Текст книги "Атаман А. И. Дутов"

Новый год и Рождество 1922 г. встречали весело – рождественскими играми и городками. Был организован торжественный вечер, все казаки получили по 6 тецз. Однако радость вскоре омрачилась обострением отношений с китайцами. Уже 14 января 1922 г. было закрыто представительство отряда в Кульдже, выезд туда чинов отряда был запрещен. Китайские власти даже намеревались выдать некоторых офицеров в Советскую Россию.

По разведданным красных подготовку весеннего наступления на Джаркент в Кульдже в 1922 г. вел генерал Щербаков. Как основную ударную силу предполагалось использовать отряд атамана Сидорова. 500 оренбуржцев под командованием полковника Брянцева должны были ударить на Лепсинск. В штабе Туркфронта возникла идея нанесения превентивного удара по белым в Илийском крае, поскольку район Кульджи при вторжении 1921 г. не был охвачен красными и антибольшевистский очаг здесь уцелел²⁴⁰⁸. Общую численность белых в крае советская разведка к 27 марта 1922 г. оценивала примерно в 1080 человек (Кульджа – 200, Суйдин – 350, Мазар – 300, Чимпандзе – 100, долина реки Боротал – 130 человек). Советская разведка, в том числе и путем засылки агентуры, по-прежнему внимательно следила за белыми.

Начальник отряда войсковой старшина А.З. Ткачев в 1924 г. получил следующую характеристику штаба Туркфронта: «Человек бесхарактерный, недалекий. Всецело находится под влиянием своей жены и подъесаула Щелокова. Благодаря чему его авторитет свелся к нулю. Властолюбивый эгоист. С помощью Щелокова убрал Гербова с должности начальника отряда Дутова и занял его место. В военном деле не пригоден. Был отстранен Дутовым от командования конвойной сотней за неисправное отношение к делу и трусость. Будучи начальником отряда Дутова, все деньги отряда тратил на кутежи и вообще в свое удовольствие, не считаясь с положением прочих белых. Окружил себя родней. Щелоков и хорунжий Голиков – адъютант по строевой части его родня. Занимаясь пьянством и кутежами, ввел порку казаков за малейшую оплошность или пьянство. Этим вызвал сильный ропот не только со стороны его отряда, но и вообще всей белой эмиграции. По получении денег от генерала Анисимова (с Д.В.) захватил большую часть себе со штабом, на которые производились разгул, кутежи и оргии. В пьяном виде среди офицеров происходили драки. Многих мертвецки пьяных относили по домам»²⁴⁰⁹. Как ни прискорбно, такая оценка, сделанная для внутреннего пользования по запросу ГПУ, являлась объективной. К сожалению, более поздние документы по истории отряда, скорее всего, до наших дней не сохранились.

Ликвидация Дутова и разгром отряда Бакича²⁴¹⁰ предопределили окончание активной вооруженной борьбы оренбургских казаков против большевизма, которая в основном завершилась в 1922 г. Оренбуржцы, да и вообще русские эмигранты в Западном Китае после 1921 г. перестали быть сколько-нибудь организованной вооруженной силой, началась борьба за власть и разложение. Начальнику отряда Дутова войсковому старшине А.З. Ткачеву крутыми мерами удавалось сохранять отряд на протяжении 1921–1924 гг., однако все очевиднее становилась нецелесообразность этого, да и невозможность. В начале 1925 г. бывший отряд Дутова был ликвидирован. В 1926 г. Ткачев передал на хранение урумчийскому генерал-губернатору Яну булаву Оренбургского казачьего войска. Сам Ткачев вскоре умер, а губернатор в 1928 г. был убит большевиками²⁴¹¹. Дальнейшая судьба этой реликвии неизвестна. Все эти события позволили большевикам уже в 1927 г. утверждать, что «русских в Синьцзяне очень мало и политического значения они (белый элемент) не имеют»²⁴¹².

Тем не менее в Синьцзяне, по данным на начало 1930-х гг., оставалось около 18 000 русских²⁴¹³. Наиболее организованной белой организацией в Западном Китае во 2-й половине 1920-х гг. являлся «Офицерский союз» полковника П.П. Папенгута (около 45 офицеров). Его члены занимались хозяйственной деятельностью, но сохраняли дисциплину и субординацию. Реальной силой союз, конечно, не являлся. Другую офицерскую группу (не более 35 человек) возглавлял полковник И.В. Могутнов. Некоторые ветераны Белого движения, оказавшиеся в Западном Китае, пытались продолжать антибольшевистскую работу и во 2-й половине 1920-х гг., имели даже связь с Оренбургом. Фактически многие из них работали на английскую разведку, заинтересованную в информации о ситуации в СССР. Им противостояли ОГПУ и Коминтерн, имевшие в Западном Китае свою разведывательную сеть. На счету этих организаций были беспрецедентные по своей сути тайные аресты активных белогвардейцев на территории Западного Китая с последующей высылкой их в СССР для расправы.

Реальной силой в Западном Китае становились дунгане, росло советское влияние. В апреле 1931 г. в регионе началось грандиозное мусульманское восстание против китайской администрации. Во главе восстания встал генерал Ма Цзуин. Свою роль в его подавлении сыграли и ветераны борьбы с большевиками, бывшие дутовцы и анненковцы. Китайцы для подавления восстания использовали любые средства. Как нельзя кстати оказались закаленные в боях ветераны Гражданской войны, которых местные власти использовали в качестве наемников на подавлениях. Первый такой отряд (180 человек) сотника Франка был сформирован в Урумчи. Здесь же была мобилизована и артиллерийская батарея полковника Кузнецова. Действия белых были весьма успешными, что привело к более широким масштабам их использования. В частности, мобилизация была проведена и в Илийском округе. По некоторым данным, китайцы угрожали бывшим белым в случае их отказа сотрудничать высылкой в СССР. При согласии же было обещано жалованье. Первый отряд в 250 сабель был сформирован в Кульдже. С 1931 г. подавлению восстания активно содействовал СССР, опасавшийся образования у своих границ мусульманского государства.

Бывшие дутовцы неоднократно отличались в боях с повстанцами. В 1933 г. при обороне столицы Синьцзяна, Урумчи, выдающиеся качества продемонстрировал отряд полковника Н.М. Альметьева (не более 400 бойцов). Бывший начальник штаба отряда Дутова генерал-майор П.П. Папенгут с тремя казачьими полками сыграл важную роль в перевороте 12 апреля 1933 г. в Урумчи (тогда казаки потеряли 53 человека). Со вступлением в Синьцзян по просьбе китайской администрации советских войск П.П. Папенгут был отстранен от командования и по согласованию с советским генконсульством расстрелян в Урумчи в декабре 1933 г. после двух лет борьбы с дунганами на стороне китайцев²⁴¹⁴. Судьба Папенгута и его подчиненных трагична. Ведь, по сути, у них не было выбора – отказаться от участия в подавлении восстания они не могли, а когда стали не нужны – были уничтожены. Небезынтересно и то, что бывшие белые во многих операциях участвовали совместно с частями РККА, что способствовало возвращению многих из них на родину и окончательной ликвидации антисоветского очага в Западном Китае²⁴¹⁵.

За могилой Дутова следил второй фельдъегерь атамана прапорщик И. Санков, хранивший в своей землянке и Табынскую икону. По данным на 1937 г., в Кульдже был сооружен достойный памятник Дутову и его сподвижникам. Чудотворная икона Табынской Божией Матери находилась в храме в Кульдже²⁴¹⁶. Однако кладбище, на котором был похоронен атаман, как и многие другие русские кладбища на территории Китая, было, скорее всего, уничтожено во времена «культурной революции». Думаю, было бы правильно организовать научную экспедицию в Западный Китай, чтобы выяснить, сохранились ли в этом регионе какие-либо следы пребывания русских эмигрантов. Гарантией того, что прах Дутова мог уцелеть, является захоронение атамана в цинковом гробу, благодаря этому возможно и обнаружение могилы в случае отсутствия надгробия. Быть может, когда-нибудь прах атамана будет перезахоронен на родине.

Один из офицеров отряда Дутова писал: «Пройдут годы, рассеется зловещий кошмар над страстотерпицей Родиной, и сыновья и внуки тех, кто тебя, Атаман, выбирал, с великой честью перенесут твои кости в родную Оренбургскую землю и колокола родного собора²⁴¹⁷ встретят тебя еще раз. Спи… спокойно!»²⁴¹⁸

С уходом в эмиграцию антибольшевистское движение оренбургского казачества не прекратилось, а лишь приобрело иные формы. Само существование Зарубежной России было вызовом большевистскому режиму. Тем более что это существование было достаточно организованным и сплоченным. В общей сложности в эмиграции оказалось около 1500 офицеров – участников антибольшевистского движения оренбургского казачества (не только казачьих офицеров). Уже в 1920 г. в Харбине оренбургскими казаками была создана Рабочая артель, переименованная в 1922 г. в Оренбургскую казачью дальневосточную станицу – первое казачье объединение в Маньчжурии (атаман – есаул А.Я. Арапов). В 1924 г. в Харбине была образована Оренбургская имени атамана А.И. Дутова станица (атаман – генерал-майор В.В. Кручинин). В 1927 г. обе станицы объединились в одну. Оренбургские казаки в 1923 г. вошли в состав Восточно-Казачьего союза с центром в Харбине (председатель правления – оренбургский казак, полковник Г.В. Енборисов). В Шанхае также существовала Оренбургская имени атамана Дутова станица, атаманом которой являлся полковник Д.В. Кочнев. В 1930—1940-х гг. оренбуржцы входили в Союз казаков на Дальнем Востоке, некоторое время возглавлявшийся оренбургским казаком, генерал-майором А.В. Зуевым (с 1937 г. – атаман Оренбургской имени атамана Дутова станицы в Харбине). Наиболее благоприятным периодом существования оренбургской казачьей эмиграции на Дальнем Востоке были 1930-е гг., когда казаки уже сумели адаптироваться к новым условиям существования, активизировали исследовательскую и просветительскую работу. Несмотря на тяжелое материальное положение оренбургских казаков-эмигрантов, в этот период в Харбине функционировал кружок ревнителей истории Оренбургского казачьего войска, трудами которого в 1932–1936 гг. ко дню войскового праздника выходили ежегодные однодневные газеты, а в 1937–1939 гг. даже отдельные сборники «Оренбургский казак», публиковавшие мемуары и исследования по истории войска, в том числе периода Гражданской войны. Именно в 1930-х гг. в Китае вышли воспоминания генералов И.Г. Акулинина и А.В. Зуева, полковника Г.В. Енборисова о периоде Гражданской войны, без знакомства с которыми серьезное изучение истории антибольшевистского движения оренбургского казачества невозможно.

В годы Второй мировой войны часть оренбургских казаков, включая генерала Акулинина, поддержала Германию в борьбе с СССР. Со вступлением советских войск в 1945 г. в Маньчжурию основные центры антибольшевистского движения оренбургского казачества были ликвидированы, часть казаков бежала на Филиппины, в Австралию, США. Войсковой казначей Г.А. Ильиных передал войсковые архивы соратнику Дутова Н.П. Скобелкину, уехавшему в Австралию. По некоторым данным, архивы в 1960-х гг. пропали из-за легкомыслия сына Скобелкина, передавшего их в Сан-Франциско некоему «общеказачьему атаману» Дмитриеву, где они были впоследствии уничтожены. И все же будем надеяться, что на самом деле войсковые архивы где-то сохранились и еще ждут своего возвращения на родину.

В Австралии были созданы казачьи станицы, в том числе и Оренбургская (в Брисбене), однако они были крайне малочисленны, и об их деятельности почти нет сведений. Таким образом, можно говорить о том, что антибольшевистское движение оренбургского казачества, продолжавшееся в эмиграции, в первые послевоенные годы в своей организованной форме сошло на нет. Связано это было как с разгромом основных центров оренбургской казачьей эмиграции и ликвидацией лидеров казачества, так и со старением казаков-эмигрантов, ассимиляцией казачьей молодежи, отсутствием средств на организационную, просветительскую и издательскую деятельность, а также с невозможностью казаков-эмигрантов как-либо влиять на внутренние процессы, происходившие в СССР. В Австралии и США до сих пор живы потомки участников этого движения, сохраняющие память о борьбе своих отцов и дедов и хранящие реликвии этой борьбы.

Семья Дутова

Судьба гражданской жены Дутова Александры Афанасьевны Васильевой и дочери от этого брака Веры Александровны после смерти атамана до сих пор неизвестна. По обнаруженным мною сведениям, Васильева впоследствии уехала в город Тяньцзин и жила там²⁴¹⁹. Туда же перебрался сотник Н.В. Дутов – адъютант атамана. Ясно, что дочери атамана Вере Александровне на момент гибели Дутова было не более трех лет.

О судьбе законной супруги атамана Ольги Викторовны Петровской и детей Дутова от этого брака есть более определенные сведения. А.П. Царицынцева – дочь полковника Оренбургского казачьего войска П.Н. Корелина, учившаяся в Оренбургском институте имени Николая I (Николаевский женский институт благородных девиц), вспоминала: «Оля Дутова училась в младших классах (третьем и четвертом) и была с нами в эвакуации. На обратном пути из Иркутска, в Красноярске Олю на станции встретила мать, жена Александра Ильича. Она остановилась в Красноярске, а Оля с нами. В Красноярске дали ей работу – уборщицей в каком-то учреждении – и квартиру. Она еще говорила нам: «Спасибо, что нашлись такие сознательные и человечные люди». Это было в 1920 году. О дальнейшей судьбе этой семьи я не знаю ничего»²⁴²⁰. До сих пор это было последним по времени известием о судьбе семьи Александра Ильича, однако по воле случая выяснились и перипетии их дальнейшей жизни.

В 2004 г. мне довелось познакомиться с И.А. Бакаловой и Л.А. Кузнецовой – правнучками казачьего вождя по линии его второй дочери Надежды Александровны. Кроме того, посредством переписки с различными организациями удалось дополнить имевшуюся информацию о потомках Дутова. Удалось установить следующее. Супруга Дутова всю жизнь прожила в Красноярске под фамилией Петровская и умерла своей смертью там же, вероятно, в 1940-х гг. Дети Дутова, даже старшие, едва ли хорошо запомнили своего отца – когда они доросли до сознательного возраста, Александр Ильич уже очень редко мог видеться со своими близкими. Почему семья Дутова осталась на захваченной большевиками территории – неясно. Впрочем, детям Дутова во многом повезло. Дочери жили под фамилией матери, которая для их же безопасности отдала детей в красноярский детский дом (во всяком случае, младших). Повзрослев и выйдя замуж, они взяли фамилии мужей. Разумеется, все, что касалось родства с казачьим атаманом, тщательно скрывалось. Таким образом они смогли избежать преследований.

Старшая дочь Дутова, Ольга Александровна, окончила четыре класса Оренбургского института имени Николая I (1919–1920 гг.), «…училась хорошо, была старательная, с подругами простой, как обыкновенная девочка, без кичливости и зазнайства… беленькая, светловолосая, с голубыми глазами, круглолицая и коренастенькая, похожая на отца, среднего роста»²⁴²¹. После Гражданской войны она жила в Красноярске (по имеющимся сведениям, вместе с матерью) и работала на неквалифицированных работах, возможно с целью скрыть свое происхождение. Известно, что она была уборщицей, в период Великой Отечественной войны работала в магазине, позднее переехала из Красноярска в Пятигорск, где и скончалась.

Надежда Александровна вместе с другими детьми Дутова после Гражданской войны оказалась в красноярском детском доме. По свидетельству ее внучки Л.А. Кузнецовой, она была небольшого роста и обладала нежным голосом.

Трижды выходила замуж. Первый муж (до 1931 г.) Иван Александрович Качин работал главным бухгалтером Красноярского драматического театра им. А.С. Пушкина, участвовал в Великой Отечественной войне и пропал без вести в 1943 г. Его мать Марфа Ивановна работала поварихой в том самом детском доме, в котором скрывались дочери Дутова, – именно она позднее рассказала правду своим внукам, которые были одновременно и внуками Александра Ильича. Второй муж, Николай (его фамилия потомкам Н.А. Петровской неизвестна), по непроверенным данным, был начальником лагеря в Норильске, о третьем муже вообще не имеется никаких сведений. Потомкам известна лишь приписываемая ему фраза в адрес жены: «Ах ты, дутовское отродье!» Н.А. Петровская умерла в Красноярске уже в наши дни – в 1984 г.²⁴²² Трагически сложилась судьба сына Дутова Олега, который умер в возрасте не старше 28 лет во время блокады Ленинграда (по другим данным, погиб на фронте под Ленинградом). О судьбе еще двух дочерей оренбургского атамана, Марии и Елизаветы, пока никаких сведений обнаружить не удалось.

У Надежды Александровны Петровской было несколько детей: Маргарита Ивановна (от первого брака), Владимир Николаевич (? от второго брака), Нина и Александр (от третьего брака). Последние трое жили в Красноярске. Старшая дочь, Маргарита Ивановна Качина, с 1963 г. проживает в городе Загорск (ныне – Сергиев Посад) Московской области. Она родилась 15 мая 1928 г. в Красноярске, с трех лет воспитывалась отцом, с матерью практически не имела общения (весьма вероятно, Надежда Александровна специально старалась избегать контактов с дочерью, чтобы максимально обезопасить ее от преследований), с началом Великой Отечественной войны пошла работать швеей, участвовала в трудовом фронте. В 1956 г. уехала из Красноярска вместе с мужем – офицером Александром Ивановичем Бакаловым (2 апреля 1928 – май 1963), жила в военных городках. В мае 1963 г. ее муж скончался от ран, полученных при подавлении вооруженного мятежа в Венгрии в 1956 г. В Москве и в Сергиевом Посаде живут две замечательные женщины – сестры Ирина Александровна Бакалова и Лариса Александровна Кузнецова, которые и сообщили мне большую часть приведенных выше сведений о семье Н.А. Петровской. Лишь случайно они узнали, что являются правнучками Дутова. Род Дутова продолжается: праправнуки оренбургского атамана Мария Владимировна и Александр Владимирович Кузнецовы являются студентами Российского государственного гуманитарного университета и Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова²⁴²³.

Заключение

Заканчивая свой рассказ о трагической судьбе Дутова, а вместе с ним и всей России, считаю уместным процитировать удивительно проникновенное стихотворение современной поэтессы Дианы Кан «Табынская икона Божьей Матери»:

Михаилу Андреевичу Чванову

 
Табынская икона Божьей Матери,
дожди хлестали Твой пресветлый лик…
Вилась дорога поминальной скатертью,
вела за ледяной Карасарык.
 
 
Рубцом легла передовая линия
последней бранной воле вопреки,
где, как лампасы яицкие синие²⁴²⁴,
китайские сияют ледники…
 
 
…Ужель забыл про атамана Дутова
высотками застроенный Форштадт?²⁴²⁵
Яицкий ветер не окреп покудова,
и корни русские во льдах азийских спят.
 
 
Прощаю вас, дома многоэтажные,
за то, что, вырастая без корней,
вы вознеслись, надменные и важные,
над стороной растоптанной моей.
 
 
Средь суеты станичной вдруг почудится:
не помнящий ни дедов, ни отцов,
сидит малец на лавочке и щурится
на цепь чужих заснеженных венцов.
 
 
Но если приглядеться вдаль внимательно,
сверкнет во мгле мерцающий ледник —
Табынская икона Божьей Матери,
то светит Твой неугасимый лик.
 

Как оценивали Дутова в качестве политика, военного и, наконец, просто человека другие видные деятели Белого движения, современники и лично знавшие его люди? Бывший председатель Совета министров Российского правительства П.В. Вологодский, несмотря на его конфликт с Дутовым в мае 1919 г., следующим образом 26 февраля 1921 г. отозвался на гибель оренбургского атамана:

«В Кульдже убит знаменитый атаман оренбургского войска ген[ерал]-лейт[енант] А.И. Дутов, убит предательски шайкой большевиков, ворвавшихся при содействии окружавших Дутова в его ставку. Хотя у меня лично с ген[ералом] Дутовым и было личное столкновение по поводу моего интервью с сотрудником «Сибирской Жизни» о беспорядочном отступлении Дутова из Оренбурга, но я его ценил, как большого патриота, не стяжателя, как человека, который ради честолюбивых замыслов не пойдет на подлости. Морально он был чище всех атаманов. Он был типичным казаком – умным, еще более хитрым, демократом, стоявшим везде и всюду за своих казаков. Но он, видимо, был окружен людьми слабыми в культурном и общественном смысле. Ген[ерал]-м[айор] Анисимов, бывший представитель оренбургского войска при правительстве Колчака и ныне называемый преемником Дутова, простой казак, фанатик казачества, но без доблестей, какие имел Дутов, без военных заслуг, какие были у Дутова, без широкого политического развития и понимания современных условий жизни. Такая замена Дутова не может создать подъема у оренбургского казачества, часть которых (так в документе. – А. Г.) прибыла в Сибирь с каппелевцами и ждала Дутова на Востоке. Очень возможно, что большевики, ожидая проникновения Дутова на фронт с Дальневосточной Республикой, поспешили с ним покончить предательским путем. Армия, возглавляемая на этом фронте атаманом Дутовым, была бы популярнее и у воинских частей, и у местного населения, чем армия, возглавляемая атам[аном] Семеновым…»²⁴²⁶

Такая оценка представляется весьма справедливой. Гораздо резче высказывался бывший однокашник Дутова по кадетскому корпусу и академии, Генерального штаба генерал-майор СА. Щепихин, который считал, что «раз взошел на подмостки – сам с них человек не спустится добровольно. Так и Дутов: он борется с Советами, но не забывает и своих конкурентов на власть в войске. Здесь он проявляет подчас жестокость и всегда коварство. Коварна его игра на два фронта – перед Комучем и перед Сибирью; перед Атаманом Семеновым и Адм[иралом] Колчаком. Он не стремится объединиться с соседями[-]уральцами, как бы опасаясь за свою власть²⁴²⁷. Думается, что если бы не неудачи, вновь его постигшие под Оренбургом зимой 1918 года, – он не так охотно пошел бы под знамя Колчака. Первый период его борьбы с Советами можно назвать поистине героическим: один, без союзников, первый поднимал знамя против большевиков. Разбит. Уходит в степи, всеми, кроме небольшой кучки преданных людей, брошенный. Второе его появление – результат выступления чехов и Комуча и отчасти Уральцев… Последовательные заигрывания с ним Комуча, Колчака, Семенова – возвышали его в собственных глазах, а поклонение населения – окончательно вскружило голову. Так до конца дней своих не успел Александр] И[льич] Дутов строго проконтролировать, подсчитать, проверить тот свой умственный и практический багаж, с которым он так легкомысленно сел в экспресс карьеризма. Очертя голову бросался в бой, забыв, что положение, столь случайно завоеванное (вернее, неожиданно свалившееся), обязывает… Что за радостями власти наступят будни серой, ответственной работы, ничего общего не имеющей с подготовкой Дутова по жизненному пути… Но легкомыслие! Этот стимул, этот признак, столь навязчиво сопровождающий почти всех вождей (и в кавычках и без них) революции, не обошел и Дутова. «Почему не я?!» – вероятно, не раз так вопрошал свою судьбу и Дутов»²⁴²⁸. Можно согласиться со Щепихиным – Дутов кажется порой легкомысленным и недальновидным, но было бы неверно сводить его личные качества лишь к этим недостаткам.

Генерального штаба генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель, судя по его запискам, считал Дутова человеком решительным²⁴²⁹. Генерал Р. Гайда выделял Дутова среди казачьих атаманов и писал, что тот был исключением – начал сражаться против большевиков с целью навести порядок в стране еще до выступления чехословаков и не отступил от этого лозунга. По мнению Гайды, Дутов являлся монархистом и патриотом, однако его попытки повлиять на других казачьих атаманов были безрезультатными²⁴³⁰.

Весьма осведомленный британский генеральный консул в Китайском Туркестане (Синьцзяне) П. Эсертон в своих воспоминаниях отмечал: «Авторитет Дутова среди казачьего элемента русского народа был таким, что, если бы атаман жил дальше, он бы достиг далеко идущего влияния на судьбы России и Азии. Он был способным человеком с сильным чувством справедливости, казаки восторженно приветствовали его назначение на высокий пост в армии Колчака. В самом деле их отношение к нему было проявлением уважения и восхищения, и они искренне подчинялись его власти. С другой стороны, большевики считали Дутова одним из своих наиболее опасных врагов и, таким образом, ими была расставлена сеть, чтобы поймать в нее атамана… Так погиб Генерал Дутов, быть может, самый лучший и уж точно самый популярный из казачьих атаманов, и вместе с ним погибли надежды на великое казачье возрождение в Сибири и Азиатской России»²⁴³¹.

Один из офицеров личного отряда Дутова впоследствии писал: «Так ясно встает перед глазами сердечный, добрый, такой отзывчивый Александр Ильич, всегда входивший во все мелочи жизни своего маленького личного отряда в Суйдине… Сколько чисто отеческого, бесхитростно-теплого было в его грузной за его последние годы фигуре, в его маленьких добрых глазах. Сколько он пережил с 1917 года… Тогда это был бравый, моложавый войсковой старшина 1-го Оренбургского казачьего полка, энергичный, умный, деловой, сразу начавший налаживание совершенно запутанных революцией казачьих дел… Теперь грузный генерал-лейтенант Дутов, усталый и совершенно седой… Мы его, иногда, между собой называли «дедушка»…»²⁴³²

По свидетельству близко знавшего Дутова Генерального штаба генерал-майора И.Г. Акулинина, впрочем несколько идеализировавшего атамана, «благодаря своему природному уму, твердости характера и кипучей энергии Атаман Дутов объединил вокруг себя не только казаков, но и все здравомыслящее население в Оренбургском крае, включая татар, башкир и киргиз. Среди казаков он пользовался большим авторитетом… Его трудами была создана Оренбургская армия… А.И. Дутов был человек с большой инициативой: он умел разбираться во всякой области, обстановке и не боялся брать на себя ответственность. В своей военной и гражданской деятельности руководствовался, прежде всего, здравым смыслом и целесообразностью. Свои распоряжения он любил облекать в форму приказов, избегая неясности и двусмысленных толкований: во всем предпочитал четкость и определенность… А.И. Дутов – и по наружности, и по духу – был «правильный», истовый, казак, мистически влюбленный в свое Оренбургское Войско, но превыше всего ставил Россию. Во имя освобождения России он работал и денно и нощно, стремясь к объединению всех противобольшевистских сил. Со всеми местными властями, которые возникали в процессе борьбы, он устанавливал тесное общение, дабы действовать вкупе, единым фронтом, против общего врага – большевиков. Так, когда в Самаре организовался Комитет Членов Учредительного Собрания, а затем в Сибири сформировалось Сибирское Правительство – он немедленно поехал сначала в Самару, а потом в Омск. По пути завязал сношения с Чехо-Словакским (так в документе. – А. Г.) командованием и с сибирскими казаками. С Уральским войском у него связи были установлены раньше. Ни одно крупное событие на Восточном фронте за время гражданской войны не проходило без участия Атамана Дутова. Он был непременным членом всех сколько-нибудь значительных совещаний и конференций… Борьбу с большевиками А.И. Дутов вел в широком масштабе: он никогда не отделял местных казачьих интересов от общего дела. Когда того требовала обстановка, он по собственному почину, в ущерб своим войсковым интересам, посылал полки на поддержку соседних армий. Так, Оренбургские части, помимо непосредственной обороны казачьей территории, сражались: на Волге, на Каме, на Белой, под Самарой, Уфой, Пермью и Екатеринбургом, а впоследствии – в Сибири, Забайкалье, Семиреченской области и Приморье. Борьба Оренбургского Войска под водительством Атамана Дутова имела общегосударственный характер и протекала в общерусском русле. Оренбургские казаки не ограничивались защитой только «родных очагов». Как верный сын России, А.И. Дутов глубоко скорбел о несчастиях, постигших нашу Родину. Не дождался славный Атаман Дутов пробуждения своей порабощенной Родины. Но он твердо верил в ее будущее»²⁴³³.

«Крупный деятель антибольшевицкого движения, умный и с широким кругозором человек, высоко образованный офицер, глубоко преданный Родине и интересам казачества – таким рисуется мне облик покойного атамана А.И. Дутова, трагически погибшего от руки наемного убийцы в 1921 году. Это был настоящий казак Великой России. Да будет жива память о нем среди всех, кому еще близки идеи Белой борьбы и в ком не заглохла любовь к Родине», – писал видный сибирский общественный деятель и ученый И.И. Серебренников²⁴³⁴.

Генерального штаба генерал-лейтенант СВ. Денисов, в прошлом командующий Донской армией, писал: «Белая Россия, а в частности Оренбургское казачество никогда не забудут доблестных сподвижников, к числу коих надо отнести защитников края: Белого Вождя-Атамана Генерала Дутова, начавшего на востоке России борьбу с большевиками, и всех его главнейших [помощников]… Членов Войскового Правительства, верных до конца станиц и всех тех белых воинов, нам неведомых, но которых знает казачество, положивших свои жизни за Родину и Край»²⁴³⁵. Имя Дутова после его смерти было занесено в казачий синодик²⁴³⁶ наряду с именами А.П. и М.П. Богаевских, А.М. Каледина, Л.Г. Корнилова, К.К. Мамантова, Г.М. Семенова, А.Г. Шкуро и других казачьих вождей.

Можно отметить, что Дутов был достаточно образованным человеком для своего времени, сам в период своего атаманства покровительствовал развитию образования на Южном Урале, именно при нем в регионе открылось первое высшее учебное заведение, атаман также обладал несколькими весьма важными качествами народного вождя эпохи Гражданской войны: ораторским талантом, решительностью, харизмой, увлекавшей за ним массы, был тонким психологом. По свидетельству достаточно хорошо знавшего Дутова М.П. Полосина, «оратором Дутов, действительно, был прекрасным, и всегда хорошо знал психологию своих слушателей. В этом я убедился, бывая и слушая Дутова на Казачьем Круге. Круг был по своему составу очень разношерстный, настроенный против Дутова и против борьбы с большевиками, однако кончился тем, что Дутов снова был выбран атаманом абсолютным большинством, против одного голоса старика Каширина, отца небезызвестных потом большевиков, офицеров Кашириных»²⁴³⁷. Казак станицы Верхнеуральской К. Сандырев впоследствии вспоминал: «Нужно отдать справедливость ораторскому искусству Дутова. Я никогда не видел, чтобы он волновался, если даже дело касалось и его личности, с удивительным спокойствием, с улыбочкой и быстрой находчивостью всегда отвечал на затронутые вопросы, не имея никогда под рукой блокнота… Однажды, выслушав его предложение о формировании «белой армии», я задал вопрос, почему дано такое название «белая армия», не другая какая-нибудь, серая и прочее. Дутов с железным спокойствием ответил, что белая армия названа потому, что в ней оказались действительные защитники казачества с белыми усами и бородой»²⁴³⁸. Не случайно жители станицы Арсинской в своем приветственном обращении назвали Дутова народным генералом²⁴³⁹. И действительно, Дутов, несмотря на его любовь к удовольствиям, был очень прост и доступен в повседневной жизни. Он часто появлялся в обществе без охраны, даже в периоды своих наибольших успехов не гнушался общением с рядовыми казаками, любой человек мог прийти к атаману на прием со своими проблемами. Казаки боготворили атамана, в частности, личный состав Конвойной сотни даже носил его на руках²⁴⁴⁰. В знак уважения к заслугам Дутова станичными приговорами он был причислен к станицам Красногорской (с июля 1918 г.) и Бердской²⁴⁴¹. Кроме того, 23 марта 1919 г. он был избран почетным казаком станицы Травниковской²⁴⁴². Казаки родной станицы Дутова Оренбургской в октябре 1918 г. высказались за предоставление ему дворового места²⁴⁴³.