Текст книги "Удар судьбы"

– Она просто ищет приличного жениха. Опытного, пожилого, небедного… ну и чтоб без всяких ночных глупостей. Ей сказали, что Каллос Каридис как раз такой.

– Да он же известный скупец! – не на шутку разволновался престарелый хозяин дома. – Нет, он не пара для умной молодой девушки, совсем не пара… Вот что! А нельзя ли устроить так, чтобы Гюльнуз пришла в гости ко мне?!

– О нет, нет. Это совсем невозможно!

– А все-таки?

– Гм… ну… Знаете, нужны средства… Ну, там, подкупить слуг и все такое…

– Я готов платить!

– Ну что ж, – Владос подмигнул Лешке. – Пожалуй, попробуем… Но пока ничего не обещаем.

Все уже почти сладилось! А вот на фелюке приятелей ждал неприятный сюрприз:

Гюльнуз неожиданно пошла на попятную.

– Стать женой плешивого старика… Фи! Пожалуй, я лучше вернусь.

Лешка усмехнулся:

– Владос, скажи ей, что ее никто и не держит. Только не думаю, что ее папаша сыщет лучшего жениха. Нет, кабы она сама выбирала… Но здесь, у вас, такое невозможно даже представить. Так что – хрен редьки не слаще. Короче, мы свое дело сделали. Пускай возвращается, если хочет коровам хвосты крутить на колхозной ферме! А ведь могла бы жить, как в сказке! Молодая вдова! Особняк! Пароходы! Тьфу-ты… Корабли. Рядом – верный Кызгырлы в белых шальварах. Счет в крутом банке. Не жизнь – песня!

– Да я понимаю, – посмотрев на Лешку, девчонка вздохнула. – Я ведь не дура, не думайте. Просто вот взгрустнулось чего-то. Подумалось, может, хоть когда-нибудь будет так, что девушки сами будут выбирать себе женихов…

– Так ты сама и выбираешь… Ну, из предложенного списка.

– Да я не о том… – Вздохнув, Гюльнуз украдкой вытерла слезы и уже другим, обычным тоном, произнесла: – Ну что ж. Пожалуй, я согласна. И в самом-то деле, иначе зачем сюда ехала? К тому ж этот Гвидо Сильвестри, кажется, не самый плохой вариант.

– Вот именно, что не самый!

Дальше тему развивал Владос. А Лешка… Лешка молча сидел, уставившись в расшитый полог шатра, и слушал, как снаружи кричали чайки. На душе сделалось вдруг так погано, словно бы он только что предал лучшего друга… Нравилась ли ему Гюльнуз? Да! Желал ли он ей счастья? Конечно, от всего сердца! Значит – он все сделал правильно! Замуж за престарелого богача – пожалуй, лучший выход для умной и красивой девушки, измученной тоскливым существованием в опостылевших предгорьях. Папаша, конечно, богат – но и наследников у него много, так что Гюльнуз почти ничего там не светит. Единственный выход. Единственный. И очень даже неплохой. Вот только чувства… Их-то никуда не денешь, не спрячешь, не засунешь в чулок. С годами, конечно, притупятся… Нет, правильно они поступают, правильно! И все же – почему тогда так погано на сердце?

– А как ты думаешь, Али? – вернула парня на землю Гюльнуз.

– Что? – Лешка хлопнул глазами.

– Мы с Владосом сейчас обсуждали, как можно будет украсить дом.

– А… Герб себе придумай, Гюльнуз, – неожиданно посоветовал Лешка. – Герб – это такой знак…

– Я знаю, что такое герб, Али, – девушка мягко улыбнулась. – Учитель Галлор мне рассказывал. Герб… – Глаза ее затуманились. – У нас это пока не принято…

– Так ты будешь первой!

– Вот и я о том… Герб… Овальный итальянский щит, а на нем… на нем – по лазоревому полю – серебряные звезды… Нет, звезда, кажется, не геральдический знак… а, пусть будет…

Через день – последний из отпущенных трех – красавица Гюльнуз торжественно вошла в дом синьора Гвидо Сильвестри. Девушка произвела весьма благоприятное впечатление на престарелого богача, даже можно сказать – он был ею очарован. А Ичибей Калы с удовлетворением осматривал внутреннее убранство дома – шелковые шпалеры, портьеры синего фламандского бархата, мраморные лестницы, резная солидная мебель. Что и говорить – жених был далеко не беден.

Пир затянулся до самого вечера, естественно, к столу были допущены и «сваты». Лешка задумчиво потягивал терпкое крымское вино, время от времени бросая виноватые взгляды на виновницу торжества. А та держала себя гордо, словно настоящая горная княжна, лишь иногда улыбаясь будущему супругу.

К обеду подавали жареную и печеную рыбу, дичь, паштет из соловьиных язычков, различного вида студни, белые пшеничные лепешки, заливную телятину, тростниковый сахар и прочее, и прочее, и прочее. Владос с явным удовольствием наворачивал за обе щеки, а вот у его приятеля кусок в горло не лез. Словно ком стоял почему-то…

– Что ты думаешь насчет Ичибея? – улучив момент, шепотом спросил Лешка. – Выполнит он свое обещание?

– Думаю, нет, – так же тихо отозвался грек. – Зачем ему нас отпускать? К чему лишние свидетели? Вообще, по-моему, уже давно пора выбираться отсюда.

– Пожалуй, – Лешка взглянул на Гюльнуз и отвел глаза.

Обед, плавно перешедший в ужин, подходил к концу. Неслышно сновавшие слуги убирали грязную посуду – золотую и серебряную, – не забывая наполнять вином кубки. Гюльнуз, что-то шепнув синьору Гвидо, вышла из-за стола первой.

– Эй, Антонио, Велереччо! – вскричал хозяин. – Проводите госпожу в зеленую спальню. А мы с почтеннейшим Ичибеем, если угодно, осмотрим лавки и склады.

В сопровождении толпы слуг, они спустились по лестнице вниз. Немного выждав, туда же последовали и беглецы. Напрасно! Из дому их не выпустили!

– Хозяин запретил кому бы то ни было покидать дом до его возвращения! – вежливо, но непреклонно пояснил усатый молодец с алебардой и коротким мечом у пояса. Трое таких же стояли настороже у ворот.

Лешка покривил губы:

– Поня-а-атно…

– Попробуем через окно, – негромко шепнул грек. – Кажется, там можно пройти по крышам!

Взбежав на третий этаж, они выглянули из окна… И тут же отпрянули – длинная черная стрела с оперением из орлиных перьев, зло задрожав, впилась прямо в ставню.

– Н-да-а, – парни невесело переглянулись. – Нечего сказать, обложили плотно – не выберешься. Это кто же так метко стреляет?

– У Ичибея хватает людей.

– Ну и что будем делать? Ждать до наступления полной темноты? А ты уверен, что…

– Попросим Гюльнуз! – решительно заявил Владос. – Она, в конце концов, теперь здесь хозяйка. И не в последнюю очередь – благодаря нам. Пускай поможет… Эй, парень! – он схватил за рукав пробегавшего мимо слугу. – Где тут зеленая спальня?

– Вон там, синьор, – слуга показал рукой и замялся. – Только… э… там молодая госпожа. Желает ли она вас принять?

– Желает! – резко распахнув дверь, заявила Гюльнуз таким беспрекословно-ледяным тоном, что слуга вздрогнул и с поклоном поинтересовался, не нужно ли чего-нибудь принести?

– Будет нужно – позову, – надменно бросила девушка и тут же милостиво кивнула парням: – Заходите!

Зеленая спальня вполне оправдывала свое название, представляя собой небольшой будуар с затянутыми зеленым шелком стенами и таким же шелковым балдахином над широченной деревянной кроватью с ножками в виде позолоченных львиных лап. Окна занавешивали бархатные шторы красивого изумрудного цвета; кроме кровати в комнате стоял небольшой столик и два резных полукресла.

– Мы, собственно, ненадолго… – грек задержался в дверях. – И вообще, очень торопимся – завтра утром отправляется в Константинополь попутное судно.

– А, вот вы куда решили отправиться… Я скажу отцу – он велит своим людям вас проводить…

– Вот как раз этого бы и не хотелось! Ты бы спросила у слуг, Гюльнуз, где тут запасной выход, наверняка ж имеется…

– Запасной выход? – девушка подошла к двери. – Хорошо, сейчас спрошу. Вы тут посидите пока…

Выйдя на лестницу, она громко позвала слугу и – как показалось приятелям – очень долго с ним разговаривала. После чего заглянула в спальню:

– Идемте!

Вслед за слугою – молодым чернявым парнем, одетым на итальянский манер – в тонкие штаны-чулки и кургузую бархатную курточку – вся троица спустилась на второй этаж, и, миновав трапезную, вышла к небольшой двери.

– Это выход на галерею, – пояснил слуга. – А с галереи можно пройти на улицу через лавку. Господа еще вернутся?

– О, конечно, конечно, – Владос тут же закивал.

– Тогда зайдете с парадного хода, этот я закрою на засов… Не знаю, как молодая госпожа, а хозяин терпеть не может незапертые двери.

– Я сама закрою, – негромко произнесла Гюльнуз. Слуга поклонился – как и многие здесь, в Кафе, он понимал и по-татарски и по-итальянски – и молча исчез.

Подойдя к двери, Гюльнуз обернулась:

– Ну, давайте прощаться…

Владос и Лешка по очереди обняли девушку… Лешка, пожалуй, крепче, чем надо бы.

– Прощай, Гюльнуз!

– Прощайте.

Приятели вышли на галерею. Быстро темнело, и в синем небе вспыхнули первые звезды. Быстро спустившись вниз вслед за Владосом, Лешка вдруг услыхал позади приглушенный крик:

– Али!

Обернулся.

– Постой, Али… – подбежав, Гюльнуз обняла его за плечи и крепко поцеловала в губы. – Удачи… – шептала она и улыбалась, чувствуя, как скользнувшие под одежду Лешкины руки гладили ее шелковистую кожу. Спину, живот… грудь…

– Нет, – с явным сожалением вздохнула девушка. – Не здесь… В спальне…

– Но, как же ты…

– Я сказала Гвидо, что уже не девушка! Наврала. Идем!

Не чувствуя под собой ног, Лешка взбежал в спальню. Гюльнуз, улыбаясь, улеглась на кровать, раскинув руки. Лешка склонился над девушкой, поцеловал… Полетело на пол монисто… шелковая рубаха… шальвары…

– Я знала… – обнимая юношу, прошептала Гюльнуз. – Знала, что ты будешь…

Глава 9
Осень 1439 г. Кафа
В поисках попутного судна

Кто я? Отколе пришел? Куда направляюсь? Не знаю.

И не найти никого, кто бы наставил меня.

Григорий Назианзин

…Моим первым мужчиной!

Словно соцветие сладостного цветка, словно послевкусие, оставшееся от терпкого вина – именно так Лешка вспоминал потом все то, что произошло тогда между ним и Гюльнуз. Эта запретная внезапно нахлынувшая любовь постепенно исчезала, забывалась, но, наверное, так и не исчезла до конца. Гюльнуз… Красивый цветок предгорий. И – одна из богатейших женщин Кафы! Продолжительная связь между нею и Лешкой просто не имела бы будущего, и юноша понимал это, как никто другой. И все равно, накатывала иногда щемящая грусть, от которой саднило сердце.

Выйдя через лавку на улицу, беглецы осмотрелись и быстро двинулись в направлении гавани. Уже совсем стемнело, и короткие южные сумерки на глазах превращались в ночь. Следовало спешить – как предупредил Владос, уже совсем скоро ночные стражники перегородят рогатками улицы – чтоб не шастали невидимые в темноте тати. Высыпавшие было на небо звезды медленно исчезали, затягиваемые черной дождевой тучей. Заморосило, с моря подул ветер, бросая холодную взвесь в лица припозднившихся прохожих. Закрывались ворота постоялых дворов и харчевен, откуда-то издалека доносился собачий лай, а вот в гавани, похоже, еще шумели – вывалившие из портовой таверны подгулявшие моряки горланили песни.

– О! У них и спросим!

Лешка быстро побежал к морякам, не обращая внимания на предостерегающие крики приятеля.

– Эй, парни… – подбежав, начал было он, но тут же осекся – русского-то морячки явно не знали, а вот по-гречески юноша еще разговаривал плохо. Впрочем, должны бы понять, да и вон, Владос сзади бежит…

– Нам нужен попутный корабль. Корабль, понимаете? Судно.

Вообще, подозрительная была компания, Лешка это только сейчас заметил. Пятеро – в рваных одежках, с перевязанными разноцветными платками головами – настоящие пираты, разбойники, какими их рисовали в детских книжках. Двое – бородатые мужичаги, остальные – подростки, гопота самого гнусного вида.

– Хэ! – обернувшись, один из морячков, видимо, главный – с широкой волосатой грудью и свернутым набок носом – ухмыльнулся и что-то громко сказал. Наверное, что-то нехорошее – Лешке почему-то не понравился его тон.

Трое молодых гопников тут же отбежали в стороны – ага, перекрывают возможный отход! Что ж…

Почувствовав рядом с собой чье-то дыханье, юноша повернул голову и облегченно перевел дух – Владос! Молодец, не бросил.

– Зря ты к ним подошел, – тихо произнес он. – Теперь они от нас не отстанут, пока не обберут до нитки.

– Нападем первыми, – решительно шепнул Лешка. – Ошеломим – а дальше видно будет!

А кривоносый уже гнусно смеялся, и его напарник – угрюмый жилистый мужичага – что-то коротко поддакивал, посматривая на парней кривой нехорошей улыбкой… И трое гопников ухмылялись поодаль.

Не дожидаясь, пока главный разбойник выхватит нож, Лешка подошел к нему с самой обаятельной улыбкой и, еще раз вежливо повторив вопрос насчет попутного судна, резко ударил его ногой в живот. Кривоносый согнулся, выпучив глаза от неожиданности и боли – и Лешка со всей силы ударил его по затылку сомкнутыми «в замок» руками. Оглянулся – Владос тоже не терял времени даром – угрюмый согнулся и выл, держась за лицо – видать, грек, не мудрствуя лукаво, просто-напросто сделал ему «козу»!

– А теперь – бежим! – Лешка подмигнул приятелю, и оба со всех ног бросились в темноту.

Позади топали и орали пришедшие в себя морячки-разбойнички. И ведь нагнали бы, несмотря на хорошую фору, кабы беглецы, не побрезговав, не укрылись в придорожной канаве.

– Лови их! Держи! – крича и ругаясь, гопники вихрем пронеслись мимо, куда – бог весть…

– Здорово получилось, – тихо хохотнул Владос. – Хорошо, что ты догадался напасть на самых опасных – те явно не ожидали, как, впрочем, и их напарники.

Лешка улыбнулся:

– Ну, теперь куда? Не хотелось бы вновь встретиться с гопниками.

– С кем, с кем? Ах, с этими… Да пусть они себе носятся по всем окраинам, а мы вернемся обратно в гавань – ведь нам именно туда и надо.

– Пошли!

В гавани, у самого пирса, они увидели двух пареньков – похоже, что юнг. Никакой опасности парнишки не вызывали. Приятели переглянулись – вот у них и спросить про попутное судно!

– Эй, братцы! – нагнав, обратился к ним Владос. – Не скажете, какой корабль в ближайшие дни отправится в Константинополь?

– В Константинополь? – один из моряков – улыбчивый паренек, шатен, насколько можно было разглядеть при свете факелов, укрепленных на стене весовой, примерно ровесник или чуть младше Лешки – остановившись, обернулся. – А вам когда надо?

– Как можно быстрее!

– И найдется, чем заплатить?

– Конечно! – грек с готовностью похлопал по висевшему на поясе кошелю, хотя, честно сказать, деньжат в нем было маловато, для того, чтобы добраться в Константинополь, явно не хватало, тем более – двоим, тех монет, что остались от щедрот синьора Гвидо Сильвестри, и одному-то было мало. И тем не менее друзья верно рассудили – сначала отыскать попутный корабль, а уж там посмотрим. Можно ведь и наняться на весь переход палубными матросами, либо, сказавшись странствующими мимами, развлекать всю команду. Плыть-то – всего ничего!

– Подождите у весовой, – зачем-то оглянувшись, негромко произнес парень. – Попробую поговорить со шкипером одного суденышка.

– Вот бы славно! – улыбнулся Владос. – Ну, хорошо – ждем.

– Что такого сказал это парень? – усевшись на каменные ступеньки весовой, озабоченно поинтересовался Лешка.

– Обещал свести нас со шкипером идущего в Константинополь судна.

– А, – юноша усмехнулся. – То-то я и гляжу – ты смотрел на него, как на родного.

– Да ладно тебе, – отмахнулся грек. – Имей в виду, денег у нас не хватит, шкипера придется упрашивать. Надо сразу решить, что полезного мы можем делать на корабле?

– Веслами ворочать, – Лешка хохотнул. – А больше вряд ли чего. Я лично морского дела не знаю.

– Я мог бы быть помощником шкипера по пассажирам и грузу, – вполголоса прикидывал Владос. – Но, это – вряд ли, наверняка на судне уже есть помощник. Прикинуться паломниками? С них ведь много не берут… Да, может, и хватит.

Лешка тоже попытался внести свою лепту:

– Наверное, я смог бы чинить судовой дизель! Ой… здесь же нет еще никаких дизелей, даже пароходов – и тех нет… И не скоро будут!

– Эй, парни! – не добежав до весовой, позвал их новый знакомец. Даже представился – звали его Галинда.

Владос с Лешкой тоже назвали себя, сказали, что паломники, возвращались, мол, посуху, из Святой Земли с поклонения Гробу Господню.

– Не знаю, возьмет ли вас шкипер, – Галинда с сомнением покачал головой.

Порывы ветра приносили с моря соленые брызги, в дополнение к мелкой дождевой взвеси, потрескивающей в смолистом пламени факелов, чьи желтые трепещущие отблески маленькими полуночными солнышками отражались в черной воде залива.

– А почему бы ему нас не взять? – гнул свою линию грек. – Мы же не какие-нибудь шаромыжники!

– Вот, если б за вас кто поручился… Есть у вас здесь родичи или друзья?

– Нет, нет, нету! – парни отозвались хорошо слаженным хором.

Еще не хватало снова встречаться с Ичибеем и его людьми! Вряд ли беглецы бы остались в живых после подобной встречи.

– Значит, нету… – Галинда качнул головой. – Точно нету?

– Клянемся святым Михаилом! – торжественно заверил Владос.

– А не болеете ли вы какими-нибудь болезнями? – новый знакомец все сомневался. – И достаточно ли вы выносливы и сильны, чтобы в случае чего исполнять тяжелую морскую работу?

– Вот в этом можешь не сомневаться! – грек горделиво выпятил грудь. – Ни один шкипер не пожалеет о том, что нас взял, клянусь Николаем Угодником!

– Хорошо, – улыбнулся Галинда. – Постараюсь уговорить шкипера – больно уж вы мне понравились. Ждите!

Повернувшись, он исчез в темноте, но вскоре вернулся, сообщив радостную весть:

– Шкипер Гарнаби Лекамбр берет вас, парни!

– Лекамбр? – переспросил Владос. – Он что, франк, латинянин?

– Наполовину. И вот что, – Галинда положил руки на плечи обоим приятелям и, в который раз оглянувшись по сторонам, понизил голос: – Шкипер не хочет, чтобы вас записывали в книгу пассажиров… ну, чтобы не платить лишнего, сами понимаете…

– Да уж ясно!

– Поэтому, чтобы не привлекать внимание портовых чиновников, сядете на корабль Лекамбра на мысе.

– На мысе? – удивился грек. – Что, судно сможет туда причалить?

– Нет, конечно же, – Галинда негромко расхохотался и пояснил, что именно там новоявленных пассажиров будет ждать лодка некоего Липоса Ионидиса, местного грека.

– Ага, Ионидис, значит. А как мы его узнаем?

– Узнаете. У него такая окладистая черная борода с проседью. Да там, на мысу, не одни вы будете.

– Что, еще пассажиры?

– Они самые. Вам еще повезло – успели. Еще бы попозже – и уже бы не влезли. Желающих хватает – шкипер Гарнаби Лекамбр дорого не берет.

– А все же сколько? – Лешка уже и сам понемногу овладевал греческим, естественно, благодаря Владосу.

– Гм… Сколько? – Галинда замялся, и это отчего-то произвело на юношу не самое благоприятное впечатление. – А сколько у вас есть?

– Двенадцать ордынских дирхемов и еще немного меди, – ответил грек.

– Двенадцать дирхемов, – повторил Галинда и улыбнулся. – Думаю, вполне хватит. Шкипер Лекамбр не гонится за большой прибылью, просто помогает людям по мере своих скромных сил. Так что, как рассветет, идите к мысу со спокойной душой! А до утра можете посидеть в какой-нибудь портовой таверне, их тут много. Рекомендую «Красного петуха» – наедитесь до отвала всего на дирхем. Только прошу, – парень сдвинул брови. – Не болтайте. Это в ваших же интересах.

– Да мы понимаем, не дети.

– Ну, вот и славно, – Галинда потер руки. – Вот и сладились. Значит, не забудьте – лодка Липоса Ионидиса.

– А успеем? – озаботился Лешка.

– Успеете. Судно Гарнаби Лекамбра выйдет в море к полудню.

На прощанье кивнув, Галинда потопал к причалу, на этот раз, чтоб уже больше не возвратиться. Проводив его взглядом, приятели поплотнее закутались в плащи и, вразнобой насвистывая что-то веселое, быстрым шагом направились к манящим огням, видневшимся прямо напротив гавани. Навстречу им попался шатающийся полуголый матросик, такое впечатление, только что пропивший последнюю рубаху.

– Эй, приятель, – обратился к нему грек. – Таверна «Красный петух» – там? – он показал рукой на огни.

– Там, там, – икнув, отозвался пьяница. – Где же ей еще быть?

И затянул какую-то лихую песню.

Таверна «Красный петух», где друзья оказались немного погодя, оказалась весьма небольшой, можно даже сказать – маленькой – три небольших столика и прилавок, за которым маячил угрюмого вида хозяин, по мнению Лешки, больше похожий на пирата, нежели на хозяина питейного заведения.

– Ну, ты сам посмотри, Владос! Бородища рыжая, брови кустами, левого глаза нет – ну, сущий разбойник!

– Все владельцы таверн – сущие разбойники, – подмигнув, весело расхохотался грек. – Тут ты верно подметил, дружище!

Друзья выбрали столик у дальней стены. Ведущая в заведение дверь была распахнута настежь, даже создавалось стойкое впечатление, что она вообще никогда не закрывалась – и порывы ветра приносили в нутро таверны промозглую дождевую хмарь, раздувая угли в небольшой жаровне и сбивая зеленоватое пламя светильников. Тот стол, что у самого прилавка, был занят пятеркой заметно подгулявших ребят, один из которых спал прямо на столе, подложив под голову руки. Остальные вели себя на удивление тихо – не галдели, не скандалили – лишь молча опрокидывали в себя кружку за кружкой. И как только в них влезало?

– Обопьются! – с осуждением покачал головой сидевший у двери юноша лет шестнадцати, одетый в длинную, почти до самых щиколоток, хламиду и черный шелковый плащ. Похоже, он путешествовал со слугой – пожилым бедновато одетым дядькой с длинной седой бородою – и сейчас, как видно, коротал время в ожидании нужного корабля.

– Эти – и обопьются?! – посмотрев на юношу, улыбнулся Лешка. – Да ни за что! Видал я таких, насмотрелся. Вот, у нас в колхозе слесаря уж на что алкоголики, а и то…

– Вы, я вижу, тоже из путешественников? – приподнялся молодой человек.

Беглецы тут же кивнули:

– Да, паломники. Добираемся из…

Лешка сильно наступил приятелю на ногу. Ишь, разболтался! Кто его знает, кто такой это парень? И – вдруг он тоже из Святой Земли? Сейчас пустится в воспоминания, расспросы… совершенно никому не нужные.

– Мы с другом добираемся в Константинополь, – на хорошем греческом языке – спасибо Владосу – произнес Лешка и учтиво поклонился.

– Вот здорово! – явно обрадовался юноша. – Так, выходит, нам по пути!

– Может быть, – уклончиво отозвался грек.

– Меня зовут Георгий. Георгий Кардай. Мы со слугой пробираемся из Святой Земли.

– Эко, вас занесло! – непритворно удивился Владос. – Где Святая Земля, а где Кафа!

– Видите ли, мы потом посетили Трапезунд, – пояснил Георгий. – У меня там родственники, к сожалению, уже умершие, – юноша улыбнулся. И вообще весь он был такой чистенький, правильный, вежливый – подобных типов Лешка раньше презрительно именовал «заучками», но – вот странно – этот никакого презрения не вызывал, скорее, наоборот.

– Я вскорости собираюсь принять постриг, – продолжал молодой человек. Длинные русые волосы его, перевязанные тоненьким ремешком, падали на узкие плечи. Лицо тоже узкое, какое-то детское – ему бы еще очки – ну, чистый «отличник». – Разрешите, мы присядем за ваш стол? Все же здесь дует.

– О, пожалуйста, пожалуйста, – Владос растекся в улыбке. – Вы уже отыскали попутный корабль?

«Отличник» посмурнел лицом – впрочем, оно и без того у него было смуглое.

– К сожалению… Хотя… – в серых глазах юноши отразились отблески нешуточной внутренней борьбы. – Скажу… – Георгий принял решение. – Вам – скажу. Кому другому бы не сказал, но вы… вы почему-то кажетесь мне людьми, вполне заслуживающими доверия. – Парнишка подсел к беглецам, наклонился и зашептал. – Есть одна возможность. Завтра с утра в Константинополь отправится судно некоего Гарная Лекамбра. Но шкипер не хочет брать пассажиров легально, с отметкой в порту… Поэтому нужно, едва рассветет…

– …пойти на косу, где будет ждать лодка чернобородого грека Ионидиса! – таким же свистящим шепотом продолжил Лешка. – Так?

– Так! – глаза Георгия удивленно округлились. – А вы откуда знаете?

– Подсказал некий парень, Галинда.

– Да-да! И нас он тоже направил. Так, значит, плывем вместе?!

– А как же! – Владос и Лешка кивнули.

Георгий тоже улыбнулся с той неподдельной радостью, какая изредка случается у новичка-отличника, внезапно обнаружившего в новом классе вместо отпетых хулиганов – себе подобных:

– Рад! Очень рад! А то, признаться, нам в последнее время не очень везло с попутчиками. Большей частью попадалось одно отребье… Вот, как за соседним столом. Без вас здесь было просто ужасно!

– Что же вы не ушли?

– Но на улице ведь еще страшнее! – вполне резонно заметил «отличник».

Беглецы, не удержавшись, расхохотались:

– Да, выходит, тебе сильно повезло, Георгий!

Парень чуть смущенно развел рукам:

– Выходит так. И слава Господу! Ах, как нам повезло – ведь, кроме этого случайно подвернувшегося судна, в Константинополь ничто не идет!

– То есть как это не идет?! – обернулся проходивший мимо стола трактирщик. – А как же «Георгий Навкратос»? Он как раз завтра отходит в Константинополь, правда, в заходом в Трапезунд. И «Кадминия», скафа армянина Каруша. Она тоже отправляется в Константинополь, как и «Громовержец» синьора Камилла Дженовезе!

Сплюнув на пол, трактирщик ушел по своим делам.

– Я не верю ни единому слову этого страшного человека! – дрожащим голосом произнес Георгий. – Вы только посмотрите на его разбойничью физиономию! Такому – кистень да в темный переулок. О, нет, я ему не верю!

– Да, тот парнишка, Галинда – гораздо симпатичнее, – согласно кивнул Владос. – Да и средств у нас маловато, особенно – для «Георгия Навкратоса».

Лешка усмехнулся:

– А что, это такой крутой лайнер, типа «Титаника»?

– «Титаник»? – переспросил Георгий. – А это еще что за судно? Что-то не слыхал? Чье оно?

– Да так, ничье, – отмахнулся Лешка и, обернувшись, посмотрел на улицу. – Нам не пора еще выходить?

Владос кивнул:

– Да, похоже, уже светает.

– И дождь вроде бы кончился! – обрадованно воскликнув, «отличник» повернулся к слуге: – Вот видишь, Мисаил! Не зря мы вчера молились.

Расплатившись с неприветливым трактирщиком, друзья вышли на улицу. На востоке, за широкой песчаной косою, уже золотилось синее, еще ночное, небо. Узенькая полоска рассвета постепенно расширялась, становилась все больше, возвещая о близком приходе дня.

– Хорошо, что мы вышли загодя, – зябко поежился Лешка. – Как раз вовремя и придем. Вон, до косы-то – шагать и шагать.

Владос кивнул. Идти и в самом деле было не близко, хорошо хоть утро выдалось спокойным и ясным, правда, довольно прохладным – «отличник» Георгий тоже кутался в плащ.

Путники прибавили шагу, стараясь миновать рынок до того, как соберется толпа. А она уже начала собираться – к гавани подъезжали какие-то возы, высокие арбы скрипели колесами, тащили свои тележки зеленщики и торговцы рыбой, громко кричали многочисленные мальчишки – торговцы лепешками и водой.

– Купи, господин, купи!

– Да отстань ты!

– Купи, не пожалеешь!

– Отстань, я сказал!

– Господин…

– Сейчас швырну в тебя камень или собачий помет!

Босоногий мальчишка-водонос наконец отстал, и Владос, обернувшись, погрозил ему кулаком. Так, на всякий случай, чтоб не замыслил ничего худого. Так, переругиваясь с торговцами, они и не заметили, как пришли, как белым песком пляжа заблестела перед глазами широкая коса – острый мыс, устремленный в море. Пенные голубовато-зеленые волны, разбиваясь о черные камни и, шипя, уползали обратно. Истошно кричали чайки, остро пахло йодом и какими-то водорослями.

Странно, но на берегу уже шаталось человек пять, деловито высматривающих среди волн большую рыбачью лодку под серым заштопанным парусом. Друзья, переглянувшись, побежали. И вовремя! Лодка, наконец, ткнулась носом в песок.

– Хей-гей! – соскочив в воду, заорал здоровенный чернобородый мужик. – Я – Липос Ионидис. Кто к шкиперу Лекамбру – садись!

Все – все! – околачивающиеся на берегу люди не заставили себя долго упрашивать. Беглецы с новым другом и его слугою тоже поспешили – запрыгнув в лодку уже буквально в последний момент.

– Ну, слава тебе, Господи! – отдышавшись, перекрестился Георгий…