Текст книги "Марибор. Тайник власти"

– Эй, что у вас там происходит, – раздался вопрос в наушнике.

– Да все нормально, просто тут у обитателя этого кабинета всегда была заначка виски, вот пытаюсь найти ее. Он пьет хороший виски, жалко, если добро пропадет, – не раздумывая, ответил Оливер, продолжая свое дело.

– Ну ладно, заканчивай. Времени не так много осталось. Вам еще ноги надо унести от здания, если не хотите под обломками оказаться, – после этих слов наушник стих.

Под столом уже была куча скомканных бумаг.

– Ну что, установил заряд? – спросил Оливер, выразительно посмотрев на Брука.

– Да, еще минуту, тут осталось только хвостик дернуть.

– Хорошо, дружище, не торопись, тут нельзя ошибиться, – ответил Оливер, подкидывая в будущий костер все, что попадалось ему на глаза и могло легко разгореться. В ход пошли коробки из-под документов, деревянные карандаши, линейки, ящики стола и их содержимое.

– Готово, – ответил Брук, глядя на внушительную кучу под столом.

– Отлично, тогда пора уходить, – Оливер чиркнул сразу двумя спичками, те вспыхнули, и он с двух рук начал поджигать свой костер в разных местах. Убедившись, что бумага занялась, он вскочил на ноги и быстро вышел из комнаты, потащив за собой Брука.

– Все. Мы закончили. Выходим, – сказал Ол в наушник.

– Вижу. Когда выйдешь, водитель тебя увидит и будет выезжать. За ворота выйдете пешком, как и обговаривали. Примочки мои шпионские на сиденье кинете в машину, от водителя конверт получите и можете идти на все четыре стороны.

– Хорошо, – ответил Оливер. – С тобой приятно работать, Сапер. Ты молодец, профессионал. Жаль, такие ребята, как ты, не служат в Скотланд-Ярде.

Сапер только посмеялся.

– Все, отбой. Удачи, парни, – услышали они в наушнике, и связь прервалась.

Оливер быстрым шагом направился к выходу, так стремительно, что Бруку даже пришлось перейти на легкий бег, чтобы не отстать от друга. Выскочив на улицу, Ол пару раз стукнул по корпусу автомобиля и показал жестом водителю, чтобы он выезжал.

Приветливо махнув рукой часовому в будке, они вышли за ворота.

– Подожди меня возле магазина велосипедов, – сказал Ол, забирая у Брука наушник.

Пассажирское окно автомобиля плавно открылось, как бы приглашая Оливера уже закончить это дело. В несколько шагов добравшись до него, Ол бросил на сиденье наушники и пластиковую коробочку Сапера, водитель тут же протянул ему черный конверт. Как только тот оказался в руках у Оливера, машина тронулась.

Снова улыбнувшись дежурному в будке, который как-то недоверчиво смотрел в его сторону, Оливер по-армейски развернулся на каблуках и пошел к Бруку.

– Вот смотри, конверт! – Ол протянул его другу. Это был небольшой конверт из плотной черной бумаги, запечатанный сургучом. – Видимо, Джек еще больший любитель дешевых эффектов, чем я думал.

Брук хотел было тут же вскрыть конверт, но Оливер его остановил.

– Нет, не здесь. Нам надо убираться отсюда как можно скорее. Пойдем.

– Стой, а как же наша одежда? – возразил Брук.

– Дружище, забудь про нее. Я думаю, что Сапер все забрал и не оставил никаких следов. А начнем ломиться сейчас туда на глазах часового в будке, он точно вызовет кого-нибудь для нашего задержания. Все, пошли.

Глава 9 «Письмо Джека»

Пройдя несколько десятков шагов от магазина на углу Дейкр-стрит и Деан-Феррар-стрит, друзья свернули налево, на Виктория-стрит. Солнце уже вышло из-за горизонта и освещало шпили на башне Вестминстерского аббатства.

– Смотри, как красиво, – не замедляя шага, показал рукой Брук на красноватое небо и развевающийся на одной из башен британский флаг.

– Да, красиво, спорить не буду. Но, если честно, мне сейчас не до красоты.

– Конечно, но, Ол, если мы перестанем замечать такую красоту, если станем такими же, как они, будем видеть красоту только в реках крови и письме, в которое когда-то была завернута человеческая почка… – Брук умолк. – Я не хочу, чтобы мир был таким, как его видит Джек.

– Мы уже поступили, как Джек хотел.

– И что? – резко возразил Брук. – У нас не было выхода!

– Ладно, не кипятись. Вон смотри, автобусная остановка, пойдем присядем и прочтем, что там нам написал Джек.

До остановки было около сотни метров, их друзья прошли в тишине, погруженные каждый в свои мысли. Усевшись на остановке, Оливер достал письмо и протянул его другу:

– Я думаю, будет верно, если ты его прочтешь.

– Ладно.

Взяв конверт и повертев его в руках, Брук резким движением сорвал сургучную печать и достал карточку белой плотной бумаги, на которой размашистым почерком красными чернилами был написан стишок:

 
Архиепископ пошел погулять,
Кентерберийский пошел пострелять,
Олень убежал, а егерь упал.
Десять собрались осудить богослова,
Но Яков вступился: «Не троньте его,
Меланхолия – наказанье его».
 

Брук прочел это вслух. Повисло молчание.

– Давай еще раз, – Оливер выглядел опешившим. – Я лично ничего не понял.

Брук снова прочитал стишок.

– И что? Джек же сказал, что в конверте будет адрес места, где искать Синтию, – возмутился Брук.

– Да ладно, а ты ожидал, что он тебе прямо адрес напишет? Это загадка, и нам надо ее разгадать. Там на карточке больше ничего нет?

Брук развернул карточку и показал Оливеру другую сторону. Там обнаружились цифры «12:00», написанные тем же размашистым почерком, а также маленький рисунок, по замыслу автора, видимо, изображающий взрыв.

– Да, тут двух мнений быть не может. Времени у нас до двенадцати часов дня, иначе Синди умрет. Сейчас уже шесть тридцать. У нас в запасе остается пять с половиной часов, чтобы разгадать загадку, добраться до места и спасти Синди.

– Так, Брук, ты же у нас архитектор и наверняка изучал архитектуру. Есть что-то, что связано с архиепископом, оленем и убийством?

– Да ты что, мест, связанных с архиепископом Кентерберийским, миллион, наверное! За всю историю их было никак не меньше ста человек!

– Да, ты прав. Я думаю, надо заходить с другого конца и разбирать загадку по строчке, – вдруг неожиданно спокойно сказал Оливер. – Итак, что мы знаем?

– Мы знаем, что речь идет о каком-то из архиепископов Кентерберийских, который, вероятно, убил или ранил егеря на охоте. Яков – это, видимо, король Англии – помиловал его.

– И это нам пока ничего не дает. Мы явно не знаем всех архиепископов, которые были при короле Якове.

– Тут есть еще загвоздка, – продолжая вертеть в руках карточку, сказал Брук. – какой король Яков? Первый или второй? Это увеличивает круг поиска.

– Черт, у нас даже телефонов нет, чтобы в Интернете поискать, – в сердцах стукнул по скамейке Оливер.

Брук в задумчивости смотрел по сторонам, его взор вновь привлек флаг на башне аббатства. Солнце уже ушло выше самой башни и слепило глаза.

– Ол, мы же с тобой рядом с Вестминстерским аббатством. Я думаю, там знают все про всех епископов Кентерберийских.

– Это трата времени, они открываются в половину десятого. Пока мы дождемся открытия, пока найдем нужного человека, который что-то знает, уйдет куча времени.

– Нет. Нам не нужно ждать. И не зря же я изучал архитектуру. Там есть один священник, который проводит утренние экскурсии для туристов. Я с ним неплохо знаком, мы провели не один час в обсуждении архитектурных решений здания аббатства.

– Ну хорошо, допустим, он приходит к девяти часам, – развел руками Оливер.

– Нет, друг мой, он приходит туда к семи утра, любит помолиться в одиночестве и посидеть в саду аббатства.

– Вот это уже хорошая новость. Значит, если он не опоздает и не изменит своей привычке, мы сможем его увидеть уже минут через двадцать! – подскочил Оливер. – Пойдем потихоньку, добредем до аббатства и поищем служебный вход.

– Пойдем, – согласился Брук, – хотя идти нам тут всего-то пять минут очень медленным шагом. Кстати, как думаешь, что там с костром? Разгорелся? Что-то пока не слышно воя пожарных машин.

– Надеюсь, что да, мебель-то вся из опилок, горит очень плохо. Единственная надежда, что все это начнет тлеть и будет много дыма. В семь тридцать летучка начинается, значит, к семи пятнадцати начнут подтягиваться на работу служащие.

– Но дым – это не то, что нам надо? – с какой-то горечью спросил Брук.

– Да, хотелось бы больше огня. Из-за локального задымления могут не объявить тревогу и не начать эвакуацию всего здания. Да и все равно оперативный центр на последнем этаже, он работает круглосуточно и эвакуируется только в самых крайних случаях, задымление к ним не относится, к сожалению. Ведь если не будет оперативного центра, то и координировать работу полиции некому будет, и все эти камеры, висящие по всему Лондону, станут простыми ненужными железками.

Друзья брели в направлении аббатства, вдыхая прохладный воздух Лондона. Дождь уже давно закончился, и в рассветный час пустые улицы наполнились уникальным ароматом города. Его невозможно спутать с запахом Парижа, Токио или Петербурга – наверное, это знает каждый путешественник.

Закончились дома из стекла и бетона на Виктория-стрит, и перед друзьями открылся вид на величественное здание Вестминстерского аббатства. Готический стиль этого шедевра архитектуры сделал его неповторимым и запоминающимся для любого, кто хоть раз увидел его своими глазами. Острые шпили башен, многочисленные скульптуры и облицовочный камень, который со временем местами потемнел, из-за чего получился своеобразный шахматный рисунок, но это не портило вид, а подчеркивало особый статус и важность этих стен для народа Великобритании. Обычно на площади перед входом паровались несколько машин лондонского такси и бродили толпы туристов, желающих запечатлеть увиденное на все устройства, способные делать фото. Но в столь ранний час площадь была пуста. Темно было и в окнах магазинчика сувениров, расположенного рядом с входом с правой стороны. Саму площадь огораживали от дороги небольшие черные столбики.

Перейдя дорогу и вступив на площадь перед аббатством, друзья остановились. Брук с радостью рассматривал хорошо знакомые черты здания, а Оливер обернулся в надежде услышать или увидеть хоть какое-то движение в районе Скотланд-Ярда.

– Ол, а ты знаешь, что сейчас мы находимся на острове?

– Да разве? – удивился Оливер.

– Да, это так. Ведь когда только была построена Восточная церковь, которая и послужила началом Вестминстерскому аббатству, она стояла на острове Торни в окружении многочисленных кустов дикой ежевики. Представь, это было уже больше тысячи лет назад.

– Видимо, потом все засыпали ради новых дорог, – топнул по асфальту Оливер.

– Ты прав, потом все, что можно было, засыпали ради дорог. Кстати, кусты ежевики до сих пор частично остались. Монахи стали за ними ухаживать и собирать плоды, и несколько десятков кустов сохранилось во внутреннем дворе. Тони, тот самый священник, меня даже угощал как-то раз именно этими ягодами, представляешь!

– Да, это все увлекательно и, безусловно, потрясающе, если вдуматься, но, Брук, давай сейчас сосредоточимся на нашей цели. Я тебе обещаю: мы с тобой приедем сюда вместе с девчонками, и ты хоть целый день сможешь нам рассказывать про аббатство.

– Хорошо, – улыбнулся Брук, – ловлю на слове, только имей в виду, что одного дня может не хватить.

Посмеявшись, двое в форме полицейских неспешно направились к небольшим воротам, преграждающим путь к дверям аббатства.

– Представляешь, до середины XIV века в Вестминстерском аббатстве хранились все сокровища королевства: все золото, драгоценные камни и даже корона короля. Их держали в подземельях под помещениями, где раньше спали монахи. Сейчас там оборудовали отличную библиотеку, в которой собраны весьма интересные рукописи.

– Брук, ты лучше скажи, как мы попадем внутрь и найдем твоего приятеля?

– А, ну тут все просто, – подойдя к калитке, Брук дернул ее, и она открылась с еле слышным поскрипыванием. – Это хорошая новость – значит, преподобный Тони уже тут!

– Он что – просто оставляет калитку и дверь открытой? – удивился Оливер.

– Да, а что не так? Во-первых, за аббатством следит сотня камер, во-вторых, кому в голову придет грабить аббатство рано утром?

– Ну да, согласен. Подавляющее большинство ограблений совершается под покровом ночи.

– Кроме того, на самом деле это же выход из аббатства, а официальный вход с противоположной стороны, так что даже если в такую рань сюда прибежит какой-нибудь ошалелый турист, он будет ломиться с другой стороны, где все закрыто. Пойдем быстрее.

Быстрым шагом преодолев расстояние от калитки до двери, Брук аккуратно потянул за ручку, и дверь бесшумно приоткрылась, друзья скользнули внутрь, плотно закрыли за собой дверь. В столь ранний час, когда аббатство освещалось только проникающими через разноцветные витражные стекла лучами, оно казалось каким-то невероятным, неземным. Разноцветные солнечные блики падали на каменные плиты пола, исхоженные миллионами ног более чем за пятьсот лет, а золотые буквы на надгробиях светились необычно ярко, как будто драгоценный металл еще не остыл и можно было бы обжечься, попытавшись его потревожить. Сводчатый потолок выглядел таким далеким и прекрасным, что его можно было принять за частичку жилища небожителей, доступную взору обычного люда.

Брук обожал приходить сюда в ранние часы и был признателен преподобному Тони за такую возможность – наслаждаться творением рук человеческих, построенным во имя Господа и в его честь.

Оливер был тут впервые в полной тишине и в компании всего одного спутника. Обычно, когда он бывал в аббатстве, приходилось протискиваться сквозь бесчисленные толпы туристов, без устали щелкающих фотоаппаратами и держащих в руках огромные планшеты, которые придавали их владельцам довольно забавный вид.

– Пойдем, – тихо сказал Брук, – я знаю, где его искать.

Друзья тихо двинулись в глубь аббатства. Несмотря на то что они старались ступать аккуратно, в пространстве разносилось эхо шагов, хорошо слышимое в полной тишине.

Подойдя к главному алтарю, они увидели коленопреклоненного в молитве священника. На нем был черный костюм, поверх него – красная ряса. Брук жестом попросил Оливера соблюдать тишину и предложил сесть на стулья, выставленные напротив алтаря в несколько рядов. Вероятно, они уже могли бы вызвать интерес у антикваров, но, несмотря на свой возраст, оказались весьма удобны. Спинка служила хорошей опорой, сиденье было без каких-либо мягких подкладок, но в средневековом стиле, с изгибом лодочкой.

В ожидании Брук закрыл глаза и глубоко втянул ноздрями воздух. Ему хотелось, чтобы все закончилось как можно быстрее, но проявлять неуважение и прерывать молитву он не мог. Через несколько минут священник поднялся и повернулся лицом к своим гостям.

– Доброе утро, Брук, – делая шаг навстречу друзьям, произнес он. Ему было лет сорок пять – пятьдесят. Его волосы уже были практически седыми, а лицо излучало какую-то нескончаемую доброту. Проницательные глаза за стеклами очков всегда могли разглядеть самые лучше качества в вас, даже если вы уже забыли, что этими качествами обладаете, а улыбка, не сходившая с лица, помогала расслабиться и смягчала даже самого черствого и не верующего ни во что человека.

– Доброе утро, ваше преподобие. Простите, что я вот так ворвался и нарушил ваш покой, без приглашения. Но у нас срочное дело, которое не терпит отлагательств.

– Почему на тебе форма полицейского? Неужели ты решил бросить архитектурное бюро, в котором работаешь, и перевестись в полицию? Было бы очень жаль, Лондон потеряет в твоем лице талантливого архитектора.

– О, ваше преподобие, вы мне льстите.

– Нет, я просто верю, что и ты сможешь спроектировать для Лондона шедевр архитектуры, которым будут восторгаться потомки.

Священник смерил взглядом Оливера.

– Простите, – сказал Брук. – Забыл вам представить моего друга еще со школьных времен. Это Оливер Эвенс, он инспектор Скотланд-Ярда.

– Приятно познакомиться, – священник протянул Оливеру руку, которую тот пожал.

– Ваше преподобие, – продолжил уже Оливер – дело в том, что две девушки сейчас в опасности, их поймал маньяк, и они могут скоро умереть, если вы нам не поможете.

– Чем же я могу вам помочь, инспектор? – преподобный пристально всматривался в лицо Оливера, как будто сканируя его.

– Дело в том, что этот маньяк оставил нам подсказку, где искать жертву, и дал время до двенадцати часов дня, чтобы мы могли предотвратить гибель девушки. Мы с Бруком надеемся, что вы сможете эту загадку разгадать.

– Интересно, что за загадка?

Брук достал карточку и передал ее священнику. Несколько мгновений тот изучал текст, а потом прочитал его вслух:

 
– Архиепископ пошел погулять,
Кентерберийский пошел пострелять,
Олень убежал, а егерь упал.
Десять собрались осудить богослова,
Но Яков вступился: «Не троньте его,
Меланхолия – наказанье его».
 

– Ваш маньяк довольно хоро

– Да, видимо, это так, – подтвердил Оливер. – Мы пришли к выводу, что речь идет о каком-то архиепископе Кентерберийском, который случайно на охоте убил егеря, но при этом ему удалось избежать наказания благодаря королю Якову.

– Да, на первый взгляд, так оно и есть, – спокойно ответил священник, – но что именно вам надо узнать в этой загадке?

– Место, – быстро и четко ответил Брук.

– Хм, место. Скажем, так: королей по имени Яков в истории королевства насчитывается шесть, и я думаю, что речь идет о короле Якове VI. Но тут есть нюанс: он был королем Шотландии Яковом VI, но при этом он же являлся и королем Англии и Ирландии, но уже под именем Яков I. Тот, кто составлял загадку, явно хотел вас запутать. Кстати говоря, король Яков похоронен в нашем аббатстве.

– Да, но, ваше преподобие, о каком архиепископе идет речь? – нетерпеливо спросил Оливер.

– За всю историю Англии только один архиепископ убил человека, это был Джордж Эббот, он являлся архиепископом Кентерберийским с 1611 года по 1633 год, когда, собственно, и скончался. Эббот действительно случайно застрелил из арбалета егеря во время охоты. Его пытались судить советом десяти, но голоса разделились поровну, и последнее слово осталось за королем, – преподобный Тони сделал паузу, а потом продолжил: – Яков помиловал его, но на самом деле архиепископ никогда так и не оправился после того происшествия.

– Ваше преподобие, где это случилось? Где Джордж Эббот убил егеря? – еще настойчивее и беспокойнее спросил Оливер.

Если бы перед ним стоял не священник, а какой-нибудь историк, он, наверное, от волнения и желания как можно скорее получить ответ на свой вопрос даже схватил бы его за плечи.

– К сожалению, что-то не могу вспомнить, где это было, – тихо ответил их собеседник, от чего Оливер просто рухнул на стул и с досадой ударил по соседнему ладонью, вызвав громкое эхо.

– Не стоит так печалиться, молодой человек. Если я не помню, это не значит, что я не могу этого узнать, – с улыбкой, глядя прямо в глаза Оливера, сказал священник. – Пройдемте со мной в библиотеку аббатства, и там сможем узнать все подробности.

– Спасибо, что помогаете нам, – сказал Брук. – Это действительно очень важно и срочно, не говоря уже о том, что я всегда получаю особое удовольствие от посещения библиотеки аббатства.

– Я всегда рад помочь, прошу за мной, – как всегда, спокойным, ровным голосом ответил священник.

Пройдя высокие залы, они попали в узкий коридор. Вход туда прикрывала старинная деревянная дверь, на которой вместо привычной дверной ручки было металлическое кольцо. Миновав еще несколько коридоров и залов, они оказались перед лестницей с каменными ступенями, преодолели несколько пролетов, потом поднялись по еще одной лестнице, на сей раз деревянной винтовой, ступеньки которой приятно поскрипывали. Эта лестница привела их прямо в сердце библиотеки.

Надо сказать, что попасть в эту библиотеку не так просто, обычным людям – тем, кто хотел бы просто из любопытства полистать старинные манускрипты или попытаться получить какую-либо информацию о своем родовом древе, – она практически недоступна. Прийти сюда могут только ученые или студенты определенных факультетов, причем если у них есть письмо их научного руководителя. В библиотеке всего восемь рабочих мест, и порой приходится подождать очереди, чтобы насладиться чтением этих книг. Фотографировать или сканировать книги категорически запрещено, за этим очень строго следят монахи. В случае нарушения запрета могут попросить посетителя удалиться и повторно уже вряд ли допустят.

Священник уже стоял в библиотеке и ждал, пока друзья поднимутся по винтовой лестнице.

– Пройдемте, тут пока никого нет в столь ранний час. Я посажу вас за столы для посетителей, а сам найду книгу с жизнеописанием архиепископа Эббота.

Друзья огляделись. Библиотека представляла собой не слишком широкий, зато довольно вытянутый зал. Винтовая лестница, ведущая сюда, находилась ровно посредине зала. В одной его части были стеллажи, а сразу у входа – столы для посетителей и один – для монаха, следящего за соблюдением правил. Большинство стеллажей располагались в противоположной части зала, там же стояли и несколько небольших столов, за которым работали сами монахи, если им требовалось изучать книги или реставрировать их.

Первое, на что сразу обращает внимание любой оказавшийся здесь, – это запах. Запах старинных кожаных переплетов и ветхих страниц, ведь некоторые книги, хранящиеся тут, старше иных городов, а самой старинной книге в собрании шестьсот лет. Второе, что сразу замечают все посетители, – это домики на торцах стеллажей. Каждый домик с крышей и двумя окошками, в каждом из окошек изображена буква. Все сделано из дерева и покрыто лаком.

Проследовав за священником через тесный проход между стеллажами и усевшись на предложенные места, друзья вынуждены были ждать, пока их провожатый вернется с нужной книгой. Преподобный Тони ходил между стеллажами в ее поисках, его красную рясу друзья видели то там, то тут. Наконец он направился к ним, держа в руках довольно увесистую книгу в старинном переплете.

– Вот, я думаю, эта книга нам даст ответ на поставленный вопрос. Это жизнеописание архиепископов нужного нам века, я уже посмотрел оглавление, архиепископ Эббот тут есть.

Священник аккуратно положил книгу на стол.

– Позвольте, – с улыбкой обратился к ним преподобный Тони, указывая на стул. Оливер подскочил как ужаленный, уступая место.

Стол был хорошо оборудован. Специальные лампы, лупы различного размера. Поверхность стола – из специального пластика, который не мог никак повредить книгу. Усевшись за стол, священник достал из ящика свежую пару белых перчаток для работы с книгой.

– Приступим.

Аккуратно открыв фолиант на первой странице, он пробежался глазами по ровным строчкам записей и нашел нужное имя:

– Нам нужна страница сорок семь.

Раскрыв книгу примерно на середине, священник продолжил ее листать, переворачивая страницы специальным пинцетом, чтобы не помять и не повредить их.

– Вот и оно!

Друзья склонились над столом, рассматривая заголовок в верхней части страницы: «Жизнеописание архиепископа Кентерберийского Джоджа Эббота». Дальше шел текст, написанный более мелко, аккуратным каллиграфическим почерком. По всей видимости, монах, который писал эту книгу, выводил каждую букву с особой тщательностью, понимая, что его труд будут читать и через века после его смерти.

Преподобный Тони начал читать отрывками, пытаясь найти нужную часть статьи:

– Так, родился 19 октября 1562 в Гилфорде, графство Суррей. Его отец Морис Эббот преподавал в Королевской гимназии и скончался в 1606 году… Так, в 1597 году учился в Оксфорде и был избран мастером колледжа, в 1600 году назначен дином в Винчестере… В 1604 году попал в состав восьми богословов, которые были заняты переводом Библии на английский язык… Так, дальше еще разные даты… Да, вот: 4 марта 1611 года он был назначен архиепископом Кентерберийским.

Друзья в нетерпении застыли за спиной священника. Оливеру хотелось быстрее схватить книгу и уже найти нужную дату.

– Кажется, нашел, – поднял указательный палец вверх преподобный. – Слушайте. В июле 1621 года архиепископ был в гостях у барона Эдварда Ла Зуша. Во время охоты архиепископ случайно попал из арбалета в одного из егерей по фамилии Торнтон. Из-за ранения Торнтон скончался в течение часа. Сам архиепископ Кентерберийский был сильно огорчен данным происшествием и впал в меланхолическое состояние.

– Да, это он! Это про него загадка. Преподобный, где это произошло?! – возбужденно воскликнул Оливер.

– Тише, сын мой, тут следует сохранять спокойствие. Сейчас посмотрим.

Пройдясь глазами по тексту, Тони аккуратно закрыл книгу, взял ее и пошел к стеллажам.

– Вы куда, ваше преподобие? – в недоумении спросил Оливер.

– Все просто, в этой книге нет нужной информации, но мы посмотрим сейчас, где же жил барон Эдвард Ла Зуш!

Фигура преподобного Тони опять замелькала среди стеллажей, и через несколько минут он вернулся уже с другой книгой. На вид она была не такая большая, но казалась более старой или просто более потертой. Проделав с книгой все те же процедуры, Тони нашел нужную страницу.

– Вот, пожалуйста, жизнеописание одиннадцатого барона Эдварда Ла Зуша. Так, был он сыном Джорджа Ла Зуша, десятого барона, и его жены Маргариты, урожденной Уэлби.

– Где же он жил? – тихо спросил Брук.

– Сейчас-сейчас, ага, вот. Его родовое гнездо Брамсхилл-хаус, Хэмпшир. И да, тут есть пометка о том, что именно в его владениях на территории парка Брамсхилл-хаус произошел инцидент с участием архиепископа!

– Стойте, Брамсхилл-хаус!? – лицо Брука выражало удивление. – Ну, конечно! Я же еще порезал палец о стекло.

– Ты о чем? – беспокойно спросил Оливер.

Тем временем Тони уже закрыл книгу, понимая, что его услуги более не нужны.

– У Старкада в доме была гравюра этого Брамсхилла! Она валялась в рамке под книгами, у нее разбилось стекло, и когда я убирал книги, то порезал палец.

– Значит, это подсказка от Старкада?

– Получается – да, и она все время у нас была под носом! – с облегчением выдохнул Брук.

– Нам надо ехать, я знаю, где это. Ведь именно в этом здании была полицейская академия, в которой я учился. Сейчас, насколько я знаю, в здании пусто.

Брук обратился к священнику:

– Спасибо вам большое! Вы нам оче…

Брук не успел договорить, как послышался страшный гул, и в библиотечных окнах затанцевали стекла, грозя лопнуть в любую секунду. Еще несколько секунд – и все стихло.

– Что это было? – настороженно спросил Тони и снял очки. – Это было похоже на взрыв?

– Да, ваше преподобие, это было похоже на взрыв, и значит, у нас меньше времени, чем мы думали. Нам надо бежать скорее, чтобы больше никто не пострадал, – попытался успокоить его Оливер.

– Во что вы ввязались, мистер Бутмен? – взор Тони уже не был таким приветливым и добродушным, в его глазах читались беспокойство и растерянность.

– Ваше преподобие, я бы вам сейчас все рассказал во всех подробностях. Если коротко, я купил не тот дом. У этого дома оказалось слишком темное прошлое, в которое засосало не только меня, но и моих друзей. Наше присутствие тут потенциально опасно, лично для вас тоже. Эту карточку написал сумасшедший маньяк, который похитил мою жену и нашу общую школьную подругу. Оливер действительно инспектор Скотланд-Ярда и помогает мне их спасти. Пожалуйста, ради вашей безопасности, никому не говорите, что видели нас. И прошу вас, помолитесь за нас, чтобы у нас все получилось так, как надо.

Не дожидаясь ответа, Брук дернул за рукав Оливера, и они быстрым шагом направились к лестнице. Пропустив вперед друга, Брук обернулся, приложил правую руку к сердцу, слегка поклонился преподобному, который все еще сидел перед книгой, держа в руках очки в тонкой оправе.

Практически бегом преодолев обратный путь на улицу, друзья выскочили из дверей аббатства и пересекли небольшую площадь перед зданием до Виктория-стрит. Там, в метрах пятистах от них, лежало в руинах здание Скотланд-Ярда. Улица оказалась полностью завалена обломками здания, и никакой возможности передвигаться по ней уже не было. Соседние здания лишились стекол, а их стены покрылись толстым слоем пыли. При этом было очень тихо, и тишина давила даже больше, чем вид разрушенного здания. Не было слышно ни воя сирен, ни команд оперативной группы в мегафон. Лишь изредка доносились какие-то крики, смысл которых разобрать было невозможно.

Первым из оцепенения вышел Оливер.

– Пойдем, – потянул он за руку Брука, и тот попятился, будучи не в силах оторвать взора от содеянного ими.

– Брук, ИДЕМ! – чуть ли не крикнул Оливер в ухо другу. – Нам надо в метро и двигаться в Брамсхилл-хаус!

До метро было всего несколько сот метров. Через несколько минут двое мужчин в форме полицейских Скотланд-Ярда скрылись в лондонской подземке. За их спинами уже завыли сирены пожарных машин и скорой помощи, не слышно было только сирен полицейских автомобилей.