Текст книги "100 знаменитых символов советской эпохи"

НЭП

Это было отступление. Вынужденное, просто не оставлявшее другого выбора. Большевики мечтали подчинить себе экономику, заставить ее работать по команде. Но экономика не терпит насилия над собой, над устоявшимися и проверенными временем законами. Крестьяне, несмотря на террор, продолжали прятать хлеб и отказывались сдавать его государству. А рабочие не хотели работать за бумажки с большим количеством нулей, гордо именовавшимися «деньгами». К началу 20-х годов Советская Россия превратилась в страну миллионеров. Но деньги эти ничего не стоили. В 1921 году в Москве проезд в трамвае стоил 500 рублей, номер «Правды» или «Известий» – почти 3000, а пуд муки – 140 тысяч. Да и большинство продавцов обычно не желали продавать свой товар за бумажки, вовсю процветал натуральный обмен. В 1920 году в крупных городах 9/10 зарплаты выдавалось натурой. Положение было отчаянным, разваливающаяся экономика грозила советской власти больше, чем наступление белогвардейцев и войск Антанты. И тогда… «Мы еще многому должны научиться у капиталистов», – написал Ленин в одной из своих статей. Это было отступление, которое стало едва ли не лучшим периодом в эпохе правления большевиков…

«В тяжелых условиях "военного коммунизма" крестьяне должны набраться терпения, исправно выполнять требования продразверстки, бесперебойно поставлять хлеб в город. Государство распределит хлеб по заводам и фабрикам, восстановит разрушенную промышленность и затем вернет долг крестьянству». Примерно так в первые революционные годы советская власть видела свои отношения с крестьянами. Все было четко и просто. Но при всей этой четкости и простоте была одна загвоздка, не предусмотренная большевиками, – крестьяне отнюдь не желали просто так сдавать хлеб, зажиточные мужики не хотели ждать неизвестно сколько, когда новая власть с ними рассчитается. Большевики решили проявить твердость к «несознательным элементам» – по всей стране бесчинствовали продотряды, изымавшие подчистую хлеб и расправлявшиеся с теми, кто пытался сопротивляться. Ответом на это стали крестьянские восстания, вспыхивавшие по всей стране. Полыхало Поволжье, Дон и Кубань, Западная Сибирь. Вот тут-то вождь мирового пролетариата с сотоварищи понял – дальнейшее затягивание гаек приведет к катастрофе. «Только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, – писал Ленин, – пока не наступила революция в других странах».

В марте 1921 года состоялся X съезд РКП (б). Именно на этом съезде стране было явлено чудо под названием НЭП – новая экономическая политика. Тогда о чуде никто не думал, НЭП был единственной возможностью спасти экономику, но эти три буквы стали символом возрождения (к сожалению, кратковременного) страны, находившейся на краю экономической пропасти. «Сущность новой экономической политики, – сказал в своем выступлении Ленин, – есть союз пролетариата и крестьянства, сущность – в смычке авангарда, пролетариата с широким крестьянским полем. НЭП – это всерьез и надолго».

Главной задачей на тот момент была необходимость примирения с крестьянством. Поэтому первые перемены, проводимые в рамках НЭПа, касались сельского хозяйства. 21 марта 1921 года ВЦИК издал декрет «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом». Трудно найти в советской истории документ, который бы оказал столь же значительное влияние на сельское хозяйство. Государство продолжало изымать хлеб, однако разница была колоссальной. Если раньше крестьяне должны были сдавать все излишки, то теперь только определенную часть. В среднем по стране объем продналога по сравнению с продразверсткой был снижен в два с лишним раза. Размер продналога устанавливался до начала сева и зависел от собранного в прошлом году урожая, количества работников в хозяйстве и наличия скота. После уплаты налога крестьянин имел право распоряжаться выращенным урожаем по своему усмотрению.

Эффект превзошел все ожидания. Практически прекратились стихийные восстания, крестьяне впервые почувствовали доверие к новой власти. За три года, с 1921-го по 1924-й, производство сельхозпродукции выросло в 2 раза и почти на 20 % превысило уровень 1913 года. К 1923 году площадь посева зерновых достигла довоенного уровня.

Одновременно с сельским хозяйством НЭП коренным образом затронул и практически полностью разрушенные промышленность и торговлю. Первыми шагами стала отмена запрета на частную собственность и возрождение свободной торговли. На время большевики отказались от полной национализации промышленности. Предприятия сдавались в аренду, было также разрешено создание собственных предприятий с числом нанятых работников не более 20 человек (позже это ограничение было отменено). Радикальные перемены затронули и предприятия, находившиеся в государственной собственности. На смену жесткому административному управлению пришел хозрасчет. Руководство заводов и фабрик после уплаты государству фиксированных налогов самостоятельно распоряжалось доходами, определяя, куда именно направить полученную прибыль, а также отвечало за возможные убытки. В 1923 году указом ВЦИК серьезной реорганизации была подвергнута структура управления госпромышленностью. Место громоздких и малоэффективных главков заняли тресты и синдикаты. «Тресты – государственные промышленные предприятия, которым государство предоставляет самостоятельность в производстве своих операций согласно утвержденному для каждого из них уставу и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли». Так было сказано в совместном постановлении ВЦИК и Совнаркома. К концу 1922 года более чем 90 % промышленных предприятий страны были объединены в 421 трест. 40 % трестов подчинялись центральной власти, остальные 60 % – местной. Тресты объединялись в синдикаты – объединения трестов на началах кооперации, занимавшиеся сбытом, снабжением, кредитованием, внешнеторговыми операциями.

Благодаря НЭПу в 1922 году появился новый Кодекс законов о труде, согласно которому полностью отменялись существовавшие в эпоху «военного коммунизма» трудовые повинности и ограничения на смену работы. Существенно менялась и система оплаты труда. «Уравниловка» и натуроплата уходили в прошлое. В систему оплаты была введена сетка, включавшая 17 разрядов. А кроме того, у рабочих появилась возможность зарабатывать больше, чем это было предусмотрено тарифной сеткой. Теперь зарплата зависела не только от разряда, но и от производительности труда конкретного рабочего. С каждым годом уменьшался процент оплаты труда натурой. Уже к 1924 году доля натуроплаты составляла всего 8 – 9 %. Улучшались и условия труда – продолжительность рабочего дня составляла 7 часов при шестидневной рабочей неделе.

Кроме сельского хозяйства и промышленности необходимо было возрождать и кредитно-банковскую систему, разваленную бездумными вливаниями ничем не обеспеченных денежных знаков. В 1921 году вновь заработал Государственный банк. Главный банк страны начал кредитование промышленных предприятий на коммерческой основе, что являлось одним из стимулов быстрого развития промышленности. Стали появляться и коммерческие банки, пайщиками которых были как частные лица, так и тресты и предприятия, в том числе и иностранные. К 1924 году на рынке работали 17 самостоятельных коммерческих банков, а к концу 1926-го – уже 61. Успешной стала проведенная в 1922 году денежная реформа. Взамен советских денежных знаков, практически утративших платежную способность, был выпущен червонец – новая денежная единица из золота. 1 червонец содержал 7,74 грамма золота и равнялся 10 дореволюционным рублям. В 1924 году прежние дензнаки были выведены из обращения. Госбанк выпустил новые казначейские билеты номиналом 10 рублей, по курсу равные 1 червонцу. По отношению к американскому доллару курс рубля составлял $ 1 = 1,94 руб.

НЭП успешно работал и позволял советской экономике развиваться быстрыми темпами. Но при этом большевики постоянно подчеркивали: НЭП – явление хоть и необходимое, но чуждое рабочему классу и делу построения коммунизма во всем мире. Такое же отношение было и к людям, решившим открыть свое дело. С одной стороны, частное предпринимательство было вполне законным делом, однако сами нэпманы, или, как еще их называли, «совбуры» (сокращение от «советская буржуазия»), были как бы вне закона. Частные предприниматели не могли состоять в профсоюзах и даже были лишены избирательных прав. «Угар НЭПа» и «мещанские нэпманские нравы» были любимыми темами газетных фельетонов и карикатур.

Что же дал НЭП экономике и государству? Об успехах в сельском хозяйстве мы уже говорили. В промышленности рост, может быть, был и не так заметен, однако в целом НЭП себя оправдывал. Конечно, у НЭПа были свои проблемы, случались и кризисы. Кстати, первый из них, произошедший в конце 1923 года, был связан… с кризисом перепроизводства сельхозпродукции. После нескольких голодных лет крестьяне, освобожденные от продразверстки, буквально завалили город своей дешевой продукцией. При этом, чтобы стимулировать промышленное производство, государство искусственно завышало цены на продукцию заводов и фабрик. В результате возникли так называемые «ножницы цен» – существенная разница в стоимости промышленных и сельхозтоваров, грозившая нарушить «смычку между городом и деревней». НЭПу не удалось справиться с безработицей, и понятно почему – эффективно работающий частник не желал за свой счет кормить лишние рты. И все-таки, несмотря на неизбежные недостатки, новая экономическая политика привела к развитию экономики. В период расцвета НЭПа на долю частного сектора приходилось до 80 % торговли и около 1/4 промышленного производства. Рубль на валютных биржах считался одной из самых крепких устойчивых валют мира. В период расцвета НЭПа, с 1921 по 1928 год, валовый национальный доход рос в среднем на 18 % в год. С тех пор советская экономика больше никогда не развивалась такими быстрыми темпами.

Когда большевики начинали проводить в жизнь НЭП, планировалось, что он будет свернут к 1924 году. Однако к этому времени политические и экономические цели достигнуты не были. НЭП доказывал свою эффективность и необходимость. Тем не менее, начиная с 1926 года новая экономическая политика стала постепенно сворачиваться, на смену ей приходила политика «великих переломов» и «больших прорывов».

Противники НЭПа особенно напирали на тот факт, что в промышленности так и не удалось достичь дореволюционного уровня объемов производства. В 1926 году этот показатель составил 75 % по отношению к уровню 1913 года. Правда, при этом не учитывался тот очевидный факт, что промышленность Российской империи создавалась десятки лет, тогда как НЭПу на восстановление практически полностью разрушенного промышленного производства было отпущено всего пять лет. Но большевикам хотелось всего и сразу. Государство все более и более демонстрировало нэпманам, что НЭП, может быть, «всерьез и надолго», как говорил Ленин, но отнюдь не навсегда. Стране, переходившей на рельсы индустриализации с ее гигантскими стройками, не нужен был мелкий и независимый частник как в городе, так и в деревне.

В канун 12-й годовщины Октябрьской революции, 7 ноября 1929 года, противники НЭПа получили большой «подарок». В «Правде» вышла статья Сталина «Год великого перелома. О коренном переломе в развитии нашего земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию». Поездка вождя по Сибири определила новый поворот в экономической политике – к «сверхиндустриализации» промышленности в рекордно короткие сроки и за счет деревни. С самых высоких трибун было объявлено «о переходе к политике ликвидации кулачества как класса». Такая же участь ждала и частников, работавших в промышленности и торговле. Официально НЭП никто не отменял, однако судьба его была решена…

ГУМ

«Гуманизм (от лат. humanus – человеческий, человечный) – исторически изменяющаяся система воззрений, признающая ценность человека как личности, его право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей, считающая благо человека критерием оценки социальных институтов, а принципы равенства, справедливости, человечности желаемой нормой отношений между людьми… Социалистический Г. противостоит абстрактному Г., который проповедует „человечность вообще“, вне связи с борьбой за действительное освобождение человека от всех видов эксплуатации». Такое определение гуманизму дает Большая Советская Энциклопедия. Соответственно, «гуманистом» считался тот, для кого «принципы равенства, справедливости, человечности являлись желаемой нормой отношений между людьми». Но были в Советском Союзе «гуманисты», о которых БСЭ не упоминала. Советских «гуманистов» можно было увидеть в самом центре Москвы. Их целью был Государственный универсальный магазин, легендарный ГУМ, самый известный магазин Советского Союза. «Гуманистами» в народе называли тех, кто стоял в длинных очередях в ГУМе, когда там «выбрасывали» что-нибудь дефицитное…

В XV веке Иван III издал царский указ, по которому приказывалось снести все деревянные постройки вокруг Кремля и устроить на этом месте торговую площадь. Так возле восточной стены Кремля появились первые торговые ряды, где москвичи могли приобрести всякую всячину. В конце XVI века были возведены каменные Верхние торговые ряды. На протяжении многих лет это было, пожалуй, единственное приличное место в торговых рядах на Красной площади. За пределами Верхних рядов, где за порядком следила городская управа, царил базар со всеми его «прелестями» – обманом покупателей, повальным пьянством и попрошайничеством, воровством и даже убийствами.

Лавочки на Красной площади горели бесчисленное число раз, пожары были настоящим «бичом» деревянной Москвы. Но каменных Верхних рядов огненная стихия не касалась, до тех пор пока Москву не заняли наполеоновские войска. Во время знаменитого пожара 1812 года здание было сильно повреждено.

После того как французы покинули Москву, началась реконструкция Красной площади (в том числе и Верхних торговых рядов), которая была поручена известному архитектору О.И. Бове. Полностью перестроив здание Верхних торговых рядов, архитектор сохранил характерные черты первоначальной постройки. Однако здание оказалось непрочным (воровство строительных материалов процветало и тогда) и к 60-м годам XIX века стало рушиться буквально на глазах. То на покупателей падали огромные куски штукатурки, то примерявшие платья дамы вдруг проваливались через гнилой пол на нижние этажи. В конце концов, в 1869 году московский генерал-губернатор заявил купцам, что такое ветхое здание не должно стоять на главной площади города и его срочно необходимо снести. «Кратчайшие сроки», о которых говорилось в постановлении губернатора, растянулись на целых семнадцать лет. «Мой прадед основал эту лавку, мои дед и отец торговали тут, так как же я могу оставить такое прибыльное место?» – ссылаясь на свои родовые права, владельцы магазинов в Верхних торговых рядах упорно не соглашались с постановлением. Владельцы лавок объединились и создали «Комиссию», которая должна была противостоять власти в вопросе о сносе здания. В ответ Московская городская дума создала свою комиссию. Много раз собирались обе комиссии, но единственным результатом были… сердечные приступы, поражавшие как думцев, так и купцов. И только в 1887 году проблему наконец-то удалось решить. Новый генерал-губернатор Николай Алексеев, который, кстати, происходил из известной купеческой семьи, предложил проект создания акционерного общества по строительству и дальнейшему коммерческому использованию нового здания Верхних торговых рядов. Купцы и тут попытались сопротивляться, но Алексееву удалось заручиться поддержкой самого государя-императора Александра III. 10 мая 1888 года был опубликован Именной Высочайший Указ, который гласил: «Для перестройки существующих в городе Москве на Красной площади, между Никольской и Ильинкой, Верхних торговых рядов и содержания в оных торговых помещений учреждается акционерное общество под наименованием "Общество Верхних Торговых рядов на Красной площади в Москве"». На этом споры прекратились.

Пожалуй, только старые московские купеческие фамилии продолжали втихомолку противиться новому Обществу. А в целом же идея вызвала небывалый интерес в коммерческих кругах: за три месяца акционерам удалось собрать огромную по тем временам сумму – почти 9,5 миллионов рублей. Вскоре был объявлен конкурс на лучший проект нового здания. Акционеры поставили перед архитекторами задачу: здание должно было «служить украшением исторической площади» и в то же время «отвечать потребностям торговли, экономии и эксплуатации». На конкурс было представлено 23 проекта, каждый из которых имел свой оригинальный девиз: «Сделал все что мог», «Памяти Минина и Пожарского», «Не мудрствуя лукаво», «Ум хорошо, два лучше». Победил же проект под названием «Московскому купечеству», автором которого был московский архитектор, академик архитектуры и профессор Академии художеств А.Н. Померанцев. Проект был сделан по последней европейской моде. По замыслу автора главное здание Верхних торговых рядов должно было состоять из трех пассажей под стеклянной крышей, соединявших Никольскую улицу и Ильинку. Эти здания под прямым углом пересекали три поперечных пассажа. Именно так строились большие магазины в европейских столицах – Париже, Лондоне, Вене.

15 мая 1888 года, в день объявления конкурса, начался снос старых лавок. Через два года, 21 мая 1890 года, состоялась закладка фундамента нового здания. К концу 1893 года были завершены все строительные и отделочные работы, и 2 декабря состоялась церемония торжественного открытия обновленных Верхних торговых рядов. Как полагалось, был отслужен благодарственный молебен, на котором присутствовали Великий князь Сергей Александрович и его супруга, Великая княгиня Елизавета Федоровна, а также другие почетные гости.

С первых же дней новые Верхние торговые ряды стали излюбленным местом москвичей. Это был не просто магазин, это было своеобразное место отдыха. Пускай денег порой не хватало на самое необходимое – едва ли не каждая московская семья считала своим долгом совершить в выходной день променад, полюбоваться великолепием здания и роскошной отделкой, посетить интересную выставку или концерт, которые часто устраивались в Верхних торговых рядах. Для удобства посетителей были открыты отделение банка, граверная и ювелирная мастерские, ресторан, почтовое отделение и даже стоматологический кабинет.

Но главной, конечно же, была сама торговля. Многое было в новинку московскому покупателю. Торговая площадь была поделена не на лавки, как в старину, а на шикарные салоны с изысканной мебелью и зеркальной отделкой. Впервые в истории российской торговли появились ценники на товарах (что избавляло покупателя от необходимости, а может быть, от удовольствия поторговаться с продавцом) и книги жалоб и предложений.

В Верхних торговых рядах были представлены лучшие товары со всего мира. Отбоя от желающих торговать на Красной площади не было, хотя стоимость аренды торговой площади была самой высокой в России: за одну квадратную сажень помещения на первом этаже – 200 рублей в год, на втором – 150, на третьем и подвальном этажах – 50. Такие огромные по тем временам деньги тратились не зря. Во-первых, торговля процветала, вложенные деньги возвращались сторицей, а во-вторых, для каждой солидной российской фирмы было делом престижа открыть в Верхних торговых рядах свой салон. Здесь торговал своими парфюмерными шедеврами знаменитый Брокар. Магазины фирм «Абрикосов и сыновья» и «Торговый дом Ф. Эйнем» (ныне фабрики «имени Бабаева» и «Красный Октябрь») ломились от кондитерских яств. У солидных мужчин особой популярностью пользовались часовые салоны, где можно было купить швейцарские часы «Патек Филлип» и «Тиссо».

Все это великолепие было уничтожено в 1917 году. В коммунистическом государстве магазины исчезнут как таковые, поскольку граждане будут получать все необходимое от государства, которое лучше знает, что нужно конкретному индивидууму. Именно такие воззрения на торговлю были в то время, чем не замедлила воспользоваться «революционно настроенная общественность». Верхние торговые ряды не раз подвергались набегам «победившего пролетариата», большинство магазинов были разграблены, отделка и мебель разгромлены или украдены, расположенную в подвале электростанцию залило водой. Вскоре было национализировано и само здание.

В 1918 году продажа товаров в здании Верхних рядов прекратилась, и помещения заняли различные советские учреждения. Но через три года, по распоряжению В.И. Ленина, торговля была частично восстановлена. На свет появились Государственный универсальный магазин и знаменитая аббревиатура ГУМ. Правда, под магазины была отдана лишь часть помещений, в основном под канцелярские отделы, ведь разраставшийся советский государственный аппарат требовал в большом количестве бумагу, чернила и прочие товары. Однако в 30-е годы магазины вновь исчезли из ГУМа – их место заняли многочисленные конторы и типография Совнаркома СССР.

В 1935 году вышло постановление ЦК ВКП(б) «О генеральном плане реконструкции Москвы». Особое внимание уделялось планам изменения внешнего вида Красной площади, размеры которой планировалось увеличить вдвое. ГУМ, как и некоторые другие исторические здания, предполагалось снести. Эти планы, к счастью, остались нереализованными. Однако в 1945 году над ГУМом вновь нависла угроза. Известные архитекторы Щусев и Иофан по приказу Сталина разрабатывали проект установки на Красной площади колоссального памятника Победы, и в планах архитекторов зданию ГУМа не было места на Красной площади, хотя ГУМ, в каком-то смысле, внес некий вклад в дело разгрома фашизма. Здание было свидетелем и исторического парада в ноябре 1941 года, и ночных бомбардировок Москвы, и первого салюта в августе 43-го.

Но ГУМу вновь повезло – пока архитекторы утрясали планы реконструкции Красной площади, вождь умер и от идеи сноса универмага отказались. Через несколько месяцев после похорон Сталина Совет министров СССР постановил выселить из ГУМа конторы и учреждения и возобновить торговлю. Естественно, здание не отвечало современным требованиям и нуждалось в капитальной реконструкции. ГУМ восстанавливали ударными темпами – на первом этаже уже работали магазины, на втором и третьем еще стучали печатные машинки, и одновременно на всех этажах работали строители. «Вокруг строительные леса, грязь, мусор, пыль, вместо торгового зала – конторы со сломанными перегородками. Днем убирали мусор, ночью принимали товар», – вспоминал один из сотрудников магазина.

ГУМ подвергся серьезной перепланировке, строители снесли стены, разделявшие маленькие торговые помещения. Если в Верхних торговых рядах существовало 322 отдельных салона, то возрожденный ГУМ состоял из 11 больших торговых отделов: текстильные товары, готовое платье, обувь, трикотажно-бельевые товары, посудо-хозяйственные товары, мебель и ковры, меха и головные уборы, канцелярские товары и игрушки, культтовары.

Реконструкция ГУМа была завершена в 1953 году. В первый же день после открытия в ГУМ хлынули толпы покупателей. Вновь открытый магазин стал самым большим магазином в СССР, и при этом с самым лучшим в Союзе снабжением и ассортиментом товаров. С самого утра тысячи москвичей собирались на улице 25 Октября в ожидании, когда распахнутся двери ГУМа. В среднем главный магазин страны обслуживал до 300 тысяч покупателей в день. Иногда очереди растягивались на несколько кварталов, потоки людей регулировала конная милиция. Чтобы не затеряться в людском море, покупатели заранее договаривались встретиться у знаменитого фонтана, расположенного в центре здания. ГУМ считался обязательным местом посещения для гостей столицы со всех концов СССР. ВДНХ, Третьяковская галерея, затем на Красную площадь, сначала отстоять очередь к телу вождя мирового пролетариата, а затем дождаться возможности купить в ГУМе, если, конечно, повезет, что-нибудь дефицитное.

Был сверхпопулярен ГУМ и у тех, кто стоял по другую сторону прилавка. Работать в магазине на Красной площади считалось очень престижным и прибыльным делом, для будущих работников торговли в ГУМе было даже открыто специальное отделение Института экономики имени Плеханова. Пожалуй, только гости Москвы из стран «загнивающего Запада» относились к ГУМу равнодушно. Им было не понять, почему за австрийскими сапогами или, например, немецкими кроссовками, нужно часами стоять в очереди, ведь у них дома это все было в каждом магазине и в любом количестве.

С 1956 года, когда на улице Горького открылся магазин «Подарки», ГУМ стал «обрастать» филиалами. В 1962 году в структуру ГУМа вошел магазин «Русский сувенир», затем еще несколько магазинов и универмагов, в том числе «Хрусталь», «Лейпциг», «Прага», «Молодежный», «Белград». Но в середине 60-х власть предержащие снова обратили свой недобрый взор на главное здание ГУМа. Бойкая торговля на Красной площади не нравилась второму человеку в партийной иерархии Михаилу Суслову. Говорят, однажды «серый кардинал» партии сказал на одном из заседаний: «Не место торжищу рядом с национальными святынями – Мавзолеем и Кремлем! Убрать!». Спасла ГУМ знаменитая «двухсотая» секция, где обслуживалась советская элита. Точнее, одна из постоянных посетительниц, пришедшая в ателье при этой секции на примерку очередного платья. «ГУМ ликвидируют, где изволите делать следующую примерку?» – сообщили ей модельеры. Женщина пожаловалась своему мужу, еще более высокопоставленному, чем Суслов, а на следующее утро в Министерстве торговли раздался звонок и министр узнал, что решение о сносе ГУМа велено не исполнять. ГУМ вновь устоял…

С начала 90-х годов в жизни знаменитого магазина начался новый этап. Универмаг, в отличие от многих других символов советской эпохи, достаточно плавно, без особых потрясений, пережил перестроечные времена. ГУМ, еще будучи Верхними торговыми рядами, начинал свою историю как акционерное общество и в конце концов вернулся к этой форме управления. В декабре 1990 года было зарегистрировано одно из первых в Союзе акционерных обществ – «Торговый дом ГУМ». И как прежде, фирмы с мировыми именами стремятся открыть в ГУМе свои отделы. Государственный универсальный магазин, переживший немало трудных моментов за свою историю, процветает и каждый день ждет своего покупателя…