Текст книги "Широко шагая"

Солнечный ветер: Вновь

Эрид оглянулся назад во тьму, куда неверный свет факелов не мог попасть. В сумраке опять кишели подземные твари, которые, похоже, только и занимались тем, чтобы наблюдать за пилигримами и нападать на них при удобных случаях.

– Черти получите! Сгорите в адском огне! – крикнул мужчина, и кинул во тьму догорающий факел в опасную тьму.

Вмиг потухли сотни глаз горящих хищным светом, и только серые костлявые спины вампиров предстали взору путешественников. Ночные хищники боялись света и во весь дух разбегались по коридорам подземелья, а огонь тем временем уже целиком поглощал брошенную головню. На какое-то время люди остались одни.

– Они еще вернутся. – Мрачно констатировал Али, а на смуглом лице мужчины бродило выражение неуверенности перед тем неизвестным, что подстерегало путешественников во тьме.

– Вампиры боятся света. Будем постоянно разжигать костры и факела, и все будет хорошо, – доводы Эрида были убедительными.

Низкие сырые потолки пещер, пространства темноты действовали угнетающе на всех. Нервы уже на пределе, надежда в сердцах потухла и, возможно, навсегда.

– Выход же есть из этого места? Скажите мне кто-нибудь, – шептала какая-то женщина с отчаянием и страхом в глазах.

– Есть выход, но его нужно найти, – мрачно и неэмоционально отвечал предводитель путников.

В темноте закопошились опять твари, которые, похоже, не хотели уже прятаться от людей. С демоническим хохотом неизвестные создания двигались к путникам, плотной стеной.

– Поднимай людей, уводи их! Я отвлеку этих детей тьмы, – кричал Эрид, зазывая за собой нечистых.

Путники скрылись где-то в каменных коридорах лабиринта.

Уже бродя в темных коридорах один, Эрид все еще надеялся на жизнь. И хотя он пожелал сам отвлечь монстров от выжившей горстки людей, уводил подземных созданий на более глубокие этажи подземелья, в душе рыцарь продолжал бороться за жизнь. Он старался не думать о реальности, которая ставила его в безысходное положение.

Тяжелое дыхание ужасных хищников было уже рядом, за спиной, они хрипели, рычали ему вдогонку, а рыцарь упорно старался спастись от неведомых подземных врагов, скрывающихся в полной тьме. Земляной коридор вел человека неуклонно вниз. Спертый и сырой воздух стал совсем невыносимым, напитанный чем-то омерзительным и ужасным, что обитало здесь веками. То, падая в жидкую грязь, то, поднимаясь, Эрид бежал как во сне, навстречу неизвестности и своей смерти. На стенах здесь сидели похожие на слизь бесформенные существа, боясь света затухающего факела, они испуганно вжимались в стены и тихо пищали. Однако во тьме эти «безобидные» черви превращались в беспощадных кровососов.

Человек вспомнил свою семью, которую он потерял несколько лет назад. На глазах Эрида выступили слезы. «Простите меня милые! Я не был с вами в трудную минуту, но скоро мы будем опять вместе», – мысленно стал размышлять он, видя, что туннель закончился тупиком. Неверный огонь полностью погас, лишь еще тлеющее дерево излучало дым, и едва заметный свет.

Эрид обернулся и обнажил меч, собираясь к последней схватке. Впереди он уловил движение. Ревы, стоны, крики подземных обитателей становились громче, приводя в ужас даже закаленного в боях воина. Стараясь сдерживать свое дыхание, человек ждал. Еще пара секунд, и он был оглушен внезапной атакой. Многочисленные враги, вынырнувшие из тьмы, были молниеносны. Падая в грязь, рыцарь все еще пытался обороняться. Мечом он успел нанести последние удары. Чьи-то холодные губы стали целовать его шею и лицо. Руки и ноги сковали скользкие конечности неизвестных тварей. Эрид пытался вырваться в этот момент, хотя и в душе понимал бесполезность всего этого. Последние минуты бессмысленной борьбы только разгорячили хищный интерес подземных жителей. Умирая, Эрид думал о другом мире, который уже совсем скоро станет его новым миром. Вампиры с упоением стали всасывать теплую кровь смелого человека. Демоны, излучающие темный огонь, окружили Эрида, громко хохотали, поднимая свои нетелесные руки вверх, пытались поймать его синеватую душу, покинувшую тело, но солнечный ветер пришел в кромешную тьму, пронзил мрак подземелья, разорвал ощущение страха перед смертью и принес радость человеку. Этот удивительный свет в движении перенес Эрида в совершенно другое место. Ужасный подземный мир перестал для человека существовать. Появилось ощущение облегчения, свободы. Запах кипариса привел его в себя. Эрид медленно открыл глаза и увидел перед собой просторы неизвестной прекрасной страны. Небо поразило его больше всего.

– Добро пожаловать в страну солнечных ветров! – приветствовали его какие-то люди в светлых одеждах.

– Я уже здесь! – обрадовался рыцарь, ища глазами среди мертвых душ своих близких.

– Мы здесь, – кричали его жена и дети, которые бежали к нему в тени стройных деревьев.

Только сейчас Эрид понял, что все страшное позади. Подземелье, смерть, разлука – все осталось в прошлом, теперь над ним было синее глубокое небо, яркие лучи солнца, и близкие люди были рядом с ним опять. Вновь!

(2010).

Новая весна: Пробуждение

Его глаза раскрылись. Где-то впереди зажегся удивительный свет во тьме. Пробуждение было неожиданным, а ведь совсем недавно он видел далекие сны прошлого: о солнце, о зеленых долинах залитых теплыми лучами света, о цветах излучающих приторный аромат жизни. Снились ему клочки света, бирюзовое небо, изумрудная трава и почти южное тепло, пронзающее все его существо счастьем и осознанием бытия в мире. Порхая среди нежных лепестков доверчивых цветов, он ощущала тот сладковатый нектар парящий эфирами счастья в воздухе, холодную влагу капелек росы, осевших еще ранним утром. Сны счастья кончились, начиналась новая весна…

Тепло полилось благодатными потоками света. Впереди тот ориентир-свет, на него нужно двигаться, к нему нужно лететь. Так подсказывали инстинкты. Они не ошибаются, или, по крайней мере, не ошибались пока что. Холодная темнота боится того маленького солнца, она бежит прочь от него, но только не он. Он любит тепло и свет, стремится к нему всегда. Весна всегда будоражила его той всеобъемлющей мягкой теплотой деньков.

Полет мечты – это первый полет к свету после долгого сна, после бесполезных иллюзий мечтаний…

***

А в сыром и холодном подвале два сантехника отогревали паяльной лампой трубу с водой, что перемерзла от сильных морозов. Лампочка одиноко горела, в замкнутом пространстве из бетона и кирпича. Неприятный сквозняк ледяной свежести несся, откуда сверху, через приоткрытую железную подвальную дверь, не стихала неприветливая зимняя вьюга. Проснувшийся от тепла мотылек порхнул в темноте подвала, метнулся к теплу и свету паяльной лампы.

– Смотри, кажется, мы разбудили его, – сказал парень, слегка улыбаясь при виде порхающего насекомого.

– Думает, пришла весна… – сказал второй сантехник, продолжая удерживать паяльную лампу на необходимой дистанции от трубы.

Мотылек уселся на трубу, расправляя крылья. Задумчиво сидел какое-то время, после чего полетел прямо на синеватый свет. Еще один миг, и вспышка света, озарила темноту, словно кто-то зажег спичку в темноте. Звук похожий на тихий хлопок, и мотылька не стало.

– Глупо… – прокомментировал мужчина, немного озадаченно потирая лоб.

– Он просто стремился к свету, но ошибся, – добавил второй.

Паяльная лампа гудела гулко и ровно. Работники РЭУ завершали свою работу в этот неприветливый и холодный февральский день. Ветер бесился снаружи, забивая все щели закрытых дверей и окон колючим снегом.

(2010).

Прекрасный вечер

Он лежал одиноко на диване. Сумерки прокрались в его душу в тот вечер, заполонили сознание неясными пугающими образами прошлого. Мысль корчилась неуклюже и настойчиво в голове человека, напоминая ему о том, что он еще жив и что все, что было с ним, это его жизнь. Слезы блестели на глазах, прорвав преграду внутреннего мира бурлящих чувств. Хотелось подогнуть колени, свернуться клубком, стать маленьким мальчишкой и забыть про весь тот внешний мир, который окружал его кругом, который мужчина узнавал за все свои годы жизни. Прошлого не вернуть, время не повернуть вспять. И может быть, кто-то будет смеяться над тем, что было прожито им, может быть, кто-то плюнет ему в душу в ответ на его излишнюю искренность и неумение сдержать свои чувства, на его поступки и его жизнь. Он найдет тогда тех, кто тонул в таких же схожих бедах, он протянет им руку помощи вовремя, предотвратит продолжение собственного сценария жизни.

Но не только темные и печальные воспоминания наполняют душу Алекса. На смену им приходят также и светлые мысли о светлом детском счастье, которое обволакивает сознание умиротворением и спокойствием. Смутные очертания большого дома предстают с усиливающейся четкостью. Там живые еще все те, к кому теперь он ходит на могилки: и отец, и сестра, и старики. Благополучие детских лет врезалось в память также хорошо, как и плохое из периода юности. Лучи солнца пронзают комнаты терпким уютным светом, в которых маячат детские фигуры. С воплем носящиеся по комнате мальчишки играли в самолеты, изображая гул небесных машин. Игрушка покачивается в воздухе, как на волнах. Светловолосые головы ребят пестрят, кружатся по комнате. Отец стоит в проеме дверей и улыбается, глядя на своих детей. Темноволосая Аленка пришла в гости, сидит рядом с мамой, они вместе готовят мороженное в игрушечных пластмассовых стаканчиках. Видимо, «кафе» скоро откроется.

– Кафе открывается, готовьте свои монеты для оплаты, – зычным голосом говорит девочка, глядя на своих младших братьев – потенциальных покупателей мороженного.

И все уже доставали из карманов старые советские копейки и нарисованные бумажные деньги. Пережитки прошлого еще остались, хотя демократия уже погрузила страну в пучину глобальных изменений, как хороших, так и не очень хороших.

– Это сто рублей, – убеждал свою сестру мальчонка, протягивая чистую бумажку с корявым изображением цифры сто.

– Да неужели? Проверим. – Алена направляла «купюру» на свет, чтобы проверить ее на подлинность.

Непродолжительное ожидание. Молчат и продавец мороженым и покупатели, так жаждущие этого мороженного.

– Хорошо вот мороженое и сдача, – протягивала в ответ девочка.

Покупатель с жадностью накинулся на свою покупку. Мороженное нежное и белое, присыпанное натертыми крупицами печений. Изумительный вкус, рот наслаждается этим вкусом детского счастья. Воспоминание надувается, как мыльный пузырь, достигая значительных, если не угрожающих размеров. Еще один миг, и это все огромное и почти реальное лопается в сознание Алекса. Он опять лежит на старом диванчике, окутанный сумраком. Ночной ветер надувает, словно парусину прикрытое шторой окно. Та свежая подвижная стихия стучится в окно Алекса, и человек слышит тот шепот.

– Все будет хорошо. Прошлое учитель, но не ностальгия, не боль. Жить надо будущим… – прохлада лавин воздушных масс говорила, словно об этом Алексу.

Человек слегка приоткрывает тускловатую выцветшую тряпку, что мешает ветру пробраться к нему в комнату, через раскрытое окно. Свежесть обдает лицо. Ночь за стеклом пришла мягко. Звезды блестят ярко и неизменно, также как и десять-двадцать лет назад, когда он, будучи ребенком задирал, свою голову на небо, чтобы увидеть сияния, пришедшие ото всех уголков вселенной.

«На улицу», – звучит пронзительно мысль в голове, как неизменное желание, оказаться в просторах океана темноты. Быстрые шаги, и вот она улица, вот оно ночное небо величественное и торжественное. Там наверху всегда праздник! Звездам хорошо, они же ведь высоко и смотрят на этот мир, удивляясь, как все перепутано в нем.

Глядя на пространство мглы объявшее заросли высокого бурьяна, Алекс опять отдался власти воспоминаний, тихо скребущих в голове неизменно и настойчиво. Дверь прошлого открылась, как в сказке про Буратино, который после долгих приключений все же нашел ключ папы Карло. Лестница ведет вниз. Сквозь плед сумрака таинственного коридора уводящего к неизвестному счастью, делаются шаги без оглядки назад. Огромные богатства, огромный театр теперь в распоряжение Буратино. Однако, это бывает в сказках, где есть хороший конец. Бег в прошлое сопряжен не только минутами счастья о прошлом, но также и забытой болью, как старые шрамы Алекса на теле, которые беспокоят лишь иногда – в холодные дождливые дни.

Темный сырой мрак пронзал проулок. Там в темноте маячили три фигурки подростков, ища не то приключения, не то просто не хотящие еще расходиться по домам. На камнях дороги валяются использованные шприцы и презервативы. Их бросают Потребители. Они всегда тут мельтешатся, суетливо и торопливо покупая себе то, зачем они приехали или пришли сюда. Очертания домов частного сектора сливаются с небом. Машины прорезают тьму светом фар. Бородатые и безбородые мужчины в не очень привлекательных куртках ведут разговор. Идет процесс продажи-покупки.

– Что они делают? – еще ничего не понимая, спрашивал тогда у товарищей Алекс. Он только что переехал в этот забытый Богом район города.

– Ты не знаешь? – удивлялся Сашка, глядя на своего более старшего соседа.

– Нет… слова недосказаны от увиденного. Там в темноте началась драка. Трое вдруг накинулись на одного, самого худого и страшного. Повалив его на землю, обрушили на него шквал ударов.

– Получи, получи урод! – кричал один из нападающих. Этот шатен с темным лицом хорошо дерется. На нем кожаная куртка и спортивные штаны. Пострадавший же лежит на земле, корчась в еще теплой пыли улице, прогретой за день жарким солнцем. Этот бледнолицый и еще к тому худой стонет и просит, чтобы они перестали его бить.

Еще один удар грубым сапогом, уже под живот. Первая кровь. Тот, кого пинали, кашляет кровью, неуклюже пытаясь стереть ее с лица. Слюна и алая жидкость тянется неприятно, размазывается по дороге. Человек отползает в сторону.

– Уберите его. Все не надо. Не надо. – Вдруг вступился какой-то пожилой мужчина, что вышел из дома. Он, похоже, все это время наблюдал за этой сценой тоже.

Звезды в высоте сибирских небес молчат. Они смотрят, они все видят. И стыдно перед ними, за то, что творится сейчас тут. Алекс сглотнул слюну и, не отрываясь, продолжил смотреть на очередной «спектакль» развернувшийся в сумраке дня.

«Помочь» – эта мысль была равносильно самоубийству. Противостоять сильным мира сего не под силу сейчас мальчишке или даже группе мальчишек. Однако, это не значит, что он отказывается от идеи борьбы за справедливость и законность всего происходящего вокруг. Алекс знает, что однажды он сделает так, что ликвидирует все эти некрасивые сцены жизни, не допустит их появления вновь. Для этого ему поможет не только физическая сила, умение борьбы и сноровки, приобретенные в спортивных залах и на улице, но также и ум, умение излагать свои мысли, способность донести их в правильной форме другим людям. Они же ведь должны знать правду. Правду жизни, которую можно изменить к лучшему.

Это потом уже, Алекс сам принимал определенные действия в сложившемся круге жизни, оказывался поневоле впутанным во всю бурлящую реальность вокруг него. Баскетбольная игра в летний теплый день запомнилась ему хорошо. Там к группе подростков толпящихся в пыли проулка прибежал еще один Потребитель. У них у всех лица очень похожие. Они бледные, худые, одетые зачастую в грязные старые спортивные костюмы. Глядя на них, вызывается осуждение, которое борется с чувством жалости к тому, что они выбрали не тот путь. Хотя может быть у них жизнь была такая трудная и тяжелая. Правда одних такая жизнь ломает, а других делает сильнее. Однако, это не меняет сути дела, важен итог.

– Помогите… Помо-ги-те… Братцы укройте, – запыхавшийся он протянул свои худые исколотые руки вперед к нам, стоящим кучкой баскетбольной команды.

– Что случилось? – спросил тогда Алекс, оценивая внимательно взглядом незнакомца.

– Гонятся за мной… На машинах преследуют. Укройте. Можно спрятаться во дворе? – Этот человек умолял. В тускло-мутноватых глазах смешалась мольба и страх перед тем, кто преследовал его. Времени на размышление нет. Решать вопрос нужно сейчас, соображать на ходу. Пустить ли этого обреченного человека к себе во двор? А если преследователи его найдут, что будет от этого ему Алексу потом?

– Хорошо, заходи. – Голос не дрогнул Алекса. Железная калитка отворилась, чтобы пропустить беглеца.

И преследователи себя не заставили долго ждать. Минута, может пара минут, и по улице поехали машины с тонированными темными окнами. Одна резко тормозит напротив играющих мальчишек.

– Парни, не видели тут наркомана, бежал тут где-то? – крутой из машины не церемонится с выражениями, пуская в ход и мат для связки слов.

– Нет, не видели, – отвечал маленький мальчишка.

– Видел, он туда побежал, – сказал Алекс, указывая совершенно неправильное направление этим крутым ребятам на дорогих тачках.

Ухмылка пробежала по лицу мужчины.

– Проверим…

Двое в кожаных черных костюмах выскользнули из машины, двинулись по улице, торопливо оглядывая по сторонам.

– Чисто. Поехали. – Небрежно махнул рукой своим водитель черного бмв.

А подростки молчали, стояли, в душе опасались, что их обман окажется выявленным. И только лишь спустя минут десять, когда преследователи на машинах уехали, Алекс зашел в свой озелененный высокой травой двор.

– Выходи… Они уехали, – отрезал коротко тогда Алекс, глядя на этого несчастного человека забившегося в углу дворовой постройки.

– Можно уже? – с недоверием спрашивал беглец.

– Да можно, – кивнул головой мальчишка.

Полезный поступок, только на пользу ли пойдет он этому человеку? Ну, это дело каждого человека, который решает для себя каким путем пойти. Одному и горы богатства не помогут, будет жить в свое удовольствие или расточать на всякие непотребства, а другому и нищета, убогость жизни не совратит на путь безнадежного алкоголика, наркомана, вора или того хуже убийцы. Внутренний свет, внутренний стержень души определяет каждому свое будущее.

А Алекс даже тогда верил, что он сможет добиться чего-то важного и значимого в этой жизни. Он верил, что его поступки найдут эхо ответа добра, пускай не сейчас… Однажды, он проснется и не увидит вокруг себя всего того, что напоминает ему болью души. В тот день будет торжественно и светло. Солнце будет обязательно бить в большое широкое окно теплыми лучами света, а Алекс будет лежать на широкой чистой кровати с белой простыней и с упоением вдыхать свежесть, принесенную из открытого окна. Рядом с ним будет лежать его любимая милая и уточенная девушка, которую он будет беречь и ценить, как тропический редкий цветок. У них будут дети, которые уже не увидят плохого, тех темных улиц, той цепочки лет нищеты в стихии экономических кризисов. Они будут жить гораздо лучше…

Но это все пока что будущее, или даже скорей мечты. До них нужно дожить, дотянуть, нужно правильно спланировать жизнь, восхождение к вершинам. Артем поднялся с дивана, перестал, думал о прошлом. Он мысленно отрезал от себя все прошлое. За треснутым стеклом маленького окна сегодня тоже хороший вечер. Двор утопает в зелени лета. Кузнечики сверчат, ищут любовь настойчиво и упорно. Парень повалился на траву немного устало. Ощущение счастья и тихого душевного тепла заполнило его душу в то мгновение, когда он посмотрел в темную синеву небес. Звездный свет струится почти теплом, принося с собой ощущение новой хорошей реальности. Купол неба высоко, также как мысли его, лежащего на земле и смотрящего куда-то в вышину…

(2010).

Дерево жизни

Поезд остановился среди степей, на маленькой станции. Сырой холод северной октябрьской осени отступил куда-то назад, а точнее остался где-то позади. Волгоград – прекрасный город-герой миновали, он был уже на севере, ему на смену пришли широкие кубанские просторы. Стоя здесь на пустой перронной площадке залитой асфальтом, он ощущал потеплевший воздух. Небо расчистилось, и марево неповторимого заката поражало воображение. Не то легкая тоска, не то тихая радость шевелилась в душе настойчиво, задевая самые тонкие струны чувств.

– Нам пора, поезд скоро тронется, – говорил отец, докурив сигарету.

Артур и его младший брат весело болтали, разглядывая с неподдельным интересом обновленный пейзаж. Осень сюда, словно, еще не пришла.

– Нам действительно пора, – повторил слова родитель, видя, что слова не возымели успеха.

Мама уже ждала их в купе, готовила вкусный ужин. На маленьком столе среди развернутых старых газет, была разложены бутерброды с маслом, вареные яйца и яблочный сок в одноразовых стаканчиках.

Поезд тронулся, набирая скорость, загрохотал колесами ритмично и успокаивающее. Бесконечные дали замелькали за окном опять стремительно, словно картинка на экране телевизора.

– Все пора спать. Надо немного поспать, потому что приедем ночью, – говорила мама, когда ужин был съеден. Закат за окном погасал, стекло вагона заблестело уже светом коридорной лампы. Пейзаж с трудом различался в сумерках. Натянув теплое одеяло на себя Артем, как и все остальные, засыпали, представляя себе реальность нового места, где он будет жить.

Проснулся ночью, потому что разбудила мама. Отец уже был одет в клетчатый костюм, сворачивал свой матрас.

– Уже? – сонно спросил Артур, не желая убеждаться, что сладкий сон прерван по причине окончания путешествия.

– Да, уже, – мама улыбнулась.

Свежая и в тоже время теплая ночь врывалась с порывами ветра в купейное окно. На душе было в этот момент волнующе и немножко грустно. Ощущение приближающихся перемен, окончания долгого пути и новый отсчет в его жизни.

За окном замелькали смазанные огни фонарей и какие-то темные силуэты городских построек. Рельсовые пути стали разделяться все чаще, образуя широкое дерево параллельных линий. Стук колес замолкал, замедлялся, как сердце умирающего человека. Проводница в синей форме бегала по вагону, напоминая всем, что скоро окончание пути пассажиров.

– Ваша станция, – наконец заглянула в купе семейной пары проводница.

Все те, которые выходили, поспешили по коридору в купе, чтобы сойти со ступенек вагона. Артур выпрыгнул по-мальчишески легко. Асфальт был мокрым, накрапывал дождь, который начался еще ночью, пока он спал.

– Дождь, – немного обиженно шептал Артур, словно требуя от погоды чистого неба усеянного звездами и теплого сухого дыхания ветра.

– Пойдемте туда, там такси стоят, – говорил отец, нагруженный сумками, впрочем, как и каждый из участников этого путешествия.

Пересекши блестящие линии путей, они двинулись уже в сторону вокзального здания, стоявшего в этот час с угрюмой молчаливостью. На углу этого старинного строения располагалась стоянка машин, на которой в большом количестве скопились такси. При виде ночных путешественников, посыпались предложения.

– Вам куда ехать?

– Подвести? – конкуренция делала таксистов более разговорчивыми.

– Да, – отвечали родители.

Вот уже они и в такси. Шустро промчавшись по окраинам городка, автомобиль свернул на трассу. Цепочки фонарей замелькали реже. Дождь набирал силу, и дворники машины заработали тяжело и однообразно, очищая стекло от каплей влаги.

– Это хороший край! Здесь тепло… – говорил таксист, не глядя по сторонам, удерживая руки на руле.

Теплый дождь бежал по стеклам машины, накрывал пеленой дорогу. Съезд с федеральной трассы, поворот в сторону населенного пункта, обозначенного в темноте, как скопление синеватых фонарей и свет от окон домов.

– Найдем ваш дом, найдем, – повторял мужчина-водитель, когда отец уточнял адрес конечной точки пути.

Улицы частных домов были пустынны. Вот и новая улица Артура, хотя на тот момент он еще об этом не знал. Кирпичные красивые дома, двухэтажные коттеджи пылили мимо них. Потом машина опять повернула, уткнувшись светом фар в высокий зеленый забор.

– Приехали, – говорил таксист, указывая на адрес дома и улицу, отмеченную на табличке.

– Ну, разве это не прекрасное место?! – восторгалась мама, выходя из машины. Собаки, заметив машину и шум в ночи, залаяли во дворах гулко.

Артур также выбрался из машины, остановился, разглядывая новое строение в котором предстояло жить. Дождь сделал траву сырой, оттого и штаны промокали, добавляя неприятное ощущение сырости.

Во дворе было две собаки. Одна совсем маленькая, рыженькая, которая заливалась тонким голоском при виде новых хозяев дома. Вторая была крупная овчарка, которая выглядела вполне дружелюбной к ночным путешественникам.

Под навесом виноградных креплений, Артур прошел вперед в темноту ночи. Теплая темнота приятно манила вперед. Воображение переполнялось удивлением и радостью, от полученного такого количества за эти сутки впечатлений. Летучая мышь порхала возле одинокого фонаря с глубокой шляпкой. Мириады насекомых напевали песни, наполняя ночь жужжанием, стрекотом.

Артур прошел дальше, ноги буквально утопали в густой растительности. Опять забор и калитка, но уже на территорию огромного огорода. Мальчишка даже подпрыгнул от нетерпения, пытаясь, увидеть, что скрывал сумрак там вдали. Где-то во мраке зашумел поезд. Артур остановился, прислушиваясь к звукам, что наполняли это удивительное место.

– Домой пойдемте, – зазывала мама всех членов семьи обратно, что разбрелись по территории, прилегающей к дому.

Комнаты нового дома выглядели также таинственно, как и двор. Лампы зажглись, как звезды, прогоняя темноту и ощущение заброшенности комнат.

– Это наш новый дом… – сообщала мама общеизвестный факт.

Спать хотелось сильно, потому что в поезде поспать так и не удалось хорошо. Усталость и желание сна сломили Артур, и он уснул крепко и безмятежно, как давно не спал, а проснулся только на следующий день. В доме царила утренняя тишина. Солнце уже поднялось довольно высоко, облака куда-то ушли за ночь, оставив небо чистым. Все еще спали, а Артур крадучись обулся и вышел на улицу. Теплый едва уловимый ветер коснулся лица, приятные запахи свежести и фруктов наполняли воздух. Однако, мальчишка не остался на пороге веранды дома, двинулся дальше исследовать территорию двора, опять добрался до того забора, частоколом закрывавшим видимость самого огорода. Вчера он остановился на этом месте, сегодня мог продолжить свои маленькие исследования.

Калитка скрипнула, отворилась. Тропинка среди густой травы вела куда-то вдаль. Территория огорода с трудом охватывалась взглядом. Огромное ореховое дерево стояло же в начале огорода, совсем не похожее на все те деревья, которые Артур знал раньше. Абсолютно белая гладкая кора, разлапистые ветки и огромные размеры поражали. Мальчишка не задумываясь больше ни на минуту, побежал вперед к этому дереву, к горизонту своих владений.

Опавшие листья дерева зашелестели трепетно, словно жалуясь человеку о чем-то своем наболевшем. Артур зацепился за ветку дерева, полез наверх. Это получалось хорошо, ветки располагались с почти лестничной периодичностью. Еще пара усилий и Артур забрался так высоко, что смог увидеть все территории своего нового дома. Саманное строение скрывало лишь небольшую часть территории, все остальное было открыто для обзора.

Теплый ветер опять погладил ребенка по щеке, прошептали внизу что-то опавшие листья, наполняя душу, Артура какой-то радостью, от которой хотелось смеяться безудержно, глядя на высоту мирного южного неба.

(2010).