Текст книги "Взвейтесь соколы орлами!"

– Кондрат! А что ты помнишь из истории о Первой Мировой? Ты ведь учился намного лучше меня.

– Помню, что началась она в конце июля 14-го года. Помню что образовалось два противоборствующих лагеря. Россия, Франция и Англия с одной стороны и Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария с другой. Поводом послужил выстрел в Сараево. Гаврила Принцип убил Австрийского эрцгерцога Фердинанда. Россия вступила в войну в августе и поначалу побеждала. Потом начались и поражения.

– Ну вот видишь, а я даже этого не помню. Разве что по фильмам, да и то смутно. Но раз уж мы с тобой переиграли результаты одной войны, то, может, переиначим и эту?

– У нас с тобой в запасе два года. Перед началом Русско-японской войны у нас было семь лет на подготовку. Всё начинали с ноля, но у нас был план действий. Теперь есть всё. И сильнейшая армия, и непревзойдённая авиация. И могущественный флот. А вот плана-то конкретного нет. Куда нам со всем этим? Пройтись, как катком по всей Европе? Загубить миллионы чужих жизней и потерять, пусть и небольшую, но часть своего населения. А потом гордиться победой и оправдываться, что не мы эту бойню затевали! Можно, конечно, и так. Но должны же быть и другие варианты. Выстрел в Сараево послужил лишь поводом. Ну, эрцгерцога мы спасём, это не вопрос. Союз с Англией вообще заключать не будем. Предаст в любой момент. Да и не простит нам потерю сразу трёх кормушек – Афганистана, Пакистана и Индии. Союз с Францией и Польшей необходим. Поляки, обретя свободу, будут стоять насмерть. Француженка, хоть и ветреная дама, но понимает, что окажись она одна против Германии и ей настанет немецкий капут. Надо что бы Вильгельм почувствовал себя между Францией и Польшей, как в тисках. Куда бы не рыпнулся, то получит отпор сразу с двух сторон. А войну на два фронта Германия не потянет! – высказал предположение брат.

– Значит надо усиливать и польскую, и французскую армии одновременно. Значительный перевес в авиации мы сможем обеспечить. Во Франции уже имеются воздухоплавательные школы. Их пилоты умеют летать на тихоходных «Фарманах» и тряпочных «Блерио». У поляков вообще ничего нет. Предлагаю запросить у Дзержинского примерно пятьсот юношей для обучения лётному мастерству и пару тысяч для техсостава. Двух лет вполне хватит для подготовки хороших пилотов. Обучать лётчиков будем в Каче. Там лето подлиннее. После первого года особо одарённых к Аверьянову в Академию ГВФ. Полякам нужны свои командные кадры. Техсостав распределить по заводам. Пусть с первого винтика изучают и моторы, и конструкцию самолётов. А вот французских уже готовых лётчиков сразу слать в ШВЛПэ к генералу Ламину. Всех учить летать на «Орлах». Но вот с истребителями повременим козырять. Будущий И-15 я по памяти разрисовал, как мог. А тут глянул на список студентов Питерского политеха и ахнул. Там на втором курсе уже учится сам Николай Николаевич Поликарпов. Будущий король истребителей. Я его пока не дёргаю. Пускай второй курс закончит. А вот на лето заберу к нам в Москву и представлю ему всё, что знаю о его же собственном самолёте. Чертовщина какая-то получается с этим перехлёстом реальностей! – возмутился я.

– Ну вот. Теперь у нас есть хоть какой-то план действий. Остаётся только уточнить детали. Но главная наша задача сделать так, что бы Первая Мировая война вообще не началась. Но если всё же начнётся, то без участия России. Пётр Аркадьевич Столыпин просил у нас 20 лет без войны. Вот мы ему это и обеспечим. И вообще хватит о грустном. Давай о приятном поговорим.

– Отчего же не поговорить. Можно и поговорить. Вот в августе по старому стилю, но раз мы уже перешли на новый, то 7-го сентября будет столетие Бородинского сражения. Кто тогда победил, историки спорят до сих пор. Да это и не суть важно. Русская армия проявила героизм и стойкость. Вот это и отметим. По полной программе.

– А кому поручим всё это организовать? – спросил Государь.

– Так Валерочке Сигаеву, кому же ещё. Лучше него никто и не управится. Хватит ему по Сибири мотаться и новые аэродромы обустраивать. А то ещё одичает там без арфисток то! – предложил я кандидатуру друга.

– И то дело. На такое мероприятие много оркестров понадобится. И арфисток в том числе! – весело подмигнул мне Кондрат.

* * *

А дома меня ожидал рассказ Зинули о вояже в Швецию. Там в Стокгольме Марии Петровне должны были вручить Нобелевскую премию. Но одно дело, когда на вручение прибывают обычные ученые мужи. И совсем другое, когда с официальным визитом страну посещает коронованная особа, женщина, да ещё и Императрица сильнейшей в мире державы. Само путешествие до Швеции было c приключением. Уже перед выходом из Финского залива разыгрался нешуточный шторм, который бушевал в Балтийском море. Конечно для авианосцев он не представлял трудностей. Просто чуть усиленная качка. Но от греха решили зайти в Таллинн и там переждать непогоду. Но шторм лишь усиливался. Моряки и лётчики с авианосца легко бы перенесли эту качку, чего нельзя сказать о фрейлинах её величества. Их-то набралась дюжина. И все, кроме Зинаиды Павловны были подвержены морской болезни. Но и засиживаться в Таллинне было рискованно. Можно было опоздать на вручение премии. Выход из сложившейся ситуации нашёл Главком подводного флота империи вице-адмирал Николай Николаевич Рожков. Он возглавлял почетный эскорт на флагманской субмарине с гордым названием Илона. Все остальные подлодки имели лишь порядковый номер. Его личный корабль был несколько поменьше Наутилуса, но обладал такой же энергетической установкой. Конечно слоновой кости и позолоты не было, но весь интерьер был изысканным. Все офицеры имели отдельные каюты, как купе в вагонах СВ. А для нижних чинов полагались отдельные кубрики по типу тех же купе в мягких вагонах поездов. Было ещё и три каюты повышенного комфорта для VIP. Одну занимал сам Главком, а две других предназначались для особо важных гостей. Вот адмирал и предложил дамам продолжить путешествие на его корабле:

– Это наверху «на море качка и бушует ураган», а в моем подводном царстве всегда тишина и спокойствие. Даже рыбы за бортом разговаривают шепотом и потому их не слышно. Я и мои офицеры с радостью готовы оказать традиционное флотское гостеприимство. Государыня императрица займёт первую гостевую адмиральскую каюту, великая княгиня Зинаида Павловна займёт вторую, а Илона поселится у меня. Господа офицеры временно освободят свои каюты для фрейлин, а сами перейдут в кубрики к матросам. И смею вас заверить, что за время всего дальнейшего плавания вы даже не вспомните слово «качка»! – пообещал Главком.

– Ах, адмирал, вы даже не представляете, как выручили меня. Хороша бы я была, покажись в Стокгольме в сопровождении позеленевших и качающихся от морской болезни фрейлин. Прикажите перенести наши вещи на ваш замечательный корабль! – распорядилась императрица.

– Почту за честь, Государыня!

Все дальнейшее плавание происходило, как в волшебной сказке. На ужин все дамы были приглашены в кают-компанию. Офицеры по такому случаю надели парадные мундиры. Корабельный кок превзошел сам себя в приготовлении изысканных блюд. Даже вестовые, подавая на стол, ходили в домашних тапочках, чтобы не нарушать тишины. Если что и нарушало её, то только звуки рояля да перезвон орденов и медалей на мундирах отважных подводников. Но эта тишина длилась лишь до первого тоста. А потом корабль огласился и женским смехом за столом и женскими возгласами удивления и восхищения, так непривычными для военного корабля.

На рейд Стокгольма авианосцы входили уже в ясную, солнечную погоду. Пока якорились и вставали на положенное им место с их палуб начали взлетать самолёты. То, что вытворяла в воздухе Баклагинская лётная шпана, трудно описать словами. Это надо было видеть. Скажу лишь, что в этот день рождаемость в столице Швеции резко возросла, так как многие дамы разродились чуть раньше положенного срока. Слава Богу благополучно.

И вот когда небесная круговерть закончилась и последний самолет приземлился на палубу, вдруг у самого причала море вздыбилось игриво и из пучины морской всплыло нечто напоминающее спину огромного кита. Солнечные лучи играли на блестящей от воды палубе этого исполина и окрашивали её в золотистые тона. Впоследствии, по описанию в газетах этого зрелища, в английском Ливерпуле четверка неизвестных музыкантов написала песенку «Жёлтая подводная лодка». Эта песня на долгие-долгие года стала одной из самых популярных в мире – YELLOW SUBMARINE.

И вот когда шум всеобщего удивления стих, то в рубке этого корабля сбоку открылась дверца и на палубу вышли сначала офицеры в блеске своих эполетов и орденов, а за ними и чертова дюжина очаровательных дам. Последней из них была императрица всея России Мария Петровна. Замыкал процессию высокий статный адмирал. Подали сходни, почетный караул застыл навытяжку и оркестр заиграл «Боже Царя храни». Офицеры взяли под козырёк. Дамы застыли при исполнении Российского гимна. Хотя некоторых слегка и покачивало от вчерашнего ужина, а потом и от бессонной ночи, проведенной с офицерами в их же каютах. Флотское традиционное гостеприимство было выдано по полной программе. Награждение в городской ратуше производил сам король Швеции Густав Пятый. Впоследствии на банкете он подошел к Зинуле и поинтересовался почему она, первая в мире женщина, поднявшаяся в воздух, не подала заявку на присуждение и ей Нобелевской премии. На что она скромно ответила:

– Я ничего не изобрела. Я просто разделяла интересы своего любимого мужчины! – при этом король внимательно рассматривал и Золотую звезду Героя России, и Георгиевский крест, и Знак Почётного легиона Франции на пышной груди своей собеседницы.

Проводы Российской делегации были не менее торжественными. Но каково было удивление и короля Густава Пятого, и его свиты, и всех горожан, когда внезапно по обеим сторонам флагманской субмарины всплыла ещё дюжина подлодок, о существовании которых никто и не подозревал. И если флагманская Илона являла собой образец изящества и элегантности, то боевые подводные эсминцы смотрелись весьма зловеще и угрожающе. Предчувствие скорой войны уже витало в воздухе, и если до этого король Швеции ещё сомневался к какому альянсу примкнуть или сохранять традиционный нейтралитет, то теперь уже твёрдо был уверен для кого он должен стать союзником. И Норвегию склонить к этому у него были все основания. Под звуки торжественного марша русская эскадра покидала берега уже дружественной нам Швеции. Остальное дело было за дипломатами. Тут уж невольно приходят на память стихи Пушкина:

 
Ура! Мы ломим,
ГНУТСЯ ШВЕДЫ!
 

Глава 15. Мы грянем грозное «Ура! Ура! Ура!!!»

 
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа!
 

(В. Высоцкий).

Не прошло и недели после возвращения наших дам из Скандинавского турне, как все газеты сообщили трагическую новость: – «В водах Атлантики затонул самый большой пассажирский пароход того времени, «Титаник».

О количестве жертв не сообщалось, но упоминалось, что оказавшиеся рядом русские рыболовные сейнеры спасли почти всех пассажиров и членов команды. И это радовало. После потери Англией её колоний, не без участия русского оружия, такой поступок русских рыбаков мог как-то улучшить отношения между нашими странами. Но не тут то было. Как то мне позвонил брат и пригласил в Кремль.

– Ты уже читал утренние газеты?

– Как-то не удосужился. А что пишут?

– Да ужас что они пишут. Особенно Лондонская «Таймс». Якобы по версии какого-то адмирала Асхола, русские сейнеры неспроста оказались рядом. Это именно они на тросах прибуксировали этот злосчастный айсберг и установили его на пути следования «Титаника». Чушь собачья. Даже сотня таких сейнеров была бы не в состоянии сдвинуть с места такую ледяную гору. Ведь над водой находится лишь одна десятая часть любого айсберга. И на основании этой чудовищной лжи палата Пэров Англии уже решила применить к России экономические санкции. Это тебе ничего не напоминает?

– Ещё как напоминает. Помнишь из нашей прошлой жизни дела Литвиненко и Скрипалей? И ведь чем нелепее вымысел, тем охотнее в него верит обыватель. Даже не разобравшись кто там чем облучён или отравлен, бритиши тут же обвинили во всём Россию и ввели экономические санкции. А то что ни одни санкции не работают против самодостаточной страны они и недопетрили. Что думаешь предпринять в ответ?

– Да тоже самое. Раньше мы им поставляли зерно, масло, пеньку и лес, а теперь прекратим. Из колоний они уже почти ничего не получают. Англия по-прежнему богата, вот только алмазы и изумруды грызть не будешь. Твердоваты. И бриллианты на хлеб не намажешь. Значит всё тоже самое они будут у нас покупать через посредников. А это им обойдётся уже в полтора или два раза дороже. Ну и кого они наказали своими санкциями? А мы ещё посмотрим, продавать ли наш товар этим посредникам. К примеру Дания из года в год закупала у нас по тысяче тонн сливочного масла. И вдруг в одночасье попросит продать сразу пять тысяч тонн. С чего вдруг такой аппетит? И мы им в ответ, мол, извините, ребята, подвиньтесь. У нас хозяйство плановое и на вашу повышенную прожорливость мы не рассчитывали.

– Правильно, брат. Вот только посоветуйся ещё со Столыпиным. Он в экономике мудрей нас с тобой во сто крат.

– И то верно. А то видишь ли, ихние лорды во время заседаний сидят на мешках с овечьей шерстью. Мол вся их экономика зависит от текстиля. Раз так, то значит овечек много. Вот и пусть жрут баранину. Сегодня же попрошу Машеньку выписать с десяток рецептов приготовления шашлыка, халахача, харчо и лагмана. Пусть пошлёт это жене короля Англии. Авось пригодится! – пошутил Государь.

– Кавказской кухне зелёную улицу!

– Звучит как тост!

* * *

К обеду прибыл Валерий Павлович Сигаев. Он за это время успел организовать по всему Уралу и Западной Сибири десятки аэродромов, снял с должностей трёх градоначальников, а одного губернатора обещал повесить.

Объём работ был проделан огромный.

– Вижу, Валерий, потрудился ты на совесть. Благодарен тебе. И прими в награду эполеты генерал-лейтенанта. Заслужил.

– А по пятьдесят? – намекнул Валера: – А то звёздочки на погонах не удержаться!

– Если арфистки их чулками цеплять не будут, так и удержаться! – пошутил брат: – Передохни чуток и вот тебе новое задание. В этом году столетие Бородинского сражения. Отметить бы надо на широкую руку. Справишься всё это организовать к сроку?

– Отчего же не справиться. Четыре месяца в запасе. Только я тогда между Москвой и Можайском ещё один аэродромчик поставлю. Скажем в Кубинке. Мне ведь много мотаться придется. То в Москву, то в Питер.

– Да ставь хоть два. Опыта тебе не занимать.

– Ещё такое дело. Тут подполковник Кулешов аудиенции дожидается. Надо бы принять! – напомнил Валерий.

– Так что ты раньше-то молчал! – и я выскочил в приёмную. – Геннадий Григорьевич! Дорогой Вы наш! Уж простите, что промурыжили Вас столько времени. Этот «Титаник» нас совсем из колеи выбил. Прошу к столу.

– Здрав будь, Государь! – коротко козырнул подполковник.

– Прими штрафную. И не серчай на нас. Читали все твои отчёты и о Тунгусском метеорите, и о том, что ты под Красноярском знатный аэродром поставил. Уж поверь, без награды не оставлю. Дай только с текучкой разобраться! – пообещал Кондрат.

– Да я не за наградами пришел. Наград у меня ещё за японскую войну хватает. Решил я в отставку подать да осесть где-нибудь в тиши. Я же бессребреник. Денег не скопил. Вот и пришел службу просить на какой-нибудь аэродромчик комендантом!

– Так это ты удачно зашёл, Геннадий Григорьевич. Нам сейчас как раз дельный комендант и нужен! – обрадовался Государь.

– Это ты про Кубинку, брат? – спросил я.

– Сам ты Кубинка!

– От Кубинки слышу! – огрызнулся я.

– Подполковник Кулешов! Поздравляю тебя генерал-лейтенантом и назначаю генерал-губернатором острова Аруба в Карибском море. Да ты, сиди, сиди. Пока звёздочки не обмыли, ты ещё не генерал. Указ получишь в канцелярии. Не позднее ноября бери пару авианосцев да пару тысяч солдат первогодков. Им пять лет служить. Докторов тебе дельных даст профессор Александр Рафаилович Плоткин. Он ректор Первого Московского медицинского универа. Вспомогательных судов бери сколько потребуется. Грузись самолётами под завязку. Пилотов сам отбери, кого знаешь. И встань на Арубе крепкой ногой. Построй аэродром. Ветер на острове весь год с одним курсом дует, не ошибёшься. Морской порт оборудуй. Что с собой взять, а что на месте купить, тебе князь Андрей подскажет. В Нью-Йоркском Сити-банке у нас большие деньги лежат с золотых приисков Гаранчука. Бери сколько потребуется. Хоть лопатой греби.

– А семью с собой можно взять?

– Да хоть две бери. Ты же генерал-губернатор. Дворец себе отстрой из белого мрамора, но на самом видном месте возведи храм Николая Чудотворца Спаса-на-водах. Купола позолоти, что бы издали видать было, что русские пришли сюда навсегда. Авианосцы по весне обратно отправь. Да пусть на обратном пути в Венесуэле бальзой загрузятся. Нам её много понадобится ещё. А теперь наливай!

* * *

Молодой путейский инженер Архип Андрианович Сиваков очень волновался. Это было его первое серьёзное поручение, которое ему доверили. Шутка ли, по его участку, где сходились Московская окружная железная дорога и Брестская из Москвы, должны были проследовать сразу два поезда с августейшей фамилией. Один поезд, что шел из Питера, а потом сворачивал на кольцевую и далее выходил на Брестскую, вёз экс-императора Николая Второго со всем семейством и свитой. А из Москвы на другом поезде ехал сам император Кирилл Первый со всем двором и кабинетом министров. На его участке поезда должны были сойтись и следовать рядом по параллельным путям. Всё было рассчитано поминутно. Оба состава следовали в Можайск, а далее в Бородино для празднования 100-летия знаменитой битвы. Оцепление вдоль дороги было плотное. Солдаты стояли через каждые сто метров в пределах видимости друг друга. Архип, сидя в сторожке на полустанке уже в который раз прокручивал в уме, всё ли сделано. Глянул на часы. До прихода поездов оставалось ещё восемь минут.

Решил пройтись до стрелки. Просто так. У стрелки, как и положено, стоял часовой с винтовкой и приветливо улыбался. Но что-то насторожило молодого инженера. На вид солдату было лет сорок. Но ведь в российской армии служат всего пять лет, а этот всё ещё рядовой. Роста чуть выше среднего, коренастый, но шинель сидела на нём явно, как с чужого плеча.

– Как тебя зовут, братец? – спросил Архип.

– Бонд! Джэймс Бонд! – ответил тот и навёл на инженера пистолет с каким-то набалдашником на стволе. Архип перевёл взгляд на железнодорожную стрелку и к своему ужасу увидел, что она находится в том положении, при котором поезда должны были неминуемо столкнуться.

– Даже и не пытайтесь шевельнуться. Я мог бы убить вас уже десять раз, но каждое шоу должно иметь своего зрителя. Сейчас вы увидите не просто крушение поездов. Вы увидите крушение династии Романовых. Это акция возмездия от Королевства Великобритании за наши утерянные колонии в Афганистане, Пакистане, Индии и Южной Африке. И это не кара Господня. Это моя кара. Джеймса Бонда. Лучшего разведчика и диверсанта во всем мире. Я дам вам увидеть мой триумф и лишь потом убью и вас!

Издалека уже были слышны гудки паровозов, мчавшихся на полной скорости. А в небе появились самолёты почетного сопровождения.

– Ваши летят! – воскликнул Архип: – Неужто бомбить будут?

Джеймс Бонд поднял глаза к небу, пытаясь разглядеть самолёты королевских ВВС, но вдруг наступила полная темнота, будто выключили свет. Он в совершенстве владел приёмами карате и кун-фу, джиу-джицу и тхэквандо, дзю-до и дзю-после. Но вот коварного удара кулачищем сверху прямо в тыкву он никак не ожидал. Не зря же нашего деда Архипа Андриановича Сивакова звали в шутку Петром Первым за его более чем двухметровый рост, пышную шевелюру и топорщащиеся усы. Он быстро подскочил к стрелке и перевёл её в нужное положение. А уже через минуту мимо промчались поезда, уносящие весь клан Романовых навстречу торжествам…

Но мы с братом узнали обо всём случившемся на том полустанке гораздо позже из сухих рапортов жандармского расследования. Там долго решали, что же делать с нашим дедушкой. Наградить за самоотверженные действия орденом или посадить за допущенное разгильдяйство, которое чуть было не привело к катастрофе? Приняли среднее Соломоново решение. Вручили памятную медальку Бородинского сражения и 50 рублей ассигнациями. А посадили мальчишку-подпоручика, который командовал тем взводом, что и охранял эту злополучную стрелку. Когда мы с братом узнали об этом, то крепко призадумались, что же нам делать? Ну с подпоручиком всё было понятно. Куда простому пехотному взводному Ваньке тягаться с матёрым головорезом? одпоручика оправдать, освободить, повысить в звании и сбагрить к Кулешову на Арубу. Подъёмных деньжат подбросить пару тысчонок золотом на обустройство. Но вот что было делать с дедом Архипом?

Тут с одной стороны он спас всю династию Романовых от неминуемой гибели и за это его полагалось осыпать золотой казной, титулами и орденами. Но с другой-то стороны мы грубо вмешаемся в хронологию событий нашей фамилии. А к чему это может привести – неизвестно. Мы попали в двойственное положение. Человек спас и нас, и наши семьи. Мы за это должны ещё при жизни золотой памятник ему отлить, но тогда его судьба потечет совсем по другому руслу, и мы можем вообще не появиться на свет.

Решили оставить всё, как есть. Но очень подмывало хотя бы миллиончик ему подбросить, типа клад нашёл.

* * *

Столетие Бородинского сражения отмечали пышно, по-русски. Одним из почётных гостей был папа той самой Нонны Юдиной, которая при строительстве Гамаюна добилась для рабочих бесплатного лечения и лекарств. Её отец, Владимир Савельевич Юдин, ещё парнишкой участвовал в Бородинском сражении. И хотя был лишь барабанщиком, но оборонял Шевардинский редут наравне со взрослыми. Будучи уже дремучим старцем, он выглядел молодцом. Вот только множество наград на его груди оттягивали плечи. Нонна не отходила от него ни на шаг. За торжественным обедом государь усадил его рядом с собой и первый тост поднял за героев Бородина. А потом огласил указ о присвоении Владимиру Савельевичу потомственный графский титул. Так что Нонна Владимировна Юдина тут же стала графиней и обращаться к ней надо было уже ваше сиятельство.

На показательных полётах особо отличился пилот наивысшего класса Олег Григорьевич Матвеев. В конце своего выступления он на бреющем прошелся над трибуной для зрителей и сбросил букет роз прямо к ногам императрицы. Вечером был салют. Валера Сигаев всё устроил наилучшим образом. После салюта Императрица отыскала среди гостей лётчика Матвеева и обратилась к нему:

– Полковник! Вы так оригинально преподнесли мне букет, как этого не делал ещё никто. Но я не привыкла ходить в должниках. Неподалёку отсюда есть имение графа Уварова. Оно отошло в казну за долги. Так вот я жалую его вам. Говорят, что там прекрасная оранжерея!

– В таком случае я обещаю, Ваше Императорское Величество, что первый ананас из этой оранжереи будет на Вашем столе! – галантно ответил Олег Григорьевич Матвеев.

Уже в поезде, возвращаясь в Москву, государь спросил у Сигаева:

– Ну что, Валерий Павлович, утомили тебя хлопоты по подготовке празднества. Ведь одних только оркестров было больше дюжины. И все с арфистками!

– Да не особо-то и утомили. Всё одно это веселее, чем было в Сибири губернаторов под виселицу подводить и намекать, что истинное их место именно на этой вершине! – улыбнулся Валера.

– Тогда вот тебе новое поручение и куда, как более серьёзное. Шестого марта будущего года 300-летие Дома Романовых. Ты улавливаешь суть? Это не юбилей сражения. Это гораздо круче. Но праздновать ранней весной не с руки. Грязно, слякотно. Торжества перенесём на начало мая. Справишься?

– А то ж! Всего-то делов, что всему миру пыль в глаза пустить. Да при наших-то капиталах это вообще не вопрос. Управлюсь с Божьей помощью! – перекрестился Валера и ушел в своё купе.

А мы с братом продолжили беседу.

– Хорошо бы на праздновании устроить воздушный парад да показать что-то новенькое. Ведь гостями будут почитай все послы и военные атташе со всего света.

– Всё старенькое у нас в лучшем виде. Мастерство пилотов возросло безмерно. А вот новенькое сделать, не уверен, что успеем. Показал я ещё в начале лета Поликарпову рисунки его же собственного самолёта И-15, который он в той нашей прошлой жизни, должен был построить лет эдак через 20. Так он как зачарованный смотрел на мои каракули. Ведь это был тот самый самолёт, который грезился ему в мечтах. А я ему полный карт-бланш дал. Мол, привлекай кого хочешь, денег из казны бери без счёта, но что бы к новому 1913 году был готов летающий образец. А лучше два, если один сразу навернётся. Так теперь Николай Николаевич по 15 часов в день работает. Набрал талантливой молодёжи, заперся с ними в левом крыле дворца и шурует по полной. Мне это чем-то напоминает Бериевские шарашки. А вот успеет изготовить новый истребитель или нет, это уж как получится! – усомнился я.

– Надо, чтобы получилось. Козырнём на параде новинкой, глядишь кто-то и задумается, стоит ли воевать с Россией?

– Кто-то задумается, а кто-то и скопировать захочет. А надо будет так сделать, что бы и понять не смогли ничего толком. В самом конце парада за Ходынкой поднимем аэростатик с водородом. И в завершении шоу пара новейших истребителей с рёвом на бреющем пронесётся над толпой и дадут длинные пулеметные очереди по аэростатику. На каждом Курносом будет по четыре пулемёта. Водород в аэростате рванет, все повернут головы на взрыв, а истребителей и след простыл!

– Ловко придумал. А кого пошлёшь?

– Ведущий Баклагин, я – ведомый.

– А не облажаетесь?

– Да не должны. Из восьми стволов хоть одна пуля-то долетит. Лишь бы самолёты к тому времени были готовы.

– Ну тогда с Богом! Наливай!

* * *

Новые истребители Поликарпов изготовил в срок. Благов их облетал. Остался доволен. К весне запустили в серию. Каждый готовый самолёт отправляли в Тамбов к Баклагину. Я и сам к нему прилетал. Покрутился с ним в паре. Впечатлило. В каждую плоскость установили по пулемёту «Максим» под патрон от Берданки и длиннющую ленту к каждому. Пули-то у Бердана были свинцовые и без стальной рубашки. При выстреле мгновенно нагревались и становились мягче воска. Но уж если куда попадали, то плющились и рвали всё в клочья.

Торжества удались на славу! Балы, фуршеты, банкеты, парады сменяли друг друга. Ну а в завершение празднеств венцом всего стал воздушный парад на Ходынском поле. Открывали парад наши первые тихоходные «Орлята». За ними прошли «Орлики». Сверху над ними проплыли «Орланы». И вот уже «Орлы» затеяли в воздухе карусель с имитацией атак на наземные цели. А неподалёку, как бы без дела, мотылялся на тросах небольшой аэростатик. И вот когда уже скрылся из виду замыкающий «Орёл» и толпа собралась расходиться, вдруг со стороны ипподрома на Беговой, послышался нарастающий рёв моторов. На бреющем полёте и огромной скорости показались два маленьких самолётика, а пролетая над толпой зарокотали сразу 8 пулемётов. И тут же аэростатик, наполненный водородом и обычной сажей, как бабахнул, что у некоторых дамочек даже шляпки с головушек посрывало. А самолётики уже скрылись за облачком сажи в отдалении.

– Вас ис дас? Что это было??? – спроси военный атташе Германии у своего английского коллеги. Тот в ответ лишь недоумённо пожал плечами.

За вечерней рюмкой чая я поделился с братом впечатлениями:

– Кажется, праздник удался!

– Удасться-то он удался, но вот тебе сверху-то не было видно главного. Военные атташе Германии и Англии всюду вместе появляются, как Шерочка с Машерочкой. И это настораживает. Мы же Англию не пригласили в наш союз с Польшей и Францией. А ну как бритиши к германцам перекинутся? Ты только представь какую силищу на Балтике могут представлять два их объединившихся флота.

– Да быть того не может, что бы англы снюхались с тевтонами! – возразил я.

– Всё может быть в подлунном мире, друг Горацио! – процитировал брат Шекспира.

– Тогда давай подумаем, а следует ли нам предотвращать пальбу в Сараево?

Если Эрцгерцога Фердинанда там не грохнут, то и Первая Мировая может начаться позже. А это даст немчуре возможность ещё плотнее сблизиться с бритишами! – предположил я.

– Ты прав. Не будем изменять ход истории. Чему быть, того не миновать. Я вот ещё не решил, как отблагодарить Валеру за все эти празднества и в Бородино и в Москве. Каких орденов у него ещё нет?

– Да ты что, братец, с печки рухнул? Награждать боевого генерала-лётчика орденом за устройство балов и банкетов! Да он тебе в рожу этот орден кинет.

– А как же быть тогда? Без награды такое усердие тоже оставлять нельзя!

– Так ты вот что сделай. Рядом с городком Красногорск есть Дворец-усадьба Архангельское. Оно сейчас Фильке Юсупову принадлежит. Но он-то отъявленный содомит, если не сказать хуже. Вот и выкупи у него этот дворец и подари Сигаеву. Филька-то артачится не будет и цену не заломит. На что он ему, если наследников от его любовных утех не предвидится. Понимает, что за такое грехопадение может и на Соловках очутиться, содомский грех замаливать.

– А вот это идея. Подарок – не награда и Валеру не обидит.

– Тогда я шепну кому надо, что над Юсуповым тучи сгущаются за его художества. Сам прибежит и будет долго вилять хвостом, что бы ты у него этот дворец выкупил хоть за грош. А Валерочке царский подарок!

– Звучит как тост!

– А как бы Володю Аверьянова поощрить. Ведь за год из польских шляхтичей понаделал весьма приличных командиров эскадрилий и корпусов!

– А помнишь Горки Ленинские? Сейчас-то они не Ленинские, а Морозовские. Вдова Саввы Морозова замуж выскочила за бывшего Московского градоначальника генерал-майора Рейнбота.

– А почему бывшего?

– Да на взятках погорел!

– Так надо ему намекнуть, что дело-то его ещё не закрыто. Ну он нам эти Горки принесёт на блюдечке с голубой каёмочкой! От них не убудет. Вдова-то миллионы унаследовала. А ты эти Горки Владимиру Александровичу и преподнесёшь ко дню ангела.

– А когда у него день ангела?

– Да какая разница. В России когда захотим, тогда и ангелы являются. Или зелёные чертики. Каковы сани, таковы и сами!

– И это звучит как тост! Наливай!

* * *

Не прошло и недели, как я снова сидел в Кремлёвском кабинете брата.

– Нехорошие новости у меня, брат!

– Что опять не так?

– Из Берлина Штирлиц сообщает, что адмирал Дёниц срочно вылетел в Англию. А наша Смотрящая по Лондону Надюша Лекса подтвердила, что этот адмирал встречался с Первым Лордом адмиралтейства Уинстоном Черчилем. Улавливаешь связь?