Текст книги "Крестовый поход"

– Четыре аспры! – восхитился подобной наглостью Лешка. – Землекопы – целый день работать, а тут… Всего-то делов. Да и другие перевозчики, чай, найдутся.

– Найдутся-то найдутся, – Колупан гаденько засмеялся. – Только они не сейчас отплывут, а вам, молодой господин, я так понимаю, поскорей отсюда убраться надобно?

Вот, фрукт! Гляди-ко, какой приметливый…

– Ну, вообще, да, – Лешка кивнул с усмешкой. – Но четыре аспры – это ни в какие ворота…

– Так вас же двое!

– А плыть-то все равно один раз.

– Э, не-ет! – Колупан хитро погрозил пальцем. – Я двоих сразу не повезу – всякое ведь может случиться, я-то – один. Нет уж, сначала – одного заберу, потом – другого.

– Этак полночи провозишься!

– Зато у меня и заночевать можно… В тайности!

– Угу, в тайности, – скривился Лешка. – За особую плату, вестимо?

– Сговоримся, – обнадежил выжига. – Клянусь, ни одна собака вас не увидит!

– Уговорились, – решился Лешка. – Жди нас хотя бы во-он у того мысочка, где камыши.

Молча покачав головою, Колупан скрылся во тьме.

Жарко горевший костер бросал в черное небо яркие красные искры, и над могучей рекой, далеко-далеко, до того берега, разносились певучие юнацкие песни. Про королевича Генчо, Марко-юнака, царя Лазаря…

Лешка с Аргипом, притаившись на мысу в камышах, ждали скрипа уключин.

– Как он нас здесь найдет? – шепотом спросил напарник. – Не видно же ничего, темень – хоть глаз выколи.

– Ну да, темень… – Алексей усмехнулся. – А костер? А звезды? А луна?

– Да разве ж это луна? Так, серп какой-то.

– Тсс!

Вблизи, уже у самого берега, послышался плеск весел.

– Эй, вы где? Это я, Колупан.

Перевозчик говорил на смеси болгарского и валашского, впрочем, все было понятно.

– Мы здесь, – оглянувшись по сторонам, подал голос Лешка. – Иди, Аргип… А уж я – следом.

– Деньги приготовили? – тут же осведомился лодочник.

– Конечно!

Плеск волны… И черная тень лодки исчезла во мгле. А в воде оранжевыми сполохами играли блики костра. И звучала песня:

 
Что ты кличешь, черный ворон, бьешь крылами?
Что тебе, черный ворон, не сидится?
 

Лешке вдруг взгрустнулось. Жаль, так и не пришлось проститься с актерами… Старик Периклос, Федул, Леонид. Близнецы-«электроники», Лука с Леонтием, ослик Терентий. Господа артисты! Нет, в самом деле – отличная труппа! Алексей покачал головой… А как его выручил прошлой ночью Леонтий? Или – все же – Лука?

Жаль, жаль уходить вот так, не попрощавшись, не пожелав друзьям доброго пути. И кто знает, как там у них еще все сложится, в Видине? Это ведь он, Лешка, их туда направил.

Погруженный в думы, молодой человек и не заметил, как к берегу снова подошла лодка.

– Эй, господин, ждешь ли?

– Колупан?

– Я. Сейчас, подплыву ближе.

Зайдя в воду по колено, Алексей перевалился в лодку. Скрипнули уключины, плеснула волна – поплыли. Как он тут ориентировался, это лодочник? По звездам, что ли?

Они отплыли уже довольно далеко, и горевший на том берегу костер превратился в маленькую оранжевую звездочку. Лешка обернулся… А лодочник вдруг опустил весла. Прислушался.

– Слышишь?

– Что такое?

– Ну, вот… вот опять…

Какой-то странный шум вниз по реке. Как будто бы бабы колотили вальками белье, только не быстро, а медленно… Бух… Бух… Словно, отходя от перрона, разгонялся поезд.

– Это весла, – обернувшись, пояснил Колупан. – Много весел… Бьют одновременно. Какой-то большой корабль… Галера!

– Галера?!

– Идут осторожно, словно бы что-то ищут или опасаются сесть на мель.

Лешка дернулся:

– Так надо вернуться, предупредить.

– Зачем? – Колпан вел себя совершенно спокойно. – Думаешь, у них там нет ушей?

Услышат. Ага… Слышишь?

Алексей тоже заметил, как стихла отдаленно звучавшая песня. А потом и погас костер. И стало совсем темно, только, отражаясь в реке, мерцали звезды, да тонкий месяц повис над отрогами черных гор…

Глава 9
Осень 1443 г. Валахия. Факел

Братьям молвлю: – Вот что, братья,

Клятву дам пред вашей ратью

Басурманов убивать я!

Василе Александри

«Дойна».

…узким серебряным ятаганом.

Орудуя веслами, Колупан ловко притулил лодку к мосткам:

– Ну, приехали…

– Слава Богу! – вылезая из лодки, перекрестился Лешка.

Перевозчик ухмыльнулся:

– Пожалте денежку за перевоз и ночлег!

– Так на ночлег же еще не пришли!

– Сейчас придем, – наклонившись, Колупан привязал лодку и по-хозяйски прибрал весла.

Алексей прислушался – странный бухающий звук явно становился ближе, и вот уже в неровном свете месяца и звезд на середине реки показалась какая-то темная масса. Звякнул кимвал…

Галера! Точно – галера. Вернулся «Калим-бей»… Он и должен был вернуться… Но, почему – ночью? Вполне свободно можно было сесть на мель, врезаться в берег, да мало ли еще опасностей на ночной реке? Риск… Как ни крути – риск. И этот риск, несомненно, должен быть чем-то оправдан.

– Идем, – негромко позвал лодочник. – Твой приятель дожидается в моем доме.

– Подожди…

Алексей настороженно вглядывался в ночь, прямо таки физически ощущая нешуточную угрозу.

Вот, вроде бы, на том берегу послышались крики… хотя. Черт там разберет – может, это кричала какая-нибудь ночная птица? Да и вообще, насколько реально заметить с галеры притулившуюся у берега барку. Лешка обернулся к перевозчику, спросил.

– Ночь не такая уж и темная, заметить можно, – негромко пояснил Колупан. – Правда, если знать, что искать.

– Они, я полагаю, знают…

Чу! С реки явственно донесся плеск. Весла!

А вот и лодки… Ткнулись к мосткам одна за другой, из них повыпрыгивали люди – Канташ и прочие рыбаки. К тому времени Алексей благоразумно отошел подальше, в кусты, лишь попросил Колупана:

– Спроси, что там?

Кивнув, тот вышел навстречу своим. Вот остановил кого-то. В полголоса заговорили…

– Турецкая галера, – вернувшись, сообщил лодочник. – Как я тебе и сказал. Что на берегу – не знаю – услыхав весла, наши уплыли раньше, чем подошел корабль.

– Да-а… – Лешка досадливо сплюнул – так ведь ничего и не узнал. – Ну, тогда идем, что ли… Турки не приплывут сюда?

– Вряд ли, – покачал головой Колупан. – Они прекрасно знают, что наш берег – немирный и одинокому кораблю туда лучше не лезть, тем более, ночью.

– А могут кого-нибудь высадить? Скажем, отправить челн?

С реки послышался скрип уключин. Еще одна лодка… последняя. Вот – ткнулась носом в причал. Ага, выбрались двое… Может, они что-то знают? Впрочем, вряд ли…

– Господин, умоляю, давайте еще поищем!

Какой знакомый голос! Нет, явно знакомый… Какой-то молодой человек…

– Ну, пожалуйста, прошу вас! Он не мог утонуть, он очень хорошо плавает… Прошу вас, вернемся хотя бы на середину реки, покричим…

– Ага, – проскрипел в ответ хозяин лодки. – И накричим себе турок.

– Что ж, ладно, – с неожиданно злобой произнес юноша. – Бог свидетель – я вначале просил добром…

Последняя фраза прозвучала по-гречески!

Алексей рванулся к мосткам… Боже!

– Леонтий!

– Я – Лука… Алексей?!!! Ты как здесь!

О, как обрадовался парень!

Лешка с разбега стукнул его по плечу:

– А ты? Господи… Да ты весь мокрый! И почему – босиком?

– Там… – юноша скривился, словно от боли. – Там, в реке – Леонтий… Турки хотели забрать нас… мы уплыли… Хорошо, рыбак меня подобрал, но вот Леонтий…

– Так он еще плывет?!

– Да! Он не утонет, я знаю… Но его может снести на тот берег, к туркам.

– Тогда плывем! – решительно заявил старший тавуллярий. – На ходу все расскажешь… Эй, господин Колупан!

Лодочник с явной неохотою подошел к мосткам:

– Плыть обратно? Вот уж увольте! Да ни за какие деньги!

– Тогда дай нам лодку. И весла! Вот… – Лешка быстро надорвал пояс. – Держи… Не сомневайся, это цехин, золотой… или – дукат, ежели ты так лучше понимаешь.

– Дукат?! – Колупан тут же попробовал монету на зуб. – И в самом деле, золотой.

– Так мы берем лодку?

– Нет! Я сам поплыву с вами.

И снова рыбачий челн раздвинул носом темные воды Дуная. На этот раз Колупан греб осторожно, не торопясь, временами и вообще бросал весла, прислушивался.

– Вы с братом, что, решили переплыть реку? – шепотом поинтересовался Алексей.

– Нет… Просто бросились в воду – некуда больше было. И поплыли – в ночь.

– А что турки?

– А они не видели… Нет, потом, верно, хватились, да уже поздно было.

– Там есть один мыс… – задумчиво протянул Лешка.

Лодочник ухмыльнулся:

– Туда и гребу. Течение здесь сильное, веслами-то не всегда управишься, а уж пловца – точно на мыс вынесет, больше некуда. Если б Патрай, рыбак, тебя, парень не подобрал – и ты б там был, на мысу.

– Но я вовсе не туда плыл… и брат…

– Тут воля реки – не ваша.

– Тсс!

Впереди, показались смутные очертания двух кораблей – узкой хищной галеры и приземистой барки. На обоих судах – там и сямь – виднелись огни… Факела или свечи…

– Не спят.

– Утра дожидаются, – негромко пояснил Лука. – С восходом галера уйдет – я слышал.

Колупан осторожно затабанил правым веслом, разворачивая лодку к мысу… Алексей насторожился – показалось, будто там, на берегу, кто-то кричал или ругался… Нет, точно – ругались!

А вот показался факел!

– Да нет их здесь, говорю! Зря только ноги промочим.

– Да уж, только шайтан знает, куда они уже успели уйти?

– Прячутся где-то… Жаль, нет собак. Ничего, днем, всяко, поймаем!

– Кого, собак?

– Беглецов, дурень!

Снова ругань. Свет факела дернулся, задрожал… исчез за деревьями и кустами. Ушли…

– Думаешь, он здесь? – тихо спросил Алексей.

– Здесь, если уж по реке плыл…

– Тогда давай к берегу… Только осторожно, да встань так, чтобы, если что, быстро отчалить.

– Бабу свою поучи кашу варить…

Развернувшись, лодка мягко ткнулась кормой в камыши.

– Эй, Леонтий! – негромко позвал Лука. – Это мы… свои…

Тишина. Лишь слышно было, как плещутся о берег мелкие волны.

– Леонтий!

Нет, так никто и не откликался.

– Видать, все же утонул, сгинул, – лодочник перекрестился. – Царствие небесное!

– Леонтий!

Да, видимо, напрасно все…

– Что, поплывем уж назад?

– Погоди… Может, с той стороны мыса?

– Так уже услыхал бы!

Лука шмыгнул носом и предложил крикнуть погромче.

– Я те крикну! – заругался Колупан. – Хочешь в турецкий полон попасть? Так это здесь быстро.

Ветер шевельнул камыши…

Нет, не ветер!

Кто-то встал, вынырнул из воды:

– Лука?! Братец!

– Леонтий! Господи… Ты где хоть был-то?

– В воде прятался. Дышал через камыш.

– Ну, молодец! – радостно потер руки Алексей. – Давай скорей в лодку!

Столкнув челнок с песка, парнишка быстро перевалился через корму. Лешка хлопнул по плечу лодочника:

– Греби, Колупан!

– Да уж гребу… – лодочник ухмыльнулся и, когда отплыли уже довольно далеко от берега, обернулся к Алексею. – Думаю, теперь у меня не двое, а четверо постояльцев, так?

– У нас хватит денег, чтобы заплатить за постой, – заверил перевозчика старший тавуллярий.

Так и не вышло расспросить ребят по пути, не до того было – внезапно набежавшая волна чуть было не потопила перегруженную лодку, воды набралось порядочно, пришлось вычерпывать, не покладая рук, и лодочник Колупан в этом был не помощник – он то молча греб, то ругался, то возносил Богу молитвы, то шептал:

– Связался вот с вами на свою голову!

– Ничего, – смеялся Лешка. – Пусть голова поболит – зато кошель толще будет!

И вот эта фраза, похоже, вполне утешила лодочника.

Уже потом, обсохнув о очага в глинобитном жилище Колупана, близнецы рассказали Лешке с Аргипом о том, что приключилось на барке. Галеру, конечно, заметили – не тот это корабль, чтобы подойти незаметно. Рыбакам-то что – попрыгали себе в лодки, да деру, а вот барка – не челн, с места так просто не сдвинешься. Пока лошадей запряжешь, пока отчалишь – мороки хватит. Да и не особо-то шкипер Ребов опасался турецкого судна. Вот, тоже интересно – с одной стороны, пели про гнусности турок всякие нехорошие песни, да и было ведь, про что петь, а, с другой… Взять хоть туже Златицу – город-то при турецком владычестве прямо расцвел! И у турок хватало ума не рушить налаженную торговлю. У турок… кого только под этим именем не было!

С турками был один молодой парень, сильно похожий на девку… При этих словах близнецов Алексей незаметно переглянулся с напарником. Да уж, знали они, что это за парень! И даже слишком хорошо знали.

Парень этот держал себя важно – правда, слушались его только сипахи, а галерщики игнорировали – те признавали только своего капитана – здоровенного белокурого парня, этакую арийскую бестию, и близко не похожего на образ плакатного турка.

– А Пурима… толстяка, с ними не было? – быстро спросил Алексей.

– Нет, – дружно откликнулись близнецы. – Никакого толстяка мы не видели.

Похожий на девчонку турок (Фекла – кто же еще-то?) переговорив с Ребовым, попросил созвать всех пассажиров, что и было исполнено. Всех, правда, созвать не получилось – в это время Алексей с Аргипом уже находились на том берегу Дуная – но тем, кто явился, молодой турок показал небольшой кругляшок, амулет с изображением креста и языческого божества Зевса. И спросил – чей?

А пес его знает, чей?!

Сипахи посовещались и объявили о своем решении забрать с собой двух молодых юношей – Леонтий и Луку. Так сказать, в качестве компенсации за напрасно потерянное время. А что? Парней вполне можно было удачно продать. Ребов лишь пожал плечами – берите! Ему-то что? Ведь не коней забрали, и никого из команды не тронули. Да и зачем туркам ссориться со шкипером, имевшим массу влиятельных знакомых от Видина до Доростола и дальше? Другое дело, актеры – уж эти-то никому не нужны, и заступиться за них некому.

Узнав об этом решении, старик Периклос незаметно шепнул Леониду с Федулом, чтоб разыскали ребят. Предупредили… Вот близнецам и пришлось купаться. Хорошо еще – так обошлось.

– А вообще, я думаю, они вас искали, – искоса взглянув на Лешку с Аргипом, тихо сказал Лука… или Леонтий. В общем, можно считать – оба сказали.

– Да и амулет я у тебя, Алексей, такой видел… Помнишь, когда ты отдал мне свою рубаху? Обманули тогда турок, да?

– Обманули, – старший тавуллярий с усмешкой кивнул. – Вы-то что дальше делать думаете, парни?

– А вы?

– Мы идем в Ниш, – честно признался Лешка.

– А далеко отсюда до Ниша?

Этот вопрос Лешка задал вернувшемся с охапкой хвороста Колупану. Хворост, естественно, тоже был включен ушлым лодочником в прейскурант оказываемых услуг, так, что его скромная хижина постепенно выравнивалась ценой с хорошим трехзвездочным отелем.

– До Ниша? – Колупан почесал бороденку. – Да не так уж и далеко. Лучше через Златицу добираться.

– Через Златицу?! – ахнул Аргип.

– Ну, или через Видин – только там небольшой крюк придется сделать.

– Сделаем! – решительно заявил Алексей и, взглянув на близнецов, спросил. – А вы куда отправитесь, парни?

Те переглянулись и засмеялись:

– Тоже в Видин, с вами. Нагоним там наших. Мы ведь так с Леонидом и договаривались – если что, встретимся в Видине, на главной площади. Ух, и закатим же представление! Жаль, вас с нами не будет.

Алексей улыбнулся:

– Вы что так дрожите, ребята?

– Так вода-то – не лето.

– А! Послушай-ка, господин Колупан, нет ли у тебя вина за хорошую цену?

Лодочник пожевал губами:

– За хорошую цену? Найдем. Две серебряхи – кувшин.

– Ого! Ну, ладно, тащи. Чего ж раньше не предложил?

– А вы не спрашивали. И денег не предлагали.

Перед тем, как отправиться в путь, встал вопрос об одежде. Лешка с Аргипом, в своих теплых рубахах с овчинами, чувствовали себя более-менее сносно, а вот близнецы, по сути, оказались почти раздетыми, к тому ж еще и босые.

Почесав голову, Лешка молча снял с себя пояс и высыпал на стол все оставшееся серебро. Глаза Колупана жадно блеснули:

– Небось, хотите прикупить одежонку?

– И еще немного еды…

В сундуках у запасливого выжиги нашлись и овчинные кожуха, и кое-какая обувь, и даже симпатичный синий шерстяной плащ с серебряной вышивкой по краю. Очень красивый и. по-видимому, ворованный, ибо Колупан расстался с ним без особого сожаления, естественно – за хорошую цену.

– Эх, теперь еще бы попутную барку! – расслабившись после сытного (ресторанная цена!) ужина, ухмыльнулся Аргип.

Алексей сжал губы:

– А вот на барку у нас уж денег точно не хватит!

– А зачем вам барка? – удивился лодочник. – На днях наши пастухи отправятся на зимние пастбища. Это в долине. Как раз в сторону Видина – по пути.

– Но деньги? Пастухам ведь тоже придется платить.

Колупан хитро прищурился:

– А что, у вас совсем-совсем денег нет?

– Ну, осталось еще немного…

– Тогда – сговоримся! – выжига-лодочник расхохотался, дергаясь всем своим узким лицом, похожим на лисью морду.

Выжига не обманул, свел таки на следующий день с пастухами. Там и уговорились в цене, сладились, и, как и договорились, поутру вышли. В долине стоял густой туман, такой, что не было видно идущих рядом, лишь где-то впереди мычали коровы да слышались крики погонщиков. На эти звуки и шли сейчас беглецы, стараясь не отстать, не потеряться. Шли долго, с небольшим перерывом на отдых и перекус, до самого вчера, а на следующий день, переночевав у костра – снова тронулись в путь.

Пастухи оказались парнями неразговорчивыми, хмурыми, да и вообще, по внешнему виду и всем своим повадкам больше походили на разбойников, нежели на представителей столь мирной профессии. С расспросами к парням они не лезли – выматывались, бедняги, попробуй-ка, уследи за таким поголовьем, да еще в туман. Да ведь это было и к лучшему, что не лезли, и практически предоставленные сами себе беглецы от отсутствия внимания отнюдь не страдали, даже наоборот – радовались.

Близнецы «электроники» развлекались каким-то побасенками, Алексей вспоминал свою прошлую жизнь и Ксанфию, представляя в деталях, как они заживут после свадьбы. По всему выходило – очень хорошо заживут, лучше некуда! Отсудят у государства дом, получат дивиденды от недвижимости и «Святого Николая», да, еще и он, старший тавуллярий Алексей Пафлагон, несомненно, получит обещанную награду – ведь до крестоносного воинства осталось уже не долго. Уже рядом! Уже, можно сказать, почти что пришли.

Почти что… Вот Аргип что-то в пути захандрил – шагал позади всех, молчал, да тяжко вздыхал, наверное, вспоминая что-то недоброе. И к чему, спрашивается, вспоминать такое?

– А вспомни-ка Константинополь, Аргип! – подождал вяло бредущего напарника Лешка. – Помнишь, как приходил к нам в гости? Как пили вино, веселились? Как смеялась Ксанфия?

– Ксанфия… – тихо и без улыбки протянул юноша. – Ксанфия…

Видел бы Алексей в этот момент его лицо!

Дня через три пастухи, наконец, пригнали стадо на пастбище.

– Вам – туда, – в ответ на Лешкину просьбу, седой длинноусый погонщик указал рукою на далекие синие горы. – Держите туда… А, как увидите черную скалу, повернете к реке. Там скоро и Видин.

– А как скоро?

– Да дня два-три. Как погода.

Погода не баловала, и идти пришлось долго. Долго и трудно. То под ногами вместо тропы внезапно оказывалось болото, то наползал такой туман, что вообще не было видно, куда дальше идти. Утомились все, но, кажется, больше всех Аргип, хоть он и выглядел повыносливее близнецов. Все ходил хмурый, огрызался на «электроников» и даже попытавшийся было расшевелить напарника Лешка нарвался вдруг на такой жуткий взгляд, что махнул рукой да отстал – ладно, в другой раз шутки пошутим, ни к чему сейчас трогать парня.

К концу второго, наконец-то, показалась обещанная пастухом черная скала, от нее путник резко свернули влево, к реке, широкая лента которой блестела где-то у самого горизонта. Тоже – не близкий путь. Переночевали в каком-то заброшенном шалаше, замерзли все, как гады, и, утром упрямо двинулись дальше. Запасы еды кончились еще вчера, и нужно было что-то срочно придумать, учитывая, что из оружие у путников имелись только ножи.

– Да что там думать-то?! – весело рассмеялся Лука – да-да, именно Лука, Лешка уже научился различать близнецов, Лука был посмешливее, Леонтий – посерьезней – Дойдем до реки да наловим рыбы!

И то правда!

Алексей со смехом хлопнул парнишку по плечу – ему всегда нравились подобные оптимисты. Леонтий тоже заулыбался, а вот Аргип… Аргип по-прежнему оставался смурным, хмурым, даже, когда из-за облаков выглянуло солнце.

К полудню дошли таки до реки, упарились – шагали быстро, да и солнышко пригревало. Пот застилала глаза, и все же, это было куда лучше, нежели серый густой туман и дождь. Уж куда веселее!

Немного отдохнув, близнецы принялись мастерить удочки, а старший тавуллярий, махнув рукой на грустно нахохлившегося напарника, отправился походить по берегу – на разведку. В голубом небе ярко светило осеннее солнышко, и желтые деревья неслышно роняли листву, и вкусно пахло жнивьем и сожженной соломой.

Рыбака Алексей увидал на излучине, в камышах – седой старик, сидя в небольшой лодочке, наклонившись к воде, деловито выбирал сети. Недалеко, шагах в двадцати от берега.

– Бог в помощь, отец! – подойдя ближе, вежливо поздоровался Лешка.

Старик оторвался от своих дел и неожиданно улыбнулся:

– И тебе да поможет Господь. Куда путь держишь?

– В Видин, – не стал скрывать Алексей. – Далеко еще до него?

Старик прищурился:

– Да как и сказать? Если по этой стороне идти – дня два, а по тому берегу – куда быстрей будет. Видин-то как раз на той стороне и будет.

– А дорога там есть?

– Конечно.

– А турки часто заглядывают?

– Да в нашей деревне давно уж никого не видали. В Сербии все – воюют, – старик поплевал на руки и снова принялся за сеть. Потом снова поднял глаза и улыбнулся. – Ежели тебе в Видин, мил человек, так подожди немного – сеть выберу, перевезу на тот берег.

– Да спасет тебя Боже! – искренне поблагодарил Алексей. – Я бы с удовольствием… Только… Не один я, отец.

– Чай, все православные?

– Православные, – Лешка перекрестился.

– Так и ладно, – довольно засмеялся дед. – Перевезу уж всех, коли вам в Видин надо. Много вас?

– Четверо.

– Ничего, челнок и не стольких выдерживал, тем более, погода хорошая – ни ветра, ни волн.

– А не боишься, дедушка? Нас же, все-таки, четверо.

Старик махнул рукой:

– Отбоялся уже свое… Девятый десяток пошел. Да и чего мне боятся? За старый челнок? Так что приходите. Обещал – перевезу. Потому по пути где-нибудь заночуете, деревень много – Кукры, Лавзово, Доместицы…

Вот это повезло! Даже Аргип ожил, обрадовался – старый рыбак не только перевез путников на тот берег, но и угостил рыбой и, что немаловажно, солью. Даже, покопавшись в мешке, отломил половину краюхи:

– В дороге покушаете.

– Спаси тя Бог, дедушка!

Простившись с рыбаком, Лешка весело улыбнулся: вот ведь какие люди на свете бывают – и не столь уж редко, как многим почему-то кажется.

Пожарив на колышках рыбу, беглецы с удовольствием подкрепились и, напившись водицы из попавшегося на пути ручья, с новыми силами зашагали дальше. Брильянтом отражаясь в реке, светило в глаза солнце, а под ногами мягко стелилась плотно наезженная дорога. Эх, хорошо!

Вот только к вечеру ветер натянул облака, резко похолодало, заморосил нудный мелкий дождь, а над рекою стала плотная пелена тумана.

– Заночуем в деревне, – неожиданно предложил Аргип. – Ну, не в поле ж! Старик говорил, есть тут поблизости не одна. Тем более, турок там нет…

– Опасно в деревне-то…

– А по большой дороге идти – не опасно?

– Тоже верно.

– Вон, похоже, огни…

Как Аргип умудрился разглядеть огоньки среди серой пелены промозглой дождевой взвеси – Бог весть. Но только вскоре их уже заметили все. Уютные такие огоньки, видать, в виду хмурого дня жители зажгли свечи. Да и день-то уже клонился к вечеру, смеркалось.

Путники остановились, и все с надеждой посмотрели на Алексея – что скажет? По глазам близнецов – не говоря уже о напарнике – было хорошо видною, что их отнюдь не прельщает очередная ночевка под открытым небом. В конце-то концов, хватит ночевать, как свиньям…

– Ладно, так и быть, заночуем…

– Ура! – возликовали близняшки.

– Но, все же, так, сразу, опасно идти, – чувствуя свою ответственность за всех, Алексей предостерегающе поднял руку. – Хорошо бы зайти в деревню, посмотреть, прикинуть – что там, да как?

– Я пойду! – тут же вызвался Аргип. – Посмотрю, расспрошу кое-что – и быстро назад. А вы тут, в рощице, ждите.

Не дожидаясь ответа, парень быстро зашагал к селению.

– Постой!

Лешка снял с плеч Луки синий, с серебром, плащ и, догнав, протянул его напарнику. – Так солидней будет. Да и нам – виднее. Скорей возвращайся, Аргип!

– Постараюсь!

В ожидании, они забрались в рощу – ивы, немного лип, чуть в стороне – желто-красные клены. Все так же нудно моросил дождь, и низкое небо давило своим серым брюхом долину. Алексей видел, как, накинув на голову капюшон плаща, Аргип быстро шагал к деревне. Вот обошел яблоневый сад, исчез в какой-то ложбинке, снова появился… Ну, а дальше уже и не видно стало ничего – и что там творилось в деревне, можно было лишь предполагать с большей или меньшей степенью вероятности. Лишь стало слышно, как, почуяв чужака, занялись в селенье собаки. Полаяли и затихли, видать, посланец зашел в чей-то дом.

Лешка в нетерпении прохаживался между деревьями – вот уж правду говорят: ждать да догонять – нет хуже напастей. Сам понимал, что может сложиться по всякому, смотря на кого нарвешься. Если хозяин гостеприимен, то и с тем надо сначала поговорить, выложить новости, послушать деревенские сплетни, до которых столь охочи сельские жители, да мало ли что еще! Если же вдруг напарник нарвется на откровенного жлоба – что ж, тогда пойдет в другой дом. Или – вернется. Ну, вернется-то он в любом случае, рано или поздно… Если, правда, в деревне нет турок! Впрочем, даже если и есть – что с того? Судя по плащу, Аргип – весьма приличный человек, идет себе потихоньку в Видин, к знакомым, по разным там важным для него делам. Хотя, конечно, дела разные бывают… И турки тоже бывают разные, кто-то путнику поверит, а кому-то он явно покажется подозрительным.

Черт, что же он так долго-то?

– Не видать? – окликнул Лешку серьезный – Леонтий.

Вместо ответа Алексей лишь хмуро кивнул – нет, мол, не видно. И сам над собой посмеялся – привык уже при слове «нет» совсем по-болгарски кивать. Обернулся к парням:

– Как хоть деревня-то называется? Не помните, старик не говорил?

– Говорил, да только мы не запомнили, – хихикнул смешливый – Лука. – Он вообще много чего говорил.

– Жаль, что не запомнили… – протянул Лешка, хотя и сам бы не мог сказать. Почему это – жаль? Места все шли незнакомые, и ни одно название старшему тавуллярию совершенно ничего не говорило.

– Мне кажется, он надолго задержится, – подышав на озябшие ладони, негромко промолвил Леонтий. – Сидит, небось, сейчас, разговаривает. Тепло, хорошо…

– Вино, может быть, пьет, – тут же поддакнул Лука и тихонько рассмеялся. – А, Леонтий, хорошо бы сейчас вина выпить?

– Да уж, неплохо бы… У нас в Адрианополе мы б с тобой как раз сейчас и пили.

Адрионополь… Алексей усмехнулся. Эдирнэ – по-турецки. Не выдержал, спросил:

– Как вам под турками?

– По-разному, – тут же отозвался Леонтий. – Смотря, какие турки!

Опа! Лешка сдержал смех – ну вот точно так же он и сам только что думал.

– У старого рынка жила бабушка Фируза, турчанка, – продолжил брата Лука. – Без нее мы б, наверное, и не выжили бы…

– Да уж, нас бы точно прибрал к рукам тот противный турок, про которого потом ходили слухи, что он людоед! – Леонтий передернул плечами. – Знаешь, я что хочу сказать, Алексей… Вот, в старые времена, лет сто тому, когда турки только что захватили город – зверствовали. Много людей убили, еще больше обратили в рабов, продали… Потом несколько восстаний было – подавили, голов поотрубали – жуть. Страшно было! А сейчас я даже не знаю, как… Наверное, мы притерпелись, привыкли… Да почти все так же осталось – так же торгуют – армяне, евреи, греки – никто их не трогает, правда налоги… Налоги в последнее время поднялись. И – бывает – время от времени янычары проводят облавы – убивают всех, попавшихся на пути, христиан, никого не щадят… Ужас! Помнишь, Лука?

– Угу, – Лука на этот раз не смеялся.

Задумался, отошел в сторону… И вдруг вскрикнул:

– Смотрите-ка – факел!

Лешка с Леонтием дернулись разом…

И в самом деле!

По дороге прямо к ним, точнее сказать – к рощице – двигался пылающий факел. Не сам, конечно, двигался – его кто-то нес.

– Доместицы… – вдруг прошептал Леонтий. – Кажется, так говорил старик про деревню.

А человек с факелом, между тем, подходил все ближе, да так, что можно уже стало различить плащ с понятым от дождя капюшоном. Синий, с серебряным кантом. Кстати, не такой уж и сильный дождь…

– Аргип! Это же Аргип! – радостно закричав, близнецы побежали к дороге.

Рванул за ними и Лешка, надоело и ему ждать здесь, на семи ветрах, в дождь и непогоду.

– Аргип, эгей! Как дела там?

– Ну, что, договорился?

– Как дела там?

На бегу, наперебой кричали близнецы. А за ними едва поспевал Лешка.

Черт, вот поскользнулся в грязи, упал…

А когда встал, над ним уже маячили всадники в причудливых, расшитых черными лебедиными перьями, одеждах… С копьями и тяжелыми саблями! Сипахи!

Ого! Они уже схватили парней… А что же… А что же Аргип?

А напарник как раз подходил к Лешке. И всадники гарцевали рядом!

Подошел, усмехнулся, сбросил с головы капюшон…

Лешка ахнул:

– Фекла!

– Нет…