Текст книги "Марибор. Тайник власти"

Глава 11 «Побег»

– Что за машина такая? – удивленно поинтересовалась Синтия, расположившись на заднем сиденье автомобиля. – Как-то не верится, что она принадлежит кому-то из вас.

– Это не наша машина, нам пришлось ее позаимствовать у какого-то старика в Лондоне, – ответил Оливер.

– Что значит позаимствовать? Вы что – ее украли? Что вообще происходит? Почему меня пришли спасать только вы, а не рота доблестных английский саперов? Почему мы не вызвали полицию или хотя бы пожарных?

– Ты еще не поняла, с кем мы имеем дело? – с недоумением спросил Брук.

– Понятно, что с психопатом. Но вы что – ему поверили? – фыркнула Синди.

– Подручные этого психопата за минуту взломали доступ ко всем компьютерам и камерам наблюдения Скотланд-Ярда. Этот психопат, по всей видимости, действительно обладает такими мощными ресурсами, что ему может позавидовать любая контрразведка! – чуть повысив голос, раздраженно проговорил Оливер, но тут же извинился: – Прости, я не хотел грубить.

– Так, стоп. А что там со Скотланд-Ярдом? И почему нет полицейских? – с тревогой в голосе спросила Синди.

– Синтия, сегодня утром мы взорвали главное здание Скотланд-Ярда. Мы полностью уничтожили командный пункт, большинство машин и спецтехники. Не говоря уже об арсенале оружия, – развернувшись к Синтии, ответил Брук.

Его глаза не выражали тревоги или беспокойства, он сказал это настолько спокойно, как будто рассказывал, как они случайно раздавили коробку с пончиками.

– ВЫ ЧТО!?

Синтия ошарашенно смотрела на них.

– Ты все слышала, – так же спокойно ответил Брук, – мы сделали это ради тебя. Только после выполнения этого задания Джек отдал нам записку с загадкой про то, как нам тебя найти! Если бы не мой друг в аббатстве, то загадку эту мы бы не успели разгадать, что означало бы твою неминуемую страшную смерть в огне. И Джек сказал, что еще одна записка будет у тебя на груди. Она нам нужна, он схватил Абигейль, – на последних словах голос Брука дрогнул, он отвернулся от Синтии, уставившись в окно.

– Да, этот псих что-то мне запихал в лифчик. Совсем забыла! – запустив руку под блузку, Синтия достала небольшую бумажку.

– Прочитай, что там написано, – попросил Оливер.

– Хорошо, слушайте:

 
Там знатоки плетенья дела,
Чьи гобелены разлетелись
По миру, как златая весть,
Крысиный город есть!
Но Рихард создал ранец смерти,
Сезар же создал газ смертельный,
И пали в муках сотни тысяч,
Пропитывая смертью землю,
На сотни лет лишая жизни
Столь дивный край земли невинной.
 

– Стихоплет чертов. Опять загадка… – выругался Оливер.

– И что это значит? – спросила Синтия, заново пробегая глазами строчки.

– Это значит, нам надо понять из этого текста, в каком месте находится Абигейль. В стишке зашифрован ответ.

– Парни, я ничего не соображаю. Надо поесть, в животе урчит. Я не ела со вчерашнего дня, – жалобно простонала Синтия.

– Да, я тоже не прочь перекусить, – ответил Оливер. – К тому же у нас меньше чем полбака бензина, так что не мешает заправиться. Предлагаю на заправке взять бутербродов и что-то еще пожевать.

– Да, отличная идея! Я не откажусь от парочки сэндвичей! – оживилась Синтия. – К тому же на сытый желудок мы быстрее разгадаем эту загадку.

– Только есть одна проблема, – крепко сжимая руль, сказал Оливер.

– Что еще? – спросила Синтия.

– У нас нет денег, банковских карт или чего-то еще, чем мы могли бы расплатиться за бензин и еду. Думаю, у тебя они тоже все забрали. Или у тебя есть секретная заначка в пару сотню фунтов в лифчике?

– Заначки нет, – нисколько не обиделась Синтия. – Какие предложения?

– Есть два варианта, на мой взгляд, – продолжил Оливер. – Либо мы, прикрываясь формой, просим еду и топливо в кредит, обещая оплатить в ближайший день. Либо просто придется ограбить заправку.

– Вы серьезно? – спросила Синтия.

– Да, вполне, – ответил Оливер, – или у тебя все же есть другие варианты?

– Ну-у-у, может, мы могли бы потерпеть. Бензина хватит до Лондона, а дома у меня есть наличные, да и в холодильнике найдется что поесть, – неуверенно предложила Синтия.

– Боюсь тебя огорчить, но нам нельзя сейчас возвращаться домой к тебе, ко мне или уж тем более к Бруку, – Оливер говорил все так же сухо и отрывисто, – это не безопасно. Нас там могут ждать не только полиция, но и люди Джека. Кроме того, у нас всего тридцать шесть часов для того, чтобы вытащить Абигейль.

– Ее он тоже решил подорвать? – настороженно поинтересовалась Синтия.

– Ей введут какой-то новый вирус. Как сказал Джек, болезнь протекает семь дней бессимптомно, но при этом человек уже крайне заразен. А последние сутки или двое превращаются в адские муки для зараженного, – грустно пробубнил Брук, вглядываясь в планшет. – Вот, посмотри.

Синтия взглянула на небольшой прямоугольник экрана и увидела неподвижно лежащую девушку, укрытую по грудь белым одеялом. К руке лежащей тянулись трубки от капельницы. По спине Синтии пробежали мурашки.

– Брук, ты не переживай раньше времени! – уверенным голосом заявила она. – Вы же меня вытащили из этого адского пламени. Теперь нас трое, и мы быстрее сможем вызволить Абигейль из лап этого чудовища. Ол, когда будет заправка?

– Да вот она, – Оливер махнул рукой вперед, где метрах в четырехстах виднелась красная вывеска заправочной станции. – Значит, так. Ты, Синтия, ляг на заднее сидение, как будто тебя нет.

– Почему? – возмутилась Синтия.

– Так надо, – жестким командным голосом ответил Оливер, – потом объясню. Брук, сразу начинаешь заправлять машину под завязку. Посмотри, если в багажнике есть пустая канистра или пригодные закрывающиеся бутылки, их тоже наполни. Как только заправишься, сразу садись за руль и жди меня. Как выйду, сразу заводи мотор.

– Хорошо – кивнул Брук.

– Я пойду сразу в магазин. Наберу нам продуктов и воды. Все, что под руку попадется. Потом по обстановке. Главное – не суетитесь. Синтия, ляг на сиденье и не высовывайся. Тебя тут нет!

Машина медленно заехала на территорию заправочной станции, остановившись между колонкой и входом в магазин. Брук тут же вышел и через несколько секунд уже вставлял заправочный пистолет в бак. Оливер выбрал другую тактику: выйдя из машины, он поправил куртку и деловито, по-хозяйски оглядываясь, направился в магазин. На пороге, обернувшись, заметил, что Брук уже достает из багажника канистру, на вид литров на двадцать-тридцать.

– Отлично, – прошептал себе под нос Оливер, войдя в магазин и оглядевшись.

В магазине, как и на всей заправке, было пусто, между стеллажами никто не ходил. За прилавком стоял молодой рыжеволосый человек, на вид ему можно было дать чуть больше двадцати. Услышав дверной колокольчик, парень встрепенулся, нашел взглядом посетителя и расплылся в приветственной улыбке. Оливер в ответ козырнул, направившись прямиком к стойке.

– День добрый. Дай мне, пожалуйста, пакет. Мне надо набрать побольше продуктов, а корзинок у вас нет. Потом все посчитаешь.

– Да, сэр. Держите, – парень протянул фирменный целлофановый пакет.

– Пожалуй, давай два, – с улыбкой попросил Оливер.

– Как скажете, пожалуйста, – парнишка протянул второй пакет.

– Сколько видов сэндвичей у вас есть?

– Два вида, сэр. С тунцом, с индейкой и простые хот-доги.

– Отлично. Сделай мне сэндвичи каждого вида и хот-доги, все по три штуки. Еще положи целую коробку пончиков.

– Хорошо, сэр, – парнишка принялся за работу, предварительно надев одноразовые перчатки, а Оливер быстрым шагом пошел к холодильникам с напитками.

Первый пакет заняли сок, лимонад, туда же пошла упаковка пива. Второй пакет Ол быстро наполнил тем, что обычно служит перекусом: шоколадными батончиками, орешками и прочим, что попалось под руку. Также в пакет полетели зажигалки, свежая газета, одноразовая посуда. В итоге получились два огромных пакета, набитых всякой снедью.

– Ну что, мой заказ готов? – поинтересовался Оливер, подойдя к стойке и бухнув два пакета на пол.

– Да, сэр. Вам в пакет упаковать?

– Будь любезен.

– У вас еще заправка? – поинтересовался продавец.

– Да, верно. Видишь, приходится на личном транспорте ездить. Ты слышал, что случилось сегодня?

– Да, сэр, у меня тут есть маленький телевизор. Я видел новости.

Присмотревшись, Оливер разглядел имя на груди у продавца.

– Хью, тут такое дело, – принимая пакет с сэндвичами, сказал Оливер, – вот мое удостоверение, – он положил его на стол в раскрытом виде. – Я его тебе оставляю в залог. С этой кутерьмой закрыли все банкоматы, уничтожены почти все полицейские машины, а я, как назло, вчера не заправился, да и деньги предпочитаю в банке хранить. В общем, сейчас мне нечем тебе заплатить.

Ошарашенный, Хью открыл было рот, однако у него вырвалось только неуверенное «Но…».

– Я все прекрасно понимаю. Ты не бойся, мое удостоверение у тебя. Когда твоя смена заканчивается?

– В восемь вечера, сэр.

– Вот и отлично. Я сейчас в центр Лондона по заданию. Сам понимаешь, не могу говорить о подробностях, но к семи вечера я вернусь и привезу тебе деньги за еду и бензин.

Оливер подхватил три пакета, развернулся по направлению к выходу.

– Но, сэр. Меня за это могут уволить.

– Хью, сегодня погибло много моих коллег. У меня нет времени с тобой пререкаться. Если ты не хочешь неприятностей, а наоборот, хочешь иметь уверенность в завтрашнем дне, ТО БУДЬ ЛЮБЕЗЕН НЕ МЕШАТЬ МНЕ ДЕЛАТЬ СВОЮ РАБОТУ И ЗАЩИЩАТЬ ВАШИ ЖИЗНИ! – последнюю фразу Ол сказал на повышенных тонах, даже прокричал. – Не переживай. Все будет нормально.

– Но сэр, это против правил, – настаивал парень, у него в руках появился сотовый телефон, – я должен позвонить начальству.

– О, это нам, кстати, пригодится, – Оливер поставил пакеты, быстрым шагом вернулся к прилавку и выхватил телефон у оторопевшего Хью. – Я тебе все сказал.

Ол сунул мобильник в нагрудный карман, подхватил пакеты и выскочил из магазина. Увидев его, Брук открыл пассажирскую дверь. Прыгнув в машину, Оливер скомандовал:

– Ходу, ходу!

Машина сорвалась с места в тот момент, когда Хью выбежал из магазина. Ему оставалось только проводить взглядом автомобиль.

Они проехали несколько кварталов, повернули налево, выехав на шоссе, ведущее в Лондон.

– А куда, собственно, нам ехать? – спросил Брук.

– Пока едем в направлении Лондона. Скорость не превышай. Тебе какой сэндвич? – спросил Ол, копаясь в пакетах.

– Есть выбор? – усмехнулся Брук. – Давай, что есть.

– Выбор есть. Но небольшой. Я взял нам каждому по два сэндвича – с тунцом и индейкой, а еще по хот-догу.

– А можно мне лучше два с тунцом? – попросила Синтия, успевшая уже вылезти из своего укрытия – Как-то я не очень хот-доги люблю.

– Да без проблем. Держи, съешь мой. А я съем твой хот-дог, – отозвался Оливер, передавая ей сэндвичи. – Дружище, если ты не против, мы с тобой начнем с хот-догов.

– Да, давай. Давненько я не ел за рулем, все больше за чертежами, – усмехнулся Брук.

На несколько минут в машине повисло молчание, все были заняты поеданием добытой пищи. К сэндвичам Ол еще раздал по бутылке сока. Они ехали к Лондону, попутных машин практически не было, зато навстречу двигалась бесчисленная вереница автомобилей.

– Люди боятся. Видимо, у кого есть возможность, просто уезжают в пригород из Лондона, – констатировал Брук.

– Ладно, нам-то некогда бояться, – бодро ответила Синтия, – мы в самом центре урагана, а, как известно, в воронке самое безопасное место. Я сыта, бодра и готова решать загадки. Приступим!

Не дожидаясь ответа парней, Синтия вслух перечитала записку:

 
Там знатоки плетенья дела,
Чьи гобелены разлетелись
По миру, как златая весть,
Крысиный город есть!
Но Рихард создал ранец смерти,
Сезар же создал газ смертельный,
И пали в муках сотни тысяч,
Пропитывая смертью землю,
На сотни лет лишая жизни
Столь дивный край земли невинной.
 

Подумав несколько секунд, она начала размышлять вслух:

– Итак. Я бы разделила стишок на несколько частей и скорее начала бы с конца. Очевидно, что последние четыре строчки говорят нам о том, что эта земля сейчас непригодна для жизни, а значит, там нет никаких поселений, сельских полей или еще чего-то.

– И что это может быть за место? – поинтересовался Брук.

– Ну, пока не знаю, но первое, что приходит на ум, – это Чернобыль.

– Ты… – чуть не подавился Брук соком.

– Нет-нет, – поспешила успокоить его Синтия, – это просто первое место, которое приходит на ум. Но оно же не подходит. В стишке явно идет речь о каких-то сражениях, а в Чернобыле просто взорвалась атомная станция, это техногенная катастрофа.

– Ну да. А какие у нас еще есть места? – сам у себя спросил Брук. – Ол, ты же, наверное, изучал и военную историю. Тебе лучше знать.

– Изучать-то изучал. Войн и сражений в двадцатом веке по всей Европе было столько, что пока я не могу предположить, о чем речь…

– Ладно, давай дальше, – прервала Оливера Синтия, – меня больше интересуют эти строчки: «Но Рихард создал ранец смерти, Сезар же создал газ смертельный…» Мне кажется, если мы сможем понять, кто эти Рихард и Сезар, нам будет легче. Газ смертельный – ведь это наверняка химическое оружие.

– Похоже на то, – кивнул Оливер.

– Вот давай с него и начнем. Какое химическое оружие создал некий Сезар? Быть может, оно было использовано впервые в какой-то битве?

– Синди, я тебе сейчас могу сходу перечислить пару десятков смертельных газов. Свойства газов и меры защиты от них. Но не помню ни одного ученого, кто их изобретал.

– Мне бы сейчас бы мой планшет… Думаю, в Сети я быстро бы нашла ответы, – сокрушенно пробормотала Синтия.

– Я не знаю, получится или нет. Но я у Хью позаимствовал сотовый, – Ол протянул телефон Синтии.

– СУПЕР! – воскликнула девушка и тут же начала что-то набирать в телефоне. – Работает! Момент… – водя пальцем по экрану, бубнила себе под нос Синтия. – Вот оно! Это, наверно, иприт, его синтезировал Сезар Депре.

– Да, жуткий был газ иприт, – подтвердил Оливер. – Впервые его применили на территории Бельгии в битве при Ипре, от названия города и получилось название газа иприт. Формы иприта – воздушно-капельный и жидко-капельный. При поражении воздушно-капельным путем страдают преимущественно органы дыхания, а при поражении жидко-капельным бывают кожные проявления. Короче говоря, действительно смертельный газ. Но мне кажется, что в Ипре живут люди и там нет никакой зоны смерти.

– Пока не знаю, – ответила Синтия, увлеченно что-то набирая в телефоне. – Давай разбираться дальше. Ищу, что за смертельный ранец и кто такой его изобретатель Рихард.

– Получается? – поинтересовался Брук.

– Нет, пока нет. То ранцы для школьников, то всякие немцы, то вот советский разведчик. Ищу. Просто надо правильно спрашивать, чтобы не было лишнего. ЕСТЬ! НАШЛА! – вскрикнула от радости Синди.

– Не томи, – хором сказали друзья.

– Рихард – это Рихард Фидлер. Немецкий инженер, который в 1901 году изобрел огнемет.

– Огнеметы немцами применялись очень активно в Первую мировую войну, да и во Вторую тоже, – констатировал Оливер.

– Да, именно так, – продолжила Синтия. – Русские газеты по этому поводу писали: «Против закона Божьего и человеческого. Аппарат для выбрасывания горящей жидкости, употребляемый германскими войсками».

– Хорошо. Что мы имеем? – решил подвести итоги Оливер. – Нам нужно найти местность, где сейчас никто не живет, потому что лет сто назад на ней происходили военные действия с применением иприта и огнеметов.

– Если отбросить тот факт, что земля непригодна для проживания, так это пол-Европы подойдет, – заметил Брук, – но вся соль в первых строчках. Наверняка там зашифрован город или местность.

– Я тоже так думаю. Пытаюсь найти, где в Европе делали гобелены.

– Да везде их делали, – махнул рукой Брук. – Англия, Италия, Испания, Франция!

– Так, дружище, не кипятись, – попытался успокоить друга Оливер. – Ты вот лучше вспомни, что нам Джек рассказывал про чистокровных работников этого центра, где лежит Абигейль! Помнишь?

– Ну да, он что-то говорил про французов в каком-то там колене, что всех проверял лично.

– Вот-вот. Это значит, что наш круг сужается только до Франции. А это, в свою очередь, значит, что нам нужно пересечь Ла-Манш.

– И как мы это сделаем без денег? – поинтересовался Брук.

– Пока не знаю. Но ты, главное, не пропусти поворот, нам в любом случае в центре Лондона делать нечего, так что направляемся к переправе.

– Синди, ищи город во Франции, который славился гобеленами и в истории которого весомую роль играли крысы.

– Да, да. Уже ищу, – пробубнила Синтия, – вот только вылезает Германия и их легенды о гамельнском крысолове.

Поля сменялись небольшими поселениями, изредка ряд встречных машин редел, но потом навстречу им снова двигались вереницы автомобилей. Свернув в направлении переправы через Ла-Манш, в обход основных дорог, машина приближалась к своей цели. Беспрепятственной езды оставалось около часа.

– Все! Я в тупике! Не могу понять, какой нам нужен город! – в расстройстве стукнула по сиденью Синтия.

– Ты, главное, не нервничай, ты же журналист, – обратился к ней Оливер.

– Знаешь что, Ол! Никогда еще от того, найду я какую-то информацию или нет, не зависела чья-то жизнь.

– В академии у нас был наставник. Он не обучал нас основам детективного дела, не учил стрелять или рукопашному бою. Всегда только одному, – Ол задумчиво посмотрел в окно. – Только одно правило он просил соблюдать, в какой бы сложной ситуации мы не оказались.

– Какое же правило?! – расстроенная своей неудачей, воскликнула Синтия.

– Очень простое: всегда надо быть хладнокровным.

– Ну да, ему-то легко было говорить это в аудитории, – язвительно возразила девушка.

– Да, легко, но это с одной стороны. С другой, он это знал не понаслышке. Мы тогда слушали его с открытыми ртами. В нем была какая-то необычайная харизма, его голос завораживал. Можно сказать, он проникал под кожу. Я понимаю, что это звучит странно, но так и было. Изуродованное шрамом лицо, его аккуратность во всем и даже какая-то мягкость закаливали в нас спокойствие. Я, быть может, странно выражаюсь. Быть может, просто не знаю, как это объяснить словами.

– Я тебя понимаю, – вступился за друга Брук, – есть такие люди, их слушаешь – и сразу им веришь, сразу доверяешь. Понимаешь каким-то шестым чувством, что этот человек не обманет и не подведет.

– Ладно-ладно, – сдалась Синтия, – чему же он тебя научил?

– Он говорил: если вы будете думать, что от ваших действий зависит жизнь человека – неважно: будь то жизнь ребенка, туристов в автобусе или вашего близкого человека, – то вероятность вашей ошибки, неверного действия возрастет многократно. У вас начнут трястись руки и ноги, путаться мысли и в голове не создастся плана четких действий, необходимых для разрешения ситуации. Запомните: на службе в полиции, как и в жизни в целом, не бывает проблем, бывают ситуации. Ваша задача – разрешить ситуацию самым простым, эффективным и коротким путем. Но если вы будете задумываться о том, что при разрешении вашей ситуации погибнут люди, то они обязательно погибнут. Таков закон жизни.

– Но она ведь действительно умрет, если мы не успеем! – возмутилась Синтия.

– Да, таков исход возможен, – с горечью ответил Ол, – но если ты будешь тратить время на самобичевание вместо того, чтобы планомерно искать выход из ситуации… Тогда шансы Абигейль выжить будут снижаться.

– Ладно. Что же ты предлагаешь? Я уже обыскалась. Нет никакой конкретной информации про город во Франции, связанный с крысами! Если, конечно, не считать того, что Париж ими наводнен, – в голосе Синтии чувствовалась издевка.

– Я думаю, крысы Парижа тут ни при чем. Давай с другой стороны зайдем. В стишке сказано: «Чьи гобелены разлетелись по миру, как златая весть…» На мой взгляд, это значит, что этот город был известен своими гобеленами.

– Да, Шерлок, – съязвила Синтия, – это я тоже искала. Во Франции в 1601 году была открыта «Национальная мануфактура Гобеленов» по указу короля Генриха IV, а находится она непосредственно в Париже по адресу: дом 42, авеню де Гобелен.

– Хорошо, – спокойно ответил Ол, – а вообще история возникновения гобеленов в Европе какова? Быть может, в 1601 году была открыта королевская мануфактура, но это не значит, что до этого их не делали в других местах.

– Возможно, – смутилась Синтия, – сейчас посмотрю вообще значение слова «гобелен».

– Давай! – подбодрили ее Брук и Оливер почти хором.

Через пару минут Синтия подпрыгивала на заднем сиденье, насколько это было возможно.

– Слушайте! В разные времена и в разных странах для определения тканого ковра использовались различные термины. В греческом и латинском языках слова «тапес» и «тапетум» соответственно означали и «ковер», и «покрывало». По названию города Арраса, расположенного во Франции, где в XIV веке процветало производство ярких шпалер с использованием золотой и серебряной нитей, такие ковры в Европе получили наименование «еарраци», «арецци» или «аррас».

– Значит, это Аррас! – с улыбкой воскликнул Оливер. – Ищи, где он находится и какие там были сражения.

– Если они там были, – добавил Брук.

– Я уверен, что были, – интонация Оливера внушала уверенность.

– Ребята, это точно она! Была битва при Аррасе во время Первой мировой войны в 1917 году! Битва длилась целых пять недель! Общее число погибших с обеих сторон – около трехсот тысяч человек!

– Да, тогда действительно там земля пропитана смертью в прямом смысле слова, – буркнул Брук.

– И вот еще что, – вдохновленная своими успехами, продолжила Синтия. – Крыса – главный символ Арраса с начала XIV века! Изначально город был назван римлянами Атребатум, но со временем сложное название сократилось до Ара. Сокращенное название по-французски произносилось так же, как «a rats», что означает «к крысам» или «для крыс». Изображения крысы стали украшать здания Арраса. Их можно увидеть на балконных решетках городской ратуши. Позднее крысы появились на печатях города, королевских монетах. В Аррасе XXI века изображение крысы можно встретить на вывесках кафе, ресторанов, в названиях местных музыкальных коллективов. Сладости в виде крысы можно купить как сувенир. Пряники и шоколадные фигурки в форме городского символа продаются в местных булочных-кондитерских.

– Это все чудно. Понятно, что это именно тот город, – прервал девушку Брук. – Но где нам искать Абигейль?

– Я думаю, что не в самом городе. Нам нужно искать зону рядом с городом, которая и по сей день официально закрыта. Синтия, поищи, где именно было сражение. Должны быть какие-то карты боев.

– Уже ищу. Вы лучше пока придумайте, как мы через Ла-Манш переберемся! – отмахнулась Синтия.

– И правда, как? – тревожно спросил Брук. – Денег у нас как не было, так и нет, машина у нас угнанная, и если старик заявил об угоне, возможно, ее уже ищут.

– Брук, ты правда думаешь, что сейчас кто-то будет заниматься поисками машины после того, как мы взорвали Скотланд-Ярд?

Брук только пожал плечами.

– О черт, – выдохнула Синтия.

– ЧТО!?

– Как я могла забыть про это, – Синтия продолжила читать с экрана телефона. – Это территория называется Зона Руж. Суммарно она занимает площадь порядка ста квадратных километров, непосредственно на границе зоны стоят три города – это Аррас, Камбре и Ланс. Зона Руж хранит в себе останки сотен тысяч погибших во время обоих мировых войн, неразорвавшиеся бомбы, мины, а земля там отравлена химическим оружием. Даже спустя век в зоне гибнет 99 процентов всех животных и растений. Исследования 2004 года показали, что уровень мышьяка в земле там превышен в десятки тысяч раз, а в воде он в триста раз выше безопасных норм. В организмах растений и животных обнаружили аномально высокие дозы свинца. Мнения ученых расходятся: некоторые говорят, что на очистку всей территории может уйти до семисот лет, а некоторые утверждают, что эта территория навсегда потеряна для жизни людей или сельскохозяйственных нужд.

– Какое-то противоречие, – недоверчиво возразил Брук. – Если там все гибнет, то в каких растениях и животных они могли найти этот свинец?

– К сожалению, это чистая правда, – бросив телефон на сиденье, парировала Синтия. – Дело в том, что зона действительно очень большая. Какая-то ее часть покрыта травой и деревьями, где, естественно, живет некоторое количество животных и птиц. Например, те же самые крысы, ежи. Также есть участки, полностью выжженные: там просто голая земля, на которой даже травинки не увидишь, не то что дерево или животное.

– Ты хочешь сказать, что моя Абигейль где-то в центре этого смертоносного в прямом смысле места?

– Похоже на то, – Синтия положила руку на плечо Брука в знак сочувствия.

– Дружище, останови машину, – попросил Ол, – пора тебе передохнуть, дальше поведу я.

Брук не стал спорить с другом. Машина притормозила и, выехав на обочину, остановилась. Крепко сжимая руль обеими руками, Брук не спешил вставать с места. Оливер вышел и, обойдя машину, открыл водительскую дверь.

– Брук, все будет нормально. Джек, может, и полный гад, но я думаю, что у нас есть шанс вытащить ее живой и невредимой. Он же сказал, что у него там исследовательский центр. Исходя из того, что люди там работают не один год, а быть может, и не одно десятилетие, могу предположить, что внутри центра безопасно. Есть чистый воздух, питьевая вода и все, что необходимо.

– Да, ты прав. Давай поспешим, – судорожно сжимая руль, ответил Брук.

Потом его как будто отпустило, и он спокойно перебрался на пассажирское сиденье, не выходя из машины. Через минуту машина уже ехала в направлении переправы через Ла-Манш.

– Синтия, пожалуйста, посмотри, как нам надо будет ехать в Аррас. В телефоне же есть навигатор. Или просто глянь в Интернете карты.

– Да, сейчас посмотрю. Ты что-то придумал, как мы пересечем пролив? – в ответ спросила Синди.

– Да, есть пара идей. Но сначала я хочу, чтобы ты посмотрела, где конкретно находится Аррас и сколько нам до него ехать, когда мы переправимся на тот берег.

– Уже, еще секунду. Если верить картам и навигатору, то до паромной переправы нам ехать еще минут пятьдесят, это около сорока пяти километров. Потом переправа через Ла-Манш, а от Кале еще порядка ста двадцати километров кратчайшей дорогой в объезд всех крупных городков.

– Это еще полтора-два часа, – подал голос Брук.

– Верно, так и есть, – согласился Оливер. – Вопрос в том, как нам на ту сторону попасть. Как я уже говорил, есть два способа: это паром и Евротоннель.

– Хорошо. Только у нас нет денег на билеты, – пожал плечами Брук.

– Тут дело даже не в деньгах, а в том, что и в том и в другом случае, чтобы попасть на борт парома или поезда-челнока, нам нужно пройти паспортный контроль.

– Паспортов у нас тоже нет, – мрачно констатировал Брук. – Может, можно какую-то моторку угнать?

– Не думаю. Но даже если нам это удастся, шансы на то, что обычная моторка пересечет Ла-Манш, невелики. Кроме того, нет никакой гарантии, что мы не собьемся с пути.

– Я пару раз пересекала Ла-Манш на пароме, – вмешалась Синтия, – у нас паспорта никто не проверял. На французской стороне обычно европейцев не трогают, выберут пару арабов да выходцев из Африки и их мурыжат по полной. Поэтому мы можем проскочить даже с чужими паспортами.

– Ну, допустим, мы украдем у зевак-туристов паспорта. Но если кому-то на таможне вздумается проверить документы, мы сядем в тюрьму надолго, – голос Оливера звучал так, как будто он не отвечает, а скорее рассуждает сам с собой. – Плюс ко всему, на границе сейчас может быть большой переполох и усиленный досмотр из-за наших проделок. Но вот если у нас будут паспорта, пусть и не наши, но с нашими фотками, шансов у нас станет больше, так как зачастую там проверяют документы по базе, только если есть какие-то подозрения по поводу пассажира.

– Что нам это дает? – спросил Брук.

– Это нам дает то, что придется пойти еще на одно преступление. Хотя, конечно, если по кодексу считать, то далеко не одно, – все так же задумчиво пробормотал Ол.

– Ну, не томи уже! – толкнул его в плечо Брук.

– Было у меня одно дельце пару лет назад. О контрабанде фальшивых денег и наркотиков через Ла-Манш и обратно. Быть может, они так же переправляли и оружие или людей. Но суть не в этом. Заправлял этим всем француз по имени Жак. Тогда нам не удалось его прижать к стенке, он выкрутился и сейчас, насколько мне известно, продолжает вести свои дела. Причем у этого наглеца офис прямо в порту. Официально это небольшая паромная компания, на балансе которой всего один сравнительно небольшой пароход.

– Ты думаешь, он нам поможет? Ты полицейский, денег у нас нет! С чего ему нам помогать? – недоумевал Брук. – Может, ты засланный и просто хочешь спалить всю его схему.

– Дело в том, что тогда я мог посадить его жену и дочь за мелкие нарушения, но не стал этого делать. Он пообещал, что впредь они будут чисты.

– О, да ты у нас, оказывается, сочувствующий страж закона, – хмыкнула Синтия.

– Дело не в сочувствии, а в адекватности. Каждый человек может нарушить закон, перейдя улицу в неположенном месте или бросив мусор на тротуар. Разве за это нужно сажать каждого?

– Допустим. Но нам-то что? Ты думаешь, он согласится переправить нас через Ла-Манш за большое человеческое спасибо? – не унималась Синтия.

– Как ни крути, но Жак – практически наш единственный шанс пересечь Ла-Манш.

Остаток пути до порта они проехали без разговоров. Синтия задремала на заднем сиденье, Брук то и дело поглядывал на планшет и поедал чипсы из пакета. Оливер вел автомобиль спокойно и уверенно, им не встретилось ни одной патрульной машины, дорога вообще была почти пуста и безжизненна.

Припарковав машину на большой общественной стоянке, Оливер заглушил мотор.

– Берем с собой продукты и все, что может пригодиться, – сидя вполоборота сказал Оливер.

– А телефон? – показывая аппарат, спросила Синтия.

– Нет, его давай сюда.

Взяв телефон, Оливер тут же его разобрал. Вытащил аккумулятор, SIM-карту, сложил это все в небольшой пакетик, снабдив запиской: «Вернуть продавцу Хью с заправочной станции, ограбленной в Уокингеме». На торпедо он положил другую записку: «Вернуть автомобиль пожилому джентльмену, живущему на Талгарт-роуд».

– Все, пошли, – сказал Оливер.

Ключи от автомобиля он бросил в бардачок, так же как и разобранный мобильник.

– Куда теперь? – спросила Синтия.

– Теперь я пойду к Жаку, а вы подождете меня на первом этаже. Там есть небольшая зона ожидания для клиентов бизнес-центра. Ваша задача – либо непринужденно беседовать, либо просто читать газеты или журналы. В общем, не привлекайте к себе внимания.

– Хорошо, читать журналы я люблю, – согласилась Синтия.

Брук только кивнул в знак согласия, руки его были заняты двумя пакетами с провизией.

Войдя в здание, Оливер жестом показал друзьям, где его ждать, а сам быстрым, уверенным шагом двинулся к лестнице. Взбежав на третий этаж, Оливер повернул в правое крыло здания. Проходя мимо дверей, он даже не читал таблички, потому что точно знал, какая дверь ему нужна. Остановившись, Ол перевел дух, взялся за ручку, но тут неожиданно дверь распахнулась. Перед ним стояла высокая, стройная девушка в элегантном деловом костюме, с ярко-красной помадой на губах.