногу и сам приехать не может, – спокойно ответил Ходжамьяров. – Он ждет вашу милость у себя.

– Это еще что за новости?! – выкрикнул атаман.

Махмут понял, что вариант похищения Дутова отпадает. Выхватив наган, он выстрелил в упор. В то же мгновение на него бросился адъютант. Еще выстрел, и он падает к ногам Махмута. Третий раз Махмут выстрелил в Дутова, свалившегося с тахты»²³⁵⁵. При всей важности свидетельства Ушурбакиева он участвовал лишь в обеспечении операции и мог знать детали только со слов Ходжамиарова. Куда важнее сохранившийся в ЦА ФСБ и по сей день недоступный даже для специалистов, хотя и опубликованный сотрудниками ФСБ отчет непосредственного убийцы – Ходжамиарова: «При входе к Дутову я передал ему записку, тот стал ее читать, сидя на стуле за столом. Во время чтения я незаметно выхватил револьвер и выстрелил в грудь Дутову. Дутов упал со стула. Бывший тут адъютант Дутова бросился ко мне, я выстрелил ему в упор в лоб. Тот упал, уронив со стула горевшую свечу. В темноте я нащупал Дутова ногой и выстрелил в него еще раз»²³⁵⁶. Письмо Чанышева, по всей видимости, должно было дать Ходжамиарову несколько секунд, чтобы сориентироваться в обстановке и приготовиться убить или все же похитить атамана. В кабинете атамана Ходжамиаров захватил одну из лучших фотографий Дутова²³⁵⁷, которая в настоящее время хранится в Центральном архиве ФСБ. Однако члены группы Чанышева даже после стрельбы не могли быть полностью уверены в том, что Дутов мертв. Вообще же, если Чанышев не участвовал в самой ликвидации – непонятно, зачем он был нужен боевой группе в Суйдине, где его легко могли узнать и, по некоторым данным, действительно узнали.

Далее участники операции разделились Чанышев и Г.У. Ушурбакиев отправились в Кульджу, где несколько дней провели в доме дяди Чанышева. Остальные же «ликвидаторы» вернулись в Джаркент²³⁵⁸. Действия Чанышева и Ушурбакиева мотивированы неуверенностью в успехе операции. Однако уже в ближайшие дни новость о гибели Дутова широко распространилась по Суйдину и Кульдже и можно было возвращаться в Советскую Россию (Чанышев и Ушурбакиев вернулись спустя два дня). На следующий день после убийства в 14 часов состоялись похороны атамана. Могила была вырыта среди землянок отряда, во дворе казарм. Атамана отпевал игумен Иона. Все присутствовавшие, по свидетельству очевидца, «навзрыд плакали»²³⁵⁹.

По одной из версий, через два-три дня после похорон могила Дутова была ночью разрыта, а тело обезглавлено и не захоронено – убийцам нужны были доказательства исполнения приказа²³⁶⁰. Впрочем, если Дутов был похоронен в расположении отряда, сделать это было практически невозможно, и свидетельство об отрезании головы остается скорее легендой. Впоследствии, при передаче казарм отряда Дутова СССР, спустя несколько лет, казаки с разрешения католического духовенства перенесли останки Дутова на суйдинское католическое кладбище (вероятно, кладбище Доржинки в 4 километрах от Суйдина), где на его могиле сложили пирамиду из крупного булыжника.

После гибели атамана в Суйдине было проведено серьезное расследование обстоятельств случившегося, допрошено множество людей, связанных с Дутовым. К большому сожалению, материалы этого расследования по сей день не обнаружены. В моем распоряжении есть лишь небольшой документ с выжимками из него. Даже из этой выборки понятно, что следственный материал имеет огромную ценность.

До сих пор оставалось не вполне ясно, была ли проведена целенаправленная ликвидация или же убийство Дутова произошло в результате провала группой Чанышева похищения и вывоза атамана в Советскую Россию с целью предания суду революционного трибунала?! В опубликованной недавно книге близкого к ФСБ журналиста А.Е. Хинштейна приводится телеграмма джаркентских чекистов в Верный с незамысловатой просьбой: «Разрешите убить Дутова, расход от пятидесяти до ста тысяч николаевских»²³⁶¹. По свидетельству автора, соответствующее разрешение было дано в канун Нового года. С учетом этих сведений можно утверждать, что изначально предполагалось похищение атамана, но, когда такая операция была сочтена малореальной, было принято решение о ликвидации. В последний приезд группы Чанышева в Суйдин ее участники готовились уже именно к убийству Дутова. Это было заранее спланированное политическое убийство. Охрана атамана, да и сам он в задуманной им опасной игре с большевиками оказались не на высоте, не учтя главного – обеспечения собственной безопасности.

После ликвидации в Ташкент Петерсу и в Москву Дзержинскому были отправлены телеграммы об успехе операции. 11 февраля Петерсом из Ташкента в Москву (ВЧК) с копией председателю Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК, члену РВС Туркестанского фронта Г.Я. Сокольникову (Брилианту) была направлена следующая телеграмма: «В дополнение посланной вам телеграммы сообщаю подробности: посланными через джаркентскую группу коммунистов шестого февраля убит генерал Дутов и его адъютант и два казака личной свиты атамана при следующих обстоятельствах. Руководивший операцией зашел [на] квартиру Дутова, подал ему письмо и, воспользовавшись моментом, двумя выстрелами убил Дутова, третьим адъютанта. Двое оставшихся для прикрытия отступления убили двух казаков из личной охраны атамана, бросившихся на выстрелы в квартиру. Наши сегодня благополучно вернулись [в] Джаркент». Копия телеграммы была адресована в ЦК РКП(б)²³⁶².

В приказе по отряду Дутова от 7 февраля (25 января) 1921 г. говорилось: «Сего числа, в 8 часов утра, раненный рукою злодея, скончался Походный Атаман всех казачьих войск и Войсковой Атаман Оренбургского казачьего войска Генерального Штаба Генерал-Лейтенант Дутов»²³⁶³. Командование отрядом, расположенным в Суйдине, Мазаре и Чимпандзе, принял на себя полковник Т.В. Гербов. Начальником штаба был подполковник П.П. Папенгут.

Раненные убийцами атамана ординарец Дутова старший урядник Василий Лопатин и часовой, приказный конвойной сотни Василий Маслов «за верную службу, кровью запечатленную»²³⁶⁴ в тот же день были произведены в прапорщики. Как оказалось, ранения были смертельными. Верных соратников Дутова похоронили 10 февраля.

9 февраля приказом по отряду было объявлено, что «тела Атамана и верных ему офицеров здесь, на чужой земле, погребены временно, и наш святой долг, во имя незабвенной любви к нашему дорогому вождю, вывезти прах его, вместе с погибшими с ним двумя офицерами, в родное Войско, дабы останки его были вечным укором насильников народной воли в гибели любимого героя нашего правого дела»²³⁶⁵. Приказано было заказать три цинковых гроба.

За успешно проведенную ликвидацию Чанышев в Ташкенте получил орден Красного Знамени, золотые часы с цепью от ВЧК (№ 214365, награждение произведено лишь 4 августа 1924 г. «за непосредственное руководство операцией убийства атамана Дутова»²³⁶⁶), наградной наган и пост председателя джаркентского ГПУ (по другим данным, особоуполномоченного по Семиреченской области), именем Чанышева была названа одна из главных улиц этого города. Есть сведения о том, что эта награда была выдана ему одновременно и за участие в ликвидации полковника П.И. Сидорова – единственного крупного белого вождя в Западном Китае, уцелевшего после ликвидации Дутова и разгрома Бакича.

7 марта 1921 г. Чанышев получил и еще один подарок – прекращение с учетом новых заслуг Чанышева его дела Семиреченской облчк²³⁶⁷. Небезынтересно, что лишь в 2000 г. Чанышев по этому делу был реабилитирован. По горячим следам в апреле 1921 г. Чанышеву было выдано охранное удостоверение за подписью самого Я.Х. Петерса (№ 1883): «Предъявитель сего тов. Чанышев Касымхан 6 февраля 1921 г. совершил акт, имеющий общереспубликанское значение, чем спас несколько тысяч жизней трудовых масс от нападения банды, а поэтому требуется названному товарищу со стороны советских властей внимательное отношение и означенный товарищ не подлежит аресту без ведома Полномочного представительства»²³⁶⁸.

Ходжамиарова наградили золотыми именными часами и маузером с надписью: «За лично произведенный террористический акт над атаманом Дутовым товарищу Ходжамьярову». В.В. Давыдов был отмечен орденом Красного Знамени от Президиума ЦИК СССР и золотыми часами от РВСР²³⁶⁹. В том же 1921 г. он вступил в большевистскую партию.