Текст книги "Взвейтесь соколы орлами!"

– Значит Северный Полюс уже открыт? О Боже, я разорён. Ведь я вложил в эту экспедицию свои последние 8 тысяч долларов. У вас найдётся отдельная каюта, где бы я мог написать предсмертное письмо и застрелиться?

– Ну зачем так мрачно, Альбертик! – подсел к нему Николаша: – Мы только что на ужин всей эскадрой скушали ваш законный трофей – медведицу. Но россияне не привыкли есть на дармовщинку и потому покупаем её у Вас за 10 тысяч долларов.

– А я за столько же покупаю шкуру! – сказал адмирал Макаров.

– Ну а нам с Валерием Павловичем остаются лишь медвежата по 5 тысячь за каждого! – предложил генерал Аверьянов: – Вестовой! Выясните кто эти медвежонки – мальчики или девочки?

– Так уже распознали. Обе девки.

– Вот и наречём их Даша и Глаша! – решил Валера.

– А вот они мы! – и в кают-компанию грациозно вступили наши жрицы любви.

– Согласны стать крёстными мамами двум сестричкам-мишуткам и выкормить их из соски?

– А мы всегда на всё согласны. Могли бы и не спрашивать! – и обе прыснули от смеха. Когда Куку перевели их ответ, то он одними лишь губами прошептал:

– О май год! Лучше бы я не просыпался!

* * *

А дальше следовали торжественные встречи и в Романове-на-Мурмане, и в Питере, и в Москве. На Николаевском вокзале столицы Зинуля только и успела, что сказать мне наш пароль:

– С прилётом, любимый! – и нас тут же повезли в Кремль.

Государь Кирилл Первый сам зачитал Указ и сам же оборвал пуговицы и вручил нам Звёзды Героев. А Михаил Романов, Владимир Аверьянов и Валерий Сигаев были удостоены этой высокой награды уже во второй раз. Все, кто побывал на Полюсе, стали Героями России. Но не обошли и остальных участников экспедиции. Виктор Баклагин был произведен сразу в подполковники, получил Георгия и золотое оружие «За храбрость». А дядю Лёшу Николай уже от себя произвел в боцманы Гвардейского экипажа своей яхты «Штандарт» и по нашей просьбе отправил в вечную командировку на Ходынку. Так что Лёха теперь получал и Гвардейский боцманский оклад и пожизненные командировочные.

* * *

Пасху отмечали как и собирались – с размахом. А для нас с Зинулей это был ещё и день нашего первого знакомства – такое не забывается. Всё же миром правит любовь. На пасхальном обеде в Кремле присутствовала чуть ли не тысяча человек, а может и по более. Георгиевский зал сиял от позолоты барельефов на стенах, картинных рамах и люстр с гирляндами уральского горного хрусталя. А на груди мужчин сияли ордена – и Георгиевские кресты, и Владимирские, и ордена Станислава, и Анны, но только у лётчиков в левом углу кителя, почти под погоном сияла Звезда Героя России, а на боку красовался кинжал «За храбрость». Но ярче всех красовались конечно Зинуля с Марией. Ведь их награды, и Георгиевские кресты, и кресты Почетного легиона, и звезды Героев были одновременно и украшениями. Так что Первые женщины Российской авиации предстали во всем блеске своей красоты.

После обеда с обильными возлияниями я отправился в кабинет к брату поговорить о делах наших скорбных. Там я застал и Государыню Императрицу, которая уже выговорила Кондрату всё, что думает о том, что тот был уже в полградуса. В оправдание брат только и смог выговорить:

– Машенька, Машенька! А думаешь нам, царям, легко? Эх, Маруся, нам ли быть в печали!

Пришлось выручать братика:

– Матушка Государыня! Сжалься! Ну нельзя Комраду сегодня было не пить на равных со всеми. Народу-то в зале была тьма тьмущая. И пропусти он мимо хоть один заздравный тост, то слухи бы поползли, что Государь нездоров. И это при всём том, что наследник Престола пока только я, да и то непутёвый. В небе провожу больше времени, чем на земле. Вот лучше бы ты сама исхитрилась сделать так, что бы в царский кубок стольник из отдельной сулеи наливал. И не хмельное, а родниковую водицу. Оно и для здоровья полезно, и для окружающих сразу видно, что Царь свой в доску! Вот ты-то из своего бокала даже и глотка не пригубила. Думаешь это осталось незамеченным? Завтра же по всем церквам будут служить молебны за твоё здравие и появление наследника. Сама-то когда думаешь нас осчастливить?

– В октябре! – ответила Государыня, и смущенно потупила взор.

– Да Вы с Зинулей как сговорились. Мы тоже в октябре ждём.

– Это не мы сговорились, а Вы с братом. Наверное ещё в бане.

С ЛЁГКИМ ПАРОМ!

Глава 13. Странная из каст.

 
Говорят когда-то йог мог
Ни черта не бравши в рот, – год.
А теперь они рекорд бьют,
Всё едят и целый год пьют.
 

(В. Высоцкий).

Дни шли за днями. Мы снарядили и отправили сразу две экспедиции в сторону Подкаменной Тунгуски. Все, что я помнил из той истории, так это что место падения метеорита было где-то между Енисеем и Леной. Снабдили группы всем необходимым, и они отправились по ТрансСибу на восток. Первая экспедиция должна была сойти с поезда при переправе через Енисей, в Красноярске, а вторая через Лену. И там уж купить надёжные баркасы и по течению сплавляться вниз по этим рекам. Да не шибко близко к Тунгуске. А то кто его знает, какой силы будет взрыв – как бы самих не зашибло. Юра Коновалов, как только услыхал, что предстоит рискованное дело, то первым вызвался возглавить одну из групп. Опять же вся оптика была предоставлена с его стекольного завода. Да и в Мячково он славный аэродром обосновал и опыт у него имелся. Вот я ему и поручил, после того как метеор жахнет, выбрать у реки поле поровнее и побольше, да обосновать там аэродром. А что бы место точнее на карте обозначить в помощь ему дал Лёньку Брежнева – куда же без него? Уж очень тот был до орденов охочий, а такое дело, да без наград не обошлось бы.

А Государь вдруг получил из Америки от Николы Тесла вежливый отказ от посещения России. Мотивировал он это тем, что мол сам бы с радостью к нам прибыл, но Госдепартамент САШС запретил ему покидать пределы страны и он стал невыездным. Бывает и такое. Это мы уже проходили в прошлой жизни. Но это лишний раз наталкивало на мысль, что Николе то и не надо было приезжать туда, где он сам же и прикидывал испытать силу своего же открытия. А подтвердил эту версию ни кто иной, как наш изобретатель радио Александр Степанович Попов. Сам-то он скончался ещё в самом конце 1905-го от инсульта, а вот мемуары его остались. И там он описывал свою работу в лаборатории Теслы. И как бы вскользь упомянул, что очень подробно Никола интересовался необжитыми районами центральной Сибири. Больше всего его интересовали места, где люди вообще не живут и любое стихийное бедствие никому вреда не принесёт. Это настораживало.

Как то в очередной приезд брата на Ходынку с целью подлетнуть, мы чаёвничали на балконе и заговорили об этом. Тут-то я и припомнил статью из «Таймс», которую нам адмирал Макаров зачитывал.

– А помнишь там приписка была, что ученый Никола Тесла берётся путешественникам к Полюсу их путь подсветить? Это каким же манером из под Нью-Йорка в Западном полушарии да в Арктику в Восточном? Пусть это и косвенное, но доказательство того, что он приложил руку к Тунгусскому феномену.

– Не факт, но версия красивая! – ответил брат.

– Тогда, как говорят в Одессе, будем трошки почикаты и що с того выйдет.

– Можно и подождать. От нас уже ровным счётом ничего не зависит. Меня вот сейчас больше интересует положение дел в Польше. У нас-то земельная реформа идёт полным ходом, а вот Царства Польского она ещё не коснулась. И там постоянно вспыхивают восстания, но пока мелкими очагами.

– Вот именно, что пока. А ну как полыхнёт по всей Польше?

– Верховодит там всем Юзек Пилсудский. Он создал Польскую Социалистическую Партию, весьма враждебно настроенную против России. Мне доложили, что когда мы ещё с японцами воевали, так он посетил Токио и выпросил у императора Мицухито деньжат, якобы для нападения на Россию. Пообещал им типа Второй фронт. Ну денюжки конечно частично разворовали и пропили, но на остатки организовали террористическую группу боевиков. Никакого фронта они, конечно, не открыли, но терактами задолбали уже. То чиновника нашего в Варшаве подстрелят, то где-нибудь в Кракове русского офицера у ресторана подстерегут и на перо поставят. Распоясались паны, спасу нет. Укорот бы им дать, а как?

– Надо бы кого-то поставить в контру Пилсудскому, что бы не особо борзел. Где-то у нас сейчас Феликс Эдмундович обретается? – спросил я брата.

– Так глянь в сводки жандармов. Недавно как-то мелькало его имя.

– Ага, Дзержинский Ф.Э. арестован в Варшаве и отправлен в Сибирь. В данный момент на пересылке во Владимирском Централе баланду хлебает. Пускай его к нам переправят для приватной беседы. А то… «Владимирский Централ, зла немеряно…» Глядишь и столкуемся о чём-нибудь с Железным Феликсом? – предложил я.

– Сегодня же озабочу жандармов, что бы доставили в ручных и ножных кандалах в Матросскую Тишину или в Лефортово! – ответил брат.

* * *

Уже на третий день Дзержинского привезли в Бутырку, а оттуда в небольшой подвальчик под Боровицкой башней Кремля. Там-то мы его с братом и посетили. Прямо скажем, что видок у будущего главного ЧеКиста был не ахти какой. Видать крепко над ним поработали жандармы. Когда цепи на нём отомкнули, то брат предложил ему перекусить с дороги, но тот отказался. Держал марку, хотя и было видно, что голодный.

– Зачем позвали, сатрапы? Коли убивать, так меня уж не раз убивали. Однако живой пока.

– Да ты присаживайся, Филя. В тюрьме ведь сидят, а не стоят. Есть у нас к тебе ряд вопросиков, а уж по их результатам и предложение.

– Товарищей по партии не сдам, и не надейтесь. А предложение ваше заранее мне известно и ответ давно уж готов – вашим стукачом не стану.

– Узко мыслишь, Феликс Эдмундович. Стали бы тебя сам император и наследник престола Российского в стукачи вербовать? Сам-то прикинь, не по Сеньке шапка. А вопрос-то к тебе один – не надоело на чужого дядю горбатиться?

– В смысле?

– Вот ты восстания затеваешь, а главный социалист в Польше Юзик Пилсудский. Ты на баррикадах кровь проливал, а главный герой опять же Юзик. Тебя в Сибирь на вечную каторгу, а он и ухом не моргнул, что бы тебя вызволить. А знаешь почему?

– Ну и почему же?

– Да потому что он видит в тебе соперника. Сам-то он возомнил себя Наполеоном. Но Бонапарта подняла вверх волна революции, а потом-то он эту самую революцию и придушил. Скинул королевскую власть Бурбонов, но потом же и сам объявил себя императором. Да ещё и всё Европу с Россией хотел покорить. А закончил-то на острове Святой Елены. Но Юзик-то не Бонапарт, а вот замашки те же.

– Не пойму к чему вы клоните?

– А к тому клоним, что хотим дать полную свободу Польше без всяких восстаний и революций. Но нам не безразлично кто встанет во главе государства Польша. Бонапартист с амбициями завоевателя или президент, понимающий, что без поддержки России Польшу просто сожрут та же Австро-Венгрия с Германией.

– И как вы себе это представляете?

– Да прост-таки. Вас отправят обратно в Бутырку. Отдельная камера со всеми удобствами, питание из трактира. Письменные принадлежности и прогулки в любое время суток. Официально Вы пока заключённый и томитесь за решеткой. А сами составьте программу действий, которые вы предпримете, когда осенью будет объявлен высочайший манифест о предоставлении Польше полной свободы и независимости. Нашего влияния вполне хватит для проведения президентских выборов. К тому времени вам устроят побег и вы вернётесь на родину триумфатором. Ну а уж вашу победу в выборах мы обеспечим деньгами. Как вам такая перспектива?

– А что попросите взамен?

– Ровным счетом ничего. Ни одно государство не может существовать само по себе. И перед вами встанет выбор с кем заключить союз. С Россией, которая даровала вам свободу и будет поддерживать вашу армию и оружием и провиантом. Или с Германией, которая уже оттяпала у Польши Силезию?

– Такие решения с кондачка не принимают. Тут надо подумать. Очень хорошо подумать.

– Так вот и думайте, Вас никто не торопит. Сейчас весна и до осени у вас ещё масса времени. Вам решать какая музыка станет гимном Польши:

– «Дойчланд юбер алес» или «Варшавянка».

* * *

Лето решили провести в Крыму. Полетели туда на двух «Орланах» правительственного класса. Подсели для дозаправки в Кременчуге к Александру Дорскому, но увы, не застали там прославленного генерала.

Он уже давно был под Севастополем в Каче и налаживал там обучение лётчиков морской авиации. К вечеру того же дня мы были уже у него. Заночевали в Севастополе, а утром, пока наши супруги ещё спали, Саша вывез нас в Стрелецкую бухту и там продемонстрировал, как его воспитанники с отвесного пикирования сбрасывали бетонные чушки на палубы барж, гружёных гравием. А потом заходили с бортов и на бреющем пускали брёвна учебных торпед с расстояния кинжального удара. Это впечатляло. В его Волковской армаде формировался отдельный корпус «Морские снайперы». Вот он и готовил пилотов для палубного базирования. А в городе Николаеве на Южном Буге судостроительные верфи уже готовили к спуску на воду пару авианосцев нового поколения.

На нескольких «Чайках» доехали до Ливадии с ветерком. И вот он долгожданный отдых. Первый за 11 лет. Приятное ничегонеделание. Только солнце, пляж и море. Самая середина июня. Ещё с Нового года мы перевели Российский календарь на новое летоисчисление, что бы быть наравне со всем миром. А метрическая система измерений и весов как-то прижилась сама собой. И из лексикона стали исчезать сажени, вершки, пуды и прочие аршины. Лишь моряки остались по-прежнему верны милям и кабельтовым. Но тут уж поделать было нечего. Флот свято чтил традиции. Хотя присутствие двух дам на боевом авианосце в Заполярье, вопреки всем флотским предрассудкам, совсем недавно спасло кому-то жизнь. Как-то нам на глаза попался номер Нью-Йорского «Таймса», где Альберт Кук давал интервью американскому журналисту Джеку Лондону. На вопрос:

– Когда Вы замерзали во льдах Арктики, смогла ли ваша душа побывать в раю, и если да, то что вам запомнилось больше всего?

– До рая моя душа не долетела, но лазарет на российском авианосце «Адмирал Макаров» был явным преддверием рая с античными богинями в полный рост! – ответил Кук и мечтательно устремил свой взор в потолок.

Как-то ночью я вышел на балкон послушать цикад и увидел удивительное зрелище. С севера, со стороны Украины все небо полыхало Северным сиянием. И это в широтах на полпути к экватору. На следующую ночь мы любовались этим зрелищем все вместе. Зинуля и Мария Петровна были в восторге от увиденного, а мы с Кондратом лишь понимающе переглядывались. На следующую ночь сияния не было. Вернее и самой ночи не было. Она просто не наступила. Часы пробили полночь, а мы на балконе пили Массандровские вина и могли рассматривать этикетки мелким шрифтом «Розлив 1900-го года». Прислуга рассказывала, что по городу поползли слухи о скором конце света. И вот на рассвете 15-го июня он грянул. Правда, не конец света, а просто свет. И весьма непродолжительный. А потом что-то отдалённо шандарахнуло, но стёкла уцелели. Уже потом мы узнали, что незначительные колебания достигли даже Швеции. Было над чем задуматься. Я не стал пугать Зинулю в её интересном положении дурными предзнаменованиями, а доктор Шагумова (императрица Мария) и так всё поняла. Подробности ей, наверно, Кондрат рассказал. Прошла неделя и всё успокоилось. Неожиданным, но приятным сюрпризом был приезд в Ливадию адмирала Рожкова. Он рассказал, как в самой глубине Севастопольской бухты на Инкермане возвёл верфи для постройки подводных лодок нового поколения. Опыт у него имелся ещё со времён Романова-на-Мурмане. А все расчеты прочности подводных крейсеров предоставил профессор Делано.

Мы, предвидя весьма неспокойные времена в Польше, уговорили его переехать в Киев. Так вот Николай Николаевич Рожков показал нам эскизы и рисунки новых подлодок. Это были уже не малышки с 4 торпедами на борту, а укрупненные и более комфортабельные суда. Экипаж не теснился на койках в три этажа по обоим бортам. Мощнейшие двигатели Тринклера позволяли развивать рекордную скорость. Как на воде, так и под водой. Боезапас достиг двух дюжин торпед, а на палубе даже разместилась скорострельная пушка Барановского. Да и сам внешний вид этих кораблей внушал трепетное уважение к его силе. Ну а Главком подводного флота был под стать своим крейсерам: – «Подводная лодка – морская гроза. Под черной пилоткой – стальные глаза!» Ещё радовало и то, что теперь все торпеды были отечественного производства и можно было смело отказаться от устаревших самоходных мин Уайтхэда и Шварцкопфа.

Вот так, чередуя дела с бездельем мы и проводили свой отпуск. По вечерам к нам приезжали в гости известные музыканты, оперные певцы, писатели и поэты. Среди последних блистала молодая красавица, поэтесса Галина Тихоновская. Её голос буквально завораживал слушателей: –

 
Когда в ночи на два вершка
Взойдёт созвездие Горшка,
Влюблённым будет не до сна
С устами встретятся уста!
 

Пушкин, услышав такие стихи о любви, сам бы, наверно, застрелился на Черной речке от зависти. А может, и не от зависти.

Как-то, сидя в беседке у самого берега, мы обсуждали перспективы развития подводного флота. И вдруг прямо посреди бухты всплыло из-под воды какое-то непонятное железное сооружение. Открылась боковая двёрка, оттуда была спущена лодочка и уже через четверть часа к беседке подходил высокий, черноволосый мужчина в черном кителе полувоенного образца, без каких-либо знаков различия.

– Капитан Нэмо! – лаконично представился он по-английски. Мы с братом были в пляжных халатах, а потому лишь назвали свои имена без титулов. А вот Николай Николаевич был при полном параде, а потому и назвался по всей форме:

– Главком Императорского подводного флота России адмирал Рожков!

На нас с братом капитан Нэмо вообще тут же перестал обращать внимание и сосредоточился лишь на адмирале:

– Из газет я узнал, что Россия в войне с Японией применила подводные эсминцы. Меня очень заинтересовал этот факт и вот я здесь! – опять так же коротко сообщил о себе знаменитый капитан. Но мы-то с Кондратом когда-то просто зачитывались романами Жюля Верна и отлично помнили многое, связанное с этим именем.

– Так вы легендарный капитан подводной лодки «Наутилус», индийский принц Даккар, когда-то возглавивший восстание сипаев, против англичан-колонизаторов? Тогда милости просим. Вы желанный гость в моей Империи! – сказал Кондрат и предложил гостю присесть к столу. Теперь настал черед капитану Нэмо удивляться нашей осведомлённости:

– Но как же так, господа! Вы знаете обо мне то, что я скрываю даже от самых близких мне людей? Как вам удалось раскрыть мою сокровенную тайну?

– А раскрывать ничего и не пришлось. Мы просто анализировали те обрывки информации, которые доходили до нас о ваших геройствах против англичан. После подавления восстания, кто ещё мог так изощрённо наносить урон врагу и кто кроме вас, образованнейшего человека на планете, мог построить такое чудо техники, как ваш «Наутилус»! – тут уж я блеснул своей эрудицией.

– Если я и могу считать себя оным, то только после вас. Ибо вы совершили невозможное и смогли своим разумом преодолеть силы земного тяготения. О ваших летательных аппаратах я более чем наслышан!

– Не будем тратить время на взаимные любезности и комплименты. Вы наш желанный гость – и это главное. Исходя из того, что враг моего врага – мой друг, вы и ваш экипаж можете рассчитывать на традиционное русское гостеприимство. И хотя Россия состоит с Англией в некотором зыбком союзе, но поведение британцев во время нашей войны с Японией полностью дискредитировало этот союз. На сегодняшний день Англия с её колониями в Африке, Канаде, Ближнем Востоке, Индии и Австралии является крупнейшей и сильнейшей державой мира. С этим нельзя не считаться. И рано или поздно, но Россия будет вынуждена столкнуться с Англией лоб в лоб. Но всё её могущество держится лишь за счёт колоний. Восстанут и освободятся колонии – падёт былое величие и мощь туманного Альбиона. И главную роль в этом может сыграть русско-индийская дружба? – сказал я.

– Звучит как тост! – провозгласил Кирилл Первый и мы опрокинули по первой.

Не буду рассказывать о том, что застолье переместилось в Ливадийский дворец, как обед плавно перешёл в ужин, как с Наутилуса прибыли обеспокоенные посыльные и тоже пали жертвами русского гостеприимства. Это всё проза курортного отдыха «олл инклюзив». Позднее мы прочли запись в судовом журнале капитана Немо: – «Вчера я пил с русским императором и наследником за мир и дружбу между Россией и Индией. От всего выпитого чуть не умер. А сегодня с утра они повели меня опохмеляться. Лучше бы я умер вчера!»

Но на третий день знакомства мы дружно вышли из лёгкого штопора, выслушали от жён всё, что они о нас думают, ну или почти всё, и нанесли ответный визит вежливости принцу Даккару. Надо отдать должное адмиралу Рожкову. Оба дня ознакомительной пьянки он оставался самым трезвым из нас, хотя пил на равных. И от своей Илоны он тоже получил на орехи на равных. Но одно дело выпивон на берегу и совсем другое – на боевом корабле. В центральный пост подлодки мы спускались абсолютно трезвыми.

Старший помощник капитана Рабиндранат Тагор устроил для нас ознакомительную экскурсию по субмарине. Наутилус поразил нас своими размерами. Я ещё в прошлой жизни видел в кино и наши, и американские атомные подводные лодки. Но творение Нэмо превзошло все ожидания. И не только по размерам. Всё было отделано слоновой костью, благо слонов в Индии хватало. Всюду была позолота, видать, и золотишко там водилось в избытке. Но поразило нас больше всего то, что на судне был только один большой электромотор, который и вращал гребной винт. Но никаких других двигателей или турбин, вырабатывающих электроэнергию не было и в помине. Адмирал опытным взором проследил направление проводки и ничего не понял. Это не осталось незамеченным, и капитан Нэмо пояснил нам устройство энергоустановки Наутилуса.

– Всем вам хорошо известно такое морское существо, как электрический скат. А откуда по вашему он берёт ток и накапливает его в себе? Да конечно же из океана. Вот и я скопировал у ската его токоприёмник и смонтировал на своей подлодке. Электричество в мировом океане есть везде. Просто надо уметь подключиться к нему.

– Поразительно! – восхитился я: – При таких габаритах ваш корабль вообще не потребляет какого-либо топлива?

– А зачем мне оно? И габариты велики не столько для комфорта экипажа, а для увеличения площади внешней оболочки. Ведь Наутилус впитывает электричество океана всей своей обшивкой! – ответил Нэмо.

– Значит вы можете совершать длительное автономное плавание, лишь изредка подходя к берегу для пополнения запасов пресной воды и продуктов? – спросил адмирал.

– Это тоже излишне. Примерно две трети планеты Земля занимает мировой океан и лишь одна треть суша. Но если на суше произрастают полезные злаки, пригодные в пищу, водятся животные и бьют родники пресной воды, то почему бы всему этому и не быть в океане? Конечно, всё это есть. Просто надо уметь это найти и грамотно использовать. И раз уж мы заговорили о еде, то приглашаю Вас на обед в кают-компанию. Все блюда на моем столе приготовлены из морепродуктов, выловленных час назад!

Стол буквально ломился от всяческих яств. И если запечённый палтус, азовский осётр, малосольный лосось, креветки и крабовый салат имели привычные для нас очертания, то большинство остальных блюд мы даже и не знали с чем сравнить. Вкуснотища была необыкновенная. Поедать всё это на сухую было преступлением, но на подлодке неукоснительно соблюдался сухой закон. Всё это мы запивали каким-то желтоватым напитком, по вкусу напоминающем лимонад «Буратино».

– А из чего изготовлен этот божественный нектар? – поинтересовался я.

– Это выжимки из ядовитой барракуды. Очень полезный и тонизирующий напиток! – ответил капитан. После его слов наш аппетит как то резко поубавился и мы поблагодарили Нэмо за хлебосольство. Но тут подали десерт. Прозрачное, голубоватое желе под сладким соусом. Это по вкусу было что-то умопомрачительное.

– А из чего приготовлен десерт? – спросил я.

– Да это же обычная медуза, маринованная в синильной кислоте под соусом из ламинарии! – ответил Нэмо. А после ужина капитан прочёл нам преинтереснейшую лекцию об океанских просторах.

– За всю свою историю человечество обрабатывало землю в поте лица своего. И всё это лишь ради добычи хлеба насущного. Из моря брали лишь рыбу, да и то в весьма ограниченных дозах. А богатства мирового океана безграничны. И там не надо ничего пахать и перепахивать, отвоёвывать у леса каждую пядь земли. Достаточно лишь погрузиться в воду и взять то, что растёт само. Все без исключения морепродукты гораздо чище и полезней для человека, нежели те, что произрастают на земле. И главное, что все они содержат в себе лекарственные вещества от всех болезней. Если бы человечество питалось только дарами моря, то оно никогда не узнало бы о таких страшных заболеваниях, как чума и холера, черная оспа и сибирская язва. Да и множества других недугов. Свелись бы к минимуму и территориальные войны по захвату чужих земель. Каждое государство в своих пределах могло бы разводить разве что фруктовые деревья и цветники для украшения ландшафта. Весь земной шар постепенно бы превращался в один огромный сад. Но не для плодоношения в качестве пищи для человека, а исключительно для красоты. Вот большинство продуктов, которые вы сегодня попробовали смертельны в чистом виде. Но после определённой обработки полезнее их нет ничего на свете! – торжествующе завершил принц свой монолог. Если во всех странах мира было принято молиться перед едой, то нам не помешало бы сделать это и после. Мы покидали этот фантастический корабль с двойным чувством – восторга и удивления. Капитан решил провести эту ночь у себя в «Наутилусе», а назавтра к обеду снова посетить нас.

Перед сном мы с братом долго беседовали об увиденном.

– Андрей! А ты обратил внимание, что на этой подлодке нет ни торпед, ни торпедных аппаратов. Чем же тогда Нэмо поражал врагов? – спросил брат.

– А ты вспомни романы Жюля Верна «Таинственный остров» и «Двадцать тысяч льё под водой». Торпедная атака подлодки схожа с бандитским ударом в спину из-за угла. А принц Даккар – рыцарь до мозга костей. Он всплывал и шел на неприятеля тараном. На носу его судна был огромный бивень. Им он пробивал борт судна ниже ватерлинии, отрабатывал назад и лишь тогда погружался. Вражеский корабль не взрывался, а медленно тонул. У команды было время спустить шлюпки и спастись. Это так благородно с позиции века 19-го. Но мало пригодно для начала века 20-го. Подводная война уже обрела иную тактику.

– Так, может, предложить ему наши торпеды?

– Предложить, конечно, можно, но он от них откажется. А один, даже сверхмощный подводный дредноут с бивнем вместо торпед, нам погоды не сделает. Тут надо что-то другое придумать! – ответил я. – Установить на его верхней палубе орудия. Тогда после всплытия, морской бой превратится в артиллерийскую дуэль. Это весьма в духе принца, но его потопят после первого же пристрелочного выстрела.

– А мне вот припомнился американский фильм «Водный мир». Там нехорошие парни на танкере вёсельного хода, пытались изловить парусный катамаран хорошего героя фильма при помощи морских мотоциклов Джэтски. Нам построить с десяток таких джэтски с электомоторами труда не составит. Нэмо снабдит их своими преобразователями океанского тока, а мы установим на них по паре торпед! – предложил я.

– Вот это может и прокатит. Но лишь по одной торпеде. Надо только убедить принца в благородности такой атаки! – согласился брат.

– Воспитательную беседу я беру на себя. Он же доверчивый, как пенсионер.

– А как ты представляешь борьбу с англичанами на суше? – спросил Комрад.

– Так вспомним почти забытую войну СССР в Афганистане и повторим всё с точностью до наоборот. Тогда советские солдаты пытались на своих штыках привнести в Афганистан социалистическую демократию. И это в страну фанатичных мусульман. А Америка через Пакистан подкармливала душманов оружием и боеприпасами. Сейчас и Афган и Пакистан стонут под английским игом колонизации. Но чем духи против англов воевали? Кремнёвыми карамультуками. А мы им предоставим винтовки Мосина и горные пушечки в несчётном количестве. Британские гарнизоны невелики. Афганци легко разгромят их не умением воевать, а числом. Далее наше оружие потечет и в Пакистан. А мы тем временем устроим авиабазы в Кандагаре и в Кабуле. Нам ведь надо сдыхиваться от морально устаревших «Орлов». Обучим пару сотен ихних парней и пущай бомбят Исламабад. Продадим им наши самолёты в рассрочку за бесценок. А когда от бритишей освободятся эти обе страны, то настанет черед Индии. И мы будем иметь под боком две дружественные державы, Афганистан и Пакистан. В каждом доме, в каждой семье на почетном месте будет висеть винтовка Мосина и твой портрет русского Императора-освободителя. В каждом кишлаке будет установлен памятник русской горной пушечке. И при этом не только ни один русский солдат не погибнет – он даже ногой не ступит на священную землю моджахедов и прочих талибов.

– Ох и сладко ты заливаешь, Андрейка! – одобрил меня брат.

– Ну а почему бы и нет. Оружием надо не воевать, а торговать. Хватит! Навоевались!

– Звучит как тост!

– Так и наливай под огурчик. А то после коктейля из барракуды я даже на осетровый балык и черную икру смотреть не могу!

* * *

На следующий день капитан Нэмо снова прибыл к нам, но уже в сопровождении нескольких своих офицеров. Их имена были настолько сложными, что и трезвому-то не выговорить, а мы с братом с утреца уже успели поправить здоровье. Во время лёгкого фуршета я предложил старпому выпить на брудершафт и перейти на ты. Уж слишком трудно было выговаривать его имя. А вот когда выпили, то я стал звать его просто Робик. После ознакомительного застолья мы перешли в кабинет государя. Там на огромном столе были разложены необходимые географические карты. Как и положено, совещание открыл Кондрат:

– Господа индусы! Конечная цель Вашей борьбы за независимость это свержение английского колониального ига и изгнание завоевателей с ваших исконно-посконных земель. Именно вам, достойным сынам Брахмы и Вишны, Шивы и Кришны, Зиты и Гиты, предстоит очистить воды Ганга от посягательств иноземных захватчиков. А братский русский народ в моём лице готов протянуть вам руку помощи. Безвозмездно, то есть почти даром!

– Ну зачем же даром? – возразил принц: – Мы готовы оплатить чистым золотом каждую винтовку, каждый патрон и каждый снаряд, сколько бы они не стоили. Всё что можно купить за деньги, это уже дёшево!

– Звучит, как тост! – сказал Государь. И если упоминание о Зите и Гите вызвало на физиономиях индусов недоумение, то фраза о тосте отразилась на их лицах бабьим ужасом.