Текст книги "Удар судьбы"

– Ну? – Лешка оглянулся на грека. – Я же говорил! Как мы тут что узнаем?

– Пока просто присядем, подумаем.

Оба уселись на поваленное ураганом дерево, судя по всему, валявшееся здесь довольно давно – ну, правильно, это ж не главная улица, так, переулочек – чего убирать, надрываться?

– Ну, – Владос хитро взглянул на приятеля. – Давай, рассказывай, что придумал!

– Я?!

– Ты, ты. На корабле у тебя это здорово получалось.

– Хм… – Лешка вдруг улыбнулся. А и в самом деле, чего он волнуется-то? Ну, не получится с заданием – и черт с ним, просто плюнет да уйдет со службы, всего-то делов, устроится вон к Владосу – уж тот, всяко, не откажет.

– Да возьму, возьму, что с тобой делать? – успокоил грек. – Ты давай, о задании думай.

Лешка кивнул:

– Для начала посмотрим, что имеем.

Он внимательно осмотрел похожее на неприступную крепость здание, не поленившись, обошел его со всех сторон и даже попытался заглянуть во двор. Потом, отряхнув тунику, вернулся обратно:

– Итак, имеем: постоянно закрытую дверь – за все время, пока мы здесь сидим, никто не вошел и не вышел, – глухой высокий забор, а за забором – двор, судя по количеству деревьев, довольно обширный. Чтобы что-то узнать о приюте у нас есть три пути. Первый – втереться в доверие к начальству, – но это требует времени, а у нас всего три дня. Впрочем, может и получится.

– Сомневаюсь.

– Второй путь – поговорить с воспитанниками, – а для этого надо либо попасть внутрь, либо дождаться, когда они куда-нибудь выйдут.

– Вот это уже лучше, – одобрительно хмыкнул Владос.

– Путь третий – просмотреть документацию – приходно-расходные книги и прочее.

– Так они ее тебе и покажут!

– Верно, не покажут… Нужно смотреть самим – то есть пробраться в здание, – Лешка задумчиво почесал затылок. – Поэтому пока самый реальный план – второй. По крайней мере для начала.

– Еще можно опросить соседей, – подсказал Владос. – Уж наверняка что-нибудь да расскажут.

– Это верно, – Лешка закивал головой. – Как же я упустил? Ну, что, бросим жребий – кому тут сидеть, а кому по соседям идти. – Он достал из кошеля мелкую медную монетку – обол – подбросил: – Голова или нос? Голова – ты остаешься сидеть.

Выпал «нос», и Владос, оставив приятеля наблюдать за домом, с явной радостью побежал куда-то за угол, похоже – в ближайшую корчму. Ну да, где еще пособирать сплетен, как не там?

Лешка просидел часа два, а то и того больше – в окрестных церквях колокола уже зазвонили к обедне. А из приюта так никто и не выходил! И не приходил никто. Совершенно закрытое заведение! Ну, хоть куда-нибудь выйти дожны! За продуктами там или за водой. Хотя продукты можно иметь про запас и покупать раз в неделю на рынке, а вот что касается воды… У них, наверное, во дворе есть колодец… Однако вода в здешних колодцах не вкусная, пригодная лишь для полива. Значит, рядом – акведук или цистерна – а уж из нее проложены трубы… Трубы… Да…

– Акведук? – явившись уже ближе к вечеру, переспросил Владос. – Ну да, во-он он – акведук Валента. Ты на бревнище-то заберись!

Лешка так и сделал, еще раз осмотрев тянувшееся через весь город гигантское сооружение в виде двухъярусных арок.

– Да, – сам над собой посмеялся парень. – Слона-то я и не приметил. Как думаешь, в сие богоугодное заведение вода поступает из акведука?

– Наверное… Если поблизости нет цистерны.

– И течет по трубам?

– Ну да, по трубам, а как же?

Лешка хитро прищурился:

– А трубы могут и прохудиться… Да и там, думаю, имеются какие-нибудь коллекторы, вентили – короче, требуется постоянный присмотр.

– Постой, постой… – понятливо закивал грек. – Вижу, вижу, к чему ты клонишь, авантюрист! Присмотр, говоришь…

– Слушай, а у тебя-то хоть как дела? – несколько запоздало поинтересовался Лешка. – Узнал что-нибудь?

– Да есть кое-что, – ухмыльнулся Владос. – Идем, по пути расскажу.

Лешка вскочил на ноги:

– А куда идем?

– На ближайший рынок, кое-что прикупить.

– А… а сюда?

– А сюда уж завтра явимся. С самого раннего утра!

Выйдя на широкую улицу, друзья быстро зашагали по ней в направлении старой стены Константина. Вокруг всюду толпился народ – громко кричали уличные торговцы, приказчики, высунувшись из широко распахнутых дверей эргастириев – лавок при мастерских, – зазывали прохожих с ничуть не меньшим азартом, даже чуть было не утащили к себе засмотревшегося на акведук Лешку. На папертях церквей и просто на улицах, нагло выставив напоказ жуткие уродства и язвы, нахально просили милостыню многочисленные нищие, организованные, по словам Владоса, в особый союз-корпорацию.

– Ну, так что? – нетерпеливо выспрашивал Лешка. – Чего узнал-то?

А узнал Владос много чего. Приют Галаиды оказался женским, и часть старших девочек по вечерам танцевала и ублажала клиентов в ближайших тавернах, и наверняка налог на занятие проституцией никем не платился. Получали ли при этом девушки какие-то деньги с клиентов или у них все забирали – это нужно было еще уточнять, как и то – в курсе ли всего этого попечительница приюта госпожа Харистина Карос, или приютские работники завели свой небольшой, но доходный бизнес в обход нее? Так сказать – левак. Если Харистина тут ни при чем – это одна ситуация, если она все и организовала – совершенно другая.

– Хорошо, что тебе, Алексей, в отличие от судебных чиновников, ничего доказывать не надо – поверь мне, не доказал бы никогда, еще б и проблемы обрел! – усмехнулся на ходу Владос. – Как я понял, главное – просто установить истину.

– Угу, – кивнул Лешка. – Может, стоит вечером пойти в какую-нибудь таверну да расспросить девок?

– Может, и стоит, – задумчиво отозвался грек. – А, может, и нет – можем спугнуть. Лучше уж потерпеть до завтра.

На том покуда и порешили.

Яркое солнце, поднимаясь из-за бухты Золотой Рог, весело било в глаза прохожим. У ворот Святого Романа менялась стража, вооруженные кирками и мастерками рабочие под руководством толстяка подрядчика, крича и размахивая руками, столпились у акведука Валента – видно, определяли предстоящий объем работ и ругались из-за оплаты.

Свернув в переулок, начинающийся недалеко от крепостных ворот, одетые в темно-серые туники приятели – Владос и Лешка – подошли к запертой двери приюта. Владос важно держал в руках большую деревянную линейку, а Лешка – отвес и моток тонкой проволоки.

– Эй! – переглянувшись, парни изо всех сил забарабанили кулаками в дверь. – Открывай! Спите там, что ли?!

– Открывайте, мать вашу!

Лешка повернулся спиной и заколотил ногами.

– Вы кто? – в середине двери приоткрылась небольшая форточка, в которой замаячила чья-то смуглая бородатая рожа.

– Хрен в пальто! – нагло закричал Лешка. – Водопроводчики, не видишь, что ли? Тьфу ты, эти… техниты!

– Техниты?! А мы вас сегодня не вызывали.

– А нам плевать, что не вызывали! Открывай, борода – в квартале утечка!

– Но… я должен сперва посоветоваться…

– Иди, советуйся, – парни разом сплюнули. – Только мы ждать не будем – некогда. А приют ваш в черный список занесем. Никола, доставай список.

Ухмыльнувшись, Лешка положил на крыльцо проволоку с отвесом и полез в котомку.

– Сейчас, запишем. Какой это переулок?

– Галаиды.

– Ага, значит, приют Галаиды отказался допустить на важный объект технитов и…

– Эй, эй, погодите, парни! – явно испугавшийся бородач загремел засовом.

Заскрипев давно несмазанными петлями, отворилась дверь.

– Входите.

Друзья не заставили себя упрашивать дважды.

Пройдя по длинному полутемному коридору, ведомые неусыпным стражем приятели оказались на просторном дворе, разбитом на грядки и палисадники. У грядок, под присмотром тощей и длинной, словно оглобля, женщины с искаженным злобой лицом, напоминавшей Лешке одну злющую ведьму-воспитательницу из далекого детства, копошились бледные сиротливо одетые девочки лет десяти на вид, некоторые – с обритыми наголо головами.

– Акватруба где проходит? – деловито осведомился Владос.

– Идемте, покажу…

Громко насвистывая, «работники коммунального хозяйства» вслед за своим провожатым направились через весь двор куда-то в дальний угол, к сараям.

– Кто это, Варис?

– Техниты. Говорят, протечка у нас.

– Нет у нас никаких протечек! – надсмотрщица злобно оскалилась, но тут же махнула рукой. – Впрочем, раз уж пришли, так пусть смотрят.

Остановившись у сараев, «техниты» обступили керамическую трубу.

– Ну, что там? – нетерпеливо осведомился сторож.

– Не мешай, – строго взглянул на него Владос. – Сейчас, поглядим… О, да тут трещина! Придется замазывать. Хозяин, песок у тебя найдется?

– Песок? – сторож обернулся к надсмотрщице – или воспитательнице, черт ее знает, кем она тут была?

– Феофана, техниты песок спрашивают!

– А зачем им наш песок? Почему со своим песком не пришли? А ну, отвечайте!

Бросив девчонок без присмотра, Феофана подошла к лжеремонтникам:

– Как это так получается, что у вас ничего нет, а?

– А ну-ка, помолчи, дамочка! – разозлился Лешка. – Сейчас у меня сама будешь трубу заделывать, поняла?! Это ж надо! Довести до такого состояния важнейший объект! Что, раньше на трубу посмотреть трудно было? А?!

Не ожидавшая подобного натиска Феофана лишь беззвучно раззевала рот, словно вытащенная из воды рыба.

– Тысяча амфор воды через трещину испарилось! – поддержал приятеля Владос. – Думаю, уж никак не меньше!

– Да куда там меньше – больше! И кто-то за это ответит! Ну, что стоите?! Живо несите песок!

– И известку не забудьте!

– Мхх! – Лешка возмущенно махнул рукой. – Стоят тут, как эти… Это ж надо – до такого состояния ака… акра… акватрубу довели! Полквартала без воды оставили, сволочи! А мы-то думаем – где утечка?!

– Будем составлять акт!

– Может, не надо акта? – льстиво попросил бородатый Варис.

– Ты еще здесь?! – грозно посмотрел на него Владос. – А ну, живо тащи песок, не то сами ремонтировать будете!

– Да я… да я… враз…

– Известку не забудь! – крикнул Лешка в спину убегающему сторожу и повернулся к надсмотрщице: – А ты что встала? Заняться нечем? Стоит тут, смотрит, работать мешает.

Худое лицо воспитательницы пошло красными пятнами – на что и рассчитывал Лешка. Он хорошо – еще по прошлой своей детдомовской жизни – знал такой тип женщин, вернее сказать, старых дев, получавших несказанное удовольствие от помыкания какими-нибудь беззащитными существами, вот, вроде этих девчонок, что обрабатывали сейчас грядки. Начальство обычно таких мегер ценило – в группах всегда был идеальный порядок, ну а какими средствами он достигался, да и нужен ли был – никого не волновало. Сейчас, главное, было вывести надсмотрщицу из себя, унизить, громко, на глазах у подопечных девчонок. А Феофана не уходила, лишь чуть отошла в сторону – типа, не очень-то интересуют меня ваши дела.

– Ну и баба! – старательно обмеривая линейкой трубу, громко произнес Лешка. – Не баба, а просто какой-то леший!

– Да уж, – так же громко захохотал Владос. – Где только таких и берут? Довела трубу… Вот сама бы и ремонтировала, зараза…

Кто-то из работавших поблизости девчонок хихикнул… негромко, но мегера услышала, обернулась, зашипела что-то.

– Во-во, – тут же прокомментировал Лешка. – Шипит теперь, как змея. Шипи-шипи, раньше надо было шипеть, пока акватрубу не ухайдакали!

Владос осклабился:

– Интересно, какая она в постели?

– Да кто с такой воблиной ляжет?!

Надсмотрщица наконец не выдержала, подошла ближе, надменно вздернув вверх нос с видом оскорбленной невинности:

– Я бы попросила вас…

– Слышь, она бы попросила? А мы тебя сколько уже просим песок принести! Слышь, Влад, пойдем отсюда. Пускай сами все делают. А акт составим, это уж обязательно, пускай потом штрафы платят…

– Уж конечно, как же без акта-то?

– Полквартала без воды сидит! Полквартала! А они тут жируют, сволочи… О! Надо соседям сказать, кто в их бедах виновник – живо разнесут всю эту богадельню. Ну, виданое ли дело – песка и того не допросишься! С собой, говорят, приносите… А нам по инструкции с собой не положено!

– Издеваются! Может, жалобу на них подать протокуратору?

– Обязательно подать, а как же!

– Нет, не протокуратору… Самому эпарху!

Посрамленная воспитательница, не в силах больше выносить хлынувшего на нее потока оскорблений и угроз, чуть ли не бегом скрылась в здании. Тут как раз явился и бородатый сторож Варис, с натугою притащив бадейку песка. Высыпал…

– Ну, как тут у вас?

– У нас-то все нормально, а вот у вас… Известка где, мать твою?! Тащи, да побыстрее – неровен час, прорвет! Тогда весь город без воды останется!

– Неужто весь город? – в ужасе захлопал глазами сторож.

– А ты думал? В одночасье!

Сторож побежал за известкой.

– Эй, девчонки… – тут же позвал Лешка. – Идите, поможете песок перебирать.

– Перебирать? – подойдя, удивились девочки – те, что хихикали, – бледные, но с веселыми глазками. – А зачем песок перебирать?

– Затем, что акватруба – механизм тонкий, – стараясь не рассмеяться, важно пояснил Лешка. – Не дай бог, попадет какой камень. Все – кранты, пиши пропало!

Поручив девчонкам просеивать ладонями песок в поисках мелких камушков, приятели уселись рядом.

– Что, достает вас эта мегера? – негромко поинтересовался Лешка.

Девчонки опасливо переглянулись.

– Вижу, что достает. Она хоть вас не бьет?

– Бывает, – одна из девочек вздохнула.

– Да, строго тут у вас, как я погляжу, – вступил в беседу Владос. – Небось, никуда и не пускают?

– Не пускают, – девчонки разом кивнули. – Только старших, по вечерам.

– И много у вас старших?

– Филомена, Калликия, Мария… Всего девять.

– Угу, – Лешка потер руки, – Значит, девять…

– А попечительницу вы часто видите? Чем вас обычно кормят? Как одевают? Что заставляют делать?

Через некоторое время приятели знали о приюте все, ну или почти все – по крайней мере, то, что было известно девочкам. А известно им было немало. Это ведь только со стороны кажется, что дети мало вникают в неинтересные взрослые дела. Лешка по себе знал – вникают, да еще как! Вот и эти вникали…

Второй приют, при церкви Святого Ильи, располагался у площади Быка, на той самой улице, что вела в Феодосийскую гавань. Уютный небольшой дом, ограда, за которой зеленели аккуратно подстриженные деревья. Небольшие ворота в ограде тоже оказались закрытыми, впрочем, в городе вообще мало кто имел привычку держать двери настежь. Вскоре, правда, створки ворот распахнулись, пропуская со двора двух мальчишек с ведрами, в длинных черных балахонах. Быстро набрав воды из располагавшегося неподалеку бассейна, ребята потащили ведра в дом. Потом сходили за водой еще раз и больше уже не вышли.

– Ну, что сказать? – проведя рекогносцировку, друзья уселись за столик в ближайшей таверне. – Никаких труб там нет – за водой ходят на улицу.

– Жаль, – вполне искренне огорчился Лешка. – А то привык уже водопроводчиком… тьфу ты, этим – технитом.

Владос хохотнул:

– Теперь отвыкай.

Выпив по стаканчику дешевого, разбавленного водою вина, приятели немного поболтали с владельцем таверны и, выйдя на улицу, направились к соседнему с приютом дому. Именно туда посоветовал обратиться трактирщик – дескать, проживающий там господин много чего знает про всех своих соседей и с большим удовольствием поделится своими наблюдениями.

– Просто больно уж он любит с кем-нибудь поболтать, этот господин Мизотер, – с улыбкой пояснил кабатчик. – Ужас, как любит. Кстати, иногда он продает собственное вино, право слово, очень даже неплохое. Но, конечно, дорого.

– Вот здорово! – Лешка толкнул локтем Владоса. – Нам ведь именно такой человек и нужен.

Дом указанного трактирщиком господина оказался старым, покосившимся и убогим. Давно небеленные стены с местами обсыпавшейся штукатуркой, куски свалившейся с крыши черепицы, ворота такие скрипучие, что, казалось, их было слышно в Галате – на другом конце города. Зато – злобно лающий кудлатый пес, черный и тощий.

– Однако, – Владос опасливо попятился от ворот.

– Кого там еще принесло? – раздался старческий голос из окна хижины.

– Вы – господин Мизотер?

Ответа не последовало.

– Говорят, вы продаете вино?

– Кто? – выбежал из хижины расхристанный тощий старик в какой-то невообразимо старой хламиде – рясной, ветхой, с заплатками. Белые, как облако, волосы старика воинственно торчали в разные стороны, загнутый книзу нос напоминал клюв хищной птицы.

– Кто говорит, что я торгую вином? Ась? – он приложил ладонь к уху. – Не слышу! А, наверное, это прощелыга трактирщик! О, он всегда завидовал мне, всю свою жизнь, всю свою жизнь… Желаете купить вина? – лицо старика вдруг приобрело вполне осмысленное выражение. – Подождите, сейчас уберу собаку. Цыц, Ашкедан, цыц! Цыц, кому говорю?

Недовольно заурчав, пес позволил хозяину прицепить к ошейнику цепь.

– Заходите! Да осторожней, приподнимайте над землею ворота, не то отвалятся.

Осторожно отворив – вернее, отодвинув – ворота, друзья вошли во двор. В дом их не пригласили, старик лишь кивнул на стоявшую у стены лавку:

– Присаживайтесь. Сколько будете брать? Кувшин, два или, может быть, сразу амфору?

– А что, у вас найдется и амфора? – удивился Лешка.

– Найдется, найдется, не беспокойся, – старик дребезжаще засмеялся. – Только хватит ли у вас денег?

– Нам бы для начала попробовать, – широко улыбнулся Владос. – Может, мы и взяли бы пару кувшинчиков.

– «Пару кувшинчиков»! – передразнил господин Мизотер. – Все так говорят, потом просят попробовать и в результате ничего не покупают! На что мне такие прощелыги, скажите, пожалуйста? Платите хотя бы обол – так и быть, налью полстаканчика.

Пожав плечами, Владос достал монетку.

– Вот, так бы давно, – схватив медяху, обрадованный старик скрылся в доме.

Отсутствовал он долго, по Лешкиным прикидкам, может быть, минут сорок, а то и того больше, так, что друзьям уже надоело ждать, хорошо еще, что на двор падала густая тень – все ж таки было не так жарко.

– Ну, вот! – когда парни совсем потеряли всякое терпение, господин Мизотер наконец-таки соизволил явиться, и не один, а с кувшином и двумя стаканами.

– Вот вам, – поставив стаканы на скамейку, он осторожно плеснул в них из кувшина. Так, наполовину. – Пейте!

Вино и впрямь оказалось ничего себе – это шепнул Владос, Лешка в винах разбирался мало – если что и пил когда, так всякого рода «портвейны» – и ценителя из себя не строил.

– Божественный напиток! – грек причмокнул губами. – А можно еще на обол?

– Да пожалуйста! – с готовностью отозвался старик. – Хоть на два!

– Наверное, все соседи покупают ваше вино, – Владос хитро поворачивал только что завязавшуюся беседу в нужное русло. – Они славные люди, ваши соседи. Взять хоть, к примеру, трактирщика…

– Гнусный и похотливый тип! – тут же резюмировал господин Мизотер. – Ни одной шлюхи не пропустит. К тому же – пьяница.

– А о попечителе приюта что скажете? Говорят, он уважаемый человек!

– Отец Сергий – уважаемый человек? Да не смешите мою собаку. Цыц, Ашкедан, цыц! Кому говорю, марш в будку!

– Так что отец Сергий? – напомнил Лешка.

– Хитрющий прощелыга ваш отец Сергий! К тому ж еще и интриган – спору нет, ловко умеет притвориться достойным и порядочным человеком. А сам только и глядит, где чего урвать, жирует за счет своих сироток! С итальяшками связался – и это православный-то батюшка! Говорю же вам – прощелыга!

– Как это – с итальяшками? – заинтересованно переспросил Лешка. – И с кем – с венецианцами или с генуэзцами?

– Станет он с венецианцами путаться, – старик презрительно махнул рукою. – Небось, выбрал тех, у кого денег побольше! Наверняка замыслил поддержать поганый флорентийский сговор! Иначе б с чего генуэзцы ему денег дают?

– А точно, что дают?

– Ха! Вы к нему во двор загляните – смальта прямо на заборе налеплена! Сиротки мозаики складывают – недешевое, между прочим, занятие. На какие шиши?

– Ну, мало ли…

– Говорю же – дают генуэзцы. Со старостой их, с Галаты, Джованни Пьеццой дружкуется – в гости друг к дружке семьями ездят. И это православный священник! Совсем уж в людях ничего святого не осталось, тьфу!

Господин Мизотер презрительно сплюнул наземь.

– А что это – Галата? – тихонько спросил приятеля Лешка. – Город такой?

– Район, – повернув голову, шепотом пояснил грек. – Да ты его видел – на северном берегу Золотого Рога, с высокой такой башней. Там в основном генуэзцы живут, а венецианцы как раз напротив, через залив.

– Что, твой приятель не местный? – у старика оказался чертовски хороший слух.

– Нет, – Владос засмеялся. – Он из… из Пафлагонии.

– Сам ты… – Лешка хотел было обидеться, но передумал – не время.

– А что, к отцу Сергию точно заходит Джованни Пьецца? Может, кто другой?

– Да что я, синьора Джованни не знаю? – обидчиво поджал губы старик. – Скажу без ложной скромности, он тоже частенько покупает у меня вино, а уж итальянцы в вине толк знают.

– Доброго здоровьица, господин Мизотер! – проходя мимо ограды, кивнула старику молодая женщина в светло-зеленом гиматии и с большим кувшином на плече. Видать, ходила за водой, к фонтану.

– И тебе доброго здравия, Филоксия, и тебе! – расплылся в улыбке старик. – Что за вином не приходишь?

– Будут лишние деньги, зайду!

– Всегда рад тебя видеть… Видали деву? – едва женщина свернула за угол, господин Мизотер тут же перешел на саркастический тон. – С виду – сама непорочность, а на самом деле – первая шлюха в районе! Ляжет с любым, были бы деньги. Да и так, без денег, запросто наставляет рога своему недалекому мужу, плотнику Финогену, придурку.

– Так что же, тот ничего не замечает?

– Да я ж говорю – придурок!

Выпив еще по стаканчику, друзья, чтобы не обижать старика, купили на оставшиеся деньги небольшой кувшинчик вина и, простившись, покинули двор желчного господина Мизотера.

– Ну, с этим приютом тоже, похоже, все ясно, – с усмешкой заключил Владос. – Хороший сосед попался! Осведомленный. – Он посмотрел на небо. – До вечера-то еще далеко… Сам домой доберешься?

– Ну да, – Лешка пожал плечами.

– Заодно и вино донесешь. Смотри только, по дороге не выпей!

– Конечно, выпью! А ты что, по-другому думаешь?

– Однако и шутник ты, Лекса!

Лекса – это так сокращенно теперь называл Лешку Владос. Был, значит, когда-то Лешка Смирнов, а стал – Лекса Пафлагонец. Обижаться ли на «пафлагонца» или махнуть рукой – Лешка еще для себя не решил, думал. Скорее всего – махнуть. Пафлагонец так пафлагонец, чего тут обижаться? Хорошо еще «деревней» не прозвали.

– Ну, тогда я побежал по своим делам, а ты иди.

– Нет, – Лешка покачал головой. – Я, пожалуй, еще тут похожу, посмотрю. Что-то не нравится мне этот вздорный старик – я имею в виду Мизотера.

– Как знаешь, – улыбнулся Владос. – Дело хозяйское – ходи, если ног не жаль.

Махнув на прощанье рукой, он быстро зашагал к форуму Тавра.

А Лешка безо всяких ухищрений прямиком направился к воротам приюта – а что ходить вокруг да около? Лучше самому посмотреть. В конце концов – не пустят так не пустят, это дело! Информация-то, считай, уже собрана. Вот только правдивая ли?

Пригладив волосы свободной рукою, юноша вежливо постучал.

– Входите, не заперто, – откликнулся приятный женский голос.

Лешка толкнул створку ворот… И тут же восхищенно присвистнул, едва не выронив наземь кувшин с вином. Старик Мизотер был прав – прямо перед только что вошедшим юношей, на ограде играли разноцветными красками великолепнейшие картины, выложенные из кусочков цветного стекла – смальты. Картин, собственно, было несколько. Одна изображала рыцаря в сверкающих латах верхом на белом коне. Длинным тонким копьем рыцарь попирал отвратительное пресмыкающееся, копошащееся у копыт коня.

– Нравится? – поинтересовался тот же голос откуда-то слева.

– Здорово! – искренне восхитился Лешка. – Только вот динозавр какой-то маленький, неприглядный.

– Кто-кто?

– Ну, дракон.

Юноша повернул голову и увидел возившуюся в летней кухне красивую молодую женщину, светловолосую, сероглазую, в скромной серой тунике и светлой накидке. В левой руке женщина держала шумовку, которой время от времени помешивала в котелке вкусно кипящее варево.

– Да, – оглянувшись на смальту, кивнула женщина. – Вы, наверное, правы. Дракон, конечно же, маловат… Но мозаику составляли дети – а им еще неведомо то, что зло может быть всеподавляющим и огромным. Что же вы стоите у ворот? – улыбнулась незнакомка. – Проходите, посмотрите другие картины. Вам, честно, нравится?

– Что б я сдох! Ой… Клянусь Святой Троицей.

Женщина засмеялась – ей очень шла и эта веселость, и улыбка.

– Меня зовут Мария, – представилась она. – А вас?

– Ле… Алексей.

– Вы, верно, издалека?

– Из… Из Пафлагонии.

– Вон оно что.

– Так плохо говорю?

– Нет, нет, – Мария замахала руками. – Говорите вы очень хорошо и правильно… Вот только немного растягиваете слова – так не говорят в столице.

– Буду знать, спасибо, – искренне поблагодарил Лешка. – Обязательно исправлю выговор! И клянусь, через месяц вряд ли кто отличит меня от столичного жителя!

– Приехали покорять столицу? Как базилевс Василий Македонец?

– Да нет, – юноша скривил губы. – Служу тут, в одном ведомстве… А в общем-то – в гостях.

Женщина снова улыбнулась:

– Вижу, у вас есть тяга к прекрасному. Вероятно, вы любите музыку?

– Обожаю! – Поставив кувшин на землю, Лешка прижал руки к груди. – Жить без нее не могу, и очень-очень скучаю. А вы какую музыку любите?

– Разную… – Мария задумалась, не забывая помешивать варево. – Мне нравится и литургия, и светские песни из тех, что поют скоморохи.

– Скоморохи? Есть такая песня у группы «Король и Шут». Но мне, если честно, больше «Ария» нравится. А вы слышали…

Лешка хотел было продолжить, но осекся – здесь вряд ли хоть одна живая душа слышали «Арию». Жаль…

– Вы, верно, голодны? – поинтересовалась женщина.

Лешка смущенно замахал руками:

– Да нет, что вы! Сейчас вот пойду домой, как говорится – пора и честь знать. Спасибо за то, что разрешили посмотреть картины. Пойду. Пора мне…

– Неужели вы так торопитесь, Алексей? – явно огорчилась Мария. – А я хотела предложить вам отобедать с вами. Сейчас придет мой супруг, отец Сергий, и дети… Они так любят слушать рассказы о дальних странах.

– Отец Сергий? – переспросил Лешка. – Так это ваш муж?

– Ну да… А вот как раз и он!

Лешка обернулся – со стороны дома к летней кухне в окружении целой толпы детей шагал высокий мужчина лет тридцати с красивым русобородым лицом, обрамленном длинными льняными локонами, скромно перевязанными тонким кожаным ремешком. Мощная фигура мужчины была затянута в глухую черную рясу, на груди отливал золотом крест.

Мария радостно подалась навстречу:

– Благослови трапезу, батюшка. У нас гость из далекой Пафлагонии. Очень хотел посмотреть мозаики… А вот теперь вдруг намеревается уйти!

– Никаких уходов! – добродушно улыбнувшись, пробасил отец Сергий. – Не отпустим! – он смешно, словно медведь, раскинул в стороны руки. – Верно, дети?

– Верно, верно, батюшка! – наперебой заголосили ребятишки.

Их насчитывалось, верно, десятка полтора, а, может, и чуть побольше. И маленькие – лет пяти, и побольше, и совсем большие – лет по двенадцать, разные – черноволосые, с льняными кудряшками, русые…

– Все ваши? – кивнул Лешка.

– Все! – со всей серьезностью молвил отец Сергий. – Мы их тут с матушкой на своих и чужих не держим. Ну, инда давайте к трапезе, помолясь!

– Ой, совсем забыл! – озаботился гость. – Вы позволите угостить вас вином?

– А пожалуй! – батюшка охотно кивнул. – Поста нет, не пятница – не грех и выпить немного, а, матушка?

– С удовольствием! – смеясь, откликнулась Мария.

Лешка чувствовал себя, словно в кругу семьи – настолько любезными и тактичными оказались его новые знакомцы. Дети за столом вели себя прилично, впрочем, позволяя себя некоторые шалости, ничуть не опасаясь грозного взгляда священника. Похоже, их всех тут очень любили.

– Нет, и все-таки не поверю, что все эти дети – ваши! – негромко произнес Лешка, когда ребятишки вышли из-за стола и удалились. – Больно уж разные.

– Родных по крови у нас всего трое, – посерьезнев, отозвалась Мария. – Но остальные тоже наши. Видишь ли, уже лет пять, как мы с батюшкой основали приют при нашей церкви, Святого Ильи. Зарегистрировали, все как полагается, правда, вот, помощи от государства пока никакой… Ну, не из-за этого ведь детей брали. Живем! Есть в приходе добрые люди… и не только в приходе…

– Да, скрывать не стану, – священник кивнул. – Друг мой Джованни, генуэзец, недавно подарил целую кипу крепкого фламандского сукна. Теперь уж оденем детей к зиме – каждому по кафтану. Вдруг, да дожди с холодами грянут?

– Здорово, – улыбнулся Лешка. – А можно и мне когда-нибудь, когда позволят средства, чем-нибудь вам помочь?

– Знаешь, Алексий, – улыбнулся отец Сергий. – Мы охотно примем любую помощь. Сам видишь, детей у нас много. Вот, сейчас собираемся делать на заказ пару картин – наши старшие мальчики, Лев с Андреем, истинные художники. «Чудо Георгия со Змием» – они складывали. А смальту Джованни помог достать, мы с ним дружим семьями.

– Славно! – еще раз восхитился Лешка. – Это просто чудо какое-то! И эти мозаики, и вы, и то, что я вас встретил!

– Мы рады… – оба супруга улыбнулись.

– Жаль расставаться, – вставая из-за стола, признался гость. – Жаль…

– А ты заходи к нам! – предложил батюшка. – Вот так запросто, безо всяких предварительных уговоров, возьми – и зайди. Всегда будем рады!

– Спасибо, – юноша был растроган. – Я… Я обязательно зайду… обязательно…

Ласково светило теплое вечернее солнце, на душе у парня было приятно и радостно – он теперь знал, как нужно распределить казенные деньги. Ну, почти знал – оставался еще один приют…