Текст книги "Широко шагая"

В следующей жизни: Мартовские чудеса

Ночь. Темнота висела везде: в ночном небе, на дворе и в квартире Полагаевых. И только синеватый ночник разгонял темноту, и от его света можно было увидеть лишь кусочек комнаты. Видно было отчетливо тумбочку с зеркалом, на которой располагались многочисленные женские духи, крема, лосьоны. А также здесь стояла фотография в цветной рамке. С фото смотрели два человека: мужчина с зелеными немного раскосыми глазами, пепельными волосами, и женщина, доверчиво прижавшаяся к своему любимому. В синих глазах блондинки была радость и любовь к тому, кто ее обнимал.

А пара молодоженов сейчас мирно беседовала в кровати. За окном опять раздалось мяуканье.

– Как мне надоел этот черный кот. Вторую ночь уже песни распевает, спать не могу я из-за него, – возмущалась Инна.

– Ничего удивительного, просто сейчас весна. Мартовские коты особенно певучи, – улыбался ей Александр.

– Все равно надоел он мне…

– Может быть в следующей жизни, мы также будем сидеть на крыше дома и распевать песни, – не переставал защищать этого пушистого певца Александр, вместе с тем, не переставая смеяться.

– В следующей жизни… – женщина задумчиво посмотрела в окно, которое слабо высвечивалось из общей темноты комнаты. Она улыбнулась.

– Я, пожалуй, закрою форточку, тогда думаю, тебе будет легче заснуть. – Предложил ей Александр. Женщина в ответ только слегка кивнула головой. И Саша подошел к окну, рукой легонько поддел форточку, и та захлопнулась, словно только того и ждала. А потом мужчина пошел на кухню курить, долго в темноте попыхивал сигаретой, создавал вокруг себя клубы синего дыма. Ему вдруг вспомнилось, та первая встреча Инной в клубе. Тогда в первый момент, когда их представили друг другу друзья, она показалась ему немного высокомерной и насмешливой. Однако это впечатление, прошло после первого танца. Эта надменность девушки была скорей показной, она стеснялась парня, отводила глаза в сторону. Так родилась дружба между ними, а спустя полтора года, Александр предложил ей выйти за него замуж. Того радостного огонька в ее глазах он тоже не забудет никогда. Улыбку тоже. Она вся сияла от радости. А он сгреб ее в охапку, поцеловал неуклюже и сказал кучу ласковых слов.

От этих воспоминаний Александр невольно заулыбался в темноте кухни. Сигарета уже сгорела. За окном был виден ночной город, неоднородно сияющий огнями. О чем-то ностальгическом напомнил свет от фонарей и окон квартир. Словно что-то ускользало из памяти человека, что-то очень важное, что никак нельзя было забыть. Вспомнив про свою работу, мужчина направился обратно в спальню. Инна уже спала, немного по-детски обхватив руками подушку. Саша мысленно ее поцеловал, и тихо, стараясь не нарушить сон любимой, забрался под теплое одеяло. Сон приснился необычный в ту ночь. В сновидении был какой-то кот с удивительными человеческими глазами, он испуганно бегал в темной какой-то перекореженной реальности и жалобно мяукал. А потом кто-то раскрыл дверь со светом, белые лучи разогнали мрак пространства. А кот подняв хвост трубой, уже убегал за дверь…

***

…Два года прошли как сон, как один день идеальной жизни, как один час безмятежного волшебного сна. И сейчас Александр был буквально счастлив. На руках он держал маленького сынишку, что подарила ему Инна. Новая жизнь, новые мечты, новые планы обуревали сознание отца. Он забегал далеко вперед, разглядывая улыбающееся личико младенца. Саша думал о будущем, в котором он видел своего сына взрослым сильным, красивым и хорошим парнем, который наверняка будет нравиться многим девчонкам. А сын его, несмотря на такую популярность, будет любить преданно и безмятежно одну свою любовь – девушку с задумчивыми серыми глазами. Но все это было в будущем, в мечтах отца…

– Ну как тебе наш сынок? – с улыбкой на лице воскликнула Инна, когда они уже выходили из роддома.

– Инночка, дорогая моя! Я просто самый счастливый отец в мире! – он нежно поцеловал свою жену.

Машина стояла на обочине дороге, наполненной городским шумом. Сигнализация пискнула, и блокировка дверей снята. Инна села на переднее сидение, взяв на руки маленького сына с белоснежным личиком и голубыми, как у мамы, глазами.

А Александр с какой-то необъяснимой гордостью в тот раз вез свою семью домой. В тот момент, словно весь мир, вращался вокруг него и дорогих ему людей. И даже мартовское солнце, что беззаботно светило с небес, улыбалось младенцу и его родителям. Весна дружно взялась за улицы. Деревья стояли, воздев голые ветки, словно руки к небу. Небеса были глубоки, синева радовала глаз людей. С крыш домов, с сосулек капала растаявшая вода. Нежный ветер резвился на улицах огромного города, рассказывал людям о новой весне, которая пришла сюда…

И только на крылечке роддома так и остался сидеть пушистый зверек. Немного грустно и в тоже время с интересом смотрел маленький котенок с голубыми круглыми глазками на этот мир. Рядом с ним стояло блюдечко с молоком и кусочек хлеба…

***

И опять года утекали, как река. То, что, казалось, еще было вчера, оказалось где-то далеко позади. Будущее стало сегодня. Сын стал взрослым, и Александр с Инной теперь сидели на свадьбе своего сына. Много народу, накрытые столы, шары, украшения и пара молодых людей. Жених одет в строгий костюм и невеста в белоснежном платье. А в окна смотрело яркое мартовское солнце…

– Горько! Горько! – кричали гости, и молодые люди целовались.

– Как время летит быстро! – сказал вдруг своей жене Саша.

– Да. Наш малыш уже вырос, стал взрослым. Горько! – подхватила призыв гостей Инна.

В этот момент отцу было одновременно и радостно, и грустно. Вдруг впервые начало ощущаться безвозвратность времени, которое утекло, как песок сквозь пальцы.

– Я должен выйти, скоро приду… – предупредил Инну муж и торопливо покинул огромный зал, с музыкой, с кучей народа и ослепительными декорациями.

Состояние становилось ужасным. Похоже, что он отравился. Его мутило, и мужчина, недолго думая, метнулся по коридорам арендованного огромного помещения к туалету, думая, что сейчас будет приступы рвоты. Алкоголя он употребил немного, из пищи также почти ничего еще не успел принять, свадьба только начиналась. Что же это за неожиданное отравление?

А вот и туалет: белоснежный унитаз, кафельный пол и стены. Александр закрыл дверь на щеколду и склонился над унитазом, пытаясь срыгнуть то, отчего мутило. Но и это было тщетно. А потом он вдруг посмотрел на отражение воды, что скопилась в небольшом количестве в унитазе. Там на него смотрел серый кот с раскосыми зелеными глазами. Мужчина испугался, того, что у него уже начались непонятные галлюцинации, правой рукой вдруг ударил по этой лужице воды, разбрызнул ее в разные стороны. Изображение пропало, мутить тоже в какой-то момент перестало, лишь голова все еще тяжеловато отдавалось не то болью, не то назойливым воспоминанием, о чем-то прошлом и позабытом…

Александр поднялся с колен, открыл дверь туалета, и обратно двинулся по коридору с нарастающими криками: «Горько».

***

Это было время, когда он уже перестал считать количество седых волос на голове. Это уже было и неважно теперь, когда вся голова побелела от старости, когда тело уже оставили силы. Он сидел в кресле, напротив него сидела Инна – его любовь, с которой они прошли вместе эту жизнь, прожили вместе столько лет, столько зим, видели много раз вместе, как встает солнце, провожали закаты…

– Помнишь дорогая, нашу первую встречу в клубе? – вдруг спросил неожиданно старик, и посмотрел на декоративный камин с символическим огоньком в нем.

Инна поправила свои очки и просмотрела на него. Да она состарилась за эти годы и очень сильно, утратила свою молодость и красоту, но Александр, по-прежнему в ней видел ту блондинку с голубыми глазами, милую и обворожительную.

– Да, конечно милый, помню и я тот вечер! – старушка заулыбалась, и почему-то тоже посмотрела на огонь в камине.

Огонь завораживает. Иногда, кажется, на него можно смотреть очень долго или даже вечность, видеть, как колышутся языки пламени, как дымок с неповторимой случайностью поднимается вверх. То было и сейчас, магия огня заворожила стариков.

– Я помню наш первый танец. Это тоже было так замечательно! – почти прошептал старый Саша и почему-то вздохнул. Возможно, он хотел сейчас вернуть время назад, прожить еще одну жизнь, но время неумолимо, его не вернуть вспять.

– Ты вздыхаешь? – спросила старая женщина, глядя на своего седого мужа.

Просто хочется иногда вернуть все назад…

Хорошее желание, – старушка негромко засмеялась.

За окном темнело мартовское небо. Сосульки застыли опять в ночной прохладе, перестали капать. Звезды стеклянно смотрели на этот мир свысока. А по крыше дома бегал какой-то кот и жалобно мяукал…

***

Время не стоит на месте. И оно опять прошло незаметно для всех, года пролетели. На улице опять стоял март. Небо было чистым, солнце добрым и теплым. А на крыше небоскреба распевал свои песни серый кот с раскосыми зелеными глазами, надоевший жильцам дома до слез. И никто не знал, откуда появился этот серый кот, впрочем, как и он сам. Тоскливо и грустно было коту, он мяукал, звал кого-то и смутно вспоминал что-то давно позабытое и важное из своей прошлой человеческой жизни. А на его трогательные песни уже бежала белая синеглазая кошечка, которая немного испуганно смотрела на глубокое мартовское небо и на пугающую высоту, что начиналась сразу за карнизом крыши дома, и робко мяукала в ответ серому коту. Она, наверное, отвыкла от того большого мира, просидев всю зиму в просторной квартире, а может быть тоже пыталась понять как появилась в этом мире…

(2009).

В следующей жизни: Бесконечные циклы

– У меня будет скоро ребенок отец! – воскликнула дочь, глядя на своего отца прикованного от старости к постели.

– Да?! Возможно, что я все-таки смогу увидеть своего внука и спокойно умереть… – прошептал едва слышно старый человек.

– Не говори так! Ты будешь жить еще долго-долго, – пламенно опять сказала женщина, глядя на своего старика.

Наступила непродолжительное молчание.

– Ася, ты же прекрасно знаешь, что это неправда. Зачем же тешить себя несуществующими надеждами. Всем нам отведен в этой жизни определенный срок. Всем нам предстоит однажды умереть. Но я знаю, что за смертью, начинается другая жизнь… – голос дряхлого отца слегка дрожал не то от волнения, не то от усилий, которые он прикладывал, для того чтобы вести беседу.

Опять наступила пауза в разговоре. В комнате было сумеречно, шторы не давали дневному свету пробиться в комнату. Старик со впалыми усталыми глазами лежал на кровати и смотрел на свою дочь, которая вышла замуж и ожидала в недалеком будущем ребенка.

– Другая жизнь? Что ты имеешь ввиду? – вдруг решила спросить Ася после молчания.

Старик слегка улыбнулся.

– Я знал, что ты захочешь спросить меня об этом. Просто я знаю то, чего не знают другие, возможно, никто больше в этом мире… – голос его стал таинственным, словно он знал величайший секрет жизни, о котором больше никто не догадывался.

– И что же эта за тайна? – голос дочери дрогнул, ей вдруг в какой-то момент показалось, что старик тронулся умом, подумала, что старческий маразм охватил его сознание.

– Люди рождаются вновь и вновь. Они приходят в этот мир вновь и вновь. Я приду вновь… – начал человек, лежащий на предсмертном одре.

– Папа очнись! Зачем о людях говорить? Я здесь рядом с тобой и у меня скоро будет сын, а у тебя внук. – Прервала речь старика молодая женщина.

Но он продолжал свою речь.

– Я оставил на этой земле след. Я родил пять сыновей, и трех дочерей. Ты у меня самая младшенькая.

Ася замолчала, пытаясь понять, к чему клонит мысли умирающий отец.

– Но это не значит, что я не оставлю больше следа на этой земле. Я буду приходить в этот мир вновь и вновь. Я ничего не забыл. Я не забыл прошлого…

Глаза женщины слега расширились, она посмотрела на отца немного испуганно.

– Какое прошлое?

«Далекое прошлое. Очень далекое прошлое. Я помню, как рисовал на стенах пещер фигурки мамонтов. – Старик ухмыльнулся, вспомнив что-то очень далекое, – Тогда я почти не умел рисовать. Это была моя первая жизнь. В той жизни я погиб во время охоты на дикого зверя, меня загрыз саблезубый»

– Отец ты бредишь! Проснись! Ты здесь рядом со мной в двадцать первом веке… – чуть не плача уже произнесла женщина.

– Нет, хорошая моя, я это действительно хорошо все помню. Я всегда молча об этом. О своих жизнях, которые проживал одну за другой. Веками я наблюдал и накапливал знания о людях, о бесконечных циклах жизни…

Ася отрицательно кивала головой, окончательно убедившись в том, что ее отец потерял рассудок на старость лет.

«Просто все забывают это, а я нет, потому нужно жить, чтобы не стыдно было потом, – в заключение сказал старик. – И открой, пожалуйста, окно, хочу увидеть еще раз солнечный свет»

– Да конечно! – охотно дочь отдернула плотные шторы, и распахнула окно. Солнечный свет мощными ослепительными потоками ворвался в комнату старого человека. Оттуда же пришел слабый ветерок, который принес ароматы цветов, запах шашлыков и звуки шумливого города.

– Спасибо, а теперь оставь меня одного. Я устал и хочу немного поспать.

– Хорошо! – женщина вышла из комнаты, прикрыла дверь, оставила отца наедине со своими мыслями и воспоминаниями, пронесенными через века. Старик какое-то время слушал шум машин, несущихся по проспекту, что виден был из окна, слушал голоса молодых людей, что весело справляли этот летний выходной вечер.

– Все ухожу, чтобы вернуться вновь. Я еще вернусь…, – вдруг пробормотал умирающий, по щеке потекла одинокая слеза не то радости, не то печали. В глазах старого человека отражался солнечный свет, который в какой-то момент вдруг потускнел. Нет, из окна также ярко лились лучи солнца, только в глазах старика вдруг потухла жизнь. Лицо побледнело, руки стали холодными…

***

…Он бродил в безвременье в пространстве звездной пустоты. Дух его метался среди ярких звезд, в туманностях созвездий, в темных просторах вселенной, до тех пор, пока не пришел его час. Тот самый волнующий момент, когда происходит рождение новой жизни, когда душа, обретает плоть и видит новый свет, новый мир, когда все начинается вновь и вновь. В этот момент происходят удивительные чудеса! Старые воспоминания забываются навсегда, сознание молодеет, а в мир словно приходит еще один человек. Когда-то некогда он жил в пещерах. В прошлом он завоевывал земли мечом. Однажды он плыл на корабле в сырой мгле, навстречу неизвестности мира. Долгие годы он находился на службе у королевы, был конкистадором, покорял народы. Затем он жил в обычном индустриальном городке, где и встретил первую мировую войну, а теперь он родился здесь в двадцать первом веке…

Яркий больничный свет. Дискомфорт. Материнское тепло на какой-то момент потерянно. Первый глоток воздуха. Ребенок пока молчит, смотрит на врача, взявшего его на руки. Малыш еще все помнит, помнит, кем он был в прошлой жизни, помнит, как долго ожидал этого момента. Понимание смысла жизни, понимание бесконечности циклов жизни видится в его синих глазах. Но это длится лишь на одно мгновение. Потом ребенок заливается плачем, воспоминания о прошлом стираются, также как и о месте небытия душ, ожидающих своего времени и часу, чтобы прийти в этот мир вновь и вновь, и чтобы услышать приветствия: «Добро пожаловать на планету Земля малыш!»

Все повторится вновь и вновь, бесконечные циклы однажды принесут нас туда, где мы родились, они сведут нас теми людьми, которых когда-то раньше знали, кого любили, кого ненавидели, а также с теми, которых еще предстоит узнать, чтобы возможно прожить с ними не одну, а несколько жизней…

(2009).

Девушка на картине

…Всего за пару недель жизнь Лизы словно разрушилась, как спичечный домик, перевернулась, потеряла свою привычность и житейскую размеренность. Сначала ее уволили с работы, где она по роковой случайности совершила непростительную ошибку. А потом – смерть матери, единственного родного человека в этом мире. От горя все смешалось в сердце Лизы, и последней опорой в тот момент был ее парень и лучшая подруга. Но здесь еще ждало чудовищное разочарование. Истину, которую она узнала и убедилась наяву, была последней каплей в ее цепочке трагедий. Парень Лизы на протяжении последних месяцев изменял с ее лучшей подругой. Этот шок, эта боль, которая теперь сконцентрировались в сердце Лизы, давила на нее каждую минуту, были невыносимы. Она порвала со всем своим прошлым, что причиняло ей боль, но от этого не было легче. Не было будущего, не было надежды, не было тех, на кого можно было опереться в эту минуту. Одиночество тяжелым камнем висело на сердце…

И сейчас девушка, словно потерянная шла под проливным холодным дождем по блестящей мостовой, над головой развернув зонт. А в мыслях был у нее уже план, чтобы прервать все эти муки и страдания одним единственным шагом – шагом в пустоту, с моста. Блестящая дорога, отражающая в себе свет фар машин и сияние фонарей, уводила уже Лизу к мосту через реку. Растрепанная, в мокрой одежде, с растекшейся тушью на лице, морщась от непрестанных, как дождь слез, она шла к своей последней цели. Лишь иногда останавливалась и начинала рыдать в голос, так что даже редкие прохожие недоуменно оглядывались на нее. Но никто к ней не подошел, не спросил, что с ней такое случилось. Лишь резкий порывистый сырой ветер дул в лицо, трепал белый зонт. Она была действительно одинока в этот момент…

Вот и мост, пугающая головокружительная высота разверзлась под ней, когда Лиза глянула на мутную от проливного дождя реку. В какой-то момент даже стало страшно от собственных мыслей, что она готова совершить такой шаг. Но при воспоминании о руинах разрушенной собственной жизни, ей опять захотелось довести это дело логического конца. Гроза бесновалась в высоте, словно чувствовала, что сейчас произойдет. Ветвистая молния поражала землю светящимися пучками колоссальной энергии, и во вспышках света можно было заметить, как Лиза бросила свой зонт на землю и теперь перелезала через последнюю преграду, отделавшую ее от водяной бездны, что уже разверзалась у ее ног.

– Что ты делаешь?! Не делай этого… – вдруг раздался чей-то мужской голос в грохоте грозы и шуме быстро мчащихся по мосту машин.

– Мне уже нечего терять в этой жизни, – отрешенно ответила девушка, не оборачиваясь на своего неожиданного собеседника, заворожено смотря на бездну воды, на то, как капли дождя пробивают ее поверхность неровными всплесками.

– В жизни всегда есть то, за что можно бороться и за то, что можно любить жизнь! – опять зазвучал голос незнакомца в ответ.

Лиза какое-то время молчала, потом все же повернула голову и увидела мужчину средних лет с мокрыми темными волосами и пронзительно серыми глазами. Нельзя было сказать, что тот человек был красив, но в нем было что-то необычное и привлекательное, что заставляет задержать взгляд на себе. Девушка изучающие глянула на незнакомца, и опять отвернулась, немного обиженно, словно он сейчас был во всем виноват.

– Я хочу тебе просто помочь! Меня зовут Дик. А тебя как? – попытался развить разговор он с этой отчаявшейся девушкой. Шум дождя приглушал его баритон, но слова все же можно было разобрать.

– Иди своей дорогой, – коротко отрезала она, не желая продолжать разговор.

– Ну почему же у тебя нет смысла жизни?! Оглянись жизнь прекрасна может быть! Даже этот стремительный, холодный дождь прекрасен по ощущениям. Ты его ощущаешь, ты видишь, как капли дождя разбиваются стеклянно о поверхность мостовой. И все это тоже прекрасно!

– Вот только не надо абстракций и чем-то постороннем! Дождь меня никак не касается… – воскликнула девушка, ощущая как ее руки, держащиеся за перила моста, начинают соскальзывать от влаги. Пальцы медленно разжимались, что даже самой Лизе вдруг стало страшно в этот момент. Ее глаза округлились, от ужаса перед смертью. Дождь хлестал немилосердно по ее лицу, промочил насквозь двух людей, ведущих странный разговор на мостовой.

– Кажется, я сейчас упаду Дик… – вдруг словно выдохнула эти слова девушка.

А потом соскользнула левая нога, стоящая на краюшке мостовой, на которую она попыталась сделать упор. Темная пустота под ней качнулась со страшной силой. Лишь на одной руке она цеплялась за чугунный барьер моста. А потом Лиза сама себя, уже не контролируя, закричала, как в страшном сне. Сердце колотилось с бешеной частотой. А мужчина, что с ней разговаривал и уговаривал ее не совершать этого шага, молниеносно схватил ее за левую руку.

– Держись за мою руку! – кричал он ей, а она беспомощно висела и смотрела вверх. Видела, как капли дождя прилетают к ней откуда-то с высоты, видела такие же, наверное, испуганные, как у нее, серые глаза незнакомца, слышала шум падающих множества капельводы, ударяющихся об мостовую. А еще Лиза видела боковым зрениеммелькающие огни машин, проносящихся по дороге. Под ногами не ощущалось опоры, там было только пространство пустоты.

– Я тебя вытащу! Все будет хорошо! Ты только успокойся… – говорил ей Дик, упорно тянул ее назад на мостовую. Его жилистые руки напряглись, и лицо слегка покраснело.

Когда Лиза опять ощутила под ногами опору-землю, все ее тело вдруг охватило слабость, и дрожь пробегала по телу не то от холодного дождя, не то от пережитого состояния близости смерти. Девушка плакала в плечо незнакомцу, а он ее утешал и говорил, что все будет хорошо.

– Ты где живешь? Давай провожу тебя до дому… – немного печально говорил Дик, видя в каком ужасном состояние находится девушка. Как во сне она дошла до дому, потом пила на кухне горячий чай. Мужчина приготовил ужин, она немногопоела. И менее чем через час Лиза окончательно устав от переживаний дня, уснула на диване, прямо во время разговора с Диком. Незнакомец чиркнул ручкой свой номер телефона на бумажке, накрыл ее одеялом, погасил свет и покинул квартиру. Дверь захлопнулась, и мужчина быстрыми шагами начал спускаться по подъездной лестнице.

***

На следующий день Лиза позвонила Дику. Ее голос был уставшим, но спокойным. Она поблагодарила его за все то, что он сделал для нее вчера.

– …Просто у меня трудный момент в жизни. Не знаю, что даже делать дальше. Жизнь для меня потеряла смысл… – равнодушно как-то говорила она, словно говорила не о себе, а о ком-то другом.

– Можно мне к тебе прийти? Поговорим, я постараюсь тебе помочь, – предложил ей Дик.

– Хорошо, – а потом зазвучали гудки. И мужчине показалось, что он уловил в последние секунды их разговора, ее прорвавшийся плач.

«Нужно иди. Ей действительно сейчас одиноко!» – подумал Дик, накидывая плащ. За окном опять шел мелкий дождь. Осень наступала стремительно, не оставляя пространства для уходящего лета.

Встретила в прихожей своей квартиры Лиза с улыбкой на лице. Светлые локоны ее были разбросаны по плечам. Глаза были грустными, но спокойными.

– Проходи. Спасибо, что пришел! – искренняя благодарность звучала в ее словах.

Дик прошел в зал, где он вчера оставил ее спящей на диване. А сейчас здесь возле дивана стоял мольберт и на тумбочке были разложены краски и кисточки.

– Ты рисуешь? – немного удивился мужчина.

«Да, – Лиза улыбнулась, – Это помогает мне развеять плохие мысли, заставляет думать о прекрасном, о том чего нет в нашей жизни»

На полу стояли в рядок картины с пейзажами, с портретами никогда не существовавших людей.

– Хорошо рисуешь! А теперь давай поговорим о вчерашнем дне. Что заставило тебя пойти на такой отчаянный шаг? – сменил тему разговора Дик, уже серьезно глядя на девушку. А Лиза вдруг опять начала плакать, рассказала свою печальную историю от начала и до конца.

Дик понял ее, не произнес ни одного слова, просто слушал речь девушки, прерываемые иногда громкими всхлипами.

– Жизнь продолжается… – в заключение сказал он ей, когда Лиза замолчала и посмотрела на своего собеседниказаплаканными глазами.

– Да, – едва слышно пролепетала она.

– Меня можешь считать своим новым другом, в новой твоей жизни, которая началась у тебя с сегодняшнего дня… – голос мужчины звучал уверенно и спокойно, что заплаканной девушке действительно становилось лучше. Какая-то надежда вдруг начала маячить в душе, как просвет в буреломе мертвого леса, который уже вот-вот должен был кончиться.

***

И Лиза действительно с того момента пошла на поправку. Дик каждый день приходил к ней на квартиру, они подолгу сидели на диване, пили чай или кофе из маленьких смешных кружечек и беседовали на самые разные темы. Девушка научилась улыбаться и смеяться вновь. И грусть уже не так сквозила в ее глазах, лишь иногда все же по ночам, когда она оставалась одна, она еще плакала в подушку.

Работу для Лизы на ближайший месяц решили не искать. Такой непредвиденный «отпуск» она проводила дома, рисуя картины, масляными красками, воплощая в свое творчество свое воображение далеких пейзажей, урбанизированную жизнь своего города и просто портреты каких-нибудь людей.

Но однажды весь этот идиллический для творческого человека образ жизни вдруг прервался. Лиза не ответила на пять звонков ее нового друга. Словно почувствовав разлуку Дик примчался к ней в тот же день на квартиру. Но дверь она уже не открывала, и ему пришлось воспользоваться ключами, что оставила Лиза в знак доверия.

***

Квартира была пуста. Дик зашел в ее комнату. Здесь было сумеречно и даже темно, пахло красками. Лизы не было, лишь на мольберте был холст бумаги, на котором была нарисована картина осенней аллеи и силуэт девушки с зонтом, удаляющейся по дорожке.

«Куда же ты опять ушла?» – с тревогой подумал Дик, пытаясь предугадать ход мыслей девушки. Только в этот момент он вдруг понял, что влюбился в нее. Одно только воспоминание о ее светлых локонах, о личике с каким-то трагическим выражением, и глубокими зелеными глазами, заставляло его сходить с ума в этот момент от переживаний.

«Неужели опять с моста решила сброситься? Или же уехала далеко-далеко, решила не возвращаться больше сюда в этот город никогда? А может просто ушла куда-то и скоро вернется?» – ответы не приходили, были в голове лишь куча вопросов, на которыене было ответов.

Еще раз глянув на новую картину, Дик заметил, что девушка там уже оглянулась, смотрела на зрителя полотна. В том девичьем лице он узнал Лизу.

– Не может быть! – голову пронзила безумная мысль. Дик изумленно смотрел на картину своими серыми глазами, словно это было что-то фантастическое или внеземное…

– Не может быть! Такого не бывает в жизни! – повторял, словно заклинание, мужчина, разглядывая картину. Потом ему захотелось притронуться к этому полотну, на котором краски еще не успели высохнуть, влажные круги еще искажали облик картины. Рука не ощутила границы, провалилась в рисованную пустоту. И на картине сразу же появилась его же собственная рука, словно небрежно немного нарисованная кисточкой художника.

Силуэт девушки на картине почти исчез в пелене дождя, лишь белый зонт едва маячился в осенней аллее.

– Я иду к тебе Лиза, подожди! – воскликнул Дик, уже целиком перебираюсь в картину, словно через какое-то раскрытое окно в новое измерение. Мужчина сразу же ощутил осеннюю сырость, и дождь печально капал на человека с серых небес, уютная квартира оказалась по ту сторону картины. Дик сделал пару шагов по усеянной желтыми листьями асфальтной дорожке, ища глазами девушку, которую уже поглотил странная туманность дождя.

– Лиза, – почти шепнул он, от неуверенности в реальности во всем происходящем. Деревья молчаливо смотрели на мужчину. Сырой ветерок что-то шептал на ухо…

***

Лиза навсегда оставила старый мир, перебралась в свою же картину, и теперь она шла проливным холодным дождем, струящимся серебряными потоками. Впереди была только аллея из пожелтевших деревьев, каждый листочек которых трепетал от осеннего дождя и сырого ветра. Развернув белый зонт над своей головой, она медленно пошла вперед по тротуарной дорожке, что тянулась между деревьев, и скрывалась в туманной новой реальности. Стуча каблуками, она словно отсчитывала каждый свой шаг, углубляясь в пространство картины. Было и страшно, и вместе тем интересно. Здесь она была создателем своих идей, своих пейзажей, своей жизни…

А потом Лизе в какой-то момент захотелось посмотреть назад, оттого что испытала странное чувство, словно на нее кто-то пристально смотрит позади. Она оглянулась. Там была пелена дождя, и кто-то тихо брел по дорожке вслед за ней. Девушка не могла различить облика незнакомца, но сердце вдруг подсказало ей, что там шел к ней, кто-то очень знакомый.

Это был Дик. Он шел, оглядываясь по сторонам, а потом увидел ее, ускорил ход.

– Ты здесь?! Как это возможно?! – поразилась Лиза, не забывая между тем улыбаться.

– Да, это я! Я тебя нашел! Милая Лиза! Хотела без меня убежать. – Он тоже улыбнулся ей в ответ, почти подбежал к ней и крепко обнял ее. Она была немного удивлена его непривычной для Дика открытостью и какой-то даже влюбленностью, какую она уловила сейчас в его глазах.

– Я тебя люблю! – выдохнул он в один миг эти заветные слова и поцеловал ее.

– Я думала, что ты меня просто жалеешь и относишься ко мне как к другу…

– Нет! Я тебя люблю!

Лиза немного покраснела, слегка улыбнулась и потупила взор.

Затем он стал целовать ее еще, сначала в щеки, а затем и в губы, а Лиза словно горела в огне от счастья. Страсть, словно, искорка пробежала между ними, и они слились в долгом поцелуе.

– Немного печальный пейзаж. Не правда ли? – спросил он ее потом с улыбкой, смотря на желтую рощу, тротуарную дорожку, вытянувшуюся в прямую линию, и серебряный дождь, который не хотел прекращаться…

– Это можно исправить! – улыбнулась Лиза, и взмахнула рукой с воображаемой в ней художественной кисточкой. Почти в тот же миг, солнце луч пронзил аллею, небо вдруг засинело чистотой безмятежного летнего дня. А деревья сменили свой наряд на зеленый. Сырой ветер вдруг сменился теплым дыханием июля. Насекомые с веселым жужжанием понеслись в тени деревьев.

– Так лучше? – Девушка немного дерзко посмотрела на парня. Тот засмеялся.

– Да!

Взявшись за руку, они пошли дальше, вперед, чтобы никогда не возвращаться назад! Прошлое и плохое осталось позади…

***

Лизу и Дика больше никто не видел ни в той квартире, ни вообще нигде. Кто-то из соседей говорил, что они обручились и уехали куда-то очень далеко, другие говорили, что они и по сей день живут в том городе, наслаждаются в уединенной квартирке медовым месяцем. Но все это, конечно же, была неправда. Они уже находились в совершенно невероятном месте, жили в картине художницы…

А что же случилось с картиной, спросишь, наверное, ты меня читатель? Картина, та висит теперь в местной галерее. И хозяйка квартиры, у которой Лиза арендовала жилье, говорила, что картина изменилась с некоторого времени. Она уверяет, что видела раньше на ней двух людей бредущих под дождем, среди осеннего пейзажа. А сейчас на ней девушка и мужчина идут в зеленой роще, и солнце сияет в синем глубоком небе…